Текст книги "Не Dolce Vita"
Автор книги: Ангелина Маслякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Постепенно моего сознания стали достигать внешние звуки. Мне показалось, что я слышу звук скрипки, который медленно приближался и становился громче. Я обернулась и обмерла, потому что слух меня не подвел – к нам направлялась небольшая группа людей. Скрипач играл надрывную мелодию, а за ним следовал официант, несущий на подносе бокалы с шампанским.
– Это ты? – повернувшись к Антону, изумилась я.
– Все для тебя, дорогая, – видя мое изумление, довольно ответил он. – Я хотел устроить здесь ужин, но погода разрушила мои планы. Поэтому ужин нас ждет в ресторане неподалеку, а сейчас для тебя – твое любимое шампанское.
Я потянулась за бокалом и почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Жутко хотелось расплакаться, потому что разум отказывался воспринимать происходящее со мной. Все было слишком хорошо и потому нереально. Во мне проснулось страшное чувство, что подобная сказка рано или поздно должна кончиться, она не может длиться вечно. И вместо того, чтобы радоваться и получать удовольствие от происходящего, я всеми силами пыталась заглушить испуг, сковывающий меня по рукам и ногам. Грудь словно стиснули железные обручи, а в голове метались мысли, которые сознание отказывалось воспринимать.
Человек – существо загадочное. Он всегда стремится к большему, иногда несбыточному. Но вдруг, получив желаемое, начинает испытывать дикий страх и не понимает, что же с этим – внезапно обрушившимся на него – делать. Иногда психика не выдерживает слишком много счастья, и тогда ты теряешь точку опоры и перестаешь чувствовать границы дозволенного.
На глаза навернулись слезы, я испугалась, что все испортила. Но Антон, видимо, приняв их за слезы счастья, лишь крепче обнял меня:
– Ты счастлива?
– Очень, – невольно покривила я душой.
Все оставшиеся дни нашего пребывания на острове мы предавались неге и ничегонеделанью. Утро начиналось с нежных и ласковых поцелуев, полдень ознаменовывался более настойчивыми ласками, а ночь была слишком жаркой от охватывавших нас страстей.
Антон был заботлив и внимателен, выполнял мой любой каприз. У меня иной раз даже проскальзывала мысль, а не попросить ли чего-нибудь эдакого, чтобы посмотреть, справится ли он и с такой задачей. Здравый смысл удерживал от этой сумасбродной идеи, но соблазн был велик.
В один из дней Антон привез меня в термы, построенные еще во времена Римской империи, которые действуют и по сей день, правда, после многочисленных разрушений и следующих за этим восстановлений. С утра людей было еще немного, и мы вдвоем с удовольствием улеглись в теплый бассейн.
– Вот увидишь, – закрыв глаза, заговорил Антон, – после принятия этих термальных ванн ты почувствуешь себя новым человеком.
– Что же такого в них волшебного? – разглядывая бурлящую вокруг меня воду, поинтересовалась я.
– Все. Эта вода придает силы, – не открывая глаз, ответил Антон. – Мы с тобой в течение часа будем менять бассейны с разной температурой воды и с разным составом микроэлементов.
Я скептически отнеслась к словам Антона, однако послушно выполняла все его указания: когда переходить в другой бассейн, сколько в нем времени лежать, сколько времени можно отдыхать между приемами ванн и тому подобное.
К концу нашего пребывания в термах мне все это изрядно надоело. Но я молчала, с радостью предвкушая поход в ресторан.
Однако к моему огорчению, Антон отказался обедать.
– Наш организм слишком устал для приема пищи. Ему нужно отдохнуть, – заявил он.
– Мне отдыхать не надо! – возмутилась я, чувствуя, как желудок протестует со мной в унисон.
– Варя, прошу тебя, потерпи, – умоляюще взглянул на меня Антон. – Через некоторое время ты сама почувствуешь, что не хочешь есть.
«Что за бред он несет?» – подумала я.
– С какой это стати ты решил морить меня голодом? Все-таки считаешь, что я стала толстой? – спросила я.
– Прошу тебя, перестань… – вскользь бросил Антон и молча продолжил вести машину.
Когда мы подъехали к отелю, я решила не разговаривать с Антоном – в отместку за те издевательства, которым он подвергал мой организм сегодня.
– Ну, не надо дуться, – посмотрев на меня, ласково сказал он.
Мы вошли в холл нашего миниатюрного отеля, и я почувствовала ароматный запах, доносившийся из ресторана.
Обиженно поджав губы, я направилась к лифту. Антон догнал меня и, обняв за плечи, прошептал прямо на ухо:
– Не спеши. Нам в другую сторону.
Я удивленно вскинула брови.
– Я попросил шеф-повара приготовить для нас местное традиционное блюдо. Его непросто готовить. Это долгий процесс и в любом ресторане его нужно заранее заказывать.
– Что же это? – любопытство перевесило обиду.
– Кролик, фаршированный овощами. Такого ты точно не пробовала, – соблазнительно произнес Антон.
Мы спустились в ресторан, где для нас уже был накрыт столик и на нем стояла большая тарелка с дымящимся блюдом.
– Почему ты мне сразу не сказал, что заказал обед в ресторане, а нес всякую чепуху насчет усталого организма? – впиваясь зубами в ножку кролика, спросила я.
– Было любопытно смотреть, как ты на меня злишься, – улыбнулся Антон.
– Опять! – сдвинув брови, с угрозой в голосе рявкнула я.
– Боюсь-боюсь, – округлив глаза от страха, прошептал Антон.
– Ты неисправим, – махнула я на него рукой и продолжила наслаждаться незабываемым вкусом удивительного блюда.
Съев все до последней крошки, я с трудом поднялась из-за стола, стараясь не показывать Антону, что мне тяжело, дабы не дать повода для шуток в свой адрес.
Гордо подняв голову, я направилась в номер. Лишь только моя голова коснулась подушки, я уснула сном младенца. Сколько проспала – не знаю. Меня разбудили нежные поцелуи и поглаживания по спине. Я открыла глаза и увидела перед собой полный страсти взгляд Антона. В ту же секунду во мне проснулись ответные чувства. Эмоции захватили меня и закружили с невероятной силой. По телу словно пробежал электрический ток и зарядил меня невиданной энергией. Не было ни капли усталости и лени. Мне хотелось, чтобы наша любовь продолжалась вечно.
Лежа рядом с Антоном после долгих и страстных объятий, я совершенно не чувствовала усталости. Наоборот, хотелось тотчас же повторить это чудо. Я удивилась своей ненасытности. Повернувшись к Антону, я впилась в него долгим поцелуем. В голове промелькнула мысль: «А источники-то и вправду чудодейственные…»
Наши романтические каникулы закончились, и на следующий день нам надо было возвращаться в Рим. Даже, несмотря на то что я устала от ничегонеделанья и бесконечной неги, мне стало грустно, потому что я влюбилась в Искью. Воспоминания об этом чудесном райском уголке навсегда останутся в моей памяти. Я буду их лелеять и беречь всю жизнь. Здесь мне было хорошо и спокойно…
Мы подъехали на машине к порту и встали в очередь для погрузки на большой паром, шедший в Неаполь. В малюсеньком порту скопилось невероятное количество людей и машин. Все спешили к своим катерам и паромам. Бесконечное движение во все стороны напоминало огромный муравейник. От снующих перед глазами людей у меня начала кружиться голова.
Мы медленно въехали на машине в грузовое отделение парома и остановились возле двухэтажного туристического автобуса. Я вся сжалась от близости этой махины и как можно быстрее выскочила из машины, испугавшись того, что этот автобус от качки может тронуться с места и зажать нас в автомобиле.
Почти бегом я поднялась по лестнице в пассажирский салон и стала ждать Антона.
– Куда ты так спешила? Я тебя потерял, – удивленно спросил он.
– Я боюсь этих автобусов. Антон, а вдруг он сдвинется с места и покатится?
Антон улыбнулся:
– Если не будет семибалльного шторма, то ничто никуда не сдвинется. А шторма сегодня не наблюдается.
Мы взяли по чашечке кофе и уселись возле окна. Паром медленно начал выбираться из тесной гавани и взял курс на Неаполь. Я бросила последний взгляд на Искью, и сердце защемило от тоски. Мысленно я попрощалась с этим замечательным островком и успокоила сама себя, пообещав рано или поздно вернуться сюда.
Паром набрал скорость и вышел на открытое пространство. Весь Неаполитанский залив был усыпан десятками маленьких островов. Они были похожи, как близнецы. Буйная зеленая растительность, отвесные скалистые берега и небольшие песчаные пляжи – невозможно отличить один остров от другого. Некоторые были настолько малюсенькие, что казалось, там совершенно невозможно жить. Тем не менее, когда мы приближались к какому-нибудь крошечному островку, я с удивлением обнаруживала там не только жилые дома, но даже церкви. Набожные южане не могут обходиться без храма, куда они ходят как на работу. Только тяжелая болезнь может удержать их от похода в церковь.
Я смотрела и удивлялась, почему люди выбирают в качестве места своего проживания, казалось бы, совершенно непригодные для этого места?
– Антон, – не удержалась я, – а почему они живут здесь? Ведь рядом на континенте множество городов…
– Они еще хорошо устроились. Ты только представь, что тысячи людей живут на склонах вулкана Везувий, который, между прочим, еще не потух и в любой момент может рвануть. Плотность населения такова, что свободной земли очень мало, поэтому люди захватывают любой свободный клочок. Сейсмологи протестуют, потому что, по их подсчетам и наблюдениям, до нового извержения вулкана осталось не так уж много времени. Правительство даже приняло государственную программу по переселению. Но люди не хотят покидать эти места. Возле вулкана плодородная почва, там собирают хорошие урожаи, вот никто и не хочет уезжать.
– Их что же, не пугает даже смерть? – удивилась я.
– Все надеются на то, что извержение случится уже не при их жизни.
– Но это же глупо!
– Может, и глупо. Но когда людям нечего есть, то они мыслят по-другому.
Через полтора часа наш паром причалил в Неаполе. Стоило вдали показаться берегу, пассажиры зашевелились словно муравьи. Кто-то доставал чемоданы, кто-то спешил занять место в машине. Мы тоже спустились вниз и направились к своему автомобилю. Едва мы сели, как грузовой отсек открылся, выпуская на волю десятки машин и автобусов. Заведенные в один момент двигатели заворчали в ожидании своей очереди. Стройный гул моторов, усилившийся в замкнутом пространстве, отражался гулким эхом по всему парому, подгоняя нерасторопных пассажиров к выходу.
Вырвавшись из загруженного до отказа порта, мы въехали в город. Я никогда не видела Неаполь и, прильнув к окну, стала с любопытством рассматривать этот удивительный, ни с чем не сравнимый город. Я жадно вбирала в себя каждую его частицу.
Неаполь был безудержно красив, шумен и многолик. Сквозь широкие вылизанные проспекты проглядывали нищие дома с облупленной штукатуркой и развешанным под окнами бельем – все именно так, как я видела в раннем детстве в советской хронике, обличающей капиталистический строй и связанную с ним нищету местного пролетариата.
Праздно шатающаяся по дорогим улицам молодежь бесцеремонно разглядывала каждого проходящего мимо туриста – вполне возможно, оценивая содержимое его кошелька, который, очевидно, намечалось стащить при первом же удобном случае. Все куда-то спешили, не останавливались ни на секунду, только заезжие туристы, притормозив у какого-нибудь архитектурного шедевра, долго его разглядывали, а затем еще дольше фотографировались на его фоне. Мне безумно захотелось окунуться в этот бурлящий жизнью город и насладиться его чарующей атмосферой.
– Антон, а мы не можем здесь задержаться еще на пару дней? – с надеждой спросила я.
– Нет. У меня много неотложных дел, – не отрывая глаз от дороги, ответил он.
Обижаться было не на что, но я обиделась, потому что, как маленький ребенок, хотела получить желаемое именно сейчас. Насупившись, я отвернулась к окну и продолжила изучать местный пейзаж, пытаясь рассмотреть как можно больше, пока мы не выехали за пределы города. Мне, кстати, показалось странным, что мы уже минут пятнадцать ехали по улицам Неаполя, но так и не вышли на трассу, ведущую в Рим. Помнится, по дороге на Искью мы заехали в порт, миновав город.
«Наверное, Антон выбрал другую дорогу», – решила я и продолжила созерцать прекрасное.
Мы въехали на улицу, усаженную массивными столетними каштанами, которые, развесив во все стороны свои кроны, полностью затеняли ее. Машина замедлила ход, и Антон быстро и ловко припарковался между двумя «фиатами».
Он повернулся ко мне и с улыбкой сказал:
– Варвара, выходи.
– Зачем? – удивилась я.
– Если не получается остаться в Неаполе на пару дней, то уж два часа мы можем себе позволить провести здесь. Я буду твоим личным гидом. Не знаю, насколько я хорош в качестве экскурсовода, но другого выбора у тебя все равно нет.
Мы выбрались из машины и, взявшись за руки, побрели вдоль тенистой немноголюдной улицы. Высокие каштаны поражали своим величием и внушали благоговение. Я глубоко и с упоением вдохнула прохладный воздух, который, как мне казалось, наполнил мое тело легкостью.
Очень быстро улица прервалась, мы завернули за угол, и перед нами открылся совершенно потрясающий вид.
Передо мной простиралась широкая, вымощенная булыжником площадь, в центре которой возвышалась базилика. Если бы я не была уверена, что сейчас нахожусь в Неаполе, то могла бы решить, будто каким-то чудодейственным образом перенеслась в Рим – в Ватикан. Та же полукруглая колоннада, тот же громоздкий купол над базиликой, только все в уменьшенном размере и немного другого, чуть более желтого оттенка.
– Антон, – наконец-то вымолвила я, – это же копия Ватикана!
– Согласен. Очень похоже, – улыбнулся он, довольный произведенным на меня эффектом.
– Что это? Как это называется?
– Мы с тобой стоим на площади Плебисцита. Ее полукруглая колоннада имеет некоторое сходство с колоннадой площади Святого Петра в Ватикане, – входя в роль экскурсовода, начал Антон.
– Это я уже поняла, – пролепетала я, не спуская глаз с площади.
– А это, – указывая рукой в направлении неоклассического здания церкви, – базилика Сан Франческо ди Паола Фердинанд Первый Бурбон приказал построить ее в честь избавления королевства от Наполеона. Если ты посмотришь внимательнее, то увидишь, что она внешне напоминает скорее Пантеон, нежели собор Святого Петра в Ватикане.
– Ой, правда! – воскликнула я. – Действительно, Пантеон! Как я сразу не догадалась! Они специально ее так построили?
– Да, Фердинанд дал указание сделать копию Пантеона. Его привлекал монументальный облик этого древнего здания.
Я с замиранием сердца слушала Антона. История меня всегда завораживала, особенно если учесть, что я видела ее сейчас своими глазами и ходила по ней своими ногами. Эти ощущения вызывали трепет.
– Не хочешь выпить чашечку кофе? – прервал ход моих мыслей Антон.
– С удовольствием, – довольная и счастливая ответила я. – Куда поедем?
– Ехать не надо, – интригующе произнес он.
Мы развернулись в ту сторону, откуда недавно пришли, и я увидела примыкающее к колоннаде здание, на котором висела какая-то вывеска.
– Что, ресторан прямо рядом с базиликой? – была поражена я.
– Ну не в базилике же! – рассмеялся Антон. – Здесь, в Неаполе, так много церквей, что если запретить рестораны рядом с ними, то придется закрыть как минимум половину. К тому же это не ресторан, а стариннейшее кафе Неаполя «Гамбринус».
Мы вошли внутрь и заняли столик в глубине зала. Вокруг все блестело, было много золота: позолоченные потолки и стены, золотые портьеры, золотые зеркала… Как ни странно, это не выглядело вычурным и вульгарным. Во всем чувствовался вкус.
– Королевский цвет преобладает, – отметила я.
– Ты удивишься, но королевская семья после возвращения из изгнания первым посетила именно это кафе.
Официант принес кофе и классические итальянские пирожные с заварным кремом.
– Зачем ты заказал их? Я же все съем! – воскликнула я в предвкушении неописуемого удовольствия.
– Ешь на здоровье. Здесь пекут самые вкусные в Италии пирожные. Таких нет больше нигде.
Я посмотрела на тарелку и принялась поглощать соблазнительные сладости. Меня даже не остановила мысль, что каждое съеденное пирожное добавит к моему весу как минимум сто граммов.
В кафе с шумом вошла толпа по-деловому одетых мужчин, которые, остановившись около барной стойки, начали что-то бурно обсуждать, при этом активно жестикулируя. Все были как один: с черными, зачесанными назад волосами, в темных костюмах и белых рубашках. Мужчины разбились на несколько групп и, держа крошечные чашки с кофе на весу, так и не сев за столы, продолжали громко разговаривать.
– Кто это? – с любопытством поглядывая на мужчин, поинтересовалась я.
– У депутатов перерыв в заседании, – посмотрев на часы, ответил Антон. – Вот они и вышли выпить по чашечке кофе, а заодно продолжить свои дебаты.
– Они выглядят как мафиози, а не как представители народа, – громко заявила я.
– Тихо, – всполошился Антон. – Слово «мафия» на всех языках звучит одинаково. Ты можешь их этим оскорбить… К тому же в Неаполе не мафия, а каморра.
– А ты специалист в этом вопросе. Что-то скрываешь? – прищурив глаза, я задержала на Антоне испытующий взгляд.
– Я тебе уже сотни раз говорил, что ничего не скрываю, – обиделся Антон.
– Однако у тебя глубокие познания в видах и подвидах мафии. Может, сам мафиози?
Антон закатил глаза и рассмеялся:
– Даже не надейся.
Я доела все пирожные, едва сдержавшись, чтобы не облизать тарелку, и мы побрели обратно к машине.
Уезжать из Неаполя совершенно не хотелось. Этот прекрасный и в то же время неординарный город поразил и заинтриговал меня. Мне захотелось побродить по его потрепанным солнцем и временем улицам в одиночестве и пропитаться его духом.
Вновь упрашивать Антона остаться было бессмысленно. Единственная просьба, которую я себе позволила, выглядела вполне невинно:
– Антон, а в следующий раз мы можем посмотреть Помпеи. Я столько о них слышала, что жутко любопытно.
– Обязательно, – пообещал Антон. – Только мы с тобой еще заедем в Стабии и Геркуланум. Они также были полностью поглощены вулканическим пеплом при извержении Везувия. Там конечно же нет столь масштабных раскопок, как в Помпеях, но побродить по этим городкам будет интересно.
– Только раздразнил! – воскликнула я.
– Италия не такая большая, как Россия, у нас с тобой впереди уйма времени, все обязательно посмотрим, – успокоил Антон.
Наша машина не спеша влилась в поток хаотично передвигающихся автомобилей. Я, вновь прилипнув к стеклу, стала разглядывать проплывающие мимо строения.
– Видишь впереди мрачное здание сероватого цвета? – спросил Антон.
– Угу, – кивнула я.
– Это Кастель дель Ово. Говорят, в этой крепости можно увидеть безголовое привидение.
– Не надо мне рассказывать эти ужасы, – взмолилась я.
– Не хочешь ужасов? Тогда занятная история. Думаю, тебе понравится, – начал Антон. – Мы сейчас будем проезжать мимо Королевского дворца Неаполя. Посмотри внимательно на статуи коней, украшающие ворота дворцового сада, – указав рукой в сторону великолепного ансамбля, попросил он.
– Вижу, – внимательно вглядываясь в черные фигуры, ответила я.
– Ничего не напоминает? – спросил Антон.
Я задумалась, но в голову так ничего и не пришло.
– Честно говоря, нет, – призналась я.
– Подумай… – загадочно продолжил Антон, – Санкт-Петербург, Аничков мост, статуи коней.
– Точно! – радостно закричала я. – На Аничковом мосту очень похожие фигуры.
– Не похожие, а именно эти статуи «Укрощение коней», созданные Клодтом, стояли на Аничковом мосту изначально. Николай Первый подарил их королю Фердинанду Второму. А уже затем император всероссийский заказал для Аничкова моста новые фигуры коней.
– Ой, как интересно! – восхитилась я.
– Интересно будет дальше, – продолжал интриговать Антон. – В одной из этих фигур воплощена месть скульптора.
– Это как? – не поняла я.
– Если внимательно посмотреть на одну из фигур коня, стоящего на задних ногах, то можно очень отчетливо различить в интересном месте четкий профиль человека.
– В каком интересном месте?
– В том самом… – ухмыльнулся Антон. – Человек, профиль которого запечатлен, – это любовник жены Клодта.
– Вот это месть! – рассмеялась я. – Увековечить ненавистного тебе человека в причинном месте у коня. А этот Клодт был хороший выдумщик!
Мы добрались до Рима всего за три часа. Дорога была на удивление пустой. Уже минут через тридцать после того, как мы выехали на трассу, я уснула, а проснулась лишь когда Антон заехал в гараж.
Протерев ладонями глаза, я неохотно выбралась из машины, потягиваясь и зевая.
– Устала? – заботливо спросил Антон.
– В общем, нет, – оценивая свое состояние, ответила я.
– Сейчас придем, и ложись отдыхай, – обняв меня за плечи, прошептал Антон на ушко.
Это внимание и забота тронули мое сердце, так что захотелось в ответ тоже сделать что-нибудь приятное.
– Может, приготовить ужин? – спросила я.
– Не откажусь, – улыбнулся Антон.
Любовь и взаимопонимание царили в наших отношениях. Казалось, эту идиллию ничто не может нарушить.
Едва мы вошли в квартиру и начали распаковывать чемоданы, как раздался звонок. Антон подошел к домофону и открыл входную дверь. Через минуту в квартиру вошел не знакомый мне мужчина. Кивнув в мою сторону в знак приветствия, он молча прошел за Антоном в кабинет, и дверь за ними закрылась.
Мне не понравилось это неожиданное появление странного мрачного человека. Я почувствовала исходящую от него угрозу. В голове даже промелькнула мысль подкрасться к двери и подслушать, о чем они говорят. Я уже тихонько подошла к кабинету, как дверь распахнулась, и мужчина, даже не взглянув на меня, прошел мимо и покинул квартиру.
После его ухода Антон помрачнел и замкнулся. Радостное настроение, царившее еще полчаса назад, бесследно исчезло. В доме повисла неприятная гнетущая атмосфера. Я всеми фибрами своей души возненавидела того странного типа, который вот так просто, в одну секунду испортил нашу идиллию.
Антон вернулся и продолжил разбирать чемоданы. Мы все делали в полной тишине. Хотя меня так и подмывало расспросить о незваном госте, смелости не хватило. Я видела, что Антон «на взводе», и боялась еще больше усугубить ситуацию.
Вдруг у Антона зазвонил телефон. Он посмотрел на определившийся номер и снова вышел из комнаты. Я занервничала: очередной нежданный звонок, который может украсть у меня любимого. Что-то было не так. Наконец Антон вошел в комнату и рассеянно сказал о том, что ему придется срочно съездить на работу. Ненадолго…
Обижаться и злиться было бессмысленно: Антон не воспринимал мои недовольные взгляды, когда дело касалось его работы. Самое неприятное заключалось в том, что я видела и чувствовала – происходит нечто странное, но не имела права узнать, в чем дело.
Ожидание было мучительным. На меня нахлынули воспоминания о Москве, о времени, когда я с ужасом следила за разворачивавшейся вокруг Антона ситуацией. Я вновь почувствовала острую боль и поняла, что мои раны еще не зажили, а может, и никогда не заживут, и я всю оставшуюся жизнь буду вздрагивать при каждом звонке или появлении не знакомого мне человека. Я рисовала в своей голове множество нереальных картин с несчастливым концом. В итоге довела себя до такого состояния, что у меня начали дрожать руки и нервно дергался глаз.
Уже ближе к полуночи Антон вернулся. Он был сдержан, сосредоточен и погружен в свои мысли. Вздохнув спокойно, что он цел и невредим, я кинулась к нему с расспросами:
– Антон, что-то случилось? Зачем тебе понадобилось ехать на работу в столь поздний час? Что-то срочное? Кто этот странный человек, что приходил к тебе?
– Успокойся, – неуверенно начал он, – ничего не случилось.
– Тогда к чему такая спешка? – настаивала я.
Антон замялся и нерешительно произнес:
– Нам с тобой придется переехать в Оман.
– Что-о-о? – угрюмо сдвинув брови, готовая отстаивать свое право на выбор, с угрозой в голосе протянула я…
Темные воды Оманского залива вздымались и с шумом разбивались о борт белоснежной яхты, оставляя за собой искрящиеся на солнце брызги. Двадцатиметровая яхта на большой скорости уверенно прокладывала себе путь между упрямыми волнами. Весь ее облик говорил о силе и могуществе, которому подчиняются моря и океаны.
Я стояла на носу яхты, крепко держась за поручень. Резкие порывы ветра закручивали и развевали волосы, и они с неистовой силой хлестали меня по лицу. Белое платье то надувалось от ветра словно баллон, то обвивало ноги, обнажая их. Мой взгляд был устремлен вперед, словно там – вдали – меня ждало некое чудо, о котором грезила всю жизнь и вскоре с ним встречусь.
Широко раскрыв глаза, я жадно всматривалась в прибрежный пейзаж, но не увидела там ничего нового. Все те же скалистые пустынные берега вплотную подступали к морской глади. Причудливые высокие валуны, гордо и одиноко встречающие морскую стихию многие столетия, придавали унылому и однообразному пейзажу трагичность.
Я медленно повернулась и плавно начала спускаться с носовой части корабля. Неожиданно глаза зацепились за темнеющую вдали черную точку. Я прищурилась, пытаясь понять, что это может быть. Вернувшись обратно на нос яхты, я стала внимательно всматриваться в далекий и непонятный объект.
– Ахмед, посмотри туда, – указывая рукой, громко крикнула я. – Что это может быть?
Темнокожий молодой паренек молниеносно скатился по ступенькам из рубки и стремглав подбежал ко мне.
– Мисс Варвара. Я думаю, что это рыбаки, – пытаясь разглядеть пятно, на которое показала я, неуверенно ответил он.
– Но они ушли очень далеко от берега, – забеспокоилась я, – посмотри сам: на небе собираются тучи, может начаться шторм. К тому же, – я взглянула на часы, – уже шесть вечера. Неужели еще кто-то ловит рыбу?
– Вы правы, это странно, – согласился паренек. – Давайте подойдем поближе и все выясним.
Я кивнула в знак согласия и, тяжело вздохнув, села в стоящее неподалеку кресло. Я была совершенно измождена. Казалось, уже один мой вид ясно давал понять: меня что-то волнует и не дает покоя. Это «что-то» не было связано с увиденным впереди, это была совсем другая печаль, которая и придавала мне усталый смиренный вид…
Я почувствовала, что яхта замедлила ход, и резко открыла глаза. Подойдя к борту, я стала с любопытством рассматривать жалкое рыбацкое суденышко, в котором, поджав под себя ноги, сидел морщинистый старичок.
Парнишка, которого я недавно подзывала к себе, вновь подошел ко мне и спросил:
– Я узнаю, что он здесь делает?
– Да, конечно, – нетерпеливо ответила я.
Ахмед что-то крикнул на арабском языке старику. Тот поднял голову и, обнажив беззубые десны, ответил ему.
– У него сломался мотор на лодке, поэтому он не может вернуться на берег. Телефона, чтобы вызвать помощь, у него тоже нет.
– Предложи ему подняться к нам.
Ахмед снова обратился к старику, затем, пожимая плечами, перевел:
– Он отказывается.
– Почему? – искренне удивилась я. – Он же здесь погибнет.
– Он сказал, что лучше утонет вместе со своей лодкой, чем бросит ее.
Пока я разговаривала с Ахмедом, старик с любопытством смотрел на нас, задрав голову и прищурив глаза. Его старое, изрезанное морщинами лицо, светилось любопытством как у ребенка. Было видно, что ему очень хочется узнать, о чем разговаривают богатые люди, которые так внезапно появились на красивом белоснежном корабле и которые готовы ему помочь.
– Что же нам делать? – растерянно произнесла я.
– Мисс, я думаю, нам надо вызвать помощь, и мы можем плыть дальше, – предложил паренек.
– И оставить его здесь? – в очередной раз бросив взгляд на беззубого старика, тихо проговорила я. – Нет. Мы дождемся, пока за ним приедут. Да, кстати, а мы никак не можем отбуксировать его лодку?
– Можно попробовать, – согласился Ахмед.
– Ну вот и договорились. Помощь пока не вызывайте. Пусть он поднимется на яхту, а вы попробуйте прикрепить его лодчонку.
– Мисс Варвара, но на это уйдет много времени, а вас ждет мистер Антонио, – осторожно заметил Ахмед. – Он мне сказал не задерживаться.
Задумавшись, я посмотрела на Ахмеда и произнесла:
– Делайте, что я вам велю.
Повернулась и быстрым шагом направилась в каюту.
Скрывшись от посторонних взглядов, я легла на кровать и задумчиво уставилась в потолок. Мысли проносились в голове со скоростью света. Этот поток мыслей так меня увлек, что я ничего вокруг не видела и не слышала. Я непроизвольно сдвинула брови и почувствовала, как между ними пролегла тонкая морщинка, а глаза лихорадочно заблестели. На какое-то время мне показалось, что я далеко отсюда.
Яхта плавно покачивалась на волнах, и лишь изредка слышались крики экипажа, который, выполняя поручение, пытался привязать рыбацкую лодку. Примерно минут через десять в дверь каюты постучали. От неожиданности я вздрогнула.
– Да? – спросила я, не вставая с кровати.
– Мисс, мы все закончили. Можем трогаться? – крикнул из-за двери Ахмед.
Я невольно поморщилась и, тяжело вздохнув, ответила:
– Да, можем. – И поспешно добавила: – Когда мы прибудем на место?
– Думаю минут через двадцать, мисс.
Вдали показались знакомые очертания берега, и я неохотно поднялась со своего места. Мы должны были причалить с минуты на минуту. А во мне крепло желание сорваться с места, развернуть яхту и снова уйти в открытое море, где никакие проблемы меня не смогут достать, где меня будет окружать гладкая поверхность воды и я буду безмятежно наблюдать за тем, как алое солнце исчезает за линией горизонта.
Но яхта неумолимо двигалась к месту своего назначения. На причале я уже могла различить фигуру Антона. Чем ближе мы подплывали, тем яснее я видела, что он был явно недоволен нашим опозданием. Он нетерпеливо прохаживался вдоль причала и изредка посматривал на часы.
Пока я неторопливо шла Антону навстречу, он продолжал сурово смотреть на меня.
– Варя, мы же договорились встретиться в шесть! – нервно заявил он.
– Я прекрасно помню, – раздраженно ответила я. Мне очень не понравился тон, которым Антон начал говорить со мной. Его привычка командовать возмущала меня до глубины души. У нас все чаще возникали конфликты на этой почве, и Антон не раз клялся мне, что больше не будет разговаривать со мной будто с подчиненной. Но как только ему что-то не нравилось, он моментально забывал о своем обещании. Я, в свою очередь, злилась от этого вдвойне. В итоге разражалась такая буря, что лучше было держаться от нас в стороне.
Вот и сейчас атмосфера накалилась до предела. Несколько ребят, работавших на яхте и уже сошедших с нее, стояли поодаль и искоса с любопытством поглядывали на нас.
– Ты же знаешь, что у меня важная встреча! – продолжал злиться Антон.
– Эта встреча у тебя, а не у меня. Я бы не была против, если бы ты поехал один, – ответила я и, повернувшись спиной, направилась к машине.
– Нет, подожди! – догоняя меня и хватая за руку, с яростью заявил Антон. – Ты лучше меня знаешь, что султан не приглашает каждый день к себе. А раз нас пригласили вдвоем, то неприлично приходить одному. Это означает продемонстрировать неуважение. Ты прекрасно понимаешь, как важна для меня эта встреча! Между прочим, ты сама находишься в Омане только с его личного согласия.
