Текст книги "Толлеус, искусник из Кордоса"

Автор книги: Анджей Ясинский

Соавторы: Дмитрий Коркин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Старший инспектор Валенус. Доклад

Олитон.

Валенус, возвращаясь в служебной карете в службу, хмурил брови, отчего они сошлись в прямую линию, а на лбу появилась глубокая морщина. Пожар в центре города не случаен – это совершенно понятно. Вообще неделя не задалась с самого начала, когда только пришла весть об искуснике, который привез полную телегу трупов. Искусник в городе – уже плохо. Потому что если он начнет буянить, придется выполнять задержание практически голыми руками, что абсолютно не реально. Мечи и луки не в счет, а штатного чародея у крохотного олитонского подразделения Недремлющего Ока нет. Есть несколько амулетов – вот и вся чародейская поддержка. Они помогают в сыске, их силы хватит, чтобы при поддержке вооруженных оперативников пободаться со средним заклинателем чар. Однако, этого будет явно недостаточно, чтобы скрутить искусника, у которого совершенно другая защита и нет конструктов, против которых в первую очередь ориентированы амулеты. То есть, если называть вещи своими именами, инструкция предписывает совершить самоубийство, выполняя служебный долг.

Крохотная надежда, что проблем не возникнет, и кордосец спокойно уедет, также как приехал, не оправдалась. Кто-то хочет достать искусника, причем делает это весьма изощренными способами – через наемников, а теперь вот – портит имущество. Мерно покачиваясь в карете под стук копыт, Валенус пытался вникнуть в смысл слов Толлеуса о големе-пауке. Насколько инспектор знал, искусники вообще не умеют строить големов. Но даже если это не так, в чем проблема, чтобы поднять нового, если прежний разрушился? Правда, старик говорил, что пропал какой-то архиценный манокристалл. То есть это такой важный искусный артефакт, без которого ничего работать не будет. Чтобы купить такой в Кордосе, нужно готовить даже не серебро, а золото. В Оробосе же его и вовсе не достать.

Карета замерла во дворе одноэтажного приземистого здания без изысков, Валенус тут же выскочил из нее и торопливо отправился в свой кабинет, продолжая размышлять на ходу. Искусник с неопечатанным жезлом едет на Турнир Големов – тут не надо обладать тонким нюхом, чтобы почувствовать амбре большой политики. Заклятые северные друзья затеяли какую-то гадость. Недремлющее Око, неусыпно наблюдающее за агрессивным соседом, конечно, не дремлет, но бороться с ним не так-то просто. Похоже, над делом Толлеуса работают коллеги самого Валенуса из внешней разведки. Сам он навряд ли сможет чем-то помочь. Скорее, помешает. Так что инициативу ни в коем случае проявлять нельзя. Нужно доложить по инстанции и ждать конкретных распоряжений.

В небольшом кабинете молчаливо замерли высокие стеллажи с папками, в которых хранились досье, дела, имперские указы и служебные инструкции. В самом центре на единственном свободном пятачке разместился большой стол. Окон в помещении не было, а у дверей всегда дежурил охранник, но, несмотря на это на некоторые папки и на сам стол были наложены защитные проклятья. Далеко не каждый сотрудник мог безнаказанно пользоваться ими.

Плюхнувшись на табурет, вытертый до зеркального блеска задами его предшественников, Валенус вытащил из верхнего ящика амулет связи. Чтобы воспользоваться им, его необходимо было согреть, поэтому старший инспектор крепко зажал его в ладонях, вдобавок еще стал дышать на него в надежде ускорить процесс. Наконец, амулет ожил. Валенус понял это, потому как зрение вдруг отказало: вид кабинета уступил место сплошной черноте. Впрочем, паники не было – не в первый раз.

Прошло совсем немного времени, и из тьмы возникло изображение человека в парадной форме бойца Недремлющего Ока. Сам Валенус одет был просто и не броско – он не мог позволить себе ежедневно щеголять в парадном мундире. О его принадлежности к этой влиятельной организации говорила лишь небольшая эмблема глаза с красным зрачком на груди.

Перво-наперво старший инспектор Олитона представился по всей форме, как того требовала инструкция. Потом изложил суть своей проблемы. Изъяснялся он немного путанно и успел пожалеть, что не догадался сперва составить письменный доклад, а уж потом выходить на связь. Тогда формулировать мысли было бы не в пример легче.

