Текст книги "Не Dolce Vita"
Автор книги: Ангелина Маслякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Авиакомпании? – удивилась я, пытаясь представить Фаину в роли бизнес-леди.
– Ладно, авиакомпания – громко сказано. У меня было несколько тарахтелок, своего рода авиатакси, которые совершали внутренние пассажирские рейсы. В Африке не везде есть дороги, поэтому воздушное сообщение – это подчас единственный способ добраться до места назначения. Ну, иногда перевозила какой-нибудь товар, что, конечно, давало больше денег, чем возить людей. Пару раз перевезла контрабанду и оружие. Вот за это меня и поставило к стенке новое военное правительство.
– Как же ты спаслась? – не верила я своим ушам.
– Мои собаки залаяли, и эти бравые вояки начали палить по ним. Среди прислуги началась паника. Они забегали по двору с дикими криками. Воспользовавшись моментом, я перелезла через забор и убежала.
Я слушала Фаину, но до конца так и не осознавала, что человек может пережить подобное и дальше получать удовольствие от жизни, как это явно делала моя собеседница.
– И что же потом?
– Пару недель скиталась по знакомым, а когда были восстановлены дипломатические отношения с новым правительством, то подалась в американское посольство просить убежища.
Неожиданно мне в голову пришла странная мысль:
– Фаина, послушай. Вот мы с тобой говорили о судьбе. Ты только подумай, ты же перевозила оружие, которым наверняка убивали людей. Вот это оружие, в конце концов, и было направлено против тебя. Именно так судьба и воздала тебе по заслугам. Другое дело, ты перевозила его, не подумав, без злого умысла, поэтому судьба дала тебе еще один шанс.
После сказанных мною слов Фаина побледнела, но все равно ответила в своем духе:
– Африка, девочка моя, темное, грязное место. И еще долго останется таковым. То, что делала я, в подметки не годится происходящим там ужасам. Так что не надо говорить мне, что я заслужила подобный кошмар.
– Я вовсе не хотела тебя обидеть, – расстроилась я таким поворотом нашего разговора.
– Меня сложно обидеть. А уж ты на это точно не способна. Поехали в ресторан. Я лучше тебе там что-нибудь веселое расскажу, чем эту муть ворошить.
Я вернулась домой полная решимости сказать Антону о том, что хочу увидеть свою подругу и потому через неделю лечу в Дубай. Пока мы болтали с Фаиной в марокканском ресторане с захватывающим видом на причал, где были пришвартованы белоснежные яхты, я поняла, что мы с ней все равно чужие, а мне безумно хочется увидеть родственную душу, которая знает меня вдоль и поперек, и ей не надо объяснять мои чувства и желания.
Антон вернулся домой раньше обычного и был очень возбужден. Он нервно ходил по гостиной взад-вперед, заставляя тем самым нервничать и меня.
– Ты можешь перестать маячить у меня перед глазами? – не выдержала я.
Антон остановился и непонимающе посмотрел на меня. По-моему, он даже не услышал, что я ему сказала, настолько был поглощен своими мыслями.
– Извини? – переспросил он.
– Когда ты ходишь нервно туда-сюда, это заставляет меня тоже нервничать.
– Извини, – повторил Антон и уселся на диван, продолжая думать о своем.
– Тебя что-то беспокоит? – спросила я, действительно почувствовав волнение.
– Нет, – Антон замялся. – То есть да. Нам придется вскоре снова переехать.
– Не поняла?
– Мне предложили возглавить итальянское представительство в Катаре. Это уже совершенно другие возможности. Катар – мировая газовая столица.
– Но мы ведь только-только здесь обустроились? – Во мне начинал закипать гнев.
– Варвара, ты же понимаешь, что для нас это более выгодное предложение.
– Не понимаю. Ты даже со мной не советуешься, а лишь ставишь перед фактом. И между прочим, уже не в первый раз. Я что, так и буду, как декабристка, скитаться за тобой по всему свету? – уже кричала я.
– Во-первых, не надо кричать, – парировал Антон. – А во-вторых, я тебе всегда честно говорил, что мы будем жить там, где я зарабатываю деньги. Уж извини, но я содержу наш дом.
– Поэтому и решаешь все сам, даже не спросив меня? Если я не зарабатываю денег, значит, не имею права голоса? К тому же не забывай, что именно из-за тебя я бросила свою работу и свой дом!
– Мне казалось, что ты все оставила не из-за меня, а ради меня, – подчеркнул Антон.
– Вот именно! Я все бросила ради тебя, а ты перестал со мной считаться.
– С чего ты взяла, что я с тобой не считаюсь? – устало спросил Антон.
– Да хотя бы с того, что ты не интересуешься моим мнением.
– Если ты о переезде в Катар, то я, поверь, и сам не в восторге от этого. Я могу отказаться от этого предложения, и мы можем вернуться в Рим. Но тогда рано или поздно нам с тобой будет нечего есть! Не забывай, сейчас в мире продолжает бушевать кризис, и никто работой не разбрасывается, тем более работой, которая приносит стабильный доход.
Мои аргументы иссякли, поэтому я просто заявила:
– Хорошо, делай, как знаешь. Я все равно через неделю уезжаю.
– Можно поинтересоваться куда? – подавшись вперед, спросил Антон.
– В Дубай.
– А по какому случаю, если не секрет?
– Моя подруга будет там в это время. Я давно никого не видела из своих знакомых и очень по ним соскучилась.
– Говоря твоими словами, почему ты не спрашиваешь моего мнения?
– А ты можешь быть против? – негодующе спросила я.
– Но ты же можешь быть против, – ответил мне в унисон Антон.
– Ты сказал о нашем переезде, а я говорю о небольшой поездке, – объяснила я.
– Но посоветоваться со мной не мешало бы. В конце концов, это я должен оплачивать твою поездку.
Эти слова оказались ударом ниже пояса. Я не ожидала, что Антон будет подчеркивать мою финансовую зависимость от него, и почувствовала себя слабым безвольным ребенком, который попал в ловушку. Эмоции захлестнули меня настолько, что я даже не могла ничего ответить ему.
Он, еще совсем недавно такой родной, близкий и любимый, который баловал, лелеял и холил меня по поводу и без, сидит напротив и шантажирует меня деньгами! Я моментально вспомнила слова своей матери, которая спрашивала, на что же я буду жить в другой стране, ведь я оставляла работу. Моя безграничная, непоколебимая уверенность в Антоне даже на секунду не позволяла подумать, что он заведет речь о деньгах. Я миллион раз слышала рассказы о брошенных миллионерами женах, которым мужья не оставляли даже носового платка. Но я никогда не верила в то, что подобное может случиться со мной. Самое страшное, что мы даже не были женаты. Он мог просто выставить меня на улицу в чем была. Вот он – первый звоночек. Надо задуматься и переосмыслить мое безграничное доверие своей второй половине…
В нашем доме воцарилось гробовое молчание. Мы с Антоном не разговаривали, а прислуга, чувствуя повисшее в воздухе напряжение, старалась не попадаться нам на глаза.
Несколько дней я была в смятении и не знала, что делать и как вообще дальше жить. Затем, отбросив все сомнения, я решила лететь в Дубай, воспользовавшись кредитной картой, которую перед отъездом, несмотря на мои протесты, мне всучила мама. «Чтобы нам с папой было спокойнее, – объяснила она. – Возьми ее ради нас». Я взяла кредитную карту скрепя сердце и только теперь поняла, насколько дальновидны мои родители.
Однако стоило мне купить билеты и оплатить гостиницу, как тут же раздался звонок от мамы.
– Варвара, что-то случилось? – взволнованным голосом спросила она.
– С чего ты взяла? – еще не поняв, в чем дело, удивилась я.
– Ты сняла с карточки деньги.
– А-а, – протянула я, – ты контролируешь передвижение средств по этой кредитке? Следите за мной?
– Зачем ты так? – обиделась мама. – Мы волнуемся за тебя. А раз ты сняла деньги, значит, не все гладко. Я права?
Мне не хотелось огорчать и расстраивать родителей, к тому же я сама не понимала, что меня ждет, поэтому решила лгать до последнего.
– Мама, поверь, все в порядке. Просто Нонна будет в Дубае, а это совсем недалеко от меня, вот мы и решили встретиться.
– Но раньше все твои расходы оплачивал Антон.
Я пыталась лихорадочно сообразить, что ответить на этот, казалось бы, бесспорный аргумент.
– Антон уехал в важную командировку, он там все время занят, и я решила его не отрывать по пустякам, вот и воспользовалась вашей карточкой.
– Ты даже не сообщила ему о своей поездке?
– Нет, – продолжала я сочинять на ходу свою легенду.
– Доченька, это нехорошо. Я думаю, все-таки надо позвонить и сказать о твоей поездке Антону.
То, что мама встала на сторону Антона даже в результате моей лжи, меня разозлило.
– Мам, я не маленький ребенок и не должна отчитываться ни перед кем.
– Варвара, я тебя не узнаю. Предупредить о том, что уедешь из дома – не значит отчитываться.
– Я еще сто раз успею ему об этом сообщить, – нервно ответила я.
– Ты мне можешь честно сказать, что там у вас случилось? – вновь спросила мама.
– Я ведь уже объяснила – ничего.
– Я поняла, ты мне все равно ничего не скажешь… Ладно, дело твое. Но послушай мой совет, не спеши с выводами. Не надо рубить с плеча. Зная твой характер, я просто уверена, что ты сейчас готова на необдуманный поступок. Девочка моя, ты уже большая. Не делай того, о чем будешь жалеть всю оставшуюся жизнь.
Маму никогда нельзя было обмануть. Она всегда улавливала мое настроение. И сейчас она не просто поняла, что происходит неладное, но даже предугадала, что я планирую побег. Ее завуалированное «не надо рубить с плеча» было обращением ко мне все еще раз взвесить, прежде чем расстаться с Антоном. Она видела, как я его любила – как никого и никогда, – поэтому боялась, что расставание может меня подкосить.
Я положила трубку и ощутила дикую тоску на душе. Я так давно не видела своих родителей, что безумно хотела встретиться с ними хотя бы на пару минут. К своему стыду, должна признаться, что первые два месяца после отъезда я о них практически не вспоминала, так хорошо мне было в Риме с Антоном. Но по прошествии времени, а особенно после переезда в Оман, тоска по ним начала меня съедать изнутри. Вероятно, это обычная практика – дети вспоминают о своих родителях, когда им плохо. Ведь кто, кроме матери и отца, может искренне, от всего сердца пожалеть и приласкать? Вот и я не оказалась исключением.
Мне стало так грустно, что на глаза навернулись слезы. Я почувствовала себя жутко одинокой и никому не нужной. С Антоном мы стали почти чужими. Я понимала, что мы с ним перешагнули ту черту взаимных претензий и угроз, после которой заново восстановить нормальные отношения будет уже очень сложно. Слишком сильна обида. И, наверное, самое ужасное, что я не собиралась и не хотела делать первый шаг к примирению. Я просто-напросто хотела сбежать от проблем.
Приземлившись в аэропорту Дубая, я первым делом позвонила Нонне:
– Привет, подруга!
– Привет, Варя. Ну что ты решила. Приедешь к нам? – сразу спросила она.
– А ты ничего не слышишь?
– Слышу шум. Ты что, на стадионе?
– На каком стадионе! Я в аэропорту, в Дубае!
– Не может быть, – заверещала в трубку подруга. – Почему ты не сказала заранее? Я бы тебя встретила.
– Зачем толкаться в аэропорту? Лучше встречай меня через полчаса в отеле.
– А где ты будешь жить?
– Там же, где и вы.
Нонка даже взвизгнула от удовольствия.
– Жду тебя в лобби через тридцать минут. Не задерживайся, – дала указание Нонна и отключилась.
Радостный голос подруги немного вывел меня из оцепенения. Мой отлет вряд ли можно назвать спокойным. Я поставила Антона перед фактом того, что улетаю, буквально перед выходом из дома. По его лицу я увидела, что он был удивлен, но унижаться до выяснений, откуда я взяла деньги, не стал. Он кивнул, отвернулся и продолжил читать документы, как будто происходящее его мало интересовало. Я тоже не стала опускаться до взаимных претензий и спора и также молча вышла из дома. Уже в машине дала волю слезам, надеясь на то, что водитель не расскажет об этом Антону…
Всю дорогу я мучилась сомнениями, правильно ли поступила. Может, надо было послушать совета мамы и поговорить с Антоном? Может, он тоже сейчас в смятении и не знает, как быть? Но, вспомнив, что он шантажировал меня деньгами, убедила себя, что по-другому поступить не могла. Это означало бы сдаться, признать, что он прав. В итоге я решила, что Антон получил по заслугам. Хотя, может, его вовсе и не волновал мой отъезд?
Дубай рос как на дрожжах. Десятки небоскребов за считанные месяцы вставали из песков, устремляясь ввысь. Уже практически достроенная башня высотой в один километр, видная из любого района Дубая, поражала своими нереальными размерами, так что было даже страшно представить себе, каково это – оказаться на самом ее верхнем этаже. Стройка шла круглосуточно. Сотни, тысячи рабочих ползали по недостроенным зданиям словно муравьи. Даже когда темнело и на зданиях включался свет, их желтые каски мелькали на высоте птичьего полета.
Новые супермегамоллы размером с небольшие поселения открывались друг за другом, несмотря на разразившийся в мире кризис. С раннего утра они плотно забивались покупателями, которые, судя по количеству пакетов в руках, казалось, скупают все, что попадает в их поле зрения.
Пока ехала в такси, я с удивлением обнаружила множество новых зданий, которых еще не было пару лет назад.
«Как они умудряются делать это? Почему у нас в России стройки, даже коммерческого жилья, затягиваются на года? Видимо, надо решать этот вопрос комплексно. Начиная от введения новых нормативов строительства и заканчивая упрощением выпуска разрешительной документации», – подумала я и сама удивилась своим умным мыслям.
Машина медленно въехала на территорию отеля «Аль Кассар» и притормозила у центрального входа. Дверь мне открыл очень высокий чернокожий юноша в длинном синем одеянии и с чалмой на голове. Когда я вышла из такси, то увидела еще несколько похожих, как две капли воды, молодых людей ростом не меньше двух метров, худых как жерди, с белоснежными зубами, сверкающими на темных лицах. Их вид вызвал у меня дикий восторг, поскольку я себе и представить не могла, что на свете могут быть настолько интересные внешне люди.
Я вошла в отель, и, откуда ни возьмись, у меня на шее сразу повисла моя подруга:
– Варя! Я так рада!
– Я тоже рада. Но, пожалуйста, ослабь хватку, а то наша встреча будет недолгой, – взмолилась я.
– Извини, извини, – опустив руки, прощебетала Нонна и, внимательно всматриваясь мне в лицо, задумчиво произнесла: – Слушай, ты как-то изменилась, взгляд стал другой.
– Ты хочешь сказать постарела? – попыталась отшутиться я.
– Нет, нет. В тебе поселилась печаль.
Не желая обсуждать свои проблемы у входа в отель, хотя прекрасно понимая, что Нонка, как опытный разведчик, рано или поздно вытянет из меня всю информацию, я отмахнулась от нее:
– Хватит твоих заумных фраз. Надеюсь, ты не начнешь прямо сейчас цитировать своих гуру.
– А тебе не помешало бы послушать их слова. Я тебе говорю об этом уже давно, а ты все отнекиваешься. Пойми, только придя в гармонию с самой собой, ты сможешь решить свои проблемы.
– Давай остановимся на этом, – прервала я Нонну и пошла регистрироваться в гостинице.
Я получила ключи от номера и договорилась встретиться с Нонной через час в китайском ресторане. А пока хотелось принять душ, отдохнуть и подумать о том, что дальше делать.
Мой номер в арабском стиле смотрел окнами на каналы, по которым в свете вечерних огней не спеша проплывали арабские лодки – абра. Я выглянула в окно и уже в который раз поразилась умению и искусству человека создавать вокруг себя прекрасные вещи, которые не просто радуют глаз, но и настраивают на положительный лад.
Несмотря на то что моя жизнь пошла кувырком и на душе скребли кошки, я немного внутренне успокоилась и решила хотя бы то время, пока я в номере, не думать о своих проблемах. Дольше все равно бы не получилось, так как предстоящая встреча с подругой сулила мне допрос с пристрастием.
Приняв душ, накрасившись и надев белый хлопковый сарафан, я спустилась к остановке, куда причаливали абра. Хотя я могла дойти до ресторана пешком, мне безумно захотелось проплыть на лодке, чтобы ощутить вокруг себя сказку. Удобно устроившись на носу абры, я глубоко вздохнула и улыбнулась сама себе.
– Вы первый раз здесь? – услышала я голос.
Я обернулась и увидела позади себя мужчину, черты лица которого мне было трудно рассмотреть из-за того, что тень от моста, под которым мы проплывали, накрыла лодку.
– Нет, – растерянно ответила я.
– Просто у вас такое одухотворенное лицо… Я подумал, что так наслаждаться окружающим пейзажем можно, только увидев его впервые.
– Вы ошибаетесь. Разве способна красота наскучить?
– Никогда не думал об этом. Я, наверное, черствый, но меня вообще мало трогает окружающий мир.
– Зачем же вы тогда здесь? – удивилась я.
– По работе, – сухо ответил мой неизвестный собеседник.
– А как вы поняли, что я русская? У меня это на лбу вроде не написано, – не могла я сдержать свое любопытство.
Мой попутчик рассмеялся:
– Не подумайте ничего дурного. Просто я слышал, как вы разговаривали с подругой в лобби отеля.
– А-а, – протянула я.
Мы выплыли из тени, и я смогла рассмотреть своего попутчика. Это был широкоплечий подтянутый мужчина. По его фигуре сразу можно было узнать в нем спортсмена или человека, уделяющего много времени спорту. Темные волосы коротко подстрижены. Лицо было суровым, но в то же время не отталкивало. И на этом немного мрачном лице приковывали к себе внимание голубые лучистые глаза. В них была какая-то неуловимая задорная искра.
– А вы здесь отдыхаете? – прервал он ход моих мыслей.
– Что-то вроде того…
– Дмитрий, – сказал мой новый знакомый и протянул ладонь для рукопожатия.
– Варвара, – ответила я, ощутив силу его руки.
– Значит, вы здесь с подругой?
– Я бы сказала, что я здесь одна, – неожиданно для себя ответила я.
Дмитрий внимательно на меня посмотрел, пытаясь угадать истинное значение услышанного – было ли это приглашение к продолжению знакомства или нечаянно сорвавшиеся с языка ничего не значащие слова. Видимо, не уловив на моем лице того, что искал, Дима улыбнулся и сказал:
– Ну что ж. Был рад нашему знакомству. Я сейчас выхожу, а вы, я так понимаю, плывете дальше.
– Да, до свидания, – улыбнулась я в ответ.
Когда я подошла к столику, за которым сидела Нонка, то увидела, что она уже вовсю уплетает утку по-пекински.
– Извини, я так проголодалась, что просто не осталось сил терпеть, – сворачивая очередной блинчик, призналась подруга.
– Другого я от тебя и не ожидала. Хорошо еще, что не доела, а то ведь могла и уйти. – Я притворилась, что расстроена.
– Варечка, ну прости… Я бы тебя все равно дождалась. Честно-честно, – с набитым ртом пробубнила Нонна.
– Спасибо и на этом. Ничего, если я тоже поем?
– Да-да, конечно, – закивала Нонна, обеими руками подзывая официанта. – Принесите моей подруге такую же утку и разных димсамов, – даже не спрашивая моего мнения, заказала Нонна.
– Ну, рассказывай, – обращаясь ко мне, начала атаку Нонка.
– А может, начнем с тебя? – ответила я ей в тон.
Нонна нахмурила лоб, думая, с чего начать свой рассказ.
– У меня все хорошо. Сергей даже после свадьбы все еще пока мил и внимателен. Жду подвоха, так как прошлое замужество меня много чему научило. Я с ним даже брачный договор подписала.
– Да ну? – удивилась я. – А как же любовь?
– Я слишком много потеряла на прошлом разводе. Теперь стала умнее, поэтому решила себя обезопасить.
– А как к этому отнесся Сергей? Да, и где он кстати? Почему ты одна? – только сейчас я заметила отсутствие нового мужа своей подруги.
– Он решил дать нам возможность побыть вдвоем и спокойно перетереть всем косточки. Мы с ним встретимся после ресторана в лобби-баре выпить по стаканчику, – объяснила Нонна и продолжила свой монолог: – А отнесся он к моей идее заключить брачный договор вполне спокойно, прекрасно понял меня. Он и сам не беден. У него сеть стоматологических клиник в Москве. Так что, если надо будет зубы подлечить, то милости просим.
– Спасибо, пока не надо. А ты, кстати, не думала, что брачный договор и любовь вещи не совместимые? – пыталась понять я.
– Думала, когда выходила первый раз замуж за своего нищего турка. А потом превратилась в дойную корову. А уж на те деньги, что я отвалила ему при разводе, он может спокойно существовать всю свою оставшуюся никчемную жизнь. Чего он с самого начала и добивался.
Я подумала, что Нонна права. Любви ничто не помеха. И подписание брачного договора вовсе не означает злой тайный умысел. Ведь любишь ты человека, а не его деньги! Поэтому без зазрения совести и без оглядки можешь смело ставить подпись под этим документом. Другое дело, когда любви нет, и каждая сторона пытается получить максимум выгоды от брака. Кто-то хочет побольше денег оттяпать, а кто-то – поменьше отдать.
– Наверное, ты права. Во всяком случае, на этом поприще опыта у тебя точно больше моего, – согласилась я.
– А почему я не вижу обручального кольца на твоей руке? – прямо в лоб спросила Нонна.
– Потому что я не замужем, – тихо ответила я.
– Как не замужем! Вы же сто лет назад собирались пожениться? – на весь ресторан прокричала подруга.
В нашу сторону посмотрело как минимум полресторана. Да, соотечественников в Арабских Эмиратах много, не расслабишься.
– Говори, пожалуйста, тише. Тут полно русских.
– Да мне наплевать на них, – также громко сказала подруга.
– Может, и так, только представь: они все соберутся и плюнут на тебя. Что выйдет? – заявила я, с ужасом поняв, что цитирую когда-то давно сказанную фразу Антона.
Нонка в недоумении посмотрела на меня:
– Что за бред ты несешь? Может, ты мне сейчас еще тараканов запретишь обижать?
– А разве твои учения не учат любить все живое? Ведь в следующей жизни ты можешь оказаться гусеницей, которую какой-нибудь злодей раздавит своим башмаком.
Сбитая с толку на долю секунды, Нонка быстро нашлась:
– В этих учениях я черпаю здравые мысли.
– Значит, ты согласна, что не все, сказанное в них, подлежит незамедлительному исполнению?
– Не загоняй меня в угол, – отбрыкнулась подруга.
Я с любовью посмотрела на Нонну. Никакие йога, рейки или другие учения не смогут изменить ее сущность.
– Варя, раз уж ты сейчас одна, думаю, тебе стоит поехать с нами в Индию и там попытаться разобраться в себе и определить свое будущее, – неожиданно предложила Нонна.
– Боюсь, что смена декораций вряд ли изменит сценарий, – задумчиво ответила я.
– Еще как изменит! – не согласилась подруга. – Мы ведь едем не просто отдыхать, а познавать себя. Я тебе уже говорила, что мы направляемся в школу випассаны. А это именно то, что тебе нужно!
– Почему? – недоверчиво посмотрела я на Нонну.
– Потому что это метод медитации, который даст тебе возможность познать себя, заглянуть внутрь себя, – с горящими глазами начала Нонна.
– Я бы с большим удовольствием убежала от себя, чем стала себя познавать, – выдохнула я.
– Послушай, – упрямо продолжала Нонка, – не надо отказываться. Сотни людей прошли через эту школу, и большинство из них изменило свое отношение и к окружающему миру, и к себе. К тому же этот курс длится всего десять дней.
– Как же можно научиться познавать себя за десять дней?
– Это десять дней полного отрешения от мирских забот и суеты, полное погружение в медитацию.
– Что означает полное погружение в медитацию? – насторожилась я.
– Будем медитировать с четырех утра до девяти вечера с небольшими перерывами для приема пищи, – невозмутимо заявила Нонна.
– Значит, есть во время постижения этого учения не возбраняется? – пошутила я.
Нонка демонстративно закатила глаза и тяжело вздохнула:
– Своими же руками отталкиваешь от себя свое счастье. Но уверяю тебя, рано или поздно ты к этому придешь. Все к этому приходят, – многозначительно посмотрев на меня и приподняв брови, процедила подруга.
Официант принес мою порцию утки, и я поняла, что жутко голодна.
– С утра ничего не ела, – с жадностью накинувшись на еду, призналась я Нонне.
– Если ты не хочешь говорить о поездке в Индию, то хотя бы расскажи, пожалуйста, что у вас произошло с Антоном, – серьезно продолжила подруга.
Я замерла на несколько секунд, потому что действительно не знала, с чего начать.
– Факт того, что я не замужем, остается неоспоримым, а вот по какой причине, я и сама не могу объяснить. Поскольку этих причин множество. Вначале мы не спешили, а точнее сказать, Антон просил не спешить, потому что я только приехала в Рим и надо было устроиться. Затем предстояло обдумать, как правильно организовать свадьбу. Потом мы, вернее, он не мог определиться с датой, поскольку было много работы. Потом заболел его отец, а затем мы уехали в Оман, где совсем не место для свадьбы. Ну, а потом мы больше не стали об этом говорить вообще.
– Но ведь это просто отговорки, – подытожила Нонна.
– Это теперь я понимаю, а раньше видела в его словах здравый смысл.
– Странно, – пожала плечами Нонка. – Ведь Антон сам предложил пожениться, почему же он пошел на попятную?
– Думаю, сработала стандартная мужская логика. Когда мы начали встречаться, я была недоступна, и ему во что бы то ни стало хотелось заполучить меня. Обстоятельства заставили меня уехать к нему до свадьбы, а точнее, Антон мне поставил ультиматум: если я не прилечу, между нами все кончено. И это при том, что он долгое время скрывал от меня истинные причины своего скоропалительного бегства из России. Мне почему-то кажется, он сам был рад, что ему не продлили российскую визу, – призналась я. – Что-то в его поведении и словах натолкнуло меня на эту мысль… Так вот, я приехала к нему готовенькая – спрашивается, зачем жениться, когда я и так под боком и никуда не денусь. Первое время он еще пудрил мне мозги своими отговорками, а потом даже перестал утруждать себя. А поскольку человек – существо ко всему привыкающее, то и я привыкла к сложившейся ситуации и перестала мучить себя бесполезными вопросами.
Нонка молча, не перебивая меня, выслушала долгую тираду и спросила:
– И что же ты будешь делать?
– Если бы я знала, что делать, то уже давно что-нибудь предприняла, – грустно ответила я.
– Хочешь, я с ним поговорю. Пусть, в конце концов, женится! – с горящим взором предложила Нонна.
– Как ты себе это представляешь? Он взрослый мужчина, который привык принимать решения самостоятельно, и на шантаж точно не поддастся.
– Но он же должен отвечать за свои слова? – не могла успокоиться подруга.
– Нонна, все намного сложнее. Все так запуталось, что на данный момент я не вижу выхода из сложившейся ситуации.
– Почему сложнее?
– Последние недели превратились в сущий ад. Мы спорили, не переставая. В ходе последнего нашего конфликта, когда он поставил меня перед фактом очередного переезда в другую страну, я пригрозила своим отъездом в Дубай, на что Антон преспокойно заявил, что денег на поездку не даст. А как ты прекрасно понимаешь, я стала заложницей ситуации, ведь уже давно не зарабатываю денег.
– Как же ты сюда приехала? – в ужасе спросила Нонна.
– Воспользовалась кредиткой, которую мне перед отъездом вручили родители. А проще говоря, я просто сбежала.
– И он не поинтересовался, откуда у тебя деньги? Куда ты летишь? Когда ты уезжала, не предложил дать денег? – не веря своим ушам, переспросила Нонна.
– Это было бы ниже его достоинства. Я упряма, а Антон еще упрямее. Если он решил меня наказать, то на попятную не пойдет.
– Все, что ты мне рассказываешь, не укладывается в моей голове… Антон всегда казался исключительно положительным человеком. А то, что говоришь ты, доказывает обратное. Варечка, я искренне хочу тебе помочь, но ума не приложу, как это сделать, – трагичным голосом произнесла Нонка. – Но мы обязательно что-нибудь придумаем. Я обещаю!
– Спасибо, дорогая. Только на тебя надежда и осталась, – попыталась пошутить я, но голос дрогнул. – В глубине души я все равно верю, как ты это сказала, что он положительный. Просто, как и я, запутался. Но не знаю, надолго ли хватит моей веры.
– А ты неисправимая оптимистка! – подытожила мои слова Нонка. – Хватит верить в чудо! Его не будет. Надо строить свою жизнь собственными руками.
– Куда уж мне до оптимистки. Просто я не хочу вот так моментально отказаться от своей веры в человека. Ведь я его все равно люблю, – ответила я и поняла, что говорю правду.
Несмотря ни на что, моя любовь к Антону жила. Именно поэтому я чувствовала дикую боль от разлада в наших отношениях. Если бы мне было все равно, если бы любовь прошла, то я давно бы перестала мучить и терзать себя.
Это была первая за много дней ночь, когда я наконец-то смогла выспаться. Меня не мучили бессонница, продолжительные ночные кошмары и бесконечные вопросы вроде «Кто виноват?».
Я проснулась с утра в бодром настроении и даже улыбнулась, когда увидела, как солнечные лучи постепенно заливают мой номер. До чего хорошо просыпаться, не чувствуя дикого напряжения.
Я встала, умылась и отправилась завтракать, предварительно отослав Нонне sms, что проснулась и буду ждать их с Сергеем на пляже.
Спустившись на лифте в центральный холл, я в очередной раз залюбовалась фантастически огромной хрустальной люстрой Сваровски, которая переливалась всеми цветами радуги в солнечных лучах. Замерев у перил лестницы, ведущей в ресторан, я позволила себе поразглядывать шедевр, созданный искусными мастерами.
– Производит впечатление, не правда ли? – раздался знакомый голос за спиной.
Я резко обернулась и увидела своего вчерашнего попутчика. В ярком дневном свете его лицо не казалось таким суровым, как вчера. А вот глаза очаровывали еще больше, нежели при вечернем свете. Взгляд был очень проникновенный и глубокий.
– Да, очень красиво. Видела эту люстру множество раз, но все не перестаю любоваться. Вот только что задала сама себе вопрос: может, это неправильно? – решила спросить я Дмитрия.
– Почему же? – не понял меня он.
– Но разве это не мещанство – любоваться какой-то люстрой? Я же не скульптурами Микеланджело восхищаюсь. Вот в какой-то момент я и почувствовала себя мещанкой.
Дмитрий рассмеялся. Его непринужденный спокойный смех расслабил меня, и я присоединилась к его веселью.
– Какая разница, какую вещь вы рассматриваете: созданную сотни лет назад именитым мастером или только что привезенную с рядовой фабрики. Ведь если это красиво, то заслуживает внимания, – уже серьезно ответил он.
– Ну хорошо. После ваших уговоров не буду терзать себя.
– Вы случайно не на завтрак идете? – спросил мой новый знакомый.
– Случайно на завтрак.
– Тогда разрешите к вам присоединиться? Жутко не люблю пить кофе по утрам в одиночестве, – с надеждой произнес Дмитрий.
– Тогда идем, – ответила я и начала спускаться по лестнице.
Если Дмитрий действительно ограничился чашкой ароматного кофе по-восточному, то я уже с утра пустилась во все тяжкие. Начав с сосисок и бекона, закончила блинчиками, вафлями и фруктами. Казалось, что Дмитрий не замечает количества съеденной мной еды, поэтому я со спокойным сердцем продолжала уплетать за обе щеки, поддерживая непринужденный разговор. Однако, когда, наконец-то насытившись, я откинулась на спинку стула, Дима, приподняв бровь, произнес:
