Текст книги "Белая пыль"

Автор книги: Анна Апре

Соавторы: Анна Апре
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

}─ Не знаю, может, и хочу, – Вадим нахмурился.}

}Нас удивили его речи. Видно было, что тема будущей профессии для него болезненна. А мы-то были уверены, что он давно всё решил и не переживает на этот счёт. Из деликатности никто не стал его дальше расспрашивать, но Вадим продолжил сам. }

}─ Просто моя бабушка была медсестрой, мама кардиолог. За меня уже давно всё решили и специально запёрли в гимназию. Вроде и нормально, но… Я всегда думал, что стану врачом, потому что все домашние так хотели. Только вот чего хочу я сам?..}

}Прихватив лампу, мы перешли в библиотеку. Запах старых, пыльных книг уже завладел помещением. Здесь пахло не только книгами, ведь в бумагу впитывался запах тех домов, в которых они бывали, особенно сильно пропитывались детские книжки. Большую часть библиотечных книг я читала и они были мне всё равно, что родные. }

}─ Ленчик, помнишь? – Антон показал на нижний ряд первого стеллажа, там стояли незабываемые женские романы. Я усмехнулась. Намекая на страсть, он игриво приподнимал брови. }

}─ Мне нужно в туалет, – заявила Таня.}

}─ Идем, провожу, тут имеется умопомрачительный клозет, – вызвался Антон.}

}─ Лен?}

}─ Идите вдвоём, – сказала я с внезапно замирающим сердцем. }

}─ Антоха, только не шали там! – пошутил Вадим. }

}Мы остались одни и сразу зависло неловкое молчание. Но уж лучше насыщенная муками минута тишины рядом с ним, чем совсем ничего. Увидев сегодня Вадима после долгой разлуки, я впервые призналась себе, что питаю к нему чувства. И все дни, прошедшие с той драки на дискотеке, были пронизаны одной тоской – тоской по нему. Теперь я точно знала, что это его мне не хватало, что из-за него образовалась та туманная, неосязаемая, но ноющая пустота. }

}Вадим стоял, как вкопанный, а я делала вид, что рассматриваю книги, будто до этого не видела их. Сзади я услышала его неуверенные шаги и обернулась. Он выглядел взволнованным и обратился ко мне со словами: }

}─ Лен, дай свою руку, левую. }

}Заинтригованная, я с трудом выявила руку, которой пишу и дала ему другую. В его ладонях что-то затарахтело и он подрагивающими руками одел мне на запястье браслет. На его стальной цепочке висели, перемежаясь друг с другом, крохотные деревянные фигурки сердечек и медвежат очень тонкой работы. Я была в восторге. }

}─ Это мне?}

}Он кивнул.}

}─ Спасибо, очень красивый! Откуда он у тебя?}

}─ Сторож того лагеря вырезал всякие прикольные штуки из дерева и мне захотелось заказать для тебя такой браслет. – Он посмотрел мне в глаза с таким искренним и чистым чувством, что показался красивее сотни таких, как Влад. }

}─ Я просто хотел извиниться за то, что наговорил тебе в тот вечер. Я не должен был так грубо себя вести. }

}─ Что ты, я сама во всём виновата…}

}─ Нет! И поэтому хочу, чтобы ты знала – я очень сожалею.}

}Это был тот самый момент, тот трепетный, пугливый миг долгожданной близости и открытости, а на ступенях послышался топот Антона и Тани. Они, сами того не зная, вспугнули наш первый поцелуй и загнали много чудесных минут наших с Вадимом отношений за следующий, неблизкий поворот. Вадим отвернулся к столу, его вдруг заинтересовали ручки в стакане. Антон подозрительно взглянул на нас, но мы ни в чём себя не выдали. }

}По дороге домой Вадим сообщил, что завтра его не будет:}

}─ Мне в универ надо съездить с документами, – объяснил он. }

}Тут и я вспомнила о планах моей семьи, которые резко перестали меня радовать.}

}─ А я послезавтра уезжаю в Крым.}

}─ На сколько? – чуть ли не вскрикнула Таня.}

}─ На десять дней, – тяжело выдохнула я.}

}─ Вот это да, ребят, зашибись, – не сдержался Антон, – что же мы будем без тебя делать, подружка? }

}Я незаметно взглянула на Вадима, он был чуть нахмурен, но в остальном абсолютно непроницаем. }

}

}

}Глава 8}

}Задолго до того, как мы въехали в Крым, я почуяла солёное морское дыхание. Именно от него я и проснулась в пять утра. По многострадальным морщинистым украинским дорогам было невозможно позволить себе мчаться, мы просто старались доехать до места назначения со всеми четырьмя целыми колёсами. }

}Ловя обеими ноздрями любимый запах, я вспоминала детство, а оно у меня было воистину незабываемым. Вы же не подумали, что я всю свою жизнь провела на просторах меловых гор? Спешу Вас разубедить: до девяти лет я жила в Приморском крае. Да, сказочное было время. Морская вода навсегда осталась со мной, впитавшись в кожу, растворившись в крови, и только вблизи моря я оживаю, дышу и чувствую всей полнотой груди воздух. Это живёт во мне маленький отросток суши, притаившийся на краю земли, смело смотрящий на бескрайний океан, а сам он всё сопки, сопки да хранит на себе единственный в России морской заповедник. Дикая, необъезженная земля, на которой волей-неволей, а сталкиваешься лицом к лицу с матерью Природой и внезапно превращаешься в пшик, в букашку, глядя в её огромные, до жути прозрачные и всезнающие глаза. Не каждый может выдержать такой взгляд. Вот и моя мама не выносила этого взгляда, он ломал её, выкручивал наизнанку, выветривал бесконечными муссонами силы и обливал тоннами дождя. }

}А виноват во всём был папа – это он вырвал её, юную и наивную, с щедрых земель Донбасса, увёз туда, где она вмиг протрезвела от очарования молодости и каждый день молила Бога смилостивиться и возвратить в родные края. Через восемь лет Господь внял её молитвам и так мы оказались здесь, отныне на себе испытывая значения таких магических слов, как «бабушка», «вареники» и «сало». Я верю, остались ещё в приморских лесах папоротники и дикие пионы, что цветут только для меня, потому что никто не любил их так, как я. }

}Второй год подряд мы едем отдыхать в Алушту. С тех пор, как мои родители разжились деньжонками, Азовское море стало для нашей семьи не в почёте, да и шут с ним: язык не поворачивается называть морем эти невообразимо мутные, серые массы жидкости, которые, не стесняясь собственной убогости, беспечно плывут вам навстречу и воображают себя теми водами, что так упоенно воспеваются поэтами и увековечиваются художниками. А вот причина, по которой мы опять едем в Алушту, остаётся для меня загадкой, хотя, скорее всего отгадка кроется опять же в тонкостях натуры моей мамы.}

}В Алуште нас уже ждал папин друг детства дядя Лёша со своей еврейкой-женой и сыном четырнадцати лет Иосифом – евреем на всю голову. Отдых обещал быть запоминающимся.}

}

}

}Глава 9}

}«Вот моя деревня, вот мой дом родной…». Первыми, кто встретит вас на въезде в Белую Гору, неизменно будут усопшие. Они будут молчаливо приветствовать вас с высоты своего последнего пристанища, что расположилось по левую сторону от круто поднимающейся вверх дороги. Блеснут они безо всякой навязчивости серо-голубыми рядами надгробий, и вам почудится, что где-то в воздухе замер их долгий, тоскливый вздох. Гниющие гробы да надгробия – вот и всё их теперешнее имущество, стандартный набор, символизирующий окончательный конец стремлений и надежд. И всё же они оставили себя повсюду, где продолжается жизнь, они сохранили себя в своих детях, в ласковых, простых и таких важных словах, что были сказаны ими когда-то, в этой картине, вышитой крестиком на стене, в этих щедрых яблонях и грушах и во всём том, куда вкладывалась душа. }

}Я привезла вяленой морской рыбы для друзей. Мы уплетали её, сидя вечером за столиком у нас в саду. С двух сторон от столика высились творения мужской половины моего семейства: с одной стороны стояла папина баня, а с другой будка Максима, выстроенная им совместно с его бандой малолетних хулиганов. На будке красовалась предупреждающая надпись: «Вход только для пацанов!». Место было хорошо тем, что в бане включался свет, а при свете чистить рыбу всё-таки удобнее. Затея перекусить тут с самого начала была рискованной и не успели мы прикончить пару барабулек, как увидели, что на тропинке посреди огорода появился низкорослый отряд под предводительством Максима. Позади него вышагивал внушительного объёма Женя, младший брат Антона. Наши братья были самыми лучшими друзьями, какие только могут быть, они были вылитые Винни Пух и Пятачок, а позади них вышагивал Толик-Кролик. Ещё двух персонажей было трудно идентифицировать, их использовали больше для массовки, но двое наших младшеньких смотрелись вместе до уморительного колоритными. }

}─ Кто тут лазит? А, это вы, – пытался говорить страшным голосом Пятачок. Именно он был среди них главным. }

}Винни Пух что-то негромко запыхтел, поддерживая друга. Мы не стали их дожидаться и, быстро смотав удочки, направились в сторону выгона, в нашу беседку. К счастью, мы ушли не достаточно далеко и расслышали, как Женька радостно вскрикнул:}

}─ О, пиво!}

}─ Заткнись, бестолочь! – шикнул на него Максим.}

}Мы забыли его под столом. Антон быстрым шагом вернулся и дал ухмыляющемуся брату подзатыльник, каркнув «Мал ещё». Женька мог бы запросто раздавить весь суповой набор Антона одним только весом своего тела, но был для этого слишком простым, доверчивым увальнем, да к тому же ужасный добряк. И если Быков, казалось, весь состоял из хорошо откормленных, крепких мышц с запасом сальца на брюшке, то Женька был сплошь мягкий, желейный, с выдающимся вперёд добродушным овалом живота. Однажды я была свидетелем того, как Антону удалось окончательно вывести из себя брата. Тогда Женька одним неспешным движением изловил его, аккуратно заломил руки и осторожно, как что-то ценное, пригнул к земле, а затем также плавно уселся на Антона сверху. Сколько бы старший брат ни угрожал ему зверской расправой, а выбраться из-под него не мог. Принять более достойную позу ему удалось только тогда, когда Женька решил, что урок достаточно усвоен и самовольно поднял свой многокилограммовый организм с Антона, брезгливо отрусив при этом зад. С тех пор Антон не прекратил наносить брату словесные оскорбления или давать затрещины, но старался при этом как можно быстрее отпрыгнуть на безопасное расстояние. }

}По очень крутому спуску мы буквально кувырком скатились к беседке. Сумерки здесь были гуще, и мрак недоверчивыми глазами подсматривал за нами из тёмных кустов сирени. Остатки помещичьей беседки стояли всё такими же и давно перестали радоваться гостям. Сегодня с нами были Элька и Быков. Их присутствие тяготило меня, ведь так давно хотелось побыть с моими рыцарями и Танюшкой наедине, пооткровенничать или ляпнуть какие-нибудь невинные глупости и в том же духе, то есть делать всё то, что сближает, от чего с облегчением обнаруживаешь, что ты не один в своих переживаниях, что кто-то рядом тоже волнуется из-за схожих с твоими ощущений. }

}Я не любила пиво, но этим вечером оно шло у меня замечательно под морскую рыбку. Я так рада была видеть друзей, что от приподнятого настроения не отдавала себе отчёт в том, что и в каких количествах сую в рот, поэтому, естественно, через короткое время меня посетила хмельная лёгкость и непринуждённость в мыслях и жестах. Быков сидел напротив меня и мастерски разделывал свою рыбину, самый красивый кусочек он демонстративно выделил для меня. Он постоянно подмигивал и приглашал пересесть к нему поближе. Если бы я так быстро не напилась, то была бы раздражена столь повышенной игривостью, тем более, что мне вообще не хотелось его видеть, но пиво сделало своё дело и я с легкомыслием относилась к его поведению. Он посвящал нас в тонкости ловли местных сомов – Сашка был заядлый рыбак, весь в отца:}

}─} Я }этого сомяру полночи вываживал, часа два точно, а он всё пытался под коряги заплыть, и прёт с такой силой, ну чисто бульдозер. Упёртый, гад, и хитрый! Они вообще любят под корягами и мусором всяким себе жилища устраивать, да там, где поглубже. Знаете, на той стороне сразу за поворотом реки, там, где мусор весь цепляется? Вот там-то мы и сидели с батей всю ночь, только на пару метров ниже. Там даже в воду не зайдёшь – глубина с порога по самую крышу.}

}─ И ты что, из-за этого сома всю ночь на речке проторчал? – спросила я. }

} ─ Та! Ничего ты не понимаешь в рыбалке, тут главное процесс, – изрёк Быков.}

}─ Так ты всего одного несчастного сомика и поймал? – поинтересовался Антон.}

}─ Я одного, батя троих, но последний у него уже в воздухе сорвался. Слышишь! – до Быкова с опозданием дошло, что Антон про себя смеётся над ним и презрительно скривился, – тебя бы этот один ко дну утащил на раз плюнуть! Тоже мне… }

}─ А я не люблю сомов, – сказала Таня, – они трупами питаются. Представьте, вот утонет где-нибудь человек, его долго не находят и он начинает разлагаться в воде, а сом обнаружит его и будет отщипывать кусочек за кусочком… человеческое мясо! Бе-е! А потом такой, как ты, Саша, выудит этого сома и съест. }

}─ Фу, Таня! – меня передёрнуло, – это что, правда? – обратилась я к Сашке.}

}─ Ну, бывает и такое, – улыбнулся он.}

}─ Всё, я больше не ем сомов! Ну, зачем они такие вкусные…}

}Из речных рыб сомы были мои любимые.}

}─ А ты думала, они от водорослей такие вкусные? – усмехнулся Вадим, – они хищники, как и щуки, а вот караси траву едят, поэтому от них и несёт тиной болотной. }

}От невнимательности я загнала тонкую косточку под кожу и взвизгнула. Этим летом мне решительно не везёт с пальцами. Вадим взял мою всегда холодную руку в свою горячую ладонь и подсветил мобильником пострадавшее место. }

}─ Ого, Вадя у нас телефоном разжился! }

}─ Дай посмотреть! Что за фирма?}

}Все набросились на мобильник, который скромно освещал мою руку блеклым зеленоватым светом. }

} ─ Сейчас, подождите! – бурчал Вадим, склонившись над моей рукой. От его золотистых волос поднимался еле уловимый аромат, мне хотелось наклониться и основательно понюхать их. Косточка поддалась, и я поблагодарила нашего доктора.}

}Мобильник был почти такой же, как у моих родителей – один из первых умещающихся в ладонь устройств с самым необходимым набором функций. Для 2003 года это был очень крутой телефон, в общем-то, любой мобильный телефон в те времена считался крутым, по крайней мере, в наших местах. Все, затаив дыхание, приковали взгляды к его малюсенькому экрану, а Вадим аккуратно нажимал на две верхние большие кнопки, знакомя нас с невиданными возможностями техники. Это был подарок в честь поступления в университет. Антон с Быковым не сдержались и вырвали телефон у Вадима, так он и пошёл из рук в руки. Я сидела спокойно и посасывала палец, Вадим остался возле меня, но вставлял в общее возбуждение охлаждающие фразы: «Потише там!», «Не наклацайте!».}

}Я исподтишка наблюдала за ним, пользуясь всеобщей заинтересованностью маленькой, по большему счёту ничем не примечательной штучкой. Я находила, что Вадим ещё более подрастерял детского пушка и действительно похорошел. Глаза у него стали больше, а длинные ресницы, такие, какие бывают только у мальчиков, придавали взгляду особую мягкость и теплоту, долю женственности, от чего мой живот мучительно замирал, когда он смотрел на меня. Нет-нет, Таня с Элей не правы, они просто не видят его особого очарования, они смотрят неправильно, поверхностно, они не замечают, какая у него чистая, искренняя душа, какой он добрый и благородный, как умён и воспитан. Подумать только, за последний месяц, даже больше, я вижу его лишь второй раз. Много воды утекло. А той ночью, в библиотеке, мы чуть было не поцеловались. Может, оно и к лучшему, ведь Вадим скоро уезжает, он теперь студент и наверняка там хватает хорошеньких девушек. А если ему там кто-то понравится? И что за отношения на расстоянии? И любит ли он меня по-прежнему? }

}И тут, когда я впервые испугалась, что могу потерять его любовь, когда все те месяцы, что он любит меня, рухнули на мою голову осознанием всей их длительности как поток кирпичей, я впервые поняла и призналась себе, что влюблена. Но счастье не пришло ко мне в этот момент, а пришёл страх, что я проморгала свою первую любовь. Пока я бесцеремонно несколько минут пялилась на него, он ни разу на меня не взглянул, но явно всё чувствовал и опускал глаза, ковыряя столик. Почему он на меня не посмотрит? Он больше не хочет на меня смотреть? Это знак! Всё теперь по-другому, я опоздала. Выступили предательские слёзы и я отвернулась. Я забыла о том, что немного пьяна и всё это может мне только казаться. Вскоре последовал второй, совершенно неожиданный удар по моим чувствам.}

}Наигравшись с мобильником, все плотно расселись вокруг столика. Царило отличное настроение, никто не замечал моего скисшего вида. Я рассказывала им о море и слегка оживилась, дойдя до моего новоиспечённого чудаковатого приятеля еврейчика. }

}─ «Нет, надо как мама сказала, нет, купим только то, что мама сказала», – перекривляла я его, – и бородёнкой своей трусит из трёх волосинок, смотреть противно, фу! И не сбреет её ни за что. Для козла такая борода – сплошное оскорбление, а для этого – гордость.}

}Я точно была слишком строга к Иосифу и Господь решил наказать меня за злой язык, не отходя от кассы. Эля хитро прищурилась:}

}─ Эх ты, Ленка! Тебе с подружки надо пример брать, она тут времени зря не теряла, – указала она на Таню.}

}─ В смысле? – у меня словно отхлынули из тела разом все силы.}

}Все повернулись к Тане за объяснениями, хотя давно уже знали про её проделки. Просто было занятно наблюдать, как она виновато заёрзала на месте, дождалась часа расплаты. }

}─ Ничего такого не было, не слушай их! }

}Однако личико её выражало обратное, как раз «такое». }

}─ Ну, давай, давай, рассказывай о своём Жёлуде! Чего застеснялась? – поддразнивал Антон.}

}─ Что ещё за Жёлудь? – не поняла я. }

}Таня молчала, и Антон с Быковым заговорили наперебой, удивляя меня параллельно терпимыми, приятельскими отношениями друг с другом:}

}─ С РТИ тип один, я с ним знаком немного, притащился за мной в деревню… Ага, и как-то сразу возле Таньки стал вертеться… Втирал нам, что любит её, каждый день стал нахаживать… А сам страшный как смертный грех, где ты его только отрыл, Филька?.. – задумался Быков, но Антон продолжил, – И трёх дней не прошло, как он уже чешет, что целуется с ней вовсю, с Танькой твоей… Мы не поверили, подсмотреть решили, глядь, и правда: целует этого Жёлудя, прямо голубки! }

} ─Что вы брешете, это было всего раз! – обижалась Таня.}

}─ Ага, раз! – язвительно скривился Антон, – это мы видели вас один раз, а сколько вы до этого лизались неизвестно.}

}─ Лена, не слушай их, это было один раз, мне просто жалко его стало. }

}─ Жалко стало! – пыхнул Быков, – нет, вы только послушайте её! А меня не жалко? Поцелуй и меня тогда, чего уж там!}

}─ Отвали! – огрызалась Таня, ей хотелось плакать.}

}Я смотрела на Таню во все глаза и привычный мир, где я была центром вселенной, переворачивался с ног на голову. Сомнений нет, что личная жизнь Тани больно задела меня, но она была только одной из ступенек, по которым я, оступившись, летела вниз. Таня, Таня, ты же была моей девочкой, как теперь целовать тебя, осквернённую? Если бы ты действительно полюбила какого-нибудь мальчика и стала встречаться с ним, то всё равно осталась бы моей, потому что моё место в твоей жизни было особенным, отдельным, светлым и чистым, как детская дружба, а теперь? Я вернулась и вижу, что дверь в него запачкана глупым проходимцем, мне больше не хочется туда заходить. И целовать тебя тоже, целовать твои губы, сохранившие на себе чужой и лживый след. }

}А что дальше? Я упала, но не поднимаюсь, а продолжаю отсчитывать ступеньки, потому что там, где раньше была любовь Вадима, там, где я всегда стояла прочно и уверенно, теперь, кажется, ничего нет. И я лечу, пока не натыкаюсь на следующую ступеньку – на Антона. О, этот продолжает любить меня, но не его любовь меня спасала, а дружба, и тут тоже измена – Антон сдружился не с кем-нибудь, а с Быковым, своим заклятым врагом. Как это вышло за каких-то двенадцать дней? Неужели я потеряла разом их всех? }

}Я была уничтожена. Антон рассеянно успокаивал меня, на ходу перебрасываясь шутками с Быковым, Таня выглядела виноватой и просящей прощения, а Вадим простодушно улыбался, продолжая ковырять стол. Никто не догадывался о том, что происходило в моей душе. А может всё же виновато пиво и я преувеличиваю, накручиваю себя? Я ещё раз оглядела мою любимую троицу. Ребята, милые мои, вы ли это? Неужели время юности так быстро изменяет вас, хоть одного найти бы прежним. Зачем вы ушли с того места, где я оставила вас, как же мне вас вернуть! А я осталась ли той, что была? Кто мне теперь объяснит… }

}Что-то галопом скакало к нам из темноты по склону. Девушки замерли в ожидании, пугливо вскрикнув «Кто это?», а мальчишки настороженно приподнялись. Но это был просто Рей, он, очевидно, ухитрился перепрыгнуть калитку, за которой я его закрыла. Пёс восторженно поскуливал и тыкался во всех подряд носом, выясняя, кто здесь есть. Вот в ком я могу быть всегда уверена! Рей явился так кстати, словно отдушина, он прогонял моё напряжение, давая возможность отвлечься. Я поднялась и стала играть с ним, он тут же поднял первую попавшуюся палку, трухлявую и лёгкую, и сунул мне в руки как знак бесконечной любви. Я швырнула её вниз, за низкорослые кусты, ветвь была не в состоянии лететь далеко, но Рей бросился за ней со всех ног. }

}Мне захотелось побыть одной, и я села на наш машинный диван. Антон заметил моё состояние и спросил:}

} ─ Ленчик, ты чего пригрустила? }

}─ Да так… Не знаю. }

}Не знаю, как это можно объяснить. Он подсел ко мне и стал закуривать. Я молча взяла у него сигарету и сделала пару затяжек. Быков первый раз увидел, что я курю и сказал, что в следующий раз даст по губам или донесёт моей маме. В ответ я затянулась ещё раз и выпустила дым прямо в его сторону, и хоть до него ничего не долетело, моё мнение по этому поводу он получил. }

}─ Ах ты жучка! – он встал из-за столика и тоже подсел ко мне, накренив диван в свою сторону. Руку он протянул по спинке сразу за моей спиной, – ты почему такая дерзкая? }

}─ Нет настроения.}

}─ Я должен тебе сказать, что у меня индюшка была – тоже своего места не знала, прыгала на меня, стерва, пока я маленький был, да ещё пастись любила возле калитки, мне из-за неё приходилось домой через огород заходить. Вот. А потом я подрос и индюшку эту заколол. }

}─ Как заколол? }

}─ А просто. Вилами штык – и готово. Помнишь, Филька? }

}─ Помню, – подтвердил Антон. Ему не нравился этот разговор. }

}─ И из этого следует, что меня ты тоже заколешь чуть что? Только можно не вилами, а ножом, я же всё-таки не индюшка, – пыталась я шутить, хотя его угрозы были крайне неприятны. }

}Быков снисходительно хихикнул и обнял меня, слегка потрушивая. Я напряглась, но не вырвалась.}

} ─ Нет, что ты, как можно заколоть такую девочку? Тем более ты так похорошела после моря, загорела… Конфетка! Просто аккуратнее со мной, ладно? Я же тебя не обижаю.}

}Я буркнула в ответ что-то утвердительное, Быков счёл это за приглашение к ухаживаниям. Он сюсюкался со мной, игриво подталкивал, старался делать вид, что он ас в обращении с девушками, но переигрывал и каждым словом и жестом выдавал себя дилетантом. Мне было плевать. Вон сидит Вадим, и я почти уверена, что больше ему не интересна. Он ни разу не взглянул в нашу сторону. Антону было тошно слушать, как Быков строит из себя кавалера, он направился к Вадиму и они отошли курить и шушукаться до края аллеи, где начинался обрыв. Раньше я бы легко определила, что они в данный момент шепчутся обо мне, но сегодня я уже ни в чём не была уверена. А! И не надо! Танька щебечет с Элей как с давней подругой и ласкает Рея. Я решила, что пришла пора окончательно обидеться на всех. Я сосредоточилась на Быкове. Он был мне абсолютно безразличен, даже его плоскость и фальшивая грубость не отталкивали, а он тем временем всерьёз вообразил, что очаровал меня. }

}Мы возвращались в деревню через спуск с горы. Поднявшись, я оглянулась на тополь у реки. В ночи его листья не прекращали тускло серебриться. Ему достаточно было минимального света, – призрачного света звёзд, – чтобы давать миру лучшее в себе. Величественный, двухсотлетний тополь, ты столько перевидал людей, заведомо знающих, что они творят ошибки, скажи, как мне их избежать, что за сила выталкивает меня с правильного пути? Научи меня быть хорошей, доброй, даже если мне нехорошо. Серебристый тополь передал мне с ветром «всё придёт, потерпи, остынь…», я старалась разобрать его слова и зацепилась ногой за крепкую лозину, меня подхватил Вадим, я даже не заметила, что он шёл позади. «Не ушиблась?» – спросил он, боже мой, он смотрел на меня, смотрел всё теми же светлыми глазами, ну что я себе навыдумывала? Через секунду Быков подхватил меня на руки и нёс до самой дороги, а я словно впала в ступор, безмолвно смотря на Вадима. Он плёлся сзади и не делал ничего, как и я. Спасение утопающего дело рук самого утопающего, а я ничего не делала, поэтому он меня и не спасал. Ну отчего ты такой неуверенный, мальчик мой с золотыми волосами. Я верю, ты любишь меня, и я люблю тебя, но не могу сделать первый шаг, ведь это неправильно, не так написано в моих книгах, это ты должен вести меня за собой. О, я пойду за тобой, не сомневайся, только не молчи, будь смелее!}

}Все разошлись, и я осталась с Быковым наедине. Мы прохаживались по улочкам, в некоторых дворах собаки для порядка лениво погавкивали на нас. Быков сыпал смешные истории, стараясь не допускать неудобной тишины, ведь девушку нужно развлекать, чтобы она не заскучала. Я думала о Вадиме и Тане. С первым я основательно запуталась, это ясно, а что теперь делать с Таней, она стала мне в один миг чужой… Конечно, я слишком к ней строга, хотя сама не ангел, но ужасная собственница. Вдруг я поняла, что Быков силится говорить что-то важное для него и прислушалась.}

}─ … Красивая и… клёвая, самая нормальная девчонка на деревне. Короче… я хочу тебе сказать… Да ты постой, – он остановил меня и повернул лицом к себе. Затем продолжил признания, подёргивая от волнения плечами и переминаясь с ноги на ногу, – это… Фухх! Я тебя люблю. Да, я тебя люблю!}

}Он облегчённо выдохнул и в напряжении не отрывал взгляд от моего лица, с большим волнением ожидая ответ. Неожиданного здесь ничего не было, как, впрочем, не было и любви. Хотя, кто знает, может это со мной что-то не так и я способна видеть чувства только в лицах немых рыб? А когда мне говорят об этом просто в лоб, то не воспринимаю за правду, а начинаю недоверчиво ковыряться в непростых для кого-то признаниях и выискивать мнимую ложь. Я просто ничего не смыслю в любви! Там, где молчат, я хочу услышать заветные слова, а там, где говорят, я не верю и вижу обман. Боже мой, ну почему я такая глупая, почему такие простые истины мне не по силам понять?}

}Я подняла глаза. Нет, ничего я к нему не чувствую. Но что, если чувства приходят не сразу? Я сказала:}

} ─ Правда, любишь?}

}Быков оживился, победа была у него в кармане:}

}─ Конечно, Леночка! Давно, давно люблю.}

}Он поцеловал меня, и я по-прежнему ничего не чувствовала. Быков оказался беспросветным неумехой в тонкостях поцелуя. Зачем, ну зачем я это сделала? Он провожал меня домой, обнимая.}

}─ Ты будешь со мной встречаться? }

}Ну, куда мне было деваться? И он был такой счастливый, словно выиграл в лотерею. Нельзя же так обижать человека. }

}─ Буду, – сказала я из жалости. }

}«Жалко стало», – вспомнила я Таню и горько про себя усмехнулась. }

}

}

} Глава 10}

}У Рады начался свадебный период. Вокруг нашего двора дежурили самые разнообразные и неутомимые дворняги, объединённые одной общей особенностью – все были страшные как на подбор. Ни один из них не дотягивал ростом не то, что до Рады, им было далеко и до Рея. Те, что не были слишком худыми вначале, через неделю выглядели хуже пленников концлагерей, но всё же это были очень везучие псы, просто потому что остались в живых. Первая жертва была обнаружена через день от начала моих отношений с Быковым. Мелкий лохматый пёсик валялся около забора, отделявшего наш двор от Ляцких, в коем обитали вышеупомянутые сёстры Наталья и Светлана. Собачонка не успел прошмыгнуть между прутьями забора, был настигнут Радой и перекушен поперёк туловища беспощадной азиатской пастью. Его даже не было жаль, непостижимо понять, на что надеялась такая мелочь, как он, набиваясь в женихи к невесте, у которой одна голова была больше, чем сам он целиком. Рада была того же мнения, более того, воспринимала всю эту хлынувшую в её владения шваль за жестокое оскорбление достоинства и величества породы, к которой она принадлежала. Шавки летели налево и направо, но ничто не могло переубедить зов их природы. Они тёрлись под заборами, подползали как можно ближе к ней на пузе, прижимая уши и с минуты на минуту ожидая расправы, они приносили ей какую-то падаль, воняющую за километр гниением, от чего даже резало глаза, они не смели и пикнуть, будучи от неё поблизости, не говоря уже о выяснениях отношений друг с другом. Одному Рею было совершенно на неё плевать. Рада возлежала посреди двора в виноградной тени, около гамака, и до поры до времени делала вид, что никого из них не замечает. Псы успели понять тонкости игры и старались быть как можно менее заметными, но опасности подстерегали их со всех сторон. Они с замиранием сердца встречали стук входной двери или, ещё хуже, шарканье человеческих ног по двору. Тогда из каждой засады ощущалось предельное напряжение собачьих нервов и готовность бежать чуть что. Мы могли примириться с одной-двумя обнаруженными шавками, но когда их численность превосходила наших собственных собак, раздражались, и рука тянулась к чему-нибудь тяжёлому. }

}─ А ну, пошли вон отсюда! – орал кто-то из нас и бросал старым башмаком в ближайшего жениха.}

}И тут же весь двор оживал, поднимался на четыре лапы и бросался в бегство, отчаянно визжа перед лицом нешуточной смерти. В этот же момент Рада резко подрывалась как по команде «Фас! Взять!» и, что было мочи, неслась за обезумевшими от ужаса кавалерами, и во всём её естестве от жуткого оскала до кончика обрубленного хвоста читалось одно: «Догнать! Уничтожить!». Толстая, желтоватая шкура воинственно колыхалась на ней, губы, обычно прикрывающие страшные клыки, безвольно болтались, загибались по ветру, оголяя орудие убийства. Она была воистину великолепна в гневе. Рей подхватывал её азарт и тоже устремлялся за каким-нибудь доходягой. Несчастные пёсики бежали врассыпную куда глаза глядят и умудрялись протиснуться в щели, сквозь которые едва прошёл бы кот. Они визжали так, словно их уже разгрызали пополам, но самым душераздирающим и заставляющим нас пожалеть о минутной слабости был тот вопль, что оглашал неминуемый конец и взвинчивался высоко в небеса, замирая там горьким укором среди облаков. В чём, собственно, вина этого пса, который по природе своей не в силах противиться сильнейшим инстинктам? Схватив метлу, лопату, тяпку, мы бросались спасать животное, глубоко раскаиваясь перед ним, сами рискуя быть покусанными, ведь Рада была почти неуправляема в бешенстве и, за исключением папы, могла цапнуть любого из нас. В большинстве случаев нам удавалось отбить жертву, и он живой, часто смертельно израненный, ковылял домой. Но мы, хозяева, были не единственными, кто приводил в действие атомную бомбу.}