Текст книги "И кто здесь наглая рыжая морда? (СИ)"

Автор книги: Анна Баскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Мысль оборвал громкий стук.

Это старушка все время нашего разговора с главой администрации тихонько сидевшая на диване, клюкой долбанула об пол.

– Пашка! Это каку таку свалку ты удумал навалить? Я те паразит эдакий, навалю свалок, не посмотрю, что начальник, я тебе устрою полигону, черт лысый!

Сперва проход к реке загородили, а теперь значит мусора натаскать собрались? Ироды! Всю деревню подниму на протест, так и знай! – бабулька подняла клюку, пригрозила покрасневшему как вареный рак главе.

Секретарь одобрительно кашлянула и тут же испуганно икнула.

Людмила злорадно хмыкнула.

– Вот и реакция населения. Предсказуемая. Не заставила себя ждать. Глеб! У тебя случайно нет номера Элеоноры, не помню, как ее по отчеству? Она еще ячейку коммунистическую возглавляет. Новый год с ней вместе встречали. Что-то я не могу найти номер, хотя точно записывала.

– Ты про бабушку жены Кирилла Михайлова, Алены? Нет, я с ней не обменивался номерами, могу Кирюхе позвонить, спросить.

– Не, не надо, я Алене наберу. – отмахнулась Люда, поднесла телефон к уху.

– Привет, Ален! Как дела? Круто! У нас по всякому, из хорошего: Глеб Мещерский влюбился. Чего ты так орешь, потом поделишься радостной новостью со своим красивым, сначала давай со мной разберемся! Да взаимно, взаимно, у Глеба с Алиной, не переживай!

Бабушка твоя, Элеонора, далеко от тебя? На соревнованиях по бегу на короткие дистанции? Всей ячейкой бегут? Во дают. Хочу обратиться за помощью к ним. Нужно предотвратить экологическую катастрофу. В коллаборации с местными ведьмами. Ага. Мы одни не справимся, тут не обойтись танцами с бубнами, тут нужен серьезный подход. Чтоб взвились кострами синие ночи.....

***

Глеб Мещерский влюбился. В меня. У нас с ним взаимно.

Вот, что отложилось на моей мозговой подкорке, из услышанного во время Людмилиной телефонной беседы.

Ну еще что-то про ячейку коммунистов, соревнующихся в беге на короткие дистанции. Вроде, как добегут, должны связаться с Людмилой и потом возможно всей ячейкой приехать к нам, или прибежать.... Костры жечь ночами. Глеб Мещерский влюбился.....

Глядит на меня пристально.....

– Мещерский! Если Элеонора с соратниками согласятся учавствовать, а они наверняка согласятся, возьмешь на себя организацию трансфера? Или мне заняться этим вопросом? – подойдя к Глебу, басит Людмила.

– Люд, сами не справимся думаешь? Алине удивительно идет желтый цвет, согласись. Займусь, куда я денусь. – отвечает Глеб, продолжая смотреть на меня.

– Ясно. Толку от вас теперь мало.

– Ячейка говорите, коммунистическая? Интересно. Не знаете, у них есть набор в ряды? Я вступлю. – вдруг решительно заявила моя сестра.

От такого заявления я даже от созерцания Глеба отвлеклась. На Наташку уставилась.

А у нее, у Наташки, выражение физиономии сделалось строгим и одухотворенным. Такое у Людмилы было, когда она с веслом маршировала.

Да, уж. Глаза на одухотворенной Наташкиной физиономии загорелись идеей и отвагой, и еще, в них черти запрыгали. В глазах.

Да, уж. Повторяюсь: кровь – не вода. Не иначе наследственность из сестры поперла. Гены того самого прадеда, что со слов бабушки Василисы имел нездоровое влечение к различным партийным организациям.

– Чего не принять в ряды, примут конечно. Главное, чтоб биография была незапятнанная. – авторитетно изрекла Людмила, кивнув в подтверждение.

– Вроде незапятнанная. На мой взгляд, – Наташкина одухотворенность сменилась задумчивостью.

В биографии видимо копается. Пятна выискивает.

– В третьем классе ты двойку получила за невыученный стих. Подтерла ее в дневнике и на пятерку исправила. Пятно на всю жизнь тем самых на биографию поставила. Таких не берут в коммунисты. – не удерживаюсь, чтоб не подначить сестру. В шутку конечно.

– Эка невидаль, двойку исправила. У нашего Пашки и вовсе два дневника имелось, один для родителей, в нем хорошие оценки сам себе ставил, а другой для учителей. И ни чо, вон, районом управляет. Свалки валит, проходы к рекам загораживать позволяет. Тьфу! Тоже к коммунистам подамся. Наше дело правое. – очередной раз долбанув клюкой, высказалась старушка.

Глава покраснел. Снова вынул платок носовой, вытер лоб.

– Ба. Зачем ты меня перед посетителями дискредитируешь? Куда в твоем возрасте подаваться? Давай я водителю позвоню, пусть домой тебя отвезет. А вы, граждане не слушайте ее, она вам еще не то наговорит: скажет, что с лешим лично знакома и русалок вблизи, как вас, видела.

– Ты не бабкай, мне тут! И зубы не заговаривай! Ишь, возраст ему мой не нравится! Куды надо, туды и подамся! И еще добровольцев с собой соберу.

И с лешим знакома, как не познакомиться, ежели всю сознательную жизнь с ним прожила? Дед твой, с осени забуриться в свою лесную избушку, так и сидит там, чаи гоняет да баню топит, как есть Лешак! Пол деревни мужиков к нему в гости рвались, тоже свободной жизнью – то пожить.

И русалок видала! Крутились две около деда твоего, как на рыбалку пойдет и оне тут как тут, по берегу прогуливаются, Дунька Сушкана и Валька Иголкина. Я им стервам чешую – то пощипала, да волосья подрала из шиньонов, чтоб не повадно было к женатым мужикам лезть!

Старушка, оказавшаяся бабушкой главы администрации, замолчала, и в этот момент в приемную вошел блондин Андрей.

Оглядел присутствующих.

– Господа, что происходит? Ваши голоса на улице слышно, под окнами люди собрались, слушают как вы на повышенных тонах общаетесь.

Странно. Я и не заметила, чтобы кто-то тон повышал. Вроде спокойно общались....

– Ситуация у нас. Внештатная. Всвязи с этим, беру на себя командование: делимся на группы, первая группа в составе меня, тебя, Андрей, Натальи, а так же Александра, покинув здание отправляется по магазинам с целью покупки необходимых для мальчика Ждана предметов одежды, обуви, школьных рюкзаков и прочего. В процессе похода по торговым точкам дожидаемся выхода на связь Элеоноры. Вводим в курс дела. Забираем детей, едем готовиться ужину с инвесторами. Дальше, по обстоятельствам.

Вторая группа, в составе парочки рыжих отправляется разведать обстановку на карьере, раз уж всё равно рвались туда прокатится.

Замаскируетесь, посидите в засаде, прикинете где лучше протестующим перекрыть проезд к карьеру.

– Паноптикум. – констатировал Александр Демидов.

– Режим повышенной готовности, – парировала Людмила.

Глеб подошел ко мне, подхватил под локоть, повлек к выходу...

19

От райцентра до поворота на Дубровки мы доехали минут за тридцать, после поворота еще минут пять по второстепенной трассе, и снова ушли направо, на следующий поворот, к тому самому злополучному заброшенному карьеру.

– Не похоже, чтобы кто либо проезжал тут за последние дни, свежих следов протекторов не наблюдаю на грунте.

Дорога в две колеи, тянулась вдоль молодого леса, вплотную к этой дороге подступившего, состояла она из сплошных ухабов и выбоин, автомобиль Глеба, то и дело нервно вздрагивал и подпрыгивал.

– Был тут зимой, да на внедорожнике, как-то и шире и ровнее казалось. – пытаясь объехать очередной ухаб, заметил Глеб.

– Я здесь вообще сто лет не была. Классе во втором последний раз, не доезжая карьера малинник большой, вот мы с Наташкой и увязались с родителями за малиной.

Ничего хорошего из той поездки не получилось, малину кто-то до нас собрал. И кусты поломал, папа сказал: возможно медведь, мама нас с Наташкой за руки подхватила и галопом назад, в машину. После папа признался, что про медведя пошутил, видел как по кустам лазает толстый дядька с большой корзиной.

Глеб покосился на меня и снова сосредоточился на разбитой дороге.

– Мне кажется с вами много забавного в детстве случалось. Это наверное здорово, расти вдвоем, мне очень хотелось брата или сестру, но к сожалению у родителей не сложилось. В смысле, ребенком я так и остался первым и единственным.

– Да– аа. Понимаю. Без Наташи мне одиноко было– бы. Мы с ней в общем-то и не ссорились никогда, мирно сосуществовали. А родителям с нами повезло, особых проблем мы не доставляли, если не считать того случая, когда мама нас разыскивала полдня, мы тогда на зимних каникулах у другой нашей бабушки, Екатерины Великой на даче отдыхали. Вместе с мамой, папа как раз в командировке находился.

Дача, а вернее загородный дом бабушки Екатерины, располагался в двадцати километрах от Москвы в обнесенном глухим, высоким забором поселке закрытого типа. Дети нашего возраста и собственно мы, гуляли без сопровождения взрослых, в основном на насыпной снежной горке катались, ее на площадке в центре поселка сооружали. В тот год горка какая-то неудачная получилась, никак не раскалывалась по нормальному. Мне взбрело в голову сбегать в городок рядом с поселком, я, вспомнила, что мимо большой деревянной горки проезжали, когда на дачу ехали. Предложила Наташке, она естественно согласилась. Ну и пошли. Правда нас почему-то занесло в другую сторону. Не нашли деревянной горы. Зато, нашли водокачку. И целую толпу местных сверстников.

Сверстники с усилием налегали на железную штуковину, из большого крана мощной струей лилась вода. Каток получался. Мы с Наташкой покатались на том катке своими ботинками. Подружились с кем-то из сверстников и с этими новыми друзьями отправились на дальнюю ледяную горку. На горке было замечательно, все катались на раздобытых в попавшемся по пути магазине пакетах, кусках картона и друг на друге.

До темна.

Потом откуда то мама нагрянула – с трясущимися губами и руками. Сгребла нас с Наташкой в охапку, прижала к себе и расплакалась.

Стыдно было невыносимо и маму жалко. С тех пор мы старались ее не расстраивать.

– Со мной моим сложнее приходилось. Дрался много, как только начинали задирать касательно цвета волос, кидался в драку. Мама через день в школу ходила, на ковер к директору, ну и отец изредка, он у нас в ту пору мотался по экспедициям, дома бывал набегами. Родители у меня классные Алин, они тебе обязательно понравятся. А ты, обязательно понравишься им.

Знаешь, перед тем как мне поехать в Рязанскую область, маме моей сон приснился.

Будто бы я качели раскачиваю. На качелях сидит девушка, волнистые рыжие волосы до плеч, на голове венок из желтых одуванчиков, глаза зеленого цвета. Рядом с качелями, на поваленной березе сидит рыжий кот.

Я посмеялся над маминым сном.

А потом, увидел тебя наяву, на поляне березовой рощи и обалдел. Честное слово, не верил я в любовь с первого взгляда. Да и со второго не особо верил, а вот, теперь понимаю: как тебя увидел, так сразу и пропал.

Площадка на месте карьера мне очень нужна. Не найти локации лучше. Тем не менее, я не кривил душой, предлагая главе не отклонять твой проект. Чтобы ты не переживала и не расстраивалась. Ты стала для меня важней самой выгодной сделки....

– А ты, для меня.....

Глеб прижал машину к обочине. Ну, тут же тоже можно в засаде.... Целоваться....

***

Целовалась я последний раз..... Давно. Не с кем было целоваться. Не то, чтобы не находилось желающих, я и на свидания иногда похаживала, с этим к примеру, как его.... Вспомнила, с Николашей.

Музей исторический с ним посещали и фильм смотрели в кинотеатре, и..... Где-то еще были. При этом при всём, вопрос с поцелуями остро не стоял. У меня. Николаша вроде пытался разок полезть ко мне со своими влажными губами. Не нашел одобрения. Отстал. На свидания правда звать прекратил. И вообще пропал с горизонта. Объяснив пропадание прощальным письмом на личную почту.

Я, написал он, мужчина нормальный и востребованный. Готов был на тебе Алина жениться и родить детей. Повязать себя по всем конечностям, подарить счастье и любовь супружескую. Но, вовремя понял, что промеж нами ничего хорошего не получится, потому как ты холодная и равнодушная.

Вот такого содержания прилетело письмо.

Я не ответила. Подумала: до чего чудной человек, повязать по конечностям себя собирался, а спросить, нужны ли мне его конечности, не удосужился.

Это я не в сравнение, это я....

Прожила больше четверти века и не знала, что поцелуи бывают такими.... Такими... Притяжение Земли, перестало существовать, законы гравитации больше не действует. Я парю в голубом небе, таю в лучах весеннего солнца и скользящих по моей коже руках Глеба. Путаюсь пальцами в его густых рыжих волосах. Чувствую, как сердца наши в такт бьются...

Сколько времени мы самозабвенно целовались, точно сказать не возьмусь.

Мимо нас, по дороге ухабистой, что-то протарахтело. Два раза. Поцелуй пришлось прервать. К великому сожалению. Открыла глаза. За автомобильными стеклами сумрачно.... Ничего не разобрать.

– Глеб. Мы на ужин не опоздали? – бормочу прерывисто дыша.

– Могли. Извинимся, Алин, надеюсь поймут, – отзывается Глеб, как и я едва справляясь со сбившимся дыханием.

И тут, за бортом вдруг стало светлеть. Оказалось что наш автомобиль просто-напросто находился в густом облаке придорожной пыли. Еще оказалось, что звук тарахтящий издавали последовавшие в сторону карьера автомобили: мощный серебристый внедорожник и старенький пикап зеленого цвета.

– Судя по всему, сын чиновника начинает движуху. Алин. Закроешься в машине, я за ними, пешком, по зарослям. – Глеб потянулся к ручке дверцы.

Открыть не успел, ибо, я мертвой хваткой в него вцепилась.

– Даже не думай, одного не отпущу, едем к карьеру вместе! Нас не знает никто, мало ли, кто мы такие, и зачем приехали.

– Алин, я не хочу подвергать тебя опасности, даже гипотетической.

Приятно. Но одного не отпущу всё равно. По зарослям пробираться....

– Глеб, ну какая мне может грозить опасность? Я с тобой.

– Упрямая.

– Нет, настойчивая.

– Ну хорошо, едем вместе, сделаем вид, якобы мы отдыхающие бездельники, от нечего делать изучаем окрестности.

– Не убедительно, Глеб, какой интерес отдыхающим заброшенный карьер изучать.

Я потерлась о его плечо носом.... И меня осенило!

Ритуал. Карьер, типа – место силы, мы приехали для совершения магического ритуала. Эх! Куриную лапу бы нам, замороженную, помнишь, Наталья целый пакет лап приволокла!

– Предлагаешь за куриной лапой сгонять?

– Нет, слишком много времени займет. Придется без лапы. А у тебя ничего подходящего не найдется?

Глеб перегнулся через меня, открыл бардачок.

– Галстук красный, пионерский, это мне как раз члены коммунистической ячейки вручили, свисток футбольный: понятия не имею, откуда взялся. Толстый мужик из меди – статуэтка. Вроде бы талисман какой-то, это мне , владелец подшефного приюта для животных подарил...

– Галстук, свисток и медный мужик. Для обряда более чем достаточно. Едем, Глеб! По ситуации сориентируемся: обойтись обрядом или еще чего магического продемонстрировать....

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

Ближе к карьеру дорога оказалась разбитой вдребезги, это уже не ухабы и выбоины, это обрывы, скалы и расщелины. Образно выражаясь.

Серебристый внедорожник и старенький пикап, раскорячились перекрывая подъезд к площадке, возле пикапа, двое мужчин в рабочих комбинезонах со скучающим видом о чем-то переговаривались, еще три мужика в строгих черных костюмах, ходили по пятам за очень толстым парнем одетым в серые брюки и белую рубаху с короткими рукавами. Толстяк говорил по телефону, вернее – орал, судя по характерно трясущимся щекам.

– Не иначе сынок. Упитанный парнишка. – кивнув на толстого парня, констатировал Глеб.

– Похоже на то, – согласилась я.

Толстяк отстранил трубку от уха, ткнул пухлым пальцем в сторону нашей машины, что-то сказал мужику в костюме.

Мужик трусцой припустил за нами.

– Далеко не заедем, догонишь не переживай. – хмыкнул Глеб.

Вывернул руль, пустил автомобиль накатом и вскоре нажал на тормоза.

Я устремила взгляд сквозь лобовое стекло....

Увиденное меня поразило. У меня округлились глаза. Рот сам собой приоткрылся.

Вашу мать.....

Котлован оставшийся от карьера гораздо больше, чем я предполагала. Он просто огромный. Сколько же понадобится денег, чтоб в площадку сделать ровной, пригодной под строительство? Гораздо больше, чем весь наш проект стоит...

Это было первой причиной приоткрывшегося рта, а второй причиной являлся неожиданно живописный вид местности в районе заброшенного карьера.

Молодой березовый лес полудугой огибал котлован подступал к самому краю.

Стройные белоствольные деревца не теснились друг к другу, они вольготно раскинули кроны, тянулись к солнцу, помахивали ветвями, зазывали ветерок поиграть с листвой....

По другую строну котлована, желтый от одуванчиков лужок, стелется покрывалом до кромки соснового бора.

Глеб сунул в карман свисток, накинул на шею шелковый красный галстук – косынку подхватил медную статуэтку, выбрался из автомобиля, обошел капот, открыл дверцу с моей стороны.

Запах прогретой земли, клейкой молодой листвы и травы хлынул в салон.

Нет, нельзя допустить, чтоб здесь полигон мусорный устроили!

А если уж быть до конца честной, промзона тут тоже неуместна! Да.

Вот если бы....Если бы котлован наполнился водой, получилось бы озеро с песчаными берегами. Зона отдыха. Эко отель с деревянными домиками.... С луга шары запускать, воздушные, полет над окрестностями на воздушных шарах...

– Молодые люди, здесь нельзя находиться, это частная собственность ! Покиньте территорию! – строгим тоном изрек подбежавший мужик в костюме.

– Запретительного знака что-то не видел. – лениво парирует Глеб, едва взглянув на грозного мужика.

– Не понимаете по хорошему? – рыкнул мужик.

Ишь ты, разошелся. Я тоже умею строгим голосом говорить. И смотреть не мигая при надобности.

– Вы мужчина, тон свой смените. Негоже место силы беспокоить подобными пакостными тональностями. Тем более вам. С тремя родовыми проклятиями на вас наложенными уютной домашней женщиной пенсионного возраста в цветастом халате и в бигудях.

Упоминание о женщине в цветастом халате, на мужика произвело впечатление. Слушать стал внимательнее.

Ха! Стопудово о теще подумал. Значит проживает на ее жилплощади. Эту карту надо разыграть. – Отмечаю про себя и продолжаю: – Свеча по вам плачет, заливается, а вы хамите. Так и знайте, ежели пакостные угрозы продолжите, впереди у вас стремительное облысение. Страдать будете. И с жилищным вопросом проблемы возникнут, мыкаться по съемным углам вам придется – с баулами, детьми, женой и швейной машинкой подмышкой, будто бедуины.

Глеб закатил глаза. Вижу, сдерживается изо всех сил, чтоб не рассмеяться.

Мужик же, на меня вытаращился, макушку свою ладонью потрогал. Лысину видимо нащупывал. Стремительную.

Набираю в легкие воздуха. Продолжаю импровизировать:

– Глеб! Свистни духам предков три раза, если откликнутся значит согласны на сакральную жертву в лице толстяка! – проговорила нараспев, под жертвой подразумевая медную статуэтку.

Мужик в костюме опешил челюсть уронил, и нервно оглянулся на раскоряченные внедорожник с пикапом. Ну и на ожидающих нашего выдворения необъятного сына областного чиновника и остальных сопровождающих.

Глеб неторопливо извлек футбольный свисток из кармана джинсов. Поднес к губам. Дунул три раза. Сильно. Свист получился громким, переливистым, разнесся по всей округе.

И тут....

Кар – кар– кар, – хрипло каркнула ворона в березовом лесочке.

Кар – кар – кар, – откликнулась вторая.

Кар – кар – кар, – прокаркала третья.

– Духи предков откликнулись! Жертва одобрена! Приступаем.....

Мужик в костюме стремительно понесся от нас.

– Вячеслав Сергеевич, садитесь в машину, отложим замеры до другого раза! Звоните отцу, пусть охрану усиливает! – кричал на бегу.

– Сдурел, Левашов? Уволю к чертям! Гоните в шею этих рыжих и займемся делами! – возмущенно разорался необъятный чиновничий сын.

Мужик в костюме, подбежав, что-то ему сказал. Сын заткнулся. Посеменил к внедорожнику.

Люди в рабочих комбинезонах попрыгали в пикап, старенький автомобиль попятился задом, выбрался на более или менее пригодное для разворота место, кое – как развернулся и поскакал по ухабам...

20

Проблема никуда не делась, упитанный сын чиновника со стопроцентной долей вероятности так легко не отступится, вернется на карьер с усиленной командой, а возможно и со всякой необходимой техникой. Это мы с Глебом прекрасно понимали, но тем не менее, всю дорогу к бабушкиному дому, ржали, как кони на водопое.

Делились впечатлениями.

– Охранник чуть в обморок не рухнул, когда вороны закаркали! – давился от смеха Глеб.

– Теперь на всю Губернию разнесут, мол попали на шабаш под Дубровками. – в тон ему, откликалась я.

И немножечко млела, несмотря на серьезность момента возникающего с возможной потерей площадки.

Как не млеть, когда рядом Глеб, симпатичный такой, рыжий, небо синее, трава зеленая, за бортом автомобиля бушует весна, на губах сохранился вкус поцелуев....

А карьер, отстоим. Нужно действовать, и все получится. Тактику действий не представляю пока, но....

Необходимо приложить все усилия, не позволить превратить старый карьер в свалку отходов.

В промзону уже тоже не хочется превращать те места....

Вот бы....

Да, ладно, не стоит напрасно мечтать.

Эко– отель нам с Наташкой не потянуть.

Да и, какой может быть отель рядом с Деревообрабатывающим комбинатом, и кирпичным заводом?

И всё-таки, было бы круто, если б месте котлована образовалось озеро ..

– Алин. Возможно я повторяюсь, но даже если придется подыскивать другую локацию под комбинат, оно того стоит. Приехать в Рязанскую область. Встретить тебя. Мою рыжую ведьмочку. – посерьёзнев, произнес Глеб.

– Стоит. Свернуть налаженный бизнес и сорваться из Москвы. Встретить тебя, а еще: отобрать у Кузявных Ждана. У мальчика появилась возможность нормально жить в настоящем и состояться в будущем. – эхом откликнулась я.

Млеем вдвоем. Рты до ушей. Парочка Буратино.

Не заметили как, доехали до указателя на Зыково. Свернули на грунтовку, покатили к дому бабушки Василисы.

Красный Опель исчез с поля зрения, не торчал из канавы задницей. Забрал свое транспортное средство Шелупкин.

Зато, под кустами сирени,к автопарку добавилась незнакомая Хонда с московскими номерами. Повар скорее всего прикатил. Ужин с погружением в местный колорит творить. Из печной трубы вьется легкий дымок, значит что-то пекут в печке. Хорошо бы, что-нибудь с мясом... Проголодалась.

На приусадебном участке вовсю велась подготовка к погружению инвесторов Демидова в колорит. К ужину, то бишь.

Сам Демидов и блондин Андрей, возились с установкой под яблонями длинного деревянного стола. Что-то под ножку пихали, чтоб стол не шатался. Где они его взяли, что-то не припомню такого большого стола в бабушкином хозяйстве. Впрочем, не важно, взяли и взяли...

Весь из себя важный Ждан, одетый в новенькие джинсы серого цвета и новенькую футболку, вместе с сыновьями Людмилы и Андрея, подтаскивал поленья к мангалу, Людмила и сестра моя Наталья, устроились на скамейке рядом с кустом дикой розы. Обсуждали что-то.

Кот Геннадий сидел на суку старой вишни, наблюдал за происходящим.

– Алин, мне нужно Артему, партнеру своему позвонить, обрисовать сложившуюся ситуацию, я недолго. – Глеб отворил для меня калитку, пропустил в палисадник.

Наташка с Людмилой, оторвали от скамьи пятые точки, двинулись в мою сторону.

Сейчас начнут спрашивать, как прошла развел операция, я похвались результатами. Расскажу в красках про отступление с карьера, упитанного сына чиновника!

Так я думала, пока шла им навстречу.

Но, Наталья затараторила ни о чём не спросив:

– Алин! В общем, дела обстоят следующим образом: о том, что карьер планируют пустить  под свалку рассказали Ирине, она разместила посты в соцсетях. В местных группах. Население забурлило, готовы приступить к обороне. Сегодня вечером, как закончится ужин, займемся составлением петиции против использования карьера под мусорный полигон.

Делегаты от ячейки  коммунистов  прибудут завтра с утра, в ход событий вмешиваться не станут, но  проконсультируют как правильно освещать ситуацию в СМИ.

А еще, в пятницу, во второй половине дня, приедут родители.  Я им позвонила про Ждана рассказать, заболталась и нечаянно проговорилась про сегодняшний званый ужин: принимаем мол у себя ивесторов  моего фиктивого мужа -феодала.  На вертолете прилетят.  Мама с папой резко захотели  нас навестить. Не знаю, чего так быстро соскучились.

Еще, Людмиле позвонила мама Глеба. Она не смогла ему дозвониться, набрала кого-то из друзей, спросила не выходил ли Глеб на связь, и этот друг переадресовал маму на Людмилу. Людмила маму успокоила, сказала, что все у Глеба в порядке, просто видимо влюбленные рыжие слишком заняты ответственной операцией и друг другом. Поэтому не реагируют на телефонные звонки. Услышав такое объяснение, мама Глеба очень обрадовалась, и ее  с невыносимой силой потянуло в сельскую местность. Короче. Они тоже приедут в пятницу, после обеда. Родители Глеба. Так-то, остановятся они у Людмилы с Андреем, но ты же сама понимаешь, познакомятся с нашими родителями обязательно. И объединятся. Как, пролетарии всех стран....

***

Кони, люди, коммунисты, соцсети, родители Глеба, родители наши с Наташкой...

Поток информации перемешался в голове.

И сквозь всю эту мешанину, создалось у меня ощущение, что сестра моя замолчавшая имеет еще что-то сказать. Важное что-то недоговаривает. Специально мозги мне запудривает, чтоб это важное выдать в последнюю очередь.

Не даром взгляд отводит.

Я то знаю сестру свою, как облупленную.

– Наташ, а теперь, озвучивай главную новость. – не пускаясь в обсуждения ранее услышанного, попросила я.

– Признавайся, Наташ, самой же легче станет, пойду посмотрю, как дела у ребят, – вздохнув, пробасила Людмила, развернулась и пошагала от нас по дорожке.

Я выжидающе уставилась на сестру.

– Алин. Я... Черт бы меня побрал! Я тебя подвела. Лопухнулась не по-детски. – тон у Натальи стал виноватым, даже покаянным стал тон.

Надо сказать, этот тон произвел на меня большее впечатление нежели новости про соцсети, коммунистов и приезд всех сразу родителей.

Обеспокоилась я сильно.

– Выкладывай, Наташ, не томи.

Наташка поморщилась.

– Мы когда из администрации вышли, мне в голову стукнуло: нет в пакете документов образца договора о гарантийном обслуживании. Перепроверила и правда, нет. Как-то прошляпила этот момент.

Теперь я вздохнула. Облегченно.

– Наташ, ну ты даешь, я уж думала, что серьезное! Затребуем договор.

– Я тоже так решила, Алин. Позвонила менеджеру, он недоступен. Позвонила на дополнительный номер – не существует, сказали. Набрала стационарный, в офис. Трубку взял какой-то мужик. Два слова успела сказать, перебил меня истерично разорался: нет больше здесь этой фирмы, не названивайте, достали! Слиняли, говорит арендаторы, еще в десять утра и аренду не оплатили. Мошенники хреновы! Трубку бросил. Я сунулась на сайт. Адрес не существует, выдает ошибку. Кинули нас, Алин. И не лень было рано утром со мной встречаться, подтверждение экологической безопасности передавать.

Сестренка замолчала. Опустила голову, смотрит себе под ноги.

Я с полминуты переваривала услышанное.

Да, дела.... Дела....

Вот тебе и построили завод....

Фиг бы с ним, с заводом, Наташку жалко. Испереживатся, сестренка моя.

Моя смелая, местами безбашенная, добрая, самая лучшая, любимая сестренка !

Я протянула руку, успокаивающе коснулась Наташиной руки.

– Значит не судьба нам с тобой стать акулами мусорного бизнеса. Не даром говорят: легкие деньги, как пришли, так и уходят. Ничего, побудем немного в деревне, отстоим от полигона карьер, вернемся в Москву. Подключим посредника за проценты, наберем с его помощью мероприятий на первое время. Прорвемся, Наташ. И кстати, одни мы с тобой, не потянули бы финансово подготовку площадки к строительству. Котлован не хилый, что в глубь, что в ширь. Место необыкновенно красивое, обалдеешь, когда увидишь. Я даже размечталась: вот бы водой наполнить, в озеро превратить, и на берегу, построить деревянные домики, эко отель с хорошей инфраструктурой. Ладно. Мечтать не вредно, помечтала и хватит. А родители, они в самом деле приедут?

– Алин. Ты правда не злишься? – Наташа качнулась с носка на пятку.

– Правда не злюсь, так, что насчет родителей?

– Уф. Гора с плеч. Родители правда приедут, с чего бы мне врать, и наши приедут и Глеба, приедут. Так что, готовься.

– К чему это мне готовиться? С чего ты взяла, что они, должны между собой перезнакомиться? Родные Глеба, едут сельскими пейзажами любоваться, а наши, бабушку проведать, ну и на мужа твоего посмотреть. Ты же им ляпнула про него, вот они и заинтересовались.

Про посмотреть на мужа, я специально ввернула. Знаю же, как Наташку взбодрить.

Взбодрилась сестра моя моментально.

– Зачем маме с папой заинтересовываться Демидовым? Я же сказала, что он фиктивный муж! К тому же, мы с ним возможно  разводиться пойдем. На днях. Он мне знаешь, что заявил по дороге из райцентра?

Закрадываются у меня сомнения, Наталья, в правильности решения восстановления усадьбы предков в первозданном виде. Не лучше ли на месте отеческих руин выстроить современное жилище, комфортабельное, со всеми удобствами? Парк вокруг разбить, лужайки мягкой травой засадить, чтоб мои дети по тем лужайкам бегали летом. Воздухом полезным дышали. И сторонних инвесторов привлекать не понадобится, обойдусь своими средствами.

– Так и сказал. Суть улавливаешь? Если инвесторы не понадобятся, значит необходимость в фиктивном браке отпадет.

– Наташ. А ты не допускаешь, может он имел ввиду ваших общих детей. – осторожно предполагаю.

– Алин, ты в своем уме? Какие могут быть дети от фиктивного брака?

– Действительно. – хмыкнула я.

Позади раздался хлопок калитки. Я обернулась на звук.

Глеб в калитку вошел. Довольный такой. Симпатичный. Я успела соскучиться.

И ветер успел соскучится: сорвал с яблони пригоршню розовых лепестков, высыпал Глебу на рыжие волосы....

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Я потянулась к его волосам, собрала с них в ладонь лепестки яблоневые, поднесла к губам, дунула. Лепестки разлетелись.

Он притянул меня к себе, поцеловал в уголок виска, втянул носом воздух. А может, запах моих волос. Рыжих, как у него.

– Глеб, у меня куча новостей. – говорю улыбнувшись беспечно.

Ну, а что, настроение себе и людям портить унылым видом, смысла не вижу. Тем более, решили же вернуться в свой прежний бизнес.

– У меня тоже. Не то, чтобы куча, но зато – обнадеживающие новости. – задорно подмигивает Глеб.

– Обнадеживающие, это здорово. Начинай со своих новостей. – тычусь лбом ему в плечо.

Как коза. Ну и ладно.

– Хорошо. Начнем с моих. Итак...– сделал лицо серьезным, но не выдержал и тут же заулыбался. – Алин, у отца моего партнера, Артема, как выяснилось есть прямой выход на губернатора области. Вопрос о недопустимости использования карьера под свалку отходов возможно закрыть всего лишь телефонным звонком, но Игнатов старший вызвался нанести губернатору личный визит. Завтра. Артем едет вместе с ним, а после встречи, к нам прибудут. Карьер можно смело считать нашим. Людочке нужно сказать, чтоб давала отбой коммунистам, наверняка же уже успела привлечь.