Текст книги "Мой друг бессмертный"

Автор книги: Анна Гурова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Давай выйдем из машины, – сказал дед. – Я вас познакомлю.

– А может, не надо? – просипел Лешка. В этот момент он остро жалел о том, что согласился на это загробное путешествие. – Может, мы как-нибудь без них обойдемся?

– Ну-ка, на выход! – по-военному скомандовал дед. – Что за хамство – родственникам он уже не рад! Молодежь пошла!

Леше пришлось подчиниться. Он вылез наружу и очутился лицом к лицу с мумиями. Вблизи они выглядели еще страшнее, чем издалека: запавшие щеки, потухшие глаза, выпирающие наружу зубы…

– Покойтесь с миром! – приветствовал компанию дед.

– И вам того же, родненькие, – хрипло ответил главный ходячий труп. – Легкого лежания, да будет вам земля пухом!

Когда одна из женщин протянула к нему худую руку, напоминающую когтистую куриную лапу, Лешка едва не упал в обморок.

– Совсем свеженький… – проскрипела покойница, проводя клешней по Лешкиной щеке. – Ишь, тепленький еще…

Лешка встретился взглядом с ребенком. Мумифицированный ребенок, такой же жуткий, как взрослые, смотрел на него с безграничным изумлением. У Леши промелькнула мысль, что он, наверно, никогда не видел живых людей. Лешка умоляюще посмотрел на деда.

– Поехали, – смилостивился тот. – Алешка, полезай на заднее сиденье. Бабку с ребенком посадим вперед.

– Но дед! Может, они пешком дойдут?!

Этот жалобный писк не помог. Вскоре машина уже удалялась от кладбища. Лешка, втиснутый между двумя покойниками, переживал худшие минуты своей жизни. Он закрыл глаза, чтобы не смотреть на лица мумий, но от мертвецов еще и воняло: сырой землей, прелыми листьями и еще чем-то невыносимым, вроде дохлой крысы. К счастью, ехали на этот раз недолго. Вскоре под колесами «Волги» затрещали прогнившие доски моста.

Глава 18
Семейный совет

«Волга» вкатилась в высокие, настежь распахнутые ворота и остановилась. Лешка едва дождался, пока зомби неторопливо выгрузятся наружу и пробкой вылетел из машины, едва не угодив в нестриженые кусты. Местность показалась ему смутно знакомой. Вокруг шелестел голыми ветками осенний сад: приземистые яблони, массивные старые березы, густые, усаженные колючками кусты барбариса. Над кустами возвышался старинный финский дом, каких еще немало сохранилось в окрестностях Питера. Витражные окна были темными, как омуты, только в одном, где-то в глубине дома, тускло горел неровный огонек.

– Это что, особняк с привидениями? – спросил Лешка деда.

– Как, не узнаешь? – нахмурился полковник. – Это же наше родовое гнездо! Тебя же сюда возили, еще при мне!

Лешка покопался в воспоминаниях раннего детства и что-то такое там раскопал.

– «Старый дом», что ли?

– Он самый.

Теперь Лешка вспомнил. Давным-давно они с родителями приезжали сюда погулять, проведать, стоит ли еще родовая хибара или уже обрушилась. Но жить тут было невозможно уже тогда – все прогнило насквозь. Что потом, кстати, с этим домом стало?

– Этим домом владело шесть поколений твоих предков. Прапрапрабабка твоя, Аглая Тимофеевна, вдова купца второй гильдии Гавриила Завьялова, купила его для своих детей в тысяча девятьсот одиннадцатом году, – важно проговорил дед. И добавил с укором: – А твой папаша его продал, чтобы заплатить за шесть соток в Солнечном!

«И правильно сделал», – подумал Лешка, но благоразумно промолчал.

– Тут ему, видите ли, не нравилось, – продолжал бухтеть дед. – И место не престижное, и кладбище близко, и купаться негде… Дом продал, а новый так и не построил!

– Он еще построит! – вступился за папу Лешка.

– Ну-ну, посмотрим…

Вслед за группой зомби Лешка и дед подошли по дорожке к крыльцу. Вблизи дом напоминал заколдованный замок: с готическими башенками, резными наличниками, фигурными столбами, поддерживающими навес над крыльцом, и прочими романтическими архитектурными украшениями эпохи северного модерна. Двор ковром устилали сухие листья. Лешка механически пнул большой белый гриб, похожий на шампиньон, который вырос посреди дорожки. Гриб лопнул, выпустив облачко черной трухи. Лешка взбежал на крыльцо. Изнутри пахнуло запахом сырой ветоши и пыли. Перед вошедшими открылся длинный темный коридор, в конце которого мигал тусклый красноватый огонек. Дед пошел в глубину дома, Лешка за ним. Несколько шагов – и они вошли в обширную гостиную.

Сразу стало ясно, что печь тут не топят. В доме было еще более промозгло, чем снаружи. Посреди комнаты стоял круглый стол. На столе горела керосиновая лампа. Лампу Лешка мгновенно узнал. Много лет назад мама привезла ее в город из «старого дома», начистила зубным порошком и поставила на кухне как элемент дизайна.

«Вернусь – первым делом уберу подальше с глаз эту лампу!» – решил Лешка. Лампа выглядела зловеще, иначе не скажешь. В ее свете комната казалась наполненной призраками. Приглядевшись, Лешка понял, что так оно и есть. Вокруг стола: на диване, на венских стульях, на сундуке, на табуретках – повсюду восседали предки. Старики в строгих костюмах, бабки в черных платках, смутно знакомые и совсем незнакомые постные, важные лица. Лешка подумал, что это похоже на семейную фотографию столетней давности. Таких монстров, каких дед подвозил от кладбища, среди них не было, большинство из них выглядели вполне прилично, только у одного кудрявого парня в гимнастерке отсутствовала половина черепа. В комнате скопилось не меньше двух десятков мертвецов, и все они смотрели на Лешу.

С дивана вскочила бодрая, почти как живая, современно одетая старушка. Лешка тут же узнал ее.

– Бабушка Вера!

– Ну, внучек, с прибытием! – расплылась в улыбке бабушка. – Заждались…

Внезапно бабушка, протянувшая было руки, чтобы обнять Лешу, принюхалась.

– Чем-то от тебя попахивает, – встревожено пробормотала она.

– Это я, наверно, в машине провонял…

– Нет, тут другое, – бабушка продолжала тянуть носом. – Экий запашок поганый… специфический…

Среди предков возникло беспокойное шевеление.

– Да ты никак живой?! – отпрянув, воскликнула бабушка.

– Конечно, живой! – подтвердил Лешка.

– А-а-а! – По комнате пролетел дружный вздох ужаса. – Тут живой!

Торжественности и благолепия как не бывало. Предки с криками повскакали с мест и, валя стулья, шарахнулись в разные стороны, подальше от пришельца из Верхнего мира.

– Кошмар! Он живой!

– Где?! Кто?!

– Изыди!

– Какая вонь! Воздуху мне!

Леша, перепугавшись не меньше мертвецов, отступил к двери, собираясь улизнуть, пока его не растоптали, но дед схватил его за руку. Со всех сторон неслись вопли:

– Мне плохо! Уберите его отсюда!

– Мама, он на меня посмотрел!

– Как он сюда попал?

В общем хаосе прогремел командирский голос деда:

– Спокойно! По местам! Всё под контролем!

Вопли и причитания понемногу стихли. Предки вернулись к столу, глядя на Лешу, как на забравшегося в дом ядовитого лесного гада.

– Он тут временно! – объявил дед. – У него пропуск. Он скоро уйдет.

Из-за стола поднялась высокая полная тетка в старинном купеческом платье. Она бестрепетно взглянула на Лешу, принюхалась и фыркнула.

– Это наш младший? – властно спросила она дела. – Тот, кого мы ждем? Почему он живой?

– Сейчас я вам все расскажу, – ответил дед. – Но сначала давайте все-таки успокоимся и сядем за стол.

– Это матушка Аглая, глава рода, – прошептал он Леше.

– Я с ним рядом не сяду! – пискнул какой-то мелкорослый бородатый дедок в косоворотке и сапогах со скрипом. – Мерзость!

– Где велю, там и сядешь! – прикрикнула на него крупная тетка. – Ишь, перечить вздумал! Младший, сядь рядом с ним на диван.

Лешка пожал плечами и сел на указанное место. Дедок демонстративно зажал пальцами нос.

– Отодвинься от меня, живой. Ты воняешь!

– На себя посмотри, кощей! – возмутился Лешка. – От тебя вообще дохлой крысой несет! Ты и похож на крысу!

– Ах ты прыщ!

– Зачем сюда впустили живого? – перебив Лешу, спросил какой-то старец в сюртуке.

Дед в нескольких словах объяснил ситуацию с сянем. Предки снова зашумели. Про оживление им уже был известно от бабушки Веры. История со «смертельной колыбельной» была воспринята неодобрительно.

– Произвол! – слышалось ворчание изо всех углов. – Беззаконие! Эти бессмертные выделывают, что хотят!

– Вот оно что, – задумчиво произнесла матушка Аглая. – Значит, сначала бессмертный насильственно задерживает младшего в Верхнем мире. А потом так же противоестественно отправляет его, живого, к нам. Чего он этим добивается?

– Его интересует жертвоприношение, – объяснил дед. – Хочет знать, кому из верхних богов понадобился Лешка.

Когда предки осознали его слова, в комнате поднялся крик.

– А больше он ничего не хочет?! Доколе? Всякая бессмертная нечисть будет лезть в семейные дела!

Лешка слушал, слушал и возмутился.

– Хватит! – выкрикнул он. – Вот вы хаете здесь сяня, а он мне, между прочим, помогает! Заботится обо мне, защищает! А от вас я что видел хорошего? То, что в жертву меня продали? Тоже мне, родственники! В гробу я видел таких предков…

Сообразив, что сморозил, Лешка прикусил язык. Но предки, кажется, не обиделись. Наоборот, шум и гам в комнате утих и превратился в приглушенное бормотание. Предки, усовестившись, обсуждали ситуацию. Дед вполголоса разговаривал с матушкой Аглаей.

– …Имеет право знать… – донеслось до Леши. – Я бессмертному так сказал…

– Мало того, что живой, так еще и дерзкий! – ядовито прошамкал дедок в косоворотке. – Помалкивал бы, недоросль!

Лешка приготовился по достоинству ответить склочному предку, но тут его шеи коснулись чьи-то холодные пальцы.

– Ай! – несолидно пискнув, Лешка вскочил с дивана.

Из-за спинки показалось сморщенное личико маленького зомби.

– Ух ты! – проговорил он. – Правда теплый!

– Кыш отсюда! – рявкнул обозлившийся Лешка. – А ну катись, дохлая макака!

Он осекся, вспомнив «правило первое» поведения в загробном мире.

Мальчишка шмыгнул за спинку дивана. Лешка, сдерживая злость, пересел на табуретку, поближе к деду. Не оскорблять предков оказалось чертовски сложной задачей. Они просто выводили из себя.

В комнате стоял гул голосов. Предки совещались. Дед вернулся на свое место, тяжело опустился на стул.

– Ну что? – спросил Лешка.

– Ждем, – лаконично ответил дед. – Идет голосование.

Время шло. Предки спорили и шумели. Похоже, это доставляло им удовольствие. Понятно, подумал Лешка, скучно им тут, наверно, в этом унылом месте. Неужели и он сюда попадет? Хотя, когда придет его время, он уже превратится в такого же чопорного старика в траурном костюме, которому ничего, кроме вечного покоя, будет не надо. Но ведь тут не только старики…

– Дед, а этот как сюда попал? – шепотом спросил Лешка, указывая на кудрявого юношу с располовиненной головой.

– А, Савушка, – улыбнувшись, проговорил дед. – Вот судьба-то какая бывает. Один из первых комсомольцев, активист союза безбожников, а застрелился в двадцать лет от несчастной любви.

– Ну и дурак, – пробормотал Лешка. – Из-за какой-то любви…

Предки тем временем закончили голосование и расселись по своим местам. Над столом воздвиглась матушка Аглая.

– В общем, младший, – объявила она, – семейный совет постановил рассказать тебе все о жертвоприношении. Я согласна с твоим дедом – имеешь право знать. История, собственно, недлинная. Прежде всего, помни – мы тебя не продали, а обменяли к чести и выгоде клана.

Аглая помолчала и сказала уже без всякого пафоса:

– На самом деле, это неслыханное дело. В семье возник раздор, впервые за много сотен лет. Нас посетил холодный демон, пятьдесят лет назад отправивший в Нижний мир до срока целое поколение. Для семьи это был критический момент – выжил, и то чудом, только один ребенок. Такого клан не забывает. Вот и представь, что мы ощутили, когда этот демон явился к нам снова! Но он, оказывается, пришел, чтобы предложить обмен. Демон привел пятерых рабов – наших родичей – и предложил выкуп: пятеро мертвых за одного живого члена клана.

– Ты не думай, Лешка, – добавил дед, – мы были наготове, чтобы перехватить тебя, если будет возможность. Караулили все входы…

– Погодите… – перебил Лешка. – Вы сказали – одного живого члена клана. Почему именно меня?

– На тебя указал Мертвый бог, – проскрипел старец в сюртуке.

– Это еще кто?

– Царь всея здешней Нижней земли, – старец почтительно склонил голову. Его примеру последовали все члены клана.

– На любое жертвоприношение должна быть санкция царя Нижнего мира, – объяснила матушка Аглая. – Он же ведает делами кланов. Мы послали запрос. Нам прислали высочайший приказ. Жертвоприношение дозволялось. В приказе стояло твое имя.

Лешка был ошеломлен.

– Сначала мы категорически отказались, – продолжала Аглая. – Как же так, наследник, последний в роду! Но это оказалось несложно уладить. Вскоре нам даровали заместителя. Так что род не прервется, и все уладилось просто замечательно.

– Да уж, – кисло выговорил Лешка. – Супер. Я тащусь.

– Мы бы тебя все равно рано или поздно выкупили, – успокаивающе заметил дед. – Лет через пятьдесят-сто. Не расстраивайся. Клан своих не сдает.

– Великая честь – отдать жизнь на благо клана! – провозгласил старец в сюртуке.

Предки поддержали его одобрительным гулом.

– Мы ответили на твой вопрос? – спросила Лешу матушка Аглая.

– Да, более или менее, – неуверенно сказал Лешка. В комнате воцарилась тишина. Лешке показалось, что от него чего-то ждут.

– Спасибо…

Предки хранили молчание. Лешка замялся, не зная, что еще сказать.

– Ну, я пойду?

– А покушать с родственниками? – проговорила бабушка Вера. – Мы ведь, Лешенька, в твою честь и пир приготовили… Кто же знал, что ты будешь живой… Жалко, угощение пропадет.

У бабушки был такой робкий и просительный вид, что Лешка чуть было не согласился, но вовремя вспомнил о втором правиле. Да он и не стал бы тут I ничего есть. Вот попить не отказался бы, а то в горле пересохло от волнения и всех эти воплей. Но пить, наверно, тоже нельзя.

– Спасибо, но я спешу, – отказался он. – Выпейте за мое здоровье.

По комнате пролетел негодующий шепоток. Предки были явно шокированы Лешиным бестактным предложением.

– И правильно, пусть катится, – гостеприимно сказал язвительный дедок в косоворотке. – Еще нюхать его за столом – чего доброго, стошнит…

– Иди-ка ты во двор, – прошептал ему на ухо дед. – Погуляй там минут пятнадцать. Нам с матушкой надо обсудить еще пару вопросов…

«Провокаторы тухлые», – подумал Лешка, выходя на крыльцо. На улице дышалось легче, чем в доме из темноты задувал сырой ветер, раскачивая березы, Лешка сел на крыльцо, локти положил на колени, подпер голову руками и приготовился ждать деда. Гулять в этих потемках ему не хотелось.

Что-то холодное прикоснулось к Лешиной руке. Лешка автоматически шарахнулся в сторону.

– Теплый, – раздался за его спиной шелестящий детский голос. Лешка обернулся и увидел своего малолетнего предка. Увидев, что на него смотрят, мальчик улыбнулся и снова протянул высохшую лапку, чтобы потрогать правнука.

– Слушай, отстань от меня, – жалобно попросил Лешка, помня о вежливости. – Чего ты как дикарь, честное слово?

Мальчик послушно убрал руку, но не ушел, а остался сидеть на крыльце, пожирая Лешу глазами. Лешка подумал, что ребенок, пожалуй, менее отвратителен, чем прочие мертвые родичи. В нем, наверно, осталось больше человеческого. Хотя бы то же любопытство.

– Как тебя зовут? – спросил Лешка.

– Лаврик, – прошелестел мальчик. И снова протянул руку, но спохватился и отдернул ее.

– Мы с мамой, бабушкой, дедушкой и тетей Валей теперь сюда переехали, – добавил он.

Лешка хмуро посмотрел на маленького предка, из-за которого чуть не отправился на тот свет раньше срока. Попытался представить, каково ему тут, – проводить год за годом в этом сумраке, среди сухих деревьев…

– Ну и как тебе тут, нравится?

– Да! – с энтузиазмом ответил тот. – Очень!

– Почему?

– Тут так красиво!

Лешка от изумления даже не нашел, что сказать.

– Тут очень хорошо, – добавил Лаврик. – Тепло. Бабушки добрые. Я скоро поправлюсь. И мама поправится…

– А где ж ты до этого был? – потрясенно спросил Лешка. Если это гнусное место он считает красивым…

Лаврик помолчал, опустив глаза, и сразу стал похож на крошечного мумифицированного старичка.

– Там было очень холодно, – тихо сказал он.

У Леши по коже прошла дрожь, словно из-за забора и впрямь морозом повеяло. Он посмотрел на Лаврика, и внезапно ему стало его очень жалко. Лешка засунул руку в карман, пошарил там и вскоре выудил фишку с голограммой из мультфильма, какие подкладывают в пачки с чипсами.

– На, – сказал он. – Смотри, разноцветная. Лаврик взял фишку и недоверчиво взглянул на потомка.

– Мне?

– Тебе, тебе. Играть. Насовсем. Мумиям не показывай.

Лаврик зажал фишку в кулаке и снова уставился на Лешу.

– Когда ты к нам приедешь навсегда? – спросил он.

– Не знаю, – вздрогнув, ответил Лешка. – Надеюсь, лет через сто.

– Я тебя буду ждать, – пообещал Лаврик. Срок его ничуть не смутил. Впрочем, скорее всего, он просто не умел считать.

За дверью раздались четкие дедовы шаги. Лешка проворно вскочил с крыльца. Он был уже по горло сыт мертвецами.

Садясь в машину, Лешка оглянулся на старый дом и увидел Лаврика, который вис на калитке и махал ему рукой. Лешка помахал ему в ответ и с облегчением отвернулся.

– Ну, ты доволен? – спросил дед, подъезжая к воротам Леннаучфильма.

– Наверно, – задумчиво сказал Лешка.

– А я тобой доволен. Ты молодец. Вел себя просто отлично. Одно слово – мой внук!

Леша невольно ощутил, что польщен. Только заслужил ли он похвалы? Матушка Аглая сказала ему так мало, а прочие предки и вовсе ничего…

– Знать бы еще, кто такой этот холодный демон, – вздыхая, проговорил Лешка.

– Как кто? – удивился дед. – Демон, он и есть демон.

– А как он выглядит?

– Вот уж не знаю, да и знать не хочу. Когда он приходил в Горскую, я был в отлучке. Помню только, двор был весь белый от инея.

Разочарованный Лешка снова погрузился в раздумья. Дед остановил машину.

– Ну, Лешка, давай прощаться. Приятно было повидаться, но время поджимает. Твой бессмертный уже, наверно, извелся…

– До свида… – Лешка вдруг подумал, что встречаться с дедом ему что-то не хочется. – Ну, в общем… Как у вас прощаются?

– Пусть земля тебе будет пухом! – любезно подсказал дед.

– Да, в общем, будь здоров… м-м-м…

– Ладно, бывай, Лешка. Мотор «Волги» взревел.

– Бабушке Вере привет! – крикнул вслед машине Лешка.

Когда красные огоньки габаритов исчезли за поворотом, из-за ворот бесшумно выступил Виктор. Можно подумать, он там стоял в засаде.

– Успел, – кратко сказал он. – Как прошло?

– Нормально. Сейчас расскажу…

– Не сейчас. Пошли. Пора отправляться назад.

– Опять будем петь?

– Быстрее, уйдем с улицы! – не ответив, воскликнул сянь. – Сейчас кончится действие колыбельной!

Вслед за сянем Лешка побежал через двор Леннаучфильма к открытому подвалу, но вдруг побледнел и пошатнулся. Сянь на бегу подхватил его на руки.

– Душно… – с трудом пробормотал Лешка, глотая воздух. – Больно!

– Продержись еще немного!

– Умираю…

– Не бойся! Ты просыпаешься!

Глава 19
Ники идет на прослушивание к продюсеру и знакомится с Арсаном

С утра Ники была вся в волнении. Придя из школы, угрохала часа два на непривычное занятие – попыталась накраситься. Лучше бы она этого не делала.

Когда в начале пятого в дверях появился Толик, его встретило мрачное существо с красным распухшим лицом.

– Я все смыла, – не здороваясь, объявила Ники. – Поехали куда-нибудь в салон, пусть меня там раскрасят.

– Обойдешься.

Толик поглядел на дочь, и его брови поехали на лоб.

– Ты чего, перегрелась?

– А что?

– Тебе штаны малы, что ли? Почему трусы торчат наружу?

– Ты ничего не понимаешь, это же стринги! Вот если бы ты мне еще купил такой черный кожаный плащ с длинными полами, как у Блейда…

– Ага. И костюм человека-паука. Давай на выход.

Разряженная, с горящими щеками, Ники важно уселась в джип. Они поехали в сторону центра через Черную речку, по Каменноостровскому проспекту. Толик был спокоен, как мамонт. Словно и не вез свою дочь, будущую рок-звезду, на первую встречу с потенциальным продюсером. Ники, наоборот, дико волновалась. Она болтала без умолку, осыпая отца вопросами и не дослушивая его ответов, задавала все новые.

– А кто там будет? Как мне себя вести? Что надо будет делать? Петь? Вот бы только петь, и все! Если мне скажут что-нибудь сыграть, я опозорюсь!

– Ты губу-то не раскатывай. Может, его там и не будет, – остудил ее энтузиазм Толик.

– Но как же так?

– Думаешь, у Эрлина других, более важных дел нет, чем рандеву с тобой?

– Прикольная фамилия – Эрлин! А по имени-отчеству его как?

Толик повернулся к Ники.

– Запомни вот что, – резко сказал он, – делай что хочешь – наряжайся как стриптизерша, на голове ходи, но никогда не отзывайся об Эрлине без должного почтения. Даже в его отсутствие. Никаких «прикольных фамилий», поняла? Лучше вообще молчи!

– Поняла, – подтвердила ошарашенная наездом Ники.

Несколько минут ехали в молчании. «Инфинити» мчался по Каменноостровскому. Ники принялась разглядывать прикольную штуковину, которую заметила еще в прошлую поездку. Штуковина болталась на зеркале заднего вида. Вернее, никакого зеркала не было – интересно, как Толик без него обходился? Вместо него висело нечто похожее на клубок спутанной обгорелой проволоки. Приглядевшись поближе, Ники поняла, что это не проволока, а своеобразная клетка. Внутри нее скорчилось какое-то черное существо – не то обгорелый воробей, не то дохлый хомяк, не то большой мохнатый паук с поджатыми лапами. Штуковина слабо пахла гарью и выглядела преотвратно.

– Чего это за пакость? – сморщив нос, спросила Ники.

– Талисман, – буркнул Толик.

«У нормальных людей небось иконы пришпилены, – критически подумала Ники. – А у Толика – дохлый паук».

– Зачем он тебе? Чтобы в аварию не попасть?

– Чтобы не заблудиться. Всё, умолкни. Приехали. На набережной Карповки Толик свернул налево и вскоре остановил машину напротив пятиэтажного Дома в стиле «модерн», выходящего нарядным фасадом на набережную.

– Нам туда, – Толик указал на бронзово-стеклянную дверь. В обе стороны от нее уходили ряды одинаковых плотно зашторенных окон.

Ники стало боязно, но она расправила плечи, задрала подбородок, как ее когда-то учили на хореографии: живот втянуть, ноги в третьей позиции, и вперед. Толик нажал на кнопку домофона, подождал несколько секунд, пока откроют, и отступил, пропуская вперед Ники. Ники решительно шагнула внутрь. Пройдя через вторую стеклянную дверь, она оказалась в просторном вестибюле. Но рассмотреть она ничего не успела. Где-то наверху раздался тихий шорох, и на голову Ники свалилась корзина.

Ники пискнула, присела и шарахнулась назад, врезавшись в Толика. Ее не ушибло – упавший на нее предмет был легкий, сплетенный из разноцветных прутьев. Теперь, когда он валялся на полу, было видно, что он похож даже не на корзину, а скорее на птичье гнездо: круглая плетенка с низкими стенками, выкрашенная в красный и черный. При падении с «корзины» слетела крышка, и Ники зорким глазом углядела там маленькую человеческую фигурку, что-то вроде куклы с растопыренными в стороны руками и ногами.

В следующее мгновение корзины на полу уже не было.

– Извиняюсь, – услышала Ники негромкий гнусавый голос. – Здорово, Тиль. Девушка, вас не зашибло?

И хихиканье.

– Арсан, твою мать! – рявкнул Толик. – Опять твои штучки?

– Да при чем тут я?

Невысокий чернявый охранник со странным именем «Арсан» подобрал обе половинки «корзины», сложил их вместе и вскочил – вернее, взлетел, – на подоконник. Ники подняла голову и увидела прямо над дверью аккуратный гвоздик. Охранник водрузил корзинку на прежнее место и бесшумно спрыгнул на пол.

– Чего это было? – пролепетала Ники.

– Элемент дизайна, – объяснил Арсан. – Типа, страж дома. Первобытная сигнализация.

– Он меня поймать хотел, что ли? – пошутила Ники, на всякий случай отодвигаясь от двери.

– Вообще-то, он не должен падать. Сквозняком сдуло, наверно.

Ники ничего не поняла, но кивнула, с интересом разглядывая охранника. Он был странный. Во-первых, нерусский, и вообще непонятно кто: скуластое лицо с крупными чертами, острый короткий нос, глаза – как два горячих уголька. Во вторых – прическа. На голове Арсана топорщились настоящие гаитянские дрэды – целая копна черных косичек до плеч. Не самая подходящая прическа для секьюрити. «Индеец, что ли?» – почему-то подумала Ники.

– Эрлин здесь? – сухо спросил Толик, которому эта история с упавшим гнездом явно испортила настроение.

– Кто его знает… Ладно, ща гляну…

Арсан уже сидел на своем отгороженном месте, причем Ники даже не успела заметить, как он там оказался, и пялился в компьютер, шевеля мышкой. Ники подумала, что это самый недисциплинированный охранник из всех, кого она встречала. Начальство приехало, а он даже ответить на вопрос на соизволил. Или Толик тут не начальство? – пришло ей на ум.

Толик, так и не дождавшись ответа, тяжело сел на кожаный диван у зашторенного окна и жестом пригласил дочь сесть рядом с ним.

– Чего будем делать? – приглушенным голосом спросила Ники.

– Ждать, – буркнул Толик.

– Чего ждать?

– Пока Эрлин нас не пригласит.

– Куда, на пробу? Долго ждать-то?

–. Понятия не имею. Может, его вообще тут нет.

– Но как же…

В этот момент из арки в дальней стене бесшумно появилась высокая фигура. Ники автоматически выпрямила ссутуленную спину и во все глаза уставилась на вошедшего. Это был тощий пожилой мужчина в строгом костюме, бледный, с длинной шеей, совершенно белыми короткими волосами и немигающими черными глазками. Ники он почему-то напомнил выражение «глиста во фраке». Он скользнул взглядом по сидящим на диване и бесстрастно сказал:

– Тиль, пройдемте.

Толик явственно заволновался.

– А девчонка? С ней идти?

– Относительно девочки указаний не поступало.

– Проваливай, Тиль. Я за ней присмотрю, – поднял голову Арсан.

Толик, нервно оглядываясь, удалился вслед за бледной личностью. Ники проводила их удивленным взглядом.

– Кто это был? – спросила она у Арсана. – Тот самый Эрлин?

– Чего, испугалась? – засмеялся тот. – Это Гумусов, здешний офис-менеджер. Не обращай на него внимания.

Охранник снова перенес все внимание на монитор. Минут пять Ники послушно просидела на диване. Потом соскучилась и принялась бродить по холлу, разглядывая интерьер. Над холлом явно поработали дизайнеры. Стены из пористого камня переходили в совершенно сюррный потолок, как будто целиком перенесенный из какой-нибудь неолитической пещеры, с наскальными росписями и сталактитами; пол был разноуровневый, так что Ники то и дело спотыкалась. В холл вело несколько арок, но что там, за ними, ей было не разглядеть. Над каждой аркой висела деревянная раскрашенная морда. Ники несколько минут рассматривала морды, развлекаясь тем, что угадывала, каким зверям они принадлежат, потом вернулась к плетенке над входной дверью. Что-то в ней не давало ей покоя…

– Ой! – воскликнула она. – А я такую уже видела.

Арсан оторвался от кровавой «бродилки», в которую увлеченно играл, и взглянул на девочку.

– Правда? – с интересом спросил он. – А где?

– Похожая, только черная, висит в машине у Толика.

– У кого, у кого?

Арсан расхохотался, встряхивая дрэдами. Ники подумала, что охранник ей нравится. Она подошла к загородке и, облокотившись на нее, непринужденно вступила в беседу:

– Я так зову Тиля. Просто я его раньше терпеть не могла и обзывала по-всякому. Знаете, что он мой отец?

Арсан промычал что-то невнятное.

– Ага, я сама только недавно узнала. Прикольно, да? Меня, кстати, Ники зовут, – девочка протянула охраннику руку, которую тот с усмешкой пожал. – Толик обещал, что ваш шеф сделает из меня рок-звезду. Он правда продюсер?

– Он-то? Ну, в том числе и продюсер…

– Во-во, и Толик так говорил. Но здесь все совсем не так, как я представляла. Это место похоже… даже сама не знаю на что. На пещеру. Эта корзинка, маски… А почему потолок весь в сосульках?

– Это ж этнографический стиль. Сам Сидоров поработал! – с насмешливым почтением произнес Арсан. – Ты чё, один из крутейших в городе дизайнеров. Знаешь, который оформлял сеть клубов «Лес призраков»?

– Не-а.

– Он работает на Эрлина. Кстати, и клубы наши.

– Но все равно, для продюсерского центра…

– А кто тебе сказал, что это продюсерский центр? – удивился Арсан. – Тиль? Да он соврал. Тут, понимаешь ли, что-то вроде штаба.

– Как это?

– Головная контора Эрлина. У нашего шефа куча проектов…

– А чем он вообще занимается?

– Да всем, что приносит деньги. Бизнесом, политикой. У него даже свой банк есть.

– Ух ты!

– Да. А координация проектов происходит отсюда. Клерков тут нет, только самые доверенные лица. – Арсан подумал и добавил с гордым видом: – Ближний круг. Так сказать, команда. Те, кто никогда не предаст и не подставит.

Ники вспомнила офис-менеджера, и ее передернуло, как будто на лягушку наступила.

– Этому Гумусову я бы на месте вашего шефа не доверяла. Какой-то он гнусный. На зомби похож.

– Не, Гумусов не зомби, – уверенно сказал Арсан. – До зомби ему еще расти и расти. Он пока просто голем.

– А кто это – голем?

– Ну, типа робота, только глупее. Примерно как ксерокс. Знает двадцать команд. Получить информацию, запомнить, передать, пригласить… А больше от офис-менеджера и не требуется.

Ники хихикнула.

– Голем? А кажется таким важным…

Арсан пренебрежительно махнул рукой.

– Я тебе потом настоящего зомби покажу, – доверительно сказал он. – Если финансовый директор приедет.

– А ты здесь кто?

Как-то само вышло, что Ники почти сразу перешла на «ты». Арсан этого даже не заметил. Или не подал вида.

– Я – безопасность. По факту – второе лицо после Эрлина, – важно заявил он. – Все остальные – просто шестерки по сравнению со мной. Во-первых, мы с шефом земляки. Во-вторых, я дольше всех ему служу. А в-третьих – никто, кроме меня, реально не сможет его защитить, если на него по-серьезному наедут. Я даю стопроцентную гарантию…

«Да этот парень настоящий скромняга!» – подумала Ники, с серьезным видом слушая расхваставшегося секьюрити.

Между тем прошло уже полчаса. Толик где-то основательно застрял, явно забыв про Ники. Арсан вернулся к компьютерной игре. Ники легла грудью на загородку и принялась смотреть ему через плечо.

На мониторе в зловещем подземелье шел жестокий бой. Вернее, бойня. Мочили Арсана. Его персонаж, мускулистая амазонка с копьем, бегала по стенкам, Увертываясь от клешнястого слизняка. И амазонка, и клешнястый метались так быстро, что Ники не успевала за ними уследить. Несколько мгновений, взмах клешней – и движение на экране остановилось, сменившись надписью: «Вы умерли».

– Вот, блин, – огорчился Арсан, откидываясь в кресле. – Шестой раз убивают на одном и том же месте. Надо было за варвара играть. Я вообще-то предпочитаю легкость и скорость, – подскочил, ударил, ушел, – но это подземелье амазонкой, похоже, не пройти.

– А в чем сложность?