Текст книги "Тело архимага (СИ)"

Автор книги: Анна Стриковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)

Глава 34. Мелисента покидает Остров Магов

Боги! Только Юстина мне для полного счастья не хватало! Я уже надеялась, что больше его не увижу, но, видно судьба моя такая.

Когда-то мой учитель говорил: «Рано или поздно приходится платить по всем выданным векселям». Тогда я его не понимала, но теперь вижу, как он был прав.

Побоялась в свое время объяснить мальчику, что ему ничего не светит? Держала в своих целях на коротком поводке? Получи и распишись.

Придется объясняться, а я этого терпеть не могу. Да и как мне теперь смотреть в эти сияющие надеждой глаза? Эх, рвать, так сразу.

Я осторожно высвободила руки и как бы невзначай задрала рукав, обнажая запястье с браслетом. Сама же при этом говорила что-то вроде:

– Юстин, как я рада тебя видеть. С тобой все хорошо?

Он сначала браслета не заметил.

– Это ты меня спрашиваешь? Это я тебя должен спросить: Мелисента, ты как? Тебя освободили?

– Да, спасибо, с меня сняты все обвинения.

Он явно хотел меня поздравить, но в этот момент его взгляд упал-таки на мое запястье.

– Мели? Ты… Ты вышла замуж? Когда? За кого?

– Когда? Два дня назад. А за кого… За Гиаллена, за кого же еще?

– Зачем? Мели, ты обещала…

Я с трудом сдерживалась, чтобы не зарычать. Виновата я, но злюсь на него. Ну не помню я, что что-то ему обещала. Обычно я обещаниями не разбрасываюсь. Может, случайно что-то такое и ляпнула… Но точно не выйти за него замуж. Подумать, посмотреть… Я подумала. Посмотрела и решила: Юстин мне не подходит, и точка. Так что нечего тут…

– Юс, вспомни, пожалуйста, точно: что я тебе обещала.

Он захлопал своими карими глазищами.

– Ты обещала меня не отталкивать.

Можно подумать, я его сейчас отталкиваю. Я просто замужем за другим.

– Я не обещала тебе ничего другого. Ты мой друг, я люблю тебя как любила бы брата. В этом смысле ничего не изменилось.

– А Гиаллен? Почему? Это было условием твоего освобождения? Тебя заставили? Кто? Моя мать?

– Юс, успокойся. Я вышла за Гиаллена потому что полюбила Гиаллена, и других причин тут нет.

Это, конечно, не совсем правда, но и не ложь. Все вокруг с самого начала были уверены, что я Ала люблю, так в лицо и говорили. Если тебе один сказал, что ты пьян, можешь махнуть на него рукой, если двое – стоит задуматься, а если уж целых трое… Иди и пропись. Так и тут. Я вышла за Ала и убедилась, что та же Гиневра была права на мой счет. Люблю я этого засранца и другого мне не нужно.

– Мели, я не верю. Я всегда восхищался Гиалленом, но ты никогда не разделяла моих восторгов. Ты осуждала его моральный облик, я же помню. А теперь говоришь, что любишь.

Тут он прав, было такое дело, осуждала я своего мужа за недостойные поступки. Мне тогда очень больно было узнать, чем он занимался. Но к любви, как оказалось, это не имеет ни малейшего отношения. Да, он гад, но я все равно его люблю. И потом, он же обещал, что больше так не будет? Ну вот, а я за этим присмотрю.

– Юс, когда я тебя обманывала? Сейчас тоже говорю чистую правду. Я люблю своего мужа и счастлива, что вышла за него.

– Тебя точно не заставили?

– Скажем так: подтолкнули. Но это было мое решение.

Как бы не так, решение целиком и полностью принадлежало Алу, я просто не стала сопротивляться, о чем теперь не раскаиваюсь.

– Мели, а как же я? Я так мечтал… Уговорил тетю Эни нам помочь…

Уговорил он ее. Дитя наивное. Эта тетя готова на все, лишь бы мое изобретение захапать себе в личное безраздельное пользование. Ты, мальчик, для нее только средство. Вот сейчас я точно вижу, что ничего хорошего у меня с ним не получилось бы.

– Юс, ты говоришь о королеве? Она меня навещала в тюрьме. Хотела получить рецепт моего эликсира молодости.

– Она? Значит, меня опять использовали? Не отвечай, Мели, сам вижу, что ты права. А я еще радовался, что тетя приняла мою сторону. Дурак.

– Это еще одна причина, по которой я выбрала Гиаллена. Я не люблю когда меня используют и не хочу бороться с твоим семейством: проиграю.

Юстин поднял на меня полные слез глаза.

– Я эгоист, Мели? Я лелеял свои мечты и даже не задумывался, чем это может обернуться для тебя. Но… Может, ты подскажешь, что мне теперь делать?

Я что, справочное бюро или оракул? Пусть что хочет, то и делает.

– Юс, а чего ты хочешь?

– Тебя!

– Я не о том. Чего ты хочешь глобально? Вот я, например, хотела стать магистром, хотела, чтобы мой эликсир знали по всему свету, хотела иметь собственную аптеку и свой дом. Пока ничего этого у меня нет, но я на верном пути к своей мечте. А ты? Чего хочешь ты?

Парень задумался, затем вскинул голову и с горечью произнес:

– Я хотел превзойти своего отца. Доказать ему, что я не глупый щенок, что чего-то стою. Но в свете последних событий… Больше у меня нет такого желания.

Ну и вот что тут скажешь?

– Знаешь, Юс, на твоем месте я бы отправилась в путешествие, что ли. Говорят, ветер странствий выдувает дурь из головы и проясняет мысли. Может, ты поймешь наконец, чего на самом деле хочешь, а когда это станет ясно – иди к своей мечте.

– Меня хотят женить…

– Не отказывайся. Я видела твою мамочку и могу сказать: ради своей цели она пойдет по трупам. Но она вполне вменяемая и доступна убеждению. Познакомься с невестой, сделай маме приятное, а потом отложи свадьбу до лучших времен.

Он меня не слушал.

– Где ты видела мою маму?

– Там же где и королеву: в тюрьме. Она приходила со мной повидаться.

Мальчик-то далеко не дурак. Я видела невооруженным глазом, как в его голове поворачиваются какие-то шестеренки и формируется верная картина.

– Она хотела убить тебя, Мели?

– Но не убила. Забудь, Юс, с ее стороны это была глупость, она повелась на провокацию и подставилась.

Зачем я это сказала? Глаза Юстина сузились и посветлели от гнева, но он промолчал. Все понял. Именно этот момент выбрал служитель, чтобы прийти за мной.

– Уважаемая мистрис Мелисента, Вас ждут в зале Совета. Вас тоже, лорд Юстиниан.

Зал Совета с прошлого раза практически не изменился, если не считать кресла и столика, которые были выставлены на свободное пространство специально для Эники. Она в роскошном наряде и королевских регалиях сидела в вольной позе и пила вино из золотого кубка.

Увидев нас с Юсом, Эника поставила выпивку на столик и заявила:

– Эта девушка пообещала мне выйти замуж за моего племянника. Мелисента, я жду подтверждения, а то мне тут плетут, что ты уже замужем. Смотри: патент на твое имя, передающий тебе титул и земли графства Рискор, лежит вот тут, на моем столике.

– Благодарю Вас, Ваше Величество, но я ничем не заслужила этой чести.

– Ерунда! Мы с тобой договаривались, надеюсь, ты не забыла.

– Я тоже надеюсь, что память Вашего Величества сохранила детали нашей договоренности. Тогда Вы предложили мне графство и руку Вашего племянника в обмен на некоторые услуги, но я находилась под судом и следствием и предложила Вам решать эти вопросы после того, как меня оправдают.

– Но я все же помогла тебе!

– И я с благодарностью хочу передать Вам то, что с самого начала предназначала Вам за Вашу бесценную помощь.

Я подошла и вытащила из кармана два флакончика. Постаила перед Эникой на стол и с поклоном отошла в сторону. Глаза королевы загорелись как у кошки.

– Это то, о чем я думаю? О! О! Какое счастье! Мелисента, моей благодарности нет границ.

Если у благодарности королевы не было границ, то их не было и у любопытства членов Совета Магов. Настолько всех заинтересовали мои пузырьки, что Дионисий не поленился, поднял голову и задал вопрос:

– Поясните, мистрис Мелисента, что именно передали Вы Ее Величеству? Это не какое-то запрещенное зелье?

– Это моя личная разработка, Эликсир молодости и красоты. Ничего запрещенного в нем нет, эту пропись я защищала как свою дипломную работу и с тех пор немного усовершенствовала.

Дионисий моим свидетельством не удовольствовался, а обратился к Гиаллену.

– Мессир, Вы подтверждаете слова своей супруги?

– Несомненно. Могу добавить, что данный эликсир полностью соответствует правилам в отношении безопасности зелий и эликсиров, а также его эффективность доказана. Если кто знаком с сестрой-хозяйкой отделения зельеварения, можете в этом убедиться.

Дионисий, кажется, поверил нам, но не совсем.

– Вы принимали участие в разработке?

Он что, думает, я не могла сама создать такой эликсир? Так и знала, что все будут говорить, будто его придумал Ал, а я стояла на подхвате. И что ответит мой бесценный супруг?

– Скажем так: я наблюдал за ней на всех этапах изготовления конечного продукта. Придумала и осуществила все Мелисента лично. У меня несколько другой профиль и круг интересов.

После этих слов Дионисий с благосклонной улыбкой обратился ко мне:

– Не обижайтесь, Мелисента. Как новый глава Совета я должен был получить разъяснения. Я не могу допустить, чтобы с нашего одобрения распространялись запретные или некачественные зелья. Но теперь Вы получите разрешение Совета на производство своего эликсира и сможете заключить с Ее Величеством контракт на поставку.

Пока шел этот разговор, я одним глазком наблюдала за Эникой, которая, получив склянки с зельем, потеряла интерес к окружающему. Дама явно прикидывала: выпить ли флакончик сейчас, или дотерпеть до дома? Но когда услышала про контракт, включилась в дискуссию:

– Не понимаю, о чем идет речь. Мелисента теперь графиня и моя подданная. Графиня сейчас поедет со мной в свой прекрасный дворец, там мы и обсудим все вопросы. Правда, милая?

Ага, щаззз… Я все бросила и за тобой побежала, твое величество. Не надейся.

– Ваше Величество, это невозможно. Я вышла замуж за архимага Гиаллена, гражданина Валариэтана, и автоматически сменила гражданство. Брачные узы магов нерасторжимы, Вы должны это знать. Даже приняв Ваш дар, я не стану Вашей подданной. Прошу Вас, Ваше Величество, еще раз подумать, прежде чем разбрасываться землями и титулами.

Ой, кажется, я схамила королеве. А нечего, сама виновата. Я гордо откинула голову, ожидая ответа.

Эника поднялась, взяла со столика флаконы и сунула их в сумочку. Затем схватила красивую бумагу с печатями и гербами, явно мой патент на графство, и порвала ее на мелкие клочки. Затем оттолкнула кресло и тронулась на выход, бросив через плечо:

– Готовьте контракт. Двенадцать порций в год по двести золотых за флакон. Дороже они не стоят.

Э, я думала ее и на сотню за флакон не удастся уломать, а она сама предложила двести. Все-таки королева есть королева.

Весь Совет торопливо поднялся, провожая Энику, затем Гиаллен схватил меня за руку и вывел прочь. Юстин увязался за нами.

Заметив его, мой муж не стал устраивать сцен, чего я больше всего боялась. Он остановился, повернулся к Юсу лицом и протянул ему руку:

– Я не поблагодарил за свое спасение. Спасибо. Без тебя я бы не выкарабкался. Да и Мелисенте без твоей помощи и поддержки туго пришлось. За нее тебе тоже огромное спасибо. Наш дом для тебя всегда открыт. Мы с Мели не останемся здесь, на Острове, но постараемся сообщить, куда переедем. Приезжай в гости. Ты всегда будешь нашим другом.

Юстин просиял и стал лепетать что-то о том, что более достойного мужа его любимая Мелисента не могла найти. Не понимаю, как все не прослезились от своего благородства.

Я тихонько забилась в угол, где меня нашел посланный от Совета с текстом договора в руках.

– Мистрис Мелисента, прочтите, и, если Вас все устраивает, подпишите оба экземпляра.

Я пробежала глазами текст и, не найдя подвоха, уже приготовилась ставить подпись. Завертела головой в поисках пера и чернил, и наткнулась взглядом на мужа. Он уже избавился от общества кортальского принца и внимательно за мной наблюдал. Я поспешила сказать:

– Ал, спасибо тебе.

Он удивленно поднял брови:

– За что, Мели?

– За то, что так хорошо поговорил с Юстином, не стал устраивать сцены ревности.

Он шагнул вперед и прижал меня к себе.

– Если бы ты знала, чего мне это стоило… Хотелось не благодарить, а в морду дать. С трудом сдержался. Мели, я ему действительно благодарен. Одна бы ты не справилась, а для своего отца Юс был хорошим сдерживающим началом. Он парень порядочный и не виноват, что в тебя влюбился. Но это не значит, что я его подпущу к тебе на пушечный выстрел. Ты моя, и все!

– Ал, тут принесли договор с Эникой, ты не посмотришь?

– Ну конечно, моя девочка. Я должен стоять на страже твоих интересов.

Он взял бумагу и углубился в чтение. Я позволила себе открыть рот и сообщить:

– Я ничего сомнительного не нашла.

Он ответил, не отрываясь от контракта:

– Правильно, тут и нет ничего сомнительного, стандартный договор. Я бы еще добавил пункт о том, что королева не имеет возражений против использования ее имени и образа в рекламе данного средства.

– Ал, тогда она должна получать его бесплатно.

– Хорошая мысль. Дюжина склянок в год нас не разорят, а «Эликсир Королевы» – это круто. Знаешь, давай не будем торопиться, я тут с одним человеком посоветуюсь…

Вот и отлично. С удовольствием свалю на него рекламу и сбыт, все равно это не мое.

Пока мы возились с договором, нас нашел Игерран. В этот раз он был не в мантии адвоката, а в удобном повседневном костюме, и обратился к нам без всяких реверансов.

– Привет, ребята, не помешал?

Я так и осталась с разинутым ртом, пораженная его бесцеремонным стилем в самое сердце, Ал же пожал мэтру руку и спросил:

– Кого представляем на этот раз?

– Для разнообразия никого. В данном случае я – простой зритель. Мне просто интересно, совпадут ли результаты расследования с моими скромными суждениями. К сожалению, полноценного заседания сегодня не будет, Совет собирается опросить вас обоих, выдать на этом основании ордера на арест и обыск, и на этом закончить. Кстати, Мартония уже в камере, еще вчера ее взяли. Я говорил с ее адвокатом мэтром Эразмусом, шансов у нее никаких.

То-то Матильда от нас с Алом шарахнулась как от прокаженных. А уверяла, что Гиаллен ей милее Ригодона. А Мартония, значит, сидит? Ну нисколечко я не сочувствую этой елейной жабе. Несколько напрягло известие о том. Что нас снова собираются допрашивать. Мы все уже рассказали, что еще они желают узнать?

Игерран сообщил, что заседание продолжится через полтора часа, а пока есть время, можно сходить пообедать. Он нас приглашает, заодно хочет представить своей жене. Она мечтает познакомиться со знаменитой Мелисентой.

Ого, я уже знаменитость?!

Ладно, познакомимся. Против обеда у меня никогда нет возражений.

Супругой Игеррана оказалась ошеломляющая красотка-блондинка по имени Белинда. Она была на пару ладоней выше своего гениального мужа, но кроме красоты больше ничем не блистала. Возможно, как ведьма она очень даже искусная, но проверить ее квалификацию мне не привелось. С моей стороны это придирки, для мужчин Белинда – идеал. Да, ради такой жены Игерран должен в лепешку расшибаться, и омолаживающий эликсир ему не повредит.

Весь обед Белинда пялилась на меня, затем спросила какую-то ерунду и глупо захихикала. Зачем ей нужно было это знакомство, я так и не поняла. После обеда она отправилась в салон красоты (зачем, она и так красивая?), а мы вернулись на заседание Совета.

Допрашивали нас по-отдельности. Сначала вызвали Гиаллена, затем меня. Что говорил он, я подслушала (нитки мои мне удалось спрятать и воспользоваться ими вторично), а он просто присутствовал на моей даче показаний. В этот раз маги не ограничились тем, чему я лично была свидетелем, выспрашивали все. Так как на этот раз я уже не боялась за свою жизнь и свободу, то рассказала практически все, что знала а также не поленилась довести до сведения Совета свои по этому поводу соображения.

По ходу пьесы выяснилось, почему схватили Мартонию. Когда меня оправдали, жаба перепугалась и пыталась сбежать. Дура. Кодекс надо читать. По закону Валариэтана попытка бегства приравнивается к признанию вины. Теперь ей не отвертеться.

Но я до сих пор не могу понять, почему она в это влезла. Какой ей от всего этого прок?

За то, что это месть, я не дам ломаного гаста. Любовь? К кому, к Ригодону? Не смешите мои тапочки. Остаются власть или деньги. Жаба должна была рассчитывать сорвать банк для того, чтобы пойти на такой риск – связаться с темными заклинаниями. А что она в результате получила? Была магистром отдела зельеварения, стала магистром отдела Эликсиров. Что в лоб, что по лбу, никакой разницы.

Ал уверяет, что все понял из моих рисунков, у Игеррана тоже есть свои соображения. Одна я, как дура, нахожусь в недоумении. Где-то я читала, что есть такой принцип сыска: ищи, кому выгодно. Тут получилось, что выгоду вся эта история не принесла никому, кроме Ригодона, да и то случайно. Натравливая всю эту шайку-лейку на Гиаллена, Кориолан должен был иметь в виду кого-то, кто займет его место. И это, зуб даю, был не Ригодон.

Пока я таким образом размышляла, сегодняшнее заседание Совета было закрыто и мы с Алом вернулись в нашу квартиру. Уже на входе я вспомнила, что готовой пищи практически не осталось, и пригорюнилась. Но муж мой меня подбодрил, сообщив, что заказал обед из ресторана. Эх, пропадай пропадом моя экономность и практичность! Гулять так гулять!

Вместо того, чтобы тащиться на кухню и вставать к станку, я отправилась в ванну и хорошенько вымылась. Затем вышла в гостиную, где за накрытым столом меня ждал Гиаллен, завернутая в теплый халат. Хотела сесть за стол, но мне не дали.

Ал притянул меня к себе на колени, обнял и начал ласкать, жарко шепча:

– Мели, ты не представляешь, как мне с тобой хорошо. Вот так сидеть, греться твоим теплом, вдыхать твой запах, чувствовать вкус твоих губ… Я становлюсь целым, Мели. Я снова владею своим телом и наслаждаюсь этим. Я живой!

Если для того, чтобы чувствовать себя живым, ему надо со мной обниматься, я всегда пожалуйста. Ничего не пожалею для его счастья, тем более что мне и самой это нравится, да и все остальное тоже. А еду нам пусть специально обученные люди готовят. Вот сейчас поцелую Ала еще разочек и сядем ужинать.

Назавтра нас опять разбудил Аристарх. Неужто булочки так понравились? Вот как раз сегодня их у меня нет. Не пекла. Есть только омлет и сухие коржики.

Вредный архимаг отказался от угощения, зато сел напротив Ала за стол и стал портить нам аппетит, занудливо излагая трудности, с которыми столкнулся новый состав Совета.

Можно подумать, не могучие маги, а дети малые, которые остались без взрослых и теперь не знают, как вскипятить чайник.

На самом деле все сводилось к тому, что Совету без моего мужа не выжить. Пусть он все бросает и занимает свое кресло. Ал же ерзал, отводил глаза, но не соглашался. Наконец мне это надоело и я влезла без спроса:

– Уважаемый Аристарх, дайте нам спокойно позавтракать. Уверяю Вас, несварение и язва желудка у арихимага Гиаллена никак не помогут Совету наладить работу. Обещаю Вам: он сегодня же все обдумает и даст Вам свой ответ.

– Положительный?

– Не обещаю. Но Вы его примете, какой бы он ни был, и больше с этим приставать не будете.

Аристарх кивнул, подтверждая договоренность, извинился и ушел, отказавшись от чая. Я дождалась, когда Ал насытится, затем подошла, положила руки ему на плечи и спросила тихонько:

– Ты не обиделся?

– На что, Мели? Ты все правильно ему сказала. Так я и поступлю.

– Ал, ты хочешь вернуться в Совет? Если да, я не стану возражать.

– А если нет?

– Обрадуюсь. Кажется, я объясняла тебе, почему не хочу здесь оставаться.

Он медленно поднялся, обхватил меня, скользнув обеими руками под ткань халата, и зашептал в самое ухо:

– Девочка моя, я тоже не хочу. Ни за что. Мы уедем, как только сможем. Не бойся, я не заставлю тебя тут торчать до бесконечности, оправдываясь долгом и великими делами. Что может быть важнее, чем сделать счастливой свою жену?

Заседание началось с самого утра. Нас в Гиалленом пропустили в зал и посадили в углу, где нас не могли видеть дававшие показания.

Видно, наконец Совет решился взяться за это дело как следует, поэтому и вызвал всех, кто мог пролить хоть какой-то свет на события чуть ли не годичной давности. В Круге Истины по очереди побывали практически все мои сослуживцы. Знали они немного, но зато очень хорошо осветили расстановку сил в отделе.

Грустно узнать, что ты всегда была полной дурой. Мне-то казалось, я умна и предусмотрительна, вижу всех насквозь… На сама деле такого наивного создания свет не видывал. Мне жаба с пиявкой казались воплощением зла! Ха! Остальные ничуть не лучше. Мелкий пакостник Арсент, гнусный интриган Белон, Герион, который в лицо прикидывается добрым дядей-раздолбаем, а за спиной обливает тебя грязью. Они меня не видели и в словах себя не стесняли. Столько гадостей зараз редко удается услышать.

Ал, чувствуя мой гнев, боль и отвращение, прижал мою голову к своей груди и гладил по волосам, чтобы успокоить. От него шло такое надежное тепло, что я смогла сдержаться, не выскочить из своего укрытия и не заехать никому в морду.

Вот еще одна причина, по которой я хочу отсюда уехать. Не смогу больше видеть никого из них.

После обычных свидетелей вызвали Мартонию. Жабу привели два дюжих молодца, отцепили от ее наручников цепи (наручники обычные, не такие, какие в свое время пытались надеть на меня) и втолкнули в Круг.

Председательствующий Дионсий начал задавать ей вопросы:

– Ваше имя и звание?

– Магистр Мартония Заградская.

– Ваш род занятий?

– Я магистр в Отделе Эликсиров, занимаюсь эликсирами послойного очищения.

Надо же! И мне ЭТО навязали в научные руководители? Эликсиры послойного очищения известны с древних времен, их применяют при реставрации или если надо прочитать то, что безнадежно закрашено и замазано. Их можно улучшать, но незначительно. Значимых открытий на этом фронте ждать не приходится. Понятно, почему я никогда не видела имени Мартонии в современной научной литературе. Такие работы приняла бы в лучшем случае «Бытовая алхимия», журнал, где печатались все, кого в более серьезные издания не брали.

Пока изумлялась, пропустила следующий вопрос и услышала только ответ жабы:

– Отвечать отказываюсь! Предпочту хранить молчание!

Сидевший рядом Игерран злобно стукнул по подлокотнику кулаком и грязно выругался. Затем пояснил:

– Хитрая гадина! При таком ответе Круг Истины бесполезен. Он всего лишь отделяет правду от лжи. По закону же подсудимый имеет право хранить молчание, и это не считается признанием вины. После того, как Мартония попыталась бежать, это для нее единственная действенная стратегия. Теперь развязать ей язык будет чрезвычайно сложно. Остается уповать на то, что найдутся свидетели или улики, прямо на нее указывающие.

Кажется, Игерран не учел одного фактора. Им оказался мой муж. Уточнив, имеет ли он право как пострадавший задавать вопросы подозреваемой, и получив утвердительный ответ, Ал вылез из нашего угла и напал на жабу. Бить он ее не стал, просто начал добить вопросами, сформулированными со всей доступной ему язвительной наглостью.

На самом деле это были не вопросы. Ал озвучивал то, что мы с ним напридумывали по этому поводу, заканчивая каждый раз словами: «Правда ли это?»

Надо сказать, пару раундов жаба выдержала, промолчала, но расчет Гиаллена был верным: она настолько ненавидела причину своих сегодняшних злоключений, что не удержалась от искушения сказать ему гадость.

Когда он спросил, правда ли, что она собственноручно засунула его тело в стазис-ларь, азатем прикрыла бутылками, Мартония не выдержала.

– Говорила я, раз все равно все пошло наперекосяк, убить тебя следовало, чтоб не вылез, выродок мерзкий!

Алу только того и надо было. Спровоцировал жабу и стоит довольный. Тут уж эстафету перехватил менталист Светоний.

– Раз уж Вы признались, расскажите, как дело было.

После чего час кряду тянул из жабы по одному слову и вконец замучился. Отправил ее отдохнуть и подумать, а сам вызвал следующего подозреваемого: нашу пиявку.

Теодолинда вышла в Круг Истины. На лице пиявки было непередаваемое выражение злобы, презрения и собственного превосходства. Она назвала свое имя, звание и род занятий.

– Теодолинда Марсиньерская, магистр отдела Эликсиров научного центра магии Валариэтана, занимаюсь эликсирами жизни и не-жизни.

Я чуть не вскочила со своего места с радостными криками. Вот же оно! Эликсирами жизни и не-жизни называют зелья, вызывающие анабиоз. Сон, близкий смерти, из которого можно выйти, а можно и нет. Его применяют для перевозки живых объектов на большие расстояния, но на людях используют крайне редко. Обычно для больных и тяжелораненых, которых надо доставить к целителю за много лиг.

Вот чем она напоила Гиаллена! Вовсе не синеокой! Есть такой эликсир, от сладкого чая не отличишь, и, да, синеока в него входит одним из компонентов. Ал ничего не помнил, потому что находился между бытием и небытием. Но вот последствия в виде амнезии в этом случае легко снимаются! Он должен вспомнить все, что происходило в его присутствии. Сейчас одно зелье зашепчу…

Я достала флакон, открыла его и произнесла нужную формулу. Затем протянула Алу и сказала: «Пей»!

Муж мой не стал выяснять и спорить, кротко вылил себе в рот содержимое пузырька и на минуту выпал из жизни. Хорошо, что сидел рядом, я подперла его своим телом и не дала упасть. Игерран заметил мои манипуляции и поддрежал Ала с другой стороны.

Долго страдать нам не пришлось. Гиаллен открыл глаза, обвел довольно мутным взором вокруг себя, затем моргнул, схватил меня за руки и горячо зашептал:

– Мели, Мели, у тебя получилось! Я все вспомнил! Каждое слово! Глаза у меня были закрыты, но уши мне ничем не залепили. Что там Теодолинда?

Та как раз, стоя в Круге Истины, отказывалась отвечать и вела себя при это заносчиво..

Ал вскочил и выбежал к пиявке. Поднял руку, привлекая к себе внимание, и задал первый вопрос:

– Мистрис Теодолинда, верно ли, что около десяти часов вечера Вы пришли ко мне в занимаемую мной в отделе квартиру для серьезного разговора?

Она промолчала.

– Я собирался Вас уволить за профнепригодность и склоки, которые Вы сеяли вокруг себя. Верно ли то, что Вы знали, зачем я Вас пригласил?

Снова тишина.

– Когда Вы вошли, я предложил Вам чаю, от которого Вы не стали отказываться. Наоборот, попросили к чаю бутербродов, которых не было на столе. Когда же я отвлекся, нарезая хлеб и намазывая его маслом, подменили мой чай своим эликсиром. То-то я удивлялся, что сахару переложил!

И тут пиявка не выдержала:

– Ты не можешь этого помнить, сволочь! Ты все выдумываешь!

Ура! Она попалась! Гиаллен обошел ее по большой дуге, заставляя поворачиваться, и остановился, когда дошел до той ниши, где скрывались мы с Игерраном.

– Милочка, я все прекрасно помню. А вот Вы зря думали, что Ваше зелье заставит меня все забыть. Моя жена – лучший эликсирщик, чем Вы, она нашла противоядие и сняла блок с памяти.

Он знал, куда бить. Она разозлилась не столько на то, что усомнились в ее профессиональных качествах, сколько на то, что Ал женился. Ей за всю жизнь этого никто так и не предложил.

– Жена? Ты женился, мерзавец?! И на ком, если не секрет?

Ал сохранил ласковый небрежный тон, хотя его оппонентка уже рычала и плевалась ядом. Он сделал пару шагов в нишу, взял меня за руку и вывел на свет.

– На Вашей коллеге, Теодолинда. Думаю, Вы знаете Мелисенту. Хотя нашему браку всего третий день пошел, но могу констатировать, что я совершенно счастлив.

Это был удар! Та несколько раз переменилась в лице, а затем… Затем ее прорвало, и пиявка начала вываливать все, что знала. С руганью, криками и проклятиями, но она сдавала весь свой комплот. Удивительно, я была уверена, что она так просто не сдастся. Мартония оказалась покрепче.

Для нее все началось тогда, когда стало ясно: больше Гиаллен в своем отделе терпеть ее не намерен. Четыре раза за несколько лет он пытался ее уволить, но в конце концов прощал и оставлял, но тут чаша его терпения переполнилась. Пиявка спровоцировала ряд скандалов, которые закончились гибелью ценного лабораторного оборудования.

Самого Гиаллена в это время на Острове не было, он уехал читать свои ежегодные лекции, но в том, что будет, когда он вернется, сомневаться не приходилось.

Своими трудностями Теодолинда поделилась с приятельницами из других отделов: Мартонией и Сосипатрой. Они неоднократно встречались, обсуждая сложившуюся ситуацию, и в конце концов Мартония предложила опоить Гиаллена и связать повиновением. Никому и в голову не придет, что такое можно проделать с архимагом, и никто не станет доискиваться, почему он ведет себя нетипично.

Пиявка с радостью ухватилась за эту идею. Ментальные чары тут не годились, Гиаллен и сам неплохой менталист, оставалась некромантия. Сосипатра обещала все подготовить, но от участия в ритуале наотрез отказалась. Зато нарисовала необходимую пентаграмму на огромном листе бумаги и зачаровала ее. Оставалось произнести последнюю фразу заклинания и пролить немного крови жертвы. Этим якобы Гиаллен будет лишен своей личности и подчинен.

Затем она дала еще один листочек, уже маленький. Его тоже необходимо было смочить в крови жертвы, а затем пролить на него каплю своей и прочесть заклинание. Так формировалась привязка.

В общем, когда Гиаллен вернулся из поездки, план был составлен и все подготовлено. Платой Мартонии за все должно было быть место в отделе: ее саму Криспиций мечтал уволить, она держалась лишь за счет Ригодона, который пользовался ее услугами. Его Криспиций тоже не переваривал, но архимага уволить не мог. Сосипатра согласилась помогать бескорыстно.

Три ха-ха! Знаем мы это бескорыстие.

Одно удивляет: эти бабы шли на дело, которое, при неблагоприятном стечении обстоятельств, грозило им всем плахой, но даже не удосужились об этом задуматься! И все ради места в отделе? Поистине, мне не дано это понять.

В общем, Теодолинда, узнав, что приехал Гиаллен и вызвал ее на завтра к себе для разговора, пригласила в гости Мартонию. Дамы долго решали, кто когда и куда идет, но в конце концов был принят более-менее разумный план. Теодолинда идет первая: ее вызывали. Она должна опоить архимага, подменить чай на эликсир. После того, как он заснет, оттащить его в лабораторию и уложить на пентаграмму. Тяжело? Ничего, за свое трудится.

Затем придет Мартония и дальше они продолжат вместе. Дар жабы имеет больше сродства к некромантии, обряд должна была провести она.

В общем, все так и случилось, если не считать того, что, когда обряд был проведен и дамы попытались сдвинуть бесчувственное тело, оно вдруг стало стремительно становиться прозрачным. (Ал в кармане случайно раздавил флакон!) С перепугу Теодолинда бросила в него стазисом. А дальше…

Гиаллен превратился в огромный кусок стекла в форме голого мужчины. Они не знали, что с ним делать. Хотели все же осуществить привязку, но на время главного ритуала спрятали подготовленный листочек под тягу, а от их возни стекло взяло да и упало. Открываться оно не хотело, а силы у обеих были уже на исходе. Тут они крупно поругались. Мартония кричала, что, раз все пошло не так, их могут найти и обезглавить. (Вот когда сообразила!) Надо архимага убить, а тело сжечь. Но как убить кусок стекла?