Текст книги "Зеленоглазая богиня (СИ)"

Автор книги: Анхелика Фернандес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Внезапно дверь распахнулась, и Стефанос в мокрой одежде с влажными волосами появился на пороге. Не контролируя свои эмоции, Афина вскочила и бросила ему на шею, крепко прижившись, боясь, что он исчезнет.

–Стефанос! – запричитала Афина – С тобой все хорошо? Ты в порядке?

Афина отстранилась и покраснела, осознав, что позволила себе такую вольность. Но часть ее, самая смелая, толкнула женщину в его объятия. Она желала, чтобы все это было сном. Кошмарным сном.

–Со мной все хорошо –холодно произнес Стефанос –Но бушует буря, потому мы должны остаться на ночь тут.

Кровь застыла в ее жилах. Провести ночь с ним в одной каюте? Нет, этому никогда не быть. Она не позволит ему осуществить задуманное.

–Неужели нет другого выхода? – поинтересовалась Афина, уже зная ответ. Стефанос приподнял темную бровь и саркастически спросил:

–Ты такой хороший пловец, что в непогоду доплывешь до берега?

Афина промолчала, думая, как без нее будет ее маленький Ник. Она никогда не оставляла его одного больше, чем на час, а тут в компании чужих людей он будет вынужден провести всю ночь. Она еле сдержалась, чтобы не заплакать от отчаяния. Однако в следующий момент ее глаза расширились от ужаса.

Стефанос скинул мокрую рубашку, представляя ей возможность любоваться голым мускулистым торсом, отливающим бронзой и покрытым черными завитками волос. Когда – то она покрывала каждый дюйм этого тела, даже маленький шрам на предплечье. Он не смущался своей наготы и держался с естественной грацией атлета, и Афина невольно залюбовалась им.

Да, это он, мой любимый и единственный! – думала она. Правда, он предал меня однажды и наверняка сделает это снова... но теперь я смогу противостоять ему.

Отведя взгляд, Афина тихо произнесла:

–Я не могу провести с тобой ночь.

Стефанос подошел к ней и, приподняв пальцем ее подбородок, заставил посмотреть себе в глаза:

–Ты все – таки боишься меня?

–Нет.

–Боишься своего желания? – хитро процедил он, и Афина, вспыхнув, выпалила:

–Да нет у меня к тебе никакого желания!

Он резко отпустил ее и хмуро проскрипел:

–Конечно, я должен был понять это еще пять лет назад.

–Стефанос… – только и сумела выговорить Афина, пока мужчина подошел к бару и достал бутылку виски. Умело отвинтив пробку, он достаточно много плеснул в бокал и снова повернулся к ней.

«Месть», – напомнил он себе. Но месть была далеко не единственной причиной. Мужчину тянуло к Афине, как когда-то в юности, несмотря ни на что. Его желание было не тридцатилетнего мужчины, а подростка, мечтающего снова попробовать запретный плод.

–Ты переоцениваешь себя, Афина – покачал головой Стефанос – Моя воля, я бы вышвырнул тебя из своей жизни навсегда.

– Каким образом ты собираешься избавляться от меня? Снова затащив в постель? – осмелившись, спросила женщина, склонив голову.

– Почему ты думаешь, что я все еще хочу тебя? – жестко спросил Стефанос.

Афина вздрогнула, но ничего не ответила. Конечно, каждое его слова ранило ее, но она не покажет ему, как ей больно.

Она унизила его мужское достоинство, посмеялась над искренностью чувств. А ведь Афина тогда действительно была для него единственной, самой любимой, она составляла смысл его жизни. И все рухнуло из-за ее холодности и эгоизма! Стефанос невольно вспомнил лицо Афины в тот день, когда она сообщила об их разрыве. Поджатые губы, ледяные глаза, металлический голос, чеканящий холодные, злые и неправильные слова.

–Ты жестокая и бессовестная дрянь – заключил он, и Афина, подняв голову, отшатнулась от маски ярости и ненависти на его лице.

–Не надо – почти не слышно прошептала Афина.

Осушив одним глотком виски, Стефанос снова налил себе вторую порцию и злорадно усмехнулся:

–Как тебе нетерпелось попасть в постель к моему кузену! Тебе было недостаточно одного меня. Твоя страстность и ненасытность погубили тебя.

–Прекрати! – Она зажала уши, не желая больше слышать его громких слов. Он и понятий не имел, что от прежней Афины ничего не осталось. Женщина, которая давала себя ему без остатка, исчезла.

Стефанос убрал ее руки и закричал, не в силах остановить поток гнева:

–Ты всегда думала только о себе! Хоть раз ты задумывалась, что чувствовал я, когда ты разрушила мои мечты. Ты знаешь, как больно, когда разбиваются мечты?

–Да! – вскрикнула Афина, и Стефанос прекратил ее встряхивать, как тряпочную куклу и посмотрел в светло – зеленые глаза, наполненные слезами. Перед ним сейчас стояла беззащитная девушка, отнюдь не познавшая счастья замужества, однако упорно отрицающая это.

Но он не собирался снова подаваться в сети, искусно плетеные ею. Он не верил этим крокодиловым слезам!

Ее слова и насмешливый голос звучали и повторялись в его голове как эхо, принося ему адскую боль: не люблю, поиграли и хватит, не хочу быть с тобой. Его сердце все быстрее и быстрее билось, в душе поднималось чувство злости и обиды на разбитое чувство любви. Кровь прилила к вискам и злость взяла верх над ним. Дикая бешенная ярость взяла верх над разумом и Стефанос, не выдержав, швырнул стакан с виски в стенку. Осколки стекла с шумом упали на пол, а Афина всхлипнула и прикрыла рот ладошкой.

–Я ненавижу тебя! –выплюнул Стефанос –Как же сильно я тебя ненавижу!

С этими словами он развернулся и вышел из каюты, оставив Афину одну. Обхватив себя руками, она осела на пол и разразилась громкими рыданиями.

Она не ожидала, что ей будет так невыносимо услышать от него то, к чему мысленно она давно приготовила себя. Она не была эгоисткой, а просто не хотела быть обманутой. Она хотела семью, которой у нее никогда не было, а не кратковременную вспышку страсти. Она желала крепкий союз на любви, а не на испепеляющем желании.

Афина не имела права винить его. Во всем ответственность лежала над ней. Ей не стоило влюбляться в него и позволить познать истинное сладострастие в его объятиях.

Глава Четвертая.

Стефанос не знал, сколько прошло часов, пока он стоял на палубе и смотрел на бурю, постепенно стихающуюся. Наступили сумерки, и уже не так отчетливо были видны далекие берега, но его сейчас это мало волновало.

Афина. Женщина, завладевшая его сердцем и бросившая так жестоко. Он не понимал, какие чувства владели им, когда он решил назвать дочь ее именем. Летиция не была против, как обычно, она подчинялась воле мужа. Такая покорная и послушная она иногда раздражала его. Ему хотелось дикую кошечку с зелеными глазами, которая за словом в карман не лезла. Каждый день Стефанос произносил имя дочери, смакуя и заставляя себя не забывать о предательстве. Он, словно одержимый, давил на кровоточащую рану.

Возможно, если бы она нашла достойную половинку, то он не отреагировал столь сильно, но это был его кузен, в жизни ничего не любивший, кроме денег… и издевательств над ним. Несмотря на то, что он был старше Стефаноса на три года, ума у него не было.

Стефанос, выпрямившись, пошел в каюту, дабы убедиться, что это не сон, а реальность. И эта женщина, как тайфун, снова вторглась в его жизнь.

увиденное зрелище заставило его сердце учащенно забиться. Афина, обхватив колени, сидела на полу и, похоже, дремала. Ее светлые волосы падали на лицо, и он не выдержал и убрал их.  Аккуратный носик поморщился, а тонкие брови приподнялись. Наверное, ей снилось что – то хорошее.

 Осторожно подняв ее на руки, Стефанос положил ее на постель и лег рядом, ощущая, как горячий поток желания накрывает его.

Он хотел ее так сильно, что у него мог помутиться разум.

Его жена была итальянкой, нежной и любила дарить ласки. Он не в силах был показать свою страсть, так как она лишь добивалась от него нежности.

А Афина…она сжигала его без огня одним лишь касанием.

И сегодня, когда он снова почувствовал ее сладкие губы, Стефанос понял, что ничего не забыто.

Стефанос медленно коснулся губами щеки девушки, вдыхая терпкий аромат роз, и внезапно руки девушки взметнулись вверх и обвили его шею. На мгновение он замер и посмотрел в ее распахнутые глаза. Там играл огонь желания, делая их потемневшими, будто два изумруда. Он хорошо помнил моменты, когда Афина возгоралась, подобно свече.

Стефанос почувствовал, как ее пальцы пробежала по его шеи, зарываясь в волосы, и мужчина обхватив ее талию, прижал к себе.

Его поцелуй был точь-в-точь таким, как в ее воспоминаниях, может быть даже еще лучше. Непостижимым образом ему всегда удавалось сочетать силу с нежностью, но теперь в его поцелуе чувствовалось безжалостное требование, и неистовая страсть вспыхнула в Афине, захватив и ее тело, и душу, так что на несколько секунд она застыла, оглушенная. Его губы прижимались к ее губам, подавляя любые попытки сопротивления, забирая у нее все силы, но одновременно даря ей взамен полноту страсти. Одна его рука скользнула по ее спине, ближе привлекая к себе, а другая медленно поднялась к затылку, под тяжелую косу, и его пальцы начали нежно перебирать золотистые пряди ее волос.

Не в силах ничего изменить, Афина почувствовала, как ее руки крепче обхватывают его, заново открывая, как широки его плечи, как тверды мускулы на его груди. Она зарылась в его густые волосы. Хоть Афина и понимала, что ей следует сопротивляться, чтобы как можно скорее покончить с этим фарсом, тело отказывалось внимать доводам разума. Ведь он был когда-то ее первым любовником… ее единственным мужчиной. Между ними существует связь, которую ничто и никогда не сможет нарушить, как бы ей этого ни хотелось.

Его поцелуй стал настойчивее, а большой палец скользнул к уголку ее губ и принялся дразняще их поглаживать, пока они не раскрылись навстречу поцелую. К своему величайшему стыду, она ответила на его поцелуй, ответила со всей страстью пятилетнего ожидания, со всем пылом одиноких дней и ночей. Она поняла, что все прошедшие годы ждала этого момента, и в глубине сердца наслаждалась дорогими воспоминаниями, воскреснувшими сейчас под его прикосновениями. В его объятиях она ожила, снова стала той женщиной, которой была когда-то. Однако другая часть ее души, испытавшей по его вине жестокие страдания, сознавала надвигающуюся опасность и цену, которую ей придется заплатить за то, что она позволила ему запросто смести все барьеры, так старательно воздвигнутые.

Дэвид.

Эта мысль пронзила ее, подобно острой игле.

Всегда заботливый и улыбчивый он не простит ей этой измены, а она так бесчеловечно поступит с мужчиной, отдавшем ей свое сердце. Это неправильно! Следует оттолкнуть Стефаноса и потушить вспыхнувшее желание, но почему – то она не смогла.

Стефанос освободил ее от платья и заворожено смотрел на ее тело, и Афина застонала, когда он провел рукой по ее животу.

–Нет, Стефанос! – отчаянно замотала Афина головой, но мужчина не слушал ее, а принялся исследовать поцелуем каждый дюйм ее тела, наслаждаясь и не замечая, что ее глаза наполнились слезами –Я не хочу. Нет!

–Афина, да – хрипло выдохнул Стефанос – Да и еще раз да!

–Прошу, Стефанос – тихо прошептала она – Это неправильно!

Однако мужчина уже склонился над ней в томительном ожидании, вглядываясь в ее заплаканное лицо.

–Ты больше не подкупишь меня своими слезами – ледяным голосом бросил Стефанос – Мне нужно от тебя лишь одно.

***

Голова Афины дернулась, словно от удара. Он хотел ее из – за мести! Не горячая страсть руководила им, а холодная месть одержала победу.

Ему хотелось взять реванш над ней и продемонстрировать насколько сильно, она беспомощна под его ласками.

–Стефанос – всхлип сорвался с ее груди, когда он овладел ею. Она больше не сдерживала себя и плакала, не переставая. Что она скажет Дэвиду? Что изменила ему с его же кузеном? Что не вычеркнула того из памяти? Что, как и прежде горит от одного лишь его прикосновения?

Дэвид не простит ей обмана. Он не примет женщину, очернившую его репутацию. Она очень хорошо знала, как он дорожит своей честью.

Как только Стефанос отстранился и оделся, подобрав просохшую рубашку, Афина судорожно отыскала платье и надела его. На негнущихся ногах она встала и подошла к зеркалу. Распухшие губы, взъерошенные волосы и покрасневшая кожа доказывали, что сегодня она подалась искушению дьявола.

Она сделала еще шаг и покачнулась, как вдруг сильные руки обвили ее талию. Она посмотрела на Стефаноса. Его глаза излучали разные эмоции: страдание и боль, тоску и одиночество, ярость, но не радость победителя над проигравшим.

–Ты меня ненавидишь? – поинтересовался он, отпустив ее и присев на край кровати. В спальне еще витал аромат страсти, и Афина вздрогнула от снова проснувшегося желания.

–Нет – честно ответила Афина – Мне не за что тебя ненавидеть. Ты сделал то, что должен был. Польстил своему уязвленному самолюбию.

–Theos! –прошептал Стефанос, обхватив голову руками – Перестань, Фина. Прошу не стоит продолжать меня мучить.

Слезинка сорвалась с ее ресницы. Фина. Он снова назвал ее так, нанеся бальзам на появившуюся рану.

–Нам надо возвращаться – вытерев влажную дорожку, поменяла тему Афина – Буря прекратилась, да и Николас меня ждет.

Он резко поднял голову и обвел ее фигуру взглядом. Афина мысленно отругала себя за то, что произнесла имя сына в его присутствии. Вдруг, он о чем – нибудь догадается? Ему не составит особого усилия сложить дважды два, чтобы понять: Ник – его сын. Темноволосый с нефритовыми глазами он не был похож ни на нее, а тем более ни на Дэвида.

–Почему ты назвала сына Николасом? – озадаченно спросил Стефанос, поднимаясь. Когда – то он признался ей, что мечтал о таком имени для своего сына. И вновь гнев вспыхнул в нем. Она отняла у него, даже это.  Стефанос проклинал себя, что только занялся с ней любовью, но он был уверен, что только охладит свой пыл, а на самом деле лишь усугубил ситуацию. Ее тело, ее плечи, ее губы, он хотел каждую минуту наслаждаться ими, но понимал, что невозможное никогда не станет возможным.

Женщина побледнела и пролепетала:

–Дэвиду очень понравилось это имя.

Она солгала. Муж вовсе не участвовал в моменте подбирания имени для ребенка. Но не признаться же ему, что она назвала сына так, потому что хотел именно этого Стефанос?

–Пошли на палубу – мрачно произнес Стефанос, и Афина покорно последовала за ним, наблюдая, как играют мышцы на его спине. Неужели несколько минут назад они сливались воедино?

–Знаешь, после того, как мы расстались, я перестал любить море –задумчиво пробормотал Стефанос, глядя в даль. Афина, стоявшая рядом, удивлено перевела на него взгляд:

–Наше расставание так много значило для тебя?

–Да, Фина – осевшим голосом подтвердил он – Ты сумела привязать меня к себе, но потом также дала понять, что я не занимаю в твоей жизни никакого места.

–Неправда! – возразила Афина.

Разве он не видел, как много значил для нее? Он заменил ей отца, друга, став пылким возлюбленным.

–Что – неправда? – Он повернулся к ней, и в лунный свет осветил гримасу боли на его лице, от чего у нее защемило сердце. –Ты бросила меня без всяких объяснений.

Афина промолчала. Только сейчас она осознала, что под местью скрывается израненная душа, которая металась в расставленных цепях лжи и предательства.

Афина чувствовала свою вину, но Стефанос не любил ее. Он никогда не говорил ей о любви, поэтому она приняла первый шаг сама.

–Что тебе напоминает море? – неожиданно спросил Стефанос и не получив ответа, усмехнулся: – Оно точно, как ты: заманивая к себе неумело пловца, оно проглатывает его.

–Ты – то неумелый пловец? – саркастически переспросила Афина. Нет, Стефанос всегда воплощал дьявола, призывающего к грехопадению. И он пользовался этим, накинув на нее свои сети соблазна.

–А ты просто боялась позволить себе быть счастливой –язвительно заметил он, пропуская мимо ушей ее слова –Ты привыкла к страданиям, Фина.

Стефанос уколол ее в самое больное место. Он прекрасно знал историю ее детства. В детском доме она не позволяла ни с кем сближаться, будучи уверенной, что когда она вырастит, то забудет все. Так и случилось. Тетя Грация и дядя Феодоре усыновили свою племянницу, но не дали ей должной любви. Одежда, крыша над головой, учеба – да, но вот любовь не рассматривалась в их обиходе. А потом в ее жизни появился Стефанос. Как в него можно было не влюбиться? Она нарушила все правила, отдав ему свое сердце, но взамен не получила от него и капли от сей поглощающей любви.

Он не имел права упрекать ее в несчастливом детстве. Как и она не смела упрекать его в том, что он не полюбил ее…

–А ты помнишь, как мы познакомились? – приглушенно спросил Стефанос, вглядываясь в темноту и дальние огни на берегах. – Я пришел сообщить о смерти отца, а ты выбежала в белом платье и в прямом смысле упала на меня.

Афина улыбнулась, вспомнив, как тетя уговорила ее надеть туфли на высоких шпильках, несмотря на то, что ее шатало от непривычной тяжести на ногах. А затем ее позвал дядя, который ждал своего делового партнера, и она побежала по лестнице, уже наперед зная, что рухнет. И вдруг темноволосый незнакомец с волшебным взглядом ускорил ее падения, и Афина свалила и его.

Афина не заметила, как рука Стефаноса обняла ее за плечи, также как он пропустил, что женщина обвила его талию руками и не сопротивлялась.

–Потом ты поджидал меня около дома, и я согласилась поехать с тобой в ресторан – добавила Афина, не видя, но точно зная, что легкая улыбка смягчила его суровое лицо.

Так они стояли на одинокой палубе, смотря вдаль и изредка улыбаясь при каждом воспоминании, греющем душу. Два одиночества нашли друг друга, но прекрасно понимали, что только ночь и луна станут свидетелями сегодняшней сцены. После мощного и принужденного сливания тела они соединили души друг друга.  Судьба разлучила их, а случайность снова свела.

Глава Пятая.

Афина она задумчиво ходила по рядам. Увидев магазин мужской одежды, она решила зайти, выбрать что-нибудь в подарок мужу. Взяв сына за руку, она прошла в изысканно оформленный отдел. Николас не мог оторваться от новой игрушки робота, исследуя ее.

–  Buon giorno,  signora! – поприветствовал ее продавец.

Афина приветливо кивнула ему, и принялась разглядывать товар. Через некоторое время, поймав себя на том, что рассеянно вертя в руках полосатую рубашку, она раздумывает, как бы она подошла Стефаносу, женщина резко развернулась и буквально выскочила из магазина. За ней еле поспел Николас.

Продавец разочарованно посмотрел ей вслед.

Что с ней творится?

После той прогулки на яхте и того, как грубо взял ее Стефанос, она была обязана забыть его, но ничего не получалось. Перед глазами до сих пор стоял его печальный взгляд, когда она уходила от него.…Наверное, все происходящее оказалось слишком сказочным, чтобы продолжаться. И на утро, когда яхта плавно подплыла к порту, она не собиралась ничего говорить или о чем – нибудь спрашивать.

Афина хотела позабыть обо всем: о его прикосновениях, о той страсти, что охватила ее, о том, как, обнявшись, они стояли на палубе и наслаждались друг другом.

Прошло три дня, а ей казалось, что вечность. Даже разговор с мужем не помог ей отвлечься. Он столько всего у нее спрашивал, все хотел узнать, но она лишь ограничивалась простыми «да» или «нет». Еще больше ее удивил Николас, когда принялся расхваливать Стефаноса. Его глазки так сверкали при упоминании о том, что отец проводит с Финой каждую минуту своего отдыха, не отпуская и не ругая ее. Нет, Дэвид никогда не поднимал на Ника руку, но одного его взгляда, полного презрения и ненависти, боялась, даже Афина. Тогда она задумывалась, он на самом деле такой хороший или просто притворяется?

– Афина! – детский голосок заставил ее вздрогнуть и обернуться. От соседнего магазинчика к ней спешили ее маленькая тезка и Стефанос. Сердце учащенно забилось. – Привет – воскликнула девочка, когда они приблизились. Она подмигнула Нику, и тот убрал игрушку в пакет и ответил ей улыбкой.

– Привет – Афина удивленно смотрела на них – а вы тут откуда?

На Стефаносе были белоснежные брюки и черная шелковая рубашка, обтягивающая его мускулистый торс. Женщины всего центра смотрели на него с открытым восхищением, что, к своему изумлению, Афину очень раздражало.

Стефанос открыл, было, рот, но дочь опередила его:

– А мы пришли покупать мне куклу!

– Вот как! Купили?

– Да, смотри – девочка протянула ей яркую коробку с куклой.

– Она очень красивая, Афина – женщина присела на корточки – как ты ее назовешь?

– Пока не знаю – малышка пожала плечами – Потом подумаю!

Афина рассмеялась и поднялась. Она напомнила ей Стефаноса, когда она подарила ему на день рождение статую капитана, то он также задумчиво подбирал имена, словно он был живым.

Стефанос внимательно смотрел на нее:

– Как ты поживаешь? Тебя не было на пляже.

– Я была занята – непринужденно улыбнулась Афина. Она улыбалась, а душа ее заплакала.

Зачем он ищет ее? Для чего пытается оживить прошлое? Он не понимает, насколько ей мучительно находиться рядом с ним и каждую минуту думать о том, что еще три дня назад они снова бросились друг другу в объятия.

– Пап, ты обещал, что мы пойдем в кафе – протянула счастливая обладательница куклы – Афина и Ник, пойдут с нами?

– Да, как насчет того, чтобы сходить и поесть мороженого? – лицо Стефаноса вдруг осветила такая задорная мальчишеская улыбка, что Афина, собиравшаяся было отказаться, не выдержала и кивнула.

–Мама, пойдем, ты же обещала мне мороженое – потянул ее за край юбки Николас, и Афина открыла и закрыла рот.

Стефанос посмотрел на Николаса, и кровь застыла в жилах Афины. Она молилась, чтобы он ни о чем не догадался и не начал задавать лишних вопросов, но он лишь ухмыльнулся и протянул руки. Николас неуверенно посмотрел на мать, которая побледнела, как полотно, а потом, хихикнув, подбежал к Стефаносу и обнял того за шею.

Эта картина настолько поразила ее, что на секунду она лишилась дара речи. Никто из них и не догадывался, что у них кровная связь. Нерушимое родство отца и сына.

– Да, папа, это отличная идея! – воскликнула маленькая Афина.

– Видимо, против вас троих у меня нет шансов – деланно вздохнула женщина. Она упорно доказывала себе, что делает это только ради Фины.  Она не ожидала, что так полюбит его дочку. Этот маленький ангелочек потерял мать, а она всегда мечтала иметь дочь. Она предлагала завести мужу еще одного ребенка, но тот постоянно отговаривал ее и упрекал в том, что ей недостаточно одного сына. Предательское воображение нарисовало ее в окружение темноволосых детей, а рядом стоял Стефанос и гордо улыбался.

Испугавшись своих мыслей, Афина покачала головой и поблагодарила официантку за стаканчик с мороженым. Шоколадное. Только сейчас до нее дошло, что погруженная в свои мысли, она не заказала себе ничего, а значит только один человек, даже Ник не имел понятий о том, что она ест мороженое, сделал все за нее.

– Ты же не ешь сладкого? – удивленно спросила Афина, когда Стефанос и себе заказал порцию крем-брюле.

– Эта маленькая сладкоежка обратила меня в свою веру – Стефанос заговорщически подмигнул дочери.

Они ели мороженое, пока дети болтали о пустяках. Афина вдруг почувствовала удивленное спокойствие и радость. Она жалела только, что нельзя повернуть время назад. Со стороны они выглядели, как семья. Афина про себя очень удивилась, как непринужденно держится Стефанос и Николас на его коленях. Возникало такое чувство, что они давно знают всю правду.

Между тем, девочка, первой доев свою порцию, вдруг вылезла из-за стола, подошла к Афине и забралась к ней на колени.

Афина ласково погладила ее по голове, кинула какой-то странный взгляд на Стефаноса и вернулась к своему мороженому. Малышка, взяв со стола свою ложку, принялась ей помогать. Афина рассмеялась и чмокнула девочку в макушку.

Стефанос, глядя, на дочь, доверчиво прижавшую к Афине, и уплетавшую с ней из одной вазочки мороженое, почувствовал, как где-то в груди встает горячий, не дающий дышать ком. Забыв про еду, он смотрел на них, навсегда запечатлевая эту картинку в своей памяти.

Сын Афины оказался очень смышленым мальчиком, обожающим море и яхты. Он утверждал, что когда вырастит непременно станет моряком. Когда – то и Стефан говорил такие вещи отцу, но зная, что эти слова вызывают в нем агрессию, прекращал разговор. Его биологический отец и любовник матери, как позже узнал Стефанос, был яхтсменом. Они с его матерью имели плотные отношения, но он погиб,  а девушка вышла замуж за другого.

Стефанос посмотрел на мальчика. Николас вовсе не перенял ни отца, ни от матери внешность. У него были темные волосы и пронзительные голубые глаза сочетались с оливковым цветом кожи. Дэвид был блондином, чем всегда гордился. Тогда почему у его сына черные волосы? Если бы Стефанос не был уверен в том, что отец Ника – Дэвид, то мог поклясться, что он – его сын.

Но Стефанос помнил жестокие шутки Дэвида о том, что он, Стефанос, незаконнорожденный и, ни на что не имеет права. Эти слова до сих пор отдавались гулом в его ушах.

Стефанос краем глаза взглянул на Афину.

Интересно, муж рассказал ей о семейной трагедии Димитрасов или утаил? Скорее всего второе, иначе бы она в тот день ни отдалась ему на яхте. Зачем ей мужчина, который никогда даже не видел своего отца?

Николас соскочил с его колен и, подойдя к Афине, потянул его дочь к себе. Афина покачала головой:

–Никуда вы не пойдете.

–Ну, мама, мы лишь поиграем – Мальчик указал маленьким пальчиком на детскую площадку, прилегающую к кафе. Однако Афина была непоколебима:

–Я сказала, нет. Без взрослых вы не двинетесь с этого места.

Фина посмотрела на отца жалостливым взглядом, и он, усмехнувшись, произнес:

–Перестань паниковать, Афина. Ничего не случится, если дети немного поиграют. Тем более они нас не видят, но мы их же видим.

–А вдруг что – нибудь случится? – не отступала Афина, хотя девочку уже осторожно поставила на землю.

Стефанос хмыкнул и, поманив пальцем Ника, что – то прошептал ему на ухо. Тот расплылся в улыбке и, схватив Фину за руку, они побежали, оставив возмущенную Афину в недоумении.

–Что ты ему сказал? – недовольно спросила женщина, когда дети скрылись из виду.

Стефанос пригубил горячего кофе и расплылся в улыбке:

–Ничего такого. Просто объяснил ему, что если что – то нравится, то нужно этого добиваться.

Афина театрально закатила глаза:

–Прошу прощения! Как я сама не догадалась? Ты же в прямом смысле берешь все, что хочешь.

Она поняла, что перегнула палку, когда его брови сошлись на переносице, а губы поджались в тонкую линию.

–Ты сама заставила меня сделать это – проскрипел Стефанос – Во всем больше вины на тебе.

–Стефанос, а тебе не кажется, что у тебя вошло в привычку обвинять и ненавидеть меня? – гордо вздернув подбородок, поинтересовалась Афина – Я же не виню тебя, что ты женился на Летиции.

–А ты не имеешь право! – грозно воскликнул он – Не я же первым женился, а ты побежала под венец с этим бесхребетным.

Афины вспыхнула от гнева:

–Не называй его так!

–Отстаиваешь честь своего муженька? – язвительно поддел ее Стефанос – Похвально, но банально.

–Не впутывай Дэвида в наши отношения – выпалила Афина, прежде чем успела подумать. Его кулаки сжались, и на миг она подумала, что он не посмотрит на людей в ресторане, ни на обслуживающий персонал, и ударит ее. Но Стефанос хмуро пробормотал:

–Он, к моему сожалению, давно стал частью наших отношений.

Стефанос говорил так, словно она предала его любовь. Страсть – да. Гордость его растоптала и унизила – возможно, но не любовь.  Чего сейчас он добивался? Разве та ночь на яхте не послужила лекарством для него, когда он показал ей, что она годится только для постели.

Он ненавидел ее! Он сам сказал ей это!

–У тебя что – то на губе – внезапно хрипло сказал Стефанос, и Афина машинально провела пальцем по нижней губе.

Стефанос привстал и наклонился к ней так, что она чувствовала его горячее дыхание, запах лосьона после бритья и цитрусовый одеколон.   Его глаза горели  в обрамлении черных ресниц, четко очерченные полные губы приоткрылись, словно собираясь что-то сказать, но он молчал.

Афина неосознанно подалась вперед, и его руки легли ей на плечи, а она затрепетала от ожидания.

Сейчас он ее поцелует.…Вот сейчас она ощутит слегка горьковато – сладкий вкус его губ, такой завораживающий и пленительный.

Темная голова склонилась, и губы Афины распахнулись, собираясь принять его поцелуй, как неожиданно противное жужжание телефона заставило их отшатнуться друг от друга.

Глава Шестая.

Порывшись в сумке, Афина достала телефон и ответила на звонок:

–Алло.

–Любимая, ты не звонила мне сегодня – Веселый голос Дэвида полностью отрезвил ее, и она хрипло произнесла:

–Прости, мы с Ником гуляли по торговому центру.

–А почему у тебя такой сиплый голос – подозрительно спросил муж, и Афина солгала:

–Просто поела много мороженого.

В трубке раздался смех, и она неуверенно посмотрела на Стефаноса,  непринужденно потягивающего кофе. Словно, ничего не случилось. Он не думал ее поцеловать при стольких людей, а она не загорелась от желания. Его, похоже, ситуация очень забавляла. Обида нахлынула на нее, и Афина прижала телефон к уху:

–А у тебя все хорошо, Дэвид?

Она заметила, как напряглись мускулы на лице Стефаноса, что доставило ей удовольствие. Конечно, он не ревновал, но все же она понимала, что ему было неприятно.  Он сравнивал себя и кузена, видя в последнем соперника, получившего желанное.

–А ты одна с Ником? – внезапно поинтересовался Дэвид.

Афина похолодела:

–Конечно. Почему ты спрашиваешь?

–Просто так – странно ответил муж – Ладно, давай, наберу тебя позже.

Афина положила трубку и, встав, собралась пойти за сыном, как вдруг сильная рука вцепилась в ее запястье.

–Не уходи – процедил сквозь зубы Стефанос.

Афина попыталась освободить руку, но ничего не получалось. Железным обручем обвились его пальцы.

–Стефанос, отпусти меня – попросила Афина – Мне все равно уже надо идти.

Он встал и поравнялся с ней:

–Мне нужно с тобой поговорить.

–А мне – нет – снова сделав попытку освободиться, Афина зашипела: – На нас смотрят. Отпусти меня

–С одним условием – хитро согласился Стефанос, и Афина недоверчиво покосилась на него:

–Каким?

–Ты завтра встретишься со мной – твердо произнес Стефанос.

–Нет!

-Да, иначе я тебя не отпущу –предупредил ее он, сильнее сжав запястье. Подавив вскрик боли, Афина помотала головой. Она не имела желания снова с ним пересекаться, ибо уже не в силах была контролировать свое сердце. Верный Дэвид ждет ее дома, считая, что она и Ник просто гуляют по пляжу и наслаждаются Тосканой. Каково ему будет узнать, что его жена встречается с бывшим любовником?

–Что тебе нужно? – железным тоном проговорила Афина – Оставь меня в покое, Стефанос.

–Я хочу с тобой поговорить – настаивал Стефанос – Кое – что выяснить.

–Нечего выяснить, Стефанос!

–Николас не похож на Дэвида – выпалил Стефанос. Он  не это хотел сказать, но, видимо, его слова подействовали на нее. Афина проглотила подступивший к горлу ком и, побледнев, прошептала: