Текст книги "Сезон охоты на недотрогу (СИ)"
Автор книги: Ани Марика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
Глава 22
Алина
Ещё вчера я радовалась будущей пятнице. Короткий учебный день, а после свобода. Спокойно к контрольной подготовлюсь. Пораньше спать лягу. Наступит суббота. Выходной проведём с женихом. Дикие планы строила. В общем, размечталась.
Мы едем по широкополосной дороге средь бела дня в потоке машин. Но я уже настолько взвинчена, что точно не усижу дома. Вадим рулит спокойно, ровно. Из магнитолы заунывно поёт местная певичка. Я пялюсь в тёмный экран телефона и жду. Звонка, смски, да чего угодно, лишь бы не это радиомолчание.
Я устала. Вот честно устала. Устала жить в вечном напряжении и ожидании. Устала от чёртовых четырёх стен. Устала постоянно оглядываться и врать. Надо было Свете рассказать всю правду. Чтобы бежала она от Демидовых сверкая тапками.
Прикрыв глаза, прижимаюсь затылком к подголовнику. Шумно выпускаю воздух, стараюсь расслабиться, немного отпустить чёртово напряжение. Как вдруг меня резко дёргает в сторону. Вскрикнув, сажусь ровнее, верчу головой.
– Идиот! – рычит Вадим, выравнивая авто и посматривая в зеркало заднего вида.
– Что случилось? – лепечу, держась за ремень безопасности как за спасительную соломинку. Смотрю знакомые переулки. Мы почти дома. Только заехать во двор, и всё.
– Понакупают права, кретины конченые, – ругается мужчина.
Уточнить не успеваю. Вадим рывком дёргает руль в сторону, пытается вписаться в нужный поворот. Резкий удар выбивает воздух из лёгких, металлический грохот оглушает. Авто на скорости врезается в арку дома.
Визг тормозов, крошки стекла, скрежет металла – всё смешивается в какофонии звуков.
Я бьюсь об подушки безопасности. Кто их вообще так назвал? Удар настолько сильный – до искр из глаз и явно сломанного носа.
Я оглушена и ослеплена. Грудную клетку сдавили ремни, а в воздухе пахнет пылью, жжённой резиной и бензином.
– Аля! – слышу далёкий хриплый крик Вадима.
Вздрагиваю, когда он похлопывает по руке, приводя в чувство. Пытаюсь сдвинуться, бью по уже сдувшейся подушке, отплёвываюсь.
– Нет, не снимай, – останавливает мужчина, когда тянусь отстегнуть ремни безопасности.
– Не могу дышать, – жалуюсь сипло и, наконец, вижу угол арки, в который мы вписались. Из капота нашего авто дым чёрный валит. Но я его не замечаю, смотрю на боковое зеркало, в котором отражаются чужие ноги в ботинках. – Вадим…
Дверь внезапно распахивается. Меня бьют по виску. Сознание обрывками какими-то выхватывает происходящее. Грубые руки вытягивают моё тельце, с лёгкостью перерезав ремни безопасности. Мир бешено вертится. Чувствую под ногами асфальт, но обрести нормально почву не могу, меня тащат, не давая шанса на сопротивление, даже на банальный крик.
Я слышу звуки борьбы, удары, грохот падения. Но практически не вижу, что там происходит. Спеленавший меня мужик ловко и быстро запихивает в чужой внедорожник. Просто швыряет на заднее сиденье к сидящим внутри типам.
Машина с рёвом выезжает на большую дорогу. Пытаюсь сесть нормально, сгруппироваться, посмотреть, кто они такие. Запомнить их лица. Выживу – всех сдам.
– Не рыпайся, – прилетает жёсткий приказ, а на шею ложится тяжёлая ладонь, так, что дышать невозможно.
Послушно замираю, не хватало ещё быть избитой. Неудобно, но плевать сейчас на личный комфорт. Мы едем в тишине. Я прижата щекой к кожаному сиденью, с носа кровь капает, да и весь рот в крови. Смотрю только на чужие армейские ботинки. Запоминаю хотя бы это.
Надо просто не впасть в истерику. Надо тянуть время. Аверин придёт за мной. Или Миша. Или они оба. Да, пусть оба придут. И всех спецслужбы поднимут. Пусть найдут поскорее. Пожалуйста!
Машина, наконец, останавливается. Меня подхватывают под локоть и дёргают. Вываливаюсь вслед за выходящим. Ноги плохо слушаются и тормозят. Мужчина разворачивается и встряхивает меня.
– Иди ровно, – рычит он и тащит в какой-то полутёмный ангар.
Затолкав туда, бросает в углу. Садится на корточки, стяжками заковывает руки и ноги. Кое-как подтянувшись, упираюсь спиной в стену и смотрю на заходящих бандитов.
Делаю максимально жалобное лицо. Ресницами хлопаю и слюни пузырю. Пусть считают меня слабой и немного контуженной.
– И что он в ней нашёл? – усмехается один из братков, брезгливо осматривая меня.
– Сиди тихо, поняла? – тычет в меня ножом тот, кто связывал. Всхлипнув, киваю и опускаю покорно глаза в пол.
Вошедшие коротко переговариваются, часть из них уходит, парочка остаётся меня стеречь. Ворота ангара захлопываются, погружая помещение в кромешную темноту. Ненадолго, слава всем высшим. В другой части помещения зажигается одинокая лампа на верёвке. Плафон дёргается, отбрасывая на бетон тени. И в этом тусклом свете два бандита выглядят намного устрашающе.
Не знаю, сколько проходит времени. Меня основательно колотит от холода, конечностей практически не чувствую, так сильно они скованы. Ещё и голова раскалывается и мутит. Дышу рвано, уже готовая попросить помощи у сторожей. Но дверца ангара открывается, запуская новые фигуры.
– Привезли? – спрашивает грозно. Бандиты, подскочив, указывают на скрюченную меня. – Обыскали?
– Э-э-э, – мнутся бравые ребята.
Мужик изрыгает проклятья, велит срочно обыскать и со скрежетом двигает стул. Тут был стул? Почему меня не посадили на него? Суки!
Я дёргаю корпусом и отбиваюсь, когда наглые руки начинают шарить по телу. Ощупав, меня вновь тащат поближе к главарю. Сажают на свободный стул и отходят в стороны.
– Знаешь, как долго я ждал этого дня? – медленно и смакуя каждую букву, тянет мужик неприятной наружности.
– Что вы хотите от меня? – мой собственный голос звучит чужим, тонким, дребезжащим.
– Хочу поквитаться, Принцесса, – паскудно ощеривается бандит. – Твой отец в гробу перевернётся, зная, что не уберег свою чистенькую красивенькую девочку. А Аверин умоется твоей кровью. Они думали, что сдадут меня федералам и выйдут сухими из воды. Думали, что всё закончилось? Как бы не так. Всё только начинается.
В груди страх, словно кусок ржавого металла, впивается. Меня уже не от холода трясёт. Я понимаю, что это тот самый Буйный. И он не поверил игре Ильи.
Мужик склоняется ближе, обдавая зловонным дыханием. Смотрит победно и похотливо. За подбородок ледяными пальцами хватает, задирая голову выше.
– Я даже расстроился, узнав о смерти твоего отца, – цедит он. – Жаль, не увидел, как корчится эта крыса. Но ничего, ты за всё ответишь. И за отца, и за брата, и за этого черта.
– Они придут за мной, – поборов страх, стараюсь говорить твёрдо.
Буйный низко и отрывисто смеётся. Этот смех по всему ангару разносится, аж воздух вибрирует.
Дверь со скрипом открывается, прерывая сумасшедший гогот этого типа. В помещение заходят мужики с некими ящиками.
– Буйный, тебя спрашивают. Груз прибыл, – доносится голос одного из шестёрок.
– Заносите, – машет он в дальний угол. – А ты пока посиди, малышка. Закончу и тобой займусь.
Глава 23
Алина
Я на время остаюсь совершенно одна. Нет, бандиты всё ещё заходят и выходят в ангар. Но в мою часть помещения не суются. Они заняты отгрузкой ящиков. Складывают их в несколько стопок и уходят. Работают быстро и слаженно.
Я варюсь в собственных мыслях и смотрю на кольцо в свете тусклой лампы. Прикидываю можно ли им перерезать стяжки. Понимаю, что нет. Стараюсь сохранить рассудок. Но с каждой минутой страх топит меня. Сердце бешено колотится, сбиваясь с ритма.
Скоро меня спасут. Обязательно спасут. Должны спасти. Они обещали. Они слово давали. И Миша и Илья. Каждый раз повторяли что всё будет хорошо. Я цепляюсь за их слова. Заставляю себя сидеть и не показывать слёз.
Буйный не дождётся от меня мольбы или истерики. Я вытерплю, я дождусь.
Не сразу замечаю как становится очень тихо. Неестественно так. Поднимаю голову и осматриваю ангар. Половина помещения заставлено ящиками. Мужиков нет. Вот и всё. Отгрузка завершена.
Скрип двери бьёт в нервную дрожь. До крови закусываю повреждённую губу. Тень Буйного ложится на мой светлый участок. Его фигура сейчас выглядит зловеще-пугающей. И глаза неестественно блестят. Он скалится. Мерзотно, противно. Переступает порог…
Резкий визг тормозов и грохота раздаётся снаружи. У Буйного глаза кровью наливаются от бешенства, он разворачивается и изрыгая мат, идёт обратно.
Там настоящая война начинается. Выстрелы, звуки борьбы, топот ног. Я падаю на бетон, червячком отползаю подальше в темень и за ножку стула тяну, закрываясь столь хлипкой конструкцией. Скукоживаюсь насколько могу и смотрю на маленький просвет между воротами и полом, в котором мелькают тени.
– Где она? Аля!
– Маленькая!
Я не сразу реагирую, даже первые секунды считаю эти голоса галлюцинацией. Поэтому не двигаюсь. Лежу, дрожу и всхлипываю. В просвет смотрю, на тени. И ноги в ботинках.
Две массивные фигуры движутся в мою сторону. Инстинктивно отползаю. Но в моём состоянии так себе попытка. Меня быстро находят. Рывком подхватывают и прижимают к широкой, каменной груди.
– Девочка моя… маленькая… принцесса… – шепчет Аверин, вжимая сильнее и сильнее.
– Дай её сюда, – рычит Миша и моё тельце вырывают из любимых рук. Ощупывают и тоже к груди прижимают.
Уткнувшись носом в твёрдое плечо, глубоко вдыхаю и плачу. Навзрыд, колотясь в истерике, бессвязно бормоча, икая.
– Всё, всё, малыш. Ты в безопасности. Всё кончилось.
Меня чуть отстраняют и ножом срезают стяжки. Обретя свободу, обнимаю крепко брата. Мишка подхватывает на руки и выносит на улицу.
В глаза бьёт свет от галогеновых фар. Жмурясь, верчу вяло головой и осматриваю пустырь перед ангаром, забитый крупногабаритными машинами.
Лицом в пол лежат трое, их в наручники заковывают. Двое в лужах крови валяются. Я ищу Буйного. Отбрыкиваюсь от родственника.
– Аля, чёрт, не копошись, – шипит Миша.
Илья меня ловко перехватывает.
– Как ты? Где болит?
– Где он… где… Он… – бормочу, отпихивая Аверина.
– Мёртв, – жених разворачивает и указывает на тело Буйного, возле которого собрались аж трое мужчин в форме. – Всё кончено, Алина.
– Мёртв… – повторяю и громко всхлипнув, обмякаю.
Илья успевает подхватить, к груди прижимает. Вдыхаю терпкий парфюм любимого вперемешку с пылью и пеплом. И отключаюсь окончательно.
В себя прихожу в белоснежной палате. Как-то резко просыпаюсь, дёргаюсь и шиплю от неприятного жжения в руке. Замечаю присоединённую канюлю от капельницы и расслабляюсь.
– Алька, – ко мне бросается Жасмин.
– Привет, – сиплю, рассматривая подругу.
Брюнетка сжимает мои пальцы и садится рядом. Смотрит участливо и со слезами на глазах.
– Не плачь только, – предупреждаю её.
– Аль… – шумно вздыхает она и гладит по руке. – Я так за тебя испугалась, Аль. Илья такой бешенный был. Метался словно зверь в клетке. И Миша твой…
– А сейчас, где они? – перебиваю сбивчивый рассказ подруги.
– Показания дают. Не волнуйся, их Натан вытащит. А я тут с тобой посижу. Хочешь воды? Или может поесть? Вот я дура, сейчас врача позову.
Жасмин мечется по палате, не зная за что хвататься в первую очередь. Всё же берёт себя в руки, жмёт кнопку вызова медперсонала, потом наливает воды в стакан и подходит ко мне.
– А Света в порядке? – спрашиваю, отпивая воды.
– Да, она ничего не знает. Я же после практики поехала в общагу. Они с Мишей похоже расстались плохо. Света не рассказывает. Поэтому она прогуляла вчерашний день.
– Блин, я ведь знала, что всё этим кончится, – бурчу, злясь на Демидова старшего. Ну что за дурак! Почти тридцать лет, а ума так и не нажил.
Нас с Жасмин прерывает зашедший медперсонал. Врач спрашивает о самочувствии, медсёстры убирают капельницу. В принципе чувствую я себя вполне здоровой. И нос не сломан, пару синяков да ушибов, но жить буду. Доктор меня выписывает, просит соблюдать постельный режим и удаляется.
Оставив подругу в палате, удаляюсь к примыкающей ванне. Моюсь, волосы привожу в порядок. Себя в зеркале разглядываю. Физиономия, конечно, пострадала. На губе ранка и на скуле синяк. Ещё и на запястьях синеют полосы от стяжек.
Переодеваюсь в чистое, кто-то озаботился и привёз мои вещи. И выхожу обратно. А в палате народу прибавилось. Аверин, Мишка и муж Жасмин, даже Вадим тут, правда с гипсом в ноге и на инвалидном кресле.
– Вадя, – ахаю, привлекая внимание. Осматриваю побитую физиономию и синяки на костяшках. Совершенно не реагирую на активизировавшихся мужчин. Подхожу ближе. – Как… что… О боже!
– Не стони, малая, – отмахивается бывший бодигард. – Живой, а это заживёт.
Он трясёт ногой в гипсе и впервые улыбается разбитыми губами.
– Маленькая, – Илья подхватывает на руки и смотрит с такой нежностью и тревогой, аж сердце ёкает.
Зарываюсь пальцами в короткую бородку, касаюсь его и любуюсь. Глаз отвести не могу. Я ведь почти поверила, что больше его не увижу. Почти потеряла надежду, что вообще выживу. А он… Они успели. Ворвались со спецслужбами, с мигалками.
Прижимаюсь губами к его губам. Всхлипываю и целую. Илья вжимает меня сильнее, углубляет поцелуй, языком жарким толкается в рот. Лаской залечивает перепуганную душу.
– Поехали домой, Аверин. – шепчу, глубоко вдыхая парфюм любимого.
– Поехали, Аля, – соглашается Мишка, подходя ближе. Илья сразу же отпускает меня, даже в сторону отшагивает. – Людмила тебя уже ждёт с горячим обедом.
– Эм-м… – зависаю на этом моменте. Так как я предполагала, что вернусь к жениху. Оглядываюсь на Илью.
– Езжай, малышка, поговорим позже. – подмигивает он.
Глава 24
Алина
Отчий дом встречает меня запахами какао и мандаринами. Я попадаю в тёплые объятья тёти Люды. Она замечает синяки на лице и тут же разводит бурную деятельность. Устраивает меня в гостиной на диване. Приносит плед, какао с зефирками. Просит Михаила включить камин.
Слишком хорошо знает меня наша домработница, ставшая почти частью семьи. И я в её заботливых руках растекаюсь. В тюленьчика ленивого превращаюсь, позабыв обо всех нерешённых вопросах, о сессии, о душевных терзаниях подруг. Дам себе один день на передышку.
До вечера никто меня не тревожит. Только тётя Люда заглядывает иногда. А вот к ужину появляется Миша в компании Ильи. Жених мой оделся в костюм. В руках огромный букет цветов. А под глазом синяк. Уверена, это братец мой влепил, так как утром этого не было. Или я не обратила внимание.
Придирчиво осматриваю двух мужчин. Руки на груди скрещиваю. И меня уже начинает раздражать весь этот перфоманс.
– Привет, маленькая, как ты? – Илья тянет свой букет и улыбается, с поцелуями не лезет, что странно.
– И что всё это значит? – спрашиваю, забирая цветы.
– Твой брат пригласил на ужин и обсуждение брачного договора.
– Миша! – рявкаю я, растеряв весь накопленный за день релакс за одну минуту.
– Я имею право обезопасить тебя на будущее. И Аверин не против подписать документы. – сухо отвечает брат.
– Ты опять лезешь в мою жизнь! Со своей бы разобрался сначала!
– Моя жизнь давно налажена и стабильна, – фыркает он.
– Угу, поэтому ты расстался со Светой, да? Очень по-мужски, Демидов. Получил помощь, наобещал разного, а когда стала не нужна, просто ушёл по-английски. И ты мне будешь сейчас задвигать про безопасность?
– То, что произошло у меня со Светой никакого отношения к вам двоим не имеет. – рычит Миша. – И я ей ничего не обещал. Она прекрасно знала на что шла.
– Аверин ничего не подпишет, и я тоже. Сейчас соберу вещи и перееду к Илье окончательно. Разговор окончен. – разворачиваюсь и поднимаюсь к себе.
Вещей у меня в этом доме немного. Большинство уже перевезено давно. Я беру лишь свой ноутбук, книги, распечатки и спускаюсь. Мужчины сидят в гостиной. Пьют. Жених читает какой-то документ.
– Илья, – вздыхаю, понимая, что меня не услышали.
– Мы подпишем брачный договор, Аля. Потому что я тоже, как и Миша хочу обезопасить тебя на будущее. Да и это всего лишь документ. Я тебя никуда не отпущу.
Закатив глаза, подхожу ближе и взбираюсь на его колени. Устраиваюсь удобнее, к груди прижимаясь. Просто не спорю. Он ведь прав, это всего лишь бумажка.
– Ты очень подло поступил со Светой. Я от тебя не ожидала, – тихо замечаю, смотря на брата. Жасмин рассказала, что Миша из общаги ушёл утром. Оставив на прощанье лишь записку. Даже в глаза не сказал, что между ними всё кончено. Если бы он не был моим братом, я б его лично прибила.
Демидов челюсть сжимает, злится. Залпом стакан осушает и встаёт.
– Я знаю, – бросает он. Замолкает, прожигая меня тяжёлым взглядом. Хочет ещё что-то сказать, но передумав, просто уходит из комнаты.
Дурак. Тридцать лет жил, а ума не нажил. Света ведь ему так подходит на самом деле. Потому что умеет противостоять этому церберу. Других он продавливает легко и быстро. А потом ему становится с ними скучно и он расстаётся. Надеюсь он пожалеет, что так поступил и придёт извинятся, а Света его с лестницы спустит.
– Давай завтра поженимся, – перевожу тему, заглядывая в контракт.
Мужчина подо мной каменеет весь. Вскидываю голову, в лицо заглядывая.
– Я попрошу Мину быть свидетельницей, а ты можешь взять Вадима.
– У Вадима трещина в черепе, его не выпустят из больницы.
– Значит Натана. Повторим утреннюю встречу. Даже ЗАГС можно тот же оставить. – улыбаюсь, вспоминая при каких обстоятельствах мы встретились спустя четыре года одиночество вдали.
– Воскресенье загсы не работают, Принцесса. Но в понедельник я непременно исполню твоё желание и мы съездим. – Илья теснее к себе вжимает и в волосы зарывается.
– Только до пар, сессия зачёты, прогуливать нельзя, сам понимаешь.
– Закроешь свою сессию, рванём в Медовый месяц, – урчит жених, опаляя губы тёплым дыханием.
– Куда? – шепчу, тянясь за лаской.
– В ту деревушку в Полермо, где ты пряталась от меня чертовски долго, – отвечает Илья, сминая губы в поцелуе.
Эпилог
Алина
– Заметь, Натан, я тебя в метель из ЗАГСа не погнал, – журит Илья лучшего друга.
– Ещё бы ты меня куда-то там погнал. Радуйся вообще, что не загремел в места, намного отдалённые от жены. – фыркает мужчина, прижимая к боку свою восточную красавицу.
Да, мы поженились наконец. И это случилось немного позже, чем планировалось. Всё, потому что, на Илью и Мишу хотели завести дело за превышение пределов необходимой обороны.
Прямо с утра понедельника приехали мужчины в форме и забрали обоих. Дотошно разбирали, экспертиза, допросы и прочая бюрократическая волокита знатно помотала нервы. Благо Натан и связи Ильи в госструктурах помогли побыстрее закрыть дело. И мы расписались за день до Нового года.
Да, тридцатого декабря, я официально стала Авериной Алиной. Успешно закрыла свою сессию, и мы с чистой совестью можем улетать на медовый месяц в глухую деревушку в Палермо. Только вдвоём.
Мишка, конечно, ворчал, требовал по-человечески всё сделать. Грандиозную свадьбу, с банкетом на тысячу гостей, лимузином, свадебным платьем и салютами. Но…
Я никогда не мечтала о такой свадьбе. Глупость ведь, тратить бешенные деньги, чтобы накормить тысячу человек и показать миру как сильно мы друг друга любим. Счастье любит тишину. Я это давно поняла. К тому же, я держу траур по отцу.
Поэтому Демидову пришлось смириться с нашим желанием и отстать. К слову, братец мой мириться со Светой не собирается. И со мной говорить о девушке категорически отказывается.
Светуле же грант на обучение заграницей одобрили. И с нового семестра, моя гиперактивная и неунывающая подруга улетит покорять иностранцев. Чему я с одной стороны очень рада, а с другой… Мне будет её не хватать.
– Ой, всё, жуй своё карпачо и не напоминай, – продолжает припираться с лучшим другом Аверин. – Как кстати блюда? Тут повар один работает, хочу сманить его к себе в клуб. Нашего Вадя послал в пешее эротическое…
– Пересолено, – фыркает Натан.
– Не правда, всё очень вкусно, – замечает Жасмин, пихая в бок мужа.
Илья меня к себе притягивает. Охотно льну, отодвигая бокал игристого подальше. И сама к губам тянусь. Мужчина сразу же на поцелуй отвечает. Напористо и жарко.
Хорошо что мы не остались в общем зале, а предпочли отдельную кабинку. Тут можно не стесняясь целоваться и обниматься. Жасмин и Натан поймут. Да и смотреть не будут, так как тоже увлечены друг другом.
Мы откровенно увлекаемся. Хочется мужа срочно увезти домой и закрепить наш брак. Несколько раз. А потом ещё раз.
Нехотя отстранившись, судорожно втягиваю воздух и удивлённо осматриваю пустую комнатку. Где это наши друзья?
Аверин отодвигает шторку, которой огорожена наша зона. Молодожёны находятся в общем зале, возле длинного стола, за которым сидят несколько десятков взрослых людей. Присматриваюсь. Замечаю своего преподавателя.
– Илюш, я пойду, поздороваюсь тоже, – машу на Жасмин.
– Идём, – соглашается Аверин и сопровождает меня.
– … ничего себе, надо же как тесен мир! – чему-то сильно удивляется наш преподаватель по фармакологии.
– Да, это мой муж. – бормочет Жасмин, прижимаясь к боку Натана.
– Здравствуйте, Паулина Андреевна. С Наступающим Вас. – подойдя ближе, привлекаю внимание.
– Здравствуй, Демидова, – тепло улыбается Пончик. – И тебя, с Наступающим.
Паулина Андреевна косится на Аверина. За наши спины смотрит. Будто выискивает ещё кого-то. Может Светку или других учащихся.
– Ты сменила телохранителя? – спрашивает наконец она.
– Что? Нет, это мой муж, – усмехаюсь и тяну Илью поближе. А-то встал за спиной, будто неродной. – Мы сегодня утром расписались. Вот отмечаем. Идёмте к нам.
– Вот как, поздравляю! Нет-нет, у вас семейное застолье. А я… у меня корпоратив, вот. – машет в сторону своего стола. – Значит всё разрешилось хорошо. Я очень рада за тебя. За вас. Совет да любовь как говориться.
Всегда собранная и спокойная Паулина Андреевна сейчас нервничает и тараторит. Натянуто улыбается и пальцы мнёт. Словно старается побыстрее закончить общение. Наверное, мы её смущаем.
– Да, спасибо. Благодаря Вадиму меня быстро нашли, – киваю я, считая, что она в курсе о нападении.
Я действительно благодарна моему суровому бодигарду. Несмотря на полученные травмы, он поднял всех на уши. Запомнил номера машин, которые меня похитили. Так бы искали меня не один час. И неизвестно что за это время сделал бы со мной Буйный.
– Да… Молодец этот Вадим, – зло усмехается всегда доброжелательная женщина. – Не буду вас задерживать. Веселитесь и хороших праздников.
Паулина Андреевна кивает и круто разворачивается.
– Он, кстати, в третьей городской, – не к месту вставляет Натан лишнюю информацию.
Она замирает, словно громом поражённая.
– Что с ним? – всегда спокойный голос Пончика сейчас дрожит. Поворачивается и смотрит на меня. Лицо бледное совсем. Что блин происходит?
– Его сильно избили, – отвечаю, замявшись. – Трещина в черепе и врачи не выпускают. Нужен покой и медикаментозное лечение.
Да, Вадим слегка слукавил. Там не ограничилось дело лишь сломанной ногой. Ему всё же знатно досталось. Переломы рёбер, ушиб брюшной полости, трещина черепа. Поэтому сейчас он не с нами. Лечется под бдительный оком лучших врачей, которых достал не только Мишка, но и Илья. И медперсонал изводит.
– Это да, это правильно. – бормочет и кивает Паулина Анрдреевна – При трещине в черепе нужен полный покой под наблюдением… Я пойду…
На какой-то немыслимой скорости стартует упитанная дама. Хватает сумочку, висящую на стуле. И отмахнувшись от вопросов коллег, уносится.
– Кто-нибудь мне объяснит, что чёрт возьми это значит? – спрашиваю я, разворачиваясь к друзьям.
– Ты разве не знала? – усмехается Натан. – Она с ним спит.
– Кто? С кем? – недоумеваю я.
– Паулина Андреевна с Вадей. – хмыкает адвокат и развернувшись, тянет жену свою обратно за наш столик.
– Пончик с Вадимом⁈ – восклицаю и устремляюсь вслед за друзьями. Мне нужно услышать эту сплетню от начала и до конца! – Мина ты знала?
– Нет, – пожимает плечами подруга и пихает мужа. – Почему не рассказал мне?
– Так откуда ж я знал, что это ваша та самая Пончик. – фыркает Натан.
– Не может быть! Паулина Андреевна замужняя женщина и никогда бы не стала изменять мужу! – иду я на защиту чести преподавателя.
Меж тем весёлая новогодняя музыка в общем зале сменяется на тягуче-медленную мелодию. Илья перехватывает за кисть, останавливая от допроса с пристрастием.
– Успеешь ещё, пойдём, потанцуем, Аверина. – играет бровями негодник.
– Потанцуем, Аверин, – сдаюсь сразу же, напрочь позабыв о своей учительнице и телохранителе.
Бросаю взгляд на друзей, те тоже меняют направление. Мы огибаем столики, подходя ближе туда, где играет живая музыка и есть площадка для танцев.
Тесно прижимаюсь к груди любимого. Глубоко вдыхаю его парфюм, приправленный ноткой дорогого алкоголя. Горячая ладонь мужа ложится на поясницу, прогибая меня немного. Задираю голову, сталкиваясь с его стальным взглядом.
– До сих пор не могу поверить, что ты моя жена, – выдыхает Илья.
– Тебе опять показать свидетельство? – усмехаюсь я.
– Вот здесь я вроде как уже поверил, – тычет в голову, а потом показывает на сердце. – А вот тут барахлит немного. И тянет что-то фантомное. Страх, что это всё не моя реальность. Что это всё сон.
На носочках подтягиваюсь и прижимаюсь губами к его губам. Прикусываю немного сильнее, шипение вырывая. И шепчу, не прерывая поцелуй:
– Это точно не сон. Я твоя и так будет всегда.
– Люблю, Принцесса. – отвечает Аверин, сминая жёстче мои губы и языком толкаясь глубже.
– И я… – успеваю выдохнуть, прежде чем страсть поглотит нас.
