Текст книги "И кто здесь наглая рыжая морда? (СИ)"

Автор книги: Анна Баскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

В нашем с Наташкой детстве, по центру пятака папа установил столбы, меж них натягивалась волейбольная сетка. Ближе к забору был турник из металлических труб сваренный, и двойные качели.

Все это давным– давно демонтировали за ненадобностью. Теперь пяток вполне сгодится для того, чтобы мяч погонять. Не футбольное поле конечно, но всё-таки.

– Бабушка Василиса, можно взять несколько поленьев? Ими разметку как бы ворот сделаем, я потом все назад, в поленницу уложу, – тараторит Ждан нетерпеливо перебирая обутыми в новенькие кроссовки ногами.

– Мы поможем донести, уложить поможем, – наперебой галдят два мальчика – крепыша.

Копии Людмилы.

– Берити сколь надо, у бани березовы, полехчше тащиить, там берити. – отзывается бабушка, сама зорким глазом косит на Наташку. Ну и на её собеседника.

Сестра моя, голос снижать перестала, предмет разговора вынесен на всеуслышание.

– С вашей стороны не благородно ставить мне в укор денежные средства. Добровольно на мой счет вами перечисленные. Как вы представляете себе мое содействие? Я значит помогу вам получить финансирование отеческих руин, в ситуации, когда вы на наш карьер претендовать нацелились? С кирпичами своими?

Не могу я на это пойти! Мы с Алиной настроились на освоение данного земельного участка.

Я бы может и вернула вам выплаченную компенсацию, как сознательная гражданка. Но она, компенсация вся до последнего цента потрачена. Даже частичное погашение невозможно. Не будет свободных финансов в ближайшее время. Мы с сестрой на длительную экономию настроились. Максимально урезать себя во всем готовы. Буквально так, чтобы зубы на полку.

Ради благой цели. Подкопим финансы и расширим завод до самого крупного Мусороперерабатывающего предприятия в области.

– К чему мне эта информация? Меня мало волнуют ваша экономия. Все, что мне нужно от вас, присутствие на сегодняшнем ужине. В девятнадцать ноль– ноль....

– Я не ем после шести.

– Наталья, не стройте из себя дурочку!

Значит всё же потомок.... Умереть не встать. С кем еще могло такое случится? Только с моей сестрой. Отхватила называется фиктивного мужа, н-да....

Ясное дело, Наташина пламенная речь долетает не только до моих ушей. Рыжий Глеб тоже весь во внимании. То и дело переглядывается с высоким блондином, насколько я поняла, супругом Людмилы. .

Сама Людмила, заняла выжидательную позицию перед капотом черного внедорожника. Видимо задалась таки целью Демидова перехватить если тот к машине направится, и на ворота поставить.

– Линка, про как таки деньги Наташка талдычит? Хфеодал с нее деньги каки– то требует? – поправляя на голове косынку, едва слышно спрашивает бабушка.

Что ответить– то? Уже вся изовралась... Вздыхаю украдкой.

– Ба. Ничего он не требует. Если только, упрекнул свадебным подарком. Он ей некую сумму дарил. – отвечаю тихо, в тон бабушке.

– Гля, какой скудрыжник! Подарком попрекает, итииху! Она ему – Ляксашенька, а он значиться – куда деньги дела? Щас весло возьму.... А че весло? На сберкнижке есть накопления, сымем и отдадим сквалыге импортному! Пущай подавится! – бабушка развернулась к калитке, двинулась вперед...

– Ба, ба, постой! – хватаюсь за рукав, как недавно ненормальная мамаша несчастного Витеньки. – Ба, оставь в покое свои накопления, разберется Наташа. И вообще: может я не права, не попрекает Наташку законный супруг свадебным подарком. Там, про ужин что-то.... Ба, ну правда!

– Кривда! Хватить из меня идиетку делать. Откель взялся муж у Натшки, ежели она от замужества двумя ногами отбрыкивалась? Такая же чафля, как ты, Линка? Хто он такой?

– Ба, ну, пусть она сама расскажет, откуда взялся. Он... Демидов. Александр Демидов. Похоже, тот самый владелец разрушенного поместья под Заворово.

– Демидов? За какой нуждой его в хфеодалы определили? С вами чокнешься без Альцгеймера.

– Ба.

– Хватить бабкать.

– Мяя– яяу! – летит с макушки куста.

– Вон, и кот– то согласен! – беззлобно ворчит бабушка.

Меж тем, Наташка закончила переговоры с фиктивным супругом. Выпрямив спину, задрав подбородок, шагает по тропе. Вид у Наташки гордый и одновременно озадаченный. Наверное пытается понять, каким образом Демидов умудрился ее найти? И что здесь делают все эти люди, включая рыжего, вчера из кустов за нами подглядывавшего?

Мать моя женщина, сколько же комков земли на ее каблуки налипло...

Демидов вальяжно вышагивает следом. Очки темные и ключи от машины в руке крутит. Окидывает взглядом идущую впереди Наталью. Весьма заинтересованным взглядом, стоит отметить.

Из калитки высыпали мальчишки. Ждан тащил в охапке несколько березовых поленьев, мальчики Людмилы, волокли по одному полену.

– Давайте ребята, я вам помогу! – рыжий Глеб подорвался навстречу детям.

У развилки затарахтел автомобиль. Очередной. Реально трафик, как на Садовом в час пик...

Оборачиваюсь на звук.

Жигули четвертой модели, цвета баклажан. Кузявины прутся. И не одни. За Жигулями пристроился раздолбанный Опель – кадет грязно – красного цвета...

Поворачиваюсь, ищу взглядом Ждана. Мальчишка вжал голову в плечи, моргает испуганно.

– Вот и все. А так хорошо было, – читаю по детским губам.

– Ждан, не волнуйся, все и дальше будет хорошо, – зареряю  ребенка, как можно уверенней.

– Папка едет. И дядя Игорь с ним, на второй машине. Он... Он злой и грубый, говорит, как лает, и кулаки большие...

– Видать осерчали за заявление участковому. Надумали испужать. – совершенно спокойно произносит бабушка.

– Испугать? Заявление? Что здесь вообще происходит? – Наташка ускоряет шаг.

– Кузявины. Применили физическое насилие и выставили из дома. На ночь глядя. Добрался до нас. Мы вызвали участкового. – быстро проговариваю, показав глазами на Ждана.

– Поняла. – бросает Наталья, брови сводит к переносице, превращается в грозовую тучу.

Никому мало не покажется, когда молнии полетят из этой тучи.

Глеб с охапкой поленьев, быстро проходит к штакетнику. Перебрасывает дрова через низкий забор.:

– Есть вероятность, что граждане агрессивно настроены? В таком случае, уважаемые дамы, пройдите пожалуйста в дом, вместе с детьми. Мы с Андреем встретим гостей. Ты не против, Андрей?

– Безусловно не против. Попытаемся пообщаться цивилизованно, а там, как пойдет. – бесстрастно изрек блондин.

Демидов сунул ключи в карман джинс. Шагнул к Наташе. Протянул ей свои темные очки.

– Возьми пожалуйста, привык к ним, жаль будет, если разобьются. В случае если цивилизованного общения не получится.

Неожиданно...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Мальчики, дядя Глеб прав, вам лучше пока в дом пойти. Идёмте я вас провожу. И весло заодно прихвачу на обратном пути. – задумчиво протянула Людмила....

Ну раз хочет, пусть забирает весло. В самый раз, для устрашения придурка Кузявина.

Конечно же, если б  сейчас мы  находились здесь  одни: я, Наташка, бабуля и Ждан,  было бы намного проблематичнее.

Мы не одни...

***

Очень хорошо, что мы не одни.

Кто его этого Кузявина знает: разбежится, да об столб хрястнется, получит увечье, и обвинит нас. Доказывай потом – мол членовредительство себе гражданин Кузявин самостоятельно причинил, без принуждения, по собственной инициативе. Это если б, свидетелей не было.

Между тем, баклажановые Жигули четвертой модели, лихо вошли в поворот вильнувшей к дому грунтовки. Взору Кузявина открылся автопарк, ранее не видимый из-за зарослей буйно цветущей сирени. И конечно же Кузявин узрел

собравшиеся в непосредственной близости к автопарку: рыжего Глеба, блондина Андрея, Александра Демидова, бабушку Василису, Наташку, меня, а также Людмилу опирающуюся на деревянное весло. В свободной от весла руке, Люда держала куриную башку с приоткрытым клювом и гребнем упавшим на бок. Когда только успела нырнуть за башкой в термопакет? Впрочем, не столь важно.

На пассажирском сиденье Жигулей сидела Ленка, за рулем соответственно Толя Кузявин, сквозь пыльное лобовое стекло, было видно, как их морды становятся растерянными. Обескураженными точнее сказать.

То ли от этой растерянности и обескураженности, то ли просто от дурости, Кузявин старший резко нажал на тормоза. Четверка взвизгнула, дернулась словно в конвульсиях, и остановилась.

Водитель раздолбанного Опеля едва успел отреагировать: с визгом, фонтанами пыли и мелких камешков из-под колес, резко вырулил на обочину, далее сполз в придорожную канаву. Только зад грязно – красный торчит.

– Каков идиот. – резюмирует Наташка, презрительно фыркнув, – Лин, я помню, что ты обещала рассказать позже и всё же, как здесь оказались эти люди? – кивком указывает на Людилу, затем на блондина и Глеба.

– На минивэне приехали.

– Вижу, что не на лошади. Линка, в другой раз начнешь о чем-нибудь спрашивать, я тебе так же отвечу.

Примирительно подталкиваю Наташку плечом.

– С Людой, которая с веслом, я вчера вечером познакомилась. В сумерках приняла ее за утопленницу, с помощью этого самого весла пыталась отогнать к реке. Потом прибежал Ждан. Испуганный, зареванный. Выяснили, что Ленка его отлупила, Толька из дома выставил, и еще выяснили, что сегодня состоится футбольный матч, а у ребенка нет формы. Людмила позвонила рыжему Глебу, он форму привез, но забыл мяч. Вот, теперь и мяч подвезли. Кстати: Людмила пожелала присоединиться к нам, в качестве консультанта по вопросам работы над имиджем ведьмы. Что касается Глеба Мещерского, он, наш конкурент. Ну ты поняла – Деревообрабатывающий комбинат.

– Исчерпывающе. – выслушав хмыкает Наташка, и мы с ней вновь фокусируем взгляды на лобовом стекле Жигулей.

Там, за стеклом, чета Кузявиных бурно общается. Предположительно, Ленка, со свойственной ей интеллигентностью указывает мужу Толе на недочеты в манере управления автотранспортом.

Муж Толя не менее интеллигентно поясняет супруге направление пешего эротического путешествия.....

– Дамы, и всё же, пройдите в дом, к детям! – обеспокоено просит Глеб.

– Присоединяюсь. – поддерживает Демидов, обернувшись в нашу с Наташкой сторону.

– Бесполезно. Поверьте моему опыту, – ровным тоном произносит спокойный как удав блондин.

– Лин, как тебе Алексаша? – Наталья с чего-то на шепот переходит.

– Генофонд. Смотритесь вместе очень неплохо.

– Тьфу слушать. Сколько еще Кузявины будут в машинах торчать? Пойти что ли, поработать над ускорением процесса?

– Много чести. Сами вылезут, куда им деваться. – отозвалась я.

Между тем, из канавы послышался металлический скрежет, хлопнула автомобильная дверца, следом раздался второй хлопок, и на грунтовку выбрались два гражданина. Первый, невысокого роста, коренастый налысо стриженный, с толстой шеей и недовольно оттопыренной нижней губой, одетый в черную майку без рукавов, в синие спортивные штаны заправленную. Неприятная морда.... Смутно знакомая.... Ха! Так это же – Игорь Шелупкин! В Зыково проживал! Один из тех, кто Добрыню рискнул обидеть, а потом убегал родителям жаловаться!

Второй гражданин, одетый в клетчатую рубашку и серые джинсы, являл собой полную противоположность Шелупкину. Был высоким и худым, шею имел длинную с выступающим большим кадыком. Нет, этого точно не знаю.

– Уйдите с дороги, это не ваш базар. Это наши, местные разборки. – выкрикнул лысый Шелупкин, тем не менее поглядывая с опаской на Глеба, блондина, и Александра Демидова.

Как был трусом, так и остался. Хоть и старается вида не выказать.

Людмила кашлянула. Наклонившись положила на траву куриную башку. Выпрямилась, перехватила весло двумя руками.

– Хамить не советую. Рекомендую незамедлительно удалиться. Во избежание. – хладнокровно проговаривает Глеб.

– Слышь, старуха! Заберешь заявление у участкового! Скажешь, что все перепутала, мальчишку сама привезла в гости, а ссадины на спине – это он по крыше сарая лазил и свалился оттуда! – прокуренным сипением  возвестил  высокий мужик.

Мы с Наташкой не сговариваясь двинулись вперед. Плечом к плечу. На Шелупкина с длинношеим хамлом.

– Ах ты пацкуда! Я те покажу – перепутала! – грохотала возмущенная бабушка.

В какой-то момент, справа нас обошел Глеб, потом Демидов, следом блондин Андрей. А дальше, каким-то образом, первой в шеренге оказалась Людмила. Несла весло, как знамя на параде. Шаг чеканила.

– А ну, поскакали галопом в водоем! Обдумывать свое недостойное поведение! До полудня с лягушками посидите! А может и дольше: на мое усмотрение! После расписки напишете, что купание производили на добровольной основе! – грозно басила.

– Как бы Кузявины под шумок не смылись. – вслух подумала я.

– Не смоются. Бабушка не допустит. – заверила Наташа.

13

Шелупкин и длинношеий какое-то время оттеснялись к пруду молча. От растерянности дар речи пропал, по всей видимости.

Где-то на половине пути, длинношеий опомнился.

– Отвалите! Пожалеете! – прохрипел споткнувшись.

– Еще как пожалеют. Не знают, с кем связались. – вякнул Шелупкин. Без уверенности.

– Маме побежишь жаловаться? – съехидничала Наташка.

Губа у Шелупкина оттопырилась еще сильней. Задело его Наташкино ехидство. Забормотал сбивчиво:

– Вы нашего кореша задели! Бабка ваша всю округу в страхе держит! Авторитет местный, тоже мне! Мы реальные пацаны, а не какие-то там....

Н-да. Смысла в бормотании Шелупкина, ровно столько же, сколько в ежегодном отчете центробанка.

– Хотите, я веслом его долбану? Чтоб не ставил под сомнение авторитетность бабушки Василисы? – с готовностью пробасила Людмила.

– Люда, уступи весло мне! Пока оно у тебя не превратилось в оружие массового поражения. Постараемся обойтись без тяжких телесных повреждений. – рыжий Глеб, шагнул к Людмиле, потянулся к веслу.

– Мещерский, вернись на свое место. Весло ему... Из рук весла не выпущу, покуда вот эти граждане с низкой социальной ответственностью не осознают степень неприемлемости их поведения. Не поймут, что поведение это, является сущей оплошностью с их стороны. Ладно. Не смотри таким серьезным взглядом. Так уж и быть, проявлю силу воли. Весло, как оружие применю в крайнем случае. Ты ж меня знаешь, могу быть исключительно сдержанной и вежливой. До последнего патрона. – Людмила сдула со лба выбившуюся прядь, веслом потрясла. Для убедительности.

– Люда может. – заверил блондин. – до последнего патрона.

Длинношеий нервно сглотнул, у Шелупкина лысина порозовела. Глаза заблестели нездоровым блеском, кончик носа наоборот – побелел. Шелупкин лязгнул зубами и заверещал:

– Могут они. Пилить целыми днями они могут: сделай то, сделай это.... Полку прибей, сетку поправь, дров натаскай! Вовке, сыну, новые ботинки нужны, штаны и куртка! Деньги давай.....Вот поэтому, и ушел вчера от жены к Ленке Копаловой! Так и скажу, сегодня: ушел навсегда! Запилила! От сына не отказываюсь, с Днем рождения поздравлю, зарядку новую для телефона куплю! А вот алиментов, Ирка от меня хрен получит! Безработный я, официальный. Где мои глаза раньше были? Что я за дурак такой был – женился на бабе! Да ни в жисть больше!

Длинношеий отшатнулся от приятеля. Посмотрел на него с подозрением.

– Че то, не понял я сейчас, Игорян. А на ком тебе надо было жениться? Если не на бабе?

– Холостым надо было оставаться, Вить! Вон, к Ленке ходить и хватит!

– Ну ты и мразь. – брезгливо бросил Демидов, разошедшемуся не на шутку Шелупкину.

– Поддерживаю. Мразь, редкостная. – присоединился Глеб.

– Мразь, согласился блондин Андрей, – и к тому же – наивный. Безработный он. В твердой сумме алименты назначат. Платить не будет – сядет в тюрьму.

– Сила воли на исходе. Руки так и чешутся, телесные повреждения нанести уроду, – поведала Людмила.

Мне самой после таких откровений., нестерпимо хочется треснуть Шелупкину по лысому кумполу. Это надо, такому быть, зарядку для телефона подарит... Гад!

– Наташ! Поможешь наслать на Шелупкина половое бессилие? Не временное, как на Кузявина хотели, а пожизненное? – вопрошаю нарочито громко.

– С удовольствием! Как раз Луна в пятом доме! Бессилие приклеится накрепко! В пруд загоним и приступим! – Наташка угрожающе прищуривается.

Шелупкин из розового стал красным. Как вареный рак.

Длинношеий оглядывался по сторонам, прикидывал видимо: сможет убежать, или нет? Если сможет, в какую сторону лучше ломиться? Особенно внимательно, длинношеий смотрел в направлении Зыкова. Чуть не грохнулся на тропу, как засмотрелся. Едва удержал равновесие. И вдруг, забормотал:

– Игорян. Там это... К мостику подъезжает.... На велосипеде. Жена твоя бывшая...

– Ирка? А чего она здесь? К мамке наверное ездила... Черт! Пытать начнет. Я хотел вечером, по телефону.... Отпустите, проявите человечность... – оттопыренная губа Шелупкина, затряслась. Сгруппировался с явным намерением стартануть через луг к лесу.

– Стоять!  – гаркнула Людмила, угрожающе приподняв весло над лысой башкой.

Шелупкин обмяк. Тоскливо воззрился на приближающуюся велосипедистку.

– А ну – ка, вылазьте из тарантаса! Хватить, насиделись! Прохфилактическую работу с вами паразитами проводить буду! Разъясню политику партии, направлю на правильный курс! И попробуйте с курсу сбиться, итииху! – прогремело от бабушкиного дома.

Глеб сорвал желтый одуванчик, обогнул по дуге Наталью, подошел ко мне. Цветок мне за ухо сунул, совершенно бесцеремонно.

– Кажется все нормализуется. Скоро наконец сможем мяч погонять. Красивые здесь места. Алин. Можно тебя попросить, показать мне окрестности? Вечером?

Вот ведь наглая рыжая морда....

***

Вынимаю желтый цветок из-за уха.

Из короткого стебля, мне на пальцы капнул белый сок – молочко. И вытереть, как назло нечем, теперь отмывать замучаешься....

Тянусь к правому уху Глеба, помещаю одуванчик за ушную раковину.

– Места здесь да, живописные. Я пожалуй выберу вечером время. Устрою обзорную экскурсию по окрестностям.

Вот, отказаться же намеревалась. И как-то.... Взяла и согласилась. Почему-то. Ну..... Нет, совсем не потому, что испытываю невольную симпатию к этому рыжему. Недопустимо к конкурентам симпатию испытывать....Нет– нет, это не симпатия, а.... благодарность. Вот. Чистой воды благодарность за то, что готов помочь постороннему мальчишке Ждану.

Ну и, помимо благодарности, мною движут деловые интересы. Конкурента необходимо поближе узнать. Да. Необходимо. Просто бизнес, ничего личного.

И не надо уважаемый господин Мещерский, так загадочно улыбаться....

Что ж такое? В ответ на улыбку Глеба, мои губы расползаются в улыбке. Рот до ушей, как у Буратино... Глуповато наверное выгляжу.

Усилием стираю улыбку с лица. Чтобы больше не наползала, отворачиваюсь от рыжего конкурента.

И в этот самый момент, жена Шелупкина, подкатывает к нам и лихо спрыгивает с велосипеда.

Среднего роста, густые русые волосы в конский хвост собраны, глаза серо – голубые, крупные, ресницы длинные, губы пухлые. Миловидная. Как ее угораздило связаться с придурком Шелупкиным? Чужая душа потемки...

– Здрасте! Василиса Георгиевна занята, я смотрю. Вы случайно не знаете, у нее остался лук– севок? – спросила игнорируя супруга.

– Севок? Не поздновато для посадки лука? – откликается Людмила, перемещает весло на плечо.

– Поздновато, – соглашается девушка, и поясняет: – Что-то плохо взошел, хотим еще подсадить.

– Ясно. Про севок разговора не заходило, к сожалению не вкурсе. Это надо у Василисы спросить. – Людмила весло с плеча скинула, оперлась на него, ткнула пальцем в Шелупкина, затем в длинношеего. – эти с вашего позволения индивидуумы, заявились к бабушке Василисе с преступными намерениями. Угрожать вздумали. Мы их так-то в пруд гнали, но если хотите, уступим вам губошлепа. Даже весло одолжим, для расправы.

Девушка скользнула по мужу Шелупкину взглядом. Осуждающим, как мне показалось. Кивнула Людмиле.

– Преступные намерения должны пресекаться. Чтоб бандитизм всякий не распространялся. Я бы с удовольствием к вам присоединилась, но времени мало: с огородом закончить нужно и успеть на автобус, у сына Вовки, футбольный матч.

– Вам в райцентр? Можем захватить, мы как раз повезем на футбол Ждана Кузявина. – вклинилась я.

Жена Шелупкина мне понравилась, в отличии от ее губошлепа – мужа.

– Правда? Это будет весьма кстати! – девушка искренне обрадовалась.

Шелупкин же, недовольно фыркнул и выпалил:

– Ирка! Ты заметила, что я дома не ночевал? Я тебя бросил. К Ленке Копаловой жить ушел. Насовсем.

– Ну да, – пожала плечами Ирка, – Ленка мне звонила. Озадачила. Я вчера две пары носок тебе купила, и куда их теперь? Вовке велики. Ой! Как сразу не подумала? Отдам отцу, ему должны быть впору. Уф. Прям от сердца отлегло. Носки почти пристроила, стрелялки твои дурацкие с ноута удалила. Ещё бы севок у Василисы Георгиевны нашелся, было бы замечательно!

Шелупкин насупился. Ноздри раздул.

– Севок? От тебя муж ушел, а ты о севке думаешь?

– А как не думать? Я по-твоему без лука должна остаться? – парирует Ира.

Она мне все больше нравится....

– Тебе не интересно, почему я к Ленке ушел? – в тоне Шелукина мелькнула истеричная нота.

– Не, как-то не интересно. Мне бы вот, научиться антивирусник на ноуте обновлять, чтоб не вызывать мастера. Это да, интересно.

– Все бабы, как бабы, а ты....

– Богиня? Только не ной. И зубами не скрипи. Ну, не дождался бурной реакции и реки слез. Не оправдала твои ожидания. Вещи твои, уже у твоих родителей. – Ирина мазнула рукой в направлении Зыково. – Сосед с верхнего этажа помог перевести. Замок на входной двери поменяла, так что в квартиру больше не попадешь. Совет да любовь с Ленкой.

Ирина запрыгнула на велосипед, не спеша покатила к бабушкиному дому.

Шелупкин растерянно хлопал глазами ей вслед.

– Ну, что господа, переходим к водным процедурам? – флегматично поинтересовался блондин Андрей.

– У меня зуб разболелся. – заныл длинношеий.

– Как говорит моя приятельница: проблемы индейца, шерифа не интересуют, вперед, к водоему! – рыкнула Людмила.

И тут. Долетел визгливый голос Ленки Кузявиной.

– Он от совсем от рук отбился! С мелкими посидеть ему некогда, то уроку у него, то футбол! А вы, Василиса, ему потакаете! Да еще участковому жалуетесь!

– Где он? Если сам не придет, за ухо выведу! – прорычал Толя Кузявин.

– Ково? Я те выведу! Я те пацкуда самому ухи отверну! Ишь ты, в няньку мальца записали! Заместо уроков с детями сидеть должон! А вы значится наплодили всякий год по ребенку, присосались к бюджету, как паразиты и на диван уляжетесь! Фильму смотреть! – раскатисто громыхнула бабушка.

– Мря-яяууу! – прокатилось по лужайке.

– Уу-ууу-уу! – взвыл Кузявин. – Ах ты зараза! Укусил, гаденыш! Ногу! Поцарапал и укусил!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Уберите кота! Сволочь рыжая! Толя! Приложи подорожник к ране! – вопит Ленка.

– Тепереча прикладывай, не прикладывай, не спасесся. Геннадий на вкус испробовал, не успокоится покель не доест. Добежит ночью до райцентра и сожреть. Эка невидаль для кота, сбегать за семь километров. – жжет бабуля.

– Как бы Кузявины Геныча не обидели. – забеспокоилась Наташка.

Вот ведь знаю: Геннадий в обиду себя не даст, но Наташкино беспокойство передалось и мне. Замираю навострив уши. Готова стартануть на защиту кота.

– Жизнь кипит. Не окунуть ли спонсоров в местный колорит и кипение жизни? Договорюсь – ка я с уважаемой Василисой Георгиевной, попрошу разрешения устроить ужин на ее территории. Вертолет с гостями есть куда посадить, повар и помощники на машине доберутся....– задумчиво произносит Демидов.

– Вы посмотрите, на этого потомка владельцев руин! У нас кота обижать собираются, а ему лишь бы поужинать! – возмутилась Наталья.

– Если они ребенка обидели, могут и на кота покусится. – подлила масла в огонь Люда.

– Вы идите на пруд, а я вернусь к дому, посмотрю, что там происходит. – говорю разворачиваясь.

– Граждане хулиганы! Галопом к пруду! Заплыв производите самостоятельно! Вернетесь за машиной, предъявите доказательства нахождения в воде! Лично проконтролирую, жульничать не советую! Во избежание! – топнув ногой, гаркнула Люда.

– Сарынь на кичку! Призовем к ответу обидчиков детей и животных! – это, Людмила скомандовала нам.

Все послушались.

Шелупкин с приятелем потрусили по тропе к пруду.

Остальные устремились к дому бабушки.

Ирина  Шелупкина, чуть не грохнулась с веловипеда, когда мы ее обогнали. Табуном. Во главе табуна, Людмила с веслом наперевес....

***

Опасения к счастью оказались напрасными.

Геннадий, целый и невредимый, восседал на крыше дорогущего черного внедорожника, не спеша вылизывал задранную вверх заднюю лапу, презрительно поглядывал на Кузявиных.

Толя, завидя нас мчащихся к дому, принял страдальческий вид, и повис всей тушей на Ленке. Ленка участливо вытаращились на нижнюю правую конечность мужа, торчащую из штанины широких шорт цвета хаки.

Лично я, царапин и следов укусов за повышенной волосатостью Кузявинской конечности не разглядела.

– Кот не пострадал. Живите пока. – протянула басом Людмила, но весло из рук не выпустила.

– Вашу, Машу! Думаю: что же так неудобно бежать? Каблук шатается, собрался сломаться.. – бормочет себе под нос Наташка.

– Закажи срочной доставкой туфли и платье. Понадобится для сегодняшнего ужина. Я оплачу. – говорит Демидов.

– Дорогой. Платье и туфли – не актуально. Если хочешь сделать приятное – оплати проект производства изделий из пластика вторичной переработки, – не задумываясь отвечает сестра.

– Точно, в прадеда вся, итииху. – негромко проговорила бабушка.

Демидов пришел в замешательство. Наверное его еще ни разу не просили сделать приятное, подобным образом.

Интересно, когда же Наташке в голову взбрело пластик вторично в изделия перерабатывать? Идея сама по себе неплохая...

Ленка теряет интерес к волосатой ноге мужа Толи. Завистливо на Наталью зыркает. И выдает:

– Кот нанес вред здоровью Толи. Теперь у него трудоспособность утеряна. Компенсировать бы финансово.

Да уж. Наглость – второе имя Ленки. Я уж рот открыла, чтоб озвучить сей факт, но тут, к дому подъехала Ирина Шелупкина. Ленкины слова знамо дело услышала.

– У кого это трудоспособность утеряна? – поинтересовалась соскакивая с велика, – как можно утерять то, чего отродясь не было? Вся ваша трудоспособность: получить пособия на детей, в тот же день большую часть бессовестно профукать в местном общепите. Потеряли вы совесть, оба, а не трудоспособность! Существование ведете эгоистичное и паразитическое!

– Толь, ты слышал? – взвизгнула Ленка, – Ирка нас оскорбила! Паразитами обозвала! Многодетных родителей! На себя бы смотрела! И мы посмотрим, как теперь заживешь без мужа! Толь, что молчишь? Тебе больно?

– Ишь ты, кака заботлива! У ребенка антересовалась, больно, аль нет, когда веревкой спину исполосовала? Тьфу, на тебя! – возмутилась бабушка.

– Он, за дело получил. Будет знать в другой раз, как не забирать из сада младшего брата. И деньгами попрекать. – подал голос Толя Кузявин.

Людмила угрожающе тряхнула веслом.

– Ну все. Терпение на исходе. Заберите весло, от греха подальше! Сил нет, как хочется отдубасить, но боюсь покалечить! Ибо в ярости пребываю. Пусть проваливают к чертовой матери! В отдел опеки после футбола зайду. И в ПНД. Сегодня же возьмут на контроль семейство!

– Лен. Поехали. Хрен бы с ним, с Жданом, пускай тут остается, сопляк неблагодарный. – проблеял Кузявин, потянул Ленку к Жигулям четвертой модели.

– Приготовьте школьные принадлежности. И доверенность на мое имя, как Изольда отцу моему делала на Добрыню. – выкрикнула я, прежде чем Кузявины захлопнули дверцы автомобиля.

– Доверенность денег стоит, нам платить нечем. Оплатишь, так сделаем, хоть бессрочную. Насовсем забирайте. Обратно не примем!

Это Ленка в ответ крикнула. И четверка с пробуксовкой рванула с места.

Хорошо, что весло не в моих руках, иначе полетело бы вдогонку четверке....

Рядом вдруг оказался Глеб, коснулся моей руки, привлекая внимание.

– Надеюсь, Ждан не слышал, что несли его так называемые родители. Алин. Все у него хорошо будет. Я обещаю. Зови мальчишек, погоняем наконец мяч. Посмотри, уехали эти придурки и воздух стал чище, и небо синей! И солнце ярче. Лучами в твоих волосах путается.

– Мря-яя! – прилетело с крыши черного внедорожника.

– Геннадий со мной солидарен! Мы, рыжие, как никто понимаем друг друга! – Глеб улыбнулся.

А небо и впрямь – синей. И воздух прозрачней, и аромат сирени какой-то особенный. А лучи солнечные, и у Глеба в волосах прячутся. Вон, как переливаются рыжим всполохом...

14

– Они уехали? – все, что спросил о родителях Ждан. Видно, что он напряжен.

– Да, уже уехали. Разрешили тебе остаться у нас, нужно будет зайти за школьными принадлежностями, занятия в школе никто не отменял, до каникул еще две недели. – бодрым тоном сообщаю ребенку.

– Я помню, после матча схожу заберу тетрадки и учебники.

– Ждан. Я с тобой поднимусь в квартиру, не волнуйся. – глажу мальчика по худенькому плечу.

– И я, поднимусь, – присоединяется Наташа.

– Я с вами. – заявляет Людмила.

– А мне можно? Я со всеми хочу. – просит старший Людмилин сынок.

– Всем кагалом заявитесь, – посмеивается бабушка.

Ждан расслабляется, бежит вместе с мальчишками и Глебом Мещерским, в центр на так называемого футбольного поля.

Блондин Андрей и потомок владельцев руин Демидов, занимают места на импровизированных воротах, сооруженных из сложенных стопками березовых поленьев.

Людмила назначила себя судьей, с важным видом обходит пятак по кругу. Геннадий увязался за ней. Не иначе за мячом охотится намеревается.

– Хоть бы людей посторонних постеснялись, дикобразы. Хотя... У меня у самой, такой же. Был. Вовка ему: пап, можно с тобой на рыбалку? А папаша морду скривит: отвали, не до тебя. И весь ответ. Козёл. Хорошо, что ушел, а то, у меня с работой и подработками руки не доходили из квартиры выставить. Свекровь теперь воет белугой, понимает, Копалова долго терпеть лоботряса на своей территории не станет, как дойдет до нее, что окромя понтов у него за душой ничего нет, так и отправит восвояси. Я назад не приму знамо дело, значит к маме отправится. На постоянное место жительства. Василиса Георгиевна, у вас случайно севок не остался?

Бабуля кивнула:

– Чего-то осталось, с полкило, не боле. Алин, поди глянь, за печкой в чулке.

– Я с тобой. Поменяю обувь, пока не переломала ноги, слушайте, мне казалось, Ленку материнским инстинктом прихлопнуло: зайки, лужайки, каждый год новый ребенок. А она, оказывается и возиться с ними особо не желает. И вообще, получается ради выплат плодятся.... Токсичные родители. Нашли козла отпущения, Ждана. – бурчит Наташка разглядывая свои испорченные туфли.

Воротит меня уже от упоминаний о Кузявиных.

– Наташ, забудем о них, надоели. О Ждане позаботимся, мальчик с нами не пропадет. Хорошо, что он к нам прибежал, а мог бы знаешь, пробиться к компании сверстников с девиантным поведением.