Текст книги "Записки темного мага (СИ)"
Автор книги: Анна Седова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
– Ты чего-то боишься?
– Да, вернуться к прошлой себе, – он посмотрел на меня и спросил:
– Неужели все так плохо?
– Ты не представляешь на сколько, – и снова мои губы украсила грустная улыбка, но Рин не став меня мучить и пытать вопросами о прошлом, какой именно я была, просто сказал то, что заставило меня успокоиться и перестать думать о прошлом и представлять печальное будущее:
– Но теперь ты не та, что была когда-то. Ты, это ты. И никто больше. Нет той тени, которую боялись. Есть только Ари. Теплая, живая и нежная, – сказал Сирин, с нежной улыбкой протянув свои руки к моим. Простым, но таким нужным жестом, поддержал меня, прогоняя мрачные раздумья.
– Наверное, ты прав – согласилась я с ним. Он говорил правду, я теперь другая. Нужно забыть о прошлом и жить настоящим. Так и поступим. Забудем обо всем, что было и вперед за настоящим. Хорошо есть отличный советчик и надежная поддержка. Это я про Сирина. Заботливый, любящий, ласковый.
Дорога, до близлежащего городка отнявшая у нас весь день, была спокойной и приветливой для путников. Никаких тебе разбойников и нападений, только хрустевший под копытами наших лошадей снег и облачка пара, выдыхаемые нами. Звери давно спят в ожидании весны и теплых дней, лишь некоторые из них остались верны своим привычкам. Но тракт действительно был тихим, даже чересчур, можно тихо себе ехать и никто тебя не тронет, но сам соблюдай местные правила поведения.
Ворота нам открыли сразу. Приветили как надо. Так мы и решили остаться на ночлег в этом больше похожим на деревеньку городе. Стража города встретила нас спокойно, не стала расспрашивать о столь позднем визите и даже подсказали где можно не дорого, но вкусно поесть. Отблагодарив стражей, кинув пару медных монет, поехали по указанному ими маршруту.
Заведение и правда оказалось вполне приличным. Маленькое, но уютное. Напоминало таверну Маркуса до его расширения. Такая же обстановка. Тихая и спокойная, располагающая для кратковременного пребывания. Сам трактирщик стоял за стойкой и подавал напитки, служанки суетились и бегали меж столов с подносами. Стража, сидевшая за столиком с любопытством осмотрела нас с Рином с ног до головы. Убедившись, что мы не замышляем ничего плохого, отвернулась и принялась дальше отмечать праздник.
Сев за один из свободных столиков, стала ждать Сирина, который уже заказывал нам поесть у стойки. В трактире витал запах алкоголя, а хмельные глаза и возгласы затопили маленькое помещение. Мне было плохо и неуютно здесь находиться, вдобавок в какие-то минуты задумчивости капюшон плаща, скрывавший мой недовольный взгляд и гримасу, слетел с головы. Какой-то умник решил подшутить над магичкой, коей я снова обернулась, дабы не вызывать лишних слов недовольства. Сирин еще не пришедший с подносом еды, стоял и ждал заказа, оставив меня одну, но временами поглядывая в мою сторону. Мне же несказанно повезло отыграться за отвратительное настроение от предстоящего разговора с Винсентом, руки так и чешутся. Не трезвые, глупые люди хотели повеселиться и поиздеваться, но вышло все наоборот. Пьяные возгласы закончились с применением моего любимого заклинания протрезвления. Все те не трезвые работники, отдыхающие после трудового дня, которые были пьяны несколько секунд назад в стельку, стали трезвыми как стекло, но с больной головой от резкого постпохмельного синдрома. С кулаками они кинулись на меня, но поймали лишь главного стражника города, подоспевшего мне на помощь. Схватившись за расшитый наградами мундир, «трезвенник» икнув, отпустил стража и с поклоном сбежал, прихватив с собой своих собутыльников.
– Благодарю, госпожа магиня, они вот уже больше часа успокоиться не могут. Я хотел сам им помешать, но вы мен опередили. Благодарю вас, – с поклоном ответил мне стражник. На вид человеку можно было дать лет за тридцать. Подтянутый, с белоснежной улыбкой, синими глазами и с начинавшейся проседью волосы, не скрывали его благородное происхождение и должность. Черно-синий мундир, сшитый по фигуре, высокие дорожные сапоги и меч на перевес, вот он глава стражей этого городка. Но он вызвал у меня лишь уважение, не больше, все мое сердце принадлежало лишь одному коварному соблазнителю магичек.
– Они задели меня, я им ответила, если бы не этот факт, даже бы и лезть не стала. Так что ваша благодарность лишняя, – сухо и конкретно ответила я, не давая поводов для дальнейшей беседы.
Он хотел еще что-то сказать, но не успел. К нему подбежали его сослуживцы и окружили меня, держась за мечи. В толпе я поймала заинтересованный и обеспокоенный взгляд вампира, но, увидев, что со мной все в порядке и что я сама готова применить меч или магию, он успокоился. В трактире повисла тишина. Стражники смотрели на меня заинтересованным и пронзительным взглядом, я же отвечала им безразличием, мне не до них, своих проблем полно. Но долго тишина не длилась. К нам вышел еще один их собеседник. Мужчина в белой рясе принадлежал к белому ордену «Света». Седая борода до груди, посох, и хламида, с накинутой по верх сумкой. Светло-серые глаза смотрели на меня с проницательностью и внимательностью. Встретившись взглядом со стражником, только кивнул и ушел. Страж же поклонившись мне, спросил:
– Что госпожа магиня делает в этом городе? – Но ответить мне не дал мой спаситель, подоспевший как раз вовремя.
– Проездом мы, – Сирин нес в руках большой поднос с едой, а, увидев лицо стража, добавил, – тронешь ее, Тамиран и считай что ты труп, – в его голосе появились нотки холода и рык. Тамиран, смерил вампира суровым взглядом, и ничего не ответив, сел рядом с нами. Рин же все это время только косо смотрел на соседа. Страж же, ничего не замечая, рассматривал меня и чему-то удивлялся. Подперев рукой волевой подбородок, изучал мою ауру внимательным взглядом. Но я была не против, аура ненастоящая, пусть смотрит сколько хочет.
– Чем же вы зацепили Сирина, что он вас так рьяно защищает? – Спросил стражник, после внимательного осмотра, – ведунья, пусть и с сильным даром, не понимаю, – но немного погодя обратился к Рину, – не просветишь?
– Это только мое дело, тебя не касается, – холодно ответил Рин, но тот не успокаивался, на что вампир резко встал и вышел, захватив с собой стража. Я же накрыв поднос с едой заклинанием, чтобы ничего не остыла, снова осталась одна в ожидании Сирина. Но мне вновь не дали посидеть в одиночестве. Ко мне подсел тот самый брат света, посмотрев мне в глаза, спросил:
– Магиня, скажите, как далек ваш путь? – Голос его, словно шелест листвы, старческий, но приятный. Видно было, что ему от меня что-то нужно, раз он так смотрел на меня.
– Далек и труден, поэтому я ни в чем участвовать не буду, – заранее предупредила я старика.
– Даже за вознаграждение? – А вот такой вопрос я не любила больше всего.
– В средствах не нуждаюсь, и золотом меня вы не купите. Не продаюсь, – резко оборвала я наш разговор.
– Но нам нужна магическая помощь, сильные маги сейчас редкие гости нашего городка, поэтому предложим все, что сможет на вас повлиять.
– К сожалению, я вам откажу, – и хотела добавить, что тороплюсь, как почувствовала сзади чужую ауру и мгновенно оказалась за спиной нападавшего. С мешком в руках он хотел, было накинуться на меня, но не так то это просто. Злость захватила мое сознание, а я сдерживалась, чтобы прямо тут не положить неразумных людей. Раскрываться рано, но чувствую, что придется. В руке от злости загорелся черный огонь, и я с леденящим кровь голосом спросила старика:
– Такой маг вам нужен? – Уловив в его взгляде страх за паренька, добавила, – не нужно было теребить терновник, может и змея вылезти. Укусит и отравит.
– Я всего лишь просил помощи, – я же зло ухмыльнулась в ответ.
– Хороша просьба, нападать со спины с мешком в руках.
– Мальчик не виноват, отпусти его, – прошелестел старик, а на меня накатило прошлое и вечерние сказки учителя Серана, когда мы с подругой и сокурсниками проводили вечера в его компании. Я вспомнила легенду, которую он нам рассказывал. Старо как мир предание о древнем друиде, проколесившем не один мир в поисках мага, который может снять с него проклятье. Как говорил учитель? Голос его шелест листвы, глаза лазурное небо, а сердце словно пташка, юное и теплое. И имя его…
– Серафим! – С удивлением произнесла имя старика, – Вы … – но, не договорив, только поймала его улыбку и поняла, что не смогу пройти мимо беды этого человека, носившего в себе мудрость веков.
– Ты наконец-то поняла, – спросил он, подавая мне руки, – возьми, – и я, протянув руки, почувствовала тепло летнего луга, теплого солнца, – когда настанет твое время, передай это тому, кого сочтешь достойным, – и рассыпался тысячью осколками. Слеза скатилась по щеке. Когда пойму что нужно. Вот значит, что он хотел – покоя. А я оказалась приемником. Что ж раз это его просьба, то я ее выполню. А когда настанет мое время уходить из этого мира, приемника буду искать я, дабы так же со спокойной душой уйти в мир иной.
Отступление Сирин э Риш
Мне предстоял разговор со старым знакомым. Не хотел видеть его еще лет триста, но пришлось. Он смерил меня серым, холодным взглядом кладя руку на меч. Драться, сейчас нет времени, и не хотелось, если честно. Ведь таким образом я могу вообще истребить его род. Брат уже поплатился за свою беспечность, на очереди теперь Тамиран.
Оборотень ждал моих действий, но я никогда не нападаю первым, лишь обороняюсь. Так же вышло и с его братом три месяца назад. Не хотел драться, хоть и было желание разделать тушу этого настырного волка, но пришлось, выхода другого не было, точнее мне не оставили.
– Скажи, Сирин, это ты убил брата? – В его голосе не было скорби по умершему. Слышалась лишь нотка сожаления, что он не смог заглушить ненависть его брата ко мне.
Ненависть была не случайна. Лет сто пятьдесят назад, я в отряде с еще некоторыми рыцарями убил его возлюбленную, которая стала банши. Нечисть убила троих рыцарей, а его брат, стоял и смотрел, как умирают люди. Он смирился с ее сутью, пусть от нее и осталась лишь оболочка. Сражаться с ней пришлось мне. Бой был страшен, как для меня, так и для нее. Мало, что осталось от прежней улыбающейся девушки, я знал ее еще при жизни, смеющаяся, живая, добрая, а то, что от нее осталось – это оболочка, которую заняла нежить. Сражаясь против нее, полегло много народу, в живых остался лишь я, но каким я вернулся в орден, лучше бы вообще остался с останками умершей девушки, лежавшими под солнцем, ждущими своего первого солнечного луча. Меня собирали по частям, а в лазарете я пролежал четыре месяца без сознания и еще три под лекарствами, соблюдая постельный режим. И вот теперь я стоял напротив оборотня и смотрел ему в глаза, как и когда-то его брату без капли сожаления:
– Я, – не стал отрицать содеянного поступка, – но он сам об этом просил своим поведением. И злость его в этом подстрекала. Так что ко мне никаких претензий у тебе не должно быть. Сам знаешь, какие у нас с ним были отношения, после смерти Ларии.
– Ненавидели друг друга, – он попал в точку. Терпеть друг друга не могли.
– И ты удивляешься, почему он погиб? – Приподняв бровь, спросил я, вспоминая нашу битву с его братом, беспечность которого стоила тому жизни. Всегда говорил, что оборотни слишком эмоциональны, нужно держать злость в себе, – мы сражались честно, пострадали оба, – показав шрам на щеке от клинка оборотня, добавил: – его клинки оказались слабее моего меча, поэтому я и вогнал клинок в его легкое, оставляя умирать. Он поступил бы так же, не задумываясь.
– Не сомневаюсь, – фыркнул Тамиран, – но я хотел поговорить с тобой не об этом, – отмахнулся он, будто не произошло ничего. Выражение лица тут же сменилось, его взгляд стал лукавым и похотливым, а улыбка, обнажавшая оскал, обещала жертве веселье. И я понял, о чем он хочет поговорить. Знала бы Ари его мысли и видела бы сейчас его лицо, точно бы прокляла. Да так, чтобы о потомстве не задумывался еще лет сто, – уступи девочку, хочу попробовать ее. Что тебе стоит? Она же человек, сильная, красивая, но человек. Недолговечна, – людей он считал за вещи, некоторые красивые и дорогостоящие, но вещи. Суть от названия и стоимость не меняется.
– Слышала бы твои слова Ари…– с легкой издевкой и задумчивостью сказал я, на что оборотень у меня спросил:
– И чтобы она сделала? – Удивленно приподнял бровь волк, и чуть было не выронил меч из рук.
– Предложи ей это сам, увидишь реакцию, – предложил ему проверить. А сам представил картину, которая ждет оборотня, если тот только намекнет на близость, не завидую ему. Но показывать свою осведомленность относительно реакции девушки не стану, а оставлю развлечение и возможность преподать урок зарвавшемуся оборотню на Арии, она давно мечется и не знает, куда себя деть от беспокойства, вот на нем и разрядиться, чтобы приехать в гильдию спокойной и уравновешенной. Он прекратил наш с ним разговор и направился в трактир, дабы испытать на себе всю злость моей девушки.
Там за столом сидела погрустневшая эльфийка. Опущена голова, руки вяло подпирают подбородок, а из глаз катятся слезы, которые увидел лишь я один. Почувствовав меня и стража, девушка встрепенулась, а личико стало чистым без намека на грусть. Подсев с ней рядом не стал расспрашивать, что случилось, захочет сама скажет. Но долго молчание не продлилось. Тамиран с хитрым и коварным взглядом похотливого кота кинул в сторону Ари мимолетный вопрос, подсаживаясь ближе, беря ту за руку:
– А не хотели ли вы покинуть компанию этого вампира и обратить свое внимание на меня? – На такой вопрос у эльфийки лишь дернулась рука, но оборотню не знавшему Ари, невдомек, что будет с ним дальше. Она мстительна и любую грубость относительно себя не простит не кому.
Опустив бокал с горячим чаем, она встала с места, сняла капюшон с головы, и рукой с длинными коготками провела над лицом, снимая заклинание, снова став самой собой. Не только у оборотня поползла челюсть вниз. Все стоявшие рядом замерли в ожидании скандала. Но его не последовало. Анарибэт на то и «тень», что делает все тихо и практически без шума. Послышался лишь легкий хлопок, а туман, окутал оборотня. Он сам тут же изменился в лице. Глаза его округлились, руки затряслись, он сталь ощупывать себя, убеждаясь в действенности заклинания и убедившись в его присутствие с рыком, кинулся на Ари. Я хотел помочь, но получил взгляд, говоривший, что она справиться сама. В этом я не капли не сомневался. От необдуманного захвата девушка увернулась, и сев снова за стол парировала новый выпад словами:
– Еще раз попытаешься мне навредить, то о продлении рода можешь забыть навсегда, пойдешь в монастырь и станешь послушником, а если будешь хорошим мальчиком, – акцентировала она на слове «мальчиком», что оборотень сжал с силой кулаки, до хруста костяшек и рыка злости, – то может быть я тебя прощу, – заклинание сработало как протрезвляющее. Он резко встал, откланялся и ушел от нашего столика, а мы с Ари, прыснули смехом, – ты знал о его предложении, ведь так? – Поинтересовалась у меня девушка, вытирая слезы от смеха, я же сквозь слезы представил картину, как заядлый бабник и ухажер, который и юбки не пропустит, будет служить в храме смирения, от этого смех продолжился с новой силой. Просмеявшись я ответил:
– Он на улице об этом говорил, просил тебя уступить, вот я предложил ему самому тебе об этом сказать. Зная, как ты к этому отнесешься, решил дать тебе повод выплеснуть на ком-то нервные предпосылки гнева. Разрядиться.
– Спасибо, помогло, – поблагодарила она меня и снова засмеялась.
Анарибэт
В путь мы отправились с рассветом, решив немного поспать, ведь привалов больше не будет, поэтому отвлекаться на мелочи мы не будем. В дороге я всегда любила размеренность и гладкость. Никогда не понимала тех, кто ждал приключений и опасностей. Все эти рассказы и подвиги героев и рыцарей, которые травили многие постояльцы трактиров, не вызывали доверия. Мол, он весь такой в латах и при мече одолел дракона или справился с опасной нежитью, все это пустое наведенное для большей его надобности и необходимости, при том самому себе. Внимание и бесплатная еда, вот что светит тому, кто прославляет себя на весь мир. За маской рыцарства скрывается фальшь и гниль. Все что угодно ставлю на кон, что при виде настоящей и опасной нежити первым побежит именно этот рыцарь. Настоящие рыцари без страха и упрека не показывают и не выставляют свои подвиги на всеобщее обозрения. Со мной бок о бок ехал один из таких рыцарей. От Сирина я ни разу не слышала о его подвигах и делах ордена. Кстати!
– Рин, а я тут подумала, а я ведь от тебя ни разу не слышала рассказов о твоем прошлом, расскажи, – попросила я вампира. Он немного смутился, но, собравшись с мыслями, спросил:
– О чем именно тебе рассказать?
– Расскажи, где ты был две с лишним недели, пока я вела вместо тебя группу?
– От Сторины? – Я лишь кивнула, – Сначала я встретил своего злейшего врага, брата Тамирана, – на этих словах оба улыбнулись, еще бы, этому оборотню как минимум пол года ходить с проклятьем, – мы с ним схлестнулись в жестоком, но коротком бою. Сначала я рассек ему спину, потом он мне проткнул одной саблей бедро, а второй оставил этот шрам, – показывая на белую полоску на щеке, сказал вампир, – после того, как я ушел в темп, пробил ему левое легкое и оставил умирать. В чем не раскаиваюсь до сих пор. Он сделал бы тоже самое.
– А какие у вас с Тамираном отношения?
– Нейтральные. Он не нападает на меня, я на него.
– Что же было после поединка?
– Я, ковыляя на пораненную ногу, отправился в орден. Столкнулся с местным авторитетом, но, не подавшись на провокацию, пошел дальше по намеченному пути. Услышал о себе много лестного, но обнажать меч не торопился. Поединок без разрешения главного карается смертью. Поэтому я ждал разрешения. Получил, но поздно. Старик уже был на задании, я же после того как оправился от ранения поехал к родителям. И вот…, – договорить вампиру не дал вышедший на дорогу рыцарь. Сияя доспехами и наградами, он преградил нам дорогу и даже не задумался о последствиях, скрестив руки на груди, позвал вампира, как зовет на бой храбрый воин дракона, похитившего принцессу:
– Я пришел вручить тебе билет на тот свет, Сирин э Риш, прими мой вызов, подписанный главным рыцарем нашего ордена! – Плащ рыцаря развивался от порывов ветра, как и пепельные волосы Сирина, не связанные в хвост. Настроение у Рина скатилось ниже отметки ноль, удлинились когти и клыки, поалели глаза, и аура завыла и заклубилась темно-фиолетовым свечением. Решив немого отвлечь вампира, постаравшись остудить его пыл, спросила:
– Это тот самый рыцарь? – Рин лишь хмуро кивнул, слез с коня и плавными как у кошки шагами, направился в сторону противника, встав напротив воина, смотря ему в глаза, ища ответы на свои вопросы, спросил, так, что его голос холодный и неприветливый не сулил оппоненту ничего хорошего, лишь неприятности:
– Что вам нужно, Винтар Смелый, неужели мы не разобрались в прошлую нашу встречу? – Он держал себя в руках и старался не напасть на него первым, но это было проблематично, с таким-то соперником и его напором и отношением к самому вампиру.
– Нет, кровопийца, пока не воткну в твое сердце кол, не успокоюсь, – вытащив из сапога серебряный кол с резной и отполированной ручкой, приготовился нанести удар. Скорости у него не было, но сила, с которой он мчался на врага, поражала. Сколько же этому мужчине лет, что он может наравне сражаться с вампиром? Но на этот вопрос ответит только Рин, разумеется, после дуэли.
Битва захватывала и впечатляла. Я редко видела поединки рыцарей. Тени сражаются не так. Мы открыто не действуем, но и не нападаем со спины. Жертва нас видит, но сказать, кто это был, уже не может. Оружие теней обрывает даже нити жизни, с помощью которых некромант привязывает душу к мертвому телу.
Спустя минут десять старик в доспехах начал уставать, а вот вампир напротив, больше распалялся. Только долго это не продлилось. В спину Рина полетел стилет. Ему сейчас было не до этого, поэтому помощников «смелого» рыцаря пришлось взять на себя. Банда, нанятая рыцарем, сжала нас в кольцо. Пока те двое сражались, я отбивала атаки наемников. Светиться не хотелось, но, судя по всему, придется раскрыться и преобразиться в мантию теней.
– Рин, я разберусь с этими, только потом не ругайся, каким именно методом я это провернула, – обратилась я к уклоняющемуся от ударов Сирину, на что получила недовольный взгляд и резкий ответ.
– Как скажешь, милая, – и снова понесся в бой с мечами на перевес. Я же смотря краем глаза за его битвой, отметила, что он не хочет убивать рыцаря. И понятно почему. Как когда-то мне говорил сам вампир, что их осталось очень мало. Именно поэтому, он и сдерживается.
Но я не он, сдерживаться не в моих правилах. Мантия капитана теней легла на мои плечи. Темный бархат, с серебряной вышивкой украшал левую часть груди, герб теней не спутать ни с кем другим. Поэтому, как только бандиты завидели с кем, они дерутся, дали деру и только слышны были проклятия в адрес Винтара Смелого. Он стоял и смотрел, как матерые воины, пусть и опустившиеся на нижние ступени социума, убегают от девчонки вроде меня.
– Трусы, с простой девкой справиться не смогли, – полетели в сторону убегающих потоки оскорблений. На эти слова, я даже ухом не повела, лишь сменила привычный за время странствий образ ведуньи на настоящий эльфийский. Но увы и это не помогло ему понять всю серьезность ситуации в которой он оказался, – эльфийские уши не делают тебя всесильной, – но его беспечную тираду оборвал Рин, резко сказав:
– Приглядись внимательнее к гербу на ее мантии и поймешь, что ты ей в подметки не годишься, что же говорить о пособниках, у которых честный человек и не подумал бы просить помощи в дуэли, – постыдил рыцаря вампир, на что получил еще более жестокий и неприветливый взгляд.
– Никогда не нуждался в твоих подсказках, кровопийца, – и с новой силой кинулся на Рина.
Он, понимая, что делает, уходит от выпада старого рыцаря и вот уже стоя напротив него, вгоняет меч в сердце, смотря глаза в глаза, алые глаза полные боли и разочарования в серые полные ненависти и презрения. Тело, упавшее на землю с клинком Рина в сердце, мы решили сжечь, а меч Винтара Смелого отдать ордену, ведь он сражался за правое дело, пусть в душе и был расистом. Рин, завернул единственное напоминание о старом войне в уцелевший плащ рыцаря и с унынием, что орден потерял еще одного своего брата, взобрался в седло. Не проронив ни слова, мы ехали по тракту, а садящееся солнце указывало путь в орден «Серебряной звезды».
Добравшись до ордена, с рассветом, нас встретил пост охраны. Узнав Сирина один из стражей, шепотом просил подняться в кабинет главного брата ордена. Тихие улочки, но какие-то мрачные и неприветливые, ничем не отличались обустройством от других городом. Только из-за того, что проживающих людей здесь не много, и кажется, что улицы совсем пустые и безжизненные. В некоторых окнах не смотря на раннее время суток, уже горели огни, жизнь в ордене начиналась с рассветом. Сирин, показав, где можно остановиться и поесть, ушел в сторону главного корпуса, там, где сидело начальство. Слезая с коня, поймала на себе заинтересованный взгляд, обернувшись, встретилась с мальчишкой, лет пятнадцать от силы, он неотрывно смотрел в мою сторону до тех пор, пока не спохватилась его мать. Женщина в свободном платье, перевязанным шнурком на талии, полусапожках из шкуры животного и полушубком без рукавов, подбежала к ребенку и тихо сказала:
– Неприлично так настырно разглядывать тетю, она может обидеться, – но я, услышав это, поправила женщину и сказала:
– Можете не переживать, я не обижусь, – и тут спохватилась, уши спрятаны, а вот слух никуда не денешь. Тетка испугалась и потащила мальчугана за руку, подальше от меня. Я лишь обреченно вздохнула, расседлала недовольного Сумрака и наткнулась на стоявшего в дверях рыцаря. Метра два ростом, в латах, с мечом на перевес, словно спал с ним, плюнул на землю и, бормоча под нос, пошел прочь:
– Ходят тут всякие, землю пачкают, – и ушел, скрывшись за углом. На мое плечо легла тяжелая рука, и одобряющий, поддерживающий голос сказал:
– Не сердись на него. Он не ладит с э Ришем, разделяет позицию Винтара, поэтому досталось и тебе. Таких людей как он здесь мало, но есть, поэтому держись поближе к вампиру. Или ко мне, защищу, если что, – заигрывая, подбодрил меня рыцарь, но как только капюшон от порыва ветра и снега слетел с моей головы, выставляя острые уши напоказ, реабилитировался, – извини, не знал, – и тут же слинял. Я же накинув на голову капюшон, вошла в трактир. Не смотря на холод за дверью, в помещении было тепло, подсев к стойке, ждала трактирщика. Но никто не торопился подходить, на что я даже не удивилась. Рина не любят многие, поэтому и мне ждать дружелюбия не от кого. Просидев в ожидании минут пятнадцать, все-таки привлекла внимание хозяина и он, подойдя ко мне, спросил:
– Что заказывать будите? – Пренебрежение и недружелюбие так и слышались в его голосе. Мне не привыкать, Рину, думаю, тоже, поэтому в таком же тоне и ответила:
– А что есть приличного в этой забегаловке? – Знаю, что грубо, но другого не оставалось. Я ответила тем же, только присутствующим не понравился мой ответ, и мужики с лежащей на рукояти меча рукой, стали приближаться. Не долго думая, скидываю с головы капюшон, на мое действие у рыцарей и воинов только сильнее и увереннее стала хватка на мече. Готовясь к обороне, не заметила, как в трактир вошел еще один рыцарь, знакомый мне рыцарь. Алин, увидев, толпу около стойки, пролез в эпицентр и, увидев меня, обрадовался. Еще бы, сто лет не виделись, прямом смысле:
– Анарибэт! Как я рад, что ты заскочила ко мне! – Обняв, он посмотрел в мои глаза и добавил: – А ты изменилась, Бет, влюбилась? – Предположил он, но потом отринул предположение и ответил сам на свой вопрос: – Нет, не может быть, – но, посмотрев на меня снова и увидев, что предположение, верно, удивленно выпалил: – Кто он?
– Я, – нагло заявил Сирин, входя в трактир. На холодный и раздраженный голос вампира разбежались от нас с Алином все. Подойдя ко мне, обняв за талию, смерил сеншера, недовольным взглядом и добавил: – Есть претензии?
– Нет, но Сирин, как давно ты знаком с Бэт? – Удивленно не понимая, спросил Алин. Рин, посмотрел в мои глаза и слегка улыбнувшись, ответил, вспоминая, нашу с ним встречу, с самого начала. Как встретил меня у фонтана, грустившую от ссоры с родителями, как предложил провести этот вечер в его компании, и как мы, из-за меня же попались в руки местного авторитета, и как поругались и несколько месяцев не разговаривали. И лишь благодаря маленькой сестренке Рина смогли, наконец, помириться, а кидать мимолетные взгляды в толпу, ища друг друга, как помирились и про бал-маскарад и про дуэль со светлым эльфом, умолчав лишь о том, куда мы вообще направляемся.
– Да, за эти годы, что мы с тобой не виделись Бэт, ты заметно подросла, и не только внешне, но и духовно. Да и ты Сирин. Не думал, что полюбишь кого-то вроде Анарибэт, она хорошая девушка, но с очень сложным характером, – давал совет и говорил так, словно он мой старший брат.
– Это я знаю. Но мне это даже нравиться в ней, – и посмотрев на меня, все так же нежно улыбнулся, но я все равно видела в его глазах печаль, скорее всего, что-то услышал от главного и если бы не Алин, сидел, опустивши голову. На мой настороженный взгляд, Рин ответил лишь губами, мол, потом поговорим без свидетелей.
– Я, наверное, пойду, – и, встав со стула, вышел из трактира. Мы с Сирином остались одни. Взяв заказ, пересели на освободившийся стол. Пока мы завтракали, вампир не проронил и слова, а как только в помещение стало тихо, и половина народа вышла, Сирин сказал мне то, что ему сказал глава:
– Ари, нам, наверное, лучше сегодня уйти, будет проходить литургия по умершему и лучше не присутствовать при этом, не то нам придется прорываться с боем. Винтар Смелый был кумиром многих, они же и могут накинуться на нас.
– Я понимаю, – положив руку на его, и приободряющее сжала, добавив: – Ты прав. Лучше уйдем, без шума – но мы ошиблись, без шума. В трактир ввалилась толпа народа с мечами и секирами на перевес. Сразу же полупустой трактир стал тесноват для всех присутствующих. Окружившие нас с хмурым видом мужики и старики, готовы были нас убить на месте. Сегодня прямо день расправ какой-то. Посмотрев на печального Рина, спросила: – Крайние меры предпринимать или обойдется? – Он лишь согласно кивнул головой, что лучше сейчас, чем потом. Соглашаясь с ним, скинула теплый плащ, а вместо мантии магистра, на мои плечи опустилась мантия теней. Знавшие герб теней, отошли на несколько шагов назад, а неосведомленные, лишь последовали примеру.
– Притащил с собой тень, вампирюга? Думаешь, поможет? – Послышался в толпе голос, но его перебил другой:
– Бэт, не знал, не знал, – выйдя вперед, еще раз посмотрел в мои глаза и добавил: – Услышал, что на э Риша с оружием пошли, за то, что он в дуэли убил Винтара, хотел помочь, ведь не по чести, на одного целой толпой, но не думал, что увижу тебя в форме теней. Давно?
– Сто с лишним лет назад поступила, но мало кто об этом знает.
– Никто после этого не выжил? – Спросил ехидный голос Алина.
– Нет, просто, все об этом забывали, благодаря страху лежать в городском морге, – уяснившие всю прелесть своего возможного будущего слиняли при первой же подвернувшейся возможности.
– Ясно. Сирин, почему ты принес меч Винтара?
– У него остался сын, хотел передать его ему, и поведать истинное лицо рыцаря нашему главе.
– Поведал? И какое у него истинное лицо?
– Да. Он в дуэли на честь против меня вышел не один, а с помощниками, нанял бандитов, если бы не Анарибэт, лежал бы как ежик с кинжалами в спине.
– Неужели он так хотел тебя убить? – Спросил ошарашенный от рассказа Рина Алин.
– Не знаю. Может быть. Кто же поймет старика, помешанного на мести, но нам действительно пора, – прощаясь с Алином, мы заметили косящиеся взгляды в нашу сторону, но действий, судя по всему от них не будет.
Покинув трактир, оседлав лошадей и осмотрев печальным взглядом город, выехали в сторону гильдии. Сирин рассказывал, как отнесся к смерти Смелого глава. А я, слушая, думала, что есть понимающие люди, а есть те, кто знает, каким был человек, но не понимал, чем все это может обернуться. Анзетта знает кто я, но все равно пытается выпытать побольше информации, Рин же знает, но понимает, что лучше глубоко не лезть в душу тому, у кого и так там буря. Люди и нелюди разные. Но одно обстоятельство объединяет всех, понимание и непонимание ситуации, когда можно совать свой нос, а когда не надо.
