Текст книги "Белая пыль"

Автор книги: Анна Апре

Соавторы: Анна Апре
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

А. Апре

Белая пыль

роман

Помните, как вы однажды проснулись и впервые осознали, что больше не являетесь ребёнком? Что в этом промежуточном, изматывающем нервную систему состоянии, теперь постепенно исходящем на нет, вы, оказывается, были подростком, да и сейчас недалеко ушли? Недалеко, но всё же… между вами и теми, кто только собирается вступать на этот неизбежный путь, теперь километры уже изведанных вами чувств, сомнений, ощущений и всяческих находок. К сожалению, их тоже оказывается недостаточно для того, чтобы называться взрослым, поэтому, сделав это маленькое открытие, вы вынуждены ещё какое-то время делать неуверенные шаги впотьмах. Прошу вас, прошагайте несколько из них вместе со мной!

Глава 1

Я никак не могла вспомнить тот период, когда перестала играть в куклы. Обе мои давно забытых Барби были сложены в пакет, они переезжали. К ним прилагалась вся их одежда, сшитая мною лично. Я рылась в старом комоде, разыскивая спрятавшиеся кусочки детства. Все они безжалостно летели в прощальный свёрток. Мне было невтерпёж избавиться от вещей, которыми ещё недавно я так дорожила.

«В десятом классе я уже точно ими не играла, – размышляла я, – в девятом, по любому, тоже, а что же было в восьмом? Почему я ничего о нём не помню?»

̶ Мам, я в восьмом классе играла в куклы? – крикнула я в кухню.

̶ Не помню, кажется, играла, – после паузы прозвенела мама своим сопрано. В её голосе всегда присутствовала нотка недовольства.

̶ А я что-то не помню, – я насторожилась.

̶ У Таньки твоей когда день рождения?

̶ В августе…

̶ Ну! Разве ей не тринадцать исполнялось, когда на её день рождения Максим ваших кукол на крышу закинул? – в интонациях слышалась гордость за сыночка. – А ты на год старше, вот и посчитай.

̶ Блин, точно. – Я всё вспомнила, это было два года назад.

Ох, до чего же унизительно. Как я могла почти в четырнадцать лет играть в куклы? О чём я думала? И этот Максим, недомерок. Он мой младший брат, который примечателен только тем, что являл собою самое шкодливое создание в этом мире.

̶ Кстати, кто их оттуда достал? – мама не сдержала смешок.

̶ Антон, кажется, – буркнула я.

Мама захихикала.

̶ Ой, всё, мам, отстань! – меня охватило привычное раздражение.

Схватив уже нагруженный пакет, я выскочила на улицу. Солнце жарило невыносимо. На крыльце, развалившись в тени, спали коты. Подойдя к забору, отделявшему нас от соседей, я заглянула через него – в глубине, под деревьями, копошились двое соседских детей.

Эй, Вика! – окрикнула я старшую, лет восьми, – привет! Иди сюда.

Вика с любопытством на личике подбежала ко мне. Её маленькая сестра топала следом. Я, как снизошедшая к поклонницам дива, улыбаясь, спросила:

̶ Ты ведь любишь играть в куклы?

̶ Да…

̶ Отлично. Я хочу подарить тебе своих, – я передала через забор пакет. – Там для них много одёжки и ещё кое-чего. Играйтесь, мне они всё равно больше не нужны.

̶ Ух, ты! – Вика сияла, заглядывая внутрь.

̶ Ну, всё, удачи!

̶ Спасибо, Лена!

Две сестры, чумазые и ещё не чёсаные, очень возбудились и потащили моих кукол в дом. Младшенькая подскакивала и допытывалась «Сто там, я тозе буду!»

Как приятен был момент ощущения себя взрослой. Ведь несколько лет назад мы вместе могли сидеть в одной песочнице, а теперь я взрослая, а они – дети. Я улеглась в гамак. Где-то высоко солнце разбрасывало свои ослепительные лучи и они, бешено врезаясь в густой покров из винограда над моим гамаком, рассыпались на мягкие струи света, которые легко просачивались сквозь листву и лились на меня золотистым, тихим эхом солнца. Гамак покачивался. Я закрыла глаза. Световые блики хаотично скользили по лицу. Где-то лениво крякали утки, где-то рядом посапывала собака.

Стараясь, чтобы было незаметно, я легонько ощупала свою грудь. Как и вчера, она не подросла. Моё ежедневное разочарование. Эти два скромно проклюнувшихся бугорка словно и не собирались увеличиваться дальше. Вот что за несправедливость? Почему у всяких малолетних шлюшек, некоторые из которых помладше меня, уже давно всё на месте, а я хожу как доска? Наташа, ещё одна моя соседка, недавно советовала мне что-нибудь подкладывать в бюстгальтер, как она. Однако, чувство собственного достоинства не позволяло мне настолько опускаться. Я была поглощена своим горем, когда вдруг с дороги раздался голос:

̶ Лена-а-а!

Я вскочила. Это была Таня, моя любимая подруга.

̶ Иду, Тань!

Поспешно нацепив шлёпки, я бросилась к калитке. Из-под светлой футболки шею Тани обвивали завязки купальника. Мы поздоровались, завершив приветствие легким поцелуем. Таня была прехорошенькая блондиночка с добрейшими глазками и полусонным выражением лица. В её тонкой фигурке было очень много подростковой хрупкости, она почти всегда была бледна. Мы были с ней очень похожи, нас часто путали с расстояния, но в моём лице было больше живости, любопытства, во взгляде больше блеска, а щёки порою отливали излишним румянцем. Мы обе были очень худы, и всё же я имела более округлые формы, может, оттого, что была старше её без месяца на год.

̶ Ну что, пошли на речку? Ты готова?

Чёрт, я совсем забыла. Мы же ещё вчера договорились.

̶ Да, только купальник одену, заходи! – я сделала приглашающий жест.

̶ Нет, я не пойду! – на её лице появился страх, – я твою Раду боюсь. Давай быстро, я тебя здесь подожду.

Бедняжка никак не могла забыть тот день, когда Рада, эта азиатская громадная сука, внезапно взбесилась и с ужасающим оскалом понеслась за Таней через весь двор. Я даже ничего не успела понять, а девочка тем временем обрела дар полета и лёгким воробушком взметнулась на чердак.

̶ Да она спит, я её прикрою.

̶ Нет, Лен, я лучше здесь, иди! – она скрестила руки.

̶ Ладно.

Я быстро оделась. Рей, красавец-немец, ещё один представитель папиной псарни, возбуждённо бежал впереди меня к калитке.

̶ Рей, пошел на место!

Но пёс ловко вырвался за двор, едва я приоткрыла калитку, и был счастлив пойти с нами на пляж.

̶ Ну, пусть он тоже пойдет,– Таня с наслаждением принялась выглаживать его лоснящуюся спину, – Реюшка, красавчик, хороший наш, – ласкала она его и оба улыбались. Всё же добродушных собак Таня обожала.

На пляже был аншлаг. Валялось много наших, деревенских, но и приезжих горожан, любителей дикой природы, тоже было достаточно. Они резко выделялись на фоне наших загорелых неандертальцев своими блеклыми, немощными телами.

̶ Сегодня суббота, что-ли? – спросила я Таньку.

̶ Вроде да, – рассеянно ответила та. Она выискивала кого-нибудь из нашей компашки.

̶ Блин, знала бы, не пошла. Ненавижу тюленьи лежбища, – проворчала я.

̶ Вон наши ребята, под деревом! – Таня указала налево. Обособленное от общего пляжа хилое и единственное деревце кое-как прикрывало несколько человек. Двое резались в карты, Антон как всегда острил и ухмылялся (его жертвой была Переверзева Катя), Влад Белкин же просто лежал на пузе и упивался прекрасным видом полуголых девчонок.

В нескольких шагах от них поджаривалась парочка деревенских шлюшек, их уже окучивали взрослые ребята. Проходя мимо, мы поздоровались с ними. Один из них оценивающе окинул меня взглядом и сально подмигнул.

̶ Какие люди! – Антон, конечно, первым заметил нас. Мы обменялись приветствиями. – Проходите, дамочки, не стесняйтесь. Елена Прекрасная, присаживайтесь сюда, – он засуетился, торохтя костями из-под натянутой кожи, – а ну, Катюха, двигай свой задок.

̶ Да куда тут еще? – возмутилась Катя, но её круглое личико с веснушками на носу излучало радость. Ей всего тринадцать, но это была настоящая нимфетка, в которой вуаль детскости уже не могла скрыть проступающую отовсюду сексуальность.

Мы не сели, лишь положили вещи. Антон, будучи не в состоянии молчать, пока ему не заткнут рот, произнес извечную, забитую фразу:

̶ Ну, рассказывайте, – и устремил на меня влажный от долгой влюбленности взор.

̶ Да, девчонки, расскажите что-нибудь, – лениво подхватил Белкин, наш признанный красавец, косясь на нас замечтавшимся взглядом.

Мы дружно закатили глаза. Этот ежедневный тупизм преследовал нас повсюду. Он настолько плотно прижился в наших краях, что стал употребляться на автомате, наряду с приветствием. К тому же, представительниц женского пола от этого «рассказывайте» давно и откровенно тошнило, а какой нормальный молодой человек сможет отказать себе в удовольствии от наблюдения подобной реакции?

̶ И что же вам рассказать? – выдохнула Таня, снимая шорты. У меня же больше не было сил на это отвечать.

̶ Что-нибудь интересное. Как …– от неожиданного рёва за спиной Антон вздрогнул, не окончив.

̶ Да сволочь же ты! – это проревел сзади Сашка Быков так, что все мы подпрыгнули.

Он продул и в сердцах швырнул оставшиеся карты.

̶ Откуда у тебя взялся туз, а? Мухлевал? – продолжал он реветь с шутливой угрозой и потянул к хохочущему Виталику, старшему брату Переверзевой, свою мясистую руку, – отвечай, засранец! – приговаривал Быков, с поддельной яростью прижимая голову Виталика к покрывалу. Тот заливался.

Быков был здоровяк с грубыми понятиями о веселье, ровесники побаивались его, чем добавляли в жизнь Сашки счастья. Виталик был единственный, кому от него всерьёз не доставалось – Быков любил этого мальца с извечно глуповатым смехом на лице. С сестрой они были удивительно похожи не только физиономией, но и улыбкой, веснушками, нравом. За это Быков никогда не обижал и её.

Бросив свою жертву, он принялся за нас.

̶ Ну что вы, девки, рассказывайте, – важно проговорил он, вставая и отряхивая песок с отъеденного тела.

̶ О, Господи, ну как же вы с этим достали! – не выдержала я. – Все, Тань, пошли купаться.

Мы уже стояли в одних почти одинаковых голубых купальниках. Чем дальше, тем чаще мы одевались одинаково.

̶ Пошли, а то я сейчас умру от жары, – согласилась Таня.

̶ Я не понял, а что такое? – возмутился на мою резкость Быков.

̶ А то, что задолбали вы уже: «рассказывайте», «рассказывайте»…

̶ Ага, будто других слов больше нет,– поддержала меня Танька.

Антон сдавленно захихикал, пряча голову между колен. Быков сразу вскинулся на него:

̶ Филька, это ты уже к девкам приставал? – по отношению к Антону он всегда использовал только клички и эта была самой безобидной, данной ему за большие, глубокие глаза, которые вкупе с чрезвычайной костлявостью производили печальный эффект. – Ух, я тебя сегодня вздёрну, погоди! Вечно ошиваешься тут…

̶ Ладно, успокойся, – остановила я его, – ты тоже купаться? Пошли.

Он страшно ненавидел бедного Антона. Тот вмиг стал угрюмым.

̶ И я с вами, – вызвался Белкин. У него был музыкальный, звонкий голос. Он театрально встал. Я заметила, что Таня с восхищением рассматривает его стройное, поджарое тело. Влад, так его звали, был и правда хорош собой, но на мой взгляд, ему недоставало характера.

Быков нагло обнял меня за талию, мне было лень вырываться и мы пошли к воде. Белкин сзади увидел это и, кажется, вздохнул.

Быков и Виталик с разбега, ревя, бросились в воду, обрызгав всех, кому это было не нужно, и поплыли на другой берег.

̶ Вот бычара, – проворчал Влад, когда тот не мог его услышать, – ну что, Ленчик, пойдешь сегодня на танцы? – обратился он ко мне со слащавой улыбкой, испытывая ногой воду, – Ух, прохладная!

̶ Пойду, – рот сам растягивался в улыбку.

̶ Мы же с тобой потанцуем? – его глазки сияли тайным подтекстом.

̶ Может быть, – я почувствовала, что начинаю краснеть и вошла в реку. Вода была очень мутная от взбаламученного ила, тут и там плавала круглая зелёная ряска. Влад не отставал. – Музыку ты будешь крутить?

̶ Да, наверное. Посмотрим. Что ты хочешь послушать?

̶ Мне всё равно.

̶ Ну ладно, – он приготовился нырять. – Я жду танца, – и, подарив мне ещё одну на его взгляд очаровательную улыбку, уплыл.

̶ Какой же он хорошенький, – Таня влюблено смотрела на его уплывающий затылок, – почему ты не хочешь с ним встречаться?

̶ Не знаю. Он слишком… губастый, – сказала я, хотя втайне находила его губы соблазнительными. – И такой манерный, как девчонка.

̶ Ой, тебе все не такие!

̶ Кто это – все? Кучка деревенских балбесов? – парировала я с иронией, моим излюбленным методом защиты.

̶ Влад красивый! – у Тани на лице появилось упрямое выражение. – А тебе уже пора бы с кем-нибудь встречаться. Из всех, кто за тобой таскается, Влад самый классный! – её щёчки порозовели, она была прелестна.

Мне стало досадно за её простоту. А на себя досадно ещё более. Действительно, чего я жду? Почему мне все не такие?

Я сделала попытку отшутиться и взяла её за руку:

─ Я встречаюсь с тобой…

─ Дурочка! – оттолкнула меня Таня.

На другом берегу Сашка с Виталиком по очереди прыгали с дерева в воду. Публика была не в восторге от выражаемых ими эмоций. Отмеченные годами дамы не могли воздержаться от справедливых замечаний, к которым молодежь оставалась глуха.

̶ У-ху! Санёк, молодцом! – прохрипел кто-то со стороны бывалых.

Наконец, и Белкин, который уже доплыл до них и какое-то время прятался в густой листве, решился прыгнуть. Оставив свое укрытие, он остановился на краю шатающегося древа. Кажется, он немного трусил, но всё же чуть улыбался. Быков что-то говорил ему, вылезая из воды – очевидно, угрожал скинуть несчастного. Не дожидаясь неприятностей, Влад вдохнул и колышком скользнул в воду.

Мне было совершенно ясно, что он не испытал никакого удовольствия от прыжка, но общепринятые нормы сельской крутизны вынуждали его держаться на уровне. Мне стало противно.

̶ Смотреть тошно, – сказала я Тане, отворачиваясь. Мы лениво рассекали воду.

̶ И не говори. Я этого Сашку Быкова терпеть не могу.

Я удивленно посмотрела на неё.

̶ А то, что Влад тюфяк тебя устраивает? Он же прыгал, словно долг исполнял. Несчастный. Зачем вообще было туда соваться? Сидел бы себе дальше на подстилочке.

̶ Ой, Лена, тебе лишь бы придраться. Значит, захотелось ему прыгнуть. – Таня игриво брызгала на меня водой. – Не всем же дикарями быть, как Быков.

̶ Да ты просто влюблена в этого трусишку! – я тоже обстреливала её, стараясь попасть в лицо. Теперь мы швыряли друг в друга водой так, что брызги бешено летели во все стороны. Мы здорово оживились. А до чего задорным бывает девчачий визг! Но вот Танюшка начала сдавать и, уже лишь обессилено прикрывая ладонями лицо, признала поражение.

̶ Ну всё, всё! Хватит, сдаюсь! – она чесала глаза, – ты мне в глаз попала, открыть не могу! – жаловалась Таня.

̶ Да ты что, прости, зайка! Дай посмотрю, – я обхватила её голову. Глаза на обиженном личике были красные, – бедняжка моя, давай поцелую, – она опустила веки и я слегка дотронулась до них губами.

Мы закадычно обнялись. Какой-то парень рядом с любопытством смотрел нас. Ему, видать, тоже хотелось обниматься.

Освежившиеся, мы постепенно собрались под сенью нашего деревца. Я спешила обмазаться солнцезащитным кремом. Влад с Виталиком первым делом взялись за сигареты.

̶ Виталя, угости сигареткой, – сказал Антон.

Быков с отвращением смотрел, как тот закуривает.

̶ Куда тебе курить ещё? Тьфу! – сплюнул Сашка.– И так одни кости.

̶ Ладно уж, отстань от него, – вставила я.

̶ У меня такая конституция, – попытался оправдаться Антон, стараясь затянуться как можно естественней.

̶ Чего? –протяжно прогудел, не поняв, Быков, – шо там у тебя за проституция?

Остальные мальчишки загоготали.

̶ Строение тела такое. Ничего не поделаешь, – объяснял Антон, поглядывая на него с опаской.

̶ Вот так бы сразу и сказал, причём тут проститутки! – дорокотал Быков поучительно.

Теперь прыснули все. Мы с Антоном обменялись понимающими взглядами, гласящими: «ну где вы ещё видели такого тупицу?».

Рядом со мной Рей с большим наслаждением обгрызал свою палку. Она вся блестела от слюней. Пока мы купались, Антон несколько раз закидывал её на середину реки, Рей доставал её в кратчайший срок, вновь и вновь выплёвывая сей трофей у ног мальчишки, и страстно не сводил с неё глаз. Стоило Антону протянуть к ней руку, как пёс тотчас хватал её, и Антону приходилось с силой вырывать палку из собачьей пасти. Рей обожал эту игру.

Наконец, он запыхался до изнеможения, плюхнулся на песок и стал покусывать её так, словно это был последний на свете вкуснейший бифштекс. Влад с неприязнью наблюдал эту картину – Рей его не любил и не позволял излишние вольности со своей хозяйкой.

̶ Ничего себе, какие у него зубы белые, – обратил он внимание на клыки Рея, – ты ему их чистишь, что ли? – спросил он у меня.

̶ Да, конечно, бленд-а-метом, – рассеянно бросила я в шутку, не отрываясь от шушуканья с подружками.

̶ Пх! – он сделал недоумённые глаза, – я в шоке – собаке зубы чистить!

Но я его уже не слушала – мы обсуждали любимых актрис.

̶ Да ладно тебе, не завидуй собаке, он же породистый, а ты что? – подколол его Быков. – Иди, я и тебе сейчас начищу, хочешь?

̶ Угу, – с сомнением буркнул Влад, отворачивая недовольное лицо.

Мы пробыли там ещё с пару часов и пошли домой. Деревня… Боже мой, как я её тогда ненавидела. Скука, коллапс. Я ощущала себя оторванной от всего мира. Даже не знаю, от чего мне было противнее: от неё или от школы.

С пяти лет книги стали моим спасением. В них я находила всё то, чего мне так не хватало в жизни: бесед с утонченными людьми, искренних, высоких чувств, поиска ответов на вопросы, которые эхом возвращаются из прошлого вновь и вновь. С пожелтевших страниц я по крупинке обретала себя, собирала свой внутренний мир и вместе с персонажами произведений прощупывала глубины и многогранность человеческой натуры. Порой я могла настолько раствориться в сущности того или иного персонажа, что в реальности была не в силах отделаться от свойственного ему поведения. Так, внезапно я становилась до странного замкнутой, раздражительной, или же страшно манерной и благовоспитанной, или, наоборот, взбаламучивалась и начинала чудить.

Солнце томно садилось, я расположилась у окна, половину которого закрывала буйная листва. Мягкие, золотые лучи заливали раскрытую книгу – это был сборник стихотворений Сергея Есенина. Еще в детстве я добралась до него и зачиркала ручкой всю обложку. Его стихи трогали меня до трепета, до слёз, с большинством я была знакома наизусть. Незаметно для себя я зависла на строках:

}«…Клён и липы, в окна комнат

Ветки лапами забросив,

Ищут тех, которых помнят.}

}Их давно уж нет на свете.

Месяц на простом погосте

На крестах лучами метит,

Что и мы придём к ним в гости…»}

}Я вчитывалась в них вновь и вновь. Меня пробрало дрожью. Я вспомнила похороны дедушки, который умер этой весной, в мокрый, холодный день. А ещё этот старый печальный дом напротив: когда-то в нём жили люди, а теперь он весь зарос, ветви абрикоса и вишни проникли в разбитые окна. Они тоже тщетно ищут тех, кого не могут забыть, кто посадил их, а потом ушёл навсегда.}

}Я вернулась к портрету Есенина и долго всматривалась в красивые, простые черты, водя по ним пальцами. Как тонко чувствовал он этот мир. И умер таким молодым. Я ощущала с ним астральную близость, духовную связь и словно родной, близкий мне человек покинул этот мир и место его так и осталось пустым, и теперь сотни людей, тронутых его поэзией, таких же, как я, каждый раз испытывают ноющую боль от осознания этой пустоты. }

}Сумерки тихо вошли в окно и, неслышно сев рядом, тронули меня за плечо. Я очнулась. Со двора доносились обрывки брани – это братец пререкался о чём-то с мамой. Они заходили в дом, занося за собой шум и недовольство.}

}̶ Я ещё папке скажу, ты у меня допрыгаешься! – орала мама.}

}̶ Да рассказывай кому хочешь, напугала, – отвечал Максим, прячась в свою комнату.}

}̶ Поговори мне ещё! – подытожила мама, затем, увидев меня, – Представляешь, опять курил! Тётка Катька их видела, Женька у неё уже свое получил!}

}̶ Тоже мне новость, – отозвалась я.}

}Мама отмахнулась от меня, как от мухи и, поставив руки в боки, продолжила, обращаясь к закрытой двери комнаты Максима:}

}̶ Больше никаких тебе денег ни на что! Сейчас ещё выгребу всё, что у тебя есть. А Любке вашей я обязательно схожу вставлю по первое, чтобы не продавала сигареты малолеткам!}

}̶ Нас угостили! – поспешил соврать Максим, ведь страшно подумать, что они будут делать без тёти Любы, которая продавала им сигареты поштучно и алкоголь на разлив, отличаясь при этом ценным отсутствием памяти на лица. }

}̶ Сиди лучше молча! – мама в бешенстве загремела посудой. }

}Я как раз хотела перекусить перед выходом, но сейчас я могла спровоцировать её одним своим присутствием на кухне. Я вошла к себе в спальню, решив пока собраться, и склонилась над моим захламленным старым креслом. Порывшись в куче тряпок, которые несколько дней чёрти как накидывались друг на друга, я выудила помятые джинсы любимого бледно-голубого цвета. На них красовались следы недавнего творческого порыва – крутые дырки на коленях со свисающими мохнатыми нитями. Джинсы были достаточно выразительными, поэтому на верх нужно было что-нибудь попроще, я не выносила наляпистости в одежде, предпочитая стильную простоту. Белая и обтягивающая футболка оказалась для этого вполне годной, к тому же ей посчастливилось провисеть в шкафу и остаться свежей. Да, местами я была страшной неряхой. }

}

}Глава 2}

}Если бы у вас вдруг возникло странное желание пополнить свой запас неприличных слов и выражений, то я бы, не задумываясь, ответила: «Милости просим на нашу сельскую дискотеку!». Часам к десяти вечера здесь собираются самые искушённые знатоки, настоящие гуру по части ругательств. Меня невольно восхищала их способность придумывать всё новые и новые комбинации выражений, в этом была определённая оригинальность, хоть и отвратительная.}

}Они любили расположиться на большом крыльце этого старого, толсто выбеленного клуба, возведённого в славных традициях украинского села, которому для полной патриотичности не хватало разве что соломенной крыши. Было ещё рановато, поэтому стояло всего несколько человек.}

}Мы были внутри. Прокрутив несколько зажигающих треков, Влад поставил медленную попсовую песню и быстро направился ко мне. }

}̶ Разрешите? – нежно улыбнулся он и обнял меня.}

}Я положила руки на его плечи. Вокруг нас быстро образовались и другие пары. Таню пригласил Димка, уже потрепанный паренёк, мне ещё ни разу не доводилось видеть его совершенно трезвым. Он что-то хитро нашептывал ей в волосы, поглядывая на неё восхищёнными, но завсегда грустными глазами. Таня отвечала смущённо.}

}По периметру танцпола стояли спаянные по четыре штуки чёрные кресла. Вглубь зала они были наставлены сплошняком, а когда намечался концерт, то их расставляли по всей площади. На них и сейчас сидело несколько зрителей.}

}Над нами безмятежно кружился диско-шар, его зайчики были единственным источником света. От Влада немножко несло табаком, но в целом он был аккуратен, что было приятно. Он нашептывал мне на ухо комплименты сладко-томным голосом и подносил свои пухлые, свежие губы так близко… Ах, какой мы были бы красивой парой! Может, перестать сопротивляться и, наконец, отдаться чувствам? А есть ли у меня вообще к нему чувства? А у него ко мне? Мы встретились взглядом – он с трепетом в который раз ждал поцелуя. Я тщетно искала любовь в его глазах. Конечно, я ему нравилась, но без обожания, без огня, он был просто не сильно влюблен. Я припомнила другие взгляды – взгляды бесконечной надежды и преданности. Я была красивой, а лица, похожие на Влада, любят красоваться с экрана телевизора. Ему нужна была пара под стать. И от этого несло какой-то женской, стервозной расчётливостью. }

}Но вот, песня закончилась и Влад, галантно и, кажется, разочарованно поцеловал мне руку и поспешил к диджейскому пульту. А рядом Димка, забыв себя, восхищался моей Танькой. Он понимал, что ему здесь ничего не светит, но поделать с собой ничего не мог.}

}Протанцевав ещё несколько песен, мы с Таней решили выйти на улицу. Тут уже стояло несколько пьяных физиономий. Рядом курили, так сказать, «ходовые» девчонки. Безвкусный макияж подчеркивал пустоту их глаз, придавая некоторым зловещее выражение. Они холодно поздоровались с нами и отвернулись – мы, невинные недотроги, совершенно не вписывались в их «популярный» круг. }

}Зато у подвыпивших парней реакция была прямо противоположная:}

}̶ О, девочки, идите к нам! Как у вас дела? – они умилённо заглядывали нам в глаза, – никто не обижал? Я за вас всех порву! – ещё один, более весёлый Димка приобнял меня. Он был очень смуглый, с бархатными чёрными глазами. Крепко затянувшись остатком сигареты и выкинув её, он притянул к себе и Таню. – Иди и ты сюда. }

}Мы смущенно захихикали.}

}̶ Всё нормально, – сказала я и добавила в шутку, – вот покурить вышли, дашь сигаретку?}

}̶ Я вам покурю, губы обеим поотбиваю, серьёзно! – он изобразил суровость, но затем опять прижал нас, – нет, я все-таки обожаю этих двух малолеток!}

}Кучка потаскушек презрительно, но всё же с завистью, оглянулись и забубнили что-то явно по нашему адресу. Я старалась их не слышать.}

}̶ Ладно, отпусти девчонок, а то задушишь, – сказал Ванька, уже женатый и страшно гулящий мужик.}

}С безотчетной надеждой я глянула на темный переулок, от которого вглубь уходила узкая улочка, тускло освещенная далеким фонарем. И, – неужели! – увидела две мальчишеские фигуры. Один из них, длинный и худой, курил – его сигарета резко мелькала в темноте оранжевым огоньком. Это был Антон. Он что-то оживлённо рассказывал и, жестикулируя, махал руками как мельница. А с ним, спрятав руки в карманы ветровки и склонив белокурую голову, шёл Вадим. Меня внезапно бросило в жар, хоть я и не питала к нему никаких нежных чувств, я спешно высвободилась из объятий этого пустозвона, который не прекращал болтать. Вадим был умён, отлично учился, а я сходила с ума от всего этого сообщества бездумных, пустых созданий, общение с которыми по капле тянуло меня ко дну. }

}̶ Куда ты, Ленка? А, понятно… – Он заметил мальчиков и ехидно оскалился. }

}Что ему понятно? Опять что-то насочиняли у меня за спиной?}

}Они поднялись по ступеням, поздоровались и встали рядом, но в стороне. Антону нужно было докурить. Димка не дал зависнуть неловкому молчанию:}

}̶ Что вы, пацаны, пришли своих девочек охранять? – подкалывался он, – не бойтесь, мы им только приятное можем сделать.}

}̶ Чувак, ну ты даёшь! Всё верно, молодец! – Ванька со смехом одобрительно ткнул его кулаком в плечо.}

}̶ Да мы просто зайти решили. Давно не были. – Вадим глянул на меня и потупился. Он не был красив с формальной точки зрения, но, глядя на него, я видела умные, искренние глаза, необыкновенно ясные и выразительные, и, конечно, голубые. }

}̶ Ну конечно, конечно. Ты меня убедил. – Димка саркастично кивал головой. – Ладно, пошли, Ванёк, отольём.}

}̶ Пошли.}

}Он чмокнул Таньку в щёку, подмигнул мне и был таков. }

}̶ Вы тут давно? – спросил Антон.}

}̶ Что? – я не расслышала, очередную песню орал ужасно хриплый голос, а вокруг уже подтянулась толпа.}

}̶ Нет, полчаса где-то, – ответила Таня. Её мордочка была недовольна, она терпеть не могла Вадима, впрочем, как и он её. }

}̶ Может, пойдём внутрь?}

}Мы кивнули и друг за другом стали пробираться к двери. После хриплого голоса запищала вполне приемлемая дешёвка, мы с Таней принялись дурачиться под неё, исполняя движения из придуманных нами танцев. Получалось что-то африканское. Антон пошёл к диджейскому пульту, а Вадим сел и неотрывно смотрел на нас, пользуясь темнотой. }

}За небольшой заминкой последовала медленная мелодия. Мы с Таней обнялись почти интимно, не отдавая себе отчёта в том, где заканчиваются границы нашей нежной дружбы. Тут Вадим, набравшись мужества, подошёл и пригласил меня. Танька с неохотой уступила ему. На меня повеяло тонким, древесным запахом его духов. Это был ухоженный и во всех смыслах чистый мальчик. Он приезжал из города к бабушке так часто, как только позволяла учёба. Он скромно положил руки мне на талию.}

}̶ Ну что, все экзамены сдал?}

}̶ Нет, ещё два остались: по молекулярной биологии и французскому.}

}̶ Бог ты мой! У вас молекулярная биология идёт отдельным предметом?}

}̶ Да, я же в гимназии учусь, у нас широкий спектр предметов, кое-что можно дополнительно выбирать, вот я её и выбрал. Я ведь в медицинский поступаю, из нашей гимназии туда автоматом зачисляют, по результатам экзаменов.}

}Проигрыш песни был наполнен пронзительными, даже душевными нотками. Мы примолкли. Он крепко держал руку у меня на поясе, это было и заботливо, и по-мужски. У Влада совсем не такие руки – трепещущие, как у девочки.}

}̶ А французский мне не сильно хотелось. У нас два иностранных, пришлось выбирать между ним и немецким. Все эти ляпе, жуви… – проговорил он с притворным презрением, – надо было на немецкий идти. }

}̶ Что ты! Французский – это так красиво. Я бы с удовольствием изучала его, но в моей школе только английский. И, если честно, я не думаю, что такой язык смог бы у нас прижиться – среди наших-то дикарей… Вот английский другое дело: «}pig}», «}ass}» – с этим каждый знаком по фильмам, уже какой-то интерес.}

}Он усмехнулся. Я спросила:}

}̶ Скажи что-нибудь на французском?}

}Вадим немножко задумался и вымолвил как-то взволнованно:}

}̶ Tu es belle… Je t'}aime tellement. }* (Ты такая красивая. Я люблю тебя)}

}̶ И} что это значит}? }

}̶ }Да} так,} ничего}, -} его} лицо вдруг озарилось улыбкой счастья, он} даже} притянул меня ближе к себе и ещё раз прошептал, – }Je} }t'}aime}.}

}Меня посетила какая-то смутная догадка, но я отбросила ее:}

}̶ Ну что это такое, так не честно! Переведи!}

}̶ Это глупость, нет, правда. Сейчас, давай другое. – Он ещё раз задумался. – Эмм… Аujourd'hui ma sœur balança un sourismort.}

}И опять это звучало очень романтично, но значило лишь следующее: }

}̶ Сегодня моя сестрёнка нянчила дохлую мышь.}

}Я засмеялась, уткнувшись ему в плечо. Он продолжил сквозь смех: }

}̶ Серьезно, приезжаю я сегодня, а она таскается во дворе с каким-то свертком: «это мой ребёнок», говорит. Наверное, кот её убил, а есть не стал, бросил где попало. Я, конечно, обалдел, зову бабушку, а она в летней кухне готовит себе такая и радуется, что Надька сама возится и её не трогает. }

}̶ Класс! А сколько ей?}

}̶ Четыре года.}

}Затем он добавил более серьёзным тоном:}

}̶ А если честно, стремает меня этот французский.}

}̶ Ты шутишь! Ты его обязательно сдашь, в противном случае твои училки просто ничего не смыслят в дохлых мышах!}

}Песня уже закончилась и некоторые ребята с интересом поглядывали на нашу смеющуюся пару.}

}У Тани были очень строгие родители, в 22:15 она должна быть дома. Вадим, Антон и я пошли её провожать, а потом они уговорили меня не возвращаться в клуб. Вадим, я это точно знала, находился там только из-за меня. }

}После Тани мы шли в направлении моего дома. Звуки клубной музыки разливались по всей округе, до нас доносилось глухое «тум!», «тум!». Антон шутил на протяжении всего пути. Я была смешливой, шутки не плоскими, хоть и пошлыми по большей части.}