Текст книги "Бал полной луны (СИ)"
Автор книги: Анна Бегун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Бал полной луны
Анна Бегун
Глава 1
Кроны деревьев, формирующие потолок, медленно развернули свои листья, пропуская внутрь лучи высоко поднявшегося Глада. Раннее утро уже наполнялось запахами прогретой влажной земли, скромного домашнего завтрака и вчерашнего покоса. Длинные светлые волосы гладира рассыпались по подушке, напоминая весенние горные ручьи, а сам он поморщился: один из лучей попал ему прямо в глаза.
– Гард! Доброе утро!
Это Лилия влетела в его спальню и упала рядом с ним на жёсткую кровать, у которой вместо ножек тянулись в пол сильные стволы столярного дерева. Переплетаясь, они уходили вниз, на первый этаж, и там, просочившись сквозь пол, скрывались корнями под землёй.
– Доброе, – заспанным голосом ответил он, даже не поднимая головы. У него никогда не было достаточно личного пространства, но с тех пор, как Лилия всерьёз вознамерилась стать идеальной женой, его не стало совсем.
– Сегодня на завтрак яичница с печёными плодами байрата. С твоим любимым соусом!
– Угу, – промычал Гард, отворачиваясь от девушки и от назойливых лучей, которые словно специально метили ему прямо в глаза.
– Давай, вставай скорее и беги завтракать, на работу опоздаешь!
Лилия похлопала его по бедру и через несколько секунд послышался шелест сомкнувшейся за её спиной двери. Гард медленно поднялся и, прищурившись, оценил положение Глада на небосклоне. Действительно, нужно торопиться, до первого урока осталось не так много времени. Но первым делом...
На ходу накидывая на плечи котильон – привычную гладирам безрукавку на пуговицах, – он подошёл к двери, сплетённой из сотен тонких ветвей, тяжело на неё опёрся и глубоко вдохнул, чтобы сосредоточиться. Спросонок ментальность поддавалась не очень хорошо, но через минуту он уже погрузился глубоко в сознание дом-древа и, отыскав в нём ветвь, на которой строилась спальня, Гард настоятельно рекомендовал не открывать Лилии без действительно веской на то причины. К причинам он, подумав, отнёс страх и горе. В конце концов, если невесте очень нужна будет поддержка, в качестве исключения можно и впустить её в собственную комнату.
После короткого туалета Гард спустился на первый этаж, где вся семья собралась за столом.
– Свадьба уже через три месяца, – напомнил отец. – Вы решили, какого цвета будут ваши костюмы?
Гард устало покачал головой.
– Гардо! – воскликнула Лилия, которая как раз схватила его за руку и почти силой усадила рядом с собой. – Ты себя так ведёшь, будто это не твоя свадьба!
– Она и не моя, – пожал он плечами.
Отец цокнул языком и устремил взор в собственную тарелку, в которой покоилось почти нетронутое блюдо. Эти байраты у него всегда вызывали приступы тошноты вместо аппетита.
– Гардо, будь повежливее, – обратилась к нему мать. – Я понимаю, что не ты был инициатором этой свадьбы, но Лилия – прекрасная партия.
Тот пожал плечами.
Да, Лилия была хороша во всём. Приятное личико, подвижное гибкое тело, особенно крупные для гладирки глаза. Она умела следить за хозяйством, всегда помнила, какие специи нужно добавить в блюдо, чтобы оно пришлось Гарду по душе, и лихо управлялась с домашней растительностью. Дом её слушался. С самого первого дня.
Всё было в ней прекрасно.
Почти.
Но это «почти» родителей не интересовало.
– Неужели я тебе не нравлюсь, – деланно насупилась Лилия, подливая Гарду в стакан чистейшую родниковую воду.
– Конечно нравишься, – улыбнулся он, смягчившись. Но продолжать свою мысль не стал.
Родители всё равно не разделят его мнения, а сама Лилия только обидится, и станет ещё хуже.
Взвизгнув от внезапной радости, она обхватила Гарда за плечи и крепко прижала его к себе, прильнув грудью так, что он во всех подробностях ощутил её мягкую упругость.
Больше тему свадьбы за завтраком не поднимали. Это повторялось каждый день, снова и снова, только вопросы могли меняться в зависимости от того, какой частью планирования праздника занимались женщины. То выбирали, где устроить церемонию: у обрыва с прекрасным видом на Сады и озеро Маллею или скромно отметить дома, – то не могли определиться с количеством гостей, то выбирали фасон платья, и мнение Гарда казалось им в крайней степени важным, хотя ему самому не было абсолютно никакого дела до происходящего.
– Я понимаю, что у тебя все эти бабские штучки уже вот тут стоят, – тихо сказал отец, закрывая за собой калитку прекрасного сада и показывая пальцем на горло. – Но пойми, чем больше они будут заняты, тем меньше нас будут трогать. Поэтому постарайся проявить хоть какое-то участие.
– Пап, – протянул Гард, глядя вдоль поросшей высокой травой дороги. – Неужели всё это настолько срочно? Я не могу жениться года через три или четыре?
– Срочно, Гардо. Срочно.
– Но почему?
Мужчины неспешным шагом пошли по дороге в сторону ближайшего города, куда уже стягивались гладиры со всех окрестных поместий. Солнце начало припекать, распространяя по округе сладкие запахи зелени и земли, птицы вовсю щебетали, перескакивая с ветки на ветку, а в траве трещали кузнечики. Очередной прекрасный день, но Гард не мог ему радоваться.
– Потому что Рой не возвращается! – тихо прорычал отец. – Ещё немного, и нам понадобится новый наследник, понимаешь? Кто знает, что произойдёт завтра, и не случится ли со мной чего...
– Пап? – Гард внимательно посмотрел на внезапно замолчавшего отца. – Ты о чём?
– Время тяжёлое. Непредсказуемое. Вдруг Прокурору в голову придёт, что я предатель.
– Па-ап? – протянул он, но уже намного строже. – А у него есть повод считать тебя предателем?
– Надеюсь, что нет, Гардо. Надеюсь, что нет.
Какое-то время они шли молча, и от внимательного взгляда Гарда не укрылось, что отец то и дело озабоченно сводит брови, и глядит куда-то сквозь пространство, словно напряжённо размышляя о чём-то.
Город был уже совсем близко. Если отец не хочет рассказывать о том, что его беспокоит, вряд ли он решится открыться даже под покровом ночи, а уж здесь, в городе, где даже думать громко нельзя, он тем более не станет. Но смутное беспокойство, которое поселилось в сердце Гарда, теперь не давало ему покоя. Надо во что бы то ни стало выяснить, о чём речь. Хотя бы для того, чтобы знать, к чему быть готовым.
На одной из центральных улиц их дороги разошлись. Отец пошёл в старшую школу, а Гард – в младшую, где собирались дети пяти-десяти лет от роду, и ещё не были способны противостоять его ментальной силе. Подростки были Гарду не по зубам, он прекрасно осознавал это, и потому даже не думал о том, чтобы работать под началом отца. Подростки – злые. И не знают границ собственной, ещё недавно раскрывшейся, силе.
Гард не дошёл всего квартала до школы, когда невольно остановился, глядя в сторону небольшого мёртвого дома. Стоявшая на пороге женщина с рыданиями упала на колени. Она то складывала ладони в умоляющем жесте, то тянула руки к ищейкам, которые застёгивали цепь на шее гладира средних лет. Он уже не сопротивлялся. Ничего не говорил. Его взгляд был пуст, воля полностью подавлена, и скорее всего даже течение мыслей в его голове было замедленно настолько, что он ощущал себя чем-то вроде камня.
Картина была страшная. Но привычная.
Ищейки вскочили на гнедых коней и, постукивая пятками по мощным бокам, неспешно пошли сквозь город, а скованный гладир безропотно шагал за ними следом. На самом деле, в цепи на его шее не было никакой необходимости, он и без того сделал бы всё, что они скажут, но в этом шествии присутствовала некая театральность, демонстративность, которой Прокурор говорил притихшим жителям города: вот, что происходит с теми, кто перечит моей воле. Вот, что происходит с предателями родины.
Проводив взглядом неприятную процессию, Гард повёл плечами, словно от холода, и поспешил в школу. Дети уже наверняка собрались в классе, и теперь скачут по столам, радуясь отсутствию учителя.
Лилия шмыгнула носом. Позволить себе показать слабость при Гарде она не могла ни в коем случае: ещё со школы всем было известно его отношение к проявлению слабости. Ему всегда нравились сильные духом девушки, а Лилия с трудом могла причислить себя к их числу. Она знала, как ему понравиться. Демонстрировать силу и независимость, уверенность в себе и целеустремлённость. Но почему-то ничего не получалось. Крепко взяв себя в руки, она со всей возможной уверенность врывалась в его комнату, но он в ответ лишь недовольно отворачивался. Она поставила перед собой цель стать идеальной женой и сыграть лучшую в округе свадьбу, но Гард избегал любых упоминаний предстоящей церемонии.
Всё шло совсем не так, как она себе представляла. Но сопли на кулак наматывать не время.
– Ещё три месяца, – шептала она себе, громкой дробью шинкуя листья салата. – Три месяца – и всё закончится. Три месяца – и можно быть собой.
Но слёзы сами собой наворачивались на глаза, а руки опускались в бессильном желании просто сесть на пол и разреветься.
Мало быть женой. Нужно быть любимой женой.
– Всё переживаешь? – спросила Офелия, её напарница, подруга и главная по кухне в резиденции Совета. – Думаешь, сбежит от тебя твой красавчик?
– Лия-ли! – Лилия бросила на стол шинковальный нож и всплеснула руками. – А что, если он сможет уговорить родителей расторгнуть помолвку?
– Да брось, вы уже столько лет знакомы, и за пять лет никто даже словом не обмолвился о расторжении. Его же все девчонки стороной обходят с тех пор, как вы обручились. Слюни только подбирают, но на расстояние вытянутой руки не подойдут.
– Слабое утешение, – вздохнула Лилия. – Сами-то они может и обходят, но что, если ему самому кто-нибудь понравится? Не думаю, что какая-нибудь провинциальная учительница устоит.
Офелия расхохоталась и закинула в котёл кипящей воды нарезанные кубиками овощи.
– Провинциальная учительница? И Гард? Ох, не смеши меня!
– В позапрошлом году он ухаживал за одной нашей подругой, – надулась Лилия.
– Но ведь ничего не произошло?
– Ага, потому что родители вмешались! И Рой тогда ещё...
Она тяжело вздохнула и продолжила шинковать зелень.
– Его родители не позволят ему передумать. У вас предрасположенность к крепкому здоровому потомству с сильной ментальностью. Гард, конечно, красавчик, но, признай, мозгами слабоват.
– Лия!
– Сама ты Лия! – смешливо фыркнула Офелия. – Да стоит тебе захотеть, он не сможет ничего противопоставить твоей силе. Если боишься, можешь просто...
– Ага, а потом меня сошлют в Пещеры!
– Это же не сношение с людьми, – Офелия забрала у подруги поднос с зеленью и высыпала её всё в тот же бурлящий котёл. – Максимум – оштрафуют. Но зато вы уже будете женаты. А если ещё и родить успеешь...
– Это да, – неожиданно согласилась Лилия, задумчиво глядя сквозь пространство. – Если я от него понесу, он уже не сможет отказаться от свадьбы.
– Так и за чем дело стало?
Лилия не ответила. Она уже крутила в голове разные способы оказаться в одной постели с собственным женихом, но отбрасывала их один за другим. Он не реагировал даже когда она просто обнимала его, а тут о ночи вдвоём речь!
– Да как? – спросила Лилия, падая на стул. – Он же меня к себе не подпускает!
Офелия посыпала дымящийся суп приправами, втянула носом его аромат и, удовлетворённо кивнув, закрыла крышкой котёл.
– Тебе ли не знать, как! – сказала она, деловито размахивая поварёшкой. – У него есть несколько слабых мест, которыми вовсю пользовались девчонки до вашей помолвки. Ну? Сообразила?
Лилия выглядела по-настоящему несчастной. Уголки губ опустились, взгляд потускнел. Тяжело вздохнув, она подняла на подругу большие синие глаза:
– Но ведь это же не честно...
– Значит, воздействие тебя не смутило своей честностью, а немного сыграть на слабостях – уже неправильно?
– Нет, воздействие – это тоже неправильно, но...
– Вот скажи, тебе же сейчас плохо?
– Да...
– Грустно?
– Да...
– Одиноко?
– Ну...
– А я сказала, тебе одиноко!
Лилия вспыхнула, но промолчала.
Да, ей действительно было одиноко. После школы подружки то и дело звали её на вечеринки и совместные свидания, но кого Лилия могла взять в качестве пары? Гард бы не согласился, а если бы она появилась на людях с другим парнем, то помолвку навсегда бы расторгнули. Постепенно подруги отстранились от неё, ограничиваясь лишь короткими, насмешливыми приветствиями.
– Гардо и сам был одинок когда-то, – заметила Офелия и вручила Лилии плоды, чтобы та их чистила, сидя на полу. И то польза. – Ему ли не знать, как нужна поддержка тому, кого не принимает общественность.
– Но Лия! Всё у меня нормально с общественностью!
– Да? А помнишь, что тебя на летний бал в поместье Дэва не пригласили даже?
– Я, может, сама не хотела идти...
– А Гарда пригласили! Могли бы пойти вместе, а в итоге не пришёл ни один. Только ему, в отличие от тебя, это действительно было не нужно.
И тут Лилия просветлела. Одним движением содрав шкурку с очередного сочного плода, она подскочила и запрыгала на месте, тихо повизгивая.
– Лия-ли! Я придумала! Придумала!
И так она заразительно радовалась, что Офелия, удивлённо вскинув брови, разулыбалась и начала прыгать вместе с ней.
– Что? Что? Ну же, не томи!
– Лия! – послышался властный голос из коридора.
Обе девушки остановились и обернулись к двери. В кухню вошла статная гладирка с аккуратной высокой причёской.
– Что? – в голос ответили подруги. Переглянулись и снова перевели взгляд на гостью. – Которая из нас?
– Да обе! – ответила та. Она прошла в помещение, приоткрыла крышку котла и внимательно принюхалась. – Поторопитесь, Совет уже заканчивает заседание, а стол ещё не накрыт.
Кивнув, девушки бросились заканчивать последние приготовления, и статная гладирка не заметила, как за её спиной они начали восторженно перешёптываться.
Глава 2
Гард медленно раскачивался на качеле в саду. Городская суета, детский гомон, домашние задания – всё это осталось позади, оставив его наедине с наполненной звуками природы тишиной и учебником по ботанике. Не то чтобы он плохо разбирался в ботанике, но его мозг требовал постоянной работы, искал новые знания, задавал самому себе вопросы и жаждал ответов.
И в том заключалась одна из причин его отношения к Лилии. Что она могла ему дать? Совет о том, какие травы между собой сочетаются, а какие – нет? Рядом с ней он откровенно скучал.
В глубине души Гард верил, что когда-нибудь станет, как отец, уезжать из дома на несколько месяцев, чтобы проводить исследования, общаться с приобщёнными к науке гладирами и делать открытия. Но для этого необходимо больше учиться.
Светило уже опустилось, заливая Сады Торуса мягким красным светом, и прохлада окутала Гарда. Он поёжился, а подняв голову, увидел перед собой Лилию, которая плавной поступью шла прямо к нему и держала в руках плед.
– Холодает, – заметила она, грустно улыбнувшись.
Гард принял из её рук одеяло, но на поспешил кутаться в него. Он внимательно посмотрел в лицо своей невесте: что-то было не так, она была совсем на себя не похожа.
– Лия-ли, – осторожно обратился он, – с тобой всё в порядке?
Та села рядом на длинную качелю, отмахнулась отвернулась и словно даже смахнула с глаз мелкие слезинки.
– Ничего особенного, – улыбнулась она, бросив на него короткий взгляд. – Ерунда.
– Лия, – Гард взял девушку за подбородок и развернул к себе, пытаясь заглянуть в глаза, но она снова отвела их. – Если тебя кто-то обидел...
– Да кто меня мог обидеть. Нет, никто не посмеет, ведь я без пяти минут как состою в роду Ума. Твоего отца слишком уважают.
– В чём же тогда дело?
Он выглядел серьёзным, сосредоточенным, и Лилия восхищённо выдохнула, услышав в его голосе лёгкие агрессивные нотки. Они ещё ничего не значили, сущий пустяк, но может ли быть...
– Ты знаешь, – ответила она, сжав в руках подол своей юбки, – на следующей луне будет бал.
– Да, Бал Полной Луны, – кивнул Гард. – Но в нашем роду этот праздник не чтут.
– В вашем не чтут! А Лики чтут. Но мне даже приглашения не пришло.
– Лик? И что? Не так велик почёт!
– Гардо! – Лилия всхлипнула, почти по-настоящему. – Меня уже несколько лет никто никуда не зовёт! С тех пор, как мы с тобой обручились, ко мне относятся, как к заживо погребённой, словно со мной уже не о чем поговорить и нечем заняться. Я для них обуза!
– Мне казалось, вы с Маденной были дружны, – заметил он.
– Были!
– И после школы вы общались.
– После школы... ха! Меня звали несколько раз, но я не могла прийти, потому что не было такого парня, который согласился бы составить мне компанию! Они теперь мне даже приглашений на балы не присылают!
И она снова промакнула кончики глаз.
– Прости, я... я же не знал.
– Ничего, я привыкла. Ты ведь рядом, и твоя семья... Жаль только, что Рой... уехал. С ним было веселее.
– Лия, Лия-ли, хочешь, мы с тобой вместе сходим на этот бал полнолуния?
– Не нужно, – качнула она головой. – Я ведь знаю, тебе это никогда не было интересно.
– Да брось, мне не сложно, а ты и в самом деле дома постоянно. Когда там этот бал?
Лилия склонила голову в покорном жесте и тихо ответила:
– Меня не пригласили. Всем приглашение пришло: и Офелии и Мие, и даже Нике. А мне – нет.
– Так, – Гард встал и, отложив книгу, укрыл пледом девушку. Потом склонился над ней. – Жди меня здесь, я разберусь.
И, улыбнувшись, поспешил в дом.
Лилия выдохнула. Странно, но план сработал! Вот уже несколько лет он не общался с ней так тепло и участливо. Права была Офелия: он слишком сострадателен. И в этом его слабость.
Лилия оттолкнулась ногами и качеля стала медленно покачиваться взад-вперёд, тихонько поскрипывая.
Несколько минут у Гарда ушло на то, чтобы перебрать почту недельной давности. Здесь было всё: и старые газеты, и извещения, и новые указы Прокурора, и даже пара любовных писем, которые почему-то в руки Гарду так и не попали. Удивлённо оглядев со всех сторон, он сунул эти письма в карман и поспешил обратно в сад, где его ждала невеста.
– Есть приглашение, – широко улыбнулся он, протягивая Лилии конверт нежно-голубого оттенка, перехваченный тонкой изящной лентой. – Думаю, они просто давно считают нас с тобой супругами, вот и шлют приглашение только мне.
– Наверное, – ответила Лилия и осторожно потянула за ленту. Конверт раскрылся, а на внутренней его стороне действительно оказался текст приглашения, адресованного Гарду. – Но здесь ничего не указано про пару.
Он сел рядом и уверенно заметил:
– Кто же ходит на бал без пары? Само собой она подразумевается! Ну что, ты идёшь со мной?
– Не знаю, правильно ли это...
– О, я понял. Ладно.
Гард спустился с качели и, встав перед невестой на одно колено, приложил руку к груди.
– О, прекрасная дева, Лилия рода Касса, согласны ли вы оказать мне честь и стать моей парой для сопровождения на Балу Полной Луны завтрашним вечером?
Лилия аж покраснела от смущения и удовольствия, но в сумеречном свете этого почти не было заметно. Она медленно протянула руку Гарду, которую он тут же перехватил длинными пальцами, и засмотрелась на столь непривычную улыбку. Искреннюю, открытую, и даже в какой-то мере счастливую.
– Я согласна, – прошептала она срывающимся голосом. И Гард, как в старых сказаниях, коснулся тыльной стороной её ладошки губами, закончив высокопарно:
– Для меня это огромная честь, о, прекрасная дева!
А потом рассмеялся. Лилия тоже неловко засмеялась в ответ.
Она надеялась, что всё изменилось в тот самый момент, когда он встал перед ней на колено. Она надеялась, что тот поцелуй, коснувшийся её ладони, растопит между ними лёд, и он наконец примет её, узнает, полюбит, поймёт, что счастье его всё это время было так близко. Но ничего не изменилось.
Пошутив на тему многократных примерок платьев, которые ожидают Лилию следующие сутки, он ушёл к себе, а после появился только к завтраку. А за завтраком был по-прежнему замкнут.
Примерив очередное платье, Лилия отбросила его в сторону. Не так уж и неправ он был со своими шутками.
Но сдаваться ещё не время. Всё было только впереди.
Она увидела переодетого к балу Гарда только на выходе из дома. Глад освещал его сладкими, тягучими лучами, напоминающими мёд: его белый костюм, подчёркивающий и без того широкие плечи, его длинные светлые волосы, собранные в традиционный высокий хвост, его нежные, отдающие фиолетовым глаза. Он казался образцом интеллигенции. Вежливый, внимательный, аккуратный и умелый. Но только до тех пор, пока никто не переходит ему дорогу.
– Прошу вас, – произнёс немолодой кучер, приглашая Лилию пройти в карету.
Она ахнула. Столько лет тесно общаясь с родом Ума, она даже подумать не могла, что те способны позволить себе даже нанять экипаж с тройкой златогривых коней. Лилия почувствовала себя настоящей принцессой из сказки, а рядом был никто иной как принц.
– Это невероятно, – прошептала Лилия, когда Гард сел рядом, и дверца экипажа захлопнулась.
– Мы ведь должны произвести впечатление на наших друзей, я правильно понимаю? – подмигнул он.
Кучер прикрикнул на коней, несильно хлопнув их поводьями, и тройка не спеша зацокала копытами по скрывшимся в высокой траве камешкам.
– Спасибо, – произнесла Лилия, положив ладонь на его колено. – Это самый прекрасный подарок!
Гард отмахнулся.
– Мама только рада была, когда я сказал, что мы на бал идём. Может, отстанет теперь от меня со своей свадьбой.
Он отвернулся. И не обратил внимание на ладонь Лилии, которая всё ещё лежала на его колене. И не прикоснулся к ней в ответ. И от этого сердце её застучало тревожнее, а кровь прилила к щекам. Медленно убрала она руку и тоже отвернулась, стараясь скрыть накатывающие слёзы. Гард не любит плакс. Об этом ей тоже было хорошо известно.
Однако, по прибытии в поместье рода Лик он снова стал улыбаться, подавать Лилии руку, открывать перед ней двери, и сомнения вместе с тревогой быстро покинули её, оставшись лишь слабой тенью где-то глубоко в душе.
– Добро пожаловать в наш дом! – воскликнула немолодая женщина, которая стояла в холле и разговаривала с импозантным мужчиной. На её плечах лежала тёплая шерстяная шаль, столь искусно выполненная, что не портила вид вечернего платья, а наоборот, дополняла его. Волосы, чуть подёрнутые сединой, рассыпались поверх шали, а глаза, как всегда, смеялись.
– Здравствуйте, госпожа, – склонился перед ней Гард и чинно взял пальцами её ладошку в белой перчатке. – Вы обворожительны.
Хозяйка дома засмеялась. Уверенно, но в то же время словно скрывая смущение. Гард одарил её пальцы лёгким поцелуем, и в груди Лилии сжался тугой ком. Ему без разницы – поняла она. Без разницы, кому целовать руку. Это всего лишь воспитание. Всего лишь манеры.
– Рада вас приветствовать, юная госпожа, – хозяйка неторопливо кивнула Лилии, и та с лёгким поклоном улыбнулась в ответ.
– Я уже несколько лет не был на таких мероприятиях, – прошептал Гард, когда Лилия подхватила его под локоть, и они вместе пошли вглубь дома, чтобы через минуту выйти во внутренний двор. – Если честно, даже не помню, как зовут родителей Маденны.
– Ты что, не посмотрел перед выходом? – округлила глаза Лилия и тут же хихикнула: – Я и сама не помню!
– Значит, будем импровизировать, – заговорщицки подмигнул Гард. Свободная рука его легла поверх девичей ладошки, отчего щёки Лилии зарделись, словно ей не было и пятнадцати лет.
– Гардо! – воскликнула одна из девушек во внутреннем дворике. Пробежав мимо небольшого декоративного фонтана, она с визгом бросилась ему на шею, заставив Лилию отступить на шаг, да так и повисла на несколько секунд. – Мы уже и не ждали, что ты придёшь!
Чуть в стороне, у живой беседки, каркас которой состоял из тонких, но сильных деревьев, стояли ещё три молодые гладирки. Они посматривали на гостей, тихо переговаривались, и широко улыбались друг другу. Лилия сжала маленькую сумочку в кулаке, но, стиснув зубы, улыбнулась, поймав взгляды давних подруг.
– Здравствуй, Ника, – выдавила она девушке, которая с неохотой выпустила Гарда из крепких объятий. Он растерянно улыбался. – Как же мы давно не виделись!
– О-о-о, Лия! Так приятно тебя снова видеть!
Ника коротко чмокнула возле щеки Лилии, изображая некое подобие радости, после чего тут же переключилась на Гарда:
– Как ты? Столько лет не выходил в свет, мы уже начали думать, что у вас какая-то беда в семье! От Роя не было известий? Как папенька?
– О, спасибо за то, что волнуешься, – ответил он, и растерянность на его лице сменилась знакомой Лилии улыбкой – вежливой, но в то же время необычайно мягкой. – Всё в порядке, просто столько дел... сама понимаешь, сколько забот у потомков рода Ума.
– О да, если сегодняшние дети такие же, какими были мы, то я тебе не завидую! – рассмеялась она, как бы невзначай положив руку на его грудь. Гард опустил взгляд на ладошку Ники и, осторожно шагнув в сторону, произнёс:
– Прошу меня извинить. Очень приятно было снова увидеть тебя, но я ещё ни с кем не поздоровался.
– Встретимся в танцевальной комнате! – подмигнула ему Ника и, смерив Лилию оценивающим взглядом, ушла в дом. А Гард, легонько коснувшись плеча спутницы, тихонько шепнул ей на ухо: – Пойдём поздороваемся.
Четыре девушки прекратили общение сразу, как только увидели, что гости направляются в их сторону. Теперь они словно ждали чего-то. Улыбаться становилось всё сложнее, но Лилия не позволяла себе опустить кончики губ. Нечего. Пусть не думают, что смогут её сломить. От этого бала она возьмёт своё, чего бы ей это ни стоило.
– Гардо! Гардо! – заохали девушки и по очереди принялись обнимать и целовать Гарда в гладко выбритые щёки.
– Позвольте поинтересоваться, – елейным голоском пропела Лилия, подхватывая своего спутника под руку и чуть не силой оттаскивая его от одноклассниц. – Где же ваши мужчины? Приходить на бал без пары – моветон.
Те переглянулись, хихикнули и кивнули куда-то в сторону:
– Они там политику обсуждают, – доверительно сообщила Маденна, младшая хозяйка дома. – Так происходит каждый раз. Стоит им собраться вместе – и тут же вспыхивает спор о том, стоит ли брать людей в рабство или они такие же полноправные цивилизованные существа, как мы.
– Грегор всё ещё считает, что Прокурор не прав, когда ссылает людей в Пещеры!
– Но если не людей, то что же, своих что ли отправлять?
– Нет, они же сродни животным, о чём речь! Ты слышала, у них нет ни одного живого дома, все мертвы! Все!
– Потому что они – мясники и убийцы!
– По моему мнению, люди – всё равно что животные. Как конь не обладает ментальностью – так и человек. Только человек немного умнее коня.
И девушки загалдели, наперебой высказывая своё мнение, презрительно фыркая и посмеиваясь над людьми. Но Лилия почти не слушала их. Она смотрела на Гарда, и не могла не заметить, как нервно дрогнул кончик его губ, как задумчиво и тяжело смотрел он теперь на своих бывших одноклассниц, переводя взгляд с одной на другую.
– И что? – громко произнесла Лилия, прерывая разговор.
– Что – и что? – подняла брови Ника.
– Что с того, что они не могут воздействовать? Зато они сильны и крепкие здоровьем. Если однажды придёт голод и холод, мы погибнем, а они останутся единственными разумными существами во всей долине.
– Если придёт голод и холод, мы просто пленим больше людей, и выживем.
– Засчёт их силы и здоровья!
– Лия, ты скажи, в чём разница между ними и конями? Мы можем передвигаться на большие расстояния засчёт силы и здоровья лошадей, но это ведь тебя не смущает!
Лилия сжала кулаки и смело сделала шаг вперёд:
– Конь не может сознательно решать за себя, как он хочет жить, не может развивать науку и изобретать новые способы улучшить жизнь себе и окружающим. А люди – могут! Да, они не так умны, как мы, но...
Слова её потухли в бурном женском хохоте.
– Наука!.. У людей!.. – смеялись они. – Скажи ещё, технический прогресс!
– С тех пор, как возвели Суровый Лес, мы не имеем никакого понятия об их развитии, – не сдавалась Лилия. – Мы тоже в те времена не умели строить живых домов, но теперь посмотрите вокруг!
– Ох, Глад великий! – воскликнула Мия. – Птицы тоже когда-то учились строить гнёзда, но они слишком слабы умом. Так и люди в сравнении с гладирами умом не блещут.
Лилия уже вдохнула, чтобы возразить, чтобы перебить вновь взорвавшийся вулкан девичьих голосов, но в это время Гард коснулся её талии, и она обернулась. Брови её напряжённо поднялись, и он не смог сдержать доброй усмешки.
– Пойдём, – сказал Гард, мягко обнимая Лилию за плечи, и повёл её в сторону, прочь от компании шумных девушек. – Этот спор не стоит твоих переживаний. Ты им всё равно ничего не докажешь.
– Но с чего они взяли?..
Лилия тяжело, прерывисто вдохнула, и Гард крепче сжал её плечо. Она и сама не заметила, как мысль, которую она озвучила только для того, чтобы понравиться собственному жениху, завладела ею. Теперь эта мысль не казалась просто глупой теорией.
– В самом деле, – тихо произнесла Лилия, когда они остановились у небольшого искусственного пруда. – Откуда им знать, какие они – люди? Ведь ни Ника, ни Маденна, ни Мия, да и вообще никто не знает, какие на самом деле люди, как они думают, чем живут, какие у них те... технологии. С чего они взяли, что мы выше человека на голову? Вот ты. Хоть раз общался с человеком?
– Ни разу, – Гард покачал головой. – Только видел однажды, как мимо проезжала телега с пленниками.
– И что? Какие они?
Он пожал плечами.
– Невысокие. Коренастые. У них крупные мышцы, но довольно мелкие суставы. И глаза другие.
– А интеллект? Они разговаривают? У них есть осознанная речь?
– Конечно есть, – удивлённо моргнул Гард.
– Значит, они не кони...
Мимо, в постепенно сгущающихся сумерках, проплыла стайка светляков – и дрогнула, когда в доме грянула музыка. Гард протянул Лилии руку:
– Пойдём. Бал начинается.
Она улыбнулась. Если бы не переживания из-за внезапно вспыхнувшего спора, сейчас её сердце трепетало бы от мягкости и участливости Гарда. Нет, он всегда был добрым. Но при этом – отстранённым. С самого первого класса Лилия наблюдала за ним. Будучи ребёнком добрым, мягким характером, он несколько лет был козлом отпущения среди одноклассников, но Лилия всё равно не спускала с него глаз. Когда всё изменилось? В какой момент он понял, что физически сильнее одноклассников? В то время, как остальных строго наказывали за использование ментальности, он отстаивал свои права кулаками, и однажды Лилия вдруг осознала, что он больше не мальчик на побегушках. Что с его мнением считаются, что ему доверяют и что другие девчонки тоже стали за ним наблюдать.
Но только ей выпала удача оказаться его невестой.
В танцевальном зале собрались почти все гости. Музыка не останавливалась ни на мгновение, перетекая из одной мелодии в другую, позволяя танцующим самим решать, когда начать танец, а когда отойти в сторону, чтобы выпить и немного отдохнуть.
– Кажется, я обещал своей даме танец, – заметил Гард, когда двери закрылись за их спинами. – Позволите?
