Текст книги "Сердце ангела"

Автор книги: Анхель де Куатьэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Tamara:

Так о молитве рассуждать нельзя!!! Молитва – это песня души, которую мы направляем к Богу! И конечно, мы просим у Него о чем-то своем, о чем-то очень личном, сокровенном, но это же естественно, он ведь Отец наш Небесный! Нет, так о молитве говорить нельзя! (((–

BegleЦ:

А что он про чудо сказал?

SolnЦe:

А что он про чудо сказал?

Vektor-M:

Электрошокер не справляется! Караул!!! :))) Демоны окаянные замуровали!

Tamara:

Я вот что скажу тебе, FDR... Если бы это был твой Ангел, то у тебя бы твои вопросы не появились. Только сейчас это поняла. Ангел общается на сущностном уровне, поэтому его слова не понять невозможно. А если ты не понял их, значит – это или был не твой ангел, или вообще все это тебе только померещилось. И не говори так больше никогда о молитве! А совпадения двух «Ц», ты прав, Вектор, настораживают... Что-то здесь нечисто :))(

S3:

Ну, по поводу молитвы со всеми вами можно, конечно, поспорить. Молитва – это ритуал. Это мантра своего рода. Просто возникает определенный ритм, синхронистичность между сущностью души и Духа. Поэтому отрицать молитву нельзя, но и смысл ее, а смысловые поля обладают силой, это тоже сбрасывать со счетов нельзя.

Vektor-M:

Из-за острова на стрежень, на простор речной волны... Ах, выплывали расписные Стеньки Разина челны...

Ангелочек:

Какая у вас проблема, больной?! Доктор, меня игнорируют! Следующий!!!

FDR:

Вот про чудо я как раз и не очень понимаю. У меня было ощущение, что не мне это говорилось, поэтому я и не понял. Но странное ощущение возникло... Мне показалось, что Ангел говорил о чуде как о чем-то негативном. И тогда я стал рассуждать – почему такое может быть? Пришел вот к такому выводу (может быть, не прав, конечно)... Что такое чудо? Чудо – это что-то, чего не должно быть. Так? Все в мире разумно – есть причины, есть следствия. Одно вытекает из другого. То есть это строгая, логичная внутри себя последовательность событий. И это некая целостность, единство элементов. Не знаю, понятно я объясняю?.. Ну ладно. А вот чудо, это когда что-то сверх этого появляется. Это же нарушит естественную последовательность событий, так? А если нарушит, то следствие уже не будет равняться причине. В смысле, что причина одна, а следствие другое, не соответствующее. Потому что была причина, а стала причина плюс чудо, поэтому следствие, конечно, меняется. Наверное, совсем я вас запутал. Ну, по-другому не знаю, как объяснить... И вот я так думал, а потом вспомнил, как мне дедушка рассказывал про мыслительный эксперимент Максвелла о Дьяволе (он любит у меня читать книжки по физике). Там такой смысл, что если бы Дьявол вмешался в некую последовательность физических процессов, то все бы полетело в тартарары, даже если бы это было совсем незначительное крохотное вмешательство в систему. Просто энергия – она же в определенном контуре функционирует, если же внести изменение в этот контур, а энергию оставить прежней, то случится или избыток, или недостаток этой энергии, и система погибнет, потому что она рассчитана на другое количество энергии. В общем, ерунда, наверное. Буду закругляться... Думаю, что чудо – оно только разрушить все может, потому что нарушает течение естественных процессов, и если бы чудо было возможно, то мы бы оказались не в той точке, где должны были бы оказаться. Но ведь есть единый замысел Творения. Есть Бог, а он лучше знает, в какой точке мы должны оказаться. И если ты доверяешь Богу, то просить о чуде нельзя, потому что этим ты как раз проявляешь недоверие Богу. Вот такие у меня мысли.

Vektor-M:

Вот что крест животворящий делает!!! :)))) Курить меньше надо! На табак переходи!

Tamara:

Вектор, я впервые готова подписаться под каждым вашим словом! Кроме где про «крест», разумеется... Надо аккуратнее быть с вещами, которые имеют глубокий сакральный смыл. Не будем богохульствовать. А «Шариков» действительно перебрал.

Vektor-M:

Дамочка, вы созрели? Прекрасно!!! Пройдемте в приватный кабинет... Я сделаю вам процедурку...

S3:

Интересное мнение... Только суть эксперимента Максвелла была в другом. Сейчас опишу. Чуть позже...

FDR:

SolnЦe, BegleЦ, у меня полетела настройка в привате. Давайте через ICQ? Авторизируйте меня, ладно?

Vektor-M:

Товарищи отщепенцы, не отщепляйтесь! :))) Все в приемную и ждать доктора! Он сейчас сделает дамочке процедурку и вернется. Каждый получит свой укол! Не волнуйтесь! Соблюдайте спокойствие! Палату не покидать! Из-за острова на стрежень, на...

Человек – странное существо... Разум был дан ему для того только, чтобы легче было человеку выполнить его предназначение. А для чего еще? Разве может быть другая задача у Промысла, кроме как только эта – помочь человеку на его Пути? Но каким образом человек употребляет свой разум?..

Он спрашивает: а что такое Путь? а что такое Промысел? а почему я должен по нему идти? а как долго по нему идти? а что мне за это будет? а какова цель? а как понять, что это правильный путь? а как бы я мог проверить все это?

«Мне бы хотелось удостовериться...» – говорит человек и гордится своим сомнением, своей дотошностью, своей тягой к познанию сути вещей. Только вот он ничего не делает, и путь его порастает бурьяном. Но сам человек доволен – он изучает вопрос, он познает истину. Когда-нибудь, в другой жизни он доберется «куда нужно».

Сомнением человек борется с Богом. Сомнением и бездействием. Ну что же, пусть победит и пусть умрет. Он сам так хотел...

 
Странное-странное существо...
Когда Марьяна узнала место,
где FDR встретился с Ангелом,
она испытала странное чувство –
какое-то внутреннее смятение,
не знала, как себя вести.
Это случилось как раз там,
где сегодня, по словам водителя,
она рассталась с Ангелом.
Совпадение? Случайность?
И тут же BegleЦ, написал по /CQ,
что это место для него тоже – знак.
Что бы все это могло значить?
Что делать?..
Нет, случайностью,
банальным совпадением
это быть не может. Не может, и все.
Она расстается с Иваном,
и происходит все это –
Ангел, BegleЦ,, тема на форуме...
Это знак.
 

Уже было совсем темно. Поздний вечер. Безлюдно. Редкими ледяными крупинками падал снег. Ветер то стихал, то вдруг, словно сорвавшись с цепи, ударял Марьяну в лицо, проникал под полы ее зимнего пальто. Неприятно, зябко и... страшно.

Марьяна приехала на оговоренное место встречи чуть раньше, чем собиралась. Новостройки, гаражи. Тусклый свет фонарей. Холодно. И естественный вопрос, даже не один, – что я тут делаю? что будет происходить дальше? может быть, это какая-то ошибка?

Минутами Марьяне казалось, что она буквально сходит с ума. Она не могла поверить, что на это решилась. Ведь она абсолютно не контролирует происходящее. Она назначила в ночи встречу с двумя незнакомыми мужчинами и думает при этом о третьем...

Она отправилась сюда, совершенно не понимая – что будет дальше, чем все это закончится? кого ей предстоит увидеть? что эта встреча значит для всей ее жизни? Буквально бросилась в омут, не успев оглядеться и понять, что происходит.

Только сейчас Марьяна задумалась над тем, что BegleЦ, возможно, не замечательный молодой человек, которого она себе представляла, а странный зачуханный тип, каких много среди интернет-завсегдатаев и компьютерщиков. Очень может быть...

А еще может быть, что FDR – это никакой не FDR, а тот самый Ангел, который вот так таинственно вышел с ней на связь. Может быть, он решил проверить – поедет ли она на эту встречу лишь потому, что это место в ее жизни как-то связано с ним, с Ангелом?..

Да, все это очень возможно. Все возможно. Хотя и странно.

Но, с другой стороны, вот сейчас приедет BegleЦ, a FDR окажется Ангелом. И получится, что она пришла на свидание сразу к двум мужчинам – к одному, с которым она была близка этой ночью, и к другому – с которым она только что объяснялась в любви на форуме Анхеля де Куатьэ...

А что, если... Марьяна задумалась. А что, если ее будут любить оба этих мужчины? Просто по-разному, но оба. И у них будет такой счастливый союз...

– Нет, я положительно схожу с ума... – прошептала Марьяна и машинально схватилась рукой за голову.

– Здравствуйте, – раздалось откуда-то сзади. – Я Федор.

Марьяна обернулась и увидела рядом с собой мальчика десяти, ну, может быть, одиннадцати лет.

– Здравствуй, Федор... – пролепетала Марьяна. – Что тебе нужно?

– Ну... я Федор, – мальчик помахал в воздухе рукой. – Ну, тот самый. Вот и собака моя – Тим!

– Тим... – не поняла Марьяна, глядя на огромного, непонятной породы пса в наморднике и на поводке.

– Да, я написал вам, что буду с большой собакой, которую Тим зовут, – подтвердил мальчик.

– С большой собакой... – повторила Марьяна, не веря самой себе. – Ты – FDR?!

– Ну да! Федор! Я же говорю!

Марьяна почувствовала себя полной дурой. Куда она приехала? Что она себе вообразила? Десятилетний мальчик видел Ангела! Какой бред!!! И она...

– А где BegleЦ? – Федор чуть склонил голову набок.

Да, а сейчас еще приедет BegleЦ... Какой-нибудь зачуханный компьютерщик...

Марьяна в ужасе огляделась по сторонам, как человек все для себя решивший и уже собравшийся бежать прочь, сверкая пятками. Ее взгляд скользнул по темным сугробам. Идти надо туда – там можно поймать машину и...

И вдруг:

– Нет...

Сдавленный голос застрял у нее где-то между бронхами и горлом. В освещенный фонарем круг вошел Иван.

– Иван? – прошептала Марьяна и отшатнулась в сторону. – Иван?!

– Марьяна?.. – спросил он, но как-то странно – то ли удивленно, то ли рассерженно, – Марьяна не могла понять.

– Ты следишь за мной? – пробормотала она, чувствуя, как волны страха накатывают на нее одна за другой. – Что тебе нужно?

– Это что ты тут делаешь, мне интересно? – выдавил из себя Иван. – Любовника своего ждешь? Что-то он как-то странно ведет себя в отношениях с дамой – она мерзнет на улице, а он где-то шляется. Что ж ты его не воспитываешь, Марьяна?

– Иван, я не понимаю, о чем ты говоришь, – раздраженно прошептала Марьяна, понимая, что если сейчас явится BegleЦ, то ей будет не оправдаться. – Я ухожу. С меня хватит. И не вздумай за мной следить! Мы с тобой расстались! Все!

Марьяна развернулась и пошла прочь.

– С какой легкостью ты это говоришь! – усмехнулся Иван. – Как ты просто все для себя решила! Какая же ты гадина, Мара... Просто – гадина. Потаскуха.

Глаза Марьяны вмиг наполнились слезами – от боли, от отчаяния, от гнева, от чувства ужасной, злой, предательской несправедливости она застыла на месте. Это он – Иван – разрушил их отношения, растоптал ее чувства, предал. А теперь, когда Марьяна, растерянная, напуганная, ищет хоть кого-нибудь, чтобы спрятаться за этим человеком... Когда она готова встречаться с кем угодно, хоть с чертом, хоть с дьяволом, только бы вытравить из своего сердца эту свою ненормальную, болезненную любовь к Ивану, он говорит – «гадина». И ему даже в голову не придет, на что ей – Марьяне – нужно пойти, чтобы справиться с этой ужасной, мучительной зависимостью от него. На что она должна решиться, чтобы вернуть себе ощущение жизни, хоть какой-то собственной состоятельности, почувствовать, что она хоть кому-то может быть нужна. Хоть кому-то... А Иван говорит – «потаскуха».

Марьяна закрыла лицо руками, продолжая идти прочь.

– А я думал, вы не знакомы, – сказал Федор, который до сих пор молча наблюдал эту сцену.

Марьяна едва расслышала эти слова и в первое мгновение не придала им никакого значения. Ее мозг уловил эту информацию, но не смог отреагировать...

– Не понял, – пробормотал Иван. – Ты, что ли, Федор?!

Марьяна вздрогнула и автоматически замедлила шаг, а еще через пару шагов и вовсе остановилась.

– Ну да, BegleЦ, я Федор, – сказал мальчик. – FDR – это мой ник.

Марьяна повернулась и растерянно уставилась на эту странную пару в круге света под желтым фонарем – Ивана, удивленно таращившегося на мальчика с собакой.

– BegleЦ?.. – прошептала Марьяна из темноты.

Иван поднял глаза и с еще большим удивлением уставился в ее сторону.

– SolnЦe?.. – прошептал он, и его голос дрогнул.

И тут в сознании Марьяны факты, как отдельные пазлы, стали складываться в единую картину. Их отношения с Иваном расстроились как раз после «Золотого сечения», чуть больше года назад. Тогда она и познакомилась с BegleЦoм на обновленном сайте. Он рассказывал о том, как теряет любовь, как любимая девушка удаляется от него... Он говорил о ней – о Марьяне! А она увидела в нем родную душу, захотела быть его Солнцем, его SolnЦeм. Она влюбилась в него, находящегося по ту сторону Интернет-сети... в Ивана, с которым у нее все рушилось в реальной жизни. Они оба бежали в виртуальный мир друг от друга и нашли там…

Марьяна сделала несколько шагов назад, в сторону Ивана, и вошла в круг желтого света.

– Не может быть... – прошептал Иван. – Ты?

– Я... – одними губами ответила Марьяна.

И в эту секунду ветер необыкновенной силы, взявшись словно бы ниоткуда, из пустоты, ворвался между ними, ударив Ивана и Марьяну по лицам мерзлыми крупинками льда. Оба зажмурились, закрыли лица руками. Было такое ощущение, что еще мгновение – и этот ледяной наждак оставит их лица без кожи.

Но тут же ветер сник... Они отняли руки...

– Запомни, Федор, что было сказано, – говорил старый седой человек в белых одеждах. – Ищи Свет, но не призывай Его в свою жизнь. А если призовешь, молись, чтобы Он не отозвался. Ибо, если Он ответит, Он выжжет тебе глаза. Как бы тебе ни было трудно, никогда не призывай...

Вокруг говорящего виднелось слабое, слегка мерцающее сияние.

– Вот двое, – продолжал незнакомец, слегка раскинув руки и показывая Федору на Ивана и Марьяну. – Им казалось, что они любят друг друга. Они верили в Свет.

Повисла пауза. Старик смотрел на Федора и грустно улыбался.

– Но любовь – это служение, запомни это, – сказал он. – А Свет – это то, что ты делаешь. Наслаждаться своим чувством и верить в Свет – этого недостаточно.

Лицо старика стало строгим, и он продолжил:

– Им даже даны были Заветы Света. Прими и не говори, что не знал. Но они лишь игрались с ними как дети... Когда же им открылись грехи их, они и вовсе закрыли глаза. «Пусть за нас решит чудо, – сказали они. – Все в руках Господа, пусть Он и решает». И Бог пришел к ним. Он пришел, как они и просили. И нарушился естественный ход вещей...

И вдруг в мерцающем образе старика Марьяна отчетливо увидела проступающие черты Ангела – того самого, с которым она встречала рассвет. А Иван... Иван увидел ту девушку, ту самую – с именем Ангел.

– Бог пришел сделать то, о чем они просят. Они хотели чуда... – Ангел посмотрел сначала в сторону оцепеневшего Ивана, потом в сторону Марьяны и снова обратился к мальчику, пожав плечами: – И увидели свои сердца. Я был здесь, чтобы они смотрелись в себя.

С этими словами Ангел поднес руку к груди, как-то странно повернул ее, едва заметным движением дернул и... и вынул, словно из-за пазухи, свое сердце. Бордово-черное сердце. Вынул, как жабу, глядя на него с печальной обреченностью. Разломил на две половины, и черные клубы, словно какая-то копоть, вырвались из этого сердца наружу.

– Эгоизм, зависть, слабость, борьба за отсутствующую власть и стремление к несуществующим целям... – шептал Ангел, глядя на то, как черные клубы поднимаются вверх. – Они хотели чуда? Они его получили.

Ангел развел руки и, не глядя на Ивана и Марьяну, вложил им в ладони по половинке своего словно обожженного сердца.

– Им казалось, что они выясняют отношения друг с другом, а на самом деле они просто смотрелись в собственные сердца. В них пустота и мрак... в их сердцах. Ибо нет в сердце Света, запомни это, мальчик. Пока не положишь туда Его сам, Его там не будет. Половинки сердца в руках Ивана и Марьяны превратились в текучую смоляную жижу...

– Но им казалось, что это лишнее... – пожал плечами Ангел. – Что все будет дано само... Они хотели чуда, они хотели увидеть Бога, они хотели узреть его Лик... Ну что ж, теперь они смотрят. Потому что Лик Божий – это твое собственное сердце, ибо Бог – только зеркало. Не добрый и не злой. Он – такой, как ты.

С каждым словом голос Ангела становился все слабее и слабее, словно бы у него и впрямь отняли сердце. Сказав же последнее слово, он улыбнулся Федору уголками губ и осыпался наземь ледяной крошкой.

– «И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе как бы на полчаса, – прошептал Федор. – И я видел семь Ангелов, которые стояли перед Богом; и дано было им семь труб. И пришел иный Ангел и стал пред жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который перед престолом. И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Богом. И взял Ангел кадильницу, и наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю: и произошли голоса и громы, и молнии и землетрясение. И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить...»

Эпилог

Андрей любит мысленные эксперименты.

«Вот представьте, – говорит он обычно, – обстоятельства таковы, происходит то-то и то-то. Какие могут быть объяснения этого?»

Данила, правда, обычно возражает:

«То мыслительные эксперименты, а это – жизнь, она сложнее».

Андрей смеется в ответ:

«Данила, если бы не эти мыслительные эксперименты, то мы бы не имели ни открытий Коперника с Ньютоном, ни теории относительности Эйнштейна!

Глазу кажется, что Солнце крутится вокруг Земли, и чтобы понять, что это не так, Копернику недостаточно было просто рассчитать траектории движения других планет Солнечной системы. Он должен был мысленно представить себе, что на самом деле происходит на небе. И когда он создал гелиоцентрическую модель Вселенной в своей голове, все данные встали на свои места.

И с Ньютоном – все ровно так же! Тысячелетиями люди думали, что предметы падают на землю просто потому, что они тяжелые. А Ньютон задумался и поставил мыслительный эксперимент. Предмет приходит в движение, только если на него действует какая-то сила, – рассудил Ньютон. Какая сила действует на предметы, которые падают на землю? Сила тяжести, сила гравитации – понял он.

А Эйнштейн? Он и физиком-то стал только потому, что в детстве ему не давала покоя задачка – как будет падать предмет в свободно падающем лифте? Так он пришел к рассуждениям о скорости света и спрашивал у научной общественности, прищурив хитрый глаз: "С какой скоростью, господа, вы думаете, будет распространяться свет от фар поезда, несущегося со скоростью света?" Теория относительности...»

И Андрей прав. Прав, ведь именно потому, что «жизнь сложнее» – чем нам кажется, чем нам представляется, чем мы видим, – нам и нужны мыслительные эксперименты. Они помогают отличить главное от второстепенного, увидеть суть. В этом их роль, их задача.

Когда же мы говорим о сфере духа, где все кажущееся, предощущаемое, зыбкое, без мыслительных экспериментов и вовсе не обойтись.

Андрей собрал нас именно для того, чтобы рассказать об одном мысленном эксперименте. И пока он рассказывал, у меня сама собой сложилась книга – «Сердце Ангела». Вот этот мыслительный эксперимент.

– Представьте, – сказал Андрей, – мы имеем некое течение событий. Например, есть два человека. Они сначала каким-то случайным образом встретились, «нашли друг друга». Затем – пригляделись и влюбились. Чувство заставило их сблизиться. Но чувство – это просто сложная эмоция. Отношения, построенные на влюбленности, или перерастают во что-то большее – серьезное, настоящее, или прогорают, как бумага в камине с сырыми поленьями. Огонь был, тепла не дождались, да и резервы внутренние, эти «поленья», не растрачены.

Но контролирует ли человек свои чувства? Может, конечно, если постарается. Но только не их появление, это, как мы знаем, – Андрей внимательно посмотрел на Данилу, – процесс спонтанный. Мы не можем по команде влюбиться, что-то должно в мозгу для этого щелкнуть, и от нас это не зависит. А если чувства возникли не по команде, то, разумеется, человек считает, что это на него с Неба сошло, волшебным образом. Чудо, в общем. Но, как мы уже сказали, чувства погорели-погорели – да все вышли. И что наши герои делают дальше?

– Расстраиваются, – отшутился Данила.

– А если поподробнее? – улыбнулся Андрей.

– Поподробнее? – сказал Гаптен. – Они будут искать помощь там, откуда, как им казалось, пришло изначальное счастье.

– Абсолютно верно! – подхватил Андрей. – Любовь с Неба пришла, должна оттуда и бригада сервис-службы выехать. Поэтому и уповают...

– Логично, – согласился Данила и добавил: – И дурость, разумеется.

– Само собой! – кивнул головой Андрей. – Страсть глаза человеку застилает. Кажется, что держишь уже на ладонях любимую душу, а она – глядь – миражом оказывается. Потому что то были только эмоции, только чувства, а глубины понимания не было. Любящим еще только предстоит увидеть друг в друге друг друга. Еще только предстоит! Но для этого труд нужен, усердие. Самое настоящее! А они по привычке ждут помощи с Неба, ждут чуда. И вместо того чтобы идти навстречу друг другу, расходятся по углам.

Задумавшись над словами Андрея, я сам не заметил, как перебил его:

– Это ведь как важно... – понял я. – Первоначальное чувство, страсть – она нужна людям, чтобы они сблизились. Бог как бы сводит людей. Мол, вот вы пара. А дальше – дальше все уже от самого человека зависит, точнее, от них двоих. Смогут ли они претерпеть это внутреннее преображение ради друг друга, откроются ли они друг другу, будут ли счастливы по-настоящему или нет? Все от них зависит.

– Да, – подхватил Андрей. – И для этого труд нужен. И об этом-то Скрижали нам и рассказывали, об этом преображении. Дана, так сказать, вся рецептура!

– Только вот толку от нее... – Данила печально мотнул головой.

Андрей посмотрел на него с искренним сочувствием. Действительно, из нас всех Данила переживает эту слепоту людей тяжелее всего.

– Но я возвращаюсь к нашему мыслительному эксперименту, – продолжил Андрей, желая слегка сменить тему. – Итак, у нас есть некое естественное течение событий жизни. Все логично – одно цепляется за другое, где-то крепится намертво, где-то, наоборот, разрушается. Одно, другое, третье... В общем – жизнь. Двое встретились, полюбили. У них все могло получиться, если бы они действительно хотели этого – разглядели друг друга, поняли бы, стали дорожить отношениями и тем, что эти отношения дают им обоим. Они могли поступить так. Они могли поступить иначе. Это их свободный выбор, нечто – что выше обстоятельств, та самая великая свобода воли, которая дает человеку возможность и право влиять на естественное течение жизни.

Но вот два наших героя, не понимая, не отдавая себе отчета в том, что есть человек, что он обладает свободой воли и что его жизнь потому в его собственных руках, начинают искать чудо. Вместо того чтобы пойти навстречу друг другу, они решают отдалиться, надеясь, что некое «чудо» все в их жизни поправит. Они не поняли, что Бог свое истинное чудо уже явил: Он свел их вместе и дал им возможность счастья. Но Бог дает только возможность, Он ни к чему нас не принуждает – ни к счастью, ни к несчастью. Какой будет его жизнь человека, решает только он сам. Бог не нанимался к нам на работу, это мы работаем на Бога, воплощая в жизнь те возможности, которые Он создает.

– Бог не нанимался к нам на работу, это мы работаем на Бога, воплощая в жизнь те возможности, которые Он создает, – словно эхо повторил Гаптен.

– Но что такое чудо, если не дополнительный, не вытекающий из внутренней логики системы фактор, некое искусственное дополнение? Есть естественное течение процессов – одно из другого, и вдруг нечто вклинивается извне и неизбежно нарушает естественную логику событий. По сути чудо лишает человека свободы выбора. Ведь если раньше человек мог делать свою жизнь сам, то теперь естественное течение процессов нарушено, и то, что он заслужил, то, что он для себя сделал, то, что он себе заработал, летит в тартарары. Праведник приговаривается к вечным мукам, грешник отправляется на Небеса – вот что такое «эффект чуда».

– Да-а-а... – протянул Данила. – Правильно ты говоришь, Андрей, мы должны менять мотив. Потому что если Скрижали – это действительно явленные чудеса, как мы раньше думали, то лучше уж без Скрижалей как-нибудь, но со свободой выбора...

– Я был уверен, что ты меня поддержишь, – улыбнулся Андрей. – Но я продолжаю. Итак, наши два товарища самоустранились от собственного счастья. Выданные им Скрижали, если им повезло с ними познакомиться, побросали, поскольку чудеса из них – никакие, не для того задумывались... И что же? Бог делает исключение!

Я даже вздрогнул:

– В смысле?..

– Это наш мыслительный эксперимент, – пояснил Андрей. – Представьте, является этим двум Ангел. Самый настоящий. Посланец Божий. Люди звали. Господь устал слушать эти крики и вопли и направил Своего инспектора по месту вызова... А что такое – Ангел? У него ни плоти, ни крови, у него даже лица нет. Он идеальная форма – лишь отражает то, с чем сталкивается. Он такой, каким его хотят видеть, он такой, каким воображают то лучшее, что могут вообразить. Мужчина видит в нем красоту и понимание. Женщина – красоту и силу. Разумеется, девушка влюбится в Ангела. И юноша в него влюбится. Потому что этот Ангел – это их проекции. Все счастливы.

– Представляю, что этот инспектор напишет в Небесную канцелярию... – печально пошутил Данила.

– Да даже и представлять не нужно, – поддержал его Андрей. – Отчетец будет тот еще... «Человек ничего не хочет делать: волю Божию не выполняет, данные ему возможности не реализует, а вместо этого надеется, что Бог будет у него на посылках».

– Да за такое и сжечь могут... – прошептал Гаптен.

– Да и сожгут, – спокойно сказал Андрей. – Так в Апокалипсисе и говорится. В седьмой Печати – «...и пришел иный Ангел». Я с этого-то и начал думать. Скрижали – это не чудесная скатерть самобранка, не волшебная палочка. Скрижали – это законы жизни. Это те принципы, которые позволяют нашей свободной воле реализовывать себя так, как это нужно Провидению, Вселенной, Господу Богу или Источнику Света – не важно, как называть. Они вычищают нас, как Геракл авгиевы конюшни. Если освободиться от всей шелухи, всего того наносного, что есть в нас, мы становимся идеальным инструментом Света. Мы начинаем преобразовывать Тьму. Об этом же говорил Источник Света – да, Данила?

– Об этом, – подтвердил тот. – Частицы Света согласно Замыслу преобразуют Тьму. Но они испугались своей гибели, смерти, и Тьма стала набирать силу.

– Ну, в этом ведь и вся истина... – пробормотал я. – Человек или выполняет то, что дает ему жизнь, понимая, что всякая возможность – это не возможность даже, а задание; или не выполняет и ждет, что сделают за него. И тогда...

– И тогда Тьма, – закончил мою мысль Гаптен.

– Или не Тьма, – поправил его Андрей.

– Нет? – не понял я.

– Нет, – улыбнулся Андрей. – Человеку дано знание, свобода воли у него есть. И если он сам собственноручно откажется от чуда, то он его сделает, это чудо. Только настоящее. Победит Тьму и со всем справится. Надо просто отказаться... Отказаться. И когда вы откажетесь от меня, я приду к вам. Но если зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода. Бог приходит в эту жизнь через нас. Какими мы будем, такой и сделается наша жизнь. Вся. Для всех. Вот вам и последняя Печать – искушение Чудом.

* * *

У меня состоялся разговор с Андреем. Недавно...

– Ты взвалил на себя тяжелую ношу, – сказал Андрей. – Возможно, сам того не понимал, не подозревал, но взял и выполнил. Ты был инструментом в огромных руках, которые даже не в силах себе представить. Вселенная, сама Жизнь сделали это через тебя. Она сказала тебе: «Есть возможность!» А ты взялся и выполнил. Большой подвиг маленького человека.

Ты возродил дремлющую в людях веру в чудо, веру, которая мешает им жить по-настоящему, веру, которая тормозит их внутри, в движениях души. Возродил, чтобы низвергнуть, чтобы освободить тех, кто готов и хочет. Твои читатели поверили в Скрижали, а потом поняли, что чуда не существует, а если бы и существовало, то было бы наказанием, а не благом.

Скрижали – никакое не волшебное заклинание. Они – просто истины, и не более того. Истины, которые должны стать частью жизни. И они становятся ею через боль, через трудности, через страдание. Но они становятся твоими и изменяют тебя. Они делают тебя красивым и сильным. Точнее, даже не так – ты становишься красивым и сильным, если используешь эту возможность.

Непростая миссия – раскрыть страшную тайну о том, что Деда Мороза не существует. Ты разочаровал их – своих читателей. Но одни разочаровались и ушли, а другие сделали усилие и остались. И те, кто остались, узнали, что и без Деда Мороза есть праздник; есть Новый год, есть подарки. Все это есть и без Деда Мороза. И без него даже лучше, чем с ним.

Потому что, пока есть нелепая вера в чудо, пока есть этот Дед Мороз, человек слаб и уязвим. Ведь он живет в иллюзорном мире: его глаза закрыты, а в ушах – большие беруши. Он щепка, которую несет горная река. Он – никто. Все зависит от выдуманного им Деда Мороза, вся его жизнь перепоручена Пустоте. Когда же человек понимает, что Дед Мороз – это блеф и неправда, что его нет, он узнает, что все на самом деле зависит от него самого – от самого человека.

И твои читатели поняли это. Ты дал им шанс на новую жизнь, жизнь в правде. У кого-то хватит на это сил, и этот кто-то – герой, и перед ним свобода, свобода истинная и великая – его награда. А у кого-то нет ни силы, ни мужества, и он снова нырнет в иллюзию. Но ты сделал все, что ты мог. В этом была твоя миссия, твоя сила и твой подвиг. И я горжусь тобой.

Ты развенчал иллюзию, веру людей в спасительность Истины и величие Чуда. Ты рассказал им о тех знаниях, которые помогут им обрести подлинное счастье, ты дал им шанс на настоящую жизнь. Ты дал им возможность быть собой – в самом глубоком, самом истинном понимании этого слова. Да, я считаю, что это подвиг. Но теперь, раз ты сделал это, ты должен идти дальше.

– Дальше?

– Да.

– Но что значит дальше?

– Расскажи им, как это – быть собой?

– Но я не знаю...

Андрей только улыбнулся и пожал плечами.