Текст книги "Разум и энергия (СИ)"

Автор книги: Анна Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Ты проживёшь жизнь человека, как и должна, и никогда не узнаешь, что такое Саа-дайи!

Малена оставила попытки концентрации: Арххе гораздо сильнее её. Энергия уходила вспышками, импульсами, но чуждое отпустило её и исчезло, боль таяла, по телу разлилась невиданная лёгкость.

– Верь мне, Малена!

Хлопок – и Малена перестала слышать, видеть, перестала чувствовать. Она будто зависла в пустоте: ни верха, ни низа, ни света, ни тени. Исчез страх и отступила боль. И самой Малены – тоже нет…

– Вези меня на Дигитарию! – голос, глухой и утробный поднялся откуда-то из тёмных глубин, распорол тишину и утих постепенно, будто уполз.

Чуждое говорит с ней. И теперь Малена знала, чей это голос.

Всё больше знания просачивалось в её разум, Малена поняла: Арххе должно остаться под землёй. Вместе с Йоханом и вместе с ней. Вернее, больше никакого Йохана нет. Сразу после Слияния всё стало на свои места: Йохан – полный альбинос, он никак не смог бы сделаться рыжим. Тогда, пятьдесят лет назад он не победил и не выжил: Ого забрал себе его тело и скрылся. А проявился только сейчас, когда нашёл способ разделить энергоконтур – через неё. Йохан никогда не уничтожил бы память о Матери, но Ого оживил Арххе и рвётся поглотить Дигитарию.

Вокруг всё ещё было темно, но Малена ощущала себя в полной мере. Её способности и самоконтроль вернулись, тело слушалось. Но это больше не она – пройдя Саа-дайи, Малена стала частью перводемона. Она остановит и его, и себя. Вот она, её последняя миссия.

Малена собрала энергию и вынырнула из тёмной пучины под дождь из чистого света. Она оказалась с Йоханом лицом к лицу – на жуткой высоте, над пламенем и хлопьями тумана. Рамка с воем вертелась вокруг неё и держала в невесомости – как и Йохана. Йохан выглядел мёртвым: висел неподвижно, его рот перекосился в жуткой гримасе, помутневшие глаза налились кровью, а зубы начинали крошиться – с такой силой он их сжимал. Однако Малена знала, что он жив.

Она шевельнулась – и едва не лишилась руки: полоснула острая, как бритва, окружность. Поле держало её внутри рамки, нейроны опутали ноги. Малена чувствовала пульсацию Арххе и знала: с минуты на минуту святилище рванёт в небеса.

«Надо чем-то жертвовать!»

Малена рванулась, бросив все силы, чтобы сбить дьявольское поле. Нейроны впились – её кожа рвалась и ломались кости, но Малена заблокировала боль. Окружность свистнула у самого носа, полыхнула огнём, но Малена увернулась и выпрыгнула в искрящуюся бездну, оставив в рамке собственные ноги. Её экзоскелет застыл, не раскрывались крылья, но соты сомкнулись, сейчас же её подхватив. Малена встала на вновь отросшие ноги – босиком на холодный и скользкий металл. Йохан дёрнулся, синевой вспыхнул демонический взгляд. Малена вскинула руку – плотный поток энергии слетел с её пальцев и обратился в огненную плеть. Которая разом прошила вертящуюся рамку, разбила сагала, сорвала нейроны. Йохан издал визг и метнулся прочь, на развороченную рамку упали кончики белых волос. Повреждённые нейроны сгорали с истошным писком, окружности тут же застопорились, искря, расплескались блестящими брызгами.

Гул снизу оборвался, и в звенящей тишине Малена осталась одна. Йохан исчез, скрылся, включив блокировщик на полную. Она не ощущала совсем ничего, и не слышала, не видела. Ни глаза, ни энергозрение не помогли. Малена бесполезно вертелась в пустоте, бросала плеть, но тщетно.

Лёгкий холодок прошёл по босым ногам. Вроде за спину… Малена ослабила блокировщик, направила поток энергии к голове. Череп пронзило точно раскалённой иглой – тепловизоры прорезались над бровями – и тот час же Малена заметила тёмное пятно. Змей – хладнокровный, когда не маскируется под человека… И Ого – тоже.

Она резко развернулась и швырнула плеть себе за спину. Вспышка рассыпалась облаком искр, в котором проступила тускло мерцающая фигура. Она ушла в сторону, но Малена снова бросила плеть.

Йохан перехватил её конец и дёрнул, да с такой силой, что Малена не удержалась на ногах из-за скользких сот. Плеть погасла, оставив на ладони ожог, а сама Малена оказалась в жёстком захвате.

– Что ты творишь? – Йохан зарычал ей в лицо и встряхнул, как котёнка. – Какого чёрта?

Он быстро оглянулся на остатки рамки и снова уставился ей в душу. Малена билась, силилась освободиться, но хватка оказалась стальной. Держал её не Йохан, а собственный экзоскелет, которым он теперь мог управлять.

– А доступ к твоему экзоскелету – очень приятный бонус! – чудовище ухмыльнулось совсем как настоящий Йохан, и Малену захлестнула ярость.

Её импульс отшвырнул их далеко друг от друга. Малена получила контроль над экзоскелетом и успела покрыть ступни чешуей за миг до того, как налетела бы на бьющиеся обломки окружностей. Её бы изрезало в клочья, но Малена сбросила новый импульс и расплавила их.

– Да это похоже на пощёчину! – гад хмыкнул, картинно потерев щёку.

– Считай, что так и есть, Ого! – рявкнула Малена.

Между её ладоней зародился светящийся сгусток – он вырос в огромный шар света, и Малена с силой метнула его в бегущий к ней силуэт. Страшный удар снёс её с места и стукнул обо что-то твёрдое. Вверх? Вниз? Малена ударилась… Но не ощутила никакой боли – только толчок, будто отнялись и спина, и затылок. Уши заложило, а глаза она открыла с трудом. Йохан широко шагал к ней, и Малена видела, как тает вокруг него защитная сфера. Вокруг Малены такая же таяла… хотя она не успела защититься.

– Сумасшедшая! – он схватил её за плечо и поднял над сотами.

Ноги Малены задёргались в воздухе, а пальцы сами собой вцепились в его руку, покрытую чёрной чешуёй. Он больше не был рыжим, а был таким, как всегда был Йохан: бледным, с бесцветными волосами. И – Малена больше не видела демона.

– Да что на тебя нашло? – он рявкал голосом Йохана и тряс её, а на его лице читался… страх.

Малена запуталась – слова не могла сказать дрожащими губами, а только глотала слёзы. Непривычные, мокрые, противно солёные.

– Если ты – не Ого – зачем тебе нужно прошлое? – она едва пролепетала, но не совсем то, что хотела сказать, а то, что получилось.

– Сумасшедшая! – Йохан бросил её и присел, свирепо нависнув. – Если бы я не успел – ты бы сгорела ко всем чертям!

Сгорела. Малена так и хотела – сгореть, сжечь себя с перводемоном вместе.

– Я слышала Ого, – призналась Малена, цепляясь за остатки его ветхих лохмотьев – чёрных, обугленных.

Она всё смотрела и не видела ничего, будто бы смотрела сама на себя. Один энергоконтур – конечно, она и видит себя.

Её повязка сгорела, полностью открыв лоб, крепко сжатый широким обручем. На его глянцевой поверхности сияли, пульсировали глифы, а иногда и вспыхивали, бросая искры.

– Блокировщик, – вздохнул Йохан. – Ты отсеяла больше половины данных и чуть нас обоих не угробила! Зачем он тебе, если ты не умеешь им пользоваться?

Он всё ещё злился, сбрасывая с себя её руки, но всё равно, сидел рядом.

– Видишь, что ты натворила? – он махнул в сторону разрушенных рамок.

Сагала капала с них, нейроны шевелились и вздрагивали, не получая команд.

– Придётся начинать всё сначала!

– Я слышала Ого, Йохан! – повторила Малена, перекричав его.

Когда же он, наконец, прекратит думать о себе и услышит её? Да, она ошиблась, Йохан – это Йохан. Но перводемон, всё равно, где-то здесь.

– Знаешь, зачем я соврал Младшим про Ого? – Йохан немного смягчился и взял её за руку.

Да, это его рука, те же колебания, как будто бы и не было пятидесяти лет. Малена душила в себе чувство вины: ведь не только она не сняла блокировщик.

– Младшие бы утратили веру, если бы узнали, что их уничтожил их же Творец, – сухо буркнул Йохан. – Я говорил уже, что мы боролись с последствиями, забыв о причине. А причина в том, что Лебей заключил договор с Ого и отправил на Арххе деструктивный посыл. Ты всё кричишь мне, что я чёрствый молчун, но я молчал, чтобы они не догадались, что я знаю об этом. Теперь ты видишь суть выбраковки? Это не смешная сказка о чувствах! Границы сбоя гораздо шире, Малена!

– Нет, – вместо крика у Малены вышел сдавленный шёпот, хотя всё её существо кричало о том, как он ошибся.

После первых трёх выбраковок он «замолчал», ограничил Слияния и так и не узнал главного.

– Это было прощание, Йохан, – за Малену будто бы говорил кто-то другой, даже голос её поменялся. – А ты просто спрятался за блокировщиком…

Лиэн пробудилась в ней, подбрасывая новые и новые воспоминания. Многие из них «съедал» блокировщик – и они обращались в серые бесформенные кляксы. Она спряталась точно так же, и её блокировщик сильнее.

Йохан отодвинулся, сморщился, втянув голову в плечи.

– Откуда тебе это знать? – он плюнул, указав ей, что она просто крестьянка, а все её силы – случайность.

– Я… – начала Малена, но осеклась, подавилась собравшейся липкой слюной. – Лиэн… была репликой Отца, и чувствовала то же, что и он. А я – продолжение Лиэн. Она успела…

Разогретый блокировщик вплавился в кожу, стирал нужные слова и забивал голос Лиэн пустотой. Раньше Малене от этого было спокойнее, но только не теперь. Йохан уничтожал её неверием, скептическим взглядом и хмыканьем, винил в глупости. Малена захотела сорвать блокировщик, потянулась к нему, но сработала защита, и она невольно отдёрнула руку.

– Я не могу его снять.

Слёзы душили её, заливались в горло, вызывая кашель и хрип.

Йохан молчал. Кивнув, он схватил этот мерцающий, разогретый докрасна обруч и грубо дёрнул вверх. Болезненный укол в виски, вспышка перед глазами – и Йохан отшвырнул его прочь, искрящий, разломанный.

– Они разделили энергоконтур, Йохан, – выкрикнула Малена то, что столетиями превращалось в пустоту.

– Что?

Йохан кусал губы и стискивал кулаки, корчился, морщился. Всё не верил, а Маленой завладела лёгкость, почти эйфория, и она говорила.

– Лебей не отправил бы Нинту деструктивный посыл, потому что сам бы сразу погиб.

– Кто? – Йохан схватил её за плечи, но Малена вырвалась и встала на ноги.

– Кто? – теперь он глядел на неё снизу вверх.

– Синод, Йохан, – произнесла Лиэн у Малены в голове. – Коллективный разум уничтожил Арххе, когда узнал, что Ого идёт за ним к Земле.

– Ого здесь, – засипел Йохан, сглотнув с заметным усилием. – Но теперь он – тень, я запитал Арххе его энергоконтуром.

– Ты носил его в себе, – прошептала Малена, невольно закрыв руками рот.

Йохан всё сидел на полу, и она присела рядом с ним, осторожно взяла ладонями лицо, заглянула в глаза. Влажные, человеческие голубые глаза, за которыми он всегда скрывал истинные. Во всём его облике сквозило смятение – он не знает, что ему делать. Лишился цели, к которой шёл почти всю жизнь. Всё, что он делал, было ради того, чтобы шагнуть во времени и не дать уничтожить о-номмо.

– Поэтому я ушёл, – голос Йохана дрожал.

Он пытался унять эту дрожь, или хотя бы, спрятать, отвернуться, но его самоконтроль явно дал сбой.

– Взять Ого было очень трудно, и ещё труднее – удержать. Мне понадобились способности Шахрият и энергоконтур Алистера – как вакцина против деструкции.

– Ты их убил ради мести Отцу, – заключила Малена и поймала себя на том, что не жалеет.

Ни Шахрият, от которой вреда было больше, чем пользы, ни человека, что желал странного.

– Ради шанса для нас.

Малена оживилась, услыхав от Йохана эти слова. Нет, оживилась Лиэн – Звёздная дочь хотела бы получить шанс, а не становиться придатком к девчонке, из которой и ведьма-то вышла не лучшая. Освободившись от блокировщика и полностью проникшись Саа-дайи, Малена стала другой. Расширилось сознание, исчезали из памяти серые «пятна»… И ворвались кошмары, скрытые от самой себя – от которых и спасал её обжигающий обруч.

– Отдай их мне, – сквозь пелену пробился голос Йохана, и сильные руки сжали её обмякшие запястья.

Удар – обо что-то неровное, твёрдое. Дыхание сбилось, а вокруг – темнота и хаос чуждых звуков. По лицу стекает липкая кровь, всё тело, как сгусток андской боли. Но в ней вдруг появилось живое тепло. Лиэн, как могла, уменьшила боль и взглянула «другими» глазами. Какая-то перевёрнутая повозка, а возле неё – два здоровенных зверя терзают мёртвые тела. Питаются, с брызгами выдирая внутренности, раздирая в клочья то, что осталось.

Но жизнь теплится совсем близко. Создание мелкое, в грязных лохмотьях и с рваной повязкой, закрывшей голову до самого носа. Живой ребёнок – живой шанс спастись. Лиэн собрала остатки сил.

Малена съёжилась, слыша вокруг себя звериное рычание и ещё какие-то шорохи, стоны. И вдруг её левую лодыжку пронзила боль. Лиэн сразу обездвижила существо и слилась с его нервной системой. Страх Малены медленно проходил, а боль, поднявшись к голове, превратилась в тепло и покалывание, в мягкое забытьё. Лиэн торопилась перенести себя в новое тело: её старое давало сбой за сбоем. Вытесняла то крохотное никчёмное сознание, что трепетало в этом практически здоровом теле изначально.

И внезапно – тьма. Которая отползла, превратив реальность в рой мелких огоньков. Они складывались в образы… «Энергозрение» – слово всплыло в голове Малены. «Малена», эти несколько слогов – её имя. Огоньки сложились в две оскаленные зубастые морды, массивные лапы, серые тела. «Серые» – их цвет. Слепая с рождения, Малена поняла, что знает, как это – цвет. Зверюги громадными прыжками бросились к ней, но замерли в паре шагов, опустили морды и поджали хвосты. «Энергоконтур» – новое странное слово, и именно это их испугало. Хищники давно убежали, но Малена всё сидела росистой траве, обхватив себя грязными руками. Её колотил озноб…

Не в воспоминаниях колотил, а в реальности, и она невольно прижалась к Йохану. Малена снова этим ребёнком: напуганным, потерявшим родителей и самоё себя.

Лиэн не успела перенести себя до конца, а Малена пережила сразу две смерти, прежде чем обрести дар и новую жизнь. Блокировщик ей нужен был совсем не для того, чтобы спрятать послание Лебея, а чтобы самой спрятаться от обеих смертей и не сойти с ума.

Йохан мягко обнял её, дрожащую, всхлипывающую, провёл ладонью по волосам. Малена уткнулась носом в его шею… В детстве он всегда так делал: гладил по волосам, когда она плакала. Как настоящий старший брат, которого у Малены никогда не было в человеческой жизни.

– Теперь ты отдай, – шепнула Мелена ему на ухо. – Я знаю: ты тоже прячешься за блокировщиком.

Её рука скользнула вниз по его груди, чешуйки экзоскелета исчезли от слабого импульса. Пальцы коснулись горячей кожи, нащупали блокировщик – тоже невероятно горячий. Йохан позволил ей: кольцо поддалось и свалилось, брякнулось о соты.

Она схватила в кулак волосы на его затылке, крепко прижав к себе его голову. Малена была готова увидеть что угодно: хуже, чем у неё, уже не будет.

Лес – бесконечная зелень и мокрая, вязкая грязь. Оаннес бежал – ловко перескакивал кусты и низко пригибался, когда люди пускали стрелы наугад. За ним гнались: люди устроили травлю существу, которого не понимали, и собрали в лесу всех охотников. Их голоса и фырканье их животных долетало до слуха, но Оаннес бегает намного быстрее.

Лес, тишина – только пение птиц. Люди потеряли его, когда он ушёл в режим невидимости. Но это ненадолго: ест энергоконтур. Без надёжной мимикрии в этом мире даже ему придёт конец.

Пыхтение, треск сучьев – и из ближайших кустов косолапо вывалилась здоровенная бурая зверюга. Мохнатая, она встала на задние лапы и раскрыла пасть, заходясь рычанием.

«Теплокровное, хищник, съедобно, пригодность для мимикрии – ноль процентов. Опасно».

Оаннес сбросил совсем слабенький импульс, и хищник обрушился, подняв грязные брызги. Он был мёртв, и со шкуры летел сероватый дымок.

«Уничтожено».

Мальчишка, от роду не больше двенадцати лет, сжался под деревом, держа перед собой простой человеческий меч. Он уже побывал в грязи: комья налипли на его кожаные доспехи и волосы – бесцветные, почти прозрачные.

– И зачем только Готфрид взял тебя, Йохан? – хмыкнул рядом с ним взрослый мужчина с клоками чёрной бороды на остром подбородке и худых щеках.

Он тоже в грязи побывал и теперь – зло скрипел зубами, коря мальчишку за неуклюжесть. Плюхнулся, мелочь, в болото – вылавливай его, отмывай!

– Я смогу быть охотником, Гюнтер! – фыркнул Йохан – неуверенно, тихо.

Каждый шорох его пугал. Пугало неизвестное чудище, которое сжигает зверей перед тем, как пожрать. Не иначе, как новый демон завёлся, и не ровен час, когда он начнёт сжигать и пожирать людей.

– А как же! – съязвил мужчина и взглянул на вечернее небо.

Солнце ещё не зашло, но над верхушками деревьев уже появилась бледная луна – полная, круглая. Гюнтер хлопнулся на четвереньки, поднял голову и протяжно завыл, как дворовой пёс. Его лицо вытянулось, заострились зубы, уши сместились на макушку, волосы превратились в серую шерсть. Йохан жалел, что так не умеет: он человек, а помощник дядюшки Готфрида – настоящий вервольф. Чёрт, и повезло же ему провалиться в разлом вместе с волком!

– Укуси меня, а? – попросился Йохан. – Я знаю, что вервольфы это умеют.

– Ещё чего! – Гюнтер по-звериному фыркнул. – Не хватало, чтобы твой дядюшка меня зарубил!

Вервольф встал на мощные задание лапы и повёл волчьим носом, нюхая воздух. Он уже весь оброс и стал кудлатым, на руках отросли острые когти. Распахнул пасть – ещё мог говорить – и вдруг неестественно дёрнулся, захрипел. Из широкой груди Гюнтера торчало нечто острое: лезвие длинное и тонкое, похожее на огромное жало.

«Метаморф, хищник, теплокровное, несъедобное, пригодность для мимикрии – ноль процентов. Уничтожено».

Оаннес шевельнул хвостом, сбросив на землю бесполезное существо. Второе топталось у дерева и выглядело ещё более бесполезным. Хилое, больное на вид, какое-то мокрое и с отвратительной координацией.

Йохан едва не заорал: бледная чешуйчатая тварь с четырьмя красными глазами и змеиным хвостом приблизилась, выгибая назад острые колени. Он замер, безмолвно взирая на это… чудовище. Сознание человека восприняло существо, как «чудовище». Руки мелко тряслись, но Йохан всё же, ударил мечом. Чудовище сделало короткий, быстрый шаг, и клинок просвистел мимо отвратной башки. Тварь растянула зубастую пасть, издав резкий щелчок. Хвост взметнулся, сверкнув жалом, и мгновенно ударил в грудь. Пробил насквозь, пришпилил к древесному стволу.

«Теплокровное, сверх хищник, отсутствует меланин. Пригодность для мимикрии – сто процентов».

Оаннес нашёл идеальный объект, а незадачливый глупый охотник – повстречал того самого «демона».

Йохан от боли и ужаса страшно кричал, выгибался, руки сами собой хватались за чудовищный хвост. По телу струился адский огонь, плавил внутренности и выжигал душу. Крики перешли в хрипы и бульканье, из ушей, изо рта, из носа, из глаз – ручейками стекала кровь. Отравленная, горячая до невозможности, она обжигала взмокшую кожу. Йохан судорожно смахивал желтовато-алые капли и уже безмолвно разевал перекошенный рот, а непрочные щёки рвались с каждым разом всё больше. Сквозь смертельный туман Йохан видел довольную тварь: её клыки вытянулись ниже подбородка, и в следующий миг она вонзила их в его беззащитную, вялую шею.

По телу струился адский огонь – смещались суставы, изменялись ткани и органы, принимая новые функции и признаки, которые могли бы принести пользу. Ненужный человеку хвост исчез, колени с хрустом изогнулись вперёд – он упал бы потеряв равновесие, но мышечная память мальчишки «подсказала», как правильно стоять. Экзоскелет скрылся под кожей, скрылся выпирающий острый хребет и шипы на локтях. Почти человек, но поза – неуверенно-угловатая, шаткая, черты лица острее и тоньше. Четыре глаза резко выделялись, но тепловизоры скрылись и стали незаметными, радужки посветлели до бледно-голубых, а зрачки из вертикальных сжались в круглые, человеческие.

– Йохан!

Слово знакомо из воспоминаний человека. В которых практически всё – хлам, на отсев. Полезна лишь толика знаний о мире и личности.

– Йохан! Да где ж тебя носит, чёртов щенок?!

«Дядюшка», – нужное воспоминание, наконец-то, нашлось. Этот голос, похожий на рык бурой зверюги, принадлежит дядюшке Готфриду.

– Иду, дядюшка! – скопировать ломающийся голос подростка получилось лишь с третьего раза.

Дядюшка же в ответ выдал бранные слова.

Теперь Оаннес был точной копией мальчишки, и даже неуклюжую походку вразвалочку и бегающий взгляд повторил. Он передумал показывать людям экзоскелет и схватил обляпанные, пахнущие торфом вещи человека. Очень мягкие и непрочные, ни от чего толком и не защитят. Они промокли, пропитались грязной водой, а кое-где и прорвались. Но выбора не было, пришлось надевать.

Малена видела, чувствовала за обоих сразу: боль, страх, надежду и смерть мальчишки, которую сознание теперешнего Йохана приняло за свою собственную. Ошибка копирования памяти, и Йохан загнал её глубоко в подсознание – так же, как и Малена.

– Я не знаю, что делать дальше, – Йохан отпустил её и грузно поднялся.

Сломанные рамки и нейроны на них вспыхнули, как обиделись – ярко и коротко.

– Я не смогу изменить решение коллективного разума Дигитарии. Прости.

Йохан сделал пару шагов – просто так, в никуда. Соты смыкались у него под ногами, а вокруг мерцала бездна, медленно кружились звёзды и ненужные больше рамки опускались вниз, плавились, утекали потоками.

Цепочка странных тёмно-красных следов тянулась за ним. Они разливались кровавыми пятнами, между ними сочилась живая тьма. Малена закричала, и её крик потонул в ревущем хохоте. Миг – и тьма сорвалась, накрыла всё вокруг, стёрла и соты, и звёзды. Только нейроны мигали – тонкая, тускло-красная сеть, клочками отпадающая от искореженных остовов рамок.

Тьма собиралась в бесформенную чёрную массу, и в ней появлялись и исчезали щупальца, когти и пасти, полыхали злые огни.

– Сбой – это лучшее, что может случиться! – прорвалось сквозь хохот, и в нём же исчезло.

Огни собрались в круг и все разом моргнули, а в центре круга загорелся здоровенный красный глаз.

Малена призвала звёздный клинок, и искрящее лезвие вонзилось в клубы тьмы по самую гарду. Хохот сорвался на пронзительный визг…

В одной из лап синим пламенем вспыхнул барзай и взметнулся с чудовищным рёвом. Страшный удар вышиб из рук Малены клинок, а её саму далеко отшвырнул. Улёгся звон в ушах, и Малена поняла, что лежит на боку… В соты возле её лица упирались крепкие ноги. Йохан удерживал меч Ого своим, и из-под клинков летел адский огонь. С шипением перводемон вцеплялся в длиннющую рукоять тремя и четырьмя лапами, налегал, наседал.

– Ты – жалкое искусственное создание! – Ого шипел и рычал, булькал мерзкими пастями. – Этой железкой меня не победить!

– Я создал его твоим энергоконтуром, Ого! – Йохан отбросил демона ударом ноги и рубанул, пропустив импульс через клинок.

Вспышка рассеяла тьму, громадная туша врезалась в соты, выламывая их внушительным весом. Острые, когтистые лапы вцепились – демон вскочил, полыхая огнём из всех пастей за раз.

– Жалкие смертные! – он впился в пол, погрузив когти в скопления нейронов. – Я – это Арххе!

Красные сполохи прошли по бугристым лапам, сагала окружила тушу кольцом… Которое Малена сразу срезала плетью. Живой металл брызнул в стороны, чудовище изогнулось, воя от боли. Малена прыгнула, нацелившись выбить его здоровенный глаз.

Клинок царапнул по сотам – демон рассеялся, как не бывало. Только красные пятна вспыхивали и гасли, скользя под ногами. Малена растерялась, шагнула назад и спиной наткнулась на Йохана.

– Он прямо здесь, – шепнул он, с размаху всадив меч в самое большое из пятен.

Чешуя Йохана вспыхнула синим, покрылась светящейся сетью: нейронная сеть осталась на нём. Сеть скользнула вниз по клинку, и ярко-голубые нити смешались с красными. Йохан дёрнулся, неестественно выгнувшись, его лицо исказилось болью. Боль пробрала и Малену, но сразу же стёрлась и сошла на нет: Йохан её заблокировал.

Малена, бросилась, было, к нему – разрезать сеть, освободить! Но чужая воля заставила её стоять. «Не подходи!» – голос оборвался в её голове. Снизу ударило – Арххе будто качнулся, и пространство снова наполнил навязчивый гул. Рамки со скрежетом шевелили остатками колец – вперёд-назад. Тяжело, точно их с трудом перетягивали. Глифы постоянно менялись, потоки сагала то восстанавливали сломанное, то откатывали, оставляя острые края.

Красные пятна стекались в одно, тьма, как дым, стелилась над ним, окутывала Йохану ноги. Йохан стоял неподвижно и молча, иногда мелко вздрагивал, и по его экзоскелету скользили нити света. Голубые, и одна – пронзительно-красная. Она поднялась почти к голове, и лицо Йохана покрылось испариной. Он снова дёрнулся – жутко, как в судороге – раскрыл обе ладони, и соты все разом рухнули вниз.

Крылья спасли Малену от гибели, а под ней выли вихри, пронизанные лучами нестерпимого света. Жар поднимался волнами, и Малена стремилась вверх, пока не расплавился экзоскелет. Боролась с тугими, горячими потоками воздуха, но один из них швырнул её прямо на рамку. В последний момент она отвернула – и заметила на ней человека. Йохан висел, одной рукой вцепившись в одну из окружностей, а другой сжимая подплавленный меч. Он легко подтянулся и запрыгнул в рамку, спрятал меч и схватился за обломки рядом с собой. Нейроны поползли вниз по его рукам, и рамка раз обернулась.

– Йохан! – Малена крикнула ему, приближаясь.

За её спиной вдруг раздался свист, и когти внезапно и жёстко схватили за плечи – проткнули бы насквозь, если бы не чешуя.

– Теперь у тебя есть круг уязвимости! – вой оглушил, смрад вызвал тошноту.

Малена выхватила меч и ударила, но перводемон тут же разбил её защиту. Меч расплавился, привязка разорвалась, обжигая ладонь.

– Ты умрёшь, Оаннес, как червяк! – Ого довольно хрюкнул и захохотал.

Щупальце пробило экзоскелет Малены и впилось в спину, в основании шеи.

Для Малены замедлилось время – звуки растянулись в низкий гул, вспышки сделались бесконечными. Рамка чуть сдвигалась, медленно выступали очертания Ключей… На ней уже не было Йохана.

Внезапный удар – и гул взорвался диким гвалтом, Ключи загорелись, свет почти ослепил. Мощный импульс снёс перводемона прямо на рамку, и она захватила его, вмиг облепляя нейронами. Йохан поймал Малену в падении и резко ушёл вверх – чуть не попался бьющимся щупальцам. Ого рвал себя на части, отшвыривал куски пронизанной нейронами плоти, а рамка раскручивалась, вытягивая его энергоконтур.

Прозрачный воздух наполнил туман – и закрутился вихрем, замерцал разрядами молний. Малена была сама не своя – голос пропал, и всё тело обмякло, будто чужое. Йохан держал её, унося всё выше, а потом вдруг отпустил, однако она не упала, а зависла над его руками. Йохан тоже застыл, замерло время.

– Пуск! – выкрик Йохана рассыпался звоном, и Малену затянуло в сияющий вихрь.

Ветер ударил в лицо, от высоты захватило дыхание. Яркая вспышка моргнула рядом и стремительно ушла в небеса, затерялась среди звёзд. Малена безвольно падала, но экзоскелет среагировал, квазиживые крылья раскрылись сами собой, с лязгом, который вернул её в реальность. Она глубоко вздохнула свежий воздух, и ей стало намного лучше. Малена смогла оглядеться. Прямо под ней плещется озеро – серебрится, отражая лунный свет – и темнеет маленький остров.

***

Ого бился и кричал, рычал, визжал, вырываясь из нейронной сети, а она оплетала его гуще и гуще. Раздувался облаком тьмы и сжимался карликом, но Арххе проникало в него, питалось энергоконтуром, медленно убивая. Окружности вертелись над ним, срезая те щупальца, которые перводемон выбрасывал, стремясь на свободу. Злыми искрами вспыхивали Ключи, передавали разряд за разрядом.

– Отпусти меня! – Ого уже не рычал, а скулил и просился. – Я уйду, найду себе новый мир, только отпусти!

Йохан присел под основанием рамки.

– Нет, – безразлично сказал он и плюнул вниз. – Это уже невозможно. Я запитал Арххе тобой, и оно войдёт в коридор Бенедикта. А потом ты закончишься, и Арххе упадёт на Изиги, потому что до Дигитарии мало только тебя.

Ого выл, и его вой переходил в рыдания, но Йохан его не слушал. Все стены исчезли – их окружала бесконечность и россыпь неподвижных белых точек. То тут, то там зарождалось свечение, вились в нём мелкие искры. Гул утих, улеглась дрожь. Арххе идёт в коридор Бенедикта. Пора.

Йохан выпрыгнул и импульсом разбил внешнюю окружность. Ключи повисли на нейросети, и Йохан схватил их. Рука прогорела до костей, жар плавил экзоскелет, и раскаленная сагала сжигала заживо. Вихрь внизу медленно таял, нарастало свечение. Не осталось ничего, кроме как сложить крылья и отдаться падению в бездну.

========== Эпилог ==========

Малена лежала на мёртвом стеклянном песке – в полном бессилии, в отчаянии. С каждой секундой всё острее она ощущала, как рвётся Саа-дайи и вместе с ней угасает и её энергоконтур. Смерть одного – означает смерть для обоих… И всё теперь – эфемерно, как сон. Плохой. Который хочется поскорее забыть. «Куда ночь – туда и сон», – так говаривали люди, когда видели плохие сны.

Тихо плескалась вода, мыла песок, точила стёклышки, делала круглыми, гладкими. Огромное озеро, почти что бескрайнее, и лишь на самом горизонте темнела полоска плато Бандиагара, и огни деревни Сонго тускло мерцали. Бесчисленные звёзды глядели с небосвода со угрозой и злобой. Вон там, среди них – и Изиги.

Всё – как сон. Куда ночь…

Какой-то треск и шорох внезапно ворвались в мёртвую тишь, мерцающее зарево разбило темноту. Пять амулетов вонзились в песок у самой головы Малены – раскалённые докрасна – и песок тут же потёк. Малена вскочила…

Йохан остановился шагах в десяти от неё, и Малена с ужасом взирала на то, как горит, плавится на нём экзоскелет, как падают в песок раскалённые капли. Судорожным движением он сбросил крылья, и они разлетелись сотнями пылающих брызг. Пошатнувшись, Йохан рухнул на колени, упёрся ладонями в песок. От его правой руки остались только обугленные кости, но она регенерировала на глазах.

– Йохан! – воскликнула Малена и рванула к нему, осторожно подняла его голову так, чтобы увидеть лицо, убрала налипшие клочья волос.

Сгоревшая кожа Йохана быстро разглаживалась и светлела, затягивались раны. Кровь стекала по подбородку, и Малена не замечала, как размазывает её.

– Меня создавали, чтобы я его убил, – выдавил Йохан сквозь изводившую его одышку.

– Тише, – Малена коснулась пальцами растрескавшихся, кровоточащих губ.

Она на себе чувствовала, как ему больно, как сердцебиение учащается, а потом резко падает, как дышит он рвано и тяжело. Малена убрала экзоскелет с его груди и прижала ладонь, поддерживая и восстанавливая ритм.

Йохан обнял ее за талию, сладкий вкус его губ смешался с солёным – крови. Малена целовала его с нездоровым азартом: только что чуть не потеряла и никак не могла отпустить. Чешуя медленно сходила с её шеи, ключиц, плеч, спины. Малена подставляла их поцелуям и ласкам – ключицы особенно, её аж трясло, когда он трогал их и проводил языком.