Собеседник, который до сих пор предпочитал внимательно слушать, лишь изредка задавая короткий вопрос, кивнул и велел ждать, растворившись во тьме. Сказать по правде, Валенус не любил пользоваться амулетом связи. Ему казалось, что если слова и образы рождаются прямо у него в голове, то это не может не сказаться на рассудке. Сколько известно случаев, когда чародеи сходили с ума? – Полно! Вот и здесь тоже чародейство. В подсознании жила мысль, что однажды чернота не отступит, и его рассудок останется здесь навсегда. Приходилось прикладывать немалые усилия воли, чтобы доставать амулет каждый раз, когда возникает подобная необходимость.

Инспектору показалось, что прошла уйма времени, прежде чем сквозь туман вновь начали проступать знакомые силуэты стеллажей. «Кажется, и на этот раз обошлось», – подумал он, вытирая испарину. Мучительно захотелось хлебнуть чего-нибудь крепкого, но, увы, ничего подходящего не было. На службе не положено. Поэтому пришлось ограничиться обыкновенной водой.

Теперь можно заняться другими делами, а ненавистный амулет положить обратно в ящик. Когда в Центре примут какое-нибудь решение, они свяжутся сами. В начале доклада он называл свое имя – теперь его найдут где угодно, чтобы передать приказ, и амулет для этого больше не нужен.

Досье. Входящий № 8234

Широтон – координационный центр Недремлющего Ока.

«Отчет старшего следователя подразделения Недремлющего Ока города Олитон о ситуации в городе»

Приложение 1: Протокол о разбойном нападении на гражданина империи Кордос Толлеуса Алициуса Хабери Рей в окрестностях города Олитон

Приложение 2: Протокол о пожаре на постоялом дворе «Звезда Оробоса» города Олитон

Резолюция:

Службе Изысканий:

– провести всесторонний анализ ситуации

– проверить целесообразность участия искусников на Турнире Големов

Службе Поиска Истины:

– Командировать в Олитон ближайшего чародея-дознавателя для выяснения подробностей дела

Службе Спокойствия:

– Установить за искусником № 1-409 наблюдение 3 степени в течение всего времени его пребывания на территории Империи

Старший инспектор Валенус. Приказ

Олитон.

Ответ пришел только вечером перед самым окончанием рабочего дня. На этот раз не было черноты – просто появилась некоторое давление в области затылка, как будто мозг раздулся и распирал череп изнутри. Не приятно, но вполне терпимо – Валенусу такой вариант связи нравился все же больше, чем амулетный. По крайней мере, нет мерзкой, пугающей черноты. Да и не свалишься с лошади или перед починенными или где-то еще, когда придет вызов, ведь далекий собеседник может застигнуть в любой момент.

Старший инспектор напрягся, сопротивляясь давлению в голове. Сначала он спрятал под стол письмо от старого приятеля, которое, пользуясь свободной минуткой, читал прямо на службе, затем пододвинул и открыл наугад папку с чьим-то делом, и только после этого перестал сопротивляться деликатному вторжению. Он нисколько не сомневался, что при желании столичный чародей сможет влезть ему в голову в любой момент, но связист проявлял вежливость, не вторгаясь без согласия. Лишь только Валенус мысленно дал «добро», в голове появился чужой голос, который распорядился ничего не предпринимать против искусника, но по возможности наблюдать за ним. Также был отдан приказ обождать с захоронением трупов, пока не приедет чародей-криминалист, умеющий хорошо читать прошлое. Насчет первой части задания Валенус догадался сам – не те у олитонского отдела возможности, чтобы проявлять активность, когда идет закулисная борьба таких крупных игроков, как Оробос и Кордос. Однако, предписание насчет умерших свидетельствовало, что эти люди действовали не по приказу Недремлющего Ока. Значит, все гораздо сложнее, чем показалось на первый взгляд. Возможно, в игре участвует кто-то третий.

Вообще чародеи-специалисты порой творили чудеса в деле сыска. Если такому в руки попадает любая мелочь, ранее принадлежащая преступнику, он по ней зачастую способен определить, кто этот человек, что ел на обед год назад и где его теперь искать. Конечно, не всегда, но такие случаи бывали. Так что если сюда едет чародей, он, скорее всего, узнает от умерших гораздо больше, чем целая бригада дознавателей, вооруженных амулетами правды, от единственного выжившего разбойника. Впрочем, наемники попросту могут ничего не знать. Кто клиент и сумма вознаграждения – вот все, что им обычно сообщают неизвестные заказчики.

Что ж, приказ получен, причем именно такой, который как нельзя лучше устраивал старшего следователя Олитона. Отлично!

Досье. Входящий № 8288

Широтон – координационный центр Недремлющего Ока.

«Доклад службы Изысканий по материалам досье искусника № 1-409»

Приложение 1: Заключение о целесообразности участия искусников на Турнире Големов

Приложение 2: Сценарии развития событий, политические последствия для Империи

Приложение 3: Нарушения в подготовке отчетной документации посольской службой города Беллус

Приложение 4: Анализ способа доставки в Оробос искусного голема по недипломатическим каналам без охраны

Приложение 5: Свидетельство службы познания Искусства о невозможности глубокого анализа голема в связи с разрушением последнего

Приложение 6: Анализ возможных причин двойного инцидента в городе Олитон и его окрестностях

Приложение 7: Выписки из архива отдела Вечной Памяти службы Слова о личности искусника № 1-409

Резолюция:

Службе Слова:

– Назначить делу грифы «государственный интерес», «высокий приоритет»

– Направить в министерство внешней политики материалы о выявленных административных нарушениях в подразделении посольской службы города Беллус

Службе Спокойствия:

– Собрать информацию о личности искусника № 1-409 из кордосских источников

– Организовать за искусником № 1-409 наблюдение 2 степени в течение всего периода пребывания на территории Империи

Службе Изысканий:

– Отслеживать появление новой информации

Толлеус. Завещание

Олитон.

К вечеру следующего дня Толлеус лежал пластом в своей комнате, раздумывая, помереть прямо сейчас или все же дотянуть до утра. Добрая Сабана, полная сочувствия, регулярно присылала служек поменять компресс и на случай, если что-нибудь понадобится. В последнюю пару недель старик чувствовал себя на редкость хорошо, как будто скинул лет тридцать. Не было ни одного серьезного приступа. Он уже было решил, что неожиданно свалившаяся на голову походная жизнь запустила какие-то скрытые резервы организма. Или Маркинский чародей, залезший ему в голову с целью выведать информацию, не обманул и действительно поправил здоровье. Но нет. Старость не проведешь. Можно бегать от нее, можно прятаться. Только в конце она все равно найдет тебя и не отпустит. Еще с утра Толлеус чувствовал себя замечательно. Он развил бурную деятельность: нашел кузнеца и плотника, сделал заказ на испорченные детали. Успел восстановить поврежденные огнем амулеты. Через два дня голем обещал быть как новенький. Только манокристалл не вернуть – дорогущая вещь, которую за пределами Кордоса просто не достать. По плану в Оробосе предполагалось пробыть примерно два месяца. За этот срок жилет высосет как раз два кристалла, если не будет перерасхода от приступов. Для голема тоже надо много маны, но тут все зависит от частоты его использования. Теперь кристаллов осталось всего два – если считать тот, что на посохе. Есть кое-какой запас в простых накопителях, которых Толлеус взял целый сундук, а также слой маны в организме, но это все в совокупности едва потянет на один кристалл. Как ни экономь, маны не хватит. Значит, надо будет уезжать раньше, либо находить источники маны здесь. Манокристалл с посоха пока придется использовать в големе. Только теперь ни в коем случае нельзя жестко монтировать его – надо всегда снимать и носить с собой. А посох пока можно запитать от обычного накопителя.

Справившись со всеми делами, Толлеус расслабился, смирившись с мыслью пробыть в Олитоне лишних несколько дней. Самочувствие было в порядке, но к вечеру давление подскочило до небес, разыгралась мигрень, а по ногам пошли красные пятна. Жилет периодически начинал вибрировать, выходя на полную мощность, но все-таки сдерживал хозяина от необратимого пике. В комнате пахло, как после грозы, и волосы у посетителей сами собой поднимались дыбом.

Старик находился в дремотном состоянии между сном и явью: в голове крутились обрывки мыслей и странные видения. Голем следовал за фрагментной таблицей плетений, ее сменяла конструкция скорорезки, потом вспоминалась улыбающаяся жена и почему-то далекие юношенские годы: шалаш у костра в лесу, в небе белый шар Мунары, а в руках самый первый – еще ученический – посох.

Без изменений прошла бессонная ночь. На следующий день Толлеус с выпученными глазами вскочил, бормоча себе под нос что-то про искусную ложку, чем немало напугал молоденькую служку. Сил у старика хватило только на то, чтобы добраться до своего сундука и раскидать амулетные заготовки – он повалился без сознания прямо на них.

Вызванный сердобольной хозяйкой знахарь пристыжено развел руками – его возможности были скромнее искусного амулета. Вердикт был однозначно неблагоприятный – старик не дотянет до завтрашнего утра. К вечеру Толлеус очнулся и ясным голосом попросил принести бумагу и чернила. Исписав два листа, он тяжело откинулся на подушки.

Сабана Имменсиус пришла забрать завещание, но это оказался всего лишь бред – непонятые закорючки и стрелочки, которые обычно рисуют дети, когда еще не умеют писать. Она скомкала лист и швырнула в угол – утром постояльца вынесут и приберут номер.

Закрывать глаза старику не потребовалось, удивительно, но кордосский искусник был все еще жив и просто уснул. А утром наступило некоторое улучшение: Толлеус пришел в себя и заказал бульон. А после полудня даже смог сесть.

Вечером, держась за стенку, старик доковылял до общего зала и, найдя хозяйку взглядом, жестом подозвал ее к себе.

– Я вчера писал что-то или мне померещилось? – с волнением спросил он.

– Ты лишь портил бумагу, господин, а не писал! – без обиняков заявила она. – Не о том сейчас думаешь! Чуть не преставился, а все о бумажках спрашивает… Возвращайся-ка обратно и отлеживайся!

– Это может быть важно! Где она, мне надо на нее взглянуть! – напрягся Толлеус.

– Нет ничего важного в глупых каракулях, – отметая все возможные возражения, вынесла вердикт трактирщица. – Бумажка давно в мусоре. Уже, поди, на растопку пошла…

Старик вцепился в ее руку мертвой хваткой: – Мне очень нужно на нее взглянуть! – с этими словами он сунул ей в ладонь серебряную монету.

– У тебя бред, господин! За такие деньги я сама исчиркаю тебе хоть сотню листов! – Сабана вернула монету. – Ладно, я посмотрю… – и она поспешила отойти от сумасшедшего.

Через пять минут одна из служек притащила смятый листок. Толлеус с жадностью вцепился в него. Бледные губы растянулись в улыбке. Теперь старик потребовал принести ложку.

Сабана с жалостью смотрела на старика, шевелящего губами в споре с самим собой и размахивающего посохом. Никаких сомнений, его рассудок помутился. Такое иногда бывает после тяжелой болезни. Тело поправилось, а разум умер. Как бы он беды не наделал своим Искусством. С него станется…

А Толлеус уже закончил свои махинации и снова подозвал трактирщицу. Та приблизилась не без опаски. Старик выглядел плохо и даже жутко: лицо цвета выбеленной солнцем кости, иссиня-черные мешки под глазами, руки дрожат, рот щерится в беззубой улыбке.

– Навряд ли мне удалось бы снова сочинить эти «каракули»! – торжественно начал Толлеус. – И все-таки однажды я это сделал! – гордо добавил он, потрясая листком. – Вот оно! – с этими словами старик протянув Сабане ложку.

Трактирщица с недоумением покрутила предмет в руках: ложка как ложка. Только к ручке прилеплен маленький мутный шарик. Не дожидаясь вопросов, искусник выдернул ложку у нее из рук.

– Смотри, женщина! – Толлеус с кряхтеньем выковырнул обыкновенный камень из трещины в полу и водрузил его на ложку. Лишь только та приняла горизонтальное положение, как камень в ней на мгновение оказался заключен в маленькую – по размеру ложки – серую сферу, и раздался скрежет. Сабана не успела моргнуть, а сфера уже исчезла. Старик демонстративно перевернул ложку, и из нее на пол посыпалась даже не крошка, а каменный порошок.

Раздался общий вздох – половина присутствующих в зале работников и посетителей столпилась позади хозяйки, заглядывая ей через плечо.

– А теперь смотри! – не унимался искусник. Он сунул собственный палец в ложку, и ничего не произошло. – Это потому что предмет больше пузыря! – назидательно произнес он. – А когда меньше, вокруг формируется защитная оболочка. Это как корпус – снаружи не поранишься. Когда все готово, внутри активируется плетение ножа. Нож закрепить в центре и заставить его обработать всю внутреннюю поверхность очень сложно! Но я придумал замечательную штуку: несбалансированный нож просто лежит в пузыре. Он вообще не закреплен, но по размеру точь-в-точь как сфера, а значит всегда в центре. Теперь я набрасываю свернутую нить, дергаю – и она раскручивает лезвие, заставляя его свободно гулять внутри сферы. А потом… – только теперь Толлеус обратил внимание на непонимание в глазах зрителей. Он замолчал, и во всем большом помещении повисла тишина – даже стали слышны звуки улицы.

Старик расстроено покачал головой: – Короче, надо только периодически менять накопитель. Все! – он устало махнул рукой, отворачиваясь.

Досье. Входящий № 8305

Широтон – координационный центр Недремлющего Ока.

«Доклад службы Изысканий о двойном инциденте с искусником № 1-409 в городе Олитон и его окрестностях»

Приложение 1: Отчет чародея-дознавателя о кордосском следе в заказе на устранение искусника № 1-409

Приложение 2: Отчет чародея-дознавателя о причастности кордосских спецслужб при организации пожара на постоялом дворе «Звезда Оробоса»

Приложение 3: Свидетельство чародея-дознавателя о невозможности установления причин внезапного недуга искусника № 1-409

Приложение 4: Теоретическое обоснование попытки устранения искусника № 1-409 кордосскими спецслужбами с применением чародейских методов

Приложение 5: Свидетельство службы Познания Искусства о невозможности дистанционного изучения целительского искусного амулета

Приложение 6: Свидетельство службы Изысканий о невозможности проведения корректного дистанционного освидетельствования состояния здоровья искусника № 1-409

Резолюция:

Службе Спокойствия:

– обеспечить безопасность искусника № 1-409 на территории Империи

Толлеус. Подарок

Дорога на Широтон.

На следующий день Толлеус был все еще очень слаб, но мастера привезли заказанные части для голема. Последний срок до подтверждения участия в турнире стремительно приближался. Поэтому, собрав силы, старик упаковал вещи и погрузил детали на телегу, намереваясь продолжать путь. Время поджимает, да и тут все равно нет места для сборки и тестирования.

Упаковав свое небогатое имущество, старик перекачал часть маны из обычных накопителей в посиневший кристалл жилета и еще добавил из своей ауры, заполнив до краев. Естественная утечка из накопителей незначительна, просто так надежнее. А личный манослой со временем восстановится, дав пусть небольшой, но прирост.

Хозяйке «Звезды Оробоса» старик за сердечное отношение подарил искусную ложку, научив менять накопитель. Благо, Кордос недалеко – всегда можно договориться с купцами, чтобы привезли замену.

Перед самым отъездом трактирщица привела невысокого упитанного парнишку лет шестнадцати. Внука звали Оболиус, но сама Сабана величала его исключительно Оболтусом и держалась с ним подчеркнуто пренебрежительно. Паренек стоял, потупившись, ковыряя носком землю, пока бабушка представляла его Толлеусу.

Искусник со скукой оглядел подростка: он мог бы быть любимым маменькиным сынком, если бы не торчащие во все стороны рыжие волосы, щербина в переднем зубе и косящие зеленые глаза. Все это с головой выдавало шельмеца и плута.

– Он глуп, ленив и прожорлив, – охарактеризовала его любящая родственница. – Но если умело пользоваться розгами, то можно добиться неплохих результатов. Обучен он многому и послушный. Главное, – повторилась еще раз трактирщица, – сразу выбивать из него всю дурь, как только появится.

С этими словами старушенция отвесила отпрыску добрый тумак и удалилась, оставив Толлеуса в недоумении по поводу происходящего. Пожав плечами, он тронул поводья. Лошадь, недовольно всхрапнув, переступила ногами. Паренек, словно очнувшись, в одно мгновение забросил в телегу свой мешок и резво запрыгнул следом.

Искусник не успел слова молвить, а паренек уже развалился на лавке и, впервые открыв рот, немного прояснив ситуацию:

– Велено во всем вам помогать и набираться ума-разума, господин. – И тут же приступил к выполнению поручения, сунув соломинку в зубы и сладко потянувшись.

Проехав по инерции несколько метров, старик резко осадил лошадей. Помощник помощником. Это даже хорошо, особенно в его теперешнем состоянии. Подать что-нибудь, сбегать по поручению. Но была какая-то неправильность, которую требовалось срочно устранить.

– Так не пойдет, – пробормотал Толлеус себе под нос. Потыкав дрыхнущего Оболтуса своим посохом, он добавил уже громче:

– Эй, ты место перепутал! – С этими словами искусник похлопал по скамейке возницы, а сам полез в телегу дремать на лавочке.

Ласково светило солнце, телега мерно покачивалась, голова немного кружилась от волнений и забот – старик задремал.

Выспался он хорошо: иногда и деревянная лавка мягче перины. Что-то не так. Толлеус напрягся: телега стояла на месте, а Солнце клонилось к закату. Если что-то случилось, то почему Оболтус его не разбудил? И где он сам? Может, отлучился по нужде? Действительность оказалась гораздо ужаснее: дороги было не видать, телега стояла у какого-то лесного озера, а малолетний возница, сверкая голым задом, весело плескался на середине озера, ныряя в воду с борта деревянной купальни, предназначенной для нового голема.

Старик аж задохнулся от возмущения. Рука сама собой потянулась к посоху, чтобы прижечь сорванцу чем-нибудь погорячее в обычно прикрытое портками место. Но пришлось срочно заняться собой, благо жилет никто не взял поиграть.

Когда кашель отступил, первый импульс праведного гнева уже прошел. Парень тем временем скорее почувствовал, чем увидел проснувшегося искусника и деловито принялся грести доской-лавочкой к берегу.

То ли приступ, то ли еще что вспугнуло конструкта Ока, который до этого исправно висел над стариком, лишь изредка спускаясь глотнуть у хозяина маны. А вот теперь он хаотично заметался вокруг с бешеной скоростью, так что при взгляде в камень начинала кружиться голова. Толлеус снял Око: с ним он разберется позднее. Пока же искусник, опираясь на посох, неподвижно ждал, когда «лодочник» причалит к берегу. Взгляд старика не сулил ничего хорошего.

– Простите, господин, – тихо сказал Оболиус, потупившись. – Было так жарко… А вы спали, я не посмел вас разбудить…

– От смиренного вида и искреннего раскаяния в голосе паренька Толлеус немного остыл. Хотя все равно оставалось непонятным, зачем и как подросток умудрился спустить на воду тяжеленную бадью, чтобы «немного освежиться». Впрочем, при беглом осмотре телеги все стало ясно: ноги голема послужили пандусом, по которому подросток догадался спихнуть вниз свое импровизированное плавсредство. А дальше требовалось лишь докатить круглую в основании купальню до берега и уронить в воду дном вниз. Наверняка был грохот, сопенье и громкие всплески, пока негодник проворачивал свои махинации. Почему искусник не проснулся – загадка. Не иначе он и в самом деле рано покинул постель, не восстановившись до конца после болезни.

Теперь перед искусником стояла большая проблема – как своими силами затащить деревянную бадью обратно на телегу. Однажды старик вытащил из трясины и переставил целую повозку. Тут тоже можно было попробовать нечто подобное, но требовалась ювелирная точность. Толлеус не хотел рисковать разбить купальню или задавить лошадей без крайней необходимости.

С другой стороны, собирать голема можно было без проблем прямо здесь. Места на берегу полно, все детали были с собой. Придется разок заночевать у озера. Благо, вода есть, костер соорудить можно. Нужно только организовать ужин. Олитон должен был быть где-то совсем рядом: незадачливый возница уверял, что знает дорогу. Значит, нужно вернуться на лошади в город и купить еду. Толлеус с сомнением посмотрел на Оболтуса. Пошлешь такого – еще заедет куда-нибудь искупаться или еще зачем. С другой стороны, не самому же ехать, оставлять его стеречь голема? Нет, это совсем не вариант. Пусть уж в худшем случае он потеряется вместе с лошадью навсегда. Тогда искусник завтра поутру соберет голема, а телегу потянет вторая лошадь. Придется по пути раскошелиться и купить еще одну. Ну и еще поголодать разок. Не впервой.

– Выпрягай кобылу и скачи в город, привези что-нибудь съедобное! – распорядился старик, выдав сорванцу пару монет. Тот послушно закивал, горя желанием услужить.

Еще не затих стук копыт вдали, а Толлеус уже вытащил из сундука чародейский светлячок. Голема до темноты все равно не собрать, но и время до возможного ужина зря терять не хотелось. Раз уж выдалась свободная минутка, можно попробовать разобраться либо с Оком, либо с губкой маны. Но если Око скорее интересная игрушка, то мана – это великая ценность. Именно поэтому старик выбрал ее в первую очередь.

Итак, вот он, чародейский накопитель, выполненный в виде набалдашника жезла: как есть пористая губка, напитавшаяся маны. И нет ни входа, ни выхода – в первый раз искусник не ошибся. Вот и сейчас повертев светлячка в руках, он не заметил в набалдашнике ничего – со всех сторон все одинаково.

– Может быть, секрет кроется внутри? – пробормотал старик. Поднапрягшись, он запустил аурный щуп внутрь сочащегося маной предмета, лежащего на ладони. Нет, сплошная однородная субстанция, никаких вкраплений или спрятанных плетений. Чудеса да и только.

– Как же ты получаешь ману из губки? – требовательно спросил Толлеус у светлячка. Тот не ответил, полный решимости до конца не выдавать чародейские секреты. Впрочем, старик и не ждал сотрудничества. Поднеся жезл к самым глазам, искусник попытался в истинном зрении разглядеть испускающую свет точку-конструкт, порхающую вокруг набалдашника. Ничего. Глазами видна светящаяся точка, истинное зрение показывает крохотное аурное поле вокруг нее. Но ни существа, ни предмета, ни плетения в этой точке разглядеть не удается.

– Что за напасть? – рассердился старик. Однако кое-что удалось понять: аура конструкта соприкасалась с губкой, открывая канал, и через него конструкт высасывал ману из выпускаемых губкой протуберанцев. Недолго думая, Толлеус сформировал простейшее плетение и сунул его маноканал в губку. Плетение стало наполняться маной, но медленно-медленно. Напора губка не давала никакого. А «самотеком» цедить ману можно было до утра.

Искусник поскреб прикрытую шлемом лысину. Чародеи ведь как-то умудряются получать из своих губок должное количество маны.

– Получают сами? – задумался вслух Толлеус. – Это мысль! – Он снова запустил аурный щуп в губку и «всосал глоток» маны. – Работает! – улыбнулся он кончиками губ. Значит, чародейские конструкты сами берут необходимое им количество маны. Но искуснику такой вариант не подходит. Действительно, можно выкачать ману из губки в свою ауру, а потом перелить ее в обычный накопитель. Только это хлопотно, да и накопителей не так много, как хотелось бы. Нужно научиться закачивать ману из губки в плетение напрямую, не используя собственное тело в качестве посредника. Привычный манонасос тут не подходит: старик уже попробовал. Нужно изобретать другой, специально для чародейских источников маны.

В этот момент послышался стук копыт: невероятно, но Оболиус вернулся. Оказывается, времени прошло порядочно: на землю легли длинные тени, а в воздухе зазвенели комары.

– Как же мне выжать ману из губки? – на автомате продолжал рассуждать Толлеус сам с собой.

– Сжать покрепче! – услужливо подсказал парень, спрыгивая с коня. Он решил, что вопрос, произнесенный вслух, адресован ему.

Искусник сначала раздраженно нахмурился, но потом задумался: тут, конечно, не вода в мочалке, но ассоциация очень явная. Почему бы и не попробовать? Он живо сформировал вокруг губки кокон и «сжал» его. По воткнутому в самый центр чародейского накопителя искусному каналу хлынула мана, враз наполнив небольшой накопитель. Правда, губка от такого воздействия получила повреждения. Второй раз заполнить ее маной уже вряд ли получится. Но все-таки это был результат!

Толлеус радостно заулыбался и даже простил Оболтуса за то, что тот привез «пожевать» только пару дорогущих праздничных пряников вместо нормального ужина.

– Они же вкуснее! – оправдывался подросток. – А мало, так ведь вы, господин, денег мало дали!