Текст книги "История Филиппы"

Автор книги: Ангелина Крылова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Но что-то ты ведь почувствовала тогда? – допытывалась Вирельга.

– Оу, да! Страх и адреналин. Сердце начало бешено колотиться…

– Вот, ты должна успокоиться. А не то разгромишь мне всю комнату.

Я и вправду устроила порядочный бардак в ее комнате. Я еще раз вздохнула, выдохнула, но уже более сдержанно, – к счастью, больше ничего не свалилось и не разбилось, а сердце начало потихоньку успокаиваться, и вот я уже начала возвращаться в облик человека.

– Ну, вот, приятно видеть саму тебя, а не размытый силуэт. Теперь все будет легче. Надо научиться управлять даром и отработать превращение. Летаешь ты, как я поняла, уже хорошо?

– Да, у меня было время потренироваться в полетах, когда я удирала от Зирель, – весело заключила я, садясь в кресло напротив Вирельги. Она сама начала убирать остатки разбитого горшка.

– Да, конечно, поступок Зирель оставляет желать лучшего. Что бы было, если б ты не превратилась тогда? Она ведь запросто могла покалечить тебя!

– Ага, или убить, – все также спокойно продолжала я, но в голосе чувствовался сарказм.

– Ну, на это она не способна… – сметая землю в маленькую урну, сказала Вирельга.

– Да, а занести меч над головой человека способна! Да она чокнутая какая-то! – возмущенно вскрикнула я. – Может, тебе помочь прибраться? Я тут устроила немалый разгром.

– Нет, отдыхай… Зирель вспыльчивая.

– Нет, я понимаю тебя. Она ведь все-таки твоя подруга, ты не хочешь думать о ней плохо, но сейчас она сделала не совсем хороший поступок, ты понимаешь, Ви? – пытаясь говорить спокойно, доказывала я свое мнение Вирельге.

– Я знаю, что мы должны сделать, – все так же задумчиво сказала она, – если она сделала это из ревности тебя ко мне, она повторит нападение, в любом случае, даже если это была неудачная глупая шутка, мы все равно должны сказать о ее поступке старейшинам.

– Ну-у, это может выглядеть как ябедничество… а я не очень люблю докладывать… – с сомненьем сказала я, хотя эта идея мне совсем не нравилась.

– Ты не сможешь победить ее, ты не так хорошо владеешь мечом… да и даром нишери! – прикрикнула она на меня. Земля уже была сметена, осталось только собрать кусочки горшка.

– Да, но я поступлю, как… трус, если мы скажем, – протестовала я.

– Это будет не трусость, а предохранение, я обещала тебя защищать, и сейчас я тебя защищаю и не хочу слушать никаких отговорок, – категорично сказала она.

Все-таки Ви убедила меня, и мы пошли во дворец. Там мы все рассказали моей бабушке и другим старейшинам. Но, как я и ожидала, ничего кроме: «Мы с ней поговорим и, если понадобится, примем меры» я не услышала. А чего еще можно было ожидать? Публичное отстранение Зирель от тренировочного лагеря? Или изгнание из Либерии? Это глупость, увечий она мне не причинила… вообще зачем было докладывать, если ничего толкового они и не сделают. Ну, поговорят, а что это даст? Такой тип людей, как Зирель, не отступают, и глупые нравственные разговоры по душам их не останавливают. Таких людей может остановить только жесткий отпор. А то, что мы сейчас наябедничали, еще больше разозлит ее, а это означает только одно, что мне чаще придется заниматься военным искусством. Может, даже чаще, чем нишери, потому что постоянно убегать я тоже не хочу, я не трус какой-то. Я буду сражаться и, если даже проиграю, то с честью.

Глава 6 Дружелюбный пререльт. Старая подруга Вирельги

После своего успешного превращения в нишери, мы с Вирельгой занимались тренировками все больше и больше, даже в моменты отдыха она не отставала от меня. Но это шло мне только на пользу, у меня уже почти получалось превращаться без помощи экстренных ситуаций и выброса адреналина в кровь, а это весомый плюс, только не доведенный до конца, – все же еще «почти получалось», но мы над этим работаем.

Сначала мы пытались вызвать у меня нишери, и это получилось, но стоило мне пары седых волос на голове. Мы были на поляне, тренировались, у меня все не получалось превратиться, отчаянье подбиралось все ближе, я уже готова была опустить руки, как вдруг совсем нежданная ситуация помогла мне. Совсем необычная и удивительная.

Я стояла посреди поляны, психовала, потому что ничего не получалось, как вдруг навстречу мне выпрыгнуло непонятное существо, оно было похоже то ли на льва, то ли на лошадь, или это было смешано в одном, – от страха я не совсем готова была разбирать. Он был огромен, величиной почти с двух человек, если одного поставить на другого, с большой вытянутой головой, скалившимися зубами, непонятного окраса – то ли темно зеленого, то ли насыщено синего, с хищными глазами; он рычал и ходил вокруг меня. Я почувствовала то же ощущение – адреналин и страх за свою жизнь, и мой мозг послал сигнал телу, что вот он, тот момент, не упусти его, и я превратилась.

Вирельга засмеялась и, крича «ура!», захлопала в ладоши. Зверь тут же угомонился, стал ручным, спокойно сел на большущие лапы и все. Я была в таком недоумении!

А Вирельга подошла к этому чудовищу и потрепала за моську! И еще сказала «Молодец, Флаффи!» Флаффи! Это его кличка! Флаффи! Ха! Как мило! Флаффи чуть не сожрал меня, я чуть со страху не померла, а она его «Молодец, Флаффи!» Я, конечно, высказала ей все, но она лишь рассмеялась. Я уже собиралась со скандалом уйти, – ничего себе шуточки, да еще пару таких, и я сердечником стану! Она пообещала объяснить, только когда я успокоюсь. Легко ей говорить, – у меня чуть инфаркт не случился, а она просит успокоиться!

Некоторое время спустя я села рядом с ней и Флаффи, и она все-таки уговорила его погладить, это стоило ей немалого труда. В общем-то, нового она мне ничего не сказала, я так и думала, что это все для того, чтобы вызвать во мне нишери, но я не понимала, как она приручила этого зверя. Он сидел рядом с ней, как домашняя кошка, хотя пару минут назад могло показаться, что это хищник, любящий человечину. Его мышцы играли на солнце, и тут я, тщательно разглядывая его, заметила, что цвета он был темно синего, а, когда лучи света попадали на гладкую шерсть, то шкура становилась темно-зеленой.

– Все просто! Хели! Выходи, она в порядке! – крикнула Вирельга.

– Что? Кто такая Хели? Еще один безобидный зверь с ласковой кличкой? – саркастически спросила я, – просто уже не было сил, да и нервов терпеть ее шуточки.

– Хелен вообще-то моя старая подруга. Мы с ней в одну и ту же образовательную группу ходили.

– Куда? Образовательную группу? – непонимающе воскликнула я.

– Ну, да, там учат считать, писать, читать. У вас разве такого нет?

– Хм! Конечно, есть! Такое заведение у нас называется школа.

– Школа… странное название… – задумчиво произнесла Вирельга и тихонько засмеялась.

– У вас тоже много странного, но я же молчу! – обиженно сказала я.

– А вот и Хелен! – радостно воскликнула Вирельга, жестом приглашая ее к нам.

Из-за деревьев вышла маленькая с виду девочка, с томными глазами, как будто она только проснулась. Она была настолько худая, что сошла бы за десятилетнюю, но была одного возраста с Ви. Вид у нее был такой несчастный, что я сразу прониклась к ней симпатией и сочувствием, видимо, Вирельга была ее единственным другом, так как она немного смахивала на зубрилу. Туго убранные назад светлые волосы, тихая походка, тоненький голос, едва слышный, такой, что надо было всегда прислушиваться.

– Здравствуй, Вирельга. Как прошел урок? Флаффи вам помог? – тихо спросила девушка, как только подошла. Она казалась такой неживой по сравнению со мной и Ви, как будто была чем-то тяжело больна. Она медленно подошла к зверю и села рядом с ним.

– Все прекрасно, Хелен! Флаффи молодец! Правда, немного перестарался… у Филиппы до сих пор дыхание прерывистое, – со смешком сказала Ви, взглянув на меня.

– Я передам ему, чтобы в следующий раз так не старался, – сказала она и посмотрела в глаза зверю, тот начал елозить, будто она гипнотизировала его, а потом вздохнул. Пока она была связана этим немым общением с Флаффи, я шепотом спросила у Ви:

– Она что, чокнутая? Как она ему скажет?

– Филиппа! Ты что, забыла, что в нашем мире некоторые одаренные люди могут общаться и с животными! – сказала Ви, осуждающе посмотрев на меня и покачав головой.

– О, так она?.. – запнулась я на полуслове и с интересом посмотрела на девочку.

– Да! Хелена моя старая подруга, и ее дар – анимитация, то есть способность общаться с животными.

– Вот круто! Она ему сейчас что-нибудь говорит? – воодушевленно спросила я.

– Если интересно, спроси сама, – Вирельга с улыбкой показала рукой на Хелен.

– Э-э, Хелена? – немного неуверенно начала я. – Ты – анимитат, да?

– О, да, верно, Филиппа, – обратив внимание на меня, сказала она.

– А как ты узнала про свой дар? – внимательно смотря на нее, спросила я.

– О, это была довольно веселая история. Мне было тогда лет одиннадцать, хотя это очень странно, ведь у детей любой дар проявляется ближе к пятнадцати, а я обрела свой в ранние годы. Как-то мама отослала меня в лавку за редкими травами, дел у нее дома было довольно много, а я как раз хотела выйти прогуляться. Дорога к лавке извилистая и, даже будь я там почаще одного-двух раз за всю жизнь, я бы все равно не запомнила ее до конца. Я, маленькая девочка, шла по лесу, пытаясь вспомнить дорогу, и несколько раз приходила на одно и тоже место. Кстати, в тот момент я и начала верить в Путаргомов…

Я вопросительно взглянула на Вирельгу. Кто такие Путаргомы?

– До этого я не верила, так как считала, что они выдумка, чтобы дети одни не заходили далеко в лес, но на своем опыте убедилась, что они и в правду запутывают тебя, когда не знаешь дороги. Я уже начинала нервничать и бояться, вдруг я потерялась, а рядом совсем никого нет, в голове витали мысли: «Как мне найти эту лавку? Как вернуться домой? Что делать, если нападут морталы или кто еще? Где я нахожусь?» и вдруг я услышала голос, он говорил: «Ты уже совсем близко к своей цели, тебе надо пройти по извилистой тропинке до старого дуба, а затем свернуть налево за быстрый ручеек и там, среди куста раписа, ты увидишь свою лавку». Я в ступоре остановилась и начала глядеть по сторонам. «Кто это?» – спросила я, уже начиная бояться, ведь от деревни я отошла довольно далеко, и кто бы мог забрести в такую глушь. Голос опять ответил на мой вопрос: «Я смотрю на тебя сверху, так как внизу ходить я не могу, лишь только по верху летать умею». Я посмотрела наверх и увидела только сову, сидящую на ветке. Секунду я не понимала, кто же это все мог говорить, но, вникнув в суть слов, я поняла, что это сова смотрит на меня сверху, потому что по земле совы не ходят, они только летают и сидят на ветках. Я поняла, какой редкий дар приобрела, да еще так рано. Это была счастливая удача, я – анимитат, умею разговаривать с животными! Я была так рада, и мне не терпелось побежать обратно и рассказать все матери, но сова опять наставила меня на правильный путь – сначала надо выполнить просьбу, а затем радоваться. Она проводила меня до лавки, там я купила необходимые травы и побежала радостная домой. Даже сейчас, ходя изредка в эту лавку, я встречаю ту сову, – прошло уже чуть больше четырех лет, а она все еще помнит ту маленькую, заблудившуюся девочку.

Она рассказывала, почти не меняя интонации, не проявляя никаких других эмоций, кроме спокойствия и размерности в речи. Она создавала хорошее впечатление умной девочки, слегка замкнутой в своих мечтах. Хелен мне понравилась, она как бы являлась полной противоположностью Вирельге, и кажется, что два таких разных человека, один спокойный донельзя, а другой переполненный энтузиазма и энергии, не могут найти общий язык, но здесь был другой случай – они дополняли друг друга, и мне было и весело, и спокойно одновременно. Мне захотелось узнать ее ближе и расположить к себе.

– Хелен… а ты была на празднике костра прощания со страхами? – спросила я.

– Нет. Я не хожу ни на какие вечеринки, – опустив голову, ответила она слегка грустно.

– Почему? – удивилась я, хотя некоторые догадки были, – она ведь заучка, вряд ли ее больше интересуют танцы, чем книги, но, судя по тому, с какой интонацией она это сказала, маловероятно, что она в восторге от одиночества. Вторая догадка была о родителях. Стремление воспитать вундеркинда похвально, но не в ущерб же ребенку. Хочу сказать, что детектив из меня никакой, и читать между строк я не привыкла. Оба мои предположения были неправильны.

– Мне не с кем туда ходить… компании нет, все считают меня скучной, – своим томным голосом сказала она, устремив взгляд вдаль, как будто там был кто-то невидимый.

– А-а, – я обернулась на Вирельгу, указывая на нее пальцем и уже собираясь произнести вопрос «Почему не с Вирельгой?» как Ви прервала меня, быстро сказав «Потом». – Тогда… может, ты пойдешь с нами в следующий раз? – скрывая замешательство, предложила я.

– Спасибо за приглашение, Филиппа. Боюсь, я буду вам обузой, я уже отвыкла веселиться…

– Нет-нет, это не так, я уверена, ты быстро привыкнешь, – запротестовала я, – и ты совсем не будешь нам обузой, скорее, я буду рада, что ты пойдешь с нами. А ты, Ви?

– Э… да… да, конечно… – она растерялась. Почему она так себя ведет? Хелен вполне нормальная девушка, просто немного замкнутая и скромная, но уверена: ей надо развеяться, и все будет хорошо, а Вирельга ведет себя так, как будто присутствие Хелен ей не нравится. Но ведь она ее подруга, хоть и немного бывшая. В любом случае, потом я все узнаю.

– Хм… вот и решили… – воцарилось молчание. – А круто вы придумали с Флаффи, до сих пор мурашки по коже идут! – весело воскликнула я, пытаясь перевести тему.

– На самом деле он очень добрый, он не хотел соглашаться тебя пугать, но я его уговорила, – она спокойно улыбнулась, произнося эти слова.

– Я никогда не видела такого рода животных… скажи: кто он?

– Его называют пререльтом, это очень добрые и миролюбивые животные. Они помогают людям, охраняют дома, могут тащить на спине тяжелый груз, и еще их можно применять как средство передвижения, ведь для некоторых людей пегасы слишком дороги, тогда они покупают пререльтов. Я думаю, они намного полезнее пегасов, пегасы только бегать и летать умеют, а пререльты намного больше полезных дел делают.

– О, да, теперь я понимаю. А Флаффи – твой пре-рельт? – спросила я.

– Да, мне его родители подарили, когда у меня проявился дар, – с этими словами она погладила Флаффи по его огромной голове.

Странно, Хелен производила на меня все больше хороших впечатлений, может, из-за того, что она такая спокойная и своим спокойствием окружает всех вокруг. Я ни разу не встречала такого рода людей, видимо, Хелен станет моей второй лучшей подругой.

– Это так странно и необычно… я раньше думала, что животные не умеют думать, они все делают инстинктивно, но, придя сюда, многое изменилось во мне. Я начала верить в такие вещи, в которые ни один здравый человек в моем мире не поверит. Скажи, Хелен, у тебя есть любимое занятие? – бодро воскликнула я после заумных рассуждений.

– Я люблю гулять в тишине, так я могу слышать свои мысли.

– А в компании ты не пробовала гулять? – старательно продолжала я.

– Нет… я предпочитаю общаться с животными, они выслушают, поймут, не предадут… всегда помогут! Они намного лучше людей, – спокойно сказала она.

– Да… это общеизвестный факт… – мой веселый задор как рукой сняло, видимо, оптимистичный разговор Хелен не воодушевляет. Но это только первая попытка, уверена, она почувствует себя хорошо со мной и будет более раскрыта и разговорчива.

– Ладно, Хелен, увы, нам надо идти, – вставая с пенька, сказала Вирельга, – позже увидимся.

– До свидания, Вирельга, – подняв глаза на Ви, попрощалась она. Как бы я ни старалась выглядеть весело и дружелюбно, она с тем же спокойным лицом – ни улыбки, ни морщинки, ни какой либо эмоции – попрощалась со мной.

Мы ушли. Мне все не терпелось спросить, почему Вирельга так относится к своей подруге, но она все говорила потом, да потом. Мы шли молча, она думала о своем, а – я о своем. Это был первый раз, когда мы гуляли, не обсуждая что-либо, просто молчали. Это не из-за того, что не было подходящих тем, просто ни мне, ни ей не хотелось в этот момент разговаривать. В моем случае – разговаривать о чем-либо другом, кроме Хелен и ее странного, замкнутого поведения, а она, видимо, не желала говорить об этом.

Вскоре мы пришли к ней домой. Родители ее были на работе. Сначала я удивилась: кем же можно работать в этом мире? Оказывается, есть много вакансий, как и в нашем мире, но они более старомодны. Ее мать, например, работает в ботаническом саду. Она ухаживает за редкими видами растений, скрещивая разные культуры цветов, фруктов, овощей. Когда я в первый раз оказалась в ее доме, я не могла не заметить различные горшки с цветами, каких я еще не видела. Отец ее работает писцом у короля. Довольно важная должность, думаю, он весьма известный человек в Либерии. Вирельга заварила нам чай, и мы сели за стол, попивая его с воздушными печеньками.

– Ви… почему ты не хочешь мне все рассказать? – грустно спросила я. – Если это слишком личное, ладно, но я же рассказывала тебе свои проблемы, я ничего не утаивала, мне казалось, что мы настоящие подруги, ничего друг от друга не скрываем…

– Фили, успокойся! Я вовсе ничего не скрываю, тут было дело в другом, – с улыбкой сказала она. Меня ее слова немного озадачили, я удивленно приподняла брови. – Как ты заметила, Хелен – анимитат, то есть умеет болтать с животными.

– Ну, да, я это заметила, – не понимая ее слов, сказала я.

– Вот, значит, если бы я начала рассказывать тебе все в лесу, какой-нибудь хорек ей все доложил бы, за нее же весь лес горой, а я не хочу, чтобы Хелен об этом знала. Понимаешь, ее никто не любит… – сконфуженно сказала она, тяжело вздохнув.

– Как можно невзлюбить такую простую, одинокую девочку?! – удивленно воскликнула я, – мне вот она сразу понравилась.

– Очень рада, наконец-то у нее появится настоящий друг. Так вот, некоторые считают, что у нее не все в порядке с головой… ну, постоянно общаться с животными, это как-то странно. Некоторые из-за того, что она скучная… В общем, у всех разные причины…

– Вовсе она не скучная!

– Отлично! Тебе было весело от разговора с ней? Она всего-то несколько фраз сказала, да и то без доли эмоций! – тут уж Вирельга немного вспылила.

– Ну… не сказать так, чтобы слишком весело, – протянула я, – но, думаю, после близкого общения со мной она разговорится, и на ее лице появится румянец!

– Как оптимистично! – Вирельга махнула на меня рукой и резко отвернулась.

– Ну, так что там дальше было? – я пододвинулась к ней, желая загладить обиду.

– Мы учились в одной группе. Сверстники невзлюбили ее еще тогда, у нее ведь сила проявилась раньше всех, вот она и была белой вороной, но тогда меня это нисколько не волновало, я продолжала с ней общаться. С годами мы росли, круг общения менялся, я познакомилась с Зирель и ее подругами, мы вместе ходили на разные праздники и вечеринки, а Хелен все говорила мне, что Зирель и ее подружки плохие, что они грубые и быстро созревшие, это меня немного раздражало. Она не обязана была учить меня, с кем мне общаться, а с кем нет. Зирель постоянно подкалывала ее, глумилась со своими друзьями, мне было жалко Хелен, но я не могла больше становиться на ее защиту. Вот так мы и перестали общаться. Я все отдалялась и отдалялась от нее, и вскоре наша тонкая ниточка дружбы оборвалась, – быстро проговорила она, но я успела услышать нотку сожаления.

– Хм… с одной стороны, Хелен тоже не права. Это полностью твое решение, с кем тебе общаться, ты ведь не заставляла ее дружить с Зирель – нет. Тогда, в чем проблема? Может, она хотела, чтобы ты была только ее подругой, а она твоей, но это чистое свинство с ее стороны. Знаешь, я думала, что тут дело было в тебе, что ты не захотела с ней общаться из-за того, что она такая… замкнутая, нелюдимая… ну, порой скучноватая… а тут дело совсем в другом, – задумчиво протянула я, нахмурив брови.

– Хм… да, она создает впечатление невинной овечки, – усмехнулась Вирельга.

– Но теперь ты не совсем близко общаешься с Зирель… – растягивая слова, сказала я. Вирельга помотала головой в знак согласия. – Значит, вы снова сможете общаться. Пусть и не так близко, но, по крайней мере, я не буду разрываться между вами.

– Не знаю, Фили, может быть… хотя вряд ли я смогу общаться так близко, как было. Но я тебя совсем не ограничиваю, нисколько! Дружи с ней, если она тебе так понравилась, мы ведь все равно останемся друзьями, – улыбнулась она и обняла меня.

– Ви, мы навсегда будем лучшими друзьями! И никто не встанет между нами! – я сказала это от чистого сердца, потому что это и вправду было так. Ви стала первым человеком, кому я когда-либо так открывала свою душу и говорила о своих чувствах.

Глава 7 Легенда о защитниках. Мое алиби

– Филиппа, хочу тебя обрадовать! Через неделю будет сто пятьдесят пятый день! – ворвавшись в свою комнату, радостно объявила мне Ви. Я ничего не поняла и удивленно взглянула на нее, подняв брови.

– И что? – спросила я.

– Как – что?! Это значит, что через неделю мы будем праздновать уход этого года и приход будущего! Думаю, вечеринка будет гениальной! Юбилей, тысяча лет со дня рождения Правителей правителей, нашего отца и матери.

– У вас есть два бога? – удивленно спросила я.

– Чего? – удивилась она.

– Бог… это то, во что люди верят и надеются, что он им поможет, направит… как же тебе объяснить, – задумалась я, нахмурив брови и изобразив сложный мыслительный процесс.

– Суть я поняла… нет, у нас другое. Они были первыми людьми, породившими Либерию, они первые защитники и первые жители. От них мы все произошли…

– Вот! Вы их боготворите да? Поклоняетесь им? – с азартом спросила я.

– Ну, да… мы благодарны им за то, что они нас создали. Расскажи о своем… Боге, – с интересом попросила она.

– О-о, нет, знаешь, я лучше тебе библию принесу. Точной истории я не знаю, а врать не хочется. Лучше ты расскажи о своих, – я уселась поудобнее и начала слушать.

– Это были великие защитники, муж и жена, мужчина и женщина, они любили друг друга и решили создать мир – мир, в котором не будет проблем, идеальный мир. Поначалу у них получалось, они построили город, назвали его Либерия, придумали правила, наградили людей дарами и немыслимыми силами, как: умение превращаться в ветер, умение говорить с животными, умение ухаживать за растительным миром и создавать новые культуры цветов и злаков, умение мастерить небывалые вещи и предсказывать будущее. Так они жили, в гармонии и добре, и так жили их дети, дети их детей и много поколений вперед. Либерия разрасталась, людей становилось все больше и больше, и этот мир все чаще начало посещать насилие, убийства, сражения, люди становились злыми, алчными, бесчестными, потому что каждому хотелось заполучить что-то, и всегда кто-либо становился на пути к их стремлениям, и тогда они устраняли неприятелей. Ситуация все больше выходила из нормы, и тогда защитники придумали наказания, но злых либеров это разгневало, и тогда они собрали армию и напали на замок. У них ничего не получилось, защитники призвали силы озера Моу и сделали водяную стену, не пускавшую неприятелей дальше. Воины отступили, и предводитель их сказал защитникам: «Мы уйдем, но помните: мы никогда не оставим Либерию в покое! Мы создадим мир и назовем его Мортала, и он будет вечным соперником Либерии, и когда-нибудь мы одержим верх! Мы будем правителями этой страны!» Дословно я не помню, но думаю, смысл передала, – улыбнулась Ви. – На что защитник Либерии ему ответил: «Так знай же, что либеры никогда не уступят тебе, мы всегда будем бороться за свою свободу! Убирайтесь с наших земель, с земель наших предков! Ищите приют в другом месте!» предводитель морталов только улыбнулся, войско развернулось и начало уходить, как он вытащил стрелу и пустил ее в водяную стену, укрывавшую замок, и стрела попала в сердце жены защитника, в кровную защитницу Либерии. Она упала замертво. Муж очень долго горевал… конечно, дар перешел в нового человека, но больше у защитников не было взаимной любви. С тех самых пор защитники стали выбираться, как попало, смертность увеличилась, и они перестали избираться правильно.

– То есть, могло быть два мальчика в защитниках или две девушки, – дополнила я.

– Да, именно так. Понимаешь, какая-то сила выбирает их, и эта сила знает, когда умрет от старости тот или иной защитник, и выбирает на смену тот пол, что умер. Например, если умерла от старости девушка, он выберет в следующие защитники девушку. Так как эта гармония прервалась, он выбирает по тому же принципу, но иногда получается, что невпопад.

– То есть, чтобы получилось правильно, защитник должен умереть от старости?

– Да. Только тогда все будет правильно. Но уже ничего не сделать, защитник был убит, значит, гармония нарушена.

– Вот почему теперешние защитники разного возраста, – задумчиво протянула я.

– Да. И что самое ужасное, защитник должен всегда быть предан и верен другому защитнику, ведь изначально заложено так, что они должны любить друг друга.

– О… ужасно! Жизнь поломана! Вот почему она так несчастна ваша королева, то есть защитник, – с досадой сказала я, – а что случилось с тем воином? Предводителем морталов?

– Он умер в бою, кажется… я честно не помню. А еще по легенде сокрушить Либерию может только тот, кто хорошо стреляет из лука, ведь тот предводитель был лучшим стрелком.

– А почему вы сами не нападете на них? – возмущенно спросила я.

– У нас меньше хороших воинов, да и зло всегда сильнее добра…

– Чушь! О чем ты говоришь?! Да это общеизвестный факт, что добро всегда побеждает зло! Да об этом все сказки пишут! – неистовствовала я, начиная размахивать руками.

– Нет, я не так сказала… в общем, у нас меньше сил, хорошего оружия, и мы не привыкли сражаться, мы добрый народ и не любим насилие.

– А вам не надоело все время убегать?! Все время прятаться?! Не пора ли дать отпор?! – настойчиво продолжала я.

– Понимаешь, в Либерии больше простых жителей, чем воинов, и поэтому смысла нет – на них нападать. Подумай только: у нас два миллиона жителей, из которых максимум восемьсот людей войны, а у них два миллиона, и все умеют обращаться хоть с каким-либо, но оружием.

– Да… перспектива малообещающая… но если всех либеров заставить учиться военному мастерству, то…

– Не выйдет. Сколько уйдет времени? Некоторые люди в жизни меч в руках не держали, а ты хочешь из них воинов делать. А морталы с рождения в сбруе и с мечом наперевес, – безнадежно сказала она.

– Но… неужели вы будете постоянно скрываться? А если они найдут способ пробраться в замок? Что тогда?

– Не найдут. Озеро защищает нас.

– А если все люди не успеют укрыться в замке? Если кому-то не хватит места? – не унималась я.

– Исключено. Замок огромен, там места хватит на две Либерии. Это как город в стенах.

– Что за бред! Вам нужна армия! Как так можно! Вы же держава! Надо защищать страну! Они ведь разграбят дома! – мой голос все больше срывался от безнадежности, я уже слов не находила, способных переубедить Вирельгу.

– Да, это ужасно. Но зато люди живы, – спокойно отвечала она.

– И какая же после этого у них жизнь? – безнадежно спросила я.

Она опустила голову. Ей все было понятно, может, она и сама не раз задавала себе эти вопросы, но ответ не находила. Вирельга подползла на коленях ко мне и обняла. Устав убеждать ее, я уселась на корточки и уставилась в пол. Я почувствовала ее тепло и проснулась от тревожных мыслей. Она сидела напротив, зажав мои руки в своих.

– Филиппа… я все понимаю. Но это не от нас зависит… – начала она.

– Верно, от правительства. Вам нужен военачальник, король… или королева.

– Но у нас они есть… да! И целых два. Все дело в том, что мы мирный народ, мы не примем насилие, поэтому не берем в руки оружие.

– А как же кружок по военным искусствам? – с сарказмом сказала я.

– Это произошло уже после… защитники решили, что те, кто хочет владеть холодным оружием, тот может, но – применяя его только к врагам.

– Ха! А как же Зирель? Ее это не остановило… – я умолкла на секунду. – Хотя… она ведь не считает меня своей…

– Выбрось это из головы! И… давай уже о другом поговорим, хватит о плохом, – она поднесла руку к голове и задумалась, – вот! Как в твоем мире празднуют окончание года?

– Ну, весьма весело… мы наряжаем наш дом, ставим ёлку, готовим вкусную еду, а в канун нового года мы садимся за стол, наполняем бокалы шампанским, загадываем желания под бой курантов и с криками «ура!» встречаем новый год. А потом открываем подарки, лежащие под ёлкой. На улице все пускают салюты и фейерверки, поют новогодние песни, в общем, веселятся! – пока я рассказывала, Ви слушала меня немного непонимающе, но с таким восторгом, как маленький ребенок – детскую сказку.

– Мы тоже дарим подарки, это знак любви. Я думаю, ты согласишься справить новый год Либерии с нами? – предложила она.

– Да! Конечно! Будет очень интересно посмотреть… – В голове возник вопрос: «А что мне дарить?» – А… Ви… что вы обычно дарите друг другу? – застенчиво спросила я.

– А что вы в своем мире? – с улыбкой спросила она.

– Э… разные вещи.

– Вот и мы так же, – все так же улыбаясь, ответила она. Ей так и нравится надо мной издеваться, ну видит же, что я не знаю, с чем идти на праздник.

– Вирель, у вас тут есть, где подработать? Чтоб получить деньги.

– А зачем тебе деньги, Фили? Оу, совсем не обязательно дарить мне что-то… – запротестовала она.

– Да нет, я… я хотела платье купить, чтобы было в чем идти.

– А давай на этот год я дам тебе платье, ты все равно не успеешь заработать на нормальное, а абы что тебе не нужно.

Обещаю: после праздника мы найдем себе работу и будем зарабатывать ниллы, – предложила она.

– Ну, ладно, думаю, так сподручней. Но все-таки, что будет на этом празднике? Как он будет проходить? – мне не терпелось узнать все, но оказалось, что Ви тоже не знает этого.

– Филиппа, я понятия не имею, но думаю, что будет что-то особенное, – улыбнулась она и мечтательно подняла глаза.

Вернувшись домой, я долго думала, что подарить Ви. Что может заинтересовать ее в нашем мире? Всякие электрические приборы – нет… думаю, и мобильник там ловить не будет. А можно ли вообще переносить вещи из нашего мира в их? Может, с собой и нет, – но это еще надо проверить, но у меня есть медальон-бардачок, подаренный Вирельгой в первые дни, туда можно положить какую-нибудь маленькую вещь. Но он может не работать в нашем мире. Как и различные дары, Ви сказала, что пришедшие сюда теряют свои силы, только в их мире они могут ими пользоваться. Так, может, и медальон не будет работать.

Я перенеслась в Либерию в спортивном костюме, значит туда можно перенести то, что одето на мне.