Текст книги "Коллекция страхов прет-а-порте"

Автор книги: Анна и Сергей Литвиновы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

С Брюсом Маккагеном Марат познакомился совсем недавно, но понять уже успел: этому раз не ответишь – больше не позвонит.

Брюс являлся шефом московского представительства «Ясперс энд бразерс». Работать с «Ясперс энд бразерс», рекламным монстром из Штатов, пока что было для Марата недостижимой мечтой – это вам не какой-нибудь «Пятый отдел», а агентство настолько серьезное, что в заказчиках у него ходят одни только транснациональные корпорации. Последний видеоролик, снятый «Ясперсом» (взахлеб смаковали газеты), обошелся в десять миллионов долларов, – и принес заказчикам чуть не миллиардные прибыли, а засветившейся в нем юной модельке откуда-то из Югославии – оглушительную славу и целый пакет международных контрактов на крупные суммы. И даже подумать страшно, сколь изрядная толика этих сумм перепала менеджеру везучей юной шмакодявки...

Маратовых же девочек в «Ясперс энд бразерс» пока что даже на кастинги не приглашали. Но он не унывал: все еще будет. Главное – цель себе установить и планомерно к ее осуществлению двигаться. Подфартило ведь на одной из вечеринок познакомиться с Брюсом-всемогущим – так, может, это и есть первый шаг к успеху? И очень скоро кто-нибудь из его девчушек тоже в ясперсову рекламу прорвется? Пусть не сейчас, пусть позже – он готов подождать. А пока что – Марат просто очаровывал американца в меру своего школьного английского: «Не смею, конечно, надеяться, что мои девочки могут тягаться с вашими Клаудией или Синди... Но тем не менее, Брюс... Если я когда-нибудь, чем-нибудь смогу быть вам полезным... don...t hesitate to call! At any time![5]5
  Не сомневайтесь, звоните! В любое время! (англ.)


[Закрыть] »

Телефоны-то свои американцу всучил – но, признаться, и не надеялся, что тот снизойдет. Но вот, поди ж ты, – позвонил. Пусть и в чертову рань, в восемь утра.

– Да, я вас слушаю! – Марат изо всех сил пытался звучать лучезарно.

– Morning, – пророкотал в трубке голос Брюса (Марат машинально отметил, что звучит он весьма озабоченно). – Hope, you...re OK?[6]6
  Доброе утро. Надеюсь, вы в порядке? (англ.)


[Закрыть]

– Sure, fine[7]7
  Конечно, отлично! (англ.)


[Закрыть] ! – немедленно откликнулся Марат.

Никакого «файна», ясное дело, и рядом не валялось – голова гудит, по вискам будто молоточками бьют, – но как еще успешный директор модельного агентства может ответить успешному американцу?!

– Glad, – равнодушно ответствовал Брюс. И тут же перешел к делу: – Listen, I need your help.[8]8
  Я рад. Послушай, мне нужна твоя помощь. (англ.)


[Закрыть]

– Just tell – and you...ll get everything[9]9
  Только попросите – и все будет. (англ.)


[Закрыть] . – Марат не был уверен, что спросонья, да со вчерашнего коньяка, говорит по-английски правильно, но Брюса его горячность-готовность, похоже, тронула.

– Thanks in advance. Do you have an old girl with her own dog? The problem is that I need her immediately.[10]10
  Заранее спасибо. Нет ли у тебя старой девушки со своей собственной собакой? Проблема в том, что она нужна мне немедленно. (англ.)


[Закрыть]

– Что-о? – опешил Марат. Пожалуй, он свой английский все же переоценил. Или у него просто крыша поехала?

– Я понимаю, моя просьба звучит несколько необычно. – Брюс перешел на русский и слегка сник. – Но мне действительно нужна старая девушка. В смысле, около тридцати. Без модельного опыта. Со своей собственной, это очень важно, собакой. Чтобы между ней и животным имелся реальный, а не постановочный контакт. И, что самое сложное, она нужна мне немедленно.

– Но... – Марат хоть и считал всегда, что способен ухватить смысл с полулета, – а по-прежнему не врубался.

– Реклама «Пет-гри». Собачий корм, – принялся объяснять американец. – Креативная идея такая: в рекламе участвует хозяйка со своим псом, между ними полное единение, они понимают друг друга с полуслова...

– С полуслова?! – опять не понял Марат. – Собака, что ли, говорящая?..

– Oh, my God[11]11
  О, боже мой! (англ.)


[Закрыть] ! Я просто образно выражаюсь! – досадливо прокрякал американец.

– Но вы же вроде всегда собственные кастинги проводите?.. – неуверенно встрял Марат.

– Ну, разумеется, – снисходительно подтвердил собеседник. – Был в свое время у нас и кастинг, больше тысячи участниц, в отборочной комиссии, как положено, – представители «Пет-гри», психологи, маркетологи. Отобрали троих – основную и две запасных. На сегодня назначены съемки – и катастрофа. Одна болеет, другая сдохла, третья – за границей. Обзванивать всех по новой и опять отбирать некогда. Можешь мне срочно помочь?

– Кто – сдох? – пролепетал Марат.

– Собака, – терпеливо ответил Брюс. – И вот я второй раз тебя спрашиваю: нет ли у тебя старой девушки под мои требования? Без модельного опыта, с заурядной внешностью и со своей собственной собакой?

Марат наконец понял – и возликовал: хваленая американская система по отбору моделей для рекламы неожиданно дала сбой. И Брюс – о, ура! – просит помощи у него, Марата!

Он даже подумать не успел, как выполнять просьбу американца, – а с языка уже сорвалось:

– Конечно, мистер Маккаген, такая девушка у меня есть. Именно то, что вы хотите. Старая. Умненькая. И животных обожает. Куда ее – то есть их, вместе с собакой, прислать?

– Она должна быть не очень худой. Не очень глупой. Среднего роста. И с любовью к своему питомцу. И с возможностью прямо сегодня приехать на съемки. Неужели у тебя правда есть выбор таких?

– Выбора обещать не могу, – честно признался Марат. – Но хотя бы одну – найду обязательно.

– Спасибо, Марат, – прочувственно поблагодарил американец. – Я всегда знал, что с тобой можно вести дела.

«Ага, знал. Что ж тогда моих девочек на нормальные, без авралов, кастинги не зовешь?»

– Если поможешь – навеки, как у вас говорят, буду твой должник, – пообещал Брюс. И продиктовал адрес, по которому уже через два часа должны были начаться съемки «пет-гришной» рекламы.

Марат еще раз пообещал, что не подведет. Нажал на отбой – и вихрем погнал на кухню, за водой: после столь важного разговора во рту пересохло похуже, чем в пустыне Сахаре. Его переполняли и гордость – сам великий Брюс позвонил! – и ужас. Потому что никаких «старых девушек» – тем более не глупых, не худых, и с собаками – среди его подопечных не было.

Лера

Угораздило: мобильник зазвонил точно в середине урока. Климактеричка-историчка как раз влепила Лере очередную «тройку с натяжкой» и теперь разорялась, что «десятый «А» – сборище оболтусов и нравственных недоносков, а Летягина – типичнейший его представитель».

Лера, поникнув, стояла у доски. Класс покаянно молчал. Тут-то ее мобила и запиликала – телефон пел про Мурку, ту, что в кожаной тужурке (ретро сейчас в моде, Лера мелодию специально из Интернета скачивала).

– Та-ак... – зловеще протянула историчка.

«Мы зашли в шикарный ресторан», – сообщил мобильник.

Однокласснички начали переглядываться – хоть все и смельчаки, а на истории телефоны дружно выключали. Себе дороже. И Лера тоже выключала – во все обычные дни. Но вчера и сегодня было столько суматохи, что оказалось совсем не до мобильника.

– Немедленно прекратить!!! – заорала историчка.

Но как прекращать, если она у доски стоит, а телефон – в портфеле? И толстая Любка, соседка по парте – нет бы подруге услужить, – только улыбается гаденько. Пришлось бормотать:

– Извините, Нат-Николавна.

И бросаться к портфелю, доставать мобильник, жать на отбой. На определитель, правда, успела взглянуть: Марат. Странно. Прекрасно же знает, что в школу ей звонить нельзя. Если уж совсем на крайняк – тогда только на переменке. И ознакомлен ведь, когда они начинаются, Лера ему специально расписание оставила. Ну, училка теперь ошизеет...

И, конечно же, началось:

– Сколько раз я должна повторять?! – приступила к лекции историчка.

Лера привычно опустила голову. Принялась разглядывать ручки училки с облупленным, как всегда, маникюром и сохлые ножки (колготы опять рваные).

– Ты понимаешь, Летягина, что нарушаешь все мыслимые правила?.. – выплюнула историчка. – И...

Но развить мысль учителка не успела – Лерин телефон издал новую трель. Да что такое с этим Маратом – с ума спятил, не иначе! Непонятно, что ли, – раз она звонок сбросила, значит, полный абзац?!

– Простите! – еще раз пискнула Лера.

Нажала на отбой – а потом и на кнопку отключения телефона. Но аппарат ее, «Сименс», какой-то странный – прежде, чем выключиться, всегда какую-нибудь мелодию исполняет. Вот и сейчас начал, в зловещей тишине кабинета:

– «Союз нерушимый республик свободных!» (Тоже, кстати, очередная ретромода.)

– Летягина, чаша моего терпения переполнена, – задыхаясь от гнева, заявила историчка. И повелела: – Немедленно вон из класса. И жди меня возле кабинета директора.

– Нат-Николавна... пожалуйста... – пропищала Лера.

– Немедленно вон! – повторила неумолимая училка.

Ну, раз уж старая грымза уперлась – спорить с ней бесполезно. Пришлось повиноваться. Лера швырнула в сумку тетрадку с учебником и, под сочувственными взглядами молодых людей и злорадными – девушек, покинула класс.

Едва отошла от двери по гулкому школьному коридору – тут же включила телефон и набрала номер менеджера. Тот ответил с первого гудка. Лера заорала:

– Марат, бляха-муха, что за дела? Я тебе сто раз говорила, чтоб в школу мне не звонил!!! Меня, блин-компот, из-за тебя к директору вызывают!!!

– Притухни, – оборвал ее менеджер. – У меня дело на миллион. Быстро говори: у твоей овцы собака есть?

Надя

Надина мама – она работала медсестрой – однажды сказала:

– Представляешь, доченька, что я прочитала? Что психические болезни – оказывается, тоже заразны. Можешь себе представить?

Надя, признаться, тогда решила, что мамуля чего-то путает – или «Экспресс-газету» ей кто-то подсунул.

Но сегодня она убедилась – мама-то, царствие ей небесное, оказывается, была права. Действительно: поведись с психами, сама психом и станешь.

Ведь кто, как не сумасшедшая, ее новая подружка, Лерочка? У нее ж явно диагноз, и не один: дебильность, мания величия, истерия... А она, Надя, – идет у такого человека на поводу. Однозначно: сама заразилась.

...Лера и ее не менее сумасшедший менеджер Марат обрушились на Надю внезапно. Классическая парочка безумцев: наплели что-то про аврал, про съемки, про бешеные деньги – и велели: через полтора часа подъехать на «Мосфильм», к такому-то павильону. Будто бы будут ее для рекламы снимать. Вот так, спонтанно. Безо всяких, как это называется, кастингов и подготовки. И к тому же велели взять с собой Родиона. Ну, не бред ли?

И, вместо того чтобы послать этих психов по короткому, но емкому адресу, она, Надя, пошла у них на поводу.

Сбежала безо всяких объяснений с работы. Примчалась домой. Лихорадочно сбросила библиотечную серую юбку – переоделась в хоть какое, но мини. Вызвала по телефону такси. Погрузила в машину недоумевающего пса Родиона, который еще сроду никуда не ездил, – Надя даже ветеринаров на дом вызывала, чтобы животное зря не травмировать. И поехала – как пафосно сказал Лерочкин менеджер Марат, за богатством и славой. Разве не сумасшествие?

– Надька, ты не пожалеешь, – убеждала ее Лера. – Лови свой шанс! Это такой прикол, такой драйв! Миллион народу, свой визажист, стилист, одних осветителей – человек пять, – и все вокруг тебя крутятся!

– Вам понравится, Наденька, – вторил Марат. Он в отличие от Леры предпочитал играть на других струнах: – Новые впечатления, новые знакомства. И деньги, кстати, совсем немаленькие.

Надя отбивалась изо всех сил. Убеждала, что панически боится толпы. Стесняется камеры. И даже на фотографиях всегда получается печальной и толстой – что уж о видео говорить.

Но отвязаться от Леры с Маратом оказалось совсем непросто. Лерочка ее утешила так:

– Не боись, мать, у «Пет-гри» такие гримеры – из любой крокодилины принцессу сделают.

А Марат, взрослый человек, сказал по-другому:

– Конечно, вы можете отказаться. Но, Надя, вы же ничем не рискуете. Вдруг потом будете жалеть, что не использовали такую возможность?

И Надя – себе-то самой зачем врать? – поняла: Марат прав. Зачем отказываться – если дают? Дают – новые впечатления, какую-никакую славу, деньги, наконец, – за съемочный день ей посулили целых пятьсот долларов, в библиотеке за эти пять сотен нужно два месяца с восьми до восьми горбатиться. Почему бы и не рискнуть? Что ей, сложно – в дурацкой рекламе сняться?!

Родион бы только не подвел.

И Надя ехала в такси, баюкала на коленях изумленного пса и нашептывала ему в отвисшее ушко:

– Давай уж, Родька, не подкачай. Вдруг у нас с тобой и правда что-то в жизни изменится?

Марат

«Эту овцу с ее дурацкой собакой мне, видно, Всевышний послал», – умиленно думал Марат.

О Наде, Леркиной, так сказать, подружке, он вспомнил в последний момент. Уже после того, как прокрутил в режиме быстрого просмотра всю свою немаленькую телефонную книгу. Теток – в том числе старых, к тридцатнику, и даже с собаками среди его знакомых оказалось немало. Но только, как интуитивно чувствовал Марат, ни одна из них под требования «Ясперс энд бразерс» не подходила. В его телефонную книжку ведь чаще всего кто попадал? Красотки (ну, или мнящие себя таковыми) и стервы. Но стервы – они только для рекламы дорогой косметики или, скажем, шоколадок годятся. А для такой скучнейшей вещи, как собачий корм, понимал Марат, типаж нужен прямо противоположный. Эдакая уютная, пухленькая, домашняя лохушка. Которая шелудивого пса любит больше, чем себя самое. И имеет с ним – как там Брюс-всемогущий выразился? – «полное единение». Но таких дурочек в своем окружении Марат не держал. И тут вдруг вспомнил: испуганные глаза, виноватый вид, дрожащие пухленькие губы... как тряс Леркину протеже за плечи и чуть ли не по стенке ее размазывал, а она только жалобно пищала... И мгновенно понял: ОНО. В смысле – она.

Ну, а дальше все оказалось делом техники. Лохушка особо не отнекивалась. Хоть и строила из себя домашнюю – простенькую, а тоже оказалась падкой на посулы денег и славы. Как миленькая сбежала с работы, прихватила свою собачонку и помчалась на съемки. И, как и просил Маккаген, подъехала к павильону ровно в десять утра.

Марат, начиная с без пятнадцати десять, стоял у входа. Рядом крутилась Лерка – вот, блин, преданность, даже из школы ради своей новой подружки не побоялась сбежать.

Прежде Нади, в девять пятьдесят пять, к павильону – неслыханное дело! – подкатил в своем «Бентли» сам великий Брюс. Сухо кивнул Марату, окинул зардевшуюся Лерочку оценивающим взглядом и тяжело вздохнул:

– Похоже, мы с вами друг друга не поняли... Я же сказал: мне нужна старая девушка. Со своей собственной собакой...

«Совсем, значит, за дурака меня держит», – обиделся Марат.

Но объяснить, что красотка Лерка сегодня не модель, а просто группа поддержки, он не успел – к павильону подкатило такси, в котором углядывалось растерянное личико Нади.

– Вот та, кого вы просили, – пробормотал Марат.

И бросился к машине.

«Старая девушка» ему навстречу не спешила – она что-то горячо говорила водителю, видно, насчет цены торговалась. Марат распахнул дверцу, крикнул шоферу: «Держи пятьсот», – и заботливо подхватил Надюшу под локоток.

– Постойте! – пискнула та.

Решительно сбросила его руку – и только тут Марат заметил, что на коленях девушки находится нечто. Нечто больше всего походило на поросенка – однако совсем не по-свинячьи скалилось и даже порыкивало.

– Это мой друг. Родион, – на полном серьезе представила Надя.

– Рад познакомиться! – фальшиво улыбнулся Марат. Лапу Надиному другу решил не пожимать.

Тут и Брюс с Леркой подтянулись.

– Надюшка! Приветик! – завизжала Лерочка.

Марат поморщился от ее визга. Он не сводил глаз с Маккагена. Больше всего боялся, что у американца сейчас вырвется: «Shit!»

Однако Брюс молчал. Молчал, как показалось Марату, целую вечность. Бурил Надюху въедливым взглядом. И, наконец, еле слышно произнес: «Not bad...[12]12
  Потянет... (англ.)


[Закрыть] »

«Все получилось!» – возликовал Марат. А Брюс – широко улыбнулся «старой девушке»:

– Oh, glad to see you![13]13
  О, рад вас видеть! (англ.)


[Закрыть]

– I am Nadya[14]14
  Меня зовут Надя. (англ.)


[Закрыть] . – Овца безо всякого стеснения всучила американцу свою ладошку – и тот, немыслимое дело, – склонился к ней в поцелуе.

– Bruce McCagen. But what is your dog’s nickname?[15]15
  Брюс Маккаген. А какая кличка у вашей собаки? (англ.)


[Закрыть]

– He’s Rodion. This is an ancient Russian name[16]16
  Его зовут Родион. Это древнее русское имя. (англ.)


[Закрыть] , – опять не смутилась Надюха.

Лерка топталась рядом, изумленно внимала безупречному Надиному английскому и, похоже, завидовала тому вниманию, которое оказывал подружке могущественный американец. Марат же – стоял в сторонке, тактично улыбался и радовался: хоть денек и начинался, как кошмар, а продолжение у него получилось совсем неплохое. Верно говорят: «Карта не лошадь, к утру повезет».

Он сопроводил возбужденную Лерочку и растерянную Надюшу к месту съемок. Передал «старую девушку» гримеру, а ее «друга» – дрессировщику: собаку следовало вымыть, а потом уложить ей шерсть с помощью фена и специального укладочного средства. Строго-настрого велел Лерке под ногами у съемочной группы не путаться и глазки великому Брюсу не строить. И покинул павильон – раз уж денек задался, ему следовало провернуть еще одно важное дело. Перспективное, опасное и денежное. То самое, на которое в сегодняшнем сне намекала Сонька.

Марат сел в свою, так сказать, «иномарку» – на самом деле примитивный «Хёндай», только на очень юных дев впечатление и производил – и улыбнулся: машину он скоро сменит, это факт. Завел мотор и не спеша покатил в крайнем, у обочины, ряду. Нужно было найти телефон-автомат. Может, он и перестраховщик, но звонить с собственного мобильника по такому стремному делу ему не хотелось.

* * *

Он никак не мог привыкнуть, что в ее кабинет теперь нужно стучать. Всем, даже ему – самому близкому человеку. «И вообще, милый, решай все мелкие проблемы сам. А меня старайся отвлекать только в самом крайнем случае».

Но проблему, которая только что возникла, решить сам он не мог – и потому осторожно стукнул в дверь ее кабинета.

– Да? – резко выкрикнула она.

Он вошел. Встал на пороге. Хмурого: «Что еще?» решил не ждать. Выпалил:

– Он только что позвонил.

– И что ему нужно? – весело поинтересовалась собеседница.

– Встретиться. И немедленно.

Ее реакция оказалась предсказуемой: насмешливо вскинутые брови, ироничный перестук карандашика по столу:

– А больше он ничего не хочет?

– Звучал он очень решительно. Сказал, что во встрече заинтересованы мы, а не он. Сетовал, правда, что у него сегодня очень плотное расписание. Могу, говорит, только в ближайший час.

Она демонстративно склонилась над бумагами. Буркнула:

– Почему-то мне кажется, что я занята куда больше его. Ты что, сам, что ли, послать его не мог? На всем известные три буквы?! Зачем меня-то дергать?

– Боюсь, все не так просто. – Он взглянул ей прямо в глаза. – Я ведь спросил, что ему нужно. Он напрямую не ответил... Но мне показалось...

– Что?

– Он сказал так: «То, что вы потеряли, находится у меня. Хотите выкупить?»

Глава 6

Полуянов

Дима Полуянов договорился с Ильей Казариным, что тот подойдет в кофейню прямо у метро «Пушкинская». Не самое сложное место встречи, да и время удобное – полдень, – но Илюша все равно опаздывал.

Впрочем, чего другого ждать от чудика? К тому же и пробок в городе никто не отменял.

Первые пятнадцать минут Полуянов даже не нервничал. Спокойно сидел за столиком у окна, любовался захватившей Москву весной, поглядывал на симпатичных девчонок. С удовольствием испил кофею, искурил сигаретку, достал блокнот и пробежал глазами вопросы, приготовленные для Ильи Казарина.

Двенадцать шестнадцать. Сонькиного поклонника все нет. Дима еще раз осмотрелся по сторонам, но одиноких посетителей не обнаружил, за столиками сидели сплошь парочки. В нарушение здорового образа жизни (за который столь активно ратовала подруга детства Надька) Дима выпил еще одну чашку двойного кофе – и закусил ее очередной сигаретой. А когда стрелка часов передвинулась на двадцать шестую минуту первого, решил, что пора бы непунктуального Илюшу и пошевелить.

Дима достал мобильник – и удивленно воззрился на дисплей. На экране светился символ телефончика – то бишь пропущенный вызов. Странно. Лежит аппарат в кармане, звонок выставлен на максимум – почему же он ничего не слышал?

Дима вдавил кнопку «упущенных вызовов» и прочитал: «Казарин, 11.44, количество вызовов – 1».

Ну, ясно: раз за пятнадцать минут до встречи звонил – значит, предупредить хотел, что опаздывает. «Но почему я звонка-то не слышал? – еще раз удивился Полуянов. – Вроде не глухой пока... Так, правда, бывает, когда абонент трубку очень быстро бросает, буквально на первом гудке. Допустим, Илья так и сделал – но почему? Кто мешал подождать, пока хотя бы пара звонков пройдет?»

Он опять взглянул на часы – двенадцать тридцать две. Спасибо, конечно, Илюше, что пытался предупредить, но все равно: опоздание уже зашкаливает за пределы, недопустимые даже для хорошеньких девушек. А Илюша – далеко не девушка и даже, по словам Леры, не хорошенький.

Дима пощелкал клавишами: нужно позвонить Казарину, узнать, где тот сейчас, и поторопить.

Но телефон не отвечал. Дима прослушал штук двадцать тоскливых длинных гудков – и досадливо нажал на «отбой». Повторил набор – опять безрезультатно. Действительно, странный тип: то звонит и трубку на первом гудке бросает, а теперь и вовсе решил не отвечать. Свинство. И ведь явно сейчас не в метро, где сигнала нет, – тогда бы оператор сообщил, что «абонент вне зоны действия».

Ладно, подождем еще. Главное – успеть разобраться с Казариным до половины третьего. Чтобы успеть в другую кафешку – на встречу с очаровательной Лерочкой.

В то же самое время

Лера

Локоны смотрелись сногсшибательно.

Парикмахер еще раз осмотрел Надину прическу. Подправил пару прядок. В сотый, наверно, раз пшикнул на ее волосы из баллончика с лаком. И объявил:

– У меня все.

– Просто не верится, – пробурчала Надя. Она тряхнула головой, локоны непринужденным фонтаном брызнули по плечам, и Лера чуть не зажмурилась – ну и красота! И эта дурында, с таким-то потенциалом, имеет глупость ходить с дурацким библиотечным пучком?!

– Супер! – восхищенно выдохнула Лерочка. – Надька, ты такая красавица!

– Спасибо, – зарделась библиотекарша.

– Ликуйте, девчонки, перерыв. Пять минут вам на кофе, – объявил суетливый молодой человек, распорядитель съемок. – А потом гримеры придут.

Он вышел, и в комнатку, где сидели Надя с Лерой, тут же явилась девушка с сервировочным столиком – у «Пет-гри» все организовано будь здоров. Пока официантка расставляла чашки и разливала кофе, Лера еще раз осмотрела прическу подруги. Безупречно, даже на ее прихотливый взгляд.

– Зашибись у них парикмахеры. Мне сроду такой классной укладки не делали... – пробормотала Лерочка. – Что ж с тобой, Надька, после мэйк-апа станет? Вообще в королеву превратишься?

– А что, я не против, – весело согласилась Надежда.

«Молодец. Быстро к красивой жизни привыкла», – оценила Лерочка.

– Только устала я уже, – призналась Надя. – С непривычки. Слушай, это все еще надолго?

– Надолго, – кивнула Лера. – У тебя ведь в контракте написано: полный съемочный день. А это – двенадцать часов. Вот и считай: к десяти ты приехала. Значит, к десяти вечера и освободишься. В лучшем случае.

– Я не выдержу... – застонала Надя.

– Чего это ты не выдержишь? Сейчас-то вообще лепота – считай, салон красоты бесплатный: парикмахер, стилист, гример. А вот дальше, когда съемки начнутся, куда круче будет, – припугнула Лерочка.

Она взглянула на часы: половина первого. Съемки, судя по тому, как основательно у «Пет-гри» работают парикмахеры и гримеры, начнутся не раньше трех. И в три же у Леры – встреча с Полуяновым. Как быть? Выпить кофе с красавчиком-журналистом хотелось ужасно. Но тогда ей придется с самого интересного, со съемок, уйти. И она не увидит, с каким выражением Надюха первый раз в жизни в камеру посмотрит... И советов ей не подаст... И перед великим Брюсом – который обещался как раз к трем еще раз приехать на съемочную площадку – не повертится. А господину Маккагену, Леру Марат учил, «даже на глаза лишний раз попасться – уже счастье».

Включить, что ли, логику – как физик из их школы учит?

Лера попробовала – и наука логика подсказала ей следующее: «Полуянов от меня никуда не денется. Во-первых, потому что он на меня запал, а во-вторых – я ему для дела нужна. Чтобы про Соньку рассказать. Ну, а съемки с Надей и господином Маккагеном – мероприятие разовое, они больше явно не повторятся. Потому и нужно – остаться здесь, а встречу с журналистом перенести». Ну, а помимо логики – Лера включила интуицию, и та подсказала в том же ключе: «Конечно, свидание с Полуяновым к чертовой бабушке отменить. Больше ценить будет».

Так что девушка дождалась, пока в комнату, где сидели они с Надей, явятся гример с помощником – а потом прихватила мобильник и выскользнула в коридор. Отошла подальше, чтоб не было слышно, как Надина шавка лает – ее, похоже, в соседнем помещении гримировали, – и набрала Димин номер.

Тот снял трубку тут же.

– Дима? Это Летягина, – неуверенно представилась Лерочка.

– Какие люди! – изобразил радость журналист. Впрочем, голос его звучал озабоченно: похоже, отвлекает она его... Но говорил Дима вежливо: – Слушаю тебя, Лерочка, очень внимательно.

– Я насчет встречи сегодняшней. У меня тут... у нас обстоятельства изменились, – пробормотала она. – В общем, я опять занята. У меня съемки, до позднего вечера. Давайте тогда завтра встретимся, ладно? Если вы можете, конечно...

– Ты. Ты можешь, – поправил ее Полуянов. – А что за съемки?

Было искушение натрепаться про внезапное приглашение, скажем, в рекламу «Нины Ричи», но врать Лера не любила. Не потому, что такая честная – просто лгунья из нее неумелая: всегда попадается. Так что рассказала, как есть: и про внезапную карьеру Нади и ее пса Родиона, и про то, что неопытной библиотекарше нужна ее, Лерина, профессиональная поддержка.

Думала, положа руку на сердце, что Полуянов ошалеет. Начнет выспрашивать детали – а то и вовсе: попросится подъехать на съемки. Тоже было бы неплохо – Надька, смущенная и зашуганная, под прицелами телекамер, а она, Лера, – в это время воркует с объектом Надиного вожделения... Но Диме, видно, оказалось сейчас не до подруги детства. И, увы, даже не до нее, Лерочки. Он легко согласился перенести встречу на завтра и пожелал своей библиотекарше – хорошо хоть без большого энтузиазма – успехов на новом поприще. А потом озабоченно сказал:

– Слушай, Лера, ты не знаешь, случайно, телефонов Казарина? Домашний, служебный, какой угодно, кроме мобильника?

Лерочка в первый момент опешила:

– Кого?!

– Сониного друга, – досадливо – видно, из-за ее недогадливости! – объяснил Полуянов. – Которого ты маньяком называешь.

– А, Илюша-придурок! Так бы сразу и сказал, – фыркнула Лерочка. – Конечно, не знаю. На фиг он мне упал – звонить ему еще...

– Жаль, – огорчился Дима. – И где он работает – тоже не знаешь?

– Сонька вроде говорила, программирует что-то... – задумалась Лера. – В какой-то фирме...

– Ну, из этого каши не сваришь, – вздохнул журналист. – Ладно, Лерочка, все равно спасибо. Ну, тогда пока?

Теперь в его голосе сквозило явное нетерпение – ишь, как отделаться спешит! – и девушке стало обидно.

Она хмыкнула:

– Могу, конечно, и «пока» сказать. А могу – объяснить, где Илюшка живет. – И не без ехидства прибавила: – Если тебе нужно, конечно...

– А ты знаешь? – недоверчиво спросил журналист.

– Знаю, – триумфально сообщила Лера.

– Ну?!

– На «Китай-городе», в каптерке.

– Что еще за каптерка? – удивился Полуянов.

– Короче, где историко-архивная библиотека – знаешь?

– Знаю, – поспешно откликнулся Дима.

– Ах, ну да, там же твоя любовь работает, еще б ты не знал, – подпустила шпильку Лера. – Так вот, напротив библиотеки – дом. Серый такой, шестиэтажный, просекаешь?

– Да нет пока... А номер какой и по какой улице?

– Ну, номера я не помню. А улица – говорю ж тебе, та, где историко-архивная библиотека стоит. Мы с Сонькой как-то мимо сиповали, и она показала: вон, говорит, видишь окошко подвальное, все мутное? Вот там мой маньяк-Илюшка и живет.

– В подвале, что ли? – не понял Дима.

– Вот и я тоже тогда спросила. А Сонька ржать начала. Да, говорит, для придурков – в подвале самое место. Там что-то типа дворницкой. Три на два. И Илюша ее снимает за пять копеек в месяц.

– Ты что-то путаешь, Лерочка, – строго сказал Дима. – Нет сейчас никаких дворницких.

– А не веришь – съезди и посмотри сам, – обиделась она. – Мы, между прочим, туда подходили и в окно заглядывали. Это называется служебная квартира. Ее тамошнему дворнику дали – но он к своей бабе съехал и халупу Илюшке сдал. Она в принципе нормальная квартира – только маленькая, и ванна в ней сидячая. А так все есть. И кухня, и даже гараж.

– Какой еще гараж?! – простонал Полуянов.

– Ну, ты тупой! – с наслаждением пригвоздила Лерочка. – Обычный гараж, кирпичный. В ихнем дворе, на задах. Мне Сонька тоже показывала. Его дворник в придачу к квартире сдал, и Илюша там свой рыдван держит.

– Ты точно сама все видела? – недоверчиво переспросил Дима.

– Нет, мне приснилось, – фыркнула Лера. – А зачем тебе этот придурок?

– Надо, – отрезал Полуянов – куда только вся вежливость испарилась?

– Ну, надо – так валяй, – холодно ответила она. – Поезжай.

– Спасибо, Лерочка, – прочувственно поблагодарил журналист.

А она мстительно прибавила:

– Смотри только, чтоб тебя у Илюшки эти, как их... субстанции не сожрали.

– Чего? – опешил журналист.

– Субстанции. И еще... во, субстраты, – с трудом вспомнила незнакомое слово девушка. И объяснила: – Илья Соньке рассказывал: в этой его каморке полно субстратов, ну, то есть привидений, живет. И он с ними регулярно общается. Говорю ж тебе: псих!

В то же самое время

Марат

Он все рассчитал правильно.

Конечно, его предложение оппонентов в восторг не привело. Да что там говорить: те просто в ярость пришли. Особенно она, когда соизволила, наконец, позвонить. Но, хоть и чувствовалось, что ярость чуть не из ушей капает – а маскировалась умело. Безупречно вежливый тон и, как американцы любят говорить, «полная готовность к сотрудничеству».

– Мне нужно подумать, – попросила она. – Хотя бы до завтра.

– Такой возможности у вас нет, – нагло заявил Марат.

– Извините, я не так выразилась, – тут же пошла на попятный собеседница. – Я имею в виду: мне нужно собраться с силами. Небольшой тайм-аут, всего в сутки, не больше...

– Но торговаться я не буду, – на всякий случай предупредил он. – Условия окончательные, обсуждению не подлежат.

– Мы это поняли, и предложение скорее всего примем. Завтра мы с вами свяжемся.

«Ох, как же не хочется вам со мной связываться. А куда денетесь? – злорадно подумал Марат. – Вляпались вы в это дело по самое никуда...»

Он не сомневался: оппоненты примут его условия.

И, в предвкушении оглушительных перемен, приехал в офис в самом радужном настроении.

Серафима Степановна, верная секретарша, встретила его на пороге.

– Привет, красавица! – широко улыбнулся Марат (по возрасту Серафима годилась ему в поздние мамы – или в ранние бабушки, – но от комплиментов всегда млела, словно девушка-подросток).

Но сегодня она даже не улыбнулась. Глаза испуганные, руки подрагивают. Горячо зашептала в ухо: «Там... там...» И на закрытую дверь его кабинета показывает.