Текст книги "ОРАКУЛ, Краткое руководство продавцам чёрных кошек"
Автор книги: Андрей Зенин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Глава 12. Увлечение
Вечерняя Москва по-своему прекрасна. Особенно если хорошая погода и до дома можно дойти пешком – про машину на парковке ресторана из-за выпитого можно забыть.
– А ты чем увлекаешься? – Борису захотелось дружить с таким великодушным, добрым, лёгким человеком. Они не общались с института – на самом деле сейчас рядом с ним совершенно другой, незнакомый человек. Но, чем чёрт не шутит – может, он тоже рыбак или грибник. Найдётся общее хобби.
– В основном женщинами, – признался Тихон. – Они же прекрасны!
Алиса с Борисом как-то синхронно поняли, что это не шутка. Хобби, конечно, увлекательное, но вряд ли Алиса его одобрит.
– Ну, я тоже люблю прекрасное, – Алиса попыталась сгладить неловкость.
– Вы тоже увлекаетесь женщинами? – Тихона веселила перспектива дискуссии. Его забавляло поведение людей, оказавшихся в подобной ловушке.
– В основном я увлекаюсь Борей.
– Старик, я не знал тебя с этой стороны!
– Но-но! С этой стороны у меня всё в порядке!
– Алиса, если хочешь, чтобы у Борьки блестели глаза и хвост был пистолетом – не лови его на флирте с другими бабами! Мой тебе совет. Он тебе, как виноватый школьник, будет все желания исполнять.
Алиса напряглась. Шутки кончились. Тихон метко ударил в самое больное место – страх потерять Бориса.
– Эх, Тишка, – Борис пнул пустую банку возле урны, – какие бабы? На работе заказчики за жопу держат, дома Алиска кукушонка крутит.
Алисе стало неприятно. Получается, что муж готов ходить налево, стоит ей хоть немного ослабить хватку? Как бы он с ней не потому, что обожает, а только благодаря её ревности? Но как она может не ревновать? Это её мужчина! Они же вместе столько лет! Она для него готова сделать и делает что угодно. Чтобы он был счастлив. Чтобы ему было хорошо. И она должна мириться с тем, что заботу, нежность, любовь он будет носить не в дом, созданный вместе, а к непонятным шлюхам?
Начал накрапывать дождик. Не сильный, но раздражающе мелкий. Шли молча.
– Неприятно как-то. Давайте зайдём куда-нибудь? – предложил Борис.
– Галерея, – Тихон показал на стеклянные двери недавно открывшегося небольшого выставочного центра. – Пошли посмотрим?
Глава 13. Аукцион
В галерее не было ни одного человека. Тихон, Борис и Алиса как-то робко и неслышно переходили из одного зала в другой. Их больше поражало помещение в стиле модерн, чем развешанные картины.
– Борь, подержи сумочку, – произнесла Алиса шёпотом. Боря послушно взял её и стоял по стойке смирно, пока жена стирала бумажной салфеткой капли грязи с туфелек.
– Тебе обязательно это делать? – прошептал Борис немного недовольно.
– Не кричи на меня!
Подошёл Тихон.
– Вы чего шепчетесь? – спросил так же шёпотом.
– Не знаю. Музей, – Борис кивнул на зал.
– И что?
Тихон раскатисто рассмеялся.
– Это для нас музей! Чего вы постоянно сдерживаетесь? Пытаетесь соответствовать, не создавать проблем? Вам реально нравится так жить?
Такое ощущение, что Тихон живёт в какой-то параллельной реальности. В ней нет пробок, людей, соседей, проблем. Он живёт легко – ведь ему не надо беспокоиться о том, что о нём подумают окружающие. Его никто не окружает.
Алиса почему-то наградила мужа осуждающим взглядом. Непонятно. Вот сейчас что не так он сделал? Она догнала Тихона. Борис пошёл следом, всё ещё с женской сумочкой в руках.
Выставленные картины были яркими, даже аляпистыми до абсурда. Каждую приходилось тщательно рассматривать и строить догадки. Но, как оказалось, это весело!
– Кошка! – Тихон уверенно показал на фиолетовую палку. – Это хвост.
– А глаза? – спросила Алиса.
– Вот же, один красный, другой зелёный.
– А этот синий? Третий? – Алиса громко рассмеялась.
– Прочитаем название? – попытался решить спор Борис.
Они приблизились к сопровождающей произведение табличке: «Неопределённость. Автор: Евгений Тур».
– Блин! Он не прав! Это же кошка! – Тихон не сдавался. – Он сам не знает, что нарисовал.
– А ты знаешь? – заинтересовался Борис.
– Ты думаешь, автор решает, что на картине?
– А кто же? – Алиса удивилась.
– Искусствоведы, критики, оценщики, зрители. Нет?
– Но он же лучше знает, что рисовал.
– Ничего он не знает. Художник – проводник искусства, а не создатель.
– Потрясающая концепция, – Борис почувствовал, как в тепле помещения от лёгкой усталости и алкоголя начал заплетаться язык.
– Ну ты же согласен, что ценность любого произведения определяет не художник, а покупатель его мазни?
– Мальчики, не ссорьтесь, – Алису забавлял этот безобидный спор.
– Подожди. Тиш, ты хочешь сказать, что Рембрандт писал мазню, и только покупка его холстов кардиналами сделала его великим?
– Да. Если бы они покупали какого-нибудь их Кандинского и его картинами украшали соборы и спальни, картины Рембрандта стоили бы не дороже холста и потраченных красок.
– А что тогда искусство?
– Борь, да что угодно, за что ты готов заплатить и убедить толпу болельщиков, что это шедевр.
– Стой, это важно! А здесь есть шедевры? – Борис показал на картины в зале.
– И да, и нет. Я не знаю. Ты можешь выбрать любую картину, и окажется, что она выражает что-то там. И бесценна почему-то там. Нет?
– Алиса, – Борис обратился к жене, – тебе какая картина нравится?
– Не знаю. Возможно, эта, – Алиса показала на портрет мужчины в ярких кругах неестественных цветов.
– Девушка! – Тихон позвал сотрудницу галереи. – Эта картина – шедевр?
– Молодые люди, это галерея. Здесь все картины – шедевры.
– Их оценивали?
– Да, безусловно.
– Ну а эта – она особенная?
– Да, почему нет.
– А сколько она стоит?
– Я сейчас посмотрю.
– Тиш, ты чего?
– Подожди. Я тебе покажу, как появляются шедевры.
Девушка вернулась с каталогом.
– Это работа автора От Чинамбо. Пять тысяч.
– Прикольно. Японец. Удивительно недорогой, – Тихон не ожидал столь низкой оценки представленных работ. – А во сколько оценивают его самую дорогую картину у вас?
Девушка полистала каталог.
– Его работ больше нет. А из представленных в галерее самая дорогая – семь тысяч.
– Отлично. Они же продаются?
– Тихон, ты с ума сошёл, это выставка.
Борису показался вопрос абсурдным. Но девушка явно не удивилась.
– Да. Их можно купить.
– Хорошо. Я покупаю вот эту за пять тысяч.
Борису стало так обидно! Он восхищался и завидовал Тихону. Той лёгкости, с которой он может получить абсолютно всё. Непоколебимой уверенности, что всё продаётся. И продаётся ему.
– А я за шесть! – Борис удивился своей реплике не меньше Алисы.
– Зачем ты это делаешь? Пусть покупает, – попыталась она его остановить.
– Потому, что хочу.
– Ты с ума сошёл?
– Борь, я избавлю тебя от семейной драмы. Девушка – десять. – Тихон красивым жестом достал пластиковую карточку.
– Молодые люди. У нас только наличный расчёт.
– Тогда я покупаю за тринадцать! – Борис ликовал. В сумочке Алисы, которую он всё ещё держал в руках, лежали не доехавшие до её брата деньги на бизнес.
– Ой, идиот, – Алиса отошла в сторону.
Тимофей и Борис смотрели друг на друга. В глаза. Сейчас Борису показалось, что всё великолепное великодушие Тихона – не более чем удобная маска. Он увидел, какой он на самом деле – безжалостный, властный, решительный. Победитель. Видение продолжалось всего миг. Но этого хватило, чтобы счастье тёплой волной окатило Бориса от макушки до кончиков пальцев на ногах. Он победил Тихона! Победил честно!
– Покупаете? – вмешалась сотрудница галереи с каталогом в руках. – Хорошо, я попрошу её снять и оформлю чек.
Она ушла и вернулась с охранником и рулоном пузырчатой плёнки. Картину сняли. Охранник принялся упаковывать. Всё это время Тихон, Борис и Алиса стояли в разных углах галереи. Тихон что-то читал в смартфоне, Алиса, отвернувшись, делала вид, что рассматривает картину с, возможно, кошкой.
К Борису подошла сотрудница. Он достал из сумочки Алисы конверт с деньгами и протянул. Девушка открыла его, вынула пачку евро.
– Здесь много.
– Ровно тринадцать тысяч.
– Вообще она стоила изначально пять тысяч рублей.
Борис обрадовался ещё сильнее. Он понял, что может купить её за гораздо меньшие деньги. Невероятно удачный поворот. Он уже вытащил две купюры по сто евро и протянул девушке, когда к нему подошёл Тихон:
– Всё нормально? Хватает? – он усмехнулся.
– Вполне, – при Тихоне нельзя упоминать, что картина продаётся в рублях. Нет! Всё! Он победил! Здесь и сейчас он лучше, богаче, решительнее Тихона. Он – альфа!
– Девушка, всё правильно – я пересчитал. Как говорили – тринадцать тысяч евро.
Девушка пожала плечами.
– Чек в рублях будет.
– Без проблем.
– Поздравляю, Борис. Ты стал искусствоведом. Определил текущую реальную стоимость.
– Спасибо, Тихон.
Борис оглянулся. Алисы в галерее уже не было.
– Она уехала. Я вызвал ей такси. Что-то находишь, что-то теряешь. Так бывает, старичок.
Глава 14. Художник
Борис не считал, что он опаздывает на работу. С его точки зрения всё справедливо – он засиживается допоздна, когда заканчивают работу даже ночные уборщики, и имеет право прийти немного позже остального офисного планктона. Но с точки зрения коллег он ведёт себя вызывающе. Особенно их злит, когда на едкие замечания: «Боренька! У тебя глазки красные и личико помятое – опять бухал?» – он отвечает в духе: «Я плакал над твоей бездарно прожитой жизнью! Я мог бы сказать, что ты закопал свой талант, но у тебя его, скорее всего, и не было». Форму выражения своего превосходства Борис находил для каждого персональную. Нет, он никогда не хамил первым, он защищался.
Из-за того, что машина осталась на парковке ресторана, пришлось ехать на метро. Не выспавшийся на кухонном диване Борис опять опоздал на работу. Страшного в этом ничего не было – определённые привилегии давало его положение талантливого сотрудника.
– Привет, художник!
– Привет!
Откуда они знают? Блин. Надо было посмотреть «Фейсбук» Тихона. Наверняка оторвался по полной. Хрен с ним. Главное – картина у меня, а не у него.
– Борис, вас шеф искал, – помощница главы агентства перехватила Бориса на половине пути к рабочему компьютеру.
– Скажи, я через полчаса зайду.
– Он просил немедленно.
– Хорошо, можно, кофе себе сделаю?
– Думаю, нет. Он просил вас зайти немедленно.
Борис прошёл в глубину офиса между столов к тому, за которым работал Директор. Сегодня он стоял перед окном и излишне внимательно рассматривал город. Руки сцеплены за спиной, ноги расставлены. Он напоминал отважного капитана, смело смотрящего на надвигающийся шторм. Борис деликатно покашлял.
– Борь, скажи честно – ты мудак? – спросил Директор, не оборачиваясь. Сотрудники замерли, прекратили дела.
– Не исключено.
– Ты совсем долбанулся, художник хренов?
– Это мой выбор, мой поступок, какая вам всем разница?
– Ты охренел?! – шеф вышел из себя. Просто взорвался. – С нами порвали контракт на рекламу кетчупа. С нами порвали контракт на наружку РЖД. Нас послал в жопу «Детский мир». Даже твои сраные прокладки отозвали контракт и требуют компенсацию морального вреда. Ты, скотина самодовольная, всех нас смыл в очко.
Борис лихорадочно пытался понять – как покупка картины могла сломать весь рекламный бизнес.
– Это же просто картина. Я купил её. За свои деньги.
– Какая на хрен картина! Придурок! Как вы додумались, два обмудка, сделать это? Харитон тебя, кстати, сдал сразу – сказал, это твоя идея.
– Какая идея?
– Ты реально придурок? Вы на хрена в кетчупе таракана нарисовали?
Борис с трудом вспомнил маленькую шалость. Сколько времени-то прошло! Внутри всё похолодело. Конечно, они часто проказничают, но, как правило, шуточные версии оставляют во внутренней папке. Клиентам никогда эти варианты не отсылают.
На мониторе шефа был развёрнут пост с увеличенным фрагментом плаката и названием «Национальный рецепт – кетчуп с тараканами». Компанию-производителя соуса буквально потопили дизлайками. Кроме этого, в ленте постоянно звякали новые сообщения. И это не слова понимания и поддержки.
– Послушайте. Он должен был удалить эту версию, прежде чем в печать посылать.
– Боря. Он никому ничего не должен. А ты, скотина, мне должен столько, что даже смысла нет считать. У тебя ни квартир, ни органов не хватит.
– Блин. Как нашли-то?
– А ты почитай, