Текст книги "Я болею тобой"

Автор книги: Анна Григорьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Следом за Марком и его семьей вошел Дима.

– Смотри ковбой, к тебе гости пришли, – сказал он, держа Лешку на руках.

– Привет! – услышала восторженный возглас малыша.

Его крик излучал счастье, привлекая внимание окружающих к себе. Но мой взгляд был устремлен лишь на Марка.

Он был в шоке. Смешно. Он все так же играл роль идеального мужа, который помогает жене снять с сына ветровку, а его любовница находится совсем рядом. Я вижу, как его тело напрягается при каждом взгляде на меня. Наверное, это замечаю только я, так как не могу оторвать глаз от их идиллии. И в особенности от Марка. С ней он выглядит по-другому, по-домашнему. Слегка растрепанные волосы, небольшая щетина на подбородке и забота в глазах при виде Лены. И мне становится больно от этого взгляда, на меня так он никогда не смотрел.

– Привет, – невпопад произнесла семья Мироновых в ответ Лешке.

– Лех, пошли играть, а то со взрослыми не интересно. Мам! Где планшет?

Деловитость в голосе шестилетнего мальчика зашкаливала. Артем очень похож на Лену. Такие же черты лица, такие же туманные и пронизывающие глаза, но характер Марка. Невинная внешность со стержнем изнутри.

– В сумке посмотри. А где Денис?

– Он в командировке. Вы будете чай? – как добродушная хозяйка, предложила Юлиана.

– Да.

– Сейчас чашки принесу.

Постаралась собраться с мыслями и резко встала с дивана. Я не могла больше здесь находиться и наблюдать за ними. Я не слышала стук своего сердца, во мне словно все замерло. И только крик души продолжал разрывать меня внутри.

– Дим, пойдем, – сказала, стараясь не показывать своего нервного состояния. – Нам пора.

– Ну, что же вы, останьтесь, – произнес Марк, уничтожая меня взглядом.

Сволочь. Сейчас я его ненавидела. Его не волновало, что я прохожу через агонию и пытку. Как это правильно назвать? Когда ты видишь, как человек, которого ты любишь, обнимает другую женщину и целует ее. Наверно это все-таки пытка? Твои нервы натянуты и по ним бьют плетью. Холодная кожа соприкасается с хрупкими нервами и остается лишь горстка чувств. Они рассыпаются от удара слов. Но ты должен смотреть на это и молчать.

– Да и вправду оставайтесь. Мы так давно тебя не видели. Расскажешь, как ты. А то в последний раз виделись года два назад. Я права?

– Наверное.

Но я помнила все наши встречи. Их было две. Наше знакомство состоялось на первом году жизни Лешки. Меня решили сделать крестной и соответственно позвали всех близких. Вначале я даже не знала, что она – его жена. Я просто стояла и мило общалась с ней, обсуждая, какие дети нынче непоседы. А потом подошел он и обнял ее. Тогда все рухнуло в моей жизни. Я поняла, что вот она, та женщина, у которой я отнимаю мужа. Во мне проснулась совесть. Если до этого я просто знала, что она есть, и не думала об этом, то с этой встречи мне начали сниться кошмары. Она уничтожала меня своей добротой, своей чистотой во взгляде на Марка. Неужели она не догадывается? Неужели не чувствует, что самый близкий человек возвращается с чужим запахом на теле? Может она тоже играет роль, как мы все. Дешевая постановка, но прекрасная актерская игра. Это и есть жизнь. Наша жизнь.

Вторая встреча произошла в супермаркете. Я случайно наткнулась на мальчишку, который не мог дотянуться до верхней полки, и помогла достать джем с вишней. После подошла Лена и на радостях обняла меня. Мальчишкой оказался Саша старший сын, которому на тот момент было семь лет. Пообщавшись с ней буквально десять минут, я понеслась домой заглатывать ту боль, которая росла с каждым мигом все сильнее. Я запивала свою совесть алкоголем, приводя свои чувства в норму.

Два удара в сердце и не хочется жить, вот как можно описать эти встречи. Два ножа, разрезающие мою жизнь и мою душу.

Через пару минут мы уже сидели, продолжая пить чай. Они присели напротив нас с Димой, и взгляд сам собой упал на ее руку, которая так свободно лежала поверх руки Марка. Ее обручальное кольцо сверкало и искрилось от вставленных туда бриллиантов. Это служило еще одним напоминанием: «Вот. Она его жена. А ты всего лишь затянувшийся кризис в его жизни».

Беседа протекала между Юлианой и Леной. Мужчины говорили о своем. А я, так и застыв с улыбкой на лице, произносила реплики, словно из фильма. Они обсуждали всякие мелочи, а я была в пространстве. Сейчас меня нет. Я погрузилась в свой маленький мир, где улавливала лишь обрывки слов: «Он в лагере», «Все хорошо», «Да». Но один разговор вырвал меня из этой пустоты.

– Ты все такая же худенькая. А я вот скоро снова поправлюсь, – сказала Лена, смеясь.

– Да ладно преувеличивать, – приободрила Юлиана в ответ.

– Я не преувеличиваю. Ну ладно. Все равно скоро узнаете, – улыбнулась и следом добавила: Я беременна. Вот только с больницы выписали, потом к родителям съездили и хотели вам сообщить. В последнее время что-то сильно живот тянуло, пошла к врачу, а мне говорят вам на сохранение надо лечь. Представляешь?

Я смотрела на ее еще не округлившийся живот и никак не могла оторвать глаз. Мне показалось, что я смотрела целую вечность. Она беременна. Мысли путались, а подходящих слов так и не находилось.

– Поздравляем, – вставил Дима за нас обоих.

– Это…Это радостно для вас. Поздравляю. Злат, будь добра принеси еще печенья с кухни.

– Да. Хорошо. Поздравляю,– произнесла я автоматически и покинула это место.

Эмоции душили меня. Даже дышать не получалось. Комната начала плыть перед глазами, от нехватки кислорода.

Выбежав из гостиной, я буквально понеслась на кухню. Сердце стучало слишком быстро, развивая бешеную скорость. Как так случается, что ты живешь, но чувствуешь, как внутри тебя все умерло? Как такое возможно?

Взяла графин и налила немного воды. Стакан дрожал в моих руках. Называла себя дурой и всеми возможными словами. Сделала пару глотков. И это не помогло. На меня навалилась усталость. Я устала бороться с жизнью. Каждый раз жизнь побеждает, наносит удар, а я с ободранной душой стою на коленях и не могу подняться. Попытка, и я снова падаю на колени. Еще одна, и лужа крови разрастается у моих ног. Жизнь выпивает все соки, лишая людей желания жить.

Дверь аккуратно приоткрылась, и вошел Марк. Я поняла это, чувствуя прожигающий взгляд в спину. Мне даже не нужно было оборачиваться, мое тело всегда чувствовало его присутствие.

– Сластен.

– Поздравляю, папаша, – вырвался из меня сарказм.

– Злат. Я не мог тебе сказать, – отозвался, но не громко.

Поворачиваюсь и смотрю ему в глаза. Такие знакомые, такие родные, но ни разу там не плескалась та забота, с которой он смотрел на Лену. Для женщины важна забота. Знать, что ее смогут защитить, уберечь от боли. А он лишь ломает меня с каждым разом все сильнее и сильнее. Не волнуясь о том, как тяжело мне подняться.

– ТЫ. ДОЛЖЕН. БЫЛ. МНЕ. СКАЗАТЬ,– вовремя вспомнила понизить голос, помня, что в любую минуту кто-то может войти. – Вчера. До того, как вознамерился плакаться о своей любви. Ты реально думал, что я не узнаю? Третий. Марк ты хоть это понимаешь? У тебя будет третий ребенок! – и схватилась за горло.

Мне катастрофически не хватало воздуха, злость сжигала легкие, не позволяя им работать.

– Злата.

– Я знаю свое имя. Можешь не напоминать. Ты со мной как с тряпичной куклой: придешь, поиграешь, и отложишь в ящик.

– Я не могу ее сейчас оставить.

– Мне и не нужно, чтобы ты ее бросал. Я просто хочу, чтобы ты убрался из моей жизни. НАВСЕГДА.

– Успокойся. Я сегодня приеду и все тебе объясню.

– Больше не смей приближаться ко мне,– нетерпеливо перебила я его.

– Прости меня. Ну, давай поговорим, только не здесь.

Я заметила, как он посмотрел опасливо на дверь за своей спиной и сделал шаг ко мне на встречу.

– Не смей приближаться ко мне. Повторять я это больше не буду, а просто пойду и уничтожу, то что ты так бережно охраняешь. Понял меня?

Меня не волновали их жизни. Я была как рыба, выброшенная из воды. Пытаюсь выжить, предпринимая последние попытки для спасения. Я должна думать о себе, а не о чувствах других. Если сейчас я не смогу спасти себя, через некоторое время нечего будет спасать. Я просто уничтожу сама себя.

– Давай, давай, – его спокойный тон сменился на яростный гнев,– пойдем и скажем. И оповестим твоего Димочку, что ты под женатым мужиком вчера лежала, – и руками развел. – Думаю, мнение он о тебе моментально изменит. Ты ведь с ним спишь?

– А тебе какое дело?

– Значит, спишь. Ну ты и.... – сжал руки в кулаки и, кажется, даже зубами скрипнул. Марк явно злился всерьез. Я не сделала ни шага, чтобы его как-то успокоить, лишь сильнее распаляла его гнев. Сосуд переполнился, ненависть возросла до таких пределов, что невозможно было это все остановить.

– Кто я? Лучше на себя посмотри. Прибежишь, тра*нешь и убежишь в семейное гнездышко.

– Послушай, я не мог тебе сказать об этом. Я знал, как ты отреагируешь.

– А ты ждал, что я буду радоваться и прыгать до потолка от счастья, что у тебя будет еще один ребенок, – развела руками.

– Ты думаешь, мне не больно? Я разрываюсь между тобой и ней. В начале одно, потом другое, теперь вообще беременность.

В несколько больших шагов преодолел расстояние и оказался рядом.

– Сегодня я погрузилась в нормальные отношения. С прикосновениями, когда хочется мне, а не когда ко мне соизволят явиться. Сегодня я почувствовала себя живой, но ты. ТЫ. Как всегда, все испортил,– ткнула пальцем ему в грудь.

– Сластенка моя, – он коснулся моей щеки рукой. – Даже с ним, ты будешь думать обо мне. Я это знаю. И ты снова сдашься. Пройдет время, Сластенка, когда ты снова будешь стонать от моих ласк.

– Простите, что помешал. Злат, думаю нам пора. Я буду ждать тебя в машине, – сказал Дима.

Дернулась от звука его голоса, в котором отчетливо слышалась ненависть. Он все слышал. И мне захотелось плакать. Играла роль, держала себя в руках. Но сейчас все пропало. Я должна была ему рассказать, тогда в кабинете, когда плакала на его плече. Я была обязана ему сказать. А теперь? Что теперь?

Зло посмотрела на Марка, оттолкнув его руку.

– Убери свои руки и больше никогда. Слышишь меня. НИКОГДА не прикасайся ко мне. Советую прислушаться к моим словам, иначе ты пожалеешь,– стукнула его в грудь и побежала к выходу.

Глава 11

Быстро надев туфли в прихожей и накинув сумку на плечо, я несусь прочь от Марка. Я больше не хочу его видеть. Чувства, которые я испытала, узнав о беременности Лены, притуплялись. Только страх поглощал мою душу, проникая в самую глубь сердца.

За какие-то считанные секунды пролетела лестничные пролеты и оказалась на улице. Беспокойство оттого, что я могу не успеть, разрывало меня. Надо успеть. Я обязана успеть до того момента, как Дима сложит эту головоломку.

«Наивная. Да все он понял» – нашёптывал мой внутренний демон.

Увидела его возле машины, сжигающего фильтр сигареты. Всего лишь на секунду замерла, чтобы собраться с мыслями. И на негнущихся ногах последовала к нему. Он гневно сверкнул глазами. Злость метала в меня свои ножи. И я поняла. Я не успела. Опоздала. Он все понял и уже сделал вывод.

– Я чувствую себя дураком, которого облапошили, – криво усмехнулся.

Каждый оплачивает свои грехи. И сейчас я платила слишком дорогой ценой. Мужчина, который смотрел, на меня с нежностью просто испарился. Дима сжигал меня своим взглядом, оставляя горку пепла от своих предыдущих чувств.

Я закрыла глаза, чтобы хоть немного привести свои чувства в порядок. Но даже сквозь сомкнутые веки я чувствовала его обиду. Собрав остатки сил, произнесла:

– Дим.

Он перебил меня:

– Тогда в аэропорту ты сидела грустная у бара. И я думал, что у тебя горе. А вот оно, твое горе, – указал рукой на дом. – Сидит в квартире твоей подруги и попивает чай с женой, – и взъерошил волосы.

– Давай сядем в машину, и я все тебе расскажу. Только не обвиняй меня сейчас. Пожалуйста.

– Не обвинять??? Ты хорошая актриса, так натурально выходит улыбка. Может и со мной ты играла??? – одной рукой схватил меня за локоть, делая мне больно.

И впился в мои губы яростным поцелуем. Он отражал все его чувства: обида за то, что я ему не рассказала, боль оттого, что он увидел и ненависть оттого, что узнал, кто я.

Вкус табака смешался с металлическим вкусом крови. Коктейль эмоций вылился в неистовое желание доказать ему, что все это не так. Что все иначе, чем кажется. Я ведь, правда, чувствую себя с ним по-другому.

Наконец-то отрываюсь от его губ.

Отчаяние зарождается в моей груди, и я всхлипываю:

– Я не играла, – покачала головой. – Прошу, остановись.

Но он по-прежнему сжимает мою руку, желая доставить мне боль.

– Какого черта, Злата? Почему ты мне не сказала? – произнес уже мягче, пытаясь скрыть злобные нотки.

Я ищу слова. Подходящие слова в свое оправдание, но их нет. Невозможно оправдать чужую боль, которую ты приносишь людям. Невозможно оправдать собственные истязания, ведь человек сам строит свою жизнь. Выбор есть всегда. И только нам решать, чего мы хотим.

– Я… не могла, – и опустила голову на его плечо. – Прошу, давай уедем отсюда.

Выкинув окурок на землю, он молча сел на водительское сиденье, а я дрожащими руками открыла дверцу машины и упала на сиденье.

Мимо проносились улицы. Мы молчали. Машина набирала скорость, а я смотрела на мелькавшие фонари и думала, что сказать. Слезы текли тихо, на губах осел вкус соли.

– Мне больно. И я пытаюсь с этим жить, – начала я свой монолог.

Я не ждала, что он ответит. Я просто хотела, чтобы он знал, что я чувствую, чтобы попытался понять.

– Мне тяжело говорить тебе об этом. Я пыталась уйти от него, но не получилось, – сделала паузу, вдыхая в себя побольше кислорода. – Я знаю, о чем ты думаешь. Скорее всего, ты считаешь меня грязной, мерзкой и, наверное, я… отвратительна тебе. Могу подтвердить: я отвратительна сама себе, – вздохнула, вытирая мокрые дорожки слез. – Да. Я играю роль. Играю ту, у которой все хорошо, ведь иначе нельзя. Эта дикая боль съедает меня каждый день. Я виновата и живу с этим чувством. Дим, но я прошу тебя не осуждать меня, – коснулась ладонью его руки, которая сильно сжимала руль, и добавила:

– Именно ты заставил меня улыбаться, по-настоящему. Именно ты дал мне ощутить себя живой.

Я обнажила свои чувства перед ним, раскрыла свою рану. И надеялась, что он услышит этот крик души. Он мне нужен. Я это понимала. Но нужна ли ему я? Вот что сейчас было главным.

Мне хотелось согнуться от спазмов, охватывающих все мое тело. Мне хотелось крикнуть ему: «Спаси меня!», но я не могла. Пока он не решит, что я нужна ему это бессмысленно.

Автомобиль резко затормозил.

– Я просто не могу понять, как ты могла ввязаться в это.

– Ты правда хочешь это знать?

– Yes, miss. Я всегда готов, – и выдавил из себя улыбку, которая доказала, что сквозь обиду он готов поддержать меня.

– Я влюбилась. Наверное, так история начинается у всех. Мы влюбляемся, а после уже думаем в кого. Я не думала о том, что у него есть семья. Я просто наслаждалась временем с ним. Произошел раскол всех моих ценностей, и я оправдывала себя словом: ВЛЮБИЛАСЬ. Мы встречались так на протяжении трех лет, – остановилась, чтобы отдышаться. – А потом… я познакомилась с ней и пыталась расстаться с ним. Но эти отношения засасывали меня снова и снова.

Прошлое всколыхнулось в сердце ноющей болью. Воспоминания доставляли адскую муку, но я продолжала рассказывать ему.

– Остановись,– взял мои руки в свои, – успокойся. Хватит впиваться ногтями в свою кожу.

Я даже не чувствовала, как сжала руки в кулаки, оставляя красные следы от ногтей. Мне было тяжело остановиться. Ногти еще глубже впивались в плоть, пока Дима насильно не разжал мои руки.

Вдохнул, отпуская мои ладони и со всей силы стукнул по рулю.

– Пытаюсь тебя успокоить, а сам зол, как черт. Бл*ть, да что же ты со мной делаешь? Злат, я очень сильно обжигался. Слишком сильно,– он не смотрел на меня, лишь судорожно барабанил пальцами по поверхности руля. – Поэтому понимаю все твои чувства. И одновременно не понимаю, как ты могла так поступать.

Это было лишь затишьем перед новостью, которую я услышала следом:

– Я был на месте Лены.

– В каком плане?

– Я был женат. И мой лучший друг приходил, пожимал мне руку, а потом шел трах*ться с моей женой. Знакомо?

Почему он или она изменила? Этот вопрос задает каждый, кто попадает в эту ситуацию. Но у каждого, своя правда. Кто-то считает, что им возвращаются их грехи. Кто-то обвиняет вторую половинку, убеждая, что сделал все, чтобы этого не произошло. И никто не замечает, что это мир делает нас такими.

Думаете, со временем забудется, сотрется? Нет. Память будет хранить эту боль, иногда вскрывая свой ларец.

Глава 12

Всю дорогу мы молчали. Я не могла ответить на его правду. Все это было знакомо, только я находилась по другую сторону берега. И говорить, что я понимаю, было бы эгоистично с моей стороны. Ведь я даже не могу представить, как он чувствовал себя. Как он не сломался, окунувшись в эту боль? Как смог пережить это?

Знать, что у твоего любимого есть жена – это одно. А вот узнать, что твоя жена изменяла тебе с твоим лучшим другом – это другое. Это еще хуже. И, наверное, в сто крат больнее. Не мне тягаться с его болью. Не мне ему что-то советовать. Или что-то говорить, поэтому я просто молчала, не в силах нарушить тишину салона.

Машина остановилась у многоэтажного дома. Оглядев улицу, я поняла, что раньше не была в этом микрорайоне. Недавно отстроенные дома, большие панорамные окна, забор вдоль участка и ухоженный двор с прекрасной детской площадкой вызывал восхищение. Я очутилась в неведомом мне месте, и с первой же секунды начала влюбляться в этот райский уголок.

Дима вышел из машины и направился к багажнику за моим чемоданом. Я ступила на тротуар, закрыла дверцу машины и наблюдала за ним. Свет от фонаря частично падал на его лицо. И было непонятно, что у него в мыслях. Черты лица были расслаблены. Движения были спокойными, словно все, что до этого произошло, было сном.

– Пойдем, – направился к железной двери.

Я шла за ним, звук каблуков эхом раздавался в подъезде. Адреналин возрастал. Я следовала за ним, как послушная школьница за учителем, не вправе оспорить его решение. Ничего не поменялось, кроме единственного – между нами не осталось тайн. Разбитые осколки сердец валялись у наших ног. Я вскрыла его старую рану, а он увидел мою погибель. Внешне мир не покачнулся, но наш созданный кусочек счастья давал трещину.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Дима отворил дверь, пропуская меня вперед.

– Это квартира предоставлена моей организацией. Можешь жить столько, сколько захочешь. Практически все есть, за исключением стиральной машины.

И проводит меня в гостиную. Через окно падает свет луны, не в полной мере освещая комнату. Все, что я замечаю, то это абсолютно новую мебель, окутанную в чехлы: диван и два кресла одного оттенка, журнальный столик и книжный стеллаж, заставленный всего лишь тремя книгами.

Дима зажигает свет, и картина не меняется, все, что было видно при плохом освещении, так и осталось.

– Гостиную я не успел обустроить. Но основная комната в полной комплектации. Кровать, шкаф, все присутствует.

– Ты в порядке? Я хотела…

Он мягко обрывает меня на полуслове:

– Я буду в порядке. Не переживай. Располагайся. Я тебе позвоню, как решу… свои проблемы.

Недолго задержавшись, он направляется к выходу. Он стоит практически уже у двери, когда я догоняю его и отдергиваю за предплечье.

– Спасибо, что рассказал мне, – он не оборачивается. Слышу, как он втягивает воздух сквозь стиснутые зубы.

Я не хотела его отпускать. Мне казалось, что, если я его отпущу, все разрушится. Он поставит точку. Никаких запятых или многоточий, а жирная точка в наших несостоявшихся отношениях.

Громкий стук сердца в ожидании его ответа. Шум в ушах усиливается. Стук. И мне кажется, что он слышит, как сердце, словно в замедленном звучании играет сонату Бетховена. Медленный размеренный стук. И он поворачивается ко мне, на секунду закрыв глаза. Вижу, как на его шее пульсирует вена. Я представляю, как ему тяжело. Возможно, он меня ненавидит за эти слова. За мою правду. Но он прячет свои чувства. И возвращается тот Дима, которого я знаю.

– Я снова рискнул и облажался. Я не готов. Мне нужно время, чтобы все переварить. Тебе тоже нужно время, – его голос звучит громче и пронзительнее, чем есть на самом деле. – Понимаешь, я не смогу помочь тебе, пока ты сама не сможешь понять, нужно ли тебе это. Борись за себя, борись за то будущее, которое хочешь получить. Я даже не верю, что сейчас это скажу. Но… Если ты веришь, что твое будущее – это он, борись за него.

А потом он ушел, оставляя меня одну.

Мне хотелось кричать ему: «Что за чушь? Бороться за Марка? Ты с ума сошел?»

Словами можно убить человека. Легко. Просто разбить все его мысли в маленькой коробочке под названием мозг. Слова – мощное оружие, и им обладает каждый. Один выстрел, и все в твоей жизни может потерять смысл.

Тишина комнаты оглушала. Хотя разве тишина может быть столь громкой? Тишина хуже крика в ночи, хуже громогласного оратора. Она таит в себе море мелких звуков и заставляет пугаться в них.

Я находилась одна в этой страшной тишине, а внутри меня была пустота. Не было ни злости, ни обиды, ни боли. Я просто существовала в своей пустоте. Все происходило, как в тумане. Включился собственный автопилот, который направлял меня.

Мелкими шажками я шла в комнату.

Казалось, что прошло больше часа, как он ушел. Но нет. Он ушел всего лишь пять минут назад. Или где-то так. Не знаю. Каждая секунда в одиночестве превращалась в минуты. В тоскливые часы одиночества.

Села на кровать, голова опустилась на мягкую подушку, и я провалилась в поток нескончаемых мыслей. Их было так много. Я думала обо всем. О том, что мне теперь делать, как поступить. Тяжело смириться с правдой. Как принять правильное решение? Дима был абсолютно прав подобрав такие слова на прощание. Как человек, чье сердце разорвали на мелкие кусочки, может так правильно рассуждать?

Я должна решить, за что хочу бороться. Мне нужно это понять, чтобы суметь жить, а не существовать.

Глава 13

Телефон трезвонил бесконечно долго, вырывая меня из пустого сна. Наощупь отыскала его и с трудом ответила на вызов.

– Да.

– Где ты? Почему тебя нет в гостинице? – слышу злобное рычание.

– Марк?

И последние остатки сна слетают, вливая в мой организм новую порцию адреналина. Я вскакиваю с постели. Мои уснувшие эмоции прорывают плотину. Его хриплый голос напоминает мне крепкий кофе с утра. Такой же горячий. Такой же обжигающе терпкий. Растекается внутри теплой жидкостью и будоражит каждый нерв, пробуждая от сна.

– Злата, мне нужно с тобой увидеться.

Мое сердце замирает.

– Нет. Не нужно. Не звони мне больше, – шепчу я.

Ночь не может изменить жизнь, она лишь может дать начало той жизни, которую ты хочешь получить. За эту ночь я рассмотрела много вариантов. Я не представляла, как смогу строить свое будущее. Но понимала, что будущего с Марком нет. Его никогда не существовало. Жена, дети – все это останется. Это не пропадет, не исчезнет. А я так и останусь на вторых ролях.

– Все не может так закончиться, – кричит он.

– Может, Марк. Может.

– Ты сейчас у него?

– Это неважно.

– Мы должны поговорить.

– Мы? Этого никогда не было. Был Ты и Я. А «нас» не существовало, -старалась предать словам больше уверенности, но голос задрожал:

– Я правда больше не могу, Марк. Прощай, – и вот я сбрасываю вызов.

Окончательные слова в нашей истории. На них завершилась эта игра. Это прощание не было пустым. Я приняла важное решение. Сейчас внутри себя я ставила жирную точку. Точку невозврата.

Со вздохом обратно падаю на кровать. И полностью теряюсь от смешенных чувств. С одной стороны, мне больно. Ужасно больно. Грудь разрывается от рыданий, которые я пытаюсь сдержать. Эта боль затягивает. Обволакивает душу.

А с другой стороны, я могу жить. Наконец-то я могу жить. Могу спокойно вздохнуть, освободившись от этих отношений.

********

Утро. День. Я занята. Я всегда занята. Подъем. Бег. Тренировка. Бассейн. Работа. Снова бег и бассейн. Я забила свой график, чтобы ни одна мысль не проскользнула о той боли, которая хочет меня поглотить.

И это спасает. Частично спасает. Ты не думаешь, твои мысли исчезают.

Я валюсь с ног, утомляю свое тело, и засыпаю.

Наступает самое страшное время – это ночь. И тогда начинается мой персональный ад.

Мне снится Марк. Я засыпаю и вижу свой страх. Я все еще его люблю. Схожу с ума от его прикосновений. Горю в его объятиях. Потом мое сердце жжёт огнём, и я остаюсь без души… Она умирает. Остается лишь тело во власти Марка.

Безумный сон, который повторяется с точной периодичностью. Один раз в два дня. Я уже жду этих моментов, которые мне напоминают, что все это было в моей жизни.

Обычно сны размыты, но этот сон четкий. Я вижу все очертания наших тел, чувствую огонь, сжигающий меня, и ужасающую боль.

Пот стекает с меня градом, когда я просыпаюсь.

Следую в ванную, чтобы принять душ. Приседаю на корточки, колени прижимаю к груди и смотрю, как вода стекает в слив. Я больше не плачу. Я запретила себе оплакивать свою жизнь. А зачем? Каждому воздается по заслугам. Вот и мне возвращалось то, что заслужила.

Я выбрала свой путь сама. Начала идти своей дорогой. Шаги давались тяжело, но я их делала. Один шаг. Второй. Затем третий. Все делалось постепенно и в то же время мучительно.

Всё-таки человек – странное существо. Боимся пустоты в душе, но и боимся страдать. Нам хочется только счастья, но так ведь не может быть всегда.

Человек не способен различить счастье, если ни разу не испытывал истинного горя. Мы можем привыкнуть ко всему, что получаем. Вот и я начала привыкать к своей боли. Она идет рядом со мной, но иногда я ее обгоняю.

Так я и живу последние две недели. Стараюсь обогнать свою боль. Быть впереди нее.

*******

Дни. Они так похожи. Но этот день оказался необычным для меня. Я вышла за продуктами. Все, как обычно. Но я так и не дошла до магазина.

Остановилась возле церкви. Долго стояла и смотрела, как золотые купола сияли под солнцем. Поняла, что мне жизненно необходимо зайти туда. За такой долгий период мне безумно хотелось посетить церковь.

Я ступила на дорожку, выложенную из мелкого камня. Прошла до входа церкви и вспомнила надеть платок. Никогда не представляла, что глупая привычка может сыграть мне на руку. С детства я подвязывала на сумку ткань. Смотрелось бестолково, даже может по-идиотски. Но так я чувствовала себя собранной.

Перекрестившись, я ступила в зал. Я не могу сказать, что мне моментально стало легче. Но я вздохнула так, словно с меня спал груз. А слезы полились беззвучным водопадом. Все начало плыть перед глазами. Впервые за последнее время у меня текли слезы.

Здесь было тихо. Всего лишь несколько человек стояли у икон. В воздухе витал запах ладана. Подошла к прилавку и купила несколько свечей. Зашагала туда, куда меня больше всего тянуло – к иконе Иисуса, и снова провела манипуляцию руками.

Меня крестили очень поздно, и это было моим осознанным решением. Я верю в то, что все мы ходим под Богом. Он все видит и все знает. И наказывает за грехи наши.

– Господи, – начала я свою речь одними лишь губами. Ни шепота, ни писка, только шевеление губ.

– Прости меня, – закрыла глаза, – умоляю. Прости меня. Отпусти мне грех мой. Успокой мою душу. Я знаю, что я виновата. Но я, правда, не могу. Сил больше нет терпеть эту адскую муку. Излечи мои мысли, излечи мое сердце. Господи, помоги мне пережить это. Я приняла правильное решение, а легче не становиться, – облизнула слезы возле губ.

Я ужасно нервничала и одной рукой теребила крестик на груди, стягивая цепочку. Золотые сплетения врезалась в мою тонкую кожу. Глубоко вздохнув, я заканчиваю:

– Пускай у них все будет хорошо. Я искренне желаю им счастья. Господи, Спаси и Сохрани.

……..Чудеса случаются. Правда. В этом я убедилась этим утром. Дима не звонивший предыдущие две недели, написал.

«Привет! Как дела?»

Простые слова, но такие волнующие.

Мы общались с утра до ночи. И…это было необычным. Мы просто говорили, никакого флирта, никаких выяснений. Ничего такого не было.

Мы просто были друзьями.

«Что ты сегодня готовила?»

«Дашь рецептик?»

Я смеялась в голос, когда получала такие сообщения. Он был подружкой. Был смешным и забавным. А я все больше понимала, что мне мало этого: этих сообщений, этих мимолетных мгновений. Хотела видеть его. Улыбнуться ему. Но он не предлагал встретиться, поэтому я решила действовать.

Напрягла память, стараясь вспомнить, где он живет. Вызвала такси, доехала до того дома, который всплыл в памяти.

Только бы не ошибиться. Только бы не промахнуться.

Нажимаю на звонок.

И дверь моментально открывается. Дима в домашних серых штанах и….. все. Стоит смотрит на меня лучезарными глазами. А я не могу сконцентрироваться, потому что начинаю думать о его обнажённом теле. Я думала, что забыла, как он выглядит, но ошибалась. Его невозможно забыть.

– Злата!

– Ммм…Привет!

– Что ты тут делаешь?

– Может, пройдем?

– Да. Да. Конечно. Проходи, – пропускает меня в квартиру.

Пять секунд молчания. И я произношу:

– Подари мне это будущее.

Подхожу ближе. Касаюсь его губ пальцами. Прочерчиваю линии. А он смотрит на меня, как будто видит впервые.

Наша новая встреча. Совершенно другая история.

– Я постоянно думал о нас.

– Я тоже. И хочу…….

Договорить мне не дали.

Дима прижал меня к своему телу и склонился к губам. Поцелуй получился мягким, совсем невесомым. Наши губы соприкоснулись, чуть касаясь друг друга. Знакомый мятный вкус. И мне просто реально сносит голову. Я начинаю стягивать с него штаны, а он искать молнию на моем платье.

– Черт. Где эта молния?

– Здесь нет молнии.

Отстраняюсь, чтобы обнажиться. Снимаю платье, расстёгиваю бюстгальтер, медленно спускаю кружевные трусики.

А Дима смотрит глазами полными обещания, что эта ночь станет самой важной в нашей жизни.

– ЗЛАТА, – хриплый стон и он подхватывает меня на руки.

Мы вваливаемся в комнату. Дверь с грохотом ударяется об стену. Он кладет меня на постель и ложится сверху. Проводит губами по плечу, спускается ниже.

Он играет с моим телом, постепенно его изучая. Его язык скользит по моим соскам. Дразнящий. Вырисовывает круги. Я запускаю пальцы в его волосы, стараюсь прижать его голову сильнее. Мне хочется, чтобы он укусил. Проявил неистовое желание, которое разгорелось во мне.

– Дима, хватит меня дразнить.

Подушечками пальцев проходится по клитору, вызывая импульс всего тела. Он словно ток, пропускающий разряд. Мурашки пробегают по моей коже, я срываюсь на стон.

Дима прижимается губами к моей шее и шепчет возле самого уха:

– Дай мне насладиться, потому что после…. В моих планах жёстко тебя поиметь.