Текст книги "Шестой грех. Меня зовут Джейн (сборник)"

Автор книги: Анна Данилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Аннета много раз ловила себя на том, что так и не смирилась с его смертью, попросту не верит в нее. Она всего лишь ночь за ночью видела страшный сон, где его нет. А когда-нибудь она проснется – и увидит его. Молодого, красивого, здорового.

От Нестора всегда исходило такое приятное, оптимистичное, заразительное чувство радости жизни! Рядом с ним, как казалось Аннете, было хорошо и спокойно. Все те, кто работал на него, уверенно смотрели в будущее и верили в Нестора. Что же станется с ними теперь, когда эта девушка из Воронежа пригласит выловленный в сети Интернета сомнительной чистоты «экономический кристалл» в образе седовласого академика Международной академии менеджмента (бред!) и прикажет ему отныне взять на себя управление империей Нестора? Головы либо полетят, либо… нет. И что вообще их всех ждет?

Хотя какое ей, Аннете, дело до всех остальных, когда она должна подумать в первую очередь о себе!

И все равно она не могла не представлять себе, как все изменится в жизни Таисии после ухода Нестора. Что произойдет с ней, с ее хрупкой психикой, когда на нее по-настоящему обрушится тугой шквал всех этих проблем, неразрешенных вопросов… Ведь рано или поздно в доме появятся с визитами люди, чьи судьбы были тесно связаны с Нестором, с его бизнесом, и они пожелают узнать, как распорядится Таисия своим наследством, не станет ли распродавать все то, что построил за свою короткую, но такую яркую и полную смысла жизнь Нестор? Кому она поручит управление его огромным хозяйством, кого оставит «в системе», с кем расстанется.

И вот ей бы взять в свои помощницы-советчицы Аннету, приблизить ее, посвятить в свои дела, раскрыть душу и поделиться, что немаловажно, цифрами! Нет! Все получилось в точности до наоборот. Аннету она наняла для устройства весьма сомнительной, с душком, авантюры. А Ольгу (не иначе как демонстрируя свою заботу о ближнем) Тая отправила за своей полуслепой теткой в Воронеж! И даже заплатить ей хорошо пообещала – как кость ей кинула. Унизила Ольгу по полной программе. Дурдом!

В глубине души Аннета понимала, что она необъективна к Таисии. Что, будь Таисия ее близкой подругой, сестрой, ее матерью или дочерью, то есть человеком, который был бы ее, Аннетиной, частью, для которого ей не жалко было бы отдать свою жизнь, то на неожиданное ее вдовство она взглянула бы совершенно другими глазами.

Провинциальная девочка, которая благодаря своему фантастическому браку с Нестором только недавно пришла в себя после всех унижений, испытанных ею в Москве, после реального жестокого голода, отсутствия денег и близких людей, осмотрелась в своей золотой клетке (а то, что она сидела в клетке, Тая не осознавала до самой смерти мужа) и вдруг поняла, что клетка-то раскрыта и теперь она может из нее вылететь свободной птицей, не теряя, однако, своих прав на это золото. То есть Таисия отныне может жить, ни на кого не оглядываясь и не отчитываясь ни перед кем в своих поступках. Она вольна делать теперь все, что пожелает!

Целый букет этих желаний она держала в своих дрожащих от нетерпения и волнения руках, еще не понимая, которое из них ей удовлетворить в первую очередь. В сущности, любая другая на ее месте тоже поначалу занялась бы укреплением своего положения в мужнином бизнесе и стала бы искать человека, которому можно спокойно доверить все капиталы.

Учитывая, что ни с кем из руководителей предприятий Нестора она не была близко знакома, так, на уровне «привет – пока», и, уж конечно, совершенно ничего не смыслила в делах и финансах, то, может, она и правильно сделала, что выбрала такой оригинальный и ни на что не похожий способ – найти подходящего экономиста-финансиста. И вся оригинальность состояла не в том, разумеется, что она искала свою палочку-выручалочку в Интернете, а в том, где именно она искала. Международная академия менеджмента! И откуда только ей известно о существовании этой академии?! Вот уж точно говорят: надо бить по верхам. Попала в самую точку!

Ладно, пошли дальше защищать Таисию. Эта ее бредовая затея с Алленом Реем!

И вдруг Аннета почувствовала, что ей становится дурно. Физически. Волна тошноты, плюс гадкое чувство какого-то не осознанного еще страха. Словно бы еще немного – и она поймет, что же такое ужасное она совершила, и, может быть, даже непоправимое, необратимое. Но что?! Откуда этот страх и мерзкое чувство вины? Что с ней происходит? И почему волосы на ее голове зашевелились? Еще немного, и она потеряет сознание!

Мысли, чувства, воспоминания, обрывки слов, подслушанный чей-то нервный смех, звон хрустальных бокалов, запах виски, черный прямоугольник незашторенного окна, ощущение того, что ты кого-то предаешь, и знаешь об этом, и все равно продолжаешь предавать, как убивать: ты все всаживаешь и всаживаешь в спину знакомого тебе человека нож, по самую рукоятку…

И вдруг она все вспомнила и сразу все поняла. Та ночь, когда она принимала в доме Таисии свою сестру Ольгу!

Ей еще показалось, что она услышала какой-то шорох у двери… Значит, ей не почудилось, и шаги были! Шлепанцы у Таисии мягкие, меховые, однако шаги все равно можно услышать.

Она стояла под дверью и все слышала. Слышала и понимала, что никакая ей Аннета не подруга, а так – нанятая за деньги компаньонка.

Аннета вытерла пот со лба и стала вспоминать, теперь уже все в подробностях, что они тогда делали. О чем говорили, как себя вели с Ольгой? Как вели? Представила себя на мгновение Таисией, подслушивающей их разговор, и многое сразу же встало на свои места. Они вели себя просто отвратительно непотребно по отношению к хозяйке дома. Они сидели в ее гостиной, пили ее виски и говорили о ней гадости. Аннета помнила свое состояние и настроение в тот вечер. Да она ненавидела Таю уже за то, что предчувствовала, чем закончится история с завещанием! Она почти наверняка знала, что Таисия окажется единственной наследницей Нестора.

«Какая же я стерва!»

Она вдруг вспомнила, о чем вначале зашла у них речь. Аннета пересказывала Ольге историю их знакомства с Нестором. Свою версию, разумеется. Как она издевалась, смеялась над Таисией, выставляя ее полной дурой.

Они, говоря о вдове, называли ее Тайкой. И как раз во время этого их разговора Таисия и узнала, что у Нестора была жена-алкоголичка, которая (в отличие от предыдущей версии ее судьбы, преподнесенной Тае Аннетой, что она якобы валялась в различных клиниках, пытаясь излечиться от алкоголизма) теперь, когда ее бывшего мужа не стало, озаботилась единственной проблемой: где бы ей раздобыть денег на жизнь? И ни в какой клинике Оля вовсе не лежит, живет на съемной квартире и ждет, когда ей на голову свалятся деньги, оставленные Нестором.

Еще они говорили о зависти… Да уж, такое могла сказать лишь женщина, чувствовавшая себя абсолютно свободной, притом находившаяся в компании такой же стервы, как и она сама. Она была смертельно откровенна, как если бы разговаривала в пустой комнате и ее никто не мог бы услышать. «Вот, говорят, что зависть – нехорошее чувство! А на мой взгляд, это самое что ни на есть настоящее, естественное человеческое чувство. И я его нисколько не стыжусь! Вот, смотри, – Аннета разрумянилась, рассуждая о возможном богатстве, – возьмем Тайку. Ну что такого он в ней нашел?! Почему он женился на ней?»

Страшно даже представить себе, что испытывала в этот момент Таисия. Интересно, почему она не материализовалась в гостиной и не вытолкала их взашей? Что ей помешало?

«Просто шла себе домой из вонючего магазина по темной улице. И все!!!»

Это сказала Аннета. Точно! Она вспомнила. Потому что, говоря это, она представляла себе Таю – это несчастное, убогое существо, затерявшееся в ночной Москве.

А Ольга еще и подлила масла в огонь: «Да помню я ее отлично! Одета была – просто жуть! И лицо – худое, злое такое… Я еще попросила у нее сигарету, но она мне отказала».

Как-то сразу и много всего вспомнилось. Словно в ее памяти приоткрылась дверца, и кучей повалили оттуда все подробности этого разговора. Убийственные подробности, надо сказать.

«Я рассказывала тебе, чем увлекается эта воронежская дура?»

Ну вот, собственно, и ответ на ее вопрос! Это же она сама, Аннета, все и спровоцировала! Таисии бы никогда не пришла в голову эта бредовая мысль, никогда… Господи, какой ужас!!!

«Да потому, что она просто-напросто увлеклась пианистом. Гастролировал у нас в Москве один французский пианист русского происхождения, некий Аллен Рей…»

Да, именно так все и было. Аннета сама вспомнила о Рее. Приплела его, чтобы в очередной раз выставить Таисию в идиотском виде.

«…И потом она накупила много дисков с фортепьянной музыкой, постоянно ее слушала, но, даю голову на отсечение, кого бы она ни слушала, а представляла себе именно Аллена». – «… Думаешь, она поедет к нему и положит все наши миллионы к его ногам?» – «Полагаю, она сделает иначе… Попросит меня, поскольку я немного знаю французский, разыскать агента этого Аллена, чтобы пригласить его сюда…»

Вот: главные слова сказаны!!!

Помнится, Ольга была в шоке, все пыталась уточнить, куда именно понадобится тащить этого пианиста. «Сюда, в Бузаево?! Пианиста?! Но зачем?»

И Аннета уже не могла остановиться. Она куражилась и хохотала во все горло. Ей было весело. И виски сделало свое подлое дело.

«Чтобы он поиграл ей. Лично. Частный концерт, понимаешь?»

Ольга была в полном недоумении. Она повелась на это, решила, что Аннета говорит правду, поскольку она знает Таисию лучше ее. И задавала дурацкие вопросы, пыталась возразить: «Но здесь же нет пианино!»

«Во-первых, для выступления требуется как минимум концертный рояль. Во-вторых, надо еще каким-то образом уговорить этого француза приехать сюда…»

В конце концов Ольга сообразила, что Аннета говорит все это не всерьез, она еще упрекнула ее тем, что Аня напилась и несет полную чушь. Сейчас же Аннета понимала, что Ольга, слушая ее и уже поверив в дурацкую затею Таисии, мысленно подсчитывала, во сколько ей обойдется эта поездка… И, возможно, прикидывала, как бы она сама распорядилась подобными деньгами, если бы на месте Таисии оказалась она – бывшая жена Нестора.

Заключительным аккордом этого издевательского разговора, который, скорее всего, подслушала Таисия… Кстати, а почему она не спала? Неужели выплюнула таблетку – в духе лучших психологических триллеров?! И зачем она вышла в коридор? Может, хотела позвать Аннету попить с ней чаю? А тут – такое… Какой ужас!

Ладно, надо срочно вспомнить, чем же закончился их разговор с Ольгой. Итак, заключительным его аккордом стал короткий убийственный диалог двух разом обнищавших сестер, дамочек, у которых отобрали кормушку: «Ладно, Анька, хватит фантазировать…»

Вот! Ольга уже усвоила, что Аннета все это придумала – про Аллена Рея и его возможный приезд. И Аннета ей, помнится, ответила с горечью (или с желчью?): «Да уж… Нам с тобой сейчас не до фантазий. Тебе вот жить негде, да и я тоже лишаюсь работы, не думаю, что она оставит меня у себя. Предполагаю, что она только и мечтает, как бы от меня избавиться. Так вот! И останемся мы с тобой, такие умные, ни с чем. А эта воронежская сучка приберет к своим рукам весь капитал Нестора!»

Так все и было. Стоит ли теперь удивляться тому, что, услышав о себе такие слова, Таисия решила им устроить козью морду? Отомстить, доказать, шокировать их, потрясти их этой убийственно бесполезной тратой денег: мол, у вас ничего нет, вам и есть-то нечего, а я буду делать со своими деньгами все, что хочу! Причем на ваших же глазах.

Ты, Оля, будешь прислуживать моей воронежской слепой тетке и займешься ее лечением. А ты, Анечка, сама нашла себе забаву – ищи способ, как привезти сюда Аллена Рея!

Пойти к Таисии, упасть в ноги и спросить, глядя в глаза, – на самом ли деле ты подслушала, о чем мы тут говорили с Ольгой? На это Аннета при всей своей гибкости способна не была. Взять ее за руку, сказать: остановись, возьми себя в руки, опомнись, зачем тебе этот пианист, о котором вообще мало кто знает, зачем тебе выбрасывать впустую такие бешеные деньги! Этого она тоже не сделает. Раз уж заварилась вся эта каша, пусть Таисия ее сама и расхлебывает. Мы с Ольгой так, а ты – вот так, а мы в ответ… Неизвестно, чем все это может закончиться, но уж улаживать международный конфликт, связанный с похищением молодого пианиста, придется самой Таисии! И расплачиваться ей тоже придется собственными (пусть и свалившимися на нее с неба) миллионами.

Аннете было трудно решиться на что-либо такое, что расставило бы все на свои прежние места и принесло, точнее, вернуло ей прежнюю житейскую стабильность. Откровенная беседа с Таисией могла бы, конечно, как-то повлиять на ход событий, но пожиравшая ее зависть так и не позволила Аннете сделать первый шаг.

И хотя сейчас – когда она поняла истинную причину, заставившую Таисию пригласить в Бузаево Аллена Рея, поняла, что сама спровоцировала и без того растерявшуюся вдову Нестора на этот отчаянный поступок, связанный не с чем иным, как с протестом по отношению к предательнице-компаньонке и ее сестре, – все равно найти в себе силы что-либо предпринять, чтобы колесо этого безрассудства остановилось, она уже не могла. И нездоровое желание Аннеты взглянуть, чем же закончится вся эта авантюра, тоже, получается, было знаком протеста против Таисии, да и вообще против самог здравого смысла.

…Ольга еще говорила что-то по телефону, но Аннета ее уже не слышала. Она мысленно представляла себя на месте Таисии и с каждой минутой испытывала по отношению к ней все более щемящее чувство жалости. Было и еще что-то такое, разбуженное в ее душе событиями последних дней, и это переживание не давало ей покоя и одновременно словно бы очищало изнутри… Ей показалось, что она любит Таисию! Или ненавидит? Или все-таки любит?..

16

– Послушайте, гражданка Завалистая… Вы говорили на прошлом допросе, что ваш тренер Алексей приехал к вам рано утром, как обычно, и вы занимались с ним, после чего расстались, он пошел в свой душ, а вы – в свой. Так?

– Да, это правда.

– Еще вы сказали: тот факт, что тренер все-таки вышел из вашего дома, может подтвердить секретарша вашего мужа, которая, по вашим словам, приезжала к вам, чтобы забрать какие-то документы мужа.

– Да, все правильно. Думаю, она уже подтвердила мои слова.

– Знаете, Людмила Борисовна, все это как-то очень уж странно! Вот посудите сами. Вашего мужа в тот день, когда произошло убийство, не было не только в Москве, но и в стране. Он отдыхал в Анталье. И у нас есть доказательство – билеты, в общем, вы сами понимаете… Да и все знали, что его не будет на работе как минимум десять дней. Он вернулся в Москву на следующий день после убийства.

– И что?

– А вот что: зачем его секретарше понадобилось вдруг приехать к вам домой за какими-то документами, если его не было дома?! Она разве имеет такое право – расхаживать по его кабинету, рыться в его бумагах?

– Нет, все гораздо прозаичнее. Мой муж позвонил мне и сказал, что его секретарша должна заехать к нам за документами, которые он оставил на письменном столе в своем кабинете. А то, что он действительно звонил мне, вы можете выяснить, сделав распечатку звонков с моего мобильного… Он вообще звонил мне часто.

– Мы знаем, что он вам звонил… Но это еще ни о чем не говорит!

– А что сказала секретарша? Она же подтвердила мои слова? Она же видела Але… Алексея?!

– Да, не скрою, она все подтвердила. И что же получается? Что этих Алексеев было два? Один спокойно принял душ после занятий… Так! Стоп! Подождите. Но почему он сам принимал душ?

– В смысле?

– Он же ваш тренер. Он как бы показывает вам правильные движения и все такое. Но сам-то он при этом активно не занимается… С чего бы это ему у вас дома принимать душ? Или, может, вы занимались с ним… как бы это выразиться… другими упражнениями?

– Я же сказала, что не была его любовницей, если вы именно это имеете в виду. Я всегда любила только своего мужа.

– Вот! Вы сказали это в прошедшем времени! Вы сказали, что любили, но – не любите… Вы его не любите; вы приглашали к себе своего молодого тренера, занимались с ним бог знает чем, пока ваш муж сидел на работе, а потом, естественно, вы оба принимали душ! Может, и по отдельности, чтобы не попасться на глазок видеокамеры.

– Но если, как вы говорите, в доме повсюду были установлены видеокамеры, то почему же тогда они не засняли нас… вместе? И вообще, я не понимаю, зачем вы все это раскапываете? Зачем вам мои признания в неверности моему мужу, если убит-то мой тренер и вам надо искать его убийцу?!

– Напрасно вы так со мной разговариваете, Людмила Борисовна. Напрасно! Вы наверняка были в связи с вашим молодым тренером, занимались любовью почти что на глазах у своего мужа, а потом его и убили!

– Я?! Убила?! Но… я не убивала его! Я даже не знаю толком, как он был убит! Его застрелили? Зарезали, отравили?..

– Ему проломили череп.

– Чем?

– Я что-то не пойму, кто из нас ведет допрос! Проломили, да, тяжелым тупым предметом! Но речь сейчас идет не об этом! Вот и вы, и секретарша вашего мужа, обе утверждаете, что вы видели, как тренер вышел из дому и направился к своей машине, припаркованной неподалеку от ворот. Как раз там, где эта самая секретарша оставила и свою машину. Но я не понимаю, как он мог выйти из вашего дома, если к тому моменту он был уже мертв?! Вы понимаете хотя бы это?

– Мертвый человек не может выйти из дому, сесть в машину и уехать. Значит…

– И что же это значит? А, Людмила Борисовна?

– И что это значит? Что секретарша врет? Ну и спрашивайте тогда с нее! Я же повторяю… Мы позанимались, потом…

– Да, кстати. Вы не ответили на мой вопрос. Зачем вашему тренеру понадобилось принимать душ, если он не занимался?

– Кто вам сказал, что он не занимался? Он дал мне задание сделать столько-то упражнений, а сам в это время разминался. Он – спортсмен и всегда должен быть в хорошей форме!

– О, да! Он сейчас просто в прекрасной форме! Особенно после того, как ему проломили череп, заморозили в морозильнике, а потом он встал, сел в свою машину и куда-то уехал! Правда, потом он вернулся, вновь вошел в камеру, запершись предварительно снаружи, и вот только после этого его и обнаружила ваша домработница…

– Мне ваш черный юмор непонятен. И неприятен! У вас в прокуратуре все такие шутники?

– Мне кажется, что это вы, Людмила Борисовна, относитесь крайне несерьезно к той ситуации, в которой оказались.

– Да потому что я уже близка к истерике и не понимаю, почему меня задержали?! На каком основании?! Единственное, что я знаю по поводу этой трагической истории, так это то, что Алексей был моим тренером, мы позанимались, и он уехал домой! Все!

– Я же не случайно спросил вас, когда именно он к вам приехал. Вы сказали, что утром, так?

– Да, так.

– В котором часу?

– В половине девятого, как обычно. А что?

– Да то, что к тому времени он был уже мертв и никак не мог с вами заниматься!

– Но он же занимался!!!

– Чудес не бывает. Его убили в три часа ночи, приволокли в вашу морозильную камеру и заперли там. И его тело пролежало там до трех часов дня, пока его не обнаружила ваша домработница. Все! Вот и ответьте мне после этого – с кем же вы занимались? С мертвецом?

– Значит, там, в морозилке, был вовсе не Алексей…

17

Все. Отступать было поздно. Деньги мы перевели, и немалые. И теперь оставалось только ждать, когда мой самолет… Господи, в голове не укладывается, что у меня теперь есть собственный самолет, и не один!

Но все по порядку. Конечно, жизнь моя изменилась. И пусть из нее исчезла Аннета (о Несторе я не говорю, поскольку в те дни я старалась вообще не думать о его смерти, чтобы как-то держать себя в руках), которой я прежде доверяла и которую хотела бы видеть своей подругой, в ней появилось нечто другое. Целый штат сотрудников компании. Переговоры с человеком – на которого я теперь должна просто молиться! – закончились отлично. Павлов Геннадий Петрович, суховатый, в возрасте человек, сразу же оценил ситуацию и сказал, что ему будет даже интересно «принять» наследство Нестора. Я пригласила в Бузаево заместителя Нестора, Петра Вольникова, познакомила их и объяснила, что теперь, когда Нестора нет, они должны продолжить дело, начатое моим мужем, а вот как они это все осуществят – об этом им и предстоит договориться.

Я приготовила им кофе, бутерброды, накрыла стол в кабинете Нестора, где беседовали мои помощники, и удалилась, посчитав, что я при этом разговоре окажусь третьей лишней. Два умных человека, подумала я, найдут правильное решение.

Понимала ли я, что своим решением привлечь к делу совершенно постороннего человека я шокировала все окружение Нестора? Понимала, но рассудила так, что я поступаю правильно. Павлов – ас! Я нашла о нем столько информации в Интернете, что усомниться в его профессионализме, уме и порядочности не имела ни малейших оснований. Конечно, до нашей с ним встречи у него была своя, весьма насыщенная жизнь: помимо его основной работы в академии он много консультировал, писал научные труды по вопросам менеджмента. Думаю, он принимал участие и в бизнесе своего сына, о чем я прочла все в том же источнике, однако масштабы предлагаемой ему работы, а также условия нашего договора и размер вознаграждения не могли не привлечь его внимания. И главное – работа, которую я ему предложила, показалась ему интересной.

Следующая встреча Вольникова с Павловым произошла уже в офисе Нестора, где моему академику предложили поскорее ознакомиться с огромным количеством документов. Словом, он приступил к работе.

Я, дилетант, полностью положилась на него, и мы договорились, что раз в неделю он будет приезжать ко мне и отчитываться о проделанной им работе, а заодно постепенно вводить меня в курс дела.

Второе, что я сделала, – при содействии того же Пети Вольникова завела себе толстый блокнот, куда вписала все координаты интересующих меня лиц из окружения Нестора. Они вскоре могли мне понадобиться, с ними мне отныне предстояло встречаться время от времени, чтобы они знали и почитали свою хозяйку.

Я почти не спала и все пыталась представить себе мою дальнейшую жизнь без Нестора. Мне важно было придумать себе новое лицо, новый стиль жизни, причем самостоятельно, без помощи Аннеты (хотя ее уроки мне тоже, конечно, пригодились), чтобы, с одной стороны, оставаться такой, какая я есть, а с другой – соответствовать статусу вдовы Нестора. Для этого мне не хватало смелости, решительности и той твердости, которая была присуща людям моего теперешнего круга. А мне ведь теперь придется появляться на различных приемах, чтобы вместе с Павловым «представлять» наш бизнес, в этом сомневаться не приходилось.

В тысячный раз я спрашивала себя: зачем я затеяла эту авантюру с Алленом Реем? Кому и что я хотела доказать? Хотя понятно же кому – Аннете! Это был порыв, импульсивный и не очень-то умный поступок. И что теперь? Как мне увязать рождение моего нового лица, формирование нового образа жизни с этим странным поступком – желанием заполучить к себе в дом на несколько дней молодого человека, малоизвестного французского пианиста русского происхождения – Аллена Рея, да еще и при таких странных обстоятельствах, когда его приезд должен оставаться тайной?

Я представила себе, что этот же вопрос я задаю Аннете. И это сработало! Я словно бы услышала ее голос: «Да, ты ошиблась. Но что сделано, то сделано, и надо как-то выкручиваться. Сначала попытайся с ним подружиться, а потом попробуешь раскрутить его… Пусть сначала это выглядит как благотворительный акт, мол, ты меценатствуешь, помогаешь молодому дарованию. А потом мы все это превратим в грандиозный коммерческий проект, и о тебе напишут в газетах. А потом, глядишь, ты и вернешь обратно свои миллионы!»