Текст книги "Стеклом по венам течет в кровь (СИ)"

Автор книги: Ани Закари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Роберт выпивал всю ночь и наутро поехал домой с бутылкой. Он сидел на диване в темной гостиной, смотрел на стену, где висел огромный, новый телевизор. О чем-то размышлял, а после встал и начал крушить все, что попадалось под руку. Разбил в кровь все пальцы, на звуки грохота первая прибежала тетка, обняла его, пыталась успокоить и привести в чувство.

– Не надо убиваться, что случилось, то случилось, мы все уладим, восстановим, вернем на свои места, – убеждала его женщина.

Он сел на пол, она села напротив. Роберт обхватил ее лицо руками и спросил:

– Почему ты меня не пощадила, почему я, почему это я должен был пережить это? Отвечай! Как мне справиться, я же живой человек? – сорвавшимся голосом твердил он.

– Я не знала, я ничего не знала, как бы я смогла? Если бы знала, что она моя кровь, моя доченька! – заплакала Ирена.

– То есть, если бы ты не знала, что она твоя, тебе было бы плевать, ты же не знаешь всего.. – прошептал он.

– Чего не знаю? – уточнила взволнованно она.

Как бы он не пытался это скрыть в трезвом состоянии, но в пьяном эмоции захлестнули разум:

– Ее, в пятнадцать лет изнасиловали, виновник по сей день не найден. Как мне жить с этим и многим другим. Если бы было только одно, я уже планировал, что-то, а сейчас..Прости, я твой брат? – из последних сил выдавил Роберт.

– Что ты говоришь такое, повтори, – прошептала женщина, – повторииииии!

Роберт был в отключке.

– Повтори, я сказала, повтори, – закричала снова она. Кое-как доползла до дивана поднялась и цепляясь за перила пошла на верх. Ирена стучала в двери Леона, но его не оказалось. Она села на пол прямо в коридоре, рыдая твердила, как заведенная пластина:

– За что?!

Через пару минут все выбежали в коридор успокаивать тетю, но она не приходила в себя, лишь твердила:

– За что?! – стуча по груди кулаками.. У нее началась истерика.

Она уснула под утро. Роберт провел ночь на полу, в осколках, возле дивана. Утром его обнаружил брат, который вернулся с важной встречи.

Он подошел к брату, пнул его ногой, тот крепко спал.

– Вставай, я нашел их.

Роберт моментально открыл распухшие глаза и прошептал, – где?

– Для начала, вытри слюни, прими душ искажи мне, где нашел отца, где он остановился, я все равно найду его?

– Ты что разводишь меня? – разозлился Роберт.

– У тебя выбора нет, мне нужно только время, я же найду, а тебе могу и не говорить, где она, сразу передам тете. И еще могу кое-что рассказать, но пока не хочу. Не время.

– Скажи..

– Нет, – сказал Леон и поднялся к себе.

– Чертов недоумок, вернись! – закричал Роберт и поторопился остановить брата.

Леон ушел, как ни в чем не бывало.

Только Роберт поднялся, ему позвонил Давид.

– Друг, я нашел твою Ану, папа только что мне скинул местоположение. Ехать за тобой?

В этот момент Роберт наконец понял, как он был не прав вчера, позавчера, три месяца назад..Он осознал, что ему нечего ей сказать, месяц назад ему достаточно было увидеть ее, он боялся, а ее не было. А теперь, что теперь, как он, в качестве кого встанет перед ней? Это сбивало с ног. Он вернулся назад и вспомнил, как же все идеально было, но он все испортил, потому что у него все было всегда хорошо, он решил поиграть, поэкспериментировать, вот итог…

Спустя час Давид приехал. Ана находилась в санатории. Очень престижном. Роберт понимал, что она теперь не только его вина, но и тети. Но его вина – неумолима. Решил сначала попрощаться, c той Аной, которая была еще день назад, а не сестрой.. У него был всего лишь день.

Он поднялся в номер, номер котороговыслал Давид, дверь не открыли, Роберт спустился в приемную и чуть не столкнулся с сестрой Аны и Ароном, которые, видимо,временно отошли от нее.

– И снова он здесь, Арон, словно тень.

Роберт вышел во двор пансиона, вековые сосны покрылись снегом, воздух был свежайший, даже глаза Роберта немного прояснились. Он прошелся по красивым заснеженным аллеям, присел на скамью. Мимо него прошла девушка, он не обратил внимания, затем, когда она отдалилась, он встал и побрел за ней. По походке сразу узнал ее.

Около десяти минут они прогуливались вместе, но по-отдельности. Удивительно, но он ни о чем не думал, видел ее и все планы размылись. Все слова, которые он подготовил по пути сюда.. Наконец она остановилась, он замер в трех шагах. Боялся пошевелиться, а вдруг она услышит и повернется, что он ответит.

Но она не поворачивалась, задумчиво смотрела вдаль. Роберт сделал шаг, еще шаг и вот она на расстоянии протянутой руки от него. Он протянул руку и вдруг голос Исаака за спиной.

– Не смей!

Роберт положил дрожащую ладонь на плечо,он ожидал, чего угодно, но она не повернулась, видимо, зная, кто это.

– Отойди, – продолжил Исаак.

– Позволь, – послышался Ирены позади Исаака, он оглянулся и увидел ее, полностью другую, бледную и потерянную.

Роберт не смотрел на них, его лишь интересовала реакция Аны. Он сделал еще один шаг и согнул колено, cначала одно, затем другое и прислонил голову к ней. На ней было легонькое серое пальто, застегнутое на две пуговицы и сапоги по щиколотки.. Волосы рассыпаны по плечам, как раньше..

Ана долго смотрела на него, слезы чистые, тонкой струей стекали из ее глаз. Все молчали…Она сделала шаг назад, рукой провела по светлой голове Роберта и прошептала:

– Не мучай себя, я верю, ты раскаиваешься...

Она медленно подняла его голову, ей очень хотелось посмотреть в его безумно красивые, голубые глаза, некогда принадлежащие только ей. Он медленно поднял воспаленные глаза и посмотрел на нее. Губы ее дрожали, она слегка улыбнулась.

– Я не хочу жить, – сказал он.

– Я тоже не хочу, но ради него держусь, – взглянула она на отца.

– Тогда я буду держаться за тебя? – прошептал он.

Иcаак и Ирена наблюдали со стороны в недоумении, как Ана смогла его простить? Она оказалась выше их всех.

– Он знает все, знает, кем она ему приходится. Он потерян.

Какая у нас мудрая дочь, если бы она отреагировала по-другому не знаю какое состояние было бы у Роберта.

– Нашу дочь? – удивился Исаак.

– Да, я все знаю, это уловки моего отца и Анаис он передал тебе? – шептала злобно женщина глядя на Ану. – А мне сказал, что ребенок родился недоношенный, слепой и глухой.

– То есть, он думает сейчас, что перед ним сестра? И чего хочет от нее? – в недоумении уточнял Исаак.

– А ты не видишь, прощения...

– Забирай его и убирайся из этого места, – сказал Исаак и направился в сторону дочери, не желая выслушивать Ирену, мечтая скорее спрятать дочь подальше от Роберта..

– Ана, нам пора, – выкрикнул отец.

Она, не отрывая глаз смотрела на Роберта. Отец схватил ее за руку и повел в сторону, она не отворачивалась пока силуэт Роберта не стал исчезать. Роберт сидел по колени в снегу. Он ненавидел себя еще больше, в глазах ее не было и капли ненависти. Она не желает ему смерти, а ведь он заслужил. Ирена пыталась его поднять и увести, но он не реагировал.

Груз стал еще тяжелее, она простила, но сейчас между ними пропасть, непреодолимая.

После уговоров тетки они направились в город. Ирена всю дорогу, как в бреду, что-то шептала и умывалась слезами. Каторга лучше, чем эти душевные метания.

Роберт сразу направился с Давидом в место, где ничего не будет напоминать о ней.

Пару часов было тихо и спокойно, ничего не предвещало беды. Абсолютно новое место, где всего разок бывал Давид. Через некоторое время из толпы появился Эрик.

Он был пьян и целенаправленно шел в сторону Роберта. Словно следил за ним и поджидал удобного момента. Нагло завалился за их стол и обратился к Роберту.

– Как здоровье, ребра не ноют?

Роберт пристально смотрел на его лицо, но молчал. Давид попытался вывести его, но тот сопротивлялся.

– До меня верные слухи дошли? Твоя бывшая уехала? Не успел попрощаться… – протянул жалобно Эрик.

Роберт воодушевленно посмотрел еще раз, ему это и надо было на данный момент. От души выплеснуть агрессию. Эрик самый удачный вариант был. Он не унимался, ему доставляло удовольствие, он понимал из-за чего, Роберт так отделал его в прошлый раз.

– Вы уже квиты, – прошептал тихо Давид, чтобы не накалять обстановку.

– Мы? А кто это решил? Будем квиты, когда я скажу! – продолжал Эрик. – Мой брат не смог достойно тебе отплатить, за мной должок.

– Уходим, – поднялся Давид.

Роберт смотрел на Эрика и о чем-то задумался. Затем спросил, – расскажешь какие делишки у тебя с Альбертом? Расскажу, где она.

Давид стал тянуть друга за рукав пиджака, не понимая, что тот затеял. Что бы то ни было, ситуация выходила из-под контроля. Оба были не в себе. И это настораживало.

– Уходим, я сказал. – закричал Давид.

– C Альбертом? А какие у меня могут быть дела?

– Поразмысли..

– Думать нечего, какие у меня могут быть с ним дела, дружим семьями, как и вы.

– А кто сказал, что мы дружим? – ответил Роберт.

– Ну он же родственник твоей бывшей, разве нет? Так что, адресок давай? – заулыбался Эрик.

Роберт отвернулся, закатив глаза вышел из заведения. Он почти дошел до машины и его окликнул Эрик.

– Эй Роберт, я ведь не закончил, последнее слово за мной..

Роберт ничего не ответил, лишь кивнул ему.

– Я, чувствую, итогом этой истории будет, то, что я отсижу приличный срок. Но не знаю с кого начну и кем закончу..

Давида насторожили слова друга, но он не отреагировал, чтобы Роберт не продолжил этот и без этого неприятный разговор.

Роберт отвернулся сел в машину и смотрел задумчиво в окно, вряд ли думал о чем-то хорошем, лицо и руки были напряжены. В итоге он не выдержал и побежал обратно в заведение искать Эрика. Давид направился за ним, как только спохватился. Как только Давид забежал, увидел странную картину, хотя ожидал застать Роберта, который душит Эрика. Напротив, Роберт наблюдал, как Эрик в коридоре, с кем-то беседовал по телефону.

Давид подошел к другу, тот тихонько прикрыл веки, чтобы Давид молчал.

Эрик завершил беседу спустя пару минут. Давид ничего не разобрал. Роберт не торопился уходить, он дождался пока Эрик заметит его и подошел к нему.

– Ты что подслушивал? – возмутился Эрик.

– Кто это был? – хитро смотрел Роберт.

– Да ты в конец обнаглел, – возмутился еще больше Эрик.

– Я в последний раз спрашиваю, кто это был?

Эрик усмехнулся и отвернулся чтобы пройти внутрь.

– Cладкая, сладкая девочка, говорите? – прошептал Роберт, – ты думаешь, я это так оставлю? Жизнь устрою вам горше редьки..

Эрик остановился, – кому сделаешь? Не дорос еще, ты еще за все ответишь.

– Альберт за одно с вами? В какую игру, вы играете? – странным тоном спросил Роберт, усмехнувшись.

– Не понимаю, о чем ты? – удивился Эрик.

– Да так, просто.. Просто ждите… – прошептал Роберт и ушел.

Роберт вышел снова на улицу, было достаточно морозно. Его русые ресницы покрылись инеем на кончиках. Он задумчиво уставился в небо, из которого вразнобой летели снежинки.

– Первый раз в жизни заметил, что снегопад бывает разный. Cейчас морозно, хлопья крупные, но не узорчатые, снежинки не успели сформироваться. Пару дней назад я стоял напротив храма, красиво было, cнег сверкал, но это были снова не снежинки, а блестящая пыль. Я буду долго наблюдать, пока не дождусь истинных снежинок. Истинных… – Дискутировал вслух Роберт.

– Уж лучше наблюдай за снежинками, чем за Эриком, – прошептал Давид видимо, не понимая истинных слов друга.

Роберт вернулся домой, снова эта тишина....

Ана была в пансионе почти два месяца, смогла ли она восстановиться, было не очень ясно, вела себя крайне подозрительно. Отец не понимал по какой причине она, да и не то, что причине, как вообще она смогла простить и прикоснуться к Роберту, после всего пережитого. Для него это осталось загадкой.

Одно его успокаивало, она этот выбор сделала в трезвом уме, вполне осознано, вряд ли он мог предположить, что она что-то замышляет. Так как выглядела, как и прежде безжизненно. А человек, у которого появляется цель, меняется полностью, появляется блеск в отчаянных глазах. А здесь тишина и тоска.

Отец постучал в дверь Аны ближе к восьми часам вечера, она сидела на кровати, крошила в пыль высушенные полевые цветы. Он присел на стул напротив и тихо спросил:

– Тебе они больше не приносят радости?

Ана молчала.

– Просто выбрось, зачем пачкаешь пальцы?

– Они не мешают мне, но и радости от них больше не испытываю, они не нужны мне больше, воспоминания, которые навевали эти цветки больше не понадобятся мне, а то, что не нужно, надо забыть.

– Это из-за него, ты просто простила и отпустила, правильно, тебе станет легче, ты ему сделала намного хуже, он расплатится за все..

– Ты думаешь, этот день наступит?

– Конечно, справедливость для всех живых..

– Тогда, он должен умереть, – сказала Ана со странной интонацией, то ли вопросительной, то ли восклицательной.

– Смерть – это не наш выбор и решение, некоторые наказания бывают хуже смерти. Ты правильно поступила, у тебя все будет хорошо, должно быть…. Ты – мудрая девочка. – сделав паузу продолжил Исаак. – Я по другому вопросу здесь, моя мама, твоя бабушка, приехала, она погостит у нас.

Ана недовольно взглянула в сторону окна.

– Ана, – прошептал отец.

– Папа, я не хочу ее видеть, ее нет для меня.

– Ана!

– Папа!

– Но, Аврора простила…

– Я не Аврора. Она предала нас, а предательство не прощается, а если предал родной человек, то тем более. Без исключений. Я с ней видеться не буду.

– Она поживет у нас.

Ана не ответила ничего.

– Собери вещи, завтра вечером мы вернемсяв город.

Хоть беседа была не из лучших, но это первая реакция дочери, без препаратов, первый разговор по душам, спустя столько лет.

Как и обещал отец, вечером следующего дня Ана с сестрой и отцом вернулись в зимний город. Холодный отталкивающий, леденящий кровь. Да, зима была везде, но холодно ей было именно в этом городе. Такой холод, что мурашило до озноба. Здесь жил человек с самыми красивыми глазами. Уже на въезде ее мысли заполонили воспоминания о нем, город, в котором каждая веточка, камень, явления природы, перемены погоды, связаны лишь с ним. Интересно, хоть изредка он вспоминает ее и какой? Какая она в его глазах?

Бабушка, Тамара, ждала их в гостиной. Ана с сестрой и сиделкой вошли в дом. Мать отца дом уже обустроила по своим вкусовым предпочтениям в стиле «вырви глаз». Сестры поприветствовали родственницу, Ана сразу поднялась в свою холодную комнату с голубыми стенами.

Колкий мороз разукрасил окно ее балконной арочной двери. Она дернула ручку, толкнула дверь и вышла на узенький балкон. Леденящий мороз в виде хрусталиков ворвался в спальню. Было так холодно, что от ее тела исходил пар. Ладони приклеились к металлической перекладине за мгновение.

– Только неживые предметы могут, так удерживать человека, словно боятся потерять. От живых такого не дождешься, – шептала она.

Отец, сестра и бабушка нашли общий язык. Тамара, для своих семидесяти лет выглядела весьма свежо. Ухоженная, статная женщина с голубыми глазами и седыми волосами, зачесанными назад. Аврора пыталась делать вид, что ничего не произошло, да и вообще былого не вернуть. Видимо, бабушка не знала всех подробностей из жизни Аны. Только о несостоявшемся браке и то по чистой случайности. После отъезда сына в другую страну, она с дочерью также покинула город избавившись от нелюбимой невестки.

Большую часть дня Ана проводила у себя в комнате, ей не хотелось ни с кем видеться и говорить на не очень приятные темы. Да и силы не восстановились полностью. Семейных посиделок не было, в основном вместе ужинали и обедали Аврора и бабушка. Ана находилась у себя, а отец по делам.

Роберт тоже основную часть дня находился у себя, постоянно спал и показывал, что спит, только по вечерам собирался и уходил, не предупредив никого.

Их семейные посиделки тоже прекратились, все были напряжены, любая недоговоренность переходила в перепалку. В основном инициаторами были Лия и Ирена.

Спустя неделю отец постучал к Ане. Разговор был не из легких. Она должна была дать показания в суде. Это была ее идея, отец всячески пытался ее отговорить, но не удалось. Ни о каких планах она не рассказывала лишь сказала, если это поможет спасти еще кого-то она скажет, что помнит.

Каждый вечер в сопровождении отца, сестры или одного охранника Ана выходила на прогулку, несмотря на погодные условия. Она отходила на приличное расстояние и бродила по перелескам доходя до бора. Не возвращалась пока не замерзала. Однажды поздним вечером вернувшись с прогулки стала свидетелем беседы отца и бабушки.

Она интересовалась разводом Аны.

– В чем причина? – выясняла она.

– Это неважно, – ответил отец.

– А что люди скажут, ты не подумал об этом, город маленький, либо нормальное оправдание найди, либо выдай замуж снова ее, либо пусть ее заберут обратно.

– Это невозможно, ни один из твоих вариантов не будет исполнен.

– Вся в мать, – это проклятье продолжается, -произнесла бабка, – чего ей не жилось, кто они, я хочу знать причину развода, – продолжила женщина.

Дальше отец молчал, Ана вошла в гостиную:

– Папа скажи ей пусть замолчит.

Они резко обернулись.

– Что ты позволяешь себе, думаешь выросла, – разозлилась женщина.

– Некоторым жизни не хватает, чтобы прожить с одним единственным человеком, а для тебя это игры, вышла замуж, разбежалась и все, а фамилия, а ценности. Раз так, осталась бы с матерью, у нее тоже нет принципов и моральных ценностей.

Ана сжала губы, но не стала продолжать.

– Лучше бы тебя не было, – сказала и поднялаcь к себе.

– Не надо! – резко остановил Исаак мать, – ты ничего не знаешь, прошу тебя, просто не вмешивайся и не спрашивай ни о чем, то, что вы сделали с Иреной, мы никогда не разгребем.

– С Иреной, о чем ты, я не понимаю?

– Ты все понимаешь прекрасно, просто сейчас не время, мне не хочется возвращаться назад, не трогай больше моих детей, я сам все решу, Ана не вернется никуда, теперь я все решаю.

Ана странно ощущала себя, видимо, без препаратов она стала все по-другому воспринимать, трезво оценивать и решение пойти в суд, помочь следствию было просто желанием помочь кому-то еще. Считала ли она себя жертвой или жалкой по виду было не понятно. Либо она это тщательно скрывала, либо приняла, как есть, либо что-то замышляла?

Порой Ана выходила на балкон и на улицу в самые лютые морозы и стояла на холоде по несколько часов, иногда сопровождающие не выдерживали и сменялись. Сестра и бабушка не понимали, чего она добивается. Она просто закрывала глаза, останавливалась вдали от людей, пыталась прислушаться к тишине. Каждый шорох на деревьях или хруст снега, сломанной ветки, она воcпринимала по-новому, не как раньше.

Слушание по делу должно было состояться в понедельник в восемь утра.

Роберт, не предполагая, что Ана будет присутствовать, как потерпевшая сторона, снова направился в суд за новыми сведениями.

Процесс длился около часа, прослушали несколько свидетелей, осмотрели какие-то незначительные материалы, предоставленные сторонами, но ничего существенного. Роберт снова сидел там, затаившиcь на последнем ряду. Его волосы цвета пшеницы прилично отросли, он их зачесывал назад, а удлиненный хвост вплетал с тугую косу вдоль шеи. Его голубые глаза стали более суровыми, все было не так, как раньше. Он стал более агрессивным и более продуманным. И вряд ли он уже сошел бы с пути.

Заседание уже подходило к концу, он убедился, что отец что-то таит с Альбертом, раз уж ничего о том человеке не было заявлено и тут, внезапно, судья пригласил в зал заседания главную потерпевшую.

Роберт от удивления раскрыл глаза, не верил своим глазам и ушам, как это возможно, зачем ее мучить, что у них на уме, как она это выдержит?

Она вошла из боковой двери запасноговхода, все уставились на нее жалостливым взглядом. Отец стоял позади нее в шаге, Альберт еще ближе.

Так как Ана не только потерпевшая сторона, но и практически единственный свидетель, помимо сестры, ее слова были необходимы, наконец, после восьмилетнего молчания она решила высказаться.

Судья вполне душевно встретила ее и задала первый вопрос:

– Потерпевшая, что вы помните, расскажите все с самого начала, каждое слово имеет вес и возможность найти преступника.

Ана сначала взглянула на отца, затем на Альберта, затем кинула взор назад в зал, чтобы убедиться нет ли кого? Роберта она не заметила. Вернулась в исходное положение и ответила:

– Я практически ничего не помню, только отрывки.

– Вы можете рассказать, что именно произошло или какую-то значимую по-вашему мнению деталь, которая помогла бы суду выйти на обидчика.

– Со слов отца, думаю, Вы знаете все подробности, я даже столького не помню. Говорю же помню только отрывки.

– Человек, которого указывает ваш отец, это он, вы подтверждаете личность этого человека, это бы точно этот человек?

– Не уверена, – сказала Ана.

Отец резко поднялся

– Ана!

– Папа мне сказали сказать правду.

– Что ты такое говоришь дочка, ты же решила помочь следствию, зачем это делаешь?

– Ваша честь, я думаю нужно остановить допрос потерпевшей, думаю состояние здоровья не позволяет ей продолжить процесс, – вмешался Альберт.

– У меня ничего не болит, – продолжила Ана, – спрашивайте, я расскажу все, что помню.

– То есть, вы утверждаете, что обвиняемый не тот человек, а что на счет его племянника, он был там?

– Может быть был.

– Может, вы нам хотите, что-то новое рассказать, чего мы до сих пор не знаем?

– Может быть, если вспомню, мне нужно время..

– Хорошо, может вы нам скажете, сколько человек там было больше или меньше заявленных двух, не считая вашей сестры?

– Нет, не знаю, не помню. А с чего взяли, что было два? – уточнила Ана.

– Это слова вашей сестры и отца, свидетелей потерпевшей стороны.

– Но отца не было там и сестры тоже и он, -указала Ана на подсудимого и его не было там, за что его судите, он просто влюбился в сестру, а она в него нет.

Судья глубоко вздохнула, – вы понимаете, что вы вводите судебный процесс в заблуждение своими показаниями?

– Но вы же сказали говорить правду, где я соврала?

– Думаю, действительно, потерпевшая не в состоянии давать правдивые показания, так как не оправилась до конца.

– Почему это, я всего лишь говорю, что знаю и помню.

Альберт подошел, чтобы помочь Ане сесть на место.

– Зачем вы пришли, у меня ничего не болит, я в состоянии двигаться, – ответила она ему.

Все были в недоумении, включая Роберта.

– Если вам больше нечего добавить, вернитесь на место.

– Нечего, – ответила она, повернулась, чтобы уйти, но резко остановилась, – думаю есть. – Мне кажется, там было не два человека, а три или четыре, не считая моей сестры, но как мне вспомнить?

– То есть вы утверждаете, что помимо подсудимого и обвиняемого там присутствовал еще один человек, кто это был, мужчина?

– А обязательно мужчина должен быть, мне нужно вспомнить мужчину? – уточнила Ана.

У Роберта от напряжения разболелась голова, он хотел ухватиться за каждое слово, чтобы действовать, а она ввела всех в еще большее заблуждение и словно нарочно.

– Я уточняю, кто был человек присутствующий там, это был мужчина или женщина? – нервно уточнила судья.

– Не думаю, что слышала женский голос, а разве мы чувствуем присутствие только ушами, – протянула она, – если только она не молчала, как я могла понять.

Альберт заметно напрягся, а Исаак недоумевал..

– Получается вы видели ее?

– Нет, я вообще никого не помню, – заявила Ана.

Судья не выдержала:

– Думаю потерпевшая не в состоянии на данном этапе дать вещественные показания, которые помогли бы суду.

– Я что мертвый человек, что вы мои слова всерьез не принимаете?

– Ана, что с тобой!? – не выдержал отец.

– Вам есть, что добавить? – еще раз переспросила судья.

– Сегодня нет.

– Да, действительно, вам было нелегко, наверное, – обратилась она к отцу с жалостливым голосом, намекая на то, что дочь явно не в себе.

Ана вернулась на место, не глядя на отца и Альберта, которые были в шоке от нее, такую Ану он видел впервые.

– На этом, сегодняшнее заседание объявляю закрытым, – сказала судья и покинула зал заседания.

Отец проводил Ану в кабинет адвоката.

– Да что с тобой происходит? Тебе плохо? Зачем ты вообще захотела прийти сюда? Я не узнаю тебя!

– Почему, а какой ты бы хотел, чтобы я была?

Альберт молча наблюдал за происходящим и пытался успокоить друга.

– Так все, день был трудный, Ана устала. Пойдем я тебя провожу домой, – продолжил он. -Отцу надо еще по другим делам.

– Не хочу, мне не нужна поддержка людей, которые меня считают ненормальной.

– Ана, да что с тобой, почему ты так себя ведешь? – не выдержал отец.

– Папа сколько можно притворяться, вы все меня считаете жалкой. Мне не нужна жалость, нужно понимание…

Альберт приобнял ее, пытаясь успокоить, она резко схватила его за ладонь и скинула с плеча.

– Я попросила не жалеть меня, не трогать меня никому, – и вышла из кабинета.

Отец и Альберт переглянулись в недоумении. Ана выбежала на улицу, вдохнула ледяной, морозный воздух и закрыла глаза. Роберт стоял в нескольких метрах и наблюдал за ее действиями.

– Да уж в голове у нее точно беспорядок, – шептал он себе под нос.

Подойти к ней он уж тем более не посмел, учитывая ее реакцию на суде, неизвестно как бы она повела себя с ним. Вслед за ней на улицу вышел Альберт и снова по привычке положил руку на плечо.

– Я же попросила! – недовольно выкрикнула она, убирая его ладонь с плеча. – Этот мятный аромат, что исходит от вас и Арона, что это?

– Что не так? – удивленно спрашивал Альберт, – расскажи мне, может ты еще что-то вспомнила, расскажи мне, если не хочешь беспокоить отца?

– А когда это я его беспокоила, никогда, ни разу в жизни я ему не пожаловалась, что мне трудно, плохо или я умираю просто живя, всегда Ана умничка-доченька. А на деле, у меня дела, я поехал..

– Да что с тобой не так, почему ты, внезапно,стала такой?

– А вам папа не сказал, что вернулась его мать и уже подначивает меня выдать замуж, так как я разведенная, а ее гордость не позволяет со мной жить, не удивлюсь что завтра войду в дом и окажусь на собственной свадьбе. Только не говорите, что удивлены, дядя Альберт.

– Дядя? Ана!

– А разве нет? Мне что вас Альбертом и дальше называть или я по– прежнему дурочка Ана..? «Удобная» Ана…

– Ты никогда не была дурочкой для меня.

– А кем тогда, я была для вас?

Альберт резко замолчал.

– Продолжайте, молчание подчеркивает вашу солидность, – развернулась и ушла.

Роберт был в шоке. С одной стороны из-за поведения и слов Аны, а с другой его подозрения немного подтвердились. Если раньше он ревностно относился ко всему ее окружению, а Альберта имя называл лишь бы ее вывести из себя, хотя и замечал его крепкие объятия. То сейчас убедился, он на нее смотрит не так, как подобает крестному.

– Ну и семейство.. – прошептал он в ужасе.

Он вернулся домой очень поздно. Ирена была у себя в спальне, он это понял по стуку, исходившему со стороны ее комнаты, она раскачивалась в кресле-качалке. Очевидно, она не в настроении. Когда она в приподнятом настроении, украшает дом пионами и ходит, как королева.

Роберт вошел в ее комнату, задвинул шторы и встал перед светильником, единственным источником света в комнате, положив руки в карманы.

– Ну что темно, страшно и безвыходно? Так тебе и надо… Ты же заслужила это. Мучайся. Это слишком мало. Все впереди. Будь несчастной,всегда…

Он дошел до двери и прошептал, – кстати,мать Исаака вернулась и хочет выдать замуж твою дочь, так как она в разводе и ей стыдно за фамилию. Прими мои искренние поздравления.

Ирена молча сидела и раскачивалась, еще сильнее.

– Нервничай, тебе это к лицу. А когда ты потеряешь окончательно себя, я тебя сдам в дом престарелых и навещать буду только в день своей свадьбы, напоминая тебе кто ты.

Затем Роберт направился в комнату к сестре, которая, лежа на кровати болтала по телефону с Эмилией, естественно о нем. Он прилег рядом и смотрел на потолок:

– Можешь выйти, – удивилась Ирен, – я разговариваю.

Роберт молчал.

– Выйди, я разговариваю.

– Обо мне, у тебя тем больше нет? Давай обрадую…

Сестра недовольно отключила и отложила телефон в сторону.

– Говори..

–Ты же сестра мне, зачем ты так со мной, не видишь, что произошло. Козни строишь за спиной?

– Я для тебя это делаю, скажи, что хотел?

– Для меня значит, ну хорошо, – поднялся он и направился к выходу.

– Остановись, что хотел?

– Завтра за завтраком…. – сказал он, выходя из комнаты.

Он спустился вниз, прилег на диван и стал снова ботинком шаркать по полу, нарушая привычную тишину дома.

У него не выходили из головы слова Аны, относительно Альберта. Может он, чего-то еще не знает. Но прав, что-то узнать у него не было.

Так и уснул на диване. Утром его обнаружила мать. Когда все собирались за завтраком. Он, проснувшись, направился к столу и сел в центр стола не позволив тетке.

– Прости тетя, теперь главный злодей – это я!

Ирена не стала спорить, села справа на его прежнее место.

Когда все собрались за столом, Роберт начал злорадствовать.

– Мама Лия и тетушка Ирена, у меня к вам грандиозная новость. Наша сестра влюблена и как брат, я, должен позаботится о ней.

– Закрой рот, – прошептала сестра.

– Так вот, влюблена она давно, лет пять минимум, – продолжил он.

– Перестань!

Все повернулись удивленно к ней.

– В этом нет ничего странного, по-моему, ей пора завести семью, – добавил Леон.

– Полностью поддерживаю, а то сидит непонятно, о чем думает, – иронизировал Роберт.

Ирен побагровела.

– Так кто это? – уточнила тетя.

– Мой единственный друг, – опустив глаза, с грустной интонацией прошептал Роберт.

– Давид? – уточнила мать.

– Роберт! – закричала сестра.

– Но он же настоящий бабник, – сказала тетка, – еще и принимал запрещенные препараты насколько я знаю..

– Да, но зато самый верный друг.

– Ирен, ты ничего не скажешь? – спросила мать.

– Скажу, что ты Роберт – тварь настоящая!!

– Спасибо сестричка, ну что мне поспособствовать, а?

Поговорить с другом?

– Роберт, что ты за концерт развел, тебе скучно? – обратился брат к нему.

– Я хочу пристроить сестру, возраст знаете ли.. Черт, забыл самое главное, Давид влюблен в другую, но из уважения ко мне поживет с тобой, – сказал он улыбаясь.

Слезы засверкали в глазах сестры, она схватила стакан с водой и плеснула брату в лицо. – Ничтожество!

– Спасибо, умылся за одно, – сказал он, вытирая воду с лица.

– Тебе плохо? – спросила беспокойно мать Роберта.

– Нет, Леон уедет на заработки в Штаты, тетю я сдам в дом престарелых, Ирен заберет, не любя Давид, мы же друзья, а ты мама вернешься в отчий дом и я заживу наконец свободно. Меня тошнит, от всех вас, – сказал Роберт и поднялся из-за стола, стряхивая воду с плеч.

Все молчали за столом. Слезы стекали по красным щекам Ирен. Она вышла из-за стола и побежала к себе. Роберт сидел на диване и наблюдал за растерянными лицами членов семьи.

– Тетя навестим твою несостоявшуюся свекровь? Так ты была замужем или нет? Твой брат сказал, что нет. Получается свою дочь, ты просто нагуляла? Строила из себя святую милость, только лика не хватает.. А почему у тебя дочь-то забрали?