Текст книги "Я болею тобой"

Автор книги: Анна Григорьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Да. Дддаааа,– на меня нахлынула новая волна слез. Я не могла совладать с собой. Захлебывалась ими, судорожно ловила воздух. Весь его образ плыл перед глазами, только пальцы, сомкнувшиеся вокруг его руки , свидетельствовали о том, что он рядом, – Прости меня. Я не знаю, что на меня нашло. Я боюсь потерять тебя.

– Запомни: Я люблю тебя и буду любить, буду делать все для нашего общего блага. Но больше никогда не смей сомневаться во мне.

– Я тоже тебя люблю,– наклоняюсь и целую его в губы. Соленый вкус моих слез смешивается с нашим сладким поцелуем. Я расслабляюсь в его руках, чувствую себя защищенной. Наслаждаюсь своей тихой гаванью, прячусь в своем убежище… и все это Дима. Он дарован мне Богом или кем-то свыше. Я не знаю. Только чувствую душой, что МОЕ.

Он стал лучшим мужчиной для меня. Рядом с ним я ощущаю себя самой –самой: желанной, любимой и…СЧАСТЛИВОЙ. Это столь естественно, словно так было всегда. Он научил меня любить. Показал, что любовь – это искусство, где есть различные оттенки эмоций, которые окрашивают жизни двух людей. Я увидела все это, начала различать другие цвета, кроме унылого серого и красного.

– Пойдем, ляжем. Ты слишком утомилась,– прерывисто сказал Дима после поцелуя, и повел меня в комнату.

Он помогает мне раздеться, вытирает мои заплаканные глаза платком и укладывает в постель, укрыв мягким одеялом. Я в тепле, мне спокойно, но услышав тихий шорох, я понимаю, что Дима собирается уходить. Вскакиваю с постели, рывком встаю на ноги, отчего голова начинает резко кружиться.

– Куда ты?– испугано произношу я, обратно присаживаясь на кровать.

Не могу даже представить, что он сейчас куда-то уйдет. СНОВА. Не хочу отпускать. Биение сердца отдается эхом в ушах от страха, от испуга, от ужаса. С ним я стала слабой, почувствовала себя женщиной, которую оберегают. Я стала другой. Изменилась. Как погода меняет весеннюю слякоть на цветущую зелень лета, так и я расцвела рядом с ним.

Тусклый свет падал на его лицо, и я заметила в его глазах что-то новое. Необъяснимое. Взгляд был глубоким, как океан. Он улыбался, у меня возникало такое ощущение, что глаза улыбаются вместе с ним. А знаете, что больше всего поражало в его глазах??? Это счастье. В его глазах я видела НАС.

– Не пугайся, Золотце. Я всего лишь собрался повесить вещи,– сказал и опустил взгляд вниз,– и снять в конце концов обувь.

Я была в такой растерянности, что даже улыбнулась своему поведению. Перемены, случившиеся в последнее время, превышали свой предел. Пробел восполнился важными событиями, важными людьми и самым ценным в этом мире.

– Дим, а ты не считаешь, что у нас все развивается слишком быстро? -неуверенно спрашиваю я.

– Нет, дорогая. У нас все развивается слишком медленно. Ведь наше заявление еще не лежит в ЗАГСе,– пошутил он, – Ложись. Я скоро приду,– счастливо подмигнул и вышел из комнаты.

– Я люблю тебя, – улыбаясь, произношу я, когда он уже выходит из комнаты. Мне хотелось признаваться ему в любви каждую минуту, каждую секунду. Запечатлеть эти слова поцелуями на его теле, сходить с ума вместе с ним, ловить каждый момент, запоминать каждый миг, когда мое сердце будет вздрагивать от его «Люблю».

– И я тебя,– услышала отголосок его слов из коридора.

Ощущение спокойствия накрывает меня, и нет слов, чтобы описать это:

спокойна душа бывает, лишь с любимым.

Глава 24

 

– Стоп. Стоп. Дима, ты должен остановиться. Я больше не могу,– попросила я его, но он лишь безжалостно продолжил меня мучить. Его грубая щетина царапала кожу, намеренно проходясь в самых чувственных местах.

Мы лежали в постели и просто наслаждались нашим совместным утром. Я касалась его кожи, а он обжигал меня своими поцелуями. Мы любили друг друга нежно, осторожно, боясь спугнуть наше счастье, и страстно, отчаянно утопая, друг в друге.

После признания я забыла о своих страхах, которые губили меня. Я была уверена в каждом дне рядом с ним, проживая вчера, завтра и сейчас. Дни, наполненные любовью и лаской, заполняли наши жизни, а мы улыбались им, мысленно благодаря судьбу за нашу встречу.

– Ты согласилась, а теперь забрала свои слова,– с хрипотцой в голосе произнес Дима,– значит, ты должна быть наказана,– и прикусил кожу возле шеи, оставляя влажный след.

– Дим, ну, нельзя же так называть ребенка,– вернула я его к вчерашнему разговору.

Вчера мы сходили к врачу и наконец-то узнали пол ребенка. Как с самого начала говорил Дима – у нас будет девочка. Наша малышка. Увидев на экране это чудо – мы замерли. Малышка закрылась ручками, словно пыталась спрятаться от нас. Ее ножки, такие крохотные, были согнуты в коленках. Стук сердца был быстрым, похожим на эхо, как будто несколько сердец бились в такт друг другу. Я запоминала этот момент, впитывала в себя, испытывая наивный трепет и волнение, как в детстве – при открытии чего-то нового, необычного. Ведь это было столь необычно, как впервые получить желанный подарок: восторг, эйфория и неописуемое чувство счастья именно этого мгновения.

Врач оборвал момент, произнеся очевидный факт: «Мои поздравления, у Вас девочка, и, очень активная», а Дима в ответ рассмеялся и сказал: «Муха». Так и начался наш разговор по поводу имени. Смешной, возможно глупый, но являющейся нашей перепалкой со вчерашнего вечера.

– Ну, Маша, Мария,– говорил Дима, отстаивая свое мнение,– а дома будем ее Мухой звать. Только представь: Муха, а ну на кухню Бжжик.

Мой смех снова раздался на всю комнату, я не могла остановиться.

– Ты хоть слышишь, как это звучит?– протестовала я, не прекращая смеяться, – да это же издевательство над ребенком!

– Согласен, но ты все равно должна быть наказана,– рассмеялся он, согревая своим дыханием мою разгоряченную кожу,– вздумала спорить со своим мужчиной. Моли о пощаде, женщина,– театрально проговорил Дима, целуя меня в губы.

– Тебе пора на работу,– простонала я, когда его руки начали поднимать мягкую ткань футболки. Прикосновения его губ на груди ощущалось столь остро, словно иглы вонзались в мое тело, даря сумасшедшее удовольствие. Мое тело уже реагировало на его ласку, заставляя улетать в облака блаженства.

– Ммм...Ты стала еще слаще,– очертил языком сосок.

Смесь восторга и желания зародилась в моей груди. Я просто плавилась в его руках, расползалась тягучим воском от пламени наших тел. Я начала стягивать с Димы боксеры, жаждала ощутить его внутри себя, отдаться нашей страсти, но прозвенел ненавистный будильник.

– Черт,– прорычал Дима.

– Собирайся уже, а то опоздаешь, как вчера,– с грустью ответила я, но Дима лишь сильнее прижал меня к своему телу.

– Самое главное – не уволят,– продолжил он, возвращая мою руку на свои трусы, помогая их снять.

……В итоге Дима задержался, и после собирался быстрее метеора. Пока я накидывала халат, он быстрым движением застегивал пуговицы на манжете. Смотрела на него и чувствовала прилив счастья. Сердце затрепетало, когда мы встретились глазами, и он послал воздушный поцелуй. Счастье – оно пронизывало нас, пропуская тепло в НАШ дом.

Подошла ближе, положив ладонь поверх его руки:

– Успокойся. Ты уже опоздал, так что 15 минут ничего не решат,– успокаивала я его.

– Ты не забыла на счет сегодня?

– Ты про ужин? – уточнила я, застегнув все пуговицы.

– Да.

– Я помню. Не переживай.

– Ну, все,– Дима коснулся, жадно целуя мои губы, забирая мой кислород, заставляя желать его с новой силой. Я обмякла, вцепилась сильнее в его плечи, теряя свое самообладание. Отныне я принадлежала Диме. Моя душа шептала: «Люблю его», тело горело, крича: «Желаю лишь его». Мы были как единый организм, где Дима являлся частью меня, прочно засев в моем сердце.

– Тебе пора,– наконец то произнесла я, переводя дыхание.

Он вздохнул, поправил пальцами пряди моих волос и выпустил меня из таких теплых объятий. Затем Дима направился на работу, а я уже скучала по нему, желая быстрее оказаться рядом с ним.

******

Я остановилась, держа в руках салатницу и считая столовые приборы: раз, два, три…и четыре. «Замечательно» – подумала я и продолжила накрывать на стол. Это был уже не первый раз, когда Ник и Маргарита Андреевна приходили к нам на ужин.

Посмотрев на время, я поняла, что все опаздывают. Прошла к окну и набрала заветные цифры своего любимого:

– Привет, Золотце,– услышала игривые нотки в голосе Димы.

– Привет! Ты скоро?

– Застрял в пробке.

– Как на работе? Не уволили? – решила его подразнить.

– Ну, могу обрадовать. Меня не уволили,– рассмеялся Дима.

– Дааа,– протянула я,– Это безумно радует.

– А ты чем занималась с малышкой?

– Мы кушали, спали, готовили. Наслаждались скучным времяпровождением,– искренне ответила я.

Образ домохозяйки был мил, но до ужаса скучен. Я скучала по работе, мне нравилось создавать, что-то новое, а сейчас из всего нового, что я могла создать – был лишь рецепт вкусной курицы. В общем, очень и очень скучно.

– Ты с Ником говорил по поводу отпуска с мамой?– поинтересовалась я.

После сложившейся ситуации, а точнее злополучного ужина – их семья изменилась. Я не могу сказать, что жалею или мне грустно из-за этого. История, которую рассказал Дима, выдалась не из легких и я в который раз убедилась в несправедливости судьбы.

Весь рассказ заключался в том, что отец Димы и Ника не любил их мать, питая чувства к матери Виктории. «Несостоявшийся отец» – вот как сказал Дима, начиная свой рассказ. Он потерял уважение собственных детей, когда все всплыло на поверхность. Дима застал их ссору и только тогда понял весь смысл слов матери:

–Ты любишь ее? – спросила она в день свадьбы, – я очень надеюсь, что и она тебя любит так же сильно, как и ты ее.

Вроде бы простые напутствия, но Дима обозначил их для себя. Он не вдавался в детали, поведав лишь часть событий сложившихся в этой ситуации, но даже эта часть заставила меня признать волю этой женщины.

– Она не хочет ехать,– сказал с грустью Дима.

Он переживал за нее. Возможно, чувствовал вину, за выбор отца. Только не учел одного: свой путь мы всегда выбираем сами. Как бы мне не было обидно за Маргариту Андреевну, она сама выбрала себе такую дорогу. Может, нашла счастье в детях или ее любовь к Виктору Арсеньевичу являлась безграничной. Я не могу ее судить, ведь чувства порой сильнее нас.

Брак, создавшийся на любви одного, редко может вытянуть трудности обоих. Но она вытягивала, прощая и воспитывая детей. Наделяя их своей любовью, жертвуя своей жизнью.

– Дим, ей надо отдохнуть,– настаивала я, понимая ее внутреннее состояние.

Пример этой женщины еще раз являлся подтверждением, что не стоит судить человека, если Вам не ведомы его чувства. То как поступает человек, зависит от обстоятельств, от его мировоззрения и приоритетов, поставленных в жизни. Конечно же, со временем приоритеты меняются: все, что было важно сегодня, через год может означать совершенно ничего. Мы меняемся, время меняет нас, но в конце жизнь расставит все по своим местам. И сейчас в их семье жизнь разложила все по полочкам.

– Ну, вот сегодня и будем всем семейным составом уговаривать ее на санаторий.

– Думаю, когда она узнает пол ребенка, точно никуда не поедет,– сказала я, вспоминая ее рвение в любой помощи нам.

– О... да,– растянул Дима, напевая дальше собственную песенку, – мама может, мама может все, что угодно и не свалит и не свалит никуда,– немного помолчав, он предложил, – может, тебя с ней отправить отдыхать??? Тогда она точно согласиться.

– Я ее люблю, но точно не поеду.

– Размечталась,– звонко рассмеялся Дима,– Я тебя сам не отпущу.

– Даже так?

– А если возьму отпуск, то и из постели не выпущу. Что на тебе сейчас?– ласково спросил Дима, а мне захотелось в этот момент оказаться голой.

– Я стою у окна,– начала я монотонным голосом.

– Вот черт, значит, не голая,– с фальшивой грустью произнес Дима.

– А может и голая,– улыбнулась я, играя с ним.

– Золотце, посмотри вниз, – ответил он.

Опустив взгляд, я увидела его паркующим машину.

******

Вечер протекал весело. С каждой встречей истории о Диме и Нике становились смешнее и глупее. Маргарита Андреевна с радостью делилась детскими воспоминаниями мальчишек.

– Ты не представляешь, какими они были шебутными,– начала говорить мама Димы,– пришлось их приструнить, особенно после одного случая, когда они играли в догонялки: Дима закрыл дверь и Никита влетел в железную ручку лбом.

– Так что этот шрам у меня от него, – приподняв челку, показал Ник, то ли хвастаясь, то ли подтверждая данный факт.

– Совершил одну, всего лишь одну ошибку, а припоминаете всю жизнь,– серьезным тоном произнес Дима, но глаза выдавали его веселье.

– Мам, напомни ему, как мне накладывали швы,– начал подражать ребенку Ник и гостиная разразилась громким смехом.

Я видела, как Дима любил брата и маму. Страшно было представить, как в один момент он лишился этого теплого чувства. Стабильный мир пошатнулся, вынуждая его принимать кардинальные решения: остаться здесь и травить свою душу или же построить свой мир заново. Он знал цену счастью, заплатив ее сполна.

Я восхищалась им. Нет, правда. Я по сей день была поражена его смелости, его силе. Он восстал из пепла, укрепив свои чувства. Он любил так, что я не верила в реальность. Мне казалось, я летаю рядом с ним. Парю высоко-высоко и лишь его губы доказывали, что все реально, что это не больная фантазия о неземном счастье, а прекрасная реальность.

– Так, Вы нам расскажите или из Вас все клещами надо вытягивать? – перевел тему Ник.

– Как я и говорил,– с гордостью в голосе начал Дима, а потом воскликнул,– ДЕВОЧКА!!!

– Я до сих пор не могу поверить, что у меня будет внучка,– радостно проговорила мать Димы, вытирая салфеткой слезы в уголках глаз.

Я улыбнулась, увидев такое живое и неприкрытое счастье на лицах близких. Они радовались вместе с нами, и от этого на душе становилось так тепло. Ведь для них это было столь же важно, как и для нас.

– Когда же мы с ней познакомимся? – озадаченно поинтересовался Ник.

– Срок поставили на 27 марта,– проговорила я.

– Вы уже решили, какое имя дать?

Я рассмеялась, вспоминая нашу ссору по поводу имени. И решила поведать эту историю всем окружающим, гостиная снова растворилась в смехе. Так и прошел этот прекрасный вечер. Мы обсуждали разные темы, говорили о незначительных вещах, когда я почувствовала теплую ладонь на своем животе. Дима лукаво улыбнулся на мой вопросительный взгляд и придвинулся ближе, поцеловав в висок:

– Люблю тебя,– шепотом произнес он.

– И я тебя,– так же шепотом ответила я, обхватив его руку,– спасибо, что ты появился в моей жизни.

Я была так счастлива. Мне казалось, я сияю ярче солнца, обжигаю своим теплом. Сердце было наполнено нежностью и любовью. Я стала той, чья сказка начала исполняться, превращая несбыточные мечты в действительность.

Глава 25

 

Злата

Снег кружил хлопьями, накрывая землю пушистым покрывалом. Первый снег всегда вызывает восторг, и было абсолютно неважно, что еще только ноябрь, а зима уже заявляла свои права. Я смотрела в окно и не могла поверить, что этот день настал.

Я не чувствовала страха перед предстоящим событием, скорее наоборот: волнение, предвкушение, радость – смешивались в единое целое. Озадаченная своим состоянием, я пропустила момент, когда машина остановились возле ЗАГСа. «В горе и в радости» – всплыло откуда-то из глубины памяти, и я улыбнулась столь знакомой фразе. Когда люди женятся, и произносится речь, мало кто улавливает суть этой фразы, но только время проверит, насколько хорошо они ее исполняют.

Мы приехали раньше назначенного времени. Зашли в холл, сдав верхнюю одежду и стали ждать. Обхватила себя руками и погрузилась в размышления. В голове не было ни одной связной или четкой мысли. Радостное предвкушение сменилось беспокойством. Диван перестал казаться удобным пристанищем для ожидания, и я все сильнее ощущала, как начинаю нервничать.

– Дим, я ненадолго отлучусь,– сказала, вставая с дивана.

– Только не стань сбежавшей невестой, хорошо?– его губы расползлись в улыбке, – а то колечко-то красивое.

– Не дождешься,– ответила я на его шутку, целуя в щеку.

Проделав недолгий путь, я вошла в небольшое помещение уборной и направилась к раковине. Поднесла руки под холодную воду, стараясь охладиться и привести себя в порядок.

Каждая девочка в детстве мечтает выйти замуж, строит планы и представляет своего единственного. И тогда уже неважно пышная свадьба или нет. Она в любом случае испытывает небольшую панику, решая, нужна ли эта формальность. Не только мужчины страшатся брачных оков. Это ощущение так же свойственно и девушкам, которые осознают всю серьёзность данного намерения.

Я приблизила ледяные руки к лицу, пытаясь остудить свои горящие щеки, и немного провела по шее. Неожиданный звук хлопнувшей двери, заставил вздрогнуть, но, не удосужившись посмотреть, я продолжила протирать шею холодной водой. Волнение, не отступавшее с момента в холле начало спадать, доставляя такое нужное спокойствие.

– Здравствуй, Злата,– услышала я знакомый женский голос.

Обернувшись, я посмотрела на Викторию. Ожидала ли я ее увидеть? Нет. Я просто чувствовала, что наступит такой момент, когда это женщина захочет вернуть Диму. Захочет заявить свои права, вгрызаясь мне в глотку.

– Привет, – старалась не выдать свою неприязнь.

С первой или же можно сказать последней нашей встречи прошло немало времени, но она оставалась такой же фальшивой. Внутренне я желала увидеть ее истинное лицо, найти в ней, что-то реальное, а не просто образ куклы. И я даже не могла подумать, что часть истинных ее чувств откроется в таком болезненном разговоре.

– Сегодня такой замечательный день. Только ты не выглядишь счастливой,– каждое ее слово сочилось ложью.

– День прекрасен. И поверь, я сегодня счастливее всех,– натянула ответную улыбку.

Весь наш разговор сочился притворством, и каждая из нас с блеском исполняла свои роли. Один лишь ее надменный вид вызывал отвращение, но показать это, означало признать свою слабость. Показать свой страх, значило признать ее силу.

– И на тебе отвратительное белое платье,– продолжила она.

– Что ты здесь делаешь? – с вызовом спросила я. Мне хотелось поставить все точки над i, разъяснить ей, все то чтобы она не делала это пройдет мимо НАС.

Но Виктория лишь улыбнулась, и подошла ближе ко мне. Грязные следы отпечатались на кафеле оставляя очертания ее сапог. Позже этот след сотрется, его смоют, полируя поверхность, но разговор, случившейся в этой комнате, останется в моей памяти, как урок того, что все тайное становится явным.

– Ты права, время любезностей закончилось. Перейдем к самому главному. Я плачу тебе деньги, а ты исчезаешь, словно тебя не было,– сказала она, скрещивая руки на груди,– Вам все равно не быть долго вместе, а ребенок…..

– Ты пришла в день моей свадьбы, реально думая, что сможешь меня подкупить?? – перебила я ее.

– Ой, ладно, хватит строить из себя невинную девицу. Все предельно просто: я плачу, ты уезжаешь. Свои якобы чувства можешь оставить при себе. Меня они абсолютно не интересуют. Таких, как ты, может быть много, а нас с ним связывает большее.

– Твои измены и обманы?– спросила я, чувствуя, как внутри начинает бурлить ненависть.

Раздражение росло с каждой секундой все сильнее.

– Все мы не без греха. Не думаю, что и ты ангелок. Злата. Имечко-то какое,– практически выплюнула последнюю фразу,– или я ошибаюсь и передо мною ангел во плоти?

– Я поняла тебя и прошу, позволь мне пройти,– сделала шаг на встречу.

Виктория усмехнулась и даже не сдвинулась с места, продолжая перекрывать путь к моему отступлению.

– Сколько тебе нужно, чтобы начать жизнь заново? Давай посчитаем? Сколько ты с моим мужем? Полгода? Хорошо. За каждый месяц по 50 тысяч. Как тебе такой расклад? Я даже готова заплатить за,– указала пальцем на живот,– даже не знаю, как это назвать. Ах, да. За мимолетный залет.

Я была на грани, чувствуя, что больше не могу переносить ее присутствия. В груди рос комок горечи, не давая возможности просто вздохнуть. Я сильнее сжимала руки за спиной, пытаясь сдержать свою ярость к этой женщине, но ее последний вопрос просто ввел меня в ступор:

– Хотя нет. Ведь это не его ребенок? – она взглянула на меня, прожигая взглядом.

А я безвольно встала столбом. Думала, умру, задохнусь от такого… просто не смогу ей ответить, а она лишь продолжила меня ранить, жестоко попадая в самую цель.

– О,– протянула она,– да я права. Прям, как чувствовала. Со мной не получилось, а с какой-то девкой сразу же, – злой смех эхом отразился от стен.

– Что за бред ты несешь?– я поняла, что мой голос дрожит, так же как и руки.

Каждое слово, сказанное Викторией, было, солью, сыпавшейся на рану. Она открыла то, что я прятала далеко, в самом углу души. Ведь на самом деле, я была расстроена тем, что ребенок не от Димы. Конечно, нельзя даже думать о таком, ведь дети это всегда счастье, но иногда…совсем изредка…проскальзывала мысль: «Почему же не Дима? Почему не он биологический отец малышки?» Ведь тогда бы наша жизнь была другой. Может, не было бы даже толики сомнений, которыми я терзала, свою душу. Не было бы недопонимания в некоторых ситуациях. Мы жили бы совершенно другой реальностью, но я запретила себе даже думать о подобном, спрятав эти раздумья глубоко внутри.

– Я уверена, что это правда. А знаешь почему??? – отчаянный смех вырвался из ее горла, – Сказать тебе??? За 7 лет. За эти чертовы 7 лет, я не смогла забеременеть. Причина была вовсе не во мне,– измученным голосом произнесла она,– я хочу, чтобы ты исчезла со своим выродком. СЕЙЧАС ЖЕ,– выкрикнула она последнюю фразу.

Слова о ребенке просто сорвали последние остатки моего благоразумия. Я продолжила смотреть на нее и чувствовала, что-то сродни чувству мести. Мне хотелось ее не просто растоптать, мне хотелось, чтобы она почувствовала боль. Подыхала от нее, корчась в муках. Если бы взглядом можно было уничтожить, здесь бы уже точно был труп.

– У тебя было практически все для счастья. ВСЕ,– почувствовала сухость во рту и, немного прочистив горло, продолжила,– а что сделала ты? Все это потеряла, по своей же вине. Ты в одночасье растоптала все лучшее, что было в твоей жизни. Сама. Собственными руками уничтожила любимого человека. Ты думаешь, какие-то деньги вернут тебе то былое счастье? Откупившись от меня, ты не сможешь перечеркнуть свой мерзкий поступок.

– Ты вещь, которую попользуют и выкинут. Аксессуар для украшения жизни. Наивная девочка,– не найдя, что ответить на мою правду, попыталась меня задеть.

– Если для тебя люди вещи, то ты явно не стоишь этого мужчины.

Я горько усмехнулась и поняла, что доказывать этой женщине свою точку зрения бессмысленно. Она не оценила, не поняла своего счастья, не выстрадала, получая все с самого детства на блюдечке с золотой каемочкой.

– ДА ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ,– остановила она меня, когда я, оттеснив ее, прошла к выходу,– ты даже представить себе не можешь через что я с ним прошла.

– Я знаю одно, что ты считаешься только со своими чувствами,– повернулась к ней.

– Слушай меня. На улице стоит такси. Ты сейчас же садишься и сваливаешь отсюда,– ее голос сорвался на крик.

Виктория смотрела как ястреб, готовая заглотить свою жертву. Боль, злость, ненависть и отчаяние – взрывоопасный коктейль, который способствует безумию. Мы смотрели друг на друга, не разрывая зрительного контакта.

– Нет. Сейчас я иду и выхожу замуж. И этого разговора не было. Я ясно выразилась? – четко проговорила, выделяя каждое слово.

На этой же фразе в дверь постучались.

– Злат, нам уже пора. С тобой все в порядке? – услышала беспокойство в голосе Димы, в следующий момент дверь открылась, задевая мое плечо.

– Дима,– воскликнула я, несильно потирая место ушиба.

– Что здесь происходит? – голос Димы прозвучал достаточно резко.

Дима

 

Увидев сцену, развернувшуюся перед моими глазами, я не мог поверить. В душе прошелся холод от страха за любимую. Что здесь могло произойти? Злата отсутствовала в течение 15 минут, я ждал, но мое внутренне ощущение не отпускало. Словно чувствовал, что я ей нужен. Тогда я направился в дамскую комнату и никак не ожидал встретить здесь Викторию.

В груди все взбунтовалось от негодования. Кровь начала громко стучать в голове, оглушая, будто пульсируя в жилах. Злость застилала глаза красной пеленой, и я до хруста сжал кулаки. Какого черта она тут делает? Словно в тумане, задал им вопрос, но все тело свело судорогой от напряжения. Ее попытки навредить моей семье выводили меня из себя. Мне хотелось раз и навсегда стереть ее в порошок.

С трудом подавив отчаянное желание ударить Викторию, я собрался с силами и выдавил из себя мнимое спокойствие, решив поговорить с ней один на один:

– Любимая, подожди, пожалуйста, меня в холле. Там мама с Ником приехали. Я сейчас подойду,– произнес мягко Злате, пытаясь сдержать рвущийся наружу рык.

– Дима, ты как всегда вовремя, – самодовольно улыбнулась Виктория,– думаю, ты первым захочешь узнать новость……..,– театрально задержала паузу,– о не своем ребенке.

Ее карие глаза смотрели на меня насмешливо, с долей иронии. Намек на то, что это не мой ребенок задел за живое, но я промолчал, только зубы крепче сжал. Сукой была, сукой и осталась. Иногда людей даже время не меняет, а что уж говорить об особе, которая использует людей, как пешек в своей игре.

– Виктория,– мой голос дрожал от гнева. Проникшись моей угрозой, она вздрогнула, и довольный эффектом, я продолжил: – лучше бы тебе заткнуться, иначе….,– но уже не успел договорить. Злата вцепилась в лацканы моего пиджака, посмотрев умоляющим взглядом:

– Дим, она этого не стоит.

Мое Золотце. Внутри вмиг что-то перевернулось. Я пытался принять правильное решение. Одна моя сторона желала поставить Викторию на место, заставить ее больше никогда не попадаться мне на глаза. Другая сторона мечтала схватить Злату и забыть столь прискорбное начало этого дня. Подождав буквально несколько секунд, позволил себе поразмыслить и только потом произнес:

– Ты права, она этого не стоит. Нам незачем портить такой замечательный день из-за такой дряни.

Виктория, не ожидавшая от меня такого быстрого решения, поникла на глазах, а я улыбнулся. Мы победили. Именно этот шаг доказывал, что прошлое остается в прошлом, а будущее ждет меня впереди. Злата – мой свет, искрящийся в моей любви.

Приобняв любимую, мы направились к выходу, но, не удержавшись, я напоследок пообещал Виктории:

– Еще раз увижу, целой не останешься.

Женщина побледнела, она точно услышала угрозу в моем голосе и со всхлипом кивнула.

Поцеловал Злату в макушку и, отойдя дальше по коридору, остановился, разворачивая ее к себе лицом. Любимая пряталась от моего взгляда, не знаю, что Вика успела ей наговорить, но вижу, что попала в цель. Мягко обхватил пальцами ее подбородок и заставил посмотреть мне в глаза. И снова увидел эту неуверенность, точнее это были пока маленькие, крохотные угольки, но я был намерен их потушить.

– Я люблю тебя, Золотце,– обхватив ладонями, лицо девушки оставил серию нежных, легких поцелуев,– ты и малышка – моя жизнь,– положил руку на ее уже достаточно большой живот,– и я не устану благодарить Бога за вас. Слышишь меня?

Злата закрыла глаза и из уголков глаз скатились две слезинки, она кивнула и, улыбнувшись, притянула меня, крепко обняв за шею. Я ощущал исходившую от нее нежность и теплоту.

– И мы тебя любим, Димка.

Словно в подтверждение я почувствовал резкий толчок. Малышка толкнулась в животе у Златы. Мы оба замерли, и практически сразу же засмеялись. Первое ее действие, да еще в такой подходящий момент.

– Я, кажется, знаю, кто главный у нас в семье,– сказал я, погладив живот.

Взявшись за руки, мы вышли обратно в холл. Вместе. Навстречу новому этапу нашей жизни.

Глава 26

 Заключительные моменты регистрации прозвучали глухо, не пробиваясь в мои мысли. Дима коснулся моих губ, нежно целуя. Его запах, его тело обволакивало меня, а я тонула в таких родных объятиях. Совсем недавно мы стали мужем и женой. «Мы» – всего лишь местоимение именительного падежа в русском языке, но в жизни «Мы» – это семья. Семья, там, где мы – это две обратные стороны единого целого.

В этой жизни важно, чтобы рядом был близкий человек. Важно торопиться домой и знать, что тебя там ждут. Только найдя человека, с которым хочется дышать полной грудью, мы можем ощутить себя по-настоящему счастливыми. А счастье, пожалуй, самая трудно достигаемая и самая важная часть нашей жизни.

– Дима,– с придыханием отвечаю я, чувствуя смущение от длительности нашего поцелуя.

– Кхм…Хмм, – слышим наигранный кашель Ника.

– Все. Все. Выпускаю любимую жену из медвежьих объятий,– звонко рассмеялся Дима.

Немного отстранившись друг от друга, мы поднимаем руки, показывая таким близким людям символ нашей любви. Другой рукой Дима ласково придерживает меня за талию. Желание кричать от радости переполняет мои легкие. Я погружаюсь в ощущение счастья, любви и покоя. Уже давно стало ясно, что мы созданы друг для друга. С его появлением в моей жизни ко мне словно вернулось, что-то жизненно важное.

Остальную часть дня мы провели весело, празднуя этот день в ресторане.

– Ну, хватит целоваться,– шутливо причитал Ник,– оставь невесту до брачной ночи!

– Вот, когда женишься, тогда поймешь меня, а сейчас завидуй молча,– ответил Дима.

– Сынок мы должны «Горько» кричать, а ты возмущаешься,– шутливо отругала мать Никиту,– когда-то и тебя коснется та же участь и ты поймешь, что с любимым человеком, который делает тебя счастливым, трудно расставаться даже на мгновение.

–Да-да,– засмеялся Дима, – вот когда найдешь несчастную, что влюбится в такого дурака, как ты, тогда придет и мой черед над тобой потешаться! Я тебе все припомню, братец!

На мгновение мы затихли и переглянулись за столом, а потом хором засмеялись, продолжая наслаждаться атмосферой праздника. Торжество длилось долго, звучали тосты и поздравления, пожелания счастья и любви. Хотя я и наслаждалась атмосферой вечера, всё же за это время я успела подустать.

Вернувшись домой, мы буквально ворвались в спальню. Дима страстно припал к моим губам. Поцелуй получился пронзительным. Сладкий аромат будоражил мое тело, я словно завибрировала в его руках, дрожа и вздрагивая от такой страсти. Его горячая ладонь грела мою кожу, опаляя и оставляя невидимый след обжигающего пламени. Я прикрыла глаза, позволяя приятным ощущениям растекаться по всему телу, пока он спускался поцелуями все ниже.

– Мое Золотце,– прошептал Дима, медленно расстёгивая молнию платья.

Я застонала, когда почувствовала следом нежные касания пальцев по позвоночнику. Боже, это было так восхитительно. Дима помог осторожно снять платье, и дотронулся до ложбинки грудей в легком поцелуе. Он не желал останавливаться, двигаясь все дальше, а я уже изнывала от желания ощутить его внутри себя.