Текст книги "Измена. Вернуть жену (СИ)"
Автор книги: Анна Гур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
А вот напротив все свободно. Действительно, гардеробная разделена на мужскую и женскую, в моей части уже лежат некоторые гигиенические принадлежности, но вешалки пусты.
Качаю головой. У меня столько мыслей, и все они сводятся к постели, на которую я опускаюсь без сил. Мне не верится, что Игнат заставит меня спать с собой в одной кровати, про кое-что другое я вообще молчу.
Не знаю, сколько времени у меня уходит на осознание всей плачевности моей ситуации.
С финансами Игната, с его возможностями… сколько бы я ни царапалась и ни пыталась защитить себя, это все равно игра котейки против огромного хищника.
Порываюсь взять телефон и набрать подругу, рассказать, во что именно я вляпалась, но все же останавливаю себя. Мои коллеги в один миг стали подчиненными моего мужа, и я не знаю, как они отнесутся к этой новости. Возможно, я перестану быть для них другом.
Мысли душат, хочется с кем-то поговорить, поплакаться, рассказать. Хочется набрать маму, но я вновь останавливаю себя, не хочу волновать ее, потому что родные люди только переживать будут, а управы на олигарха не найдут.
Наконец без сил падаю на спину, ощущая шелк покрывала разгоряченной кожей, и незабытый запах Юсупова проникает в легкие.
Прикрываю веки и прислушиваюсь к себе, меня от его аромата мутить должно, но это не так, и это безумно злит.
Надеюсь, мой муж не стал моральным уродом и не посмеет перейти грань и прикоснуться ко мне, иначе..я за себя не ручаюсь...
Не знаю, сколько так лежу, на мгновение, вообще, кажется, что измотанная и усталая от переживаний, я ненадолго засыпаю. Однако будит меня мой котик, который мяукает и наконец привлекает к себе мое внимание, начинает бить хвостом, явно демонстрируя свое нетерпение, и на моих губах рождается элорадная ухмылка.
Вспоминаю, что вытворял этот охламон, когда впервые оказался у меня в квартире.
Тогда моим любимым красным туфелькам пришел капитальный трындец.
Что-то в душе вспыхивает, и, кажется, я знаю, что именно сделаю, чтобы господин-сноб сам меня отселил из своей спальни!
С этими мыслями я поднимаюсь с кровати, на которую даже смотреть не хочу, и иду к своему
Морковке.
Распахиваю дверцу, и котяра выходит наружу. Явно заинтересованный происходящим окидывает пространство внимательными зеленющими глазами.
Почему-то меня не удивляет, что, обнюхивая новую для себя территорию, мой рыжуля первым делом направляется в гардеробную.
– Ни в чем себе не отказывай, малыш, – даю совет своему котику, тот уже нацеливается на дорогостоящую итальянскую обувь Игната.
Я же беру свой планшет и альбом из сумки и выхожу из спальни, прикрываю за собой дверь.
Пусть резвится мой Котейка, и никто ему в этом не помешает.
Начинаю обход дома, делая в альбоме зарисовки и пометки. Привычка рисовать на листах и приписывать к зарисовкам свои мысли никуда не делась, только теперь я свой альбом берегу и посторонним в руки не даю. Хватило истории с воровством моих идей Константиновской.
Рассматриваю этаж, на котором расположена спальня. Отмечаю, что добавлю, что уберу.
Прохожусь по другим комнатам.
Ну что же… Если миллиардер захочет, он у себя в доме без проблем футбольную команду разместит.
Постепенно спускаюсь по лестницам и замечаю, что, как я и велела, экономка собирает сотрудников в холле, которые выстроились в ряд.
Спускаюсь к ним и знакомлюсь с каждым, отмечаю для себя добродушную пухленькую повариху и ее помощников, также привлекает внимание личный водитель, приставленный ко мне.
Мужчина средних лет, с отсутствующим лицом и явной армейской выправкой.
Среди горничных ото всех отличается Альбина, она сверлит меня недовольным взглядом.
Подтверждая все мои сомнения. У нее даже форма отличается от остальных, более короткая юбочка, более приталенная, и в груди явно маломерит.
Подозрения все больше закрадываются в душу; особенно после того, как замечаю, что остальные девушки смотрят на Софью Михайловну явно с опаской.
По душе приходится одна из горничных, полненькая с толстой русой косой и добрыми голубыми глазами.
Перезнакомившись со всеми, я отпускаю персонал. Делаю для себя мысленные пометки. Скорее всего, большинство из них придется сменить, потому что даже сейчас общая масса показала свою лояльность и страх перед экономкой.
Они не ушли после того, как я их отпустила, а двинулись только после кивка экономки.
Для них хозяйка дома – это она со своей Альбиночкой, а я человек новый и непонятный. Жена, взявшаяся из воздуха, права которой под сомнением, в отличие от власти, что есть у Софьи
Михайловны...
И это серьезная проблема.
Глава 7
Чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущих мыслей, я спасаюсь работой, устраиваюсь на удобной белоснежной софе в холле и открываю свой альбом, обращаю внимание на пометки, которые сделала на краях. И уже затем берусь за планшет.
У меня так бывает. Мысли сами приходит, и рука будто сама рисует. На основании того, что уже успела заметить, у меня рождается идея, которую я зарисовываю.
Как всегда, в такие мгновения я забываю обращать внимание на время и прихожу в себя только от холодного голоса экономки.
– Ужин уже готов.
Вздрагиваю и поднимаю голову от планшета, замечаю, как жадно Софья Михайловна смотрит на то, что я делала, а я уже не глупышка, кем была раньше. Блокирую планшет, который теперь на коде, и его разблокировать можно только за три попытки. Превысишь лимит, и дальше я набиваю дополнительный код именно для этого случая, а вот злоумышленник не пробьется.
Пришлось показать планшет знакомым программистам. Толковые ребята, они сами пишут программы и вот такую вот наиинтереснейшую штуковину придумали, а я в свою очередь познакомила программщика Сергея с моим клиентом, которому оформляла загородный особняк.
Между прочим, одним из главных бизнесменов в сфере АйТи новых технологий, так что скоро, думаю, программа Сереги будет доступна если не в массах, то уж в сфере бизнеса точно.
Промышленный шпионаж нынче распространен.
И не промышленный тоже.
Мне ли не знать…
– Хозяин звонил. Будет через двадцать минут, – рапортует женщина, а у меня неприятные мурашки по спине проходятся, потому что он не меня в известность о своем прибытии ставит, а непонятно кого.
Триумф, который я читаю в глазах экономки, мне также говорит, что и она придерживается этого мнения. И мне не нужен звонок от Игната вообще-то, я бы и рада его в глаза не видеть и не слышать, но здесь – другое.
Здесь явная демонстрация того, что ставят в известность кого угодно, но не жену.
– Прекрасно, – отвечаю, сжимая зубы, – мне как раз хватит времени, чтобы подготовиться.
Встаю с места и забираю свои вещи. Больше никогда ошибки в виде оставленного незакрытым альбома я совершать не буду.
Константиновской этого хватило, чтобы разрушить всю мою жизнь и украсть мой проект, выдав за свой.
Одергиваю себя. Не хочу думать об этой воровке, но.. не могу. обида осталась, рана не зажила и, думаю, не заживет, потому что у меня украли не вещественную вещь. У меня отняли веру в лучшее.
Принимаю скупую улыбку Софьи Михайловны, в чьих глазах плещется триумф, и понимаю, что для мести мне надо бы переодеться:
Направляюсь в гардеробную комнату, распахиваю свой чемодан, не обращаю внимания на подозрительную тишину, которая царит здесь. Мне сейчас не до проказ котика, вытягиваю из своего скарба маленькое черное платье и радуюсь, что по инерции забросила и его.
Обычно я его надеваю с приталенным пиджаком, и смотрится эффектно, платье чуть прикрывает колено и в целом выглядит строго... если верхнюю часть прикрыть.
Но сегодня я не намерена прикрываться!
Подбираю белье, натягиваю чулки и наконец поправляю бретели платья, наблюдая за собой в зеркале. Злость кипит в крови. Адреналин бьет ключом, провожу расческой по волосам и оставляю локоны распущенными.
Я решаю идти до конца и выхватываю косметичку из сумки, замечая, как в зеркале постепенно появляется какая-то незнакомая мне женщина. У нее пухлые губы, намазанные блеском, и подведенные карандашом глаза, которые горят отчаянным пламенем мести...
Слышу, как снаружи раздаются звуки подъезжающей машины, и понимаю, что время пришло.
Надеваю шпильки, которые мне запретил носить Игнат, и выхожу из спальни.
Цепляюсь за перила, так как поврежденная нога на шпильке начинает ныть, но меня вперед ведет месть. Слышу, как внизу хлопает входная дверь, и адреналин у меня в крови вновь подпрыгивает, однако я заставляю себя ступать ровно, с отведенными назад плечами.
Замечаю внизу Игната, он забрасывает папку с документами на стол и принимается растягивать галстук.
Все его движения четкие, ровные, будто накачанные раздражением, муж стоит ко мне спиной, и я вновь созерцаю его широченные плечи.
Наконец он расправляется с галстуком и, видно, слышит раздающийся цокот моих каблучков.
Игнат медленно оборачивается, и у меня почему-то сердце в груди начинает стучать быстро-быстро.
Я будто в прошлое возвращаюсь, когда вот так же спускалась по лестнице и внизу меня ждал любимый мужчина, который вот так же, как и в прошлом, замирает и бросает на меня свой внимательный взгляд, проходится по всей моей фигуре. И когда он вновь заглядывает мне в лицо, то в карих глазах с золотистыми вкраплениями будто рождается самое настоящее пламя...
Игнат будто каменеет, его рука сжимается на галстуке, он теперь мне кажется петлей, которую мой бывший-нынешний муж забросит мне на шею.
Воспоминания рассеиваются, и остается лютая обида и желание отомстить Юсупову за все, что он натворил!
– Добрый вечер, – выговариваю скупо, в то время как Игнат будто в себя приходит.
– Ты все же спустилась к ужину?– вскидывает бровь, кажется, что даже сам удивлен.
– К праздничному ужину, дорогой супруг, – растягиваю губы в улыбке, – нам многое надо обсудить.
Юсупов прищуривается, чует подвох и правильно делает. Остается последняя ступенька, которую я почти преодолеваю, но ушибленная нога подводит, и я лечу вперед.
Не знаю, как так получается, но я вновь оказываюсь в руках своего мужа, тот хмурит свои брови многозначительно, но ничего не говорит относительно моих каблуков, которые намедни запретил мне надевать.
Отдаляю от себя его загребущие руки и ступаю в сторону веранды, где действительно накрыт столик на двоих, стоят свечи и в целом атмосфера слишком интимная.
Игнат не позволяет мне отодвинуть для себя стул, подобно галантному кавалеру, сам помогает сесть.
Откупоривает бутылку и наливает по бокалам напиток. При этом смотрит на меня и глаз не отводит. Я узнаю этот взгляд.. и мурашки начинают ползти по спине.
У Юсупова природная агрессивная сексуальность, сложно такому противостоять, но все же.. Я в душе ликую, потому что он не может спрятать от меня свои чувства. И я вижу, что ему нравится то, что он видит.
Наконец Игнат садится напротив меня и упирает в меня свой янтарный взгляд.
– Ты потрясающе выглядишь.
Не комплимент это, скорее констатация факта, но от этого не менее приятно.
– Благодарю. У нас же сегодня такой день. семья воссоединилась...
– Ты сейчас иронизируешь? – спрашивает, приподняв бровь, и стаскивает белоснежную салфетку, небрежным жестом бросает ее себе на колени.
– В какой-то мере, дорогой супруг. – Повторяю его движение и кажется, что мы рапирами схлестнулись, напряжение между нами нарастает, накаляется, становится буквально физически осязаемым.
– Чего ты хочешь, Юля?
Прямой вопрос. Игната не обмануть, не провести. Слишком расчетливый и прямолинейный.
– для начал я хочу власти.
Приподнимает брови.
– Мощно, – отвечает, растянув губы в белоснежной улыбке, и берет столовые приборы, принимается нарезать рыбу, – мировое господство в планах или что-то поскромнее?
Улыбаюсь. Игнат умеет шутить с серьезным лицом.
– Поскромнее.
– Хорошо, готов выслушать, только для начала как насчет тоста?
Теперь уже время приподнять брови мне от удивления, а Игнат цепляет бокал за тонкую ножку и поднимает его.
– За нас, Юля. За воссоединение.
Качаю головой и поднимаю свой.
– за то, чтобы оно не было долгим. Все же фарс тебе для чего-то нужен, а дальше разойдемся, оставшись каждый при своем.
Что-то в глазах моего мужа проскальзывает на этих моих словах, опасное, острое, словно бритвой проскальзывает, и исчезает бесследно.
– Деловой разговор. Чего же ты хочешь за свои услуги в роли моей жены?
– свободы.
– Вроде бы ты не в тюрьме, – усмехается.
– Свободы. От тебя, Юсупов.
Выстреливаю контрольным, и Игнат на мгновение меняется в лице, будто тени ходят, желваки на щеках дергаются.
– Ясно,– выдает с нажимом, – что-нибудь еще?!
– восстановления в архитектурном под твоей фамилией, чтобы не терять свой основной диплом и продолжить обучение.
– Еще что-то?
Делает еще один глоток из бокала, ведет себя так, будто мы ведем непринужденную беседу.
– Ну и еще.. надеюсь, что после того, как тебе больше не нужны будут мои фиктивные услуги, мы разведемся и больше никогда не свидимся.
– Интересные у тебя требования, – снова произносит с нажимом, в ответ я пожимаю плечами.
– Все логично, Юсупов. Я ведь тебе и в первый раз была нужна в роли фиктивной жены, чтобы условие завещания выполнить. Подозреваю, что и сейчас господин миллиардер преследует свои меркантильные цели... для которых у тебя должна быть жена на бумажке.
Прищуривается и чуть подается вперед.
– Ты изменилась, Юлия.
Улыбаюсь в ответ на заявление моего мужа по бумажке.
– Будет слишком банально, если скажу, что учителя хорошими были?
Игнат фыркает и оставляет мои слова без ответа, делает глоток, и я следую его примеру.
Откладываю бокал и цепляю приборы, ощущаю, что голодна.
Пытаюсь едой заглушить свои воспоминания.
Свечи, вечер, аромат цветов.
Все это действует и погружает в прошлое, в то самое, когда я была влюблена, а сейчас…сейчас я бросаю украдкой взгляд на Игната и понимаю, что за годы, что мы не виделись, бизнесмен лишь возмужал, стал сильнее, мощнее, опаснее.
Наконец, немного утолив свой голод, Игнат откидывается на спинку высокого стула и вновь обращает на меня свой янтарный взгляд.
Он так смотрит.
Алчно. Жадно. Будто прицеливаясь, чтобы затем наброситься.
– Ну допустим, я соглашусь на твою сделку.
– В твоих словах мне слышится подвох, – улыбаюсь обольстительно, нравится чувствовать напряжение мужчины, чуть подаюсь вперед, демонстрируя декольте своего платья, и замечаю, как взгляд Игната темнеет, почти обжигает, когда скользит по моей коже..
Игнат дублирует мое движение, также подается вперед и сцепляется со мной взглядом.
В его янтарных глазах будто что-то вспыхивает, когда мой так называемый муж заявляет с жаром.
– Только и у меня в таком случае будут свои требования для сделки, дорогая моя женушка.
– И какие же у тебя требования, Юсупов?
Приподнимаю бровь, принимаю правила его игры, фактически иду на торг, но я осознаю, что от
Игната мне не избавиться. Он сделает так, как решил. Я его, что называется, изучила за то время, когда мы били вместе, и я действительно любила.
Жесткий. Жестокий. Стойкий. Выдержанный. Он идет к своей цели и рушит любую преграду на своем пути. И сейчас, раз он уже щелкнул пальцами и вычеркнул из всех возможных источников факт нашего развода, ясно, что меня муж из своего захвата не выпустит.
– Ну для начала ты будешь выходить со мной в свет и на публике играть трепетную влюбленную женщину. Ты ведь это умеешь? – приподнимает вопросительно бровь, и мне что-то слышится в его вопросе, словно там какая-то боль потаенная, но я отмахиваюсь от этой мысли.
Для того чтобы испытывать боль, для начала нужно иметь сердце, а вот у Игната его точно нет.
Там банковский счетчик, отсчитывающий лишь выгоду.
– Если нужно поиграть на публике, то я могу и попробовать. Только вот все эти годы ты жил себе спокойно, необремененный любимой женой, вряд ли держал целибат. И скажи мне, дорогой мой муж, не будет ли это выглядеть как минимум глупо?
Режу без ножа собственные воспоминания, и отчего-то упоминание того, что Игнат спал со всеми, пока я не могла от своей обиды избавиться, причиняет боль.
– Резонный вопрос, но свою личную жизнь я не афишировал, так что о том, кто и что может подумать, не беспокойся, – отвечает в своей коронной манере, не дающей даже возможности на сомнение.
Смертников нет, чтобы лезть к Юсупову. Особенно с вопросами относительно его личной жизни.
– Мы обговорим временные рамки? – спрашиваю конкретно. – В прошлый раз было пять лет, но, как видишь, столько мы друг друга точно не перенесем, мой предел – это несколько месяцев, как раз к этому сроку и закончу оформление твоего особняка.
Ничего не отвечает на мою речь, вновь цепляет бокал и делает глоток. Юсупов выглядит задумчиво, будто обдумывает что-то свое, а я сдаваться не собираюсь.
У меня ощущение, словно я попала в какую-то ловушку или же капкан, поэтому в стремлении обезопасить себя я проговариваю четко:
– Я хочу договор, Юсупов. Мы все зафиксируем, чтобы после того, как я выполню свою часть сделки, ты исполнил свою и исчез из моей жизни, на пушечный выстрел ко мне не подходил!
Игнат смотрит на меня своими янтарными глазами, и у меня словно душа переворачивается, сердце пропускает удары.
Красивый он. С неприевшейся красотой мальчиков с обложки. В Игнате чувствуется мощь, власть, и энергетика у него тяжелая, но когда-то я чувствовала себя с ним комфортно, сердечко билось в груди сильно-сильно, а когда он меня впервые поцеловал – ноги ослабли.
Тоже цепляю бокал. Не хочу думать о том, что было. заставляю себя вернуться в реальность и задаю очередной вопрос:
– Так тебе жена нужна для того, чтобы на публике появляться, или еще будут какие-то пожелания?
Язвлю, но Юсупов мою шпильку пропускает мимо ушей. Вновь прикладывается к бокалу.
– Я поручу своим адвокатам расписать по пунктам обязанности моей жены, раз уж на то пошло.
– Фиктивной жены, – поправляю с нажимом, и Игнат прищуривается, принимает мою поправку.
– Фиктивной жены. Ты уже приступила к работе?
Переводит тему, подается вперед, становясь работодателем, перед которым предстоит держать ответ.
– Да. Уже набросала несколько мыслей, – отвечаю спокойно.
– Хорошо, прежде чем приступишь к работе, я бы хотел просмотреть эскизы.
Слова Игната вызывают на моем лице едкую улыбку:
– Боишься, что я тебе дом в сине-оранжевый выкрашу?
– Предпочитаю увидеть эскизы, – произносит с нажимом.
– Будут эскизы, – соглашаюсь, потому что всегда заказчикам предоставляю возможность увидеть то, что я планирую сделать.
– Отлично. Значит, решили
– Вообще-то нет. Вернее, не совсем.
– Ты сегодня разговорчива, – выдает с сомнением, – как-то я думал, что будешь себя иначе вести.
– Думал, что буду истерику устраивать?
Игнат не отвечает, окидывает меня внимательным взглядом мужчины, который хочет женщину.
– Определенно. Ожидал другого.
– Так я выросла, господин Юсупов, нет больше наивной девочки-студенточки.
– Вопрос: была ли она когда-то.
И вновь делает глоток, глядит так, что жарко становится. На мгновение кажется, что Юсупов сейчас разделяющий нас стол перевернет и приблизится, но вместо этого мой муж резко встает и отходит к перилам, кладет руки в карманы, а я наблюдаю, как пиджак натягивается на его широких плечах.
Ощущение такое, что этот человек мир держит в своих руках.
– Что-нибудь еще, Юля? – раздается его бархатный баритон, и мне становится некомфортно разговаривать с его “спиной”, поднимаюсь со своего места и иду к Игнату.
Останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки, чтобы минимизировать любой контакт с моим бывшим-нынешним мужем.
Бросает на меня с высоты своего роста внимательный взгляд.
– смотри, снова не упади со своих каблуков, отсюда можно и насмерть разбиться, —язвит, напоминает про мою неуклюжесть, вновь скользит взглядом по моим ногам. Я же сжимаю губы, поворачиваю голову и предпочитаю рассматривать красоту, сотворенную ландшафтным дизайнером.
Наконец собираюсь с мыслями и говорю отстраненно:
– Я также хотела поговорить относительно своих прав.
– Все интереснее становится наш разговор.
Поворачиваюсь к Игнату. Меня не оставляет чувство, что он потешается надо мной, изучает, смотрит мои реакции...
– Ты ввел меня в свой дом в качестве своей супруги, говоришь, что для всех я настоящая, но в твоем особняке я таковой не являюсь. Здесь уже есть хозяйка…
Резко оборачивается, настолько стремительно, что мне даже страшно становится на подсознательном уровне. Все же мы с Игнатом в слишком разных весовых категориях. Я рядом с ним пушинка.
– Поясни, – выговаривает с нажимом и делает шаг в мою сторону, а я давлю в себе желание трусливо отступить.
Заставляю себя звучать спокойно и отвечаю, слегка улыбнувшись:
– Сегодня мне ясно дали понять, что здесь всем распоряжается твоя экономка. Софья
Михайловна и ее деточка Альбиночка..
Приподнимает удивленно брови и всматривается в меня.
– Они выказали неуважение к тебе? – спрашивает с нажимом, а я улыбаюсь.
– Куда уж больше неуважения, когда о приезде мужа жене докладывает экономка, явно давая понять, кто в курсе дел семейных.
Игнат на мгновение замолкает. Засовывает руки в карманы брюк и смотрит на меня как-то изучающе.
– То есть ты хотела, чтобы я позвонил и сообщил о своем прибытии тебе?
Закатываю глаза и качаю головой.
– Нет. Мне подобные реверансы не нужны.
– Женская логика – сильная вещь. Признаюсь, что я совсем не понимаю, что ты имеешь ввиду.
– я к тому, Игнат, что для всех я твоя жена и в известность ты должен ставить меня либо послать экономку с поручением ко мне, чтобы не выглядело так, что она в курсе всего, а вот я не при делах.
– Примерно понял, о чем ты, – наконец, спустя паузу выговаривает спокойно.
– Это уже не важно, Юсупов. Это, так сказать, на будущее информация, а сейчас я хочу, чтобы ты дал мне полномочия увольнять и набирать персонал в этот дом.
– Даже так?
– Именно так. Тебе ли не знать, как большому боссу, когда приходит новых хозяин на фирму, он в основном избавляется от старого персонала. Ты ведь это хотел провернуть с нашей компанией?
Улыбаюсь горько и вглядываюсь в янтарные глаза, которые странно вспыхивают.
– А ты хваткая, Юля, быстро учишься.
– Я приспосабливаюсь, и раз я вынуждена жить в этом доме вместе с тобой, то я не хочу превращать его в полигон боевых действий с персоналом. Я сама буду выбирать тех, с кем мне комфортно общаться. С твоей экономкой мне не по пути, как, впрочем, и с Альбиной.
Упоминая имя девушки, я вглядываюсь в лицо Юсупова, хочу понять его отношение к этой девице.
Не хочу признаваться себе в том, что мне до сих пор больно осознавать, что у него есть женщины, с которыми он удовлетворяет свои потребности.
– Еще бы вспомнить, кто есть кто и о ком конкретно ты говоришь.
Пожимает плечами и принимает типичный вид миллиардера, который и к персоналу-то особо не приглядывается, но я вот знаю особенность Юсупова.
У моего бывшего-нынешнего мужа фотографическая память как на лица, так и на документы. Его сложно провести, потому что он как раз умеет запоминать детали, и уж точно запомнить такое редкое имя для него не проблема.
– Ты приуменьшаешь свои достоинства, Игнат, – растягиваю губы в едкой улыбке, а у самой сердце пропускает укол, будто кто-то протыкает меня иголкой, и старая рана вновь расходится, начинает болеть.
Потому что кажется, что я не ошиблась и между моим мужем и этой Альбиночкой есть что-то, иначе почему бы ему «не помнить» куклу, которая явно из трусов выпрыгивает только бы привлечь внимание олигарха, который ко всему прочему еще и мужчина видный, красивый.
Заставляю себя притормозить и вскидываю подбородок.
– Я хочу быть хозяйкой в этом доме, а это означает, что я сама решаю, кому здесь работать, а кому нет! – делаю паузу и продолжаю с жаром: – Или меня просто здесь не будет.
Юсупов вновь хмурится и оценивает мой воинственный вид. Я же готовлюсь отстаивать свои права. Я не намерена сдаваться и уступать. Ни ему, ни кому бы то ни было...
– А Альбина тебе чем не угодила, ей я вроде не звони... – спрашивает игриво, и в глазах что-то вспыхивает.
Я сжимаю губы и отвечаю едко:
– Неужели ты не хочешь, чтобы я выкидывала из дома твою любовницу?!
Эти слова сами слетают с моих губ, я просто контроль теряю. ярость застилает взор, и я хочу расцарапать Игнату лицо за то, что до сих пор чувствую. я не остыла.. в моей крови бурлит ярость и боль.. ненависть.
И мне больно! Больно от понимания, что я могу вот так вот встретиться лицом к лицу с Другой, с той, которая ему постель греет. И я не понимаю: имея эту девку, зачем он меня притащил в этот дом?!
Зачем?!
Чтобы унизить? Оскорбить?! Чтобы мне было больно?!
И я злюсь на себя, потому что мне, действительно, больно от одной мысли, что он мог спать с
Альбиночкой...
Только вот Юсупов от моих слов выглядит обескураженным. Он даже делает движение головой, будто пытаясь понять, верно ли он расслышал, в доказательство чего даже спрашивает:
– Мою.. Кого?!
Магнат приподнимает удивленно брови. Замолкает. Вглядывается в мои глаза. Мы замираем.
Не знаю, сколько длятся наши гляделки, но, как только я хочу отвернуться и вообще убежать с этого чертового балкона, Игнат неожиданно для меня подается вперед, проводит какой-то маневр и ставит руки на перила. По обе стороны от меня.
Оказываюсь в ловушке, в западне, где мощный мужчина нависает надо мной, а я упираюсь спиной в бортик, его обе руки слишком близко...
Сглатываю. Понимаю, что не могу скрыться от его внимательного взгляда, от него самого, ощущаю знакомый запах его оглушительного парфюма, когда мужчина наклоняется и выдыхает мне в лицо:
– Ты меня сейчас ревнуешь, Юля?!
И смотрит так, будто взглядом имеет.
Слишком все знакомо, будоражит, но я собираю всю волю в кулак и поднимаю высоко подбородок, пытаюсь казаться гораздо сильнее, чем я есть на самом деле.
– Какое самомнение, господин олигарх, – растягиваю губы в едкой улыбке, – но, увы, мимо. Я
просто не хочу быть в роли тупой курицы, которую в собственном доме ни в грош не ставят. Раз уж ты предлагаешь мне играть роль, так, будь любезен, сделай так, чтобы люди, окружающие меня, уважали, или дай мне хотя бы возможность выбрать тех, кого я хочу рядом видеть, раз уж тебя мне все равно не удастся убрать из своей жизни и придется потерпеть немного, пока ты не выполнишь очередные условие. Ведь у тебя все на контракте, так, Игнат?!
Юсупов сверлит меня взглядом еще мгновение, а затем резко убирает руки, дает мне возможность для маневра. Быстро пользуюсь этим послаблением и делаю несколько шагов, добавляю дистанции, а мой муж смотрит вдаль, не на меня.
Молчание длится, но потом он спокойно мне отвечает:
– В доме ты хозяйка. Все полномочия по найму и увольнению персонала у тебя есть.
Сухо. Четко. По существу. И нет больше того горячего мужчины из прошлого, который меня только что прижимал к перилам.
А меня отчего-то разочарование берет. Какое-то странное. Неестественное. Будто бы я хотела, чтобы тот Игнат вернулся.
Но.. Это всего лишь маска. Очередная. Одна из…
Пора бы уже знать, что за личиной влиятельного бизнесмена скрывается опасный игрок, который привык ломать и уничтожать.
– То есть я могу уволить Софью Михайловну и Альбину? – уточняю для себя, всматриваюсь до боли в глазах в профиль Игната.
Хочется увидеть его реакцию, мимику, но мой старый-новый муж лишь пожимает плечами, дает понять, что ему глубоко наплевать, и подтверждает мою догадку словами:
– Кого хочешь. Я передал полномочия, которые ты хотела. Решать тебе. Только в доме должен быть определенный, привычный мне распорядок и уклад, сотрудники и персонал должны справляться со своими обязанностями. Терпеть склоки и неточности я не намерен. Для этого у меня слишком мало времени. Хочешь взять бразды правления в свои руки – не вопрос. Но с полномочиями, которые взваливаешь на себя, нужно уметь справляться, Юля. Это правило работает как в большом бизнесе, так и в повседневной жизни.
– Звучит в духе Юсупова. Только я не понимаю, к чему ты клонишь и что все это значит…
– пытаюсь пошутить, чтобы снизить градус напряжения, которое буквально звенит в каждом нерве моего тела.
Игнат резко разворачивается на каблуках и упирает в меня свои яркие глаза. Они в ночи выглядят как-то по-особому пугающе.
Между нами словно электрический ток мигает, и кажется, что только притронься, и рванет, поэтому я делаю еще один шаг назад, увеличиваю дистанцию, потому что кажется, что сейчас
Игнат скинет личину интеллигентного мужчины и покажет свою варварскую суть.
Я чувствую его желание. Правда, пока не понимаю, чего именно он хочет: вновь заявить права на мое тело или же уничтожить, чтобы глаза не мозолила.
– А это значит, дорогая моя, что, как моя жена, ты берешь ответственность, Юлия, за выполнение всего вышеперечисленного. Можешь поувольнять хоть весь персонал, но утром завтрак должен быть готов и быт налажен.
Та небрежность, с которой Игнат разрешает мне организовать быт, говорит о том, что если
Альбиночка и грела его постель, то этому бессердечному мужчине глубоко на нее наплевать.
Хотя…
Сейчас, когда смотрю на миллиардера, понимаю, что у него есть четкие рамки и градация. Думаю, прислуга – это не та женщина, с которой такой сноб, как Юсупов, будет спать.
Раньше мне казалось, что он человек чести и не мешает личные и профессиональные отношения.
Что у него есть принципы. Но любовница – воровка Константиновская —доказала обратное.
– На сегодня это все твои требования? – спрашивает иронично.
– Нет, – отвечаю твердо.
– Для моей новоиспеченной жены у тебя слишком много требований, не находишь? —вновь ирония, а я лишь качаю головой отрицательно.
– Нет, дорогой мой муж, всего лишь обсуждение сделки, на которую я иду, чтобы вынужденно перетерпеть тебя в своей жизни. Временно, конечно.
Вновь что-то в его глазах будто вспыхивает. Опасное. Яркое. Но я прогоняю страх, от которого у меня холодные мурашки по спине бегут.
– Итак. Я слушаю.
А я сжимаю руки в кулаки и произношу:
– Меня поселили в одной с тобой спальне, Игнат, но я скорее тебе горло перегрызу, чем лягу с тобой в одну постель!
После моей паузы воцаряется тишина. Воздух между нами можно ножом резать, напряжение зависает, и кажется, что сейчас Юсупов просто взорвется, набросится, скинет все со стола и опрокинет меня на него...
Не могу сказать, откуда берутся эти чертовы мысли, но ощущение именно такое, что прямо сейчас, в эту самую секунду, мы пройдем точку невозврата.
Игнат сжимает зубы, смотрит на меня так, что душа в пятки уходит, а я. я начинаю бояться того, что перешагнула какую-то грянь, зашла на тонкий лед, и вот прямо сейчас я погибну, утону, упаду, и вода сомкнется над моей головой...
Мы смотрим друг другу в глаза. Может, мгновение, а возможно, и вечность и там, в глубине двух немигающих янтарей, кажется, что пламя загорается, муж сжимает зубы, и на его щеках желваки акцентируются.
