Текст книги "Продавец времени"
Автор книги: Анджей Эйлурус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
– И как же вы смогли спрятать целую квартиру? – удивился Александр.
– Советская бюрократия ничем не отличается от любой другой бюрократии. Она позволяла делать и не такие фокусы, – беспечно ответил Виктор. – Появилась даже идея спрятать весь дом, но я посчитал это излишним. Я сделал себе новый паспорт, новую жизнь и спокойно жил в советской стране долгое время, не меняя существенно своего образа жизни и фактического места жительства.
– Вы меня постоянно удивляете! – воскликнул Александр. – Вы вот так просто подделали документы и спрятались от всех, никуда при этом не уезжая?!
– Я же не преступник, чтобы прятаться и скрываться, – пояснил Виктор. – В большом городе не так и трудно потеряться, гораздо проще, чем в маленькой деревушке, где каждый тебя знает. В городе отдельный человек никому не нужен, ни соседям, ни продавцам в магазине, ни прохожим на улице. Люди живут в городах, как муравьи, куда-то едут, спешат, торопятся, забывая порой, зачем они живут. Людей в городе очень много, и если человек не нарушает законов и правил поведения, то может жить в городе годами, и никто не спросит, кто он такой и чем занимается. Можно прожить хоть сотню лет, тихо и беззаботно, и ни один государственный служащий даже не вспомнит о вас, потому что вы по-настоящему никому не интересны.
Даже если какой-то особо внимательный служащий вдруг заметит, что в городе живет странный человек, которому больше ста лет, он посчитает, что это просто статистическая ошибка.
– Наверное, это так, – усмехнулся Александр. – Если не просить повышенную пенсию от государства, на вас никто никогда не обратит внимание.
– Но, что удивительно, спустя почти сотню лет ко мне на квартиру опять пожаловали трое, – продолжил свой рассказ Виктор. – Новые гости очень мне напомнили тех троих революционеров. Голодные, злые, вооруженные и тоже в кожаных куртках. В новую революцию снова появились яркие личности, страдающие импозантностью, и вернулась мода на одежду из кожи.
– Действительно, интересные повороты судьбы. Эти новые революционеры тоже были голодны?
– Нет, они были вполне сыты. У них был другой голод или жажда. Жажда «жизни», которая выражалась в жажде денег. У них не было жажды крови, таких людей мне тоже приходилось встречать в то время, в другом месте, но и боязни убийства человека тоже не было. Вообще, страх у этих людей был притуплен, а инстинкт обострен. У них была идея справедливости, но уже более простая и менее социально значимая. Они просто хотели поделить мое имущество между собой.
– Другая революция, другие революционеры, – цинично заметил Александр.
– Верно другая революция, но многое в те годы, очень многое напоминало революцию семнадцатого года. Безвластие и хаотичная смена законов, грабежи и передел собственности, жестокая бессмысленная война и полный хаос, охвативший всю страну. Это была новая революция, но уже холодная и тихая и, на мой взгляд, совершенно бессмысленная. Больше никто не хотел гражданской войны, но печаль заключалась в том, что это была обратная революция. Революция, делающая из равных людей – бедных и богатых, из справедливого общества – несправедливое, но демократичное, и потому лозунги новой революции были бессмысленны и даже печальны.
– И смысл этой революции тоже свелся к тому, чтобы в очередной раз разграбить страну?
– Возможно, но я думаю это побочный эффект от возникающего хаоса. Эти новые революционеры почему-то мне очень напомнили тех солдат и матроса, такие же глупые, но вооруженные и недовольные жизнью. С ними я даже не пытался найти общее понимание. Я отчетливо видел их слабость, выраженную в маниакальном желании денег, и видел бессмысленность их жизни.
– И чем закончилась эта встреча? Я думаю, бандиты гораздо опаснее голодных революционеров.
– Как сказать. Когда у человека есть слабость и простые реальные желания, с ним проще договориться. В результате непродолжительных переговоров я купил у них Время. Купил очень недорого, за простые деньги. Все они остались довольны, хотя и не поверили в реальность этой сделки.
– Как просто, а вам не кажется, что это немного несправедливо, одних вы отправили на войну, другим предложили деньги?
– Каждый человек сам определяет свою судьбу. Красные революционеры ценили свое время и хотели получить все! От них я бы не смог откупиться, – возразил Виктор. – Я предоставил их судьбы провидению и не знаю, как сложилась их дальнейшая жизнь. Бандиты, вломившиеся в мой дом, наоборот, ради денег готовы были на все, готовы были отдать свои жизни и время. Я заключил с ними сделку и поэтому знаю судьбу каждого из этих людей.
– И какая судьба ждала их впереди?
– Николай Грищенко по кличке Кирпич застрелен в 1994 году при задержании. Максим Корин по кличке Кривой умер от передозировки наркотиков в 1996 году, – Виктор говорил четко и твердо, словно судья выносящий приговор. – Их старший, Алексей Суриков, по кличке Леша Бык, зарезан сокамерниками в тюрьме в 1997 году.
– Да, их жизнь была непродолжительной. Легкие деньги совсем не пошли им на пользу, – задумчиво отметил Александр. – Вы помните судьбы всех своих клиентов?
– Нет, не всех. Эти люди угрожали моей жизни, и потому я очень хорошо их помню. В отличие от революционеров, чьи жизни, я думаю, были гораздо светлей и осмысленней, идеи и желания бандитов были пусты, и потому их жизнь тоже была пустой и короткой, – твердо ответил Виктор. – В период смуты на улицы городов всегда вылезает всякая мерзость, до этого прятавшаяся в подвалах. Она чувствует хаос, питается им, сея ужас и страх среди людей, и от этого становится еще сильнее. Эта мерзость порой совсем бессмысленная, ею движут инстинкты и жажда наживы. Жестокость и необоснованная агрессия присущи ей, и потому остановить ее словами и нравоучениями нельзя, только тотальное уничтожение самый действенный способ борьбы с ней.
– Звучит как-то жестоко, я совсем не ожидал от вас таких слов.
– Я видел слишком много за свою жизнь. Видел своими глазами кровавые войны и смерти тысяч людей, хороших людей, достойных жить. Вы знаете, чем прошлый век запомнится в истории? Не научными достижениями и техническим прогрессом, а мировыми войнами. Первая мировая! Вторая мировая! Эти войны были самые масштабные и жестокие за всю историю человечества.
– А вы своими глазами выдели и Первую, и Вторую мировые войны?
– И не только видел, но и участвовал в военных действиях, – с гордостью ответил Виктор. – Еще в молодости я был офицером, но позже сменил военный мундир на белый халат врача. Война – самое бессмысленное и жестокое занятие, которое придумал человек. Убийства себе подобных ради иллюзорной славы, а на самом деле ради обогащения отдельных правителей, которые следят за войной из просторных кабинетов своих дворцов, как за игрой. Что может быть ужаснее?! Удивительно, как люди от поединка сильнейших за право быть вождем за несколько тысячелетий докатились до глобальных масштабных войн, уничтожающих все живое. Маленькие локальные войны не так губительны, как глобальные войны, уносящие миллионы жизней и стирающие с карт целые страны. Глобальные мировые войны наносят неизгладимый ущерб цивилизации, ведь в первую очередь в войнах гибнут самые сильные, самые лучшие представители человечества.
– Хорошо, что времена глобальных войн канули в прошлое.
– Вы так думаете? Наверное, это потому, что вам повезло в жизни, и война не коснулась вас, – Виктор помрачнел, но продолжал говорить спокойно. – Войны никогда не кончались, еще с самой первой войны, с той самой о которой никто не помнит и не знает, из-за чего и когда она началась. На войне всегда есть живые и мертвые, победители и побежденные, но еще есть злоба и чернота, оставшиеся в сердцах людей. И эта чернота рождает новую войну в другом месте и в другое время. И так будет всегда! Войны не заканчиваются, они только на время приостанавливаются, чтобы начаться с новой силой в другом месте. Эта жестокая цепочка прервется только в том случае, если все ее участники погибнут и никто не вернется с поля боя. Но даже в этом случае потомки погибших через сотню лет, забыв о жестокости и ужасе войны, найдут повод и начнут новую войну. Такова природа людей или их проклятье – убивать себе подобных.
– Вы, наверное, правы, и мне трудно судить об этом. Я действительно никогда не видел войны своими глазами, но я понимаю ее опасность и жестокость и надеюсь никогда не оказаться в центре ужасного урагана смертей и разрушения, – задумчиво произнес Александр. – А вам приходилось принимать участие в военных действиях?
– Нет, я никогда не воевал. Я крайне отрицательно отношусь к войне. Убийство людей и жестокость я считаю абсурдным и бессмысленным. В Первую мировую я видел войну издалека. Мне приходилось оперировать раненых солдат и офицеров в военных госпиталях, но даже это очень страшно, – беспечно ответил Виктор и задумался. – А вот Вторая мировая война коснулась меня более ощутимо. Это была самая жестокая и ужасная война из всех, и особенно сильно она отразилась на Европе. В тот период даже у меня появились порывы взять оружие и отправиться на фронт, и если бы война докатилась до меня, я бы не сдержался, но в то время я был в изоляции, город находился в блокаде.
– Действительно, и вы, как и все жители города, находились в тот период в блокаде? Это же было ужасно? – растерянно произнес Александр.
– Война всегда ужасна! В первый год блокады города ситуация действительно была ужасная, особенно когда наступила зима и начался голод. Люди умирали каждый день, и не от пуль и снарядов на поле боя, они умирали от голода и холода, медленно и обреченно, – Виктор говорил спокойно, но в глазах отражалась печаль, словно он рассказывал о совсем недавней трагедии. – Это было страшное время для всех. Взрослые и дети умирали медленно, незаметно, в своих холодных квартирах. Замерзшие трупы часто просто выносили на улицу, и это было ужасное, гнетущее зрелище. Умирал не один человек, не тысяча, умирал весь город.
– А разве сдача города не была бы выходом из положения? Может, это позволило бы избежать стольких смертей?
– Если бы я был на месте генералов – я бы сдал город, чтобы избежать всех этих смертей! Но никто из жителей не хотел сдаваться! Все боролись! Кто был способен, шел воевать, другие помогали защищать город. Это была война на выживание, победой в которой было право на жизнь!
– Жестоко, – согласился Александр. – Но вы же тоже могли погибнуть? Вы не боялись умереть от голода?
– Умереть от голода и морозов я не боялся. Настоящая опасность исходила от бомб, ежедневно падающих на город, а также от мародеров и диверсантов, шныряющих по городу в поисках наживы. К тому же, в отличие от большинства, я мог покинуть осажденный город в любой день.
– А вы остались? Почему вы не уехали?
– Уехать? Куда? Да и зачем? Что за выход из сложного положения – уехать! Я врач! Мое место там, где раненые и больные, – возмутился Виктор, ненадолго замолчал и спокойно продолжил свой рассказ: – В первую зиму блокады я не занимался покупкой и продажей Времени. Я был военным врачом и в основном проводил время в госпитале. Тратил накопленное Время и раздавал его по возможности коллегам. Раненых с поля боя привозили много, а еще город каждый день бомбили и обстреливали. Работы у хирурга было полно, и времени ужасно не хватало, а когда заканчивалась смена, я бродил по умирающему замершему городу, искал самых обессиленных людей и пытался им помочь. Особый приоритет я отдавал детям, а вот стариков я старался избегать. Их жалко, но при выборе, кто должен выжить, приоритет приходилось отдавать детям и молодому поколению, в них жизнь и будущее.
– Ужасный выбор, давать одному жизнь и отказывать другому, – трагично произнес Александр. – Надеюсь, я никогда не попаду в такую ситуацию.
– Действительно, это большой стресс. Во время блокады у меня не было проблем с продуктами, но и мои возможности были ограниченны, и, чтобы не кривить душой, я ел очень мало, почти как все. Жил без излишеств, хотя и не голодал, – продолжал Виктор. – Но иногда я совсем не хотел принимать пищу, организм нуждался в питании, а мозг отказывался. Это был психологический стресс, подавляющий желание жить. Позже я много думал об этом и пришел к выводу, что если живого человека надолго посадить в комнату с мертвецами, то скоро он сам захочет умереть. Смерть, царящая вокруг, будет подавлять инстинктивное желание жить.
– Но вы выжили!
– Как и многие другие. Желание жить все же сильнее, чем смерть, – мрачно ответил Виктор. – Но после блокады у меня навсегда осталась маниакальная привычка беречь пищу, особенно хлеб.
– А вы совсем не торговали Временем во время войны? Я слышал много историй, как спекулянты скупали ценности за хлеб.
– Да, скупали. Скупали драгоценности, произведения искусства и просто вещи за кусок хлеба. Во время беды всегда появляются любители легкой наживы. Были и такие чудаки, которые отдавали последний свой хлеб за картины, словно собирались забрать все свои коллекции на тот свет. В первую зиму блокады у меня не было возможности и желания торговать Временем, но затем я вернулся к своему основному занятию. Все излишки продуктов я пускал на обмен, но это больше напоминало выборочную помощь голодающим. Война – это бессмысленная трата времени, и поэтому было много людей, готовых отдать Время бесплатно, только для того, чтобы весь это ужас прошел быстрее. Время легко меняли на кусок хлеба, но помочь всем я не мог.
– Я понимаю, – задумался Александр. – Забирая у людей Время, вы помогали им переждать войну, спасти их жизнь?
– Нет, о спасении жизней говорить совершенно неправильно. Когда каждый день город бомбят и обстреливают из пушек, никто не спасется от случайной смерти. Скорее это облегчало голодную, тяжелую жизнь в блокаде. В период войны у людей обостряются чувства, и реальность воспринимается более остро, без излишних иллюзий. Возникает настоящее понимание жизни, улетучиваются иллюзии и предрассудки. Люди становятся более открытыми и простыми, и жизненные ценности становятся понятными и настоящими, ведь завтра может и не наступить. Люди четко начинают понимать, что жизнь – это сейчас, жизнь – это сегодня! Но войны когда-нибудь заканчиваются, и людские иллюзии постепенно возвращаются назад.
– И люди начинают жить обычной жизнью, – согласился Александр. – Но, наверное, никогда не забывают ужасов войны?
– Те, кто видел своим глазами войну, уже никогда о ней не забудут, – согласился Виктор. – Но вырастает новое поколение, которое уже не боится войны и часто вообще ничего о ней не знает.
– Не думаю. Я родился, когда эпоха глобальных войн уже прошла, но я очень много знаю о Второй мировой войне, – возразил Александр. – О ней помнят и говорят до сих пор.
– Все потому, что еще живы ее участники, – скептически заметил Виктор. – А что вы знаете о Первой мировой войне? Я думаю, уже меньше. А об Отечественной войне 1812 года? А ведь это тоже была своего рода мировая война. В ней участвовала вся Европа, и во время той войны тоже погибло много людей.
– Но она была так давно… – Александр осекся и задумался. – А вы правы. Пусть даже Вторая мировая война самая страшная из всех, но о ней говорят и пишут много, а трагедиях опустошительных войн прошлых веков вспоминают только историки.
– И будущие генералы, изучающие военное дело. И так было во все времена, амбициозные генералы и величественные короли затевали новые войны, державы исчезали и возникали новые! – продолжил Виктор. – Возможно, эти времена уже ушли в прошлое. Мир увеличил скорость своего развития с конца девятнадцатого века, когда знания, накопленные всем человечеством, смогли победить смертность, увеличить производительно труда и понизить уровень войн.
– Что вы имеете в виду? – удивился Александр. – Мир ведь никогда не видел таких жестоких войн, как Вторая мировая война!
– Мировые войны двадцатого века – это всплеск противостояний двух лагерей, продолжение мировых революций захлестнувших мир в начале века. Раньше действительно не было таких масштабных кровопролитных войн, но все страны воевали друг с другом постоянно! Но после такой жестокой мировой войны люди во многом пересмотрели свои взгляды на жизнь, мир стал добрее и дружелюбнее, но, конечно, остались и те, кто желает развязать еще одну мировую войну, – Виктор замолчал, сделал несколько глотков уже остывшего чая и продолжил более оптимистично: – После войны мне даже нравилось жить в послевоенной Советской империи. Все куда-то спешили, чего-то хотели, стремились вперед, в неизвестность, покорять новые горизонты и вершины. Людей, которые понимали ценность жизни и времени, стало очень много!
– А как же покупка Времени? Не было проблем?
– С покупкой времени никогда не бывает проблем, – улыбнулся Виктор. – Всегда находятся лентяи и бездельники, желающие иметь все и ничего для этого не делать.
– Понимаю, – согласился Александр. – Странное название «Советская империя». Почему вы используете этот термин?
– Он является наиболее подходящим по своей сути. До 1917 года была огромная Российская империя, которая полностью перешла большевикам. Они хотели создать справедливое общество, свободную страну, но свою территорию новая страна унаследовала у империи и дальше продолжила территориальную экспансию по всему миру. К концу девятнадцатого века весь мир между собой поделили крупные империалистические страны. В двадцатом веке после глобальных войн все великие империи пали, но они исчезли только номинально и не прекратили своего существования, превратились в маленькие европейские государства с огромным влиянием. На смену территориальному владению пришла современная модель финансовой зависимости. Только Российская империя сохранила большинство своих территорий и стала более могущественной и независимой и потому очень опасной для других государств. Советская империя стремилась покорить весь мир, и она была опасна не только своими целями и государственным строем, который пугал капиталистов всего мира, она была опасна своими методами – идти к цели любым путем! Цели социалистов всегда подкупали бедных людей всего мира. Советская империя не стремилась к богатству или власти отдельных людей, она развивалась под красивыми лозунгами братства и мира, справедливости и свободы. Весь двадцатый век – это большая война капитализма и социализма.
– И почему, имея такие возможности и благие цели, социализм проиграл?
– Проиграл? Он совсем не проиграл. Коммунизм – это великое будущее, утопия, которая не соответствовала времени и социальному развитию общества. Советская империя потерпела поражение, но социализм и демократия еще продолжают борьбу за право быть основным государственным строем всего мира. В этой войне и не могло быть победителей, только большой компромисс в виде социал-демократического капитализма.
– Но социализм не выиграл! – возразил Александр. – Почему великая социалистическая империя пала в этой войне?
– Противостоять всему миру очень сложно, но когда основной целью становится покорить весь мир любыми средствами, этот путь заведомо ведет к поражению. Это ошибка всех великих лидеров, ее совершали все великие полководцы и завоеватели. Советская империя, ставя основной целью построение социалистического общества во всем мире, негласно объявила войну всему миру и проиграла в этой войне. Великие идеи вождей Советской империи сделать из всего мира коммуну напугали этот мир! А методы, которые они использовали, ополчили весь мир против них. Их не волновала судьба отдельной страны и отдельных народов, Советская империя была лишь ступенью ко всему миру! И в этом была главная ошибка и слабость, приведшая к краху вождей и опустошению целого государства. По-настоящему великого и могучего государства, сплотившего в себе сотни народов и миллионы людей. Вожди забыли о людях, тех людях, для кого они хотели построить идеальный мир. Эту ошибку часто совершают великие лидеры. И церковь, и нацисты, и прочие политические движения, опираясь на человеческие массы, мотивируя людей благими целями и светлым будущим, часто совсем забывали об этих людях и приносили их в жертву своим идеям. И как только вожди забывают о людях, их движимая сила оборачивается против них. Коммунисты жили великой идеей, забывая о людях и их потребностях, они наивно полагали, что каждый человек в стране готов жертвовать собой ради идеалов, и даже требовали этого от каждого. Это, возможно, была их главная ошибка. Безумная идея построения социализма и идеального общества во всем мире сгубила их. Они хотели сделать это насильно, но насильно можно сделать людей свободными и даже богатыми, но счастливыми – никогда! Кто знает, если бы коммунисты в своих стремлениях ограничились только одной страной, а не всем миром, они, может быть, и смогли бы построить действительно счастливое общество.
– Действительно, необходимо было для начала построить идеальное счастливое общество в одной стране, и весь остальной мир тоже бы захотел жить так же.
– Вы правильно отметили путь, который выбрали победители в этом противостоянии, хотя и существуют большие сомнения в том, что победители достигли реальных успехов.
– А может, вожди думали, что уже построили такое счастливое общество?
– Многие из них так думали. Правители часто далеки от народа, но только не те, которые сами вышли из народа. С точки зрения человека, родившегося в нищей, голодной деревне, социалистическое общество Советской империи было верхом мечтаний. Безусловно, вожди понимали, что оно не идеально, но хотели думать, что достигли идеала. Была и еще одна особенность социалистического общества, которая мешала ему стать по-настоящему справедливым. Во время революции господ выгнали из дворцов, и это имело определенный смысл, но то, что вожди со временем сами стали жить во дворцах и держать прислугу, уже нельзя никак оправдать! Они разрушили один классовый строй, но создали другой, пусть и более демократичный. Великие идеи вождей погубили их самих. Старцы мечтали покорить мир, а сами боялись потерять свои дворцы и власть и боролись за них, забывая обо всем другом и о великих светлых идеях тоже. Они истощили страну и привели весь мир к краю пропасти.
– Самая благородная идея привела к гибели великой империи лишь потому, что был выбран неправильный путь?!
– Совершенно верно, и этот путь мог закончиться еще более трагично. Это противостояние могло завершиться последней мировой войной, и даже сейчас весь мир живет на огромной ядерной бочке. Любая искра тут же вызывает страх, потому как все понимают, что третья мировая будет действительно последней.
– И вот империя рухнула, и мы уже живем в большой федеративной стране, граничащей с друзьями-соседями. В какой-то мере это справедливо, но это несколько шагов назад, и от этого как-то грустно и обидно, – заметил Александр. – Все эти великие революции, гражданские войны, море крови и страданий, и ради чего? Чтобы все вернулось назад?
– С одной стороны, за сто лет Россия пришла к тому, что вернулась назад. Попы обирают бедных, сами ездят на дорогих автомобилях, «миллионщики» шикующие деньгами, чиновники изучают чужие языки и восторгаются чужой культурой. Богатые капиталисты опять смотрят на Запад, забывая о своей стране и о простых людях, которые работают на их заводах, выращивают для них хлеб и строят города. Развал экономики, коррупция и криминал, все это чем-то напоминает давно ушедшие времена, но это не совсем так, – Виктор ненадолго задумался и продолжил: – Вы живете в той же великой Советской империи, только она реорганизовалась и встала в общее мировое русло. Мир перестал стоять на грани войны, он начал объединяться. Вы живете в стране, где большинство населения также верит в социализм и живет по принципам социализма, правда с негативным оттенком капитализма. Вы каждый день ходите по улице Октябрьской или Советской. В новом столетии весь мир стал спокойнее, стабильнее, справедливее и демократичнее, а цивилизация на крыльях технического прогресса летит в будущее с огромной скоростью!
– Ну да, летит в одном месте, а тут же, совсем рядом, так же плетется на телеге, – скептический заметил Александр. – И как вы думаете, куда летит человеческая цивилизация? Какое у нее будущее?
– На этот счет существует очень много мнений и теорий. Мир может превратиться в выжженную пустыню или достигнуть вершины своего социального и технологического развития, и человечество отправится покорять другие миры, – задумчиво ответил Виктор. – Но лучше, я наглядно покажу вам, то к чему приближается цивилизация сейчас.
– И что это за место? – заинтересовался Александр.
– Пусть это будет пока секрет, маленькое путешествие в «будущее», – загадочно ответил Виктор. – Мы отправимся туда завтра!
