Текст книги "Тайна Безмолвного Леса"

Автор книги: Анна Фирсова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава XI

Принц Cагир прислонился к стене и, смеясь, наблюдал за тем, как Вольф носится с воплями за Лили в лабиринте зарослей. Лулу робко встала рядом.

– Не повезло тебе с сестрой, – произнёс вдруг Сагир. – Я, если честно, не знал, что вы близнецы. Но знаешь, зато теперь тебе будет хорошо.

– П-почему? – удивилась Лулу.

– Она выйдет замуж за моего сводного братца Вольфа и съедет отсюда. А ты будешь по-прежнему свободна, всё внимание родителей будет направленно на тебя, и престол в дальнейшем перейдёт к тебе.

– С чего ты это взял?

– М-да уж, – Сагир грустно вдохнул, – прошло пять лет, а ты всё так же тормозишь, как тогда на ритуале.

– Я не торможу. Просто у меня есть ещё сестра – Вейн. Ей правда только годик, но она имеет такие же права на королевство, как и я.

– А престол передаётся по старшинству.

Лулу решила промолчать на это замечание. Перспектива стать королевой её не то, чтобы очень прельщала. Всё-таки это большая ответственность. И вся эта светская жизнь её утомляла. Она о таком и подумать не могла!

– Зачем Лили вообще нужно выходить за кого-то замуж?

– Ради мирного неба над головой. Поверь, это нужно всем: и властителям, и простому народу. Я знаю, о чём говорю. Жил близ Старого Андеадлинга, который разбомбили. Осколки долетали даже до моего замка.

Ундина представила эту картину и содрогнулась. Война в любом её проявлении ужасна.

– Если объединить Ланкастеров и Хэтчер, то никто из них не сможет пойти на родственников войной. На самом деле твоя мамаша просто трусливо поджала хвост, когда поняла, что угрозы царя Эдмонда – не просто встряска воздуха. Его армия очень сильна и приучена выживать в экстремальных условиях.

Лулу обратила внимание на то, что все подчёркивали, что Ланкастер – именно царь, а не король.

– А почему тебя называют принцем, а не царевичем?

– Потому что я не Ланкастер, а Крейвен. Мой отец – один из сильнейших магов в мире, но я, к сожалению, не имею чести знать его лично. А титул «принц» я унаследовал от своей матушки. Она когда-то была королевой Безмолвного леса, его хранительницей. Ну, одной из известных его частей. А Ланкастеры хотят, чтобы все их величали не иначе, как царями.

– Безмолвный лес… Это то место, где проводился ритуал?

– Можно так сказать. Западная его часть, очень небольшая. Вся территория Безмолвного леса настолько огромна, что никто точно не знает, где его конец и где начало. Очень много неисследованных мест, куда нога любого существа не ступала.

Принц Сагир помолчал немного, а затем продолжил, словно вдаваясь в воспоминания:

– Ритуал не мог нигде более проводиться, кроме как на Земле. Сифы живут там. Было бы на Хандрозе так же тепло и зелено, всего того, что ты видишь вокруг, вообще бы не существовало. И, предполагая твой последующий вопрос, отвечаю на него: потому что не было бы известнейшего побега с первым выходом волшебника в космос. С таким-то климатом и растительностью. Но мне кажется, что кроме Земли, такой разнообразной природы нет ни на одной обитаемой планете. Я постоянно мёрзну на Хандрозе, – пожаловался он. – На Фудланде реки все – молочные коктейли или газировка, а деревья там из карамели. Вкусно, конечно, но неудобно. А Ф.А.В., на который мы недавно ездили, чтобы купить новый двигатель для космолёта, вообще просто каменная пустыня. Ты знаешь, что они там ничего не добывают, кроме радиоактивных металлов? И воды там нет. Я вот часто задаюсь вопросом: как же они там живут?

Принц Сагир ещё болтал бы и болтал, но тут его размышления вслух прервали вышедшие из дворца королева и царь со своей супругой.

– Так мы договорились? – явно с надеждой спросила Амасталия.

– Договорились, договорились. Я тоже считаю, что стоит дождаться расцвета принцессы прежде, чем проводить обряд бракосочетания. Да и мой сын пройдёт прелинг. – Он повернулся к детям и крикнул: – Вольф! Сагир! Пора возвращаться.

Вольф со смехом побежал к отцу, а Сагир что-то замешкался. Потом он сунул Лулу какой-то клочок бумажки и сказал:

– На всякий случай.

– Что это? – спросила Лулианна, а сама поспешно спрятала бумажку в карман.

– Что-то типа визитки. Мало ли потребуется списаться, – затем мальчик развернулся и поспешил к Эдмонду Ланкастеру.

Вся семья погрузилась в свой космолёт, который, казалось, был полностью сделан изо льда, а затем быстро умчались.

Из зарослей выползла запыхавшаяся Лили. Вид её был крайне жалок: платье порвалось и испачкалось, волосы растрепались, накидку она потеряла.

– Боже, Лили, что с тобой? – ахнула королева.

– Не надо мне такого мужа! – ундина вспыхнула и подняла указательный палец на Лулу. – Это она должна быть его женой. А я должна править планетой. И всем миром!

Лулу испугалась, что её сестра сейчас опять выкинет какую-нибудь штуку и глазами искала укрытие, но Лили вдруг опустила руку и громко разревелась. Потом девочка побежала прочь.

– Если бы мне достался такой муж, я бы тоже плакала. – сказала Лулианна. – Почему Лили не может выйти за принца Сагира? Он ей больше подходит.

– Что за глупости ты такие говоришь? – Амасталия уставилась на неё. – Принц Сагир – не наследник Хандроза и даже не является родственником царя Эдмонда.

– Но он ведь принц, а она принцесса. Как раз так и должно быть.

– Детка, мир не так прост, как тебе кажется. Лили должна выйти замуж за наследника Хандроза, царевича Вольфа, иначе мира нам не видать. Народ уже устал от войны. Сагир – сын леди Линны и будет жить на Хандрозе лишь до своего совершеннолетия. А потом вернётся в свой Безмолвный лес и будет им управлять, как полноправный король своих владений.

– Но ведь Лили не любит Вольфа, – не унималась Лулу. Отчасти ей было жалко свою сестру. Девочка ещё не понимала браки по расчёту и их пользу.

– Детка, пора бы тебе понять, что любви нет, а брак – это такая вещь, которую совершают с целью извлечь из него какую-либо выгоду. Не знаю, как у вас там на Земле, ваши варварские нравы мне непонятны, хоть я и жила там большую часть своей жизни, а вот у нас, на Дельте, всё именно так.

– То есть ты не любишь папу?

– С твои отцом у нас совершенно странные отношения, – подумав, ответила Амасталия. – Мы выросли вместе. Так уж получилось. Я попала на Землю сразу же после проявления своей силы. Война между Хандрозом и Дельтой была в самом разгаре, а я являлась единственной наследницей престола. За мной начали охотиться, и моя мама, твоя бабушка, узнала, что самое безопасное место – это Безмолвный лес, на Земле. Она оставила нас с моим братцем Андреем у одной ведьмы-сифа, её хорошей знакомой. У той был сын, Моисей. Вот так мы познакомились с твоим отцом.

– А что случилось с дядей?

– О, он слишком вдохновился культурой сифов и всё своё детство мечтал вступить в их ряды. Но, будучи человеком, терпел неудачу. Самым простым способом получить сверхъестественные способности на тот момент был укус вампира. Да, это не слишком безопасно, ведь никто не знает, как всё может обернуться. Но в итоге, ему удалось каким-то чудом заполучить его, стать вампиром и вступить в ряды сифов. После этого Андрей получил новое имя – Гармен.

– А с вами что было? Я ведь совсем не знаю историю нашей семьи.

– Да ничего особенного, – ответила Амасталия. – Мы с Моисеем поженились, у нас родилась дочь, Рубина. Потом бабушка всё же соизволила навестить внучку. Я не виню её. Она была очень занята своим правлением. Только сейчас, когда я сама стала королевой, понимаю, как ей было тяжело. Так вот, – Амасталии не хотелось предаваться грустным воспоминаниям об Ольге, – мы провели ритуал посвящения в магию, когда Рубина была ещё младенцем. Потом переехали в город поблизости от Безмолвного леса – Андеадлинг, и там Руби пошла в школу. Моисей продавал эликсиры, и моя мама присылала мне деньги. На это и жили. Потом родилась Юля, с которой мы особо не церемонились, потому что она была человеком. Джек не пришёл к ней на ритуал, лишь грозное эхо его голоса сказало, что людям не место в его обители. Потом родились вы с Лили.

– И после этого ты решила вернуться на Дельту?

– Нет, – королева покачала головой, – спустя три года. Когда у Ланкастера родился сын. Тогда у меня и возникла идея перемирия. Мы провели ритуал с Лили, которая с пелёнок играла со льдом и отправились сюда.

– А бабушка переехала жить на Землю, – поняла Лулу. – Но ведь она ещё могла править.

– Это не было выгодно никому. Мама была уже немолодой ундиной, рассеянной и забывчивой. А я была в идеальном возрасте для восхождения на престол – тридцать два года. У меня были две дочери, наделённые волшебными силами, идея о мире с Хандрозом и большие амбиции. Так что меня поспешно короновали. Ты осталась жить с бабушкой, а Юля – с дядей Гарменом. Она была уже девочкой, способной принимать решения самостоятельно. Остаться с сифами – был её выбор, и мы не препятствовали ей. Я, к сожалению, больше никогда не видела её с тех пор. Она, наверное, уже совсем взрослая.

– Сомневаюсь в этом, – Лулу кое-что припомнила, – я слышала о том, что она сбежала с каким-то вампиром. Возможно, она тоже стала им, и поэтому навсегда осталась маленькой девочкой.

– Всё может быть. Вампиры коварны и с помощью гипноза всегда получают то, что хотят. Особенно, если дело касается их жертв.

– А что было потом? Ну после того, как ты прилетела на Дельту.

– Потом я переговорила с Эдмондом, и он согласился на союз Вольфа и Лили. Мы заключили мир с договором, что мы поставляем им солнечную энергию, а они нам воду.

– Ну почему нам воду, я вроде понимаю. На Дельте много пустынь и засушливых мест. А им-то зачем солнечная энергия? Они сами её не могут получить?

– Видишь ли, так получилось, что, когда звезда Мекрада33
  Мекрада – звезда-субгигант, чуть более массивная чем Солнце, вокруг которой вращаются на своих орбитах Дельта и Хандроз.


[Закрыть] освещает Дельту, Хандроз всегда в тени. И света там почти никогда не бывает.

– Жить без солнца! Это же у них всё время ночь! – ужаснулась Лулу. – Слушай мам, а где папа? – вдруг спохватилась она. – Его ведь не было на встрече с царём.

– Моисей создаёт себе лишний повод для ревности, – засмеялась Амасталия. – Шутка. Он полетел на Фудланд интересоваться, в какую школу поступает дочка короля Мидора, Бофара. Ну и плюс король устраивает пир в честь своего дня рождения. Пятый за этот сезон.

– Но зачем моему папе нужна информация о школе?

– Хочет отдать тебя туда же. В престижную школу для юных принцесс.

Глава XII

По периметру одной из комнат ледяного дворца Хандроза нервно шагал мальчик в алом бархатном плаще, укутавшись в неё, словно в мантию. Он сложил руки за спиной, а лицо его выражало крайнее беспокойство. Комната была маленькой, холодной и пустой. В ней находился лишь маленький стеклянный столик со стоявшей на нём почти догоревшей свечой, и над столиком висел портрет в тяжёлой раме. Мальчик явно размышлял над чем-то очень важным, периодически поглядывая на этот портрет, изображавший мужчину средних лет, с острыми скулами, русыми, очень длинными волосами и насмешливым взглядом лиловых глаз. Мальчик остановился, пристально вглядываясь в лицо этого мужчины.

– Отец! – произнёс вдруг он громко и с некой торжественностью в голосе. – Скоро мы наконец встретимся. Я обещаю, что вытащу тебя из Ледяной тюрьмы. Мы будем вместе вершить правосудие. И ты будешь гордиться мной.

***

04:49. Хандроз. Ледяная Тюрьма.

«Одиночная камера №42. Заключённый подвешен за руки и ноги к стене. Движения не наблюдается», – записал в свой дневник тюремщик и бросил беглый взгляд через маленькое окошко, отделявшее его от преступника.

– Сижу за решёткой в темнице сырой, вскормлённый в неволе орёл молодой, – затянул вдруг заключённый, да так громко, что надзиратель от страха выронил свой блокнотик.

– Балтор, кончай горло драть. Чем больше ты тут горланишь, тем быстрее будет твоя казнь, – крикнул тюремщик. – И моё увольнение, – тихо добавил он.

– Это между прочим Пушкин. Стихотворение «Узник». Классика, – он глухо засмеялся.

– Мне это ни о чём не говорит.

– Что же вы изучаете на Хандрозе, если не знакомы с земными классиками? – Балтор был искренне удивлён.

– Ты мне зубы-то не заговаривай. Я ведь знаю правила, а по правилам нам нельзя разговаривать с заключёнными.

– Да что ты? – послышался снова глухой смех. – Ну тогда ты не будешь возражать, если я продолжу. – И он затянул ещё громче: – Мой грустный товарищ, махая крылом, кровавую пищу клюёт под окном.

Надзиратель, морщась, молча страдал. Теперь он сожалел, что именно его поставили к самому опасному и противному преступнику столетия.

Ему показалось, что кто-то стоит прямо за воротами, которые отделяли территорию тюрьмы от остального Хандроза. Существенно то, что вся стена была ледяная, а ворота решили сделать из металлической сетки, через которую было не только легко проглядывалась улица, но и так же легко можно было перелезть в случае побега.

Посетителей в столь ранний час обычно не наблюдалось. Тюремщик подошёл к воротам и увидел, что это была женщина с ребёнком. И женщина, и девочка, судя по всему, замерзали: обе кутались в чёрные плащи. «Явно нездешние», – решил тюремщик.

– Вам кого? – он попытался навести на себя хмурый и суровый вид.

– Je cherche mon mari, – со слезами на глазах произнесла женщина. – On ma dit qu’il est enfermé ici44
  (фр.) Я ищу своего мужа… Мне сказали, что он заключён здесь.


[Закрыть].

– Извините, я не понимаю по-японски, – отрезал тюремщик.

– Это французский, дурень, – взвизгнула девочка на общем языке. Из-под капюшона сквозь выбивающиеся белые кудри на него злобно посмотрела пара лиловых глаз. – Открывай ворота, а не то я тут всё разнесу, – девочка яростно топнула ногой. – Она ищет мужа, тупица, ты что, не понял?

Надзиратель попятился, но немного, чтобы не показывать свой страх.

– К-как зовут вашего мужа, мадам? – запинающимся голосом проговорил он.

– Вот глупый, – усмехнулась девочка, – она не понимает твоего варварского наречия. – Она повернулась к женщине, чтобы перевести, а затем добавила уже на общем языке, вновь обращаясь к тюремщику: – Ты пахнешь страхом.

Мужчина открыл было рот от возмущения. Ведь не дело это, когда пигалица в пять раз моложе так общается со взрослым. Но тут женщина, всхлипнув, принялась говорить на ломанном общем языке:

– Я хотеть искать Бальтóр. Бальтор есть муж мой.

– Балтор? – Само упоминание имени этого заключённого вызывала у него дрожь по телу. – Вы ищете Балтора? Но он не говорил, что у него есть семья.

– Открывай ворота, олух, – девочка снова топнула ногой. Видимо, она привыкла получать всё и сразу.

Тюремщику пришлось повиноваться. Он провёл их к камере №42 и трясущимися руками отпер дверь. Балтор поднял голову, и улыбка заиграла на его лице.

– Боже, ну и хреново же ты выглядишь, – поморщился тюремщик. – Не самый лучший вид для свидания с женой.

Балтор действительно выглядел неважно. Светло-русые длинные волосы ещё больше отросли, но теперь они были спутаны и грязны. Лицо обрамляла неровная густая борода, в которой жили вши, а одежда его превратилась в лохмотья.

– Жюли здесь? Я знал, что она придёт. – Балтор заёрзал в кандалах, как малыш на стульчике, когда тот видит свою маму. – Веди её сюда.

Женщина и девочка вошли к нему в камеру.

– У вас есть пять минут, – объявил надзиратель. – время пошло.

– Salaud! – вскрикнула женщина, отвешивая Балтору звонкую пощёчину, но продолжая при это плакать. – Crétin! Tu m’a jeté quand j’étais enceinte55
  (фр.) Мерзавец!… Кретин! Ты бросил меня, когда я была беременна


[Закрыть], – причитала она.

– Да, не так я себе представлял семейные сцены, – усмехнулся Балтор. – Julie, ce n’est pas de ma faute. Tu vois…66
  (фр.) Жюли, это не моя вина. Ты же видишь…


[Закрыть], – начал было он, но Жюли его уже не слушала, она разрывалась от рыданий. На помощь подоспела её дочь.

– Salut, papa! Je m’appele Laurence. Je suis ta fille77
  (фр.) Привет, папа! Меня зовут Лоренс. Я твоя дочь.


[Закрыть]. – Она сняла капюшон, открывая своё светлое, по-кукольному милое личико. – Мы можем помочь тебе отсюда выбраться. Ты можешь искупить свои грехи в обществе сифов.

– И пить людскую кровь? Ну уж нет, спасибо, – он глухо засмеялся.

– Ты хочешь гнить в тюрьме до конца дней своих? Или отправиться на плаху? – нахмурилась Лоренс. – Папа, у меня есть план. Тебе не нужно быть в обществе сифов всю свою жизнь.

Она приблизилась к нему, прикладывая одну руку к своему лбу, а другой дотрагиваясь до лба Балтора.

«Телепатия», – смекнул Балтор. Эта девочка – точно моя дочь. Через десять секунд он мог слышать все мысли Лоренс и даже то, что она хочет кабриолет для своей куклы.

– Да, план просто замечательный. Ты молодец, – он чмокнул её в лоб. – А кабриолет я тебе обязательно раздобуду.

– Ура-а-а! – вскрикнула Лоренс, прыгая по камере.

– Бальтор, ты надеть чёрное? – спросила Жюли, трясущимися руками протягивая ему чёрный плащ.

– Oui, ma amour88
  (фр.) Да, моя любовь


[Закрыть]. Эй ты, – он крикнул тюремщику, – хочешь заработать деньжат?

– Я не выпущу тебя отсюда ни за какие деньги, – ответил тот.

– Не-е-ет, я и не собирался давать столь сложную работу такому болвану, как ты. Меня выпустят они, – маг указал на своих супругу и дочь.

Лоренс уже была наготове. Он обхватила железку, сковывающую правую руку Балтора, своими тоненькими ручками. Металл начал нагреваться, и через мгновение цепь раскололась. При этой девочка не произнесла ни слова.

– Ты маг металла, – удивился Балтор, смотря на свою дочь.

– Нет, я маг всего по чуть-чуть.

«Она точно моя дочь. Хоть один нормальный ребёнок», – подумал Балтор.

– Что вы… что вы делаете?! – тюремщик вдруг словно очнулся ото сна. – Я сейчас позову начальство.

Он направился прочь от камеры, но что-то помешало ему. Внезапно тюремщик заметил, что висит в фиолетовом шаре в нескольких сантиметрах над землёй и тихонько плывёт назад. Балтор создал силовое поле, притягивающее его, словно магнит железки.

– Никуда ты не пойдёшь, пока я тебе этого не скажу, – прохрипел колдун.

Наконец последний кусок железа, ограничивающий его свободу, упал с левой ноги, и Балтор одним прыжком молниеносно очутился рядом с тюремщиком. Затёкшие конечности ныли и покалывали, но Балтор уже успел соскучиться по этим ощущениям, и они были ему в радость.

– А теперь слушай меня внимательно, – Балтор пристально посмотрел человеку в глаза. – Я не убегал, и ко мне никто не приходил. Я искупил свои грехи и вступил в общество сифов. Теперь я с ними в этом Безмолвном лесу. Против людей, но не против других существ. Смекаешь? Вот, что тебе надо рассказать начальству. Да расслабься, – он хлопнул его по плечу, чтобы тот очнулся от гипноза, – не собираюсь я тебя убивать. Пока что. Выполни исправно свою работу, получишь вот это, – маг потряс перед носом мужчины мешочком с монетами, который незадолго до этого передала ему жена. – Я надеюсь, что мы договорились.

С этими словами колдун круто развернулся, и вся семья растворилась в утренней метели наступающего дня.

Глава XIII

Они летели над бескрайними полями и обширными лесами, пока вдали не показался крупный мегаполис. Настоящий космический остров, сверкающий и блестящий. Мимо такого не сможет пролететь ни один корабль. Лулианна читала о Бенефициксе ещё на Земле, в какой-то книжке, взятой в библиотеке. Произведение было сказкой, поэтому девочка не придала ему особого значения.

«Ну надо же! Сказочный город оказался вполне реальным».

Буйство красок бросилось пассажирам космолёта в глаза: так много зданий разного назначения находилось здесь, в одном месте. Всевозможные магазинчики, развлекательные центры, кофейни, красочные рабочие офисы, кинотеатры окружили их корабль со всех сторон, что, казалось, домов просто для жизни тут не было вовсе. Более того, казалось, что их и не должно быть, настолько идеальным был этот хаос бизнеса.

Наконец вдали показались две высокие башни из розового камня, окутанные деревьями. Эрудитруум. Самая элитная из всех когда-либо существовавших школ во Вселенной. Космолёт подплыл к воротам, возле которой толпились юные ученики и преподаватели школы. Большая часть из них была феями.

– Это… это что, шутка? – Лулу с открытым ртом рассматривала тонкие трепещущие крылышки.

– Нет, конечно же, не шутка, – рассмеялась Амасталия.

– Я всегда думала, что Эрудитруум – сказочная школа из книжек про фей.

– В каждой сказке есть доля правды, – улыбнулся Моисей.

– Эрудитруум когда-то был школой для фей, но теперь это престижная школа для всех существ светлой энергии, – разъясняла Амасталия. – Здесь обучают заклинаниям порядка, белой магии, силе жизни и эликсирам положительного заряда.

– А твоя сестра будет учиться в Нубиториуме, – добавил Моисей. – Туда берут существ тёмной энергии.

«Интересно, – подумала Лулу, – а с чего они взяли, что я ундина светлой энергии?»

Наконец они нашли место для парковки. Моисей, надев капюшон своего чёрного плаща, остановил космолёт, вышел, и за ним последовали Амасталия и Лулу. Они пробирались сквозь толпу взволнованных фей, и тут наткнулись на какого-то огромного мужчину, восседающего на таком же огромном летающем кресле, обитом красным бархатом.

– Мидор Степаныч! – воскликнул вдруг Моисей, узнавая кого-то в этом толстяке. – Здорóво, Мидор Степаныч. А славный вы пир вчера закатили, век помнить буду.

– А, здорóво, Моисей Алехандрович, – засмеялся толстяк, – Пирушка вчера славная была, согласен. Ну у меня по-другому не бывает, – он подмигнул. – Да и вы вчера нехило отжигали.

– Отжигал?! – удивилась Лулу, пожалуй, слишком громко.

– Ваша дочка? – Мидор приветливо улыбнулся Лулу. – Моё почтение Вашему Высочеству. – Мидор неуклюже поклонился, насколько позволяло ему его собственное массивное тело и сидячее положение в кресле. – Да, Ваш папенька отлично выделывает пá, но наверняка, его дочурка может лучше.

Он подмигнул ей, а затем, кряхтя, чуть развернулся, так, что Лулу смогла увидеть крошечные жёлтенькие крылышки, трепещущие у него за спиной.

– Он что, тоже фея?! – вскрикнула Лулу и тут же прикрыла рот рукой.

– Где твои манеры, Лулианна? – возмутилась Амасталия, и добавила, уже обращаясь к Мидору. – Прошу извинить нас, кое-кто не умеет себя вести в обществе.

– Да всё нормально, – большой живот Мидора стал содрогаться от смеха. – Мой собственный отец поседел, когда узнал, что я фея, ха-ха. С тех пор он красит волосы в красный цвет и живёт отшельником на лесном кладбище, ха-ха-ха. – Мидор смеялся так, что всё вокруг тряслось, и все оборачивались, думая, что началось землетрясение. – А вы знакомы с моей доченькой? – вдруг он сменил тему. – Ну вы-то, Моисей Алехандрович, видели её вчера, а вот что насчёт вас, Ваше Сиятельство? Нет? – удивился он. – Это надо сейчас же исправить! Прошу любить и жаловать моё солнце и радость – Бофарочка.

Из-за спины Мидора показалась девочка. Она могла бы сойти за красавицу. Высокая, с длинными светлыми волосами, собранными в замысловатый пучок, обладающая кристальными голубыми глазами, длинными ресницами и полными губами на очаровательном личике. Да, она была бы красавицей, если бы не одно «но». Вес этой очаровашки перевалил фунтов за триста точно. Фигура её была бы идеальная для математика – Бофарочка напоминала шар. Однако за спиной у неё так же трепетали жёлтые изящные крылья, но не маленькие, как у Мидора, а большие, почти во всю спину. В руках Бофара держала бумажный пакет с пончиками.

– Приятно познакомиться, Ваше Высочество, Бофара Мидоровна, – Амасталия сделала реверанс.

Щёки Бофары чуть зарделись, и она ответила так же реверансом, пробормотав, что это была большая честь – познакомиться с королевой Дельты.

Лулу не знала, что ей делать, поэтому она просто повторила за матерью.

Возле ворот во дворе школы, на небольшом возвышении, стояли директриса школы и ещё несколько учителей. Директриса только начала приветственную речь.

– Приветствуем вас, юные студенты, в этом новом учебном году, – торжественно произнесла она в микрофон. – В этот раз мы решили начать сезон обучения немного позже обычного. Но в любом случае, по традиции, вам необходимо сдать вступительные экзамены, дабы мы смогли убедиться в вашем владении базовыми волшебными навыками. Вас ждут несколько небольших испытаний, каждое из которых оценивается по десятибальной шкале, и в зависимости от полученного количества баллов, вас распределят по факультетам. Или же не примут в школу вообще. У нас престижная школа, мы должны держать марку, а не брать кого попало. Ну, вы и сами должны понимать это, – она громко хихикнула прямо в микрофон, так что всем вокруг пришлось закрыть уши. – Ни пуха вам ни пера.

Во дворе школы было разбито несколько секторов, в которых проводились различные испытания. Лулу страшно волновалась, ведь она не знала, чего ожидать, и о тестировании её никто не предупреждал.

–Я провалюсь. Так же, как на тесте по художникам в третьем классе. Или как на зачёте по баскетболу в прошлом месяце, – сообщила она упавшим голосом родителям.

– Ну, здесь тебя никто не заставит называть марины Айвазовского и забрасывать мяч в корзину с трёх метров, – усмехнулся Моисей, – тут всё намного проще.

Наконец подошла их очередь, и они остановились напротив директрисы.

– Ваша фамилия? – директриса вопросительно взглянула на подошедших, но затем, узнав Амасталию, низко поклонилась. – Моё почтение Вашему Величеству и вашей семье, королева Амасталия. Не думала, что вы окажете нам такую честь приехать к нам со своей дочерью. Это так неожиданно. – Она протянула Лулу карточку с каким-то номером. – Пожалуйста, проходите вот в этот сектор.

Лулу внимательно осмотрела карточку, на которой было написано число двенадцать. «Как странно, вроде престижная магическая школа, а выдают карточки с номерами, как в паспортном столе на Земле».

Первым испытанием было рассортировать грибы и травы. Съедобные надо было положить в светлую корзину, а ядовитые и несъедобные – в тёмную. Лулу худо-бедно справилась с этим заданием, получив за него восемь баллов, только потому что запихнула мандрагору в светлую корзину, а мицену кровяножковую – в чёрную, хотя надо было наоборот. Откуда же ей было знать, что именно этот вид мицен можно употреблять в пищу? Зеленолицая судья кивнула головой в знак одобрения и дала Лулу карточку с цифрой четыре.

В четвертом секторе оценивалось владение элементальной магией. Нужно было выбрать свою первоначальную стихию и показать, как ты ей владеешь. Лулу впала в ступор.

– Что случилось, девочка? Ты волнуешься? Выбери своё умение, – попросила судья.

– Просто… – За Лулу уже начала скапливаться очередь, а она, кусая губы, всё никак не знала, как рассказать судьям правду. Это же позор, что королевская дочка владеет магией хуже любого слуги. – Дело в том, что я совсем не знаю, какое у меня умение.

– Говорить так тихо, чтобы никто не услышал, – засмеялись судьи.

Лулу покраснела, как рак, хотя было из-за чего, ведь колдовала она так же – как рак.

–Какой стихией ты преимущественно владеешь?

«Никакой», – хотелось сказать ей, но веря своим маме и бабушке, заикаясь, сказала:

– В-вода.

– Шикарно! – судья поставила на стол перед собой стакан с водой. – Вот тебе вода.

Лулу захотела сотворить такой же хоровод из капелек, какой она сделала у бабушки на кухне. Но стакан, вопреки всем её стараниям, лишь едва качнулся. Девочка чуть не расплакалась.

– Если твоя сила воды заключается в твоих слезах, то увы – это не заслуживает ни одного балла. Не знаю, как ты будешь проходить все остальные состязания. Наверное, тебе стоит поискать школу более подходящую тебе по уровню, – и ведьма дала ей карточку с числом двадцать три.

Полностью униженная Лулу поплелась к двадцать третьему сектору. То, что открылось её взору, добило её окончательно. Мётлы. Всех размеров и всех скоростей, которые только существовали во Вселенной. Лулу готова была засмеяться истерическим смехом. «А что я хотела? Ведь я же почти что ведьма. Какая ведьма не умеет летать на метле?»

Она подошла к судьям, и те выдали ей метлу, подходящую ей по размеру. Лулу зажала её между бёдер и стояла, не зная, что предпринять дальше.

– Чтобы метла поднялась в воздух, тебе нужно взять её перпендикулярно себе в руку, поднять на уровень глаз и сказать «ascendera».

Лулу добрых десять раз пыталась поднять метлу в воздух. Она напоминала себе городскую сумасшедшую, которая разговаривала неодушевлёнными предметами. «Просто смешно. Судьи прямо-таки катаются от смеха».

Судьи действительно не могли больше сдерживать смех. Однако, у Лулу наконец получилось.

– Ascendera! – с отчаянием уже в который раз выкрикнула она, и метла наконец взмыла в воздух. Лулу запрыгнула на неё, но ничего не произошло.

– Дай ей направление, она и полетит, – крикнул кто-то из толпы.

Лулианна прижалась к метле, крепко обхватив бёдрами рукоять, и, чуть пригнувшись, вдруг спикировала вниз, прямо на судей.

– Мамочки! – сказала она, резко отклоняясь назад. Ей удалось затормозить, но в последний момент она выставила руки вперёд, и все стаканы судей, как по велению волшебной палочки, синхронно перевернулись.

Зеленокожая дама с крючковатым носом была полностью в воде. От неё почему-то шёл дым, и она с криками бегала по двору.

– Продолжайте, барышня, – скомандовала ей другая судья.

Лулу развернула метлу чуть правее и попыталась снова взлететь. Когда ей это всё-таки удалось, она больше не смогла остановиться.

В двадцать втором секторе были воздушные танцы. Танцевать, используя крылья, была обязана каждая уважающая себя фея с тех пор, когда она научилась летать, и до тех пор, пока её крылышки не померкнут.

В это время экзамен проходила Бофара. Она выделывала сложные пируэты, кружилась и переворачивалась в воздухе под музыку. Да так она всё лихо это делала для её-то габаритов, что судьи просто ахали от восхищения. Бофара самозабвенно делала тройное сальто в воздухе и не заметила стремительно приближающийся объект с левой стороны от себя. Столкновение было неизбежно.

Лулу, не понимая, что происходит и как управлять этой взбесившейся штукой, в панике дёргала ручку метлы в разные стороны, но у неё ничего не получалось. Крепко зажмурившись, она на полном ходу врезалась в несчастную Бофару Пирожкову. Послышался треск. Это Бофара, задев своей мощной ногой стол жюри, разломала его на две части.

Фея повисла на ручке метлы, страшась спрыгнуть и так же не понимая, что происходит.

– Останови эту штуковину! – заорала она.

Наконец Лулу открыла глаза. Бофара кое-как примостилась на рукояти метлы прям напротив Лулу. Испуганные девочки, уставившись друг на друга, вылетели за пределы школы.