Текст книги "Непредвиденные обстоятельства (СИ)"

Автор книги: Анна Баскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Ничего себе! Вы прямо в доме в хоккей играете? Я тоже хочу. Мам, я пока спал, подумал: когда я еще вырасту, женюсь и всех заберу? Давай пока заведем попугая, еще кота, хомяка и тритона и нас будет много, как у Полины -только всех разных....

На светлом гобеленовом покрытии стены холла, красовалось слово – мудак. Крупными буквами. Красным лаком для ногтей на гобелен нанесенное!

Шелковая обивка дивана, вспорота: из безобразной дыры, торчит серо – белый наполнитель. По ручной работы ковру, разлито что-то коричневое... Кофе! Хорошо, что кофе, а не фекалии!

Влетев в гостиную, Егор остолбенел. Мягкие кресла обтянутые кожей бизона – безнадежно испорчены! Спинки порезаны! Сиденья испачканы, все тем же красным лаком! По полу разбросано его нижнее бельё, и обрывки какой-то ткани...

– Сука! Тварь! Придушу гадину!– прорычал и понесся в ванную – прачечную.

Там его ожидал очередной сюрприз. В до краев наполненной ванне – джакузи, плавала безумно дорогая бредовая одежда – рубашки, костюмы и... Обувь дизайнерская, там же плавала!

Егор выхватил из воды ботинок, и тут же швырнул назад.

– Выставлю счет! За порчу имущества! До конца жизни расплачиваться будет! Мразь!

Выскочил из ванной, едва не поскользнувшись на влажной плитке, еще раз пробежался по разгромленным апартаментам.

От злости свело челюсти! Если бы сейчас Вероника попалась ему на глаза, он бы макнул  ее головой в джакузи! Ботинок испорченный, заставил бы сожрать! И закусить клубным пиджаком!

Пометавшись, выдвинул полку резного комода. Облегченно вздохнул. Коллекция швейцарских хронометров на месте. Хватило ума не прикасаться.

Собрал часы и прочие дорогостоящие мелочи, отнес в потайной сейф.

Зарезервировал  номер в отеле, вызвал представителя службы эксплуатации комплекса, затем, позвонил в клиннинг – пригласил в апартаменты менеджера.

Спустя час, раздав распоряжения и получив заверения в том, что в течении суток квартиру приведут в порядок, злой как сто чертей, покинул жилой комплекс. Покинул прежде, чем мебель испорченную из его квартиры выносить начали. В специально подогнанный мусорный контейнер.

Притормаживая у светофоров, отправлял Веронике гневные сообщения.

На последнее:

«Задолбаешься выплачивать за испорченное имущество, тварь!»

Вероника ответила:

«Пупсик, не отвлекай по пустякам, обсуждаю дизайн приглашений на нашу свадьбу»

Егор от такой наглости, пропустил момент, когда зелёный свет на светофоре загорелся. Не трогался с места, пока остановившихся за его лексусом автомобили, не загудели сигналами клаксонов.

Дизайн обсуждает! Дура набитая! – возмущенно фыркнул мысленно. И вдруг...

А ведь она не играет. С чего-то уверенна, что я на ней женюсь. С чего бы? Вероника продуманная, какой-то козырь в рукав спрятала. Знать бы какой. Беременность исключается, в ту, их последнюю встречу, перед его отъездом в Штаты, у нее как раз критические дни были.

Беременность исключается. Что тогда? Чем она его зацепить собралась? Не сказками же о госсаказах, полученных с помощью ее таинственного покровителя? Разгромила квартиру.... Зная, как он относится к своему жилью. Уверенна в собственной безнаказанности? Неспроста все это. Однозначно неспроста. Черт! Только этого дерьма не хватало! Опасаться чокнутую бывшую любимую! Ни под каким предлогом, он на ней не женится! Это равносильно самоубийству!

Рука потянулась к отброшенному на пассажирское сидение айфону. Есть среди знакомых один человечек, занимающийся всякого рода консультациями. Егор к нему обращался как-то, был скользкий вопрос в решении которого, он не хотел использовать своих юристов и службу безопасности. Видимо пришло время, еще разок обратится.

Нашел нужный номер в контактах, нажал на вызов.

Человечек вызов принял, и во встрече не отказал.

– Подъезжай в Живаго, я туда обедать направляюсь. Если за полчаса доберешься, у тебя будет двадцать минут. – услышал Егор из трубки.

Ровно через тридцать минут, он вошел в зал заведения. Неприметный мужчина в неброском сером свитере, сидел за столиком возле окна с видом на Красную площадь, неторопливо намазывал на белую булку паюсную осетровую икру.

– Приятного аппетита.– Трофимов уселся в кресло напротив.

– Заказывать будешь? Рекомендую томленую телячью рульку,– откликнулся мужчина в сером.

– Нет, спасибо, не голоден.

– Ну что ж, в таком случае – я тебя слушаю, время пошло.

Егор посмотрел на собеседника. Потом, взглянул за окно, на прогуливающихся по площади туристов... И понял вдруг, что на встречу он напросился, а конкретных вопросов задать не может. Нет у него никаких конкретных вопросов. И поэтому вывалил всё: отрицательные результаты аудита, проблемы с Вероникой, встречу с бывшей женой, и собственным сыном, о котором до сегодняшнего дня не знал. Рассказал, что собрался наладить с ребенком контакт, но придется повременить, из-за опасения срыва сделки.

Собеседник ухмыльнулся. Откинулся на спинку кресла.

– Если конкуренты искали  на тебя компромат,: будь уверен – о признанном недействительным браке и незаконнорожденном сыне – им известно. Ты об этом не знал только потому, что не интересовался. Тебе эту карту нужно по-другому обыграть. Не скрывай сына. Не кричи на каждом углу, но и не скрывай. Намекай знакомым, что о его рождении узнал только что, и чисто случайно. Рад его появлению в своей жизни, ну  а брак недействительным признан – так на то, была воля бывшей жены. Только вот признавать отцовство.... Я бы не торопился. Если доходы не прикрыты, можно на такие алименты налететь – сам без штанов останешься.

Егор задумался, побарабанил пальцами по столешнице.

– Возможно вы правы, я как-то не подумал о том, что могли уже накопать. Что ж, постараемся сыграть на опережение. Да. И Вероника заткнется со своей свадьбой, какая к чертовой матери свадьба? У меня в приоритете сын. Ради него, добиваюсь воссоединения с бывшей.... А что, я не против возобновить отношения, да и она мне кажется – покочевряжится для вида и согласится. Раз до сих пор одна – значит меня до сих пор не забыла. Я пожалуй поступлю следующим образом.– Егор еще раз выбил пальцами такт,– Барановского напрягу. Он сейчас в яхт клубе– неподалеку от Углича, там же, где в данный момент находится моя бывшая и ее... мой сын.

Позвоню ему, скажу мол: пообещал Инне вечерком вместе погулять с ребенком, чтобы мальчик ко мне привыкать начал, она обрадовалась, а тут этот чертов потоп с погромом – пришлось уехать не выполнив обещания. Попрошу в качестве извинения, от моего имени  цветы заказать. И открытку... Что нибудь про..... В общем, как текст придумаю, так и позвоню. Пожалуй, я всё же  пообедаю. Рульку значит рекомендуете, попробуем телячью рульку....

Последнее предложение, Егор проговорил нарочито бодро. Совесть куснула: говорил о рульке, а думал о другом.

Получается, я снова собираюсь использовать Инну. Гад я все -таки...хотя.... почему гад? Я помогу ей растить сына. Для этого совсем не обязательно вписывать ребенка в паспорт.

10

Она отправила Барановскому  свою фирменную ледяную улыбку. Улыбку той Инны которую, сотрудники между собой мегерой и стервой называют. Царственную. Будто не с хоккейной клюшкой в руке,  босиком и в бесформенном банном халате стоит посреди холла, а в вечернем туалете, на светском рауте.

– Павел уходит Дань, а ты  возвращаешься в кроватку.

Барановский молча улыбнулся Даньке, сунул руки в карманы джинс, привалился плечом к стене. С таким видом, что она моментально поняла – собираться на выход не поспешит.

– В кровать пойду,– с готовностью согласился Даня, хитро посмотрел на Инну, перевел взгляд на Павла  и заявил: – я сегодня спать лег нечитаным. Раз разбудился – надо бы почитать.

– Раз надо, значит почитаем,– заверила сына, шагнула к нему – нужно уводить из холла, пол с подогревом, но лучше не рисковать – по ногам откуда-то всё-таки дует.

Барановский рассматривал потолок, будто на нем внезапно возникли фрески Микеланджело.

Данька секунду подумал, наморщив лоб, и вдруг..... Стартанул с места, обогнул Инну, подбежал к Павлу.

– Ты мне почитаешь?– спросил задрав мордаху.

– Легко. Могу даже песню спеть. – оторванный от созерцания потолка Барановский, поднял Даню на руки, и добавил, – если нам мама разрешит.

Она разрешила. Сын смотрел так просительно, что разрешила. Правильно поступила или нет, сама не знала. Да она столько раз за сегодняшний день поступала неправильно, что одним разом больше, одним меньше – без разницы. Пусть сейчас будет по Данькиному: хочет чтобы дядя учивший его на коньках кататься, книжку на ночь ему почитал, пускай почитает.

А потом, как только ребенок уснет, она выпроводит господина Барановского. Не задавая вопросов. Сделает вид, что неинтересно  зачем вернулся. Хотя... Он уже объяснил: извиниться за испорченный вечер пришел.

Павел устроился в кресле, она, запахнув полы халата, присела на кровать к сыну.

– Что-то уже не хочется читать, давайте просто так поболтаем,– Данила зевнул прикрыв рот ладошкой, и спросил обратившись к Павлу: а ты здесь всегда живешь?

– Нет Даня, я живу в Москве,  здесь – отдыхаю.

– Это здорово. Я тоже отдыхаю, а мама работает. Мама почти всегда работает. Я скучаю, но не обижаюсь. Еще, я был на ее работе -там интересно. А ты, на работу ходишь?

– Хожу Данечка.

– У тебя там тоже интересно? Что ты на работе делаешь?

– Много чего Дань. На сегодняшний день, мое основное направление – кибербезопасность,– серьезным тоном, как взрослому собеседнику, сказал Барановский ребенку.

Данька приподнялся на постели, смотрел на Павла восхищенно.

– Киборг безопасность? Я не знал, что бывает такая работа! Я тоже хочу заниматься безопасностью от киборгов! Ты меня научишь?

– Научу.– твердо ответил Павел.

Господи, да лучше бы про Машу и медведя почитали. Данька сейчас напридумывает, поверит и будет ждать. Завтра вернемся в Москву, нужно будет сходить с ним куда-нибудь. Отвлечь, чтоб забыл и не вспоминал.

Не хватает мужского внимания сыну. Удрученно подумала Инна.

А сын, еще раз зевнул и продолжил рассуждать:

– Я пока еще в садик хожу. Мне там нравится. Только не нравится когда днем без почитать спать укладывают. И Игорек не нравится, потому что он девочку Настю дразнит. Я Игорьку сказал: еще раз подразнишься – стукну.

Вы в хоккей без меня больше не играйте, ладно? Я с вами хочу....

Даня поворочался и засопел.

Они еще какое-то время сидели, смотрели на спящего Ионного сына. Ну она то понятно – мама, на ребенка своего может до бесконечности смотреть. А господин Барановский? Ему то с какой стати ласково улыбаться чужому спящему малышу?

Похоже, из-за уязвленного самолюбия, я придираюсь к господину Барановскому. Честно призналась себе, покосившись на Павла.

А он, оторвал взгляд от Дани, посмотрел на ее босые ноги.

– Где твои тапочки?– спросил тихим шепотом.

Отчего-то вопрос застал врасплох.

– В ванной оставила.– ответила машинально.

– Я принесу,– Барановский поднялся, потихоньку прошел к двери, бесшумно вышел наружу.

Мать моя, там под зеркалом, рядом с тапками – сброшенная одежда и нижнее белье....

Щелкнуло в голове, как только за Павлом закрылась дверь.

Вскочила, на мысочках пробежала по ковру, выскользнула из спальни ребенка.

Барановский успел до до ванной добраться, щелкнул выключателем. Нелепая ситуация: не бежать же за ним?

С клюшкой наперевес. А что? Ворвусь в ванную, долбану по башке... Сияя царственной, ледяной улыбкой....Впечатлений надолго хватит. И у меня, и у Павла. Особенно у меня. Уволят Вершинины за аморальное поведение и хулиганство, и будут совершенно правы.

Инна прислонилась спиной к стене, зажала ладонями рот. Вздрагивая, давилась от смеха. Барановский решит, что она чокнулась. Ну и пусть решает что хочет...

Он вернулся с пушистыми шлепанцами в руках. Встал перед ней на одно колено, шлепанец положил на ладонь, протянул вперед руку со шлепанцем.

Принц. Хрустальную туфельку предлагает примерить. Где коня потерял? Принцы, они на конях перемещаются. Сквозь метель.

– Правая.– сообщил подняв на нее глаза.

Она сунула правую ногу в шлепанец. Потом левую – во второй.

Барановский выпрямился, несколько секунд смотрел на ее лицо.

– Инн. Ты меня правда прости. Мы знакомы всего ничего, и прав никаких не имею. Черт! Егор сказал, что вы решили воссоединиться. Ради сына. Он о ребенке до сегодняшнего дня не знал. Это действительно так?

Воссоединиться. Слово то какое...

Трофимов во время устранения последствий потопа, башкой об любимую дизайнерскую плитку ударился? Если конечно Павел не фантазирует. Да нет, не похож он на фантазера. И о ребенке мог только Трофимов сказать, у нее  Павел не спрашивал, чей Даня сын.

Какие вторые шансы? Боже ты мой....

Было время, когда она могла сердце из груди вырвать, и отдать Егору. Тогда, четыре с лишним года назад, выписавшись из больницы, она думать не о чем не могла, кроме:

Все кончено. Больше ничего не будет. Он меня никогда не любил, как мне жить дальше?

Глупая дурочка.

День сменялся ночью, она на автопилоте – ела, спала, ездила на работу. К счастью её буквально сразу вернули на полную занятость.

Каким-то нечеловеческим усилием воли взяла себя в руки, когда Данька зашевелился в животе. Взяла себя в руки и научилась жить заново.

Любовь к Егору капля за каплей, утекала из сердца. А потом от нее и следа не осталось. Осталось удивление: как могла не замечать очевидного? Почему позволила так с собой обращаться? Вопрос остался: для чего он на мне женился? Если любил Веронику?

Сердце стукнуло когда с ним столкнулась здесь, но уж никак не от приятных эмоций.

Ради сына... Он сына взглядом на прощание не удостоил. Что за цирк  теперь устраивает: для чего?

А Барановский? Ему то – какое дело?

Сильно разозлиться на Павла, отчего-то не получилось. Видимо оттого, что один день с ним был ярче, чем вся семейная жизнь с Егоркой. И благодарность за внимание к Даньке, никто не отменял. Он наверно решил, что она собираясь воссоединяться с Егоркой: надумала  гульнуть напоследок и поэтому с ним переспала. А он получается – предал друга.

Ладно. Скажет, как есть, а Барановский пусть что хочет, то и думает.

Отлепилась от стены, обогнула стоящего напротив Павла.

– Правда здесь только то, что господин Трофимов о существовании Данилы до сегодняшнего дня не подозревал. Я не сообщала ему о рождении сына. Хотя.....Никуда не скрывалась, мой адрес проживания остался прежним, Если ваше любопытство удовлетворено, я вас провожу. Дверь на сей раз, запереть не забуду.– проговорила равнодушно и ровно.

Придерживая полы халата, двинулась к лестнице.

Не вылететь бы из дурацких тапок, пока спускаюсь вниз. Хмыкнула про себя.

– Я идиот.– с досадой поведал догнавший Барановский.

Инна притормозила. Ее вдруг прорвало, как плотину.

– Да бросьте Павел, вы расстроились, что друга предали. Успокойтесь.

Знаете... Я тогда, когда семейная жизнь так нелепо закончилась, сильно переживала. Да. Потом, ринулась себе доказывать, что мне всё равно. А когда действительно, всё равно стало, я оглянулась назад и....Поразилась: для чего мне нужен был Егор, и замужество это? Наверное только для того, чтобы Даня родился. Данька – стоит того.

А с Егором, у нас же ничего общего не было: ни интересов, ни тем для разговоров. Я придумала себе любовь. И семью придумала. Какая это семья, если не о чем поговорить за ужином? – осеклась, замолчала, прикусила губу.

Ну зачем она все это вывалила?

– Ин. Я выставил себя кретином. У меня что-то с головой произошло – помутнение рассудка какое-то. Не думал я ни о каких предательствах –  я просто приревновал. Оказывается, я ревнивый. Поверь, со мною в жизни такого не было– я запомнил тебя до мелочей. Как ты чай из стаканчика пьешь, как улыбаешься, как включаешь Снежную королеву, как....

И тут этот звонок: Егор просит от его имени цветы для тебя заказать, сообщает, что ты готова к нему вернуться,  что он не против, тем более с Вероникой  у него все кончено. Я испугался Ин. Понимаешь. Я испугался, что только нашел тебя и сразу потерял....

Я приревновал...Я тебя....запомнил. Я испугался, что нашел тебя и сразу потерял....

Никогда ей подобного не говорили. Комплиментами не обделяли, а вот именно таких слов – доселе в свой адрес не слышала.

И.....хочется этим словам поверить. Вот взять и поверить. Хотя бы потому, что она его тоже.... запомнила. И руки запомнила, и губы, и как говорит по телефону и да, как чай из бумажного стаканчика пьет с удовольствием – тоже запомнила. И в этом запомнившемся, было что-то очень личное, почти интимное. А еще...из того своего горько прошлого, она ушла не только беременной, а еще и убежденный, что как женщина, ни на что не годится. И не смотря на прошествие времени в этом убеждении пребывала, до того  как с Павлом Бавановским любовью занялась. И оказалось, что это совсем не так. Поэтому – хочется верить.

Только  здравый смысл нашептывает: Инна Сергеевна, вы свихнулись? Вы себе еще любовь с первого взгляда придумайте. А потом, раны зализывать будете, когда очередные иллюзии на острые осколки разлетятся. Угомонитесь уже!

Ветер выбрался из берлоги, пронесся над Волгой набираясь силы, и пошел грохотать по крышам, подвывать в дымоходах печных и каминных труб. Не обошел стороной и коттедж Инны, нырнул в дымоход, проскулил протяжно. Инна от неожиданности вздрогнула.

– Северяк подул. Леса повырубили, теперь есть где разгуляться.– тихим шепотом пояснил Барановский.

Осторожно обнял за плечи, притянул к себе.

Она от объятий освободилась. Нехотя. У нее здравый смысл. Он подсказывает, что Барановского пора проводить до дверей, закрыть их за ним, и улечься спать.

Освободилась, было рот открыла, чтобы уже наверняка попрощаться и.....вопреки пресловутому здравому смыслу предложила:

– Раз ты уже никуда не спешишь, может всё-таки выпьем шампанского?– проговорила сердясь на себя, и отвернулась к окну.

За окном, в призрачном свете фонарей, деревья кланялись ветру. Посыпал мелкий снег, под порывами ветра переходящий в метель, по дорожкам закружились снежные вихри. Холодно там, и похоже – мерзко.

Надо было чай предложить: с шампанским как-то двусмысленно получается, будто на что-то большее, чем просто посидеть при свечах и выпить игристого, намекаю.

Настырный Барановский, снова обнял и притянул и притянул к себе. На этот раз, прижимает крепче. А ей, уже и выбираться из объятий, совсем не хочется. Слабохарактерная.

– Давай выпьем шампанского. И свечи зажжем. Хочешь, посмотрим какой-нибудь фильм? Мне что-то подсказывает – ты последний раз смотрела комедию, лет....задолго, до рождения Данилы. – шепнул в ухо, коснулся губами уголка ее губ, и слегка отстранился. Ждет, что она ответит.

Озадачил Барановский. Попыталась припомнить, когда же в последний раз смотрела комедию?

Сильный порыв ветра, швырнул колючим снегом в оконное стекло, будто зверь заблудившийся, лапой поскребся. Подозрительно мигнули светильники и люстра.

На первом этаже что-то щелкнуло и дом погрузился в темноту. И не только дом. Размытых метелью пятен света уличных фонарей, не видно за окнами. Тьма кромешная. Слегка разбавленная метелью.

– Похоже где-то обрыв проводов,– прошелестел шепот Павла.

Инна спохватилась.

– Даня напугается темноты, если вдруг проснется, шампанское отменяется.

– Должны подключить аварийку. Но рисковать не будем. Подожди меня здесь, я сейчас.

Он подвел ее к окну, непонятно как в темноте ориентируясь. Легко приподнял, усадил на широкий подоконник. Коснулся ладонью оконной рамы.

– Не дует. – удовлетворенно заметил, и добавил,– отсюда будет слышно, если Данька проснется и позовет. Посиди, я быстро.

Барановский ускользнул практически бесшумно, если не считать, разок скрипнувшей ступеньки лестницы.

Инна вглядывалась в разбавленную метелью темноту за окном. Раскачивающиеся деревья, едва угадываются.

Она вглядывалась и вдруг поняла, что если бы здесь не было Даньки и..... Выпроводи она Барановского, ей в этом большом гостевом доме, было бы тоскливо. В темноте. Посреди неожиданной зимней метели.

Снова тихонько ступенька скрипнула, и тусклый язычок света, лизнул перила. Павел поднялся наверх, подсвечивая себе телефоном, вместо фонарика.

– Клубнику нашел в холодильнике, пахнет, как настоящая. Попробовал – сладкая. Отложил половину в чашку – для Дани. – прошептал, водрузив на подоконник контейнер с ягодами, рядом поставил бокалы, негромко звякнув стеклом. – Не волнуйся, я шампанское открываю профессионально, в юности подрабатывал барменом,– сказал, то ли в шутку, то ли серьезно.

И в этот момент, внизу, что-то снова щелкнуло, и пространство вокруг, залил вспыхнувший электрический свет. Резанул по привыкшим к темноте глазам.

Павел смотрел на нее, как будто успел соскучиться....

Она соскользнула с подоконника, подол халата задрался, оголив ноги. У Барановского в глазах, плеснулось жаркое июльское небо.

– Ну все. Даня теперь не испугается. Можно выпить шампанское в моей спальне.– чуть слышно проговорила, сама от себя не ожидая.

Он подхватил ее на руки и понес.

Клубника, бутылка и бокалы, так и остались бесхозными. На подоконнике.

11

Ветер с Волги налетал на бревенчатые стены, как будто хотел уволочь дом поближе к сосновому бору.

То, что происходило между Инной и Павлом, было... Ярче, острей и пронзительней чем в первый раз.

Первый раз был спонтанным – подхватил и закружил их в вихре, как ветер февральскую вьюгу. И еще, тогда, в первый раз, Павел был ей необходим, потому что спасал от несправедливостей мира, от плевка в лицо, когда-то давно прилетевшего от Егора, от самой себя спрятавшейся под ледяной коркой.

Барановский ей говорил: ты красивая, ты лучшая, ты особенная.

Теперь никто никого не спасал. И нужен он ей был совсем по – другому, нужен был потому что – это именно он. Такой, каким она его узнала.

Инна чувствовала, что и она ему нужна. Только она. Сейчас. Пусть дальше и не будет ничего: никаких продолжений, все закончится здесь, где началось – на берегу по причине аномально теплой зимы не покрывшейся льдом Волги. Это наверное нормально и правильно, когда такие короткие романы заканчиваются там – где начались.

С Инной останется память о необычной командировке – яркий мазок на невыразительном полотне ее личной жизни. И Монклер останется. И клюшка со шлемом. И Данькина радость, еще бы – самостоятельно на коньках поехал.

Барановскому на телефон прилетело сообщение: трубка пиликнула сигналом о доставке. Он не отреагировал, даже не взглянул проверить: кто ему пишет? Слишком был занят. Ею занят – Инной.

Прежде чем уснуть, Инна дала себе установку: Павла нужно будет разбудить и проводить прежде чем Даня проснется.....

В сон проник странный звук. Где-то рядом жужжал шмель.

Инна потянула на себя одеяло, вяло недоумевая: откуда шмель взялся зимой? Завозилась устраиваюсь поудобнее, уткнулась во что-то большое и теплое, подсунула под это теплое ногу.... Теплое зашевелилось, двинулось и... прижало к себе...Павел! Она же заснула с Павлом.

Шмель жужжал и куда-то полз по прикроватной тумбочке. Мать моя – это же смартфон Павла жужжит. Дошло до Инны.

– Замерзла?– заботливо шепчет Барановский, прижимая ее поплотнее.

– Тебе звонят,– шепнула она.

– Точно...– приподняв от подушки голову, откликнулся он.– Кому понадобился я посреди ночи...

Разомкнул объятия, развернулся, отодвинулся к краю, потянулся за трубкой.

– Отец звонит.– взглянув на определитель проговорил удивленно и немного встревоженно.

– Павел. Извини, если разбудил. Я тебе писал, ты не прочитал сообщение. Случились непредвиденные обстоятельства – я  неудачно спустился на лыжах, повредил лодыжку. Запланированную в Вене встречу, перенести не удалось – партнер настаивает на проведении переговоров, как было запланировано – сегодня. Тебе придется лететь вместо меня, Паш. Разрешение на вылет получено – в двенадцать по Москве, тебе нужно быть на борту. Перед тем, как ехать в аэропорт заскочи ко мне, я внесу кое-какие пояснения.

Долетел из трубки мужской голос.

– Перезвоню через несколько минут.– буркнул Павел, отбил вызов.

– Похоже накаркал насчет сорваться. .Издержки семейного бизнеса, мать его.– повернувшись к Инне, сказал с сожалением. Склонился к ней, поцеловал в губы.– Инн. Тебе придется спуститься, закрыть за мной дверь. Максимум через три дня вернусь.– добавил тихо.

– Ты иди, я чуть позже спущусь.– ответила она.

Почему-то, как институтка застеснялась вылезать из постели обнаженной. При нем.

Он оделся, еще раз поцеловал в губы, шепнул – пока, и вышел из спальни.

Она проверила время. Без четверти семь.

Выбралась из постели, закуталась в халат, подошла к окну.

Ветер стих, метель закончилась, оставив после себя сугробы и снежные шапки на еловых лапах. Трассы  конечно перемело – на дорогу до Москвы, не менее пяти часов уйдет. Если поторопился и выедет прямо сейчас, как раз впритык успеет.

Вот и все. Закончилось вместе с метелью. Подумала Инна, коснувшись лбом прохладного оконного стекла....

Данька спал долго: что значит на свежем, лесном воздухе. Инна успела принять горячую ванну, выпить крепкий кофе, наконец-то систематизировать отчеты, отправить их на почту Александры Вершининой.

За окном зашумела снегоуборочная техника, часы показывали половину десятого утра, взъерошенный спросонья Данила, соизволил притопать из спальни в гостиную.

Инна закрыла ноутбук, переместила с колен – на сиденье дивана.

Самый главный в жизни трехлетний мужчина, забрался к ней на диван, прижался к маминому боку, и тут же затараторил:

– Мам. Я про попугая передумал: мне его жалко будет, из-за клетки. Или можно без клетки держать? А если кот схватит? Или не поймает? Попугаи быстро летают?

Инна обняла сынишку, уткнулась носом ему в макушку.

– Быстро летают сынок. Так много питомцев у нас не получится завести, но кого-нибудь одного – заведем. Подумаем как следует, кого именно.

– Может чепушиллу? Нет, лучше хомяка. Или кота, или....

– Дань, давай попозже подумаем, а сейчас, закажем завтрак. – чмокнула сына в макушку, попутно втянув носом сладкий клубничный запах...

– Дань. От тебя клубникой пахнет, а шампунь насколько я помню – персиковый.

– Я шампуню не трогал. Я когда к тебе шел, ягоды нашел на подоконнике. Вкусные. Съел и тебе оставил. Хочешь принесу?

Ребенок заелозил, приготовился сползти с дивана и побежать за ягодами.

К подоконнику. На котором, остался пластиковый контейнер с клубникой, забытый Барановским и...

Стоп! – Рявкнула на себя мысленно. – Кончено. Никаких сопливых воспоминаний.

– Сынок, не нужно было оставлять, съешь сам, раз понравились ягоды. В холодильнике еще есть, кстати. Что тебе заказать на завтрак?

– Мне бы блин такой, как....– после недолгого раздумья заговорил сын, оборвался на полуслове и замер. Помолчал еще несколько секунд, и округлив глаза, попросил:

– Мам! А можно мы пойдем где вчера ужинали? Вдруг там Полина? – Данька смутился, но пояснил,– я ей скажу чтобы не переживала, она мне сильно – сильно понравилась.

– Весомый аргумент. – без тени иронии согласилась Инна,– чисти зубы и идем собираться в ресторан.

Ей не хотелось выходить, не хотелось встречаться с Самохиными: улыбаться, непринужденно болтать о пустяках. Хотелось позавтракать в коттедже, вызвать Николая – управляющего, или и его не вызывать – отправить рекомендации на почту, позвонить Евгеньевичу, собрать вещи и уехать домой.

Но ребенку нужно сказать важные слова девочке Полине. Как тут до ресторана не прогуляться?

Ночная метель потрудилась знатно – бело кругом.  Дорожки расчистили, Инна с Данькой шли вдоль сугробов оставленных снегоуборочным трактором. Данила вывернул шею, смотрел как ближе к забору, снег загружают в большой грузовик и по своему обыкновению, сыпал вопросами:.

– Мам, а куда его повезут? Снег. В Африку? Помнишь ты мне говорила, что в этой Африке снега нет. А когда у нас не было, почему нам не привозили? А белке по снегу прыгать не холодно? Белка сестра хомяка? Только с хвостом, а хомяк без хвоста!

Ни на один поставленных сыном вопрос, Инна не успела ответить.

Из-за угла терема – ресторана, выбежала маленькая Полинка, следом за девочкой появилась ее мама – Вера Самохина.

Полина Даньку увидела, руки расставила в разные стороны, несется к нему.

– Даня! Мы ходили здороваться с зайцем! Я боялась, что ты без меня завтракал! Мы проспали, потому что мальчики долго не хотели укладываться спать! – на ходу выкрикивает.

Даня конечно рванул к ней навстречу.

– Я без тебя не завтракал! Я уложился быстро! Потом проснулся, когда мама с Павлом в хоккей играли! Прямо дома! Потом они меня опять уложили, и я все спал, и спал! – вещал бегущий к подружке сын. На всю территорию.

Управляющий Николай, как назло, вышедший в этот момент из дверей ресторана – терема, Данькино вещание выслушал и завис на крылечке. В задумчивом недоумении. Наверное пытался представить хоккейный матч, в ВИП апартаментах.

У Инны вдруг поднялось настроение.

Пошутить на тему хоккея, уж было надумала.

Как назло,  в кармане парки вздрогнул и зазвонил телефон. Инна выудила трубку, посмотрела на определитель, слегка удивилась, приняла вызов. Через минуту, ей было уже не до шуток. Совсем.

– Инн привет! Мы в дороге, к обеду будем дома. Ты где?– встревоженно проговорила в трубку соседка и подруга Надежда. Фоном из трубки доносилась музыка, звуки детских голосов: Надины близняшки, что – то бойко обсуждали.

– Привет Надь, мы с Данилой в соседней области, скоро выдвинемся в Москву. Случилось что -то? Мы договаривались встретиться вечером без предварительного созвона.

– Инн. Тут такие дела. Странные. Свекровь вчера приезжала к нам в квартиру за мультиваркой, мы разрешили забрать, все равно не пользуемся. Не суть. Пыль протерла, мультиварку забрала, из квартиры вышла, а на лестничной площадке – три женщины и мужчина с форме полицейского, разговаривают с соседкой у которой собака писклявая. О тебе говорили, спрашивали, какой ты образ жизни ведешь. Якобы в опеку м ПДН, поступил сигнал, что ты недолжным образом исполняешь родительские обязанности...

Ледяную крошку высыпали за шиворот. Крошка расцарапала спину, пробралась под кожу, обжигая холодом.

– Спасибо Надь. Вечером встретимся.– проговорила Инна, ощупывая карманы в поисках пачки бумажных носовых платков.

Вытереть руки. Нестерпимо хочется вытереть руки. Избавится от ощущения повлажневших ладоней.

Как назло, платков в карманах не оказалось.

– Инн. У тебя есть предположения кому это могло понадобиться? – сбивчиво спросила Надя.

– Есть. Предположения. – отозвалась Инна.

Она сгруппировалась. Голос звучал ровно не смотря на влажные ладони, и поцарапанную ледяным крошевом спину. Что бы не происходило, ее ребенок, сейчас примеряющийся к сугробу,  должен видеть маму спокойной. Всегда.