Текст книги "Спасти Кощея"

Автор книги: Ангелина Крихели

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Ангелина Крихели

СПАСТИ КОЩЕЯ

 

Серия «Сказки для семейного чтения»

Основана в 2017 году

 

 

Может ли простой урок рисования в художественной школе круто изменить жизнь девочки, которая не верит в волшебство и чудеса? Несомненно, может! В скором времени ей предстоит отправиться в увлекательное путешествие по сказочному лесу. Она ещё не знает, что ждёт её в полном чудес заброшенном доме Кощея, чего ожидать от Горыныча и стоит ли их бояться или они и сами напуганы…

 

 

Серия «Сказки для семейного чтения» основана автором в 2017 году. В неё войдут сказки о вечных ценностях, добре и зле, настоящей верной дружбе и искренней любви, рекомендуемые для чтения с родителями. В волшебный мир этих историй вход открыт и для взрослых читателей, ведь порой они нуждаются в чудесах больше, чем дети…

 

Глава 1

После полудня в один из больших округлых кабинетов художественной школы всегда проникал совершенно особый свет, словно любознательное солнце всеми своими лучиками пыталось пробраться к ученикам через окна, и рассмотреть, какие краски они наносят на холсты. Именно поэтому занятия в расписании ставили на это время. Свет и тень так же много значат для художника, как и для волшебника.

В кабинете собралось немало ребят разных возрастов: и совсем маленькие девочки и мальчики, и старшеклассники. Одни сновали с кисточками в руках в поисках вдохновения, другие стояли перед чистыми холстами, заложив карандаш за ухо или закрепив им волосы. Словом, шёл рабочий процесс в обычной, на первый взгляд, художественной мастерской.

Время от времени преподаватель бросал на холсты придирчивый взгляд, появляясь там и тут, и делал критические замечания, стирал линии одной из своих кистей, на пару с красками составляющих арсенал художника. Или попросту проводил пальцем по тем фрагментам, которые казались ему наименее удачными, указывая на ошибки и предлагая более правильный, подходящий вариант решения.

Наконец, он захлопал в ладоши, привлекая к себе внимание. Ученики тотчас обернулись к нему с готовностью слушать, запоминать и учиться. Каждый из них знал, как бесценны уроки мастера, к которому и в студию-то попасть не просто – родители записывают свои дарования за год вперёд. Однако известный художник прославился не только своим мастерством и превосходным вкусом, а и тем, что не брал за обучение денег. Каждому, кто хотел у него учиться, он давал холст, краски и кисти и просил нарисовать то, что хотелось больше всего. А затем выходил, оставляя потенциального ученика в огромном зале ровно на один астрономический час. Не стоял над душой, убеждая нарисовать что-то конкретное, не следил за техникой и настроением. Он позволял детям ощутить себя свободными, вольными художниками, давал возможность сказать то, что они хотели. Таким образом он и отбирал в свою группу юные дарования.

– Итак, разминка завершена. Вы все, несомненно, молодцы. Но пора приступать к сегодняшнему заданию, – сказал он.

Младшие навострили ушки, словно маленькие зайчата и лисички. Им пока ещё всё было в диковинку. Старшие встретили слова учителя более спокойно. Некоторые перешёптывались между собой, отвлекаясь и пропуская часть слов преподавателя художественной студии.

Мужчина лукаво улыбнулся, предвкушая, как сейчас замелькают в руках его учеников кисти и карандаши, нанося яркие краски и пастельные оттенки на холст.

– Сегодня мы будем рисовать любимых волшебных героев.

Одна из девочек недовольно фыркнула, отложив в сторону кисточку и вытирая руки влажной салфеткой. Специальный фартучек она сегодня забыла дома, поэтому кое-где на одежде уже показались пятнышки масляной краски, которой она наводила последние штрихи в своём этюде.

– Что тебя так рассмешило? – поинтересовался учитель.

– Как можно рисовать то, чего нет! – возмутилась девочка. – Ведь волшебства не существует. Как нам знать, какое оно, как выглядит, если его нет? – она упрямо скрестила на груди руки.

– Но разве у тебя нет любимого сказочного персонажа? – нахмурился учитель.

– Не верю в сказки, – девочка вздернула подбородок, всем своим видом показывая, что выросла из сказок.

Учитель на мгновение задумался, но тут же его лицо озарилось улыбкой.

– Тогда нарисуй то, что у тебя так чудесно получается. Нарисуй лес. Но пусть это будет волшебный лес, – и он кивнул, вполне довольный собой и найденным решением. Директор художественной школы часто по-дружески журила его за отклонение от программы обучения, но всегда признавала, что это даёт превосходные результаты – выпускники его курса считались одними из лучших в своем деле.

Девочка задумчиво поглядела на него и не стала возражать. А учитель продолжил:

– Сегодня вы не успеете завершить работы по заданной теме. Сможете сделать только разметки, продумать сюжет. Так что это же задание остается и на дом. Пожалуйста, возьмите у стены ваши грунтованные холсты, они уже высохли. Только, прошу вас, не жульничайте в поисках лучшего холста. Все они подписаны вашими фамилиями, чтобы не было, как в прошлый раз... Приступайте! – и он снова бодро захлопал в ладоши, давая понять, что можно взяться за работу.

Девочка взглянула на новый, абсолютно чистый холст и задумчиво провела маленькими пальчиками по подбородку.

Учитель не раз говорил ей, что она – одна из самых талантливых его учениц, и что природа получается у неё лучше всего. Что же, тогда с этим заданием она справится без особого труда. А сказочность... её добавит воображение зрителей, которые хотят увидеть сказку. Ведь каждый находит в увиденном то, что хочет...

Девочка смело наносила на снежно-белый холст линии будущего леса. Она хорошо его знала: каждую осень ездила туда с родителями за грибами. Так что приятные воспоминания помогали ей, подбадривая и вдохновляя рисовать.

Вскоре прозвенел звонок – здесь занятия тоже чередовались с переменами. Девочка оторвалась от своего наброска, угрюмо взглянув на часы. Время летело слишком быстро, когда она занималась любимым делом – рисовала.

Вечером она снова взялась за работу, выполнив другие домашние задания. Глядя на десятки карандашных линий, переводила взгляд на палитру, размышляя о том, какие оттенки зеленого использовать для этой картины. Ей было всего девять лет, но с тех пор, как исполнилось пять, она ни на минуту не расставалась с кисточкой. А если брать их с собой было невозможно (например, на урок физкультуры), то в кармане у неё всегда был припасен маленький блокнотик и любимый огрызок простого карандаша. Одноклассники порой подсмеивались над ней. Но что поделать? Рисование было самой большой её слабостью, и самым большим её талантом.

Уверенными мазками девочка стала наносить краску на холст, как вдруг нарисованный лес словно бы заволокло туманом. Она отошла, часто поморгала, решив, что ей показалось, и снова взялась за работу. Но лес снова подёрнулся странной пеленой. Казалось, ничего не получается, и нарисованные деревья расползаются в разные стороны, совсем не повинуясь кисточке в руке юной художницы.

– Что за ерунда! – воскликнула девочка. Упорная работа длилась несколько часов, а лес на холсте по-прежнему непослушно «разгуливал».

В конце концов, она рассердилась и бросила холст на пол.

– Нет никакого волшебства! – сердито буркнула девочка. – Так что же тогда рисовать?!

И собиралась топнуть ногой по холсту с расплывающимся осенним лесом, как вдруг… провалилась. Да-да, в самом буквальном смысле провалилась в собственный холст, оказавшись в лесу. Только лес этот был ей незнаком.

 

Глава 2

– Чудеса какие-то! – возмутилась девочка и рассмеялась, сообразив, что сказала. – Наверное, я просто очень устала и уснула. Попробую-ка я проснуться.

Она потянулась, поморгала, потерла глаза руками. Но сон никуда не исчезал. Девочка нахмурилась.

– Но ведь это всё не может быть наяву! – она привычным жестом упрямо выпятила подбородок и огляделась. – Ма-ам… – неуверенно протянула девочка, – па-ап…

Но никто ей не отвечал. Довольно близко раздалось грузное:

– У-уф-ф… – и девочка невольно вздрогнула, испугавшись.

– Медведь? – спросила она непонятно у кого и снова огляделась по сторонам. – Что же, написать медведя с натуры было бы чудесно… – девочка храбрилась, всё ещё надеясь, что это лишь сон и ничего страшного с ней не может случиться.

Но грузное «уф» повторилось снова и стало как будто ближе. Затем что-то тяжёлое с громким стуком упало так, что земля под ногами заходила ходуном.

«А вдруг зверь ранен, и ему нужна помощь?» – подумала девочка и нерешительно шагнула вперед, перебирая в голове мамины наставления о том, какой травой какую хворь лечить. Всякий раз, когда они с мамой и папой отправлялись за грибами, мама водила дочку по лесу, показывала разные травы и рассказывала о том, какие болезни они лечат. О том, как богата природа целебными снадобьями. Ведь лес – настоящая аптечка для его обитателей.

Между тем, девочка подобралась уже совсем близко и выглянула из-за деревьев.

– Вот так-так! – воскликнула она, не сдержавшись. Перед ней на поляне стоял покосившийся чумазый дом, кое-где заколоченный деревянными досками, а местами – и кусками металла. Со стороны он казался ветхим, весь в заплатках. А посередине поляны лежал какой-то огромный зверь. Из его ноздрей валил клубами пар, будто стояла лютая зима. А бока тяжело вздымались. – Э-ка тебя скрутило… – поцокала она языком, подходя ближе. Мама, конечно, учила её тому, что раненый зверь вдвое опаснее. Но ей было так жаль бедняжку, который тяжело дышал, вздрагивал, сопел, и барахтался огромными лапищами, прикрыв глаза от боли.

Тут глаза чудища открылись. Он услышал её, и удивился не меньше самой девочки тому, что в лесу есть кто-то ещё, кроме него самого. Поднял голову. И девочка испуганно закричала. Чудище уселось, и тоже закричало. Они смотрели друг другу в глаза, и не переставали кричать. И это было бы весьма забавно, если бы у чудища, которого она пожалела, было не три головы, а значит, и шесть глаз. К счастью, лап у него было всего четыре, как у всех животных. Две задние явно служили ему ногами, а две передние – руки-крылья.

Разумеется, чумазый обветшалый дом не мог принадлежать чудищу. Ведь оно почти такое же огромное, как сам дом. Так подумалось девочке. В этот момент на их крик из дома показался старик. Он ужасно хмурился, и от этого казался даже страшнее чудища. Порой настроение и выражение лица так искажает человека, что ни одному чудищу с ним не сравниться. Так что девочка тотчас замолчала, и поглядела на хозяина странного дома. Чудище тоже замолчало, взмахнув огромным хвостом и тяжело вздохнув. Вышло это у него так забавно, что девочка даже улыбнулась. И страха как не бывало.

– Ты что тут устроил, Горыныч? – недовольно буркнул хозяин дома, будто и не замечая девочку.

Она удивленно глянула на чудище. Недоверчиво сощурилась.

– Да быть этого не может! Маскарад какой-то! Сознавайтесь, это Матвей Иванович попросил вас разыграть меня, чтоб я поверила, что чудеса бывают? – и девочка любознательно склонила голову набок, поочередно разглядывая странных обитателей леса.

– Кто такой Матвей Иванович? – пробасило чудище, и растерянно моргнуло всеми глазищами.

– Как это, не существует?! – еще больше нахмурился старик.

– Да ладно вам! – махнула рукой девочка. – Я ни во что такое не верю! Всё это сказки, выдумки просто!

Девочка улыбнулась, а двое её собеседников не переставали удивленно моргать и разглядывать чудо чудное. Маленькая девочка с двумя пречудесными косичками смотрела на них и не верила, что они существуют.

«Вот уж поистине чудо!», – подумал Кощей, и почесал затылок. Дверь у него за спиной тихонько скрипнула, выдавая домашнюю утварь, которая пробралась во двор поглядеть на странную гостью.

– Ты кто такая? – грозно глядя на нее, спросил Кощей.

– Я – Надежда, – представилась девочка, и забавно присела перед Кощеем в шутливом книксене, придерживая краешек платьица.

Горыныч продолжал тяжело посапывать. Так что невозможно было не обращать на него внимания или забыть о нём хоть на минуту. К тому же, он вовсе не казался Наде игрушечным, придуманным, ненастоящим. Ей пришлось собрать в кулачок всю свою смелость, чтобы снова повернуться к чудищу. Поверив, что всё происходит на самом деле, сделать это оказалось гораздо труднее, чем раньше, когда она думала, что это только маскарад, устроенный её учителем рисования.

Горыныч с интересом разглядывал девочку, старик недовольно бурчал что-то, глядя на Горыныча, а сама девочка не сводила глаз с огромных рук-крыльев, которыми Горыныч держался за живот.

Мама всегда говорила ей, что лучшее лекарство от своей боли и страхов – это помощь тем, кому она нужна в этот момент. Поэтому девочка мужественно сосредоточила внимание на том, как вёл себя Горыныч (а она уже не могла отрицать, что это именно он!), и пришла к выводу, что трёглавого змея явно мучают колики.

– Что ж, – уверенно заключила Наденька, поворачиваясь лицом к дому и его сердитому хозяину, – это хорошо, что вы оказались здесь…

– Кто еще «оказался»!.. – недовольно проворчал Кощей.

– Кажется, вашему другу потребуется наша помощь, – заявила Надежда, и повернулась к Горынычу. – Расскажите мне, как прошёл ваш день.

Девочка выглядела такой уверенной в себе, что ни Горынычу, ни Кощею даже не пришло в голову одёрнуть её или возмутиться.

Горыныч удивлённо моргнул и пустился в описания о том, как он гулял по лужайке, любовался цветами и прекрасным восходом солнца. Он мечтательно прикрыл глаза, вспоминая свою чудесную прогулку. Вдруг, словно опомнился, напустил на себя грозный вид, и даже как будто бы зарычал. Но не вполне убедительно, подумала Надя, подходя ближе. Она почему-то была убеждена, что огромное чудище не станет её обижать, хоть в сказках и писали о нём самые разные ужасы.

– Я имела в виду вовсе не то, чем вы занимались, – улыбнулась девочка, обращаясь к Горынычу так, будто это он был самым младшим на этой поляне, а не она. Да еще и самым непонятливым. – Расскажите мне лучше, где у вас болит.

Змей-Горыныч нахмурился, потирая своими лапищами живот, и помахивая при этом хвостом. А у дома стоял растерянный Кощей, который наблюдал за этой презабавной сценой, не зная, как ему поступить. Впервые за сотни лет кто-то совсем не боялся его, не бросался на него с мечом и криком, что настало его время.

Глядя на него, ещё больше осмелевшие чайники, тарелки и метёлки потихоньку выбирались на поляну, окружая нестройным рядом забавную маленькую гостью с курносым носиком и любознательными глазками. Давно к ним не заглядывал никто, похожий на неё. Спотыкаясь, они сталкивались лбами, и тарелки позвякивали, ударяясь об чашки, а вилки звенели, соприкасаясь с ложками и половником.

Горыныч откровенно наслаждался безраздельным вниманием к своей персоне, буквально нежился в заботе, словно в тёплых солнечных лучах.

– Итак, пациент, – заговорила Надежда, и все сосредоточили внимание на ее словах, – что вы сегодня ели?

Горыныч от удивления даже икнул, и стал перечислять многочисленные трапезы, загибая пухлые пальцы.

– Нет-нет-нет, – перебила его Надя. – Это никуда не годится! Питание должно быть здоровым, витаминизированным и сбалансированным… – она задумалась, вспоминая, что ещё в таких случаях говорила её мама, много лет работавшая диетологом. – Не хочется ли вам лечь?

– О, да! – радостно закивал Горыныч всеми головами, и тут же улегся.

Наденька с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться, глядя на его потешные счастливые мордашки.

– Ещё хочется сделать вот так… – пробасил Горыныч, и стал тереться об траву. – И пить охота… А есть… не охота… – горемычно добавил он. Видимо, отсутствие аппетита было для него ощущением новым, и не самым приятным.

– Сейчас же садитесь! – строго велела Надежда, и даже попыталась помочь ему сесть, отчего брови Кощея удивлённо взметнулись вверх, и на его лице мелькнуло некое подобие улыбки. А волшебная домашняя утварь, заметив это, замерла, боясь пошевелиться. В последний раз хозяин улыбался… Да никто уж и не помнил, когда это было!

– Но я хочу лечь… – захныкал Горыныч, упираясь.

Маленькая девочка продолжала подталкивать его в спину, пытаясь усадить.

– Сейчас я должна заварить вам шалфей и… – какая ещё должна быть трава, Надя запамятовала, но уверенно направилась к загадочному дому, надеясь разыскать там всё необходимое. Ей почему-то казалось, что травы в этом доме непременно должны были быть. По пути она продолжала говорить, но уже значительно тише, так что могло показаться, будто она разговаривает сама с собой. – А натощак вам полагается 10 грамм прополиса. Да, непременно… И лучше бы принимать витамины для здорового развития и роста. Или он уже вырос?..

Не отставая ни на шаг, целой вереницей за девочкой следовали тарелки, вилки, чайник и другие обитатели дома.

Кощею пришлось посторониться, чтобы эта забавная процессия прошествовала в дом мимо него.

Колики мучили Горыныча каждый день, потому что он упрямо ел траву, которую ему не полагалось есть. И Кощей его неоднократно об этом предупреждал. Но, отказавшись от мясного рациона, и сделавшись вегетарианцем, Змей настаивал на том, что только эта трава может быть такой удивительно вкусной. Так что каждый день Кощею приходилось давать отвары своему трёхголовому другу, чтобы облегчить страдания этого упрямца.

Он подумал было рассказать об этом девочке, но решил, что наблюдать за её поведением интереснее. В конце концов, он бессмертен, времени у него предостаточно, а вот развлечений практически нет. Так почему бы не дождаться развязки и не разобраться, откуда она взялась.

Не успел он об этом подумать, как в кухне послышался звон посуды, не похожий на обычную приглушенную возню. Когда он туда вошёл, его глазам предстала необычная сцена: тарелки плескались в раковине, словно барышни в брызгах водопада, подставляя то один бок, то другой. И он за долгие годы впервые снова увидел рисунок, который когда-то давно сам наносил на них.

Нет-нет, нельзя об этом думать, убеждал себя Кощей, стараясь не выдать своей слабости неизвестной гостье, которая сразу завоевала внимание всех его домочадцев. А вдруг это происки врагов? Иначе почему она такая смелая? И Кощей снова нахмурился. Но признался себе, что наблюдать за тем, как на тарелках проявляется красивый узор, ему нравится.

Заварница толстым пузом подталкивала к краю стола уже заваренный отвар, налитый в большую металлическую кружку, из которой любил пить Горыныч. Ложечка тут же добровольно впрыгнула в кружку и стала вытанцовывать по её донышку что-то на испанский манер, размешивая отвар, запах которого распространился по всей кухне. Тряпки, казалось, тоже пустились в пляс, пользуясь моментом внезапного благодушия хозяина. И оказалось, что стены кухни тоже имеют какой-то узор. Впрочем, как и полы, и… зал?! Ну, надо же, они и туда уже добрались!

Тем временем, Надежда удивительно быстро осваивалась в лесном доме и, напевая, направлялась обратно, неся в руках кружку с отваром, больше похожую на небольшое ведёрко. А за ней по пятам суетились мётлы, совки и швабры, оставляя шлейф чистоты. Одна из мётел в спешке наступила Кощею на ногу, но без страха и смущения, лишь кивнула: «Простите!», и как ни в чём не бывало, продолжила путь.

Ну, это уже наглость, возмутился Кощей. Но остановить их всех почему-то не решился. В последнее время все его мысли были сосредоточены на том, как бы никто не разгадал его страшные тайны, и чем бы занять себя в уготованной для него вечности. Ему казалось, что не может быть ничего ужаснее вечности, которую нечем занять, не считая битв с непрошенными гостями, пожелавшими его смерти.

 

Глава 3

Горыныч, как подозревал Кощей, уже больше притворялся, чем правда болел. Было очевидно, что ему очень нравится внимание девочки. А она заботливо повязала вокруг его горла целую скатерть, которая на нём выглядела как маленький слюнявчик, и протянула кружку с отваром. Да ещё проследила, чтоб он выпил его весь, постоянно что-то приговаривая. Причём, обычно Горыныч закатывал по этому поводу целую истерику, требуя более сладкого и вкусного лекарства, а теперь безропотно пил, лишь иногда недовольно кривясь.

Кощей просто диву давался, что с его грозным и могучим другом сотворила забота маленькой хрупкой девочки. Какие забытые и странные ощущения, подумал Кощей, еще больше ссутулив сгорбленную бременем боли и обид спину.

– Мне бы так уметь наслаждаться жизнью, как Горыныч… – грустно пробормотал он, наблюдая за удивительно быстро подружившимися Горынычем и Надеждой.

Девочка и сама себе удивлялась, что так быстро перестала бояться и поверила, что всё это не сон. Но, может быть, тот, кто говорит, что волшебства не существует, просто больше других хочет его повстречать?..

Кощей не мог взять в толк, что теперь ему делать с этой незваной гостьей, встревожившей весь его дом и даже не замечавшей его угрюмости и злости. А ведь все первым делом видели в нём именно это. Он к этому привык, и ему это даже стало нравиться. И тут он, неожиданно для самого себя, решил, что сперва должен как можно больше узнать, а только тогда думать, что с нею делать.

«Возможно, – подумал Кощей, – я отправлю её к Бабе Яге. Уж она найдет управу на эту вздорную девчонку…».

Горыныч за каких-нибудь полчаса из ужасного Змея превратился в ручного щенка, который готов был питаться чем угодно из рук своего юного «врача», лишь бы с ним и дальше так нянчились.

Вот, значит, почему он бывал так сердит, – понял Кощей. Его другу просто не хватало внимания и доброты. А ещё – боль делала его чуточку злее, чем он был на самом деле. Но правильно ли поощрять такое поведение или нужно браться за перевоспитание? Вправе ли он перевоспитывать другого? Что всё-таки лучше: дать располневшему Горынычу его любимое лакомство, чтобы уберечь его и свои нервы, или категорически запретить, заботясь о его здоровье? Но ведь тогда он разволнуется. А разве это не так же плохо, как если бы он проследил за умеренным потреблением лакомств?..

Кощей нахмурился и вошёл в дом, где стало значительно светлее и уютнее. Домочадцы тихо расступились, уступая дорогу привычно сердитому хозяину. Он направился в кухню, заварил чай и стал разливать его в чашки. Чайник в его руке удивлённо замер, когда осознал, что Кощей налил чай не только для себя, но и для гостьи.

Кощей же вошел в зал, уселся в глубокое мягкое кресло, покрытое пылью и искусно сплетенной паутиной, и стал потягивать горячий чай, разглядывая узоры на стене, которые теперь были видны. Он и не заметил, как девочка очутилась рядом, пока она не тронула робко его за плечо и пытливо заглянула в глаза.

– Вы расстроены? – участливо спросила девочка, и без приглашения села во второе кресло. Но прежде, чем она успела сесть, услужливая метёлка смахнула оттуда пыль и паутину. Кресло от этого посветлело, стало ярче и красивее.

Надо же, подумал Кощей, они и мне-то так не угождают. Почему, собственно? Ведь они всё знают, в отличие от заезжих рыцарей...

С ответом Надежде он не спешил. Девочка пожала плечами, встала с кресла и, чтобы отвлечься от мысли о том, что не знает, как вернуться домой и где она находится, стала ходить по комнате, разглядывая различные вещи: книги, вазы, чайники и чашки… кисточки?!

Кощей уловил её удивление и спохватился. Никому не полагалось знать, что когда-то давно он так любил рисовать и был так талантлив, что мог бы стать выдающимся художником. Если бы только не бросил этого занятия. Он вскочил с кресла, выхватил из рук растерянной Наденьки кисти, и бросил их в самый дальний угол.

Но любознательность уже пустила корни в душе маленькой девочки. И теперь ей стало ещё интереснее, что скрывается в странном лесном заброшенном доме, где жил этот старик. Она всё смелее обходила комнату за комнатой, заглядывая во все двери, пока не открыла одну из них, самую дальнюю. В комнату, что оказалась почти до самого потолка завалена прекрасными картинами. Правда, и тут мастера-паучки поспешили сплести свои искусные сети, обвив холсты трепещущей от воздуха прозрачной паутиной.

– Вот это да-а! – восхищенно протянула Надежда, беря в руки одно из полотен и с восторгом разглядывая его. С холста на неё смотрела невероятно красивая златовласая девушка с зелёными глазами, обрамлёнными золотистыми ресницами. И столько в её взгляде было теплоты и света, что Надя залюбовалась, позабыв, где находится. Кроме того, её крайне интересовало, как именно художник смог добиться такого эффекта. Ведь как нужно чувствовать человеческую душу, чтобы не просто черты лица передать с помощью безупречной техники, а ещё и внутренний мир так отобразить, что кажется, будто девушка на картине живая, вот-вот подмигнёт и ласково улыбнётся.

– Неужели тебя не учили, что чужое брать не хорошо! – крикнул оказавшийся за её спиной Кощей. Он выхватил из рук девочки картину и отбросил её в сторону. Но Надя успела заметить, с какой щемящей тоской поглядел он на этот холст. Чудесный портрет приземлился на кучу других. Снизу выглядывал краешек пасторальной картины, в котором чётко угадывался лес возле дома.

Он щёлкнул пальцами, не дав ей разглядеть другие картины, и в следующий миг они оказались перед запертой дверью в комнату. Надя нахмурилась, отказываясь понимать, зачем прятать такие прекрасные картины. Она чувствовала, как дороги ему эти работы, и ещё больше дороги изображения на холстах. Так зачем же он прячет их и от кого? Теперь ей было совершенно не важно, что там, в других комнатах, и что скрыто от посторонних взглядов на втором этаже, куда вела широкая лестница.

– Это ведь вы так красиво рисуете? – спросила девочка, и тут она стала вспоминать, что очутилась в этом лесу, когда рисовала другой, совсем ничем не примечательный лес; и когда, рассердившись, коснулась холста ногой. Так, может быть, и выход обратно, домой, найдётся в одной из картин? Что же, тогда ей во что бы то ни стало нужно снова пробраться в эту комнату. Или упросить старика нарисовать такой лес. Ведь он явно волшебник, и мог бы помочь ей. Или хотя бы позволить ей взять один из его чудесных холстов и самой попытаться нарисовать тот лес.

 

Глава 4

В дверной проём просунул головы Горыныч. Он с трудом умещался. Казалось, ещё немного, и дом развалится от натиска этого добродушного здоровяка, внушавшего ужас только на первый взгляд. Девочка даже испуганно глянула на потолок, почти уверенная, что увидит там трещины. Но всё обошлось. Горыныч пошевелился, немного отходя от двери, и пробасил смущённо: