Текст книги "История Филиппы"

Автор книги: Ангелина Крылова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Я сняла с шей мой медальон и попыталась открыть. Все тщетно. Он был закрыт намертво. Видимо, вещи Либерии не действуют в моем мире, так же, как и дар нишери.

– Значит, наденем на себя, – сказала я.

Но что? Это вопрос не из легких. Что можно подарить Ви? Я долго думала и вспомнила, что, осматривая ее комнату, я нередко замечала в разных углах книги – значит, она любит читать, можно подарить ей книгу. И тут меня осенило! Ведь до этого я обещала принести ей Библию, чтобы она почитала!

– Решено! Куплю красивую, расписанную золотом Библию. Думаю, ей будет интересно.

Я купила ее на следующий же день. Она была небольшая, коричнево-золотая с красивым узором, а на срезе страницы тоже были золотыми и красная лента-закладка. Я завернула ее в веселую зеленую упаковку с цветочками и перевязала бантиком. Выглядело по-праздничному сказочно. Я решила, когда на канун праздника буду телепортироваться в Либерию, привяжу подарок к телу, чтобы он не упал, и все у меня получится. Ну, а если нет, скажу Ви, что ее подарок застрял в пространстве.

Шли дни, и каждый человек готовился к долгожданному празднику – хотя в году у них всего сто пятьдесят пять дней, для них это долго. Представляю, если их пустить годок-другой пожить в моем мире, так им покажется, что вся жизнь прошла. Они наряжали дома, вешали на них разноцветные фонарики и фигурки из папье-маше. Я удивилась, когда в один день очутилась в заснеженной Либерии. Я думала, что у них никогда не бывает снега, но начала сомневаться, поскольку температура воздуха с каждым днем становилась все холоднее, но не настолько холодной, чтобы одевать шубу. У них все было в меру, можно было одеть закрытые туфельки и теплую кофту на платье, и тогда будет совсем не холодно ходить по снегу. Многие деревья потемнели, но не сбросили листву, их цвет просто изменился, а хвойные напротив – распушились как никогда. Это было странно, что деревья не сбросили свою листву, а снег не растаял при не очень низкой температуре, но Вирельга и тут нашла моим доводам объяснение. Она сказала, что все это – из-за энергии озера Моу, эта энергия не дает снегу растаять, а деревья могут дольше сохранять листья на ветках, но вскоре им все равно придется сбросить старые, чтобы дать жизнь новым.

В моем мире все шло по старому, мама удивлялась, что я делаю весь день, я говорила, что ставлю научный проект по изучению городских муравьев, мне весь день приходится следить за норкой придорожных маленьких жучков. Ссылалась на то, что это новая усовершенствованная лабораторная работа и, если я ее закончу, то, сдав свой проект, смогу поучаствовать в конкурсе и выиграть нобелевскую премию по науке. По маминым округлившимся глазам и внимательному покачиванию головой я поняла, что история с исследованием муравьев прокатила, но уверена – ненадолго, скоро ей захочется посмотреть на мои труды, и тогда придется придумывать отмазку, почему за два месяца упорных трудов я ничего не сделала.

Моя страничка на Интернет-сайте разрывалась от сообщений друзей: где я, куда я пропала, почему не отвечаю на звонки и так далее. Для друзей пришлось придумать отмазку попроще, думаю, в муравьев они бы не поверили, а если бы и поверили, то смотрели бы на меня потом как, на ботана, и спрашивали бы: «Ну как, Дарвин, когда нобелевскую будешь получать?» и – хохот, хохот, хохот. Я всем своим друзьям сказала, что мама взяла меня на свою работу помощником и платит мне немалые деньги за то, что я письма разношу, скрепляю степлером бумаги, ношу ей кофе и делаю все те вещи, что делают секретарши. У моей мамы – свой магазин, а в нем несколько отделов разного содержания, кто-то продает чаи и кофе, кто-то одежду для младенцев, кто-то строительные материалы и все в таком же духе. Маме все равно, кто и что у нее там продает, она лишь сдает свой магазин в аренду и собирает с них деньги, а я как будто слежу за ее бумагами, а по выходным мы ездим к родственникам и проводим там все выходные, так что времени на развлечения у меня нет. Я даже представить не могла, как мои друзья будут возмущаться! «Как так? У тебя нет свободного времени! Нет личной жизни! Все летние каникулы насмарку! Как ты выносишь все это?» – в общем, уйма вопросов на которые я бы с радостью не отвечала.

Ну, по крайней мере, на лето я себе алиби приготовила… но как быть с учебной частью года? Мне ведь придется утром учиться в школе, быстро приходить домой и делать уроки, а потом по возможности выбираться в Либерию. Тогда времени получится совсем мало, всего пару часов от школы и до маминого прихода. Но, пока впереди еще месяц, а это значит, что о сложностях учебной жизни я смогу подумать потом.

Глава 8 Бал

Наконец-то настал этот долгожданный день. Я была очень взволнована, предвкушая дивный праздник. Из своего гардероба я выбрала самое красивое платье, я подумала, что лучше будет прийти на торжество в своем наряде, надоело уже спрашивать одежду у Вир ел ьги, но она обещала, что после праздника мы устроимся на работу, и будем получать деньги, чтобы мы могли покупать разные безделушки.

Платье мое было не длинным, оно заканчивалось чуть выше колена. Черного цвета из лоснящейся ткани, похожей на шелк. Чуть выше талии находился белый, расшитый бисером, узор, похожий на цветок, и от него отходили две черные ленты, разъединяющие нижнюю часть платья от груди. Платье получалось на завышенной талии и хорошо подчеркивало мои ноги. Я одела черные колготки, чтобы ногам не было холодно, и туфельки на маленьком каблуке, весьма простые и скромные.

Волосы я накрутила, так как мне с детства говорили, что мне очень идут кудряшки, но, к сожалению, я родилась с прямыми волосами. Немного подвела глаза, чтобы они казались больше, и накрасила ресницы; подождала, пока они высохнут, и еще раз нанесла на них тушь. Об этом методе, делающим ресницы пышнее и длиннее, мне рассказала мама, когда я завороженно смотрела, как она красится на дискотеку, оставляя меня с няней. И вот тогда я спросила, почему она красит ресницы дважды, ведь одного раза достаточно, чтобы подчеркнуть их черноту, и она мне рассказала про этот хитрый метод.

Я еще раз посмотрела на себя в зеркало, убедилась, что выгляжу прелестно, привязала к себе на талию подарок Ви и повернула крышечку фаукса. Когда я очутилась там, Вирельга уже ждала меня. Увидев меня, она восторженно присвистнула, я смутилась, но была очень горда за себя.

Вирельга тоже немало удивила меня. На ней было темно синее платье, подчеркивающее ее декольте. Оно было обтягивающее до бедер, а сама юбка расходилась в стороны, как когда-то платья восьмидесятых. По краям юбка была украшена бусинками и ленточками, а рукава были сделаны фонариками. На шею она одела цепочку из белого жемчуга, а волосы были убраны на затылок в форме шарика и скреплены невидимками. Она вся светилась от радости.

– Хорошо выглядишь, Фил! Платье отменное! – сказала Ви, оглядывая меня с ног до головы.

– Спасибо, я его недавно купила, и вот нашлось куда одеть, – смущенно сказала я. – Ви, у меня есть для тебя подарок…

– У меня тоже приготовлен для тебя сюрприз, но сначала давай дойдем до моего дома, – она взяла меня за руку и повела к себе домой. Я подозревала, что Ви что-нибудь мне подарит, и меня съедало любопытство – что же это может быть.

Дома атмосфера была праздничная, они тоже украсили его всякими светящимися фонариками и веточками елок. На двери висел венок из разнообразных пород хвойных деревьев. Все было практически так же, как и в моем мире, но это оригинальное сходство придавало моей душе фантастический азарт. Я никогда не знала своего отца, никогда не видела, чтобы по праздникам или даже в обычный день мама и папа садились рядом и, нежно глядя друг на друга, разговаривали. И в этом я немного завидовала Вирельге: у нее была семья, похожая на счастливую американскую семью из рекламы сока или шоколадок. У них было все так гармонично и складно, что казалось – вот она, любовь, соединила два сердца, и они до сих пор любят друг друга. Но, во-первых, я не в своем мире, а в Либерии, а тут места злобе и ненависти нет, а второе – может быть, они просто захотели создать у меня такое впечатление, впечатление счастливой семьи, а на самом деле и у них случаются маленькие дрязги и проблемы, ведь мы не можем все время улыбаться друг другу, иногда надо выпустить пар. Может, они просто скрывают это от посторонних глаз. И это прекрасно! Мир стал бы лучше, если б все так умели – поругаться, выяснить и устранить проблемы, а затем показаться всем в своем самом лучшем свете.

Родители Ви стояли, обнявшись, в гостиной. Они как будто уже ждали меня, хотя это может быть и правдой. Когда я зашла, они мило улыбнулись и поприветствовали меня. Мама Ви, Анис Лару, заботливо взяла меня за обе руки и с улыбкой осмотрела мой наряд. Она сказала, что я выгляжу, как прелестная ундина – на лицо приятная, но опасная, как океан, а в глазах скрыт потайной блеск. Мне было довольно лестно ее замечание, меня еще никто не называл ундиной… да и не совсем я понимаю значения этого слова… но как-то сразу понятно, что это что-то красивое и недоброе. Меня даже мама в детстве называла – Маленькая Злодейка, сейчас она вспоминает это, чтобы посмеяться. Я спрашивала у нее, почему она дала мне такое прозвище. Она отвечала, что в детстве, да и сейчас тоже, у меня были очень хитрые глазки, я будто сверкала ими и, когда речь заходила о злых людях, которые сделали в своей жизни много ужасного, я всегда говорила, что хочу всех их убить, чтобы мир стал лучше. Сейчас я понимаю, что мир от этого лучше не станет, просто население сократится как минимум вдвое. Я не отрицаю, что во мне есть капелька коварства, просто в нашем мире без этого не выжить, а в Либерии все наоборот, поэтому я старалась всеми силами показать, что я добрая и пушистая девочка, но, видимо, актер из меня никудышный, и Анис это сразу разгадала.

– С праздником тебя, сестра! – Вирельга подбежала ко мне и крепко обняла, затем вручила мне что-то длинное и немного тяжелое, завернутое в цветную бумагу.

– О, подарок! Как мило, Ви! Спасибо большое! – радостно сказала я, немного смущенная размером подарка – он был намного больше моего, и мне стало как-то неловко.

– Ну, открывай же скорее! Уверена, тебе понравится! – воскликнула Ви.

– Конечно, понравится! Что бы там ни было, это ведь от тебя! Значит, для меня вдвое дороже! – от чистого сердца произнесла я, распаковывая большой сюрприз.

Под оберткой оказался меч в ножнах. Он был большим, но на удивление легким. На рукоятке меча красовался небольшой, но весьма заметный рубин и, по-моему, там присутствовало серебро и немного золота. Видно было, что меч старых времен, так как серебро уже успело почернеть. Я была так рада, что хотелось подпрыгнуть до потолка. У меня теперь есть свой меч, больше не нужно одалживать его у Николоса. Я несколько раз крепко обняла Вирельгу, не переставая благодарить ее. Она сказала, что этот меч принадлежал ее деду, он был воином и погиб при очередном нападении морталов. Его меч передали Анис, с последними словами деда: «Если в семье родится воин, пусть этот меч будет помогать ему в сражениях». Но родилась Вирельга, а она, как известно, прирожденная нишери. Когда я услышала эту историю, тут же попыталась вернуть меч, так как он, по идее, не должен принадлежать мне – я ведь не являюсь дочерью Анис. Хоть я и воин… ну, почти воин.

– Ты всегда будешь для нас частью нашей семьи, Филиппа. Вирельга уже считает тебя своей сестрой, а мы считаем тебя нашей дочерью. Так что этот меч принадлежит теперь тебе и, возможно, ты будешь защищать им Либерию, – ласково сказала Анис.

– Спасибо большое всем вам! Мне ужасно приятно слышать эти слова! – еще раз поблагодарила я их. – Ви, у меня тоже есть для тебя подарок.

Я достала его из-за спины и вручила Вирельге. Было видно, как загорелись ее глаза. С самого первого дня нашего знакомства она рьяно интересовалась моим миром и, думаю, ей было интересно посмотреть на вещи оттуда. Она неуклюже разворачивала зеленую обертку, все время повторяя: какое необычное вещество. Ведь моя обертка была сделана частично из полиэтилена, а ее – была натуральная бумага, немного похожая на папирус. Когда Библия оказалась в ее руках, она приятно удивилась. Ее забавляли золотые страницы и сама расписная книга. Она сказала, что никогда не видела книг, настолько богато украшенных. У них книги довольно обычные, их специально делают так, чтобы люди брали книгу, не обращая внимания на обложку. Я была рада, что подарила ей ее первую книгу с красивой обложкой. Я рассказала ей, что эта книга называется Библией, и что там написано сказание о нашем Боге. Ей стало ужасно интересно, и она призналась мне – ей даже захотелось тут же сесть и прочитать ее. Но Анис забрала книгу, сказав Вирельге, что у нее еще будет время на чтение.

Когда мы собирались уходить на праздник, ее родители сказали, что у них тоже есть подарок для меня. Я немного смутилась, так как совсем не приготовила ничего взамен – я думала, что мы обменяемся подарками только с Вирельгой, сказав друг другу теплые слова, и совсем позабыла про ее родителей.

Они вручили мне маленький цветок. Он был синенький и необычный. Анис сказала, что этот цветок – противоядие от всех ядов и панацея от всех болезней. Если меня вдруг соберется кто-нибудь отравить, то я, чувствуя что-то неладное, могу съесть этот цветок и тут же излечиться. Воистину, гениальный подарок! Но, надеюсь, мне он никогда не пригодится. Я положила его в свой медальон-тайник и крепко обняла их.

На праздник я отправилась, зарядившись позитивом и хорошим настроением. Меч я оставила у Вирельги, так как домой его все равно брать нет никакого смысла, а все время таскать его в медальоне – тоже не вариант. Так что лучше ему ночевать у Ви. Мы решили добраться до замка с помощью нишери. У меня получилось превратиться не с первого раза, но, как только я это сделала, мы тут же полетели на место проведения праздника. Там уже собралось довольно много людей. Все были парадно разодеты и ждали что-то, смотря на балкон замка, где стояли защитники. Мы немного постояли. К тому времени к замку подошло еще больше народу, и огромные часы, висящие на центральной башне, начали бить, они пробили пять раз, но это означало лишь, что праздник начался.

Все люди, стоящие напротив озера Моу, которое отделяло их от замка, насторожились и устремили взор на защитников. Мы не могли разглядеть, что в это время делали король и королева Либерии, потому что озеро было большим, а замок находился прямо посередине Моу, и защитники казались для меня маленькими палочками. На самом деле они, закрыв глаза, взялись за руки и подняли их вверх. Это было похоже на что-то наподобие обряда или колдовства, как будто они произносили про себя заклинание, но, когда все посмотрели на озеро, поняли, что они использовали свой дар защитников. Вода начала колыхаться, и из нее начали выходить сначала маленькие, затем большие струи воды. Они начали выплясывать разные узоры в воздухе, выпускать столбы брызг, а потом озеро засветилось, каким-то непонятным свечением, то ли зеленым, то ли голубым. Атмосфера была настолько радужной и веселой, что хотелось прыгать от счастья. Когда все увидели эти разноцветные, переливающиеся фонтаны, то буквально заохали от удивления.

Затем всех пригласили зайти в замок. Большинство людей составляла молодежь, взрослые же, скорее всего, решили проводить праздник в тихом, уютном доме, перед камином, попивая вино и обсуждая события прошлого года, в общем, вспоминая старину. А молодым не терпелось выпустить на волю скопившиеся эмоции и хорошенько оттянуться. Когда мы зашли внутрь, я удивилась: прошлой обстановки и не было в помине. У стенки стояли столы и стулья для тех, кто устанет танцевать и захочет присесть, выпить фруктового нектара или безалкогольный эль. Играла мелодичная музыка, везде горели огни, а у подножия лестницы стоял пьедестал, на котором возвышались два трона. Вскоре защитники спустились и сели на них. Все гости заняли свои места, девушки сели на стулья, а кавалеры стояли неподалеку. По традиции бал должны открывать защитники, но, так как король был уже стар и немощен, они станцевали всего пару па. Потом первые желающие вышли на танцпол.

Мы с Вирельгой сидели на стульях. Пока что меня никто не пригласил, и я смиренно ждала, попивая фруктовый нектар. Мы начали обсуждать, кто и как одет, последнюю моду Либерии, платья, туфли, украшения, и наш разговор плавно перешел от последней моды к манере себя вести в общественном месте. Тут я невольно вспомнила Зирель. «Интересно, попытается ли она испортить мне праздник?» – подумала я, но ее нигде не было видно, и я успокоилась: видимо, торжество пройдет без неприятных приключений. Я начала что-то оживленно рассказывать Вирельге и заметила, что она внезапно переменилась в лице и стала слушать меня не совсем внимательно – она куда-то смотрела, и глаза ее с каждой секундой становились все больше от удивления. Я подумала, что все-таки приключение будет, и резко обернулась. К счастью, я увидела перед собой всего лишь Хелену.

Она пришла в обычном белом платье с закрытыми рукавами и с шелковым поясом. На груди были три маленькие пуговки, а шейный разрез чуть открывал шею. В общем, наряд ее показался мне довольно скромным. Волосы были распущены, но некоторые пряди были собраны на затылке и скреплены заколкой с крупным жемчугом. Она излучала спокойствие, проходя мимо бушующей толпы. Мне это показалось немного странным, но еще раз подтвердило ее индивидуальность, то, что она не похожа на других девушек, она сама по себе. Думаю, любой человек смутился бы, оказавшись в такой обстановке впервые; она – нет, ее лицо было непроницаемо. Лишь когда она подошла к нам, оно расплылось в улыбке.

Мы поздоровались и поздравили друг друга с праздником. Вирельга еле скрывала свое удивление, признаюсь, я тоже мало надеялась увидеть Хелену тут, но, видно, мои слова повлияли на нее, и она решила попробовать. Я пыталась заговорить с ней на разные темы, но на каждую она отвечала отрывисто, смотря куда-то вдаль. Мне казалось, что мои попытки разговорить ее казались ей скучными, и я перестала быть настойчивой. Большую часть времени я разговаривала с Вирельгой, и иногда задавала не слишком легкие вопросы Хелен.

Вскоре меня это немного начало бесить. Я пытаюсь наладить с ней контакт, из кожи вон лезу, чтобы казаться дружелюбной, а она уставилась куда-то вдаль и смотрит, не отрывая глаз. Я не вытерпела и спросила:

– Хелен, ты разве кого-то ищешь?

– Нет, я просто наблюдаю за танцами, – также, не отрываясь от завораживающего для нее вида, сказала она.

– А ты хочешь, чтобы тебя кто-нибудь пригласил на танец? – я начала смотреть на нее немного со злобой, так как я не люблю, когда меня игнорируют, и голос мой звучал отчасти напряженно. Она обернулась, почуяв что со мной что-то неладно.

– Я не умею танцевать, увы, – сказав это, она тут же развернулась и уставилась на ту же точку.

Я оскорбилась и, фыркнув, замолчала. Вирельга все это время смотрела на мои ничтожные попытки завести разговор и пожимала плечами. Внезапно Хелен развернулась и своим спокойным нежным голосом сказала мне:

– По-моему, Красавчик Ники хочет пригласить тебя на танец.

Сама не понимая почему, я тут же обратила свой взгляд на него. Он будто пожирал меня глазами. Увидев, что я взглянула на него, он отвел взгляд. Я тоже отвернулась. От волнения у меня пересохло в горле, я сделала глоток пунша, и стразу стало легче. Через минуту Ви взяла меня за руку и с улыбкой сказала:

– Фили, он идет.

Я сразу поняла – кто.

Это и вправду был Николос. Черный смокинг подчеркивал его бездонные, голубые глаза и светлые кудри. По нему нельзя было сказать, что он волнуется, скорее наоборот – он был вполне уверен в своих действиях. Твердой поступью он подошел к нам и деликатно поздоровался. Я смотрела на него холодно и исподлобья, ожидая, что он, увидев стальную броню на моем лице, разочаруется и не станет приглашать меня на танец, но мои надежды не оправдались. Он подал мне руку и пригласил на вальс. Я не могла не согласиться, так как это показалось бы трусостью и неуместной скромностью, хотя я все это время сидела и ждала, чтобы кто-нибудь пригласил меня на танец. С другой стороны, какое мне дело – с кем танцевать.

Мы вышли на площадку, он положил свою руку на мою талию, а второй взял мою руку в свою. Мы закружились. Я думала, что забыла уроки бальных танцев в детстве, но мышечная память помнит все за меня. Я танцевала, как будто всю жизнь занималась танцами, хотя это длилось всего три года, затем я их бросила. Он постоянно смотрел мне в глаза, я лишь бросала беглые взгляды, в основном, все мое внимание было направлено в зал на другие пары. Он старался все ближе прижать меня к себе, но я специально отстранялась.

– Ты знаешь, что по окончанию праздника защитники выберут лучшую танцевальную пару вечера, – сказал он, пристально глядя на меня.

– И как ты думаешь, кто победит? – спросила я, переведя взгляд из зала на него.

– Я думаю – я, так как танцую с самой прекрасной девушкой этой страны, – его слова были так нежны и искренни, что мне на секунду показалось, что он действительно что-то ко мне чувствует, я немного смутилась, но, чтобы не показать моего смятения, я уверенно и слегка колко сказала:

– Ты, наверное, говорил это всем своим девушкам.

Я думала, он ответит то, что в этом случае говорят все парни: начнет отрицать; скажет, что я первая, кому он это говорит; нет, всего этого не было. Он лишь лукаво улыбнулся, силой прижал меня к себе и прошептал на ухо:

– А ты, наверное, не в первый раз это слышишь.

– Нет, в моем мире парни не слишком любят танцевать, – сказала я.

– Я о том, что ты прекрасна… это ваши парни говорить умеют? – улыбнувшись своей коронной улыбкой, сказал он.

Я опять смутилась и, видно, на лице моем выступила краска. Не найдя, что ответить на его слова, я лишь пролепетала что-то вроде «Спасибо за комплимент». Вальс закончился, Ник поклонился и обещал пригласить меня на следующий, я тоже сотворила что-то похожее на реверанс и ушла к подругам. После танца с Ником, парни будто с ума сошли, они начали подходить ко мне один за одним, приглашая на разные танцы, названия которых я с первого раза не могла запомнить. Начали приглашать и Вирельгу, и некоторые даже пригласили Хелен. Она сначала отнекивалась, но я настояла на том, чтобы она потанцевала, и уже во второй раз она послушалась моего совета. Вирельга тоже была занята танцами, она прыгала, кружилась как стрекоза и, видно, ей понравился один кавалер, но я не запомнила его имени. Мне казалось, что я перетанцевала со всеми парнями, что находились в зале; несколько раз я кружилась с Ником, и весьма удачно, он шутил, и я от души смеялась. Я поблагодарила его за то, что он побудил своих друзей пригласить моих подруг на танцы, он все отрицал, ссылаясь на то, что его друзья увидели, с какой красоткой он танцует, и решили тоже не отставать от него, и пригласили на танцы моих подруг.

Мне нравилось общаться с ним как с другом, он казался таким веселым, когда не строил из себя романтика-охмурителя. Он все чаще делал мне комплименты, целовал руку после каждого танца и хищно стрелял глазками. Я старалась мало обращать на это внимание. После очередного вальса мне стало немного жарко, и я решила выйти на улицу – подышать свежим воздухом. Конечно, Николос решил составить мне компанию. Мы перешли через мост, отделяющий замок от берега, и стали ходить вдоль озера. Я спросила у него, почему он не танцевал с другими девушками, он сказал, что другие девушки для него не важны, что только я единственная… и так далее, бла-бла-бла. Я не особо вслушивалась в его слова, лишь вознаграждала его саркастической, насмешливой улыбкой. Он весьма быстро понял, что пустыми банальными комплиментами меня не возьмешь, грустно усмехнулся и замолчал.

Ник шел, пиная снег и, кажется, он был чем-то озабочен, голова его была опущена, а брови иногда сходились вместе. Может, в этот момент он думал, чем бы еще меня зацепить, а, может, и о другом. Я смотрела на него с интересом. Движения его были медлительны и изящны. И даже в танце он порхал как лебедь, хотя, как мне казалось, воины всегда грубы и неповоротливы, он же наоборот – с такой гибкостью передвигался и двигал меня, что порой кружилась голова, и все это он делал так нежно, как будто в ругах у него фарфоровая кукла, – если чуть что-нибудь сделаешь не так, то у нее отлетит либо нога, либо рука. А слова он произносил, как романтик из книги, комплименты были сказаны с такой пылкостью, с такой страстью, что сразу хотелось верить. И даже мне в тот момент на минуту показалось, что он меня в действительности любит, но и вариант того, что это просто отрепетированный текст, отрицать нельзя. Мечты сразу умирали, хотя мне казалось, что из Ника получился бы прекрасный любовник, – он будто создан для этого. Любить и быть любимым, быть всегда в центре внимания, блистать и удивлять всех, кто находится рядом.

Ко мне пришла мысль: а, может, и вправду дать ему шанс, поверить его словам, от этого же никому хуже не будет… главное – не влюбиться в него, как делали это все девушки. Мне стало немного прохладно, я начала потирать руки. Я подумала, что сейчас Ник предложит мне одеть свой пиджак, но нет, он лишь спросил:

– Тебе холодно?

А затем:

– Тебе надо согреться.

Я кивнула головой и направилась обратно в замок. Вдруг он неожиданно схватил меня за руку и развернул со словами «Нет, туда мы не пойдем». Он резко приблизил меня к себе. На секунду я испугалась за свою честь, – он был на пару лет меня старше, так что мало ли, что от него можно ожидать. От замка мы были далеко, так что никто меня не услышал бы. Оставалось только надеяться, что он порядочный джентльмен.

Уж чего я не ожидала, так это того, что он вдруг начнет меня щекотать. Я начала дико смеяться и махать руками, пытаясь отстранить его. Он отпустил меня сам, и я побежала; он бросился за мной, крича «Сейчас догоню!». Мне было так смешно, и от смеха подкашивались ноги. Он догнал меня, и мы упали в снег. Я кинула в него снежок, а он опять начал меня щекотать. Мы валялись, кувыркались как маленькие дети. В итоге на бал пришли все в снегу, кое-как мы попытались что-то отряхнуть, но все равно было видно. Вирельга и Хелен весьма удивились моей перемене, – не только тому, что мое платье изрядно пострадало, но и тому, что на Ника я начала смотреть немного раскованнее и с веселой улыбкой. Мне и вправду было хорошо. В нем было скрыто два человека: один был веселый и беззаботный, а другой – страстный романтик. Или это были две разные маски, а на самом деле он вообще другой… Но главное то, что беззаботный мальчик мне нравился больше страстного романтика.

Мы пришли как раз в тот момент, когда объявляли победителей бальных танцев. К сожалению, это оказались не я с Ником, а Вирельга и ее кавалер – Парельо Льис. Впоследствии она призналась мне, что он ей понравился и, возможно, у них что-то получится. В качестве приза им дали красивую статуэтку. Она была сделана из хрусталя – мужчина вальсировал с девушкой. Он нежно держал ее за талию, а складки ее платья развевались в крутом вираже. Она наклоняла голову немного на левый бок, и открывалась ее тонкая шея. Конечно, Парельо отдал статуэтку Вирельге и поцеловал ей руку в знак благодарности.

Ник был весьма огорчен проигрышем, он был уверен, что мы несомненно выиграем этот конкурс, но я почему-то в это не верила – когда я увидела, как прыгает Вирельга, словно фея. И танцевали они так, как будто всю жизнь были бальными партнерами – именно в тот момент я поняла, что победителями будут именно они. Но я не была огорчена, напротив – я радовалась за Ви, она просто светилась от счастья. Парельо проводил ее до дома, а Ник напоследок еще раз поцеловал мою руку и сказал, что мы непременно будем победителями на следующем бале. Я улыбнулась и повернула фаукс.

Дома я еще долгое время думала о прошедшем празднике. Вернулась я немного позже, мама уже была дома. Я предугадала это и, чтобы она не волновалась, я написала записку, что ушла к подруге в гости. Весьма банальная отмазка, зато действенная. Она спросила только, как я провела время и почему я так нарядно одета. Насчет одежды я немного не ожидала… действительно – немного странно, что я ходила к подружке в парадном платье. Ну, я и ответила, мол, куда мне еще его можно одеть, вот я и пошла к подруге – покрасоваться обновкой. Она только нахмурилась и помотала головой. Думаю, скоро мои странные ответы будут все больше настораживать ее.

Глава 9 Горький рассказ Вирельги. Последствия

Несколько дней спустя мы сидели с Вирельгой в нашем секретном месте и вспоминали подробности бала. Я рассказала ей, как мы с Ником гуляли, как играли в догонялки, и почему пришли обратно на бал все в снегу, как он делал мне комплименты, и как я его смиряла недоброжелательным взглядом, тут Ви от души смеялась и восхищалась мной. Говорила, что я молодец, что не даю ему надежд. Она же рассказывала мне о Парельо, какой он замечательный и учтивый, настоящий джентльмен. Тут я сострила, сказав: «Наверное, у Ника учится». Вирельга тут же переменилась в лице, оживленно запротестовала, что Ник, мол, чудовище, как можно с девушками поступать, как он это делает, настоящий монстр, лучше бы он был морталом, а не либером, ему здесь нет места… в общем, мало хорошего. У меня округлились глаза от удивления – откуда у Ви такая ненависть к нему? Я замолчала и стала смотреть на нее тем же обескураженным взглядом.

Тут она рассказала мне о моем ухажере такое, что волосы вставали дыбом.

После ее слов я окончательно уверилась, что Ник бабник и последний подонок, что все, что он мне говорил – очередной способ закадрить девушку. Хоть он и начинал мне немного нравиться, сейчас я поняла, что он просто козел и ничего не стоит. Я сидела и слушала ее, и с каждым словом меня как будто толкали в бездну – я так разочаровалась в человеке, как никто не может. Я думала, ему никто из девушек не подходил, поэтому он их бросал, а на самом деле это было его хобби, и каждая из них была лишь его увлечением.

Это случилось не так давно, всего лишь три года назад, Вирельге было всего четырнадцать, и тогда он только начинал свою карьеру обольстителя и грандиозного подонка.

А с виду был обычным привлекательным мальчиком, общительным и веселым, занимался военным мастерством, проводил время с друзьями и так далее. Их познакомила Зирель, они ведь учились, да и сейчас учатся в одной группе, вот и Зирель решила познакомить Ви с одногрупником. На тот момент у Ви еще ни разу не было парня и, конечно, для нее это было ново, неожиданно и увлекательно. Вирельга сказала, что тогда она была не настолько привлекательна, чтобы нравиться мальчикам: подростковые прыщи, детское выражение лица и взгляды на жизнь. В общем, для нее это была необыкновенная удача, что Николос Финен обратил на нее внимание. Сначала они встречались, только когда Зирель приводила Вирельгу с собой, потом Ник стал приглашать ее гулять, смотреть на звезды, в театр, на бал, в общем, был весьма прилежным мальчиком, поцелуи не выпрашивал и обниматься не лез.