Текст книги "Вера. Противостояние. Книга 1"

Автор книги: Анна Безденежных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

«Это всё волнение от предстоящего прослушивания. Надо успокоиться. Взять себя в руки. А Гиря прав, гормональный всплеск сейчас мне совсем ни к чему», – заключила она.

На днях предстояло самое настоящее прослушивание, и если их группу выберут, ребята будут участвовать во Всемирном молодёжном фестивале. Вера очень переживала, и Таня, и Гиря, но не Никита.

В их группе мужские партии исполнял он, а Вера бралась за всё, когда Ник отсутствовал. В основном же они пели вместе. Кроме пения Никита играл на бас-гитаре, Таня на гитаре, Кирилл на барабанах. Всё было ладно, но Скворцов всегда относился к самодеятельности легкомысленно, временами Вере казалось даже пренебрежительно. Это её бесило и выводило из себя. Несколько раз она требовала от Ника покинуть их ансамбль, но Таня и Гиря уговаривали её, оставить в покое горе-солиста. Ник же в такие моменты держался напыщенно, самоуверенно заявлял, что без него у них ничего не выйдет.

«Твоё женское соло никому не приглянется в таком тяжелом жанре. Вон, иди песенки про цветочки пой!» – отвечал он Вере.

В такие моменты ей хотелось его прибить. Они ругались. Вера постепенно отходила, но в душе оставался осадок, и всё больше Никита раздражал, отталкивал своим отвратительным поведением.

«Алкаш и трутень», – зло подумала Вера.

Из подъезда кто-то вышел. Мужчина. Дверь в подъезд он не закрыл, и в силуэте Вера узнала Сашу. Он закурил. По Вериным подсчётам, он не мог её видеть, так как скамейка, на которой сидела она, находилась в стороне, загороженная большим деревом. В первые секунды Вера хотела позвать Сашу, но следом за ним выскочила Юлька.

– Ты на машине? Можешь подвести меня? Я тут недалеко живу, – кокетничала она.

Саша молча курил и, мельком взглянув на Юлю, принялся вглядываться в темноту, именно туда, где было дерево.

«Вот гадина! Припёрлась тут!» – Вера заёрзала на скамейке, но притихла, продолжая наблюдать за парой, а Юлька продолжала.

– Верку что ли ждёшь? Ушла она. Всегда была ненормальной. С такими родителями, при деньгах и связях, а она крутится с дебилами, значит, сама недалеко ушла.

Вера всё слышала и внутри у неё поднималась волна негодования и необузданной ярости: «Ну, держись, доберусь я до тебя, отделаю – мать родная не узнает».

– Я не заметил, что они дебилы, – с иронией произнёс Саша.

Он докурил и отошёл к урне, выбросить окурок. Ещё раз посмотрел по сторонам и ненадолго взглядом задержался на невидимой, по мнению Веры, скамейке. Она замерла.

– А ты в общежитии живёшь?

– Нет, на квартире. Тётина подруга приютила, – воодушевлённая Юля подошла вплотную к Саше, заглядывая ему в лицо, погладила его по плечу. – Сегодня, кстати, её нет дома. Я одна.

Веру подбросило, она хотела уже выскочить из укрытия и кинуться на мерзавку, но Данилов спросил:

– Недалеко, говоришь? Пошли, моя машина там, – и он показал в сторону, где недавно припарковался.

Сашина машина стояла к Вере ближе. Доселе она совсем о ней не вспоминала, но сейчас бросилась к иномарке, сама не зная, что может с ней сделать.

«Пешком пойдёте! Не так уж близко ты живёшь, дорогая», – впотьмах Вера давай шарить по земле в поисках чего-нибудь острого: камня или гвоздя. Видимо, желание насолить преобладало – она нашла толстый кусок острого стекла. Им-то Вера и попыталась проколоть шину, медленно, но безрезультатно вдавливая его в резину. У неё никак не получалось проткнуть толстую резину, и в тот момент когда Вера замешкалась, к автомобилю подошли Саша и Юля.

– Ой, а я тут заплутала что-то, – понесла Вера, медленно отходя от автомобиля.

– Саша, она у твоей машины колесо пробила, тварь! – сообразив, закричала Юлька.

– С чего ты взяла, дура? Ничего я с машиной не делала!

Данилов засмеялся, а Юля продолжала верещать:

– Я же тебе говорила, она ненормальная! – обратилась она к Саше. – Смотри, у неё в руках что-то поблескивает!

– Ну, всё, ты меня вывела, – сквозь зубы процедила Вера. – Сейчас я тебя уделаю!

– Чего ты ржёшь? Убери от меня эту чокнутую, она и вправду меня изобьёт! – Юлька спряталась за спину смеющегося Саши и, выглядывая оттуда, принялась выкрикивать. – Не подходи! Я на тебя жаловаться буду! Завтра же пойду к зав кафедре и заяву накатаю. И папочке твоему прилетит, и тебя на прослушивание не допустят.

Вера остановилась. Это было слишком.

– Ты подлая дрянь, – твёрдо парировала она.

– А ты самоуверенная папина дочка.

Вера помолчала, опустив голову, резко взглянула на Юльку:

– Зато я не предлагаю себя каждому встречному.

С упрёком она посмотрела на Сашу и пошла прочь. Отойдя от них на два шага, услышала его голос.

– Вера, подожди!

– Да пошли вы!

Он догнал её и тронул за руку:

– Подожди же!

– Тебе-то чего? – она чувствовала за собой виноватый укол, но больше обиду, и в глаза Данилову смотреть не хотелось.

– Я видел тебя на скамейке.

– А, – протянула Вера. – И что? Решил проверить мою реакцию? – Саша улыбался, а Веру это понемногу выводило из себя. – Доволен устроенным концертом? Всё это так низко.

Вера зашагала прочь от Саши, но он последовал за ней следом.

– Я провожу тебя.

Она молча прибавила шаг.

– Ну, перестань дуться! Я бы не оставил тебя и не позволил добираться по ночи одной.

– Ага, потому что тебя мои родители попросили и твой папа, – Вера резко остановилась и взглянула на Сашу. Он был серьёзен. – Но я освобождаю тебя от этого обещания. Иди, тебя ждут!

Она посмотрела на Юльку – та подошла к подъезду, и в свете коридорного освещения было видно, как она топчется на месте, поглядывая вслед Саше и Вере.

– Ждёт тебя, – язвительно продолжила Вера. – Не терпится.

– Перестань, – попросил Саша. – Я хочу проводить тебя. И родители тут ни при чём.

Вера замялась. Не глядя на Александра, произнесла:

– Если ты думаешь, что я боюсь идти одна… Доеду на трамвае до Щукинского, потом на метро.

– Мне тоже придётся ехать на трамвае, – тихо засмеялся Саша, косясь в сторону Юли. – Не хочу возвращаться.

Вера подняла на него глаза и улыбнулась. Саша смеялся и Вера, заразившись его задором, рассмеялась тоже.

– Сам виноват!

– Извини!

Вера кивнула, а Саша признался:

– Я так давно не гулял по ночной Москве. Покажешь мне по пути, что нового?

– Постараюсь, – Саша подставил Вере локоть, и она взяла его под руку.

– Ну и сука же ты, Верочка! – послышался сзади Юлькин крик. – Теперь точно жди сюрприза!

Вера не удержалась, обернулась и показала Юле язык, не придавая значения, увидит та или нет.

– Кишка тонка!

Вера и Саша гуляли по Москве несколько часов. Смеясь, успели вскочить на подножку последнего трамвая. Саша рассказывал какую-то смешную историю, а Вера всю дорогу смеялась. На остановке метро Щукинское Саша, в последний момент, схватив Веру за руку, выбежал вместе с ней. Они бежали до подземки, чтобы опять успеть на последний поезд. В совершенно пустой вагон они влетели перед закрывающейся дверью.

Вера упала на сидение – Саша напротив – и, переводя сбившееся дыхание, посмотрела в окно на своё отражение: глаза у неё блестели, а улыбка не сходила с сияющего лица. Пряди волос выбились из причёски – она вытащила из неё шпильки, расправила рассыпавшиеся по плечам волосы, тряхнула ими и невзначай взглянула на Сашу. Он откровенно любовался ею. Жадно, пылко его глаза блуждали по девичьему лицу и фигуре. Вера не смутилась, повернулась к нему, он же сию минуту подсел к ней. Всматриваясь в её глаза, обхватил руками голову и, обдавая горячим дыханием, горячо поцеловал в губы.

Вера, поддаваясь Сашиному напору, приоткрыла рот. В него осторожно и горячо проник его язык. На мгновение она испугалась и замерла, хотела оттолкнуть Сашу, но сию секунду осознала, что ей нравится. Она желает предаться всем страстям с этим мужчиной. Пусть только он сам не откажется от неё.

Со всей нежностью, на которую была способна, Вера обнимала Сашу, ласково теребила его густые чёрные волосы. Задыхаясь от затруднённого дыхания, от сильного стука в висках и груди, она с лёгкостью вырвалась из мужских объятий. Его глаза, чуть затуманенные страстью, медленно скользили по Вериным губам, шее и груди.

– Я живу один, – с хрипотцой в голосе прошептал он. – Поедем ко мне.

Какой-то час-два назад Саша ясно дал понять, что его миссия состоит в том, чтобы доставить её, Веру, домой, к родителям в целости и сохранности. Да, он с трепетом притрагивался к её рукам, плечам, проводил ладонью по волосам. В темноте улицы, где скупые отблески фонарей давали намёки, какой у Саши восхищённый взгляд, словно борясь с внутренним противостоянием, тут же бормотал, что должен проводить её до дому.

Немного испугавшись, из вороха сумбурных мыслей Вера пыталась подобрать самые главные вопросы. Она ему нравится или он просто хочет единственной ночи с ней? Что делать ей, как вести себя, что говорить? Как это произойдёт? И что, в конце концов, будет дальше? Они разойдутся или будут встречаться ещё? А потом?..

Вера нервно облизала губы, покусывая их, потёрла пальцами лоб, висок – легче не стало, наоборот, от пристального Сашиного взгляда бросило в жар. А он, наверное, понял, о чём она хотела спросить, улыбнулся. Вере показалась его улыбка чуть насмешливой, но присмотревшись, уловила в мягких уголках губ грусть. Саша вздохнул:

– Ты прости меня, Вера. Я не хотел оскорбить тебя. Прости…

– Я недостаточно хороша для тебя? – не сумев сдержать дрожь в голосе, пролепетала Вера. Но с каждой фразой голос креп, обретал силу. – Тебе интереснее с такой, как Юлька? Или ты боишься? Боишься, что наши родители тебя осудят. Только я не маленькая девочка. И ты мне очень нравишься.

Саша посерьёзнел, теперь Вера уловила печаль в его взгляде. Он с нежность провёл ладонью по её щеке:

– Я мог бы наврать тебе с три короба, и ты бы поверила, но обманывать тебя я не смею. Дело тут не в старинной дружбе наших отцов, я знаю и чувствую, что такой девушки мне не найти. Наверное, я буду долго вспоминать тебя и жалеть, что отпустил. Но поверь, так будет лучше для тебя.

– Знаю, – Вера понимающе кивнула. – Так говорят, когда думают, что от него хотят настоящих отношений. Свадьбы, – она отвернулась, вздохнув, добавила. – А я… я… Мне всё равно. – Вера огляделась по сторонам, чтобы удостовериться, не появился ли кто в вагоне. Со стеснением посмотрела на Сашу. – Много лет я грезила тобой. Но, видимо, глубоко ошибалась. И теперь меня постигло такое разочарование. Такое…

Она быстро поднялась, схватившись за поручень и качаясь в такт поезду, направилась в тамбур.

Из метро они вышли молча. Саша не смел, обнять Веру, а она сторонилась его и с поникшей головой шагала по привычной дороге. У подъезда Саша потянулся ладонью к Вериной щеке, тронул кончиками пальцев, а она нехотя уклонилась. Он отвёл виноватый взгляд и сказал:

– Ну, послушай, Вера. Я сам в растерянности. Ты появилась в отцовском доме такая взрослая. Волшебная. И я был бы счастлив… – он на мгновение замолчал, обдумывая волнующую мысль, посмотрел на ночное небо и неожиданно для Веры заулыбался. – Да чёрт с ним! Я обещал тебе принести фотоаппарат и Шурку? Значит, завтра принесу.

Глава 4

Служба — не любовь

Александр Данилов, облачённый в белый халат, шёл по длинному коридору ГосФАПа. Широкие окна в пол с одной стороны и череда дверей – с другой, каменный серый пол, выложенный редкой мозаикой разноцветного фаянса, гигантские кадки с гибискусом. Кое-где назревали бутоны, а кое-какие цветы уже распустились, выставив на вид длинные жёлтые тычинки с крупными, лохматыми пестиками. От этого в коридоре стоял удивительный, тонкий, еле уловимый аромат.

Саша на мгновение остановился у куста с цветами, вдохнул аромат и, прикрыв глаза, улыбнулся. В эту минуту он подумал о Вере. На службе, которая требовала полной отдачи, сосредоточения и серьезности, Саша не позволял себе отвлекаться, лишь в коротких перерывах он с замиранием в сердце вспоминал о ней. Саша невольно ловил себя на мысли, что не помнит, когда он чувствовал подобное: стоило ему воспроизвести в памяти Верин образ, её слегка вьющиеся локоны на тонкой шее, ямочки на щеках, когда она улыбалась, то руки и ноги чуть слабели, а в голове появлялся сладостный туман. Неодолимо хотелось всё бросить и мчаться к ней.

Их отношения не шли, а летели к тому повороту, когда уже сложно повернуть назад и говорить: “Стоп!”. Каждый свободный час Саша посвящал Вере, и они куда-нибудь ехали или шли. В солнечный день они бежали на пляж или в парк, чтобы поваляться на лужайке. Вера распускала свои волосы, улыбаясь, жмурилась от солнца и пела. Она пела, а Саша с непонятной для него тоской и невыносимым, распирающим грудь счастьем слушал её голос. Данилов не верил в Бога, но в эти минуты он молил Всевышнего остановить время, дать ему насладиться очарованием и безмятежностью сполна. Саше казалось, что он готов погрузиться глубже в пучину влюблённости. Но бывали такие моменты, когда он сомневался в себе: сможет ли открыться Вере, кто он, где служит? И сможет ли она понять, а главное – остаться с ним после этого?

Сейчас ему вспомнился случай. Они с Верой обедали в ресторане ”Метрополь”. По просьбе Данилова официант посадил их к окну, а от зала их ограждала большая шефлера в глиняной кадке. Однако по соседству находился прекрасно просматриваемый столик, за ним сидели две девушки. По их фривольным ужимкам, ухмылкам и стрельбой глазами Саша сразу понял, чем занимаются дамы и зачем, а точнее, за кем они сюда явились.

– Вера, смотри, – позвал тихонько Саша, тронул её за тыльную сторону ладони и незаметно взглядом указал на нарядных соседок. – Вон те девушки. Через двадцать минут, – прищурившись, он посмотрел на наручные часы. – Нет. Через десять, что в оранжевом подойдёт к во-он тому столику, а её подруга, в нетерпении обведёт взглядом весь зал и остановит свой выбор на нас. Правильнее сказать, на мне, – тихо засмеялся Саша.

Вера удивлённо, по-детски  посмотрела сначала на Сашу, после осторожно взглянула на девушек.  Данилов тогда заметил, с каким интересом, искоса поглядывая, Вера их изучала. Её ярко-розовые губы приоткрылись, обнажая края верхних зубов, и в свете настольной лампы они словно просвечивались. Вера облизнулась, а Саша словил себя на мысли, что неотрывно любуется ею.

– Ты думаешь, – прошептала Вера. – Они из тех? Я почему-то никогда не задумывалась об этом. Должно быть, их заставила нужда?

Саша мрачно ухмыльнулся:

– Вера, мы в одном из самых престижных и дорогих ресторанов Москвы. Сама знаешь, как непросто заказать здесь столик. В Европе или в Америке – да, там несчастные женщины выкручиваются, как придётся. Безработица, низкий уровень жизни. Бывает, что попадают в рабство, становятся наркоманками, а после и их дети.

Вера задумалась, печально уставившись на скатерть. Подняла на Сашу глаза, полные сочувствия и сострадания. И, глядя в их отражение, видя своё обескураженное лицо, Саша понял, что она ещё не готова здраво принять правду о нём, то, что он ведёт двойную жизнь. Что служит в военной разведке. Но следующие Верины слова одновременно изумили и немного вселили надежду:

– Как бы там ни было, но человек сам себе хозяин. Лишь ты решаешь, продать себя или отдать бесплатно. Или бороться за свободу и счастье.

Немного помолчав, продолжила:

– А знаешь? Мама часто ездила за границу на разные выставки и художественные семинары, съезды, иногда брала меня с собой. Так вот, в Лондоне живёт мамина приятельница, она-то и научила меня хорошо говорить по-английски, – тихо засмеялась Вера. – Однажды я видела у неё в гостях такую женщину. Да, они отличаются, есть в их поведении и воспитании что-то такое,… а я, наверное, маленькая была, не понимала многого, поэтому никогда не обращала внимания.

Ровно через двадцать минут, после того, как Саша засёк время, “оранжевая” девушка, гордо вскинув подбородок и поведя плечами, поднялась и уверенно зашагала к указанному столику, за которым сидели два мужчины. Кокетливо кривляясь, она попросила закурить.

Саша успел заметить реакцию Веры – она подносила вилку с кусочком мяса, но на полпути остановилась. В то же время вторая девушка, как и прочил Саша, с сожалением обвела зал взглядом. Оценивающе посмотрела на Веру, остановилась на Данилове и поспешила подойти к нему.

Наглое предложение проститутки развлечься Саша закончил быстро и круто, произнеся фразу: “В моём распоряжении есть некое помещение, расположенное по известному адресу на Лубянской площади. Могу сопроводить”.

Девушки покинули ресторан через три минуты.

Данилов стоял у цветка. Кто-то прошёл мимо, не замедляя шаг, поздоровался. Саша машинально ответил.

На службе вроде всё устоялось – длительных командировок за границу не предвиделось, а значит, можно спокойно осесть в Москве. Есть двухкомнатная квартира в спальном районе, автомобиль, хорошие накопления в сберкассе. Что ещё нужно для начала семейной жизни?

“Остаётся решить вопрос со службой” – уголки рта медленно опустились. Саша наморщил лоб, снял очки и потёр переносицу большим и указательным пальцем. – “Полковник Якушев нормальный мужик. Выслушает, поймёт. Не служить же мне всю жизнь в контрразведке?”

Данилов выпрямился в струнку, как будто полковник Якушев стоял тут, перед ним, тряхнул густой челкой и зашагал в конец коридора. Последняя дверь, с красной табличкой: “Начальник отдела ВСП”.

– Доброе утро, Семён Григорьевич!

– Доброе!

За столом, в кресле начальника восседал стареющий, полноватый Семён Григорьевич. Его гладко выбритая голова блестела, а чуть оттопыренные уши придавали вид лысого, безбородого гнома. Но стоило было, уловить тяжёлый взгляд, сжатые губы – гномий образ рассеивался. Теперь это был суровый, беспринципный руководитель военно-секретной службы программ. Семён Григорьевич поднялся и вышел из-за стола:

– Присаживайся, Александр, разговор есть.

Саша кивнул, подошёл к столу. Сел на стул.

– Вчера я отправил ваши наработки в Зеленоград44
  Имеется в виду Научный центр микроэлектроники (в области высоких технологий, в том числе военно-разведывательных комплексов) в г. Зеленограде.


[Закрыть], а уже сегодня получил от них ответ. Ты и твой напарник, Крутов отлично поработали. Ваши интегральные схемы зеленоградские учёные доработали, но что-то у них там не идёт, просили личной помощи создателей.

– Хорошо, – улыбнулся Саша. – Пускай Павел съездит. Мне к полковнику Якушеву нужно.

– Крутова отправляют в Европу, – сухо ответил Семён Григорьевич. – Поедешь ты. Срок не определён. На месте разберёшься.

– Я так понимаю, в Зеленограде меня ждут завтра утром?

– Да, к полковнику успеешь. Свободен.

Полковник Якушев мерил шагами кабинет. Отбойный стук каблуков приглушал толстый расписной ковёр. Якушеву Сергею Михайловичу на вид не больше сорока, подтянутый, высокий. Широкие плечи и толстая шея, не руки, а ручищи – поистине русский богатырь, косая сажень в плечах. Рядом с ним Александр Данилов выглядел подростом, хотя ни сам Саша, ни его партнёры по боевым спаррингам не жаловались на его слабость во время боёв. Данилов ловко держал победу с любым противником, поскольку, в первую очередь «работал головой» – думал, просчитывал каждое движение на несколько ходов вперёд. А сейчас, выдав своему начальнику желание покинуть ряды военной разведки, Саша пребывал в сомнениях. Пока ехал к Якушеву, думал, что если и вовсе не покидать ГРУ, а попросить перевода в Зеленоград. Служить в НИИ инженером-технологом или физиком. Да хоть обычным лаборантом в Свердловске, Тюмени или во Владивостоке. Чёрт с ним! Лишь бы дома, в России. Лишь бы не ехать за кордон. Не вербовать. Не искать. Не скрываться. Не играть.

– Сергей Михайлович, если мне нельзя уйти, то прошу перевести куда-нибудь, только чтобы больше не ездить в командировки за границу. Хочу служить в России.

– Рано ты собрался на покой, Санька, – мощным басом укорил Сергей Михайлович. – Молодой ещё. Или спокойной жизни захотелось? Или Семён Григорьевич новостью голову вскружил? – он внимательно всмотрелся в Сашино лицо, прищурив глаза. Покачал головой. – Да нет. Чтоб тебе голову вскружить, её сначала с плеч надо снять.

Под пристальным, ледяным взором полковника Саша сдался, опустил на секунду веки. Якушеву этой секунды хватило. Рыкнул по-звериному, коротко и зычно.

– Говори же!

– Я хочу жениться, – твёрдо, с долей суровости гаркнул Саша.

Лицо Якушева посерело, брови съехались, собрав глубокие морщины на переносице. Он заходил по кабинету ещё яростнее.

– Ты думаешь, я с лёгкостью отпущу тебя на все четыре стороны? – время от времени Сергей Михайлович бросал на Сашу прожигающий насквозь взгляд. – Отпущу именно сейчас, когда счёт идёт на минуты? Думаешь, я ставку на Крутова делал? В Америку его прочил? Нет, Данилов, нет! Не справился Пашка, – с сожалением произнёс Якушев.

– Как так? – выдохнул Саша. – Мы же с ним вместе… Мы же год эти схемы по всему миру добывали, потом переделывали.

– Да, – мрачно ответил полковник. – А сейчас предстоит тебе одному вместе с зеленоградскими учёными доработать эту программу. Если не получится, тебе придётся ехать в Америку. Тебе, а не Крутову, – полковник медленно подошёл к Данилову, по отечески заглянул в глаза, схватился ручищей за плечо. – Американцы на пятки наступают! Нам надо создать аппарат новейшего поколения55
  В 60-70-х гг. были созданы беспилотные разведывательные комплексы ТУ-141 «Стриж» и ТУ-143 «Рейс». Они зарекомендовали себя, как надёжное и высокоэффективное средство тактической разведки, но их технологии уступали американским БРК, поэтому срочно создавались новейшие аппараты.


[Закрыть]! И это надо сделать первыми!

Саша на мгновение поник, но, не желая подавать вида, криво улыбнулся. Якушев убрал руку и виновато опустил голову:

– О женитьбе пока не думай.

Саша кивнул и направился к выходу. Полковник окликнул:

– Санька, не переживай! Если сделаете схему для БПА66
  БПА – беспилотный аппарат, он, мог быть, не только летательным, но и по типу БМП или танка, который могли определять наличие мин, видеть противника, выбирать местность и т.д.


[Закрыть] дома, может статься, тебе не придётся ехать за кордон. Тогда и женишься, – впервые за беседу Якушев по-доброму улыбнулся и даже подмигнул Саше. – Только не забывай – все беды от баб.

Глава 5

Фестиваль накрылся

 Последнее время Вере снились красочные и живые сны. Ей не снился Саша, но его присутствие она ощущала при каждом пробуждении. Протерев глаза, Вера потянулась медленно и осторожно, чтобы не прогнать тающие воспоминания видений. Нежно, еле притрагиваясь кончиками пальцев, провела по шее, спустилась к груди, к плоскому животу. Средним пальцем провела вокруг впалого пупка и потянулась ниже. Другой рукой тронула соски. От прикосновений через тонкую сорочку они затвердели и смотрели вверх, а внизу живота болезненно заныло. Вера убрала руки, борясь со стыдом и смеясь над собой, уткнулась лицом в подушку.

«Знал бы про это Сашка», – резко сев в постели, Вера снова потянулась, положив ладони на затылок, зевнула и растрепала густые волосы. Они рассыпались по обнажённым плечам, лаская их.

Вера взглянула на будильник, до его трезвона оставалось около тридцати минут.

После Таниного дня рождения, когда они с Сашей гуляли по ночной Москве, Вера просыпалась ни свет, ни заря, напевая романтичные песни, быстро собиралась и выскакивала из дому на встречу к нему. Саша уже ждал её у подъезда, провожал до МГУ, а после учебы встречал. За неделю они побывали во всех ближайших кафе от её дома. По вечерам ходили в кино или театр. Гуляли, ездили за город или мчались по пустому шоссе на автомобиле в неизвестном направлении, разговаривали, смеялись, слушали музыку.

Но их излюбленные места стали не дискотеки, весёлые клубы и рестораны, а парк Горького. Безлюдная лужайка, заросшая деревьями и кустами. Вера снимала сандалии и падала в весеннюю, душистую траву. Саша садился рядом, неотрывно смотрел на неё, медленно приближался и, сорвав травинку, проводил по её щеке. Щурясь от солнца, Вера смеялась, закрывала ладонями лицо, но Саша убирал их, нежно прикасаясь тёплыми пальцами, обнимал, находил губами её губы. И они забывались в долгом поцелуе.

В университете всё изменилось. Таня и Кирилл стали для Веры ещё ближе, искренне радовались за неё. Чего нельзя было сказать о Юльке. Она перестала здороваться, отворачивалась, либо провожала Веру презрительным взглядом. Никита тоже разговаривал сквозь зубы, на репетициях работал неохотно, отлынивал. Поэтому большая их часть проводилась без Скворцова. Вера не обращала на это внимания, ей казалось, что наконец-то судьба преподнесла ей огромный подарок в виде Данилова-младшего, к тому же настал тот долгожданный день прослушивания.

«Сегодня нашу группу обязательно выберут для участия на фестивале, хотя бы на городских сценах», – с трепетом думала Вера.

Всё же большую часть мыслей занимал Саша. Принимая душ и одеваясь, она невольно связывала себя с ним. Тело трепетало от собственных прикосновений, будто это Саша ласкал её теплой ладонью. Возбуждающая дрожь пробегала по коже и разливалось сладостной негой.

Перед зеркалом, уже в прихожей, Вера нанесла по капле духов за мочки ушей, в ямочку на шее и на запястья. Поднесла руку к носу и, вдохнув тонкий, цветочный аромат французских духов, улыбнулась. Вера нравилась сама себе, никогда не испытывала комплексов, но и в самолюбование не ударялась. Несмотря на то, что мода на женские короткие стрижки крепко вошла в обиход, Вера не стригла волосы, наоборот, она гордилась своими густыми волнистыми локонами с рыжинкой. Любила красиво одеваться, ходить по магазинам и иногда крутится перед зеркалом, представляя себя королевой.

Расправив на груди складки небесно-голубого платья, Вера ещё раз посмотрела на себя, гордо приподняв подбородок, с напыщенной важностью произнесла строгим голосом:

– Милорд, как вы посмели опоздать?! Вы не достойны ни капли моего драгоценного внимания к вам! Пойдите прочь! Или падите к ногам и целуйте их! И впредь…

Вера мимоходом взглянула на наручные золотые часики – сердце подпрыгнуло и понеслось, учащая удары:

«Саша уже минут семь как у подъезда!»

Выкрикнув в пустоту квартиры: «Мам, я сегодня поздно, у нас прослушивание! Целую!» – она выпорхнула за дверь, не дождавшись ответа.

Вера вылетела из дома с радостной улыбкой, ожидая, что ей навстречу тут же выйдет счастливый Саша, но его не было. На лавочке уже восседали знакомые старушки, оживились, увидев её, вытянули шеи и давай перешёптываться.

Вера отвернулась от них, украдкой высматривая любимого: «Может он прячется от них? Сейчас я зайду в арку, а он окажется там», – она поспешила вон со двора, на ходу бросив старушкам короткое: «Здравствуйте!»

Саши не оказалось ни в арке, ни за ней. Нигде.

Расстроенная, Вера плелась до университета, не забывая смотреть по сторонам – вдруг Саша не успел встретить её во дворе и идёт к ней навстречу? Но нет, его не было и тут.

Все пары Вера просидела, уносимая мыслями, что она сделала огромную ошибку, не вернулась домой, чтобы позвонить Саше.

«Сейчас не пришлось бы мучиться, куда он подевался. Но почему он сам не позвонил? Может, на работе ЧП? А вдруг с Глебом Ивановичем что-то случилось?»

Вера самопроизвольно подняла руку и, не дождавшись, когда преподаватель увидит и обратится к ней, выкрикнула:

– Разрешите выйти? Мне срочно…

И тут она не стала дожидаться, когда ей ответят, разрешат покинуть аудиторию, быстро вскочила, поспешно заталкивая в сумку тетрадь, учебник и ручку, и выбежала в коридор. Вера понеслась в противоположное крыло в отцовский кабинет. Ворвалась, не постучав. Отец сидела за столом, что-то писал в большом журнале, на секунду оторвался от работы и взглянул на Веру поверх очков.

– Дочь? Ты чего прискакала?

Вера, закрыла дверь, подошла и, опершись о столешницу, посмотрела на отца. Он снял очки, вглядываясь в её лицо. Глаза его сузились, словно пытались уловить её мысли.

– Что случилось, Верочка?

– Папа, с Глебом Ивановичем всё хорошо?

Отец встрепенулся, и в этот момент она поняла, что и тут ошиблась или, если нет, то до отца слух еще не дошёл. Он привстал:

– А ну, рассказывай!

Вера виновато отвела взгляд и плюхнулась на стул.

– Наверное, пап, я что-то напутала, – она посмотрела на отца и выдавила улыбку. – Это мои дурные мысли…

– Давай-давай, – отец пересел напротив Веры и сердито вперил в неё взгляд. – С Сашкой встречаешься?

Вера удивлённо уставилась на отца, в голове сразу образовалась пустота. Она поискала спасение в графине с водой – схватилась за него, налила в стакан и принялась пить, краем глаза поглядывая на отца, который по-доброму усмехнулся.

– Ты думала, мы с матерью ни о чём не догадываемся? С неделю я вижу Александра в нашем дворе.

– Папа, я подумала, раз он сегодня не пришёл и не позвонил, что-то случилось и, возможно, с его отцом.

Алексей Николевич потёр переносицу – Вера напряглась – так он делал всегда, когда предстоял серьёзный разговор. Видимо, этим неприметным жестом он морально подготавливал и себя, а может быть, делал это специально для неё.

– Видишь ли, Верочка, – и он тяжело вздохнул. Она в нетерпении поёрзала на стуле, не дыша, уставилась на отца. – Понимаешь? Александр попросил меня…

Вере не хватало воздуха, почувствовала, как лицо похолодело.

– Пап, да говори ты уже!

– В общем, доченька, он уезжает и попросил передать тебе.

Он замолчал, внимательно изучая Веру – она посмотрела ему в глаза и, кроме сочувствия ничего там не увидела. Отвернулась.

– А почему он сам этого не сделал? Самому смелости не хватило? – стараясь изо всех сил держать лицо, Вера поджала губы. – Наверное, это не нравится тебе и маме? Хотя мама-то радовалась. А может, Глеб Иванович? Вряд ли..

Вера мимолётом взглянула на отца – он сидел подавленный, с сожалением и блеском в глазах наблюдал за Верой.

– Папа, пожалуйста, объясни, – со слезами в голосе промямлила она.

– Я не знаю, что сказать тебе, дочка. Александр весь в работе, у него командировка за командировкой. Видимо, он сам не знает, что делать.

Вера тяжело вздохнула, выдавила из себя подобие улыбки.

– Посмотрим. Я сама с ним поговорю и всё разузнаю.

Она не заметила, как оказалась у двери, вышла из отцовского кабинета, направляясь на улицу. Бродила в парке университета и с яростью обрывала листья кустарников. Домой идти не хотелось, тем более через каких-то полчаса начнётся прослушивание. Вера села на скамейку, вытянула ноги, расправив плечи. Подставляя лицо яркому солнцу, прикрыла глаза, откинулась назад и постаралась успокоиться.