Текст книги "Падение (СИ)"

Автор книги: Анна Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

5. Статус-кво

Она поймала такси на дороге и почти час добиралась до места, потратив едва ли всю наличность, которая оставалась у неё с собой. Условленное место сбора располагалось в обветшалой пятиэтажке из красного кирпича. Свет горел лишь в двух окнах, фонари были разбиты, колотую брусчатку освещал только свет полной луны – пока Эйса добиралась до подъезда, она едва не осталась без каблуков.

– Что за хрень происходит, Джо?!– она ворвалась в захламлённый лофт, как буря. – Что за сраная подстава?!

Джо молча теребил золотой крест, висящий у него на шее, Шокер щёлкал на планшете головоломки и находился в прострации – он не смотрел на экран, а куда-то внутрь себя. Ривера краем глаза обнаружила сумку со своими вещами, которую Силва предусмотрительно забрал с их прошлой вписки.

В комнате висела тягучая тишина. Обычно, если что-то шло не так, эмоции в команде хлестали через край – выпустив пар, ребята снова могли соображать трезво и в итоге всегда находили решение проблемы. Крики и ругань при таком дерьмовом положении дел должны были быть слышны на всю улицу, но сейчас эта непривычная глухота давила на уши, словно при высоких перегрузках. Эйса застыла на пороге. Она не знала, как реагировать.

– Телефон дай.

Шокер отмер, поднял на неё глаза и протянул ей раскрытую ладонь. Эйса молча вложила мобильник ему в руку. Не говоря ни слова, Гонсалес сунул аппарат в микроволновую печь и крутанул рычажок на полную мощность. Пластмасса расплавилась и вскипела, щелчок, искры и запах дыма констатировали смерть и телефона, и печки.

– Открой холодильник, – в ответ на её вопросительный взгляд Джо кивнул на белую рухлядь, стоящую в углу кухни.

– Ты издеваешься?!

Ривере хотелось орать и грохать каблуками по паркету, разбивая доски до самого цемента. Перед ней разворачивался какой-то долбанный сюрр, театр вовлеченного зрителя, куда её приволокли силком и поставили прямо под софитами. Эйса не узнавала своих ребят, а в груди шевелилось нехорошее предчувствие.

– Открой, – голос Джо был твёрд и холоден, Эйса злым, размашистым шагом пересекла помещение и остановилась у ржавой дверцы холодильника.

Изоляцию проело время, створка держалась на честном слове, и прежде, чем дёрнуть облезлую ручку, Ривера посмотрела вниз. Густая, бордовая жижа ползла прямо к носкам её туфель – казалось, кто-то разбил банку с джемом, и теперь он по капле вытекал наружу. Весь её пыл улетучился, и она, как в тумане, осторожно открыла дверь.

На стеклянной, укрытой полиэтиленом полке лежала человеческая голова. В избитых, распухших чертах, в прядях волос, слипшихся от крови, в бриллиантовой сережке, вдетой в порванное ухо, Эйса узнала Чакито – их пропавшего водителя. Она вдруг вспомнила, что на следующей неделе ему должно было исполнится двадцать лет.

– Это для Франко. Нашёл в коробке возле тачки.

Эйса почувствовала, что левая рука её не слушается. Ей становилось плохо. Она повидала многое, но смотреть на мёртвую, отделённую от тела голову того, кого она знала ещё мальчишкой, было выше её сил.

Ривера вернулась в реальность, когда терпкий вкус виски обжёг слизистую пищевода. Она обнаружила себя стоящей у занавешенного окна, в джинсах и теплом кардигане, наглухо застёгнутом. Эйса не помнила, когда успела переодеться. Её знобило. Ладонь холодил стакан, наполненный доверху шариками льда, колени не гнулись – она не могла даже сесть.

– Гринго думает, что деньги увезли мы, но это сделали до нас. Это подстава, крошка, ты права. Мы встряли.

Шокер дремал лицом вниз на узкой, как лодка, кровати, спрятанной за ширмой. На обеденном столе тускло светил ночник на керамической ножке, у засиженной мухами лампочки била крыльями белая моль. Эйса отмечала детали обстановки на автомате – мозг требовал отвлечения.

– Это мог быть Обрегон?

– Я говорил с боссом. Это не Обрегон, – Джо шептал, чтобы не разбудить бедолагу Гонсалеса. Они с Чако были очень дружны. – В общем, того гринго, с которым босс сцепился, называют Человек. Никто не знает его лично – гринго хорошо шифруется. Босс думает, что он какая-то шишка в Конгрессе или крупный коммерс, в общем, хер знает. Его интересы представляет вот этот урод, – Силва развернул экран смартфона лицом к Ривере. – Оливер Данэм, его сраный пёс. Он бывший морпех, уволенный из армии пять лет назад. Это, – он мотнул головой в сторону злосчастного холодильника, – его рук дело. Человек связался с боссом и обещал всех нас пустить на фарш по очереди, если мы не вернём его бабки.

Эйса взглянула на фото, и земля ушла у неё из-под ног. В скане личного дела морского пехотинца, в карточке, наклеенной в левом верхнем углу она узнала официанта, с которым провела ночь. Она не ошиблась. На фотографии он выглядел совсем юным, но прямой, открытый, располагающий к доверию взгляд нельзя было спутать ни с каким другим. Её передёрнуло. Мясник под маской обаятельного простачка, который накануне своими руками разделывал Чакито, как свиную тушу. Она и подумать не могла.

– Крошка? – Джо тронул её за руку, Эйса перевела на него взгляд, полный ужаса.

– Я спала с ним, – произнесла она одними губами и прикрыла ладонью рот, словно испугалась того, что сказала.

– Чего? – Силва опасно притих, напрягся, готовый подскочить с места, как распрямившаяся пружина, если ответ ему не понравится.

– Я ушла с ним из «Таити», – Ривера поняла, что даже не спросила его имени. – Он не представился. А я и не спрашивала.

Вид психующего Джо всегда повергал Эйсу в уныние. Она прикрыла глаза и терпеливо наблюдала из-под опущенных ресниц, как Силва заходил из угла в угол, натыкаясь в сумерках на углы и мебель. Он гремел и сыпал проклятиями, словно эта новость выдрала его за шкирку из анабиоза, в котором Эйса застала его после гибели Чако.

– Напомни-ка, крошка, почему я тебя бросил? – он деланно хлопнул себя по лбу и следом ответил сам себе. – Ах да, потому что ты тупая шалава! – Джо сорвал с шеи и бросил в неё золотой крест величиной с половину ладони взрослого мужчины, который Ривера подарила ему на тридцатилетие. Тогда они ещё были вместе.

Это не то, что Эйса хотела сейчас слышать. Её и без того поганое состояние Джо лишь усугублял, и весь его эмоциональный всплеск выглядел сейчас неуместным фарсом.

– Это я тебя бросила, не путай. А если до тебя дошло только через год, то это не мои проблемы, Дже-ро-ни-мо, – она выплюнула это имя ему в лицо по слогам, словно оскорбление.

Силва крепко схватил её за плечи, бросил на диван и замахнулся, готовясь надавать ей по лицу. Стакан выскользнул у неё из рук и разбился на несколько крупных кусков, по паркету с тихим шорохом покатились шарики льда. Эйса не чувствовала боли от грубых тисков его пальцев, она собиралась дать отпор.

Разбуженный Шокер схватил Джо поперёк груди и отбросил его в дальний угол комнаты, словно это не стоило ему никаких усилий. Эйса увидела в его глазах отблески знакомого безумия.

– Эйса, захлопни пасть! Ты, – он ткнул пальцем в сторону Силвы, подпиравшего спиной стену, – руки от неё убрал Пресвятая Мария, Чако убили. О чём вы думаете вообще?!

Его слова подействовали на обоих, как пощечина. Желание размазать Джо по паркету тонким слоем улетучилось, Эйса чувствовала стыд, страх, досаду и злость, они сменяли друг друга, будто картинки в калейдоскопе. Она села на диван ровно, обняла себя за плечи и уставилась в пол. Вязкая тишина снова заполнила квартиру.

– И ещё, – Джо поднялся на ноги, – Франко сказал, что не будет вытаскивать нас из этого дерьма. Либо мы исправляем свои косяки сами, либо…

– Либо этот долбаный Хитмен* убьёт нас по одному. Всё ясно.

Эйса закончила фразу и поймала его согласный взгляд.

– Теперь мы сами по себе, да? Чудно! – Шокер смёл со стола связку ключей и телефон. Он вышел из квартиры, с глухим хрустом раздавив по дороге две подтаявшие льдинки.

– Джо, его нельзя отпускать в таком состоянии, – Ривера взметнулась с дивана. – Тем более сейчас!

Срыв, во время которого Гонсалес становился неадекватным, был неизбежен. Никто и представить не мог, что происходит в этом уникальном мозгу, какие процессы управляли его эмоциональными реакциями и как этих состояний избежать. Гениальный невротик, одарённый психопат и уникум – Гонсалес ни разу не подводил звено во время работы, но после отходил мучительно и порой долго, словно его мозг наказывал его за беззаконие.

– Нормально, вернётся. Остынет, морду кому-нибудь разобьёт и вернётся. Не в первый раз, – Силва жестом приказал ей сесть. Эйса чувствовала, что усидеть на месте она не может.

– Я должна предупредить Лупе, – помимо всего прочего, ей не давали покоя мысли о сестре, несмотря на то, что они с Лупитой были чужими людьми друг другу. В Синалоа ценность семьи – той, в которой она родилась и той, в которую она перешла, став членом картеля – никогда не оспаривалась.

– Мы должны решить, что нам делать! – в голосе Джо слышалось отчаяние, но Эйсе было тошно находиться с ним на одном замкнутом пространстве. По крайней мере, в эту секунду.

– Ты же у нас главный, думай! – она захлопнула дверь и сбежала вниз по лестнице, не дожидаясь лифта.

Ривера не могла выбросить из головы эту проклятую фотографию. Её жестоко провели, а она была слишком самоуверенна, будто подхватила эту заразу от Джо. Эйса ненавидела себя за тупость, глухоту и невнимательность к деталям. Он не был официантом – статус его был неизмеримо выше.

Официанты не водят серебристые седаны представительского класса, у них нет пулевых ранений и шрамов от ножевых, они не ведут себя так, будто им известно больше, чем им позволено знать. И эта чёртова ухмылка, которая так некстати была его бесхитростному лицу – Данэм словно глумился на ней. Она не понимала одного – какого чёрта он отпустил её живой?

* серия одноименных компьютерных игр и фильмов об убийце с порядковым номером))

6. Одиночка

В окнах квартиры Лупе горел свет. До начала смены в отеле оставался час, сестра ещё была дома, и Эйса выдохнула с облегчением, что застала её.

Она громко постучала. Ей открыли не сразу – за дверью Ривера слышала шёпот и бряканье заслонки дверного глазка. Ривера увидела сестру в узкую щель лишь после третьего удара ногой по фанерному полотну. Лупе не стала снимать цепочки.

– Чего тебе?

– У нас проблемы. Тебе нужно уехать. У тебя могут быть неприятности, – Эйса перешла сразу к делу, попутно осматривая комнату в краешке отражении зеркала прихожей. Лупита была не одна.

– О, у меня уже неприятности, сестрёнка. Джо звонил. Велел тебе кончать выёбываться и топать назад.

Эйса не могла прочесть выражение её лица. Странное злорадство напополам с презрением – если бы не дверная цепочка, Лупе наверняка спустила бы её с лестницы. На краешке кровати угадывалась груда вещей. Одежда, обувь, ворох документов и одиночных купюр – Лупита и её предполагаемый муж, которого Эйса ни разу не видела в глаза, собирались в спешке.

– Шла бы ты отсюда, Эйсита, – зло выплюнула напоследок Лупе и захлопнула дверь.

Ривера вышла на улицу с поганым ощущением недосказанности. Лупита словно пыталась обвинить её в том, что ей приходится срываться с насиженного места и терять работу, Эйса же винила обстоятельства. Никто не мог всё просчитать наперёд, в конце концов, решение заработать лёгких денег Лупе приняла самостоятельно, Эйса тут совершенно не причём.

Бессовестная. Отчего-то вспомнилось. Мать часто называла её так, но Ривера не считала это за порок. Всё относительно. Мир несовершенен, и глупо терзаться чувством вины, когда не сегодня-завтра можешь его покинуть. Эйса сделала для сестры всё, что могла. Лупе не дура, нянькаться с ней не было необходимости.

Пляшущие огни Вегаса потускнели, над городом нависла предрассветная дымка, за которой солнце смотрелось бледным пятном. Утренние двадцать градусов тепла казались ей заморозками. Ривера вспомнила, что осталась без связи. Пока Эйса приходила в себя с помощью стакана виски, она слышала разговор между Джо и Шокером, но в памяти остались лишь обрывки – Гонсалес утверждал, что их вычислили через смартфоны.

В ближайшем круглосуточном торговом центре она купила самый простой телефон и пачку сигарет. В переулке, за углом магазина она остановилась закурить. Затянувшись крепким мятным дымом, она поняла, что только сейчас выдохнула. С самого Эль-Пасо стальное напряжение схватило её поперёк груди и не отпускало до сегодняшней минуты – полную притворства ночь в номере Данэма она не брала в расчёт. Разум, отпущенный в свободный полёт по волнам никотинового дыма, перебирал варианты дальнейших действий. Что же, если Джо не найдёт решения? Залечь на самое глубокое дно или идти с повинной к Франко, если вообще удастся до него добраться? Кто ещё мог знать об их деле и кто мог их подставить? Да кто угодно. Самоё вероятное решение, которое Франко мог бы принять – объединиться с другими звеньями картеля в Штатах и дать Человеку ответ на другой территории, уже не в «Таити», но почему тогда он заявил, что оставляет их барахтаться в этом дерьме самостоятельно? Её не покидала мысль, что где наверху их, словно пешки, просто выбросили с доски. «Пожалуйста, не употребляйте наркотики» – на ветру трепетала наспех отпечатанная на принтере листовка. Эйса усмехнулась, бумажка с этим отчаянным манифестом смотрелась жалким собачьим тявканьем против огромной машины по добыче денег.

Она отправила смс Джо и набрала номер санатория, где жила её бабушка. Сообщив секретарю, что она потеряла симку, Эйса попросила заменить номер в карте регистрации и соединить с её комнатой.

Палома де Вальдеверде в свои девяносто три была бодрой старушкой и к жизни относилась гораздо мудрее Эйсы, несмотря на то, что она похоронила почти всех своих внуков. В её лице Ривера находила неиссякаемый источник жизненной силы и поддержки, которая так была ей необходима все эти годы. Палома знала, что Эйса продолжает работать на картель, знала и никогда не обсуждала с ней это. Сейчас Ривере как никогда хотелось услышать её.

– Моя милая девочка, как ты? – искаженный мерным гулом телефонной сети, её голос казался печальным.

– Хорошо, бабуля.

– Как твоё здоровье, Эйсита? – она будто насквозь её видела, даже через тысячи миль. Ривера не собиралась рассказывать ей, что едва не скончалась от кровоизлияния в мозг несколько дней назад.

– Всё в порядке. Как ты?

– Мне приснился дурной сон. Я видела Энрике. Он говорил, что скучает и ждёт меня. О тебе спрашивал. Мне не понравился этот сон, – Палома совсем сникла. Эйса не знала её такой. В груди заныло – якорь, который держал её на плаву все эти годы, оборвался и пошёл на дно. – Ты точно в порядке, девочка моя?

– Конечно, – снова солгала Ривера, услышав в динамике навязчивый писк, она оборвала разговор. – У меня вторая линия, я перезвоню.

Ей не понравился этот разговор. «Мёртвые должны оставаться мёртвыми, и хорошо что мы ещё живы», – Палома повторяла это всякий раз, когда видела развешанные гроздьями тела или трупы на главной площади Синалоа, остававшиеся после разборок враждующих картелей. Этот пейзаж с годами стал привычен, жители научились относится к этому с равнодушием, втайне радуясь, что среди них не оказалось близких. Палома никогда не говорила о погибших внуках, суеверно не тревожила их память, чтобы продлить жизнь живущим. Эйса осталась единственной родной кровью этой сильной женщины.

– Где тебя носит, мать твою?!

Силва исходился на говно. Все эти несколько часов она старалась не думать, что Джо от волнения уже представил в красках её отделенную от тела голову. Ей было всё равно.

– Я в порядке, Джо, – она говорила примирительным тоном, продолжать баталии и ворошить прошлое не имело сейчас никакого смысла.

– Обрегон убит.

– Что? – Эйса не была уверена, что не ослышалась.

– Вчера нашли тело.

Смерть главы враждующего картеля однозначно изменит расстановку сил, и сейчас они находились по уши в дерьме на ничейной земле. Джо так и не удосужился узнать, почему Франко решил провести сделку именно в Вегасе, в городе, подконтрольном Хосе Обрегону. Имела ли место однократная договорённость между ними, и если да, то как теперь быть им, когда гарант их безопасности отбыл в лучший мир? Где во всём этом дерьме место Данэму, Человеку и двадцати пяти миллионам? Джо по своей тупости всех обстоятельств дела наверняка не знал и узнать заранее не догадался. Полагаться целиком на него было ошибкой – побывав в больнице, она растерялась и ослабила хватку. Их звено было на хорошем счету, но теперь её репутация стремительно катилась вниз, а промахов в картеле не прощают.

– Нам нужно найти способ вернутся в Мексику.

– Пустыми? – двадцать пять миллионов долларов растворились в пространстве, и они последние, кто имел к этим деньгам отношение. Эйса сомневалась, что дома их ждут с распростёртыми объятиями, как сомневалась и в том, что им удасться добраться до границы.

– Живыми, крошка. Я улажу вопрос с боссом.

– Шокер с тобой? – в трубке повисло молчание, Эйса словно отсюда видела, как Силва чешет затылок, мучительно подбирая слова.

– Час назад Данэм связался с нашими, Хавьер прислал мне видео. Шокера можно не ждать.

Табачный дым оседал на стенках желудка горечью и обдавал слизистую жаром. Ей казалось, что переулок сужается, а стены ближайших домов имеют глаза. На неё кто-то смотрел в упор, словно через прицел, но она не могла понять откуда и не глючит ли её со страху.

– Человек дал боссу двенадцать часов, чтобы мы вернули бабки. Гринго не ебёт, что мы не при делах.

Гениальные мозги Фернандо Гонсалеса больше не фукнционируют, лишних объяснений не требуется. Их осталось двое, и через двенадцать часов не станет и их, если они не прорвутся через границу.

– Я недалеко от дома Лупе, – Ривера услышала себя словно со стороны, у неё безнадёжно сел голос.

– Я подхвачу тебя. Береги свой зад, крошка, смотри в оба.

Эйса сбросила вызов и сунула трубку в карман. Острый приступ паранойи не давал ей покоя – ей казалось, что за ней наблюдают. Озираясь по сторонам, она двинулась к автобусной остановке, чтобы смешаться с утренней толкотнёй и дождаться Джо.

7. Побег

– Дай мне видео глянуть. – Эйса протянула Силве ладонь.

Они двигались по шоссе в сторону Эль-Пасо на джипе, арендованным Джо на свои липовые водительские права. На востоке собиралась гроза, пыльный, удушливый зной лез в распахнутые окна – в машине не работал кондиционер. Разметавшиеся от сквозняка волосы навязчиво лупили Риверу по лицу, она остервенело заправляла их за ухо снова и снова.

– Не надо, крошка, – казалось, он жалеет её нервы, несмотря на то, что Эйса любовалась трупами с детства– в Синалоа ребятня не боялась тыкать палочками в распухшие тела, как обыкновенные дети тычут в жуков или ящериц любопытства ради. Он не шевельнулся, только крепче сжал руль.

– Дай!

Он промолчал. Эйса грубо оттопырила карман его штанов и взяла телефон сама. Джо не стал сопротивляться.

Видеозапись в две минуты длилась, словно трёхчасовая кинохроника. В кадре был Шокер, его избитое лицо напоминало лицо мученика. Он будто смирился с неизбежностью  – боль от пыток забрала у него надежду и способность к сопротивлению. Лицо Данэма не попадало в кадр, но фигура и голос принадлежали ему, сомнений не было. Он сухо зачитал требования, и взял со стола нож с широким клинком.

Это особый тип людей, Эйса знала таких лично. Головорезы Франко сплошь состояли из них, тех, для кого отнять жизнь значит уподобиться Богу. Такие, как Данэм идут в армию или вступают в картель, потому что холодная рукоять пистолета даёт им ощущение безграничной власти. Их не интересуют деньги, у них всегда есть высшие идеалы, которые оправдывают всё. Они, как сраные шахиды, с ними нельзя договориться, нельзя воззвать к совести или жалости, законы для них ничего не значат, а приказ того, кому они преданы – истина в последней инстанции. Эйса понимала, что ей вряд ли снова повезёт уйти живой, если она встретит его ещё раз.

Она хладнокровно наблюдала, как Данэм взял Гонсалеса за волосы и провёл ножом по шее от уха до уха глубоко вгоняя лезвие в кожу. Медленно, качественно, напоказ, он отделял голову от туловища, позволяя фонтану крови литься во все стороны, пока связанное тело Шокера билось в агонии. В горле застрял комок слюны, Ривера неосознанно растирала ладонью шею – её одолела фантомная боль.

До Эль-Пасо оставалось десятка два миль, когда их остановила дорожная полиция. Из густого потока машин копы выбрали только их – обочина была пуста. Эйса внутренне напряглась, нащупала спрятанный под сиденьем ствол, приготовившись дёрнуть его оттуда при первой же необходимости. Она надеялась, в этом не будет нужды – ехать к границе в сопровождении эскорта, петлять зайцами в поисках лазейки, из которой их уже не смогут вытащить назад в доблестные руки полиции Штатов не входило в их планы.

Джо не стал глушить двигатель и с ледяным спокойствием выставил в окно документы с парой купюр, стратегически запрятанных под прозрачной обложкой. Он был абсолютно уверен, что его поймут правильно.

Полицейский тщательно изучал права, бросал взгляды на машину и смотрел на них через лобовое стекло и всячески тянул время, которого у них не было ни минуты лишней. Его взгляд был спрятан за непроницаемо чёрными очками.

– Почему так долго, сэр? Что-то не так? – Эйса не выдержала, высунулась из машины на пол корпуса и одарила копа ослепительной и насквозь фальшивой улыбкой.

Полицейский выставил вперёд ладонь, жестом приглашая её сесть обратно и задержать отъезд. Он не взялся за рацию, а вынул из кармана телефон.

– Это не копы, – произнёс Джо вслух то, что одновременно пришло им в головы, словно озарение. Секундой позже он с диким рёвом покрышек рванул на шоссе.

Никто не открывал стрельбы, Джо выжимал из джипа всё, что можно, не подпуская машину преследователей близко. Не было ни сирены, ни проблесковых маячков, догадка Силвы оказалась верна – за ними гнались люди Человека. Эйса хладнокровно держала оружие наготове, непрерывно сканируя движение на шоссе и расстояние между их машинами.

Знакомый серебристый седан резко вырулил из потока на соседнюю полосу и прибавил ходу.

– Данэм, – выдохнула Ривера и поняла, что боится.

Теперь их гнали две машины, стараясь зажать с крайних полос. Расстояние стало стремительно сокращаться – авто Данэма было гораздо мощнее. Серая лента многополосной дороги, красные отбойники, зелёные стрелки указателей – всё сливалось единым пятном, пока Ривера мучительно избавлялась от паники и приводила мозги в порядок – Джо мог только гнать вперёд, играя в пятнашки с попутными машинами, до тех пор пока на горизонте не появятся вертолёты полиции Техаса. Тогда им не уйти. Чакито вывез бы их за пару минут, земля ему пухом.

– Давай. Сейчас, Джо! – крикнула Эйса, когда они стремительно приблизились к перекрестку, где для них горел красный свет.

Джо воззвал к пресвятой Деве Марии, дёрнул рычаг передач и утопил педаль газа в пол. Эйса закрыла глаза. Оглушительный бас клаксона временно лишил её слуха – они неслись наперерез огромной фуре, Силва проскочил перед её капотом за секунду до фатального столкновения. Послышался лязг тормозов и гудение десятков машин – фуру развернуло и она перегородила проезд на всём перекрёстке. Дорожная авария перекрыла видимость, и Джо сумел оторваться от преследователей, свернув в переулок жилого массива.

– Нужно найти другую машину, они близко, – отчеканила Эйса, запихивая в задний карман шорт запасную обойму.

На приборке зазвенел телефон Силвы. Он схватился за него дрожащими после погони пальцами.

– Лупе… – он отодвинул телефон от уха и взглянул на Эйсу. Она всё поняла и тут же отвела взгляд. – Какого хера, Хавьер?! Мы же договорились!

В трубке послышались крики, и Джо вернулся к разговору, оставив Риверу наедине со своими мыслями. Речь определённо шла об их переброске в Мексику, но Эйса не стала дожидаться конца разговора.

– Я найду машину.

Она захлопнула дверь и направилась вглубь квартала, несмотря на протесты Джо который пытался одновременно говорить по сотовому и с ней.

Её будто оглушили. Она была рядом, когда Данэм убивал Лупе. Она была в квартале от дома, где жила сестра. Бездумно плутая между безликих многоэтажек, Ривера ощущала, как голова наливается свинцом, а ноги, напротив, становятся ватными. Лупита была ей сестрой лишь наполовину – мать родила своих восьмерых детей от четырех разных мужчин, они никогда не были близки и прожили под одной крышей совсем недолго. Сестра было лишь словом, лишенным того смысла, который должен в нём быть. Путаясь в обрывках несвязных мыслей, Эйса не осознавала, что оседает на асфальт и теряет сознание – она тратила силы на попытки вызвать в себе хоть какие-то чувства. Самым отвратительным было то, что она не ощущала боли потери – ей до ужаса не хотелось оказаться на её месте.

8. Оливер Данэм

Эйса пришла в себя, ощущая запах лекарств, слабость и головную боль. Она распахнула глаза и поняла, что находится в больнице, но не в палате, а в захудалой комнатке для персонала, давно не видавшей ремонта. В таких закутках прикормленные не задавать вопросов медики латали членов картеля, в Штатах вряд ли это выглядело иначе. На ней были её шорты и рубашка – никто из персонала не рискнул переодеть вооружённую женщину в казённое тряпьё.

То, что с ней случилось, напоминало недавний приступ, произошедший с ней в Мексике. Тогда доктор тщательно разбирал томограмму её мозга, тыча указкой в какие-то тёмные области. Эйса не поняла ни слова и предпочла сразу же об этом забыть – дожить до девяноста при её образе жизни она не планировала. Ривера попробовала встать, но её левая рука оказалась пристёгнута наручниками к койке.

– Зря ты мне телефон не оставила.

Эйса была бы рада никогда больше не слышать этот голос. Он тянул гласные с расхлябанной ленью хозяина положения и фальшивой драматичностью покинутого любовника. Данэм наигранно вздохнул и покачал головой. Ривера не видела его лица, лишь силуэт в дверном проёме: свет коридорной лампы бил ему в спину, но она была уверена, что он ухмыляется охренеть как довольный собой.

– А ты, я смотрю, обиделся.

Эйса произносила звуки сквозь сжатые челюсти. Ярость и страх сочетались между собой, принимая уродливые формы – ей хотелось заползти под койку и одновременно выдрать ему хребет голыми руками. Ни один человек не вызывал у неё такой волны ненависти, что становилось нечем дышать. Воткнутая в вену игла казалась орудием пытки – она не была уверена, что ей не пустили в кровь какую-нибудь дрянь на потеху этому ублюдку.

– Ну, привет, Натали, – Данэм шагнул в сумрак палаты, придвинул стул ближе к койке спинкой вперёд и сел, по-ребячьи сложив голову на скрещенные руки.

– Что это было вообще?!

Она выпрямилась на кровати, наручники громко лязгнули о жестяной поручень. Ривере не давал покоя вопрос – на кой чёрт ему сдался тот идиотский маскарад с переодеваниями. Он мог получить от неё всё, что угодно, просто приставив к виску ствол. Он мог вывернуть её наизнанку, не выходя из номера, но отчего-то дал ей уйти. Эйса ощущала, что её, словно оглушенную жертву, выпустили из логова хищника, чтобы снова поймать по кровавому следу забавы ради.

– Ну-у, забавно было наблюдать, как ты пытаешься слинять от меня со мной же, а дальше… Я не дурак, чтобы отказаться.

Данэм улыбнулся, в его внимательном взгляде блеснули искры азарта завоевателя. Ривере захотелось съездить ему по роже.

Эйса пыталась найти хоть один изъян, который выдавал бы в нём больного на голову потрошителя, но не могла. Он был нормальным, он внушал доверие и симпатию, его угловатое мужское обаяние, абсолютно адекватное поведение, мальчишеский прикид из простых чёрных джинс и толстовки – совокупность всех этих факторов толкнула Эйсу в его постель в ту злосчастную ночь. Она не чувствовала опасности, интуиция тогда впервые подвела её.

– Почему башку мне не отпилил?

– Очередь твоя не подошла, – он запросто пожал плечами, будто они обсуждали вчерашний бейсбольный матч.

– Как это мило.

– Не то слово, – Данэм выпрямился и вынул пистолет.

Эйса чувствовала, как под натиском челюстей у неё скрипят зубы. Диалог не имел смысла перед неизбежным фактом того, что она сегодня умрёт. Чуть наклонив голову, Данэм смотрел на неё сквозь надменный прищур, едкая ухмылка делала черты его лица жёстким. Его глаза под выпирающим, широким лбом казались чёрными провалами, а тёмная щетина закрыла половину лица, подчёркивая полные губы, казавшиеся при тусклом освещении тёмно-вишнёвыми.

– Моя очередь подошла сейчас, смею предположить?

– Ага, – под невидимым движением его пальцев щёлкнул предохранитель, чёрное отверстие пистолетного дула развернулось в её сторону.

– Так почему я в больнице, а не в морге?

– За естественную смерть мне не заплатят, а ты на куски разваливаешься.

В палате стало тихо. Эйса слышала, как по оконному стеклу скрежечут ветки деревьев, за которыми давно никто не ухаживал, и как шуршат покрышки подъезжающих к зданию машин. Энрике спрашивал о ней – так сказала бабуля. Наверное, она скоро увидится с ним.

– Я могу быть полезна…

Эйса не привыкла сдаваться без боя, несмотря на то, что шансов Данэм ей давать не собирался, а он словно ждал, когда она начнёт торговаться – его лицо озарила азартная улыбка. Ривера вжалась в подушку, когда он двинулся к ней и быстрым движением отстегнул браслет наручника.

– У тебя есть пара часов, чтобы доказать свою полезность, – развернул стул и сел так, чтобы ширинка его брюк была в прямом доступе к её рту.

Эйса опешила. Желание выжить любой ценой боролось с желанием протошниться от одной только мысли о новом соитии с этим выблядком. Она была уверена, что он дурачится, проверяет, насколько она тупая – даже если Ривера устроит ему порнхаб не выходя из палаты, Данэм не отпустит её с миром, не надо быть для этого провидицей. Минет не стоит двадцати пяти миллионов.

– Ты убил моих людей и мою сестру.

– Ты нудеть будешь или делом займешься?

Он куражился, Эйса видела – как сузились его глаза, словно в предвкушении азартной игры. Она думала о том, сколько боли ей предстоит вытерпеть, прежде чем отправиться на тот свет. В душе поднималась яростная буря сопротивления – Эйса хотела жить, но не на условиях Данэма, не на потеху ему.

– Как же, наверное, скучно тебе живётся, мразь ты конченая. Пошёл на хуй. Стреляй.

Она не думала, что говорит. Рот произносил звуки сам, и мысли оформлялись в слова прямо из подсознания, минуя разум, парализованный животным страхом смерти. Такие, как Данэм жили в иной системе координат, имея настоящую власть – власть силы и страха. Любой чиновник на любой ступени иерархии законодательной власти мог подтереться любым из своих законов – они не защищали никого, пока такие как Данэм и его хозяин живут на этой планете. Эйса знала это, потому что сама жила в такой системе. Она приняла его игру, но сломала правила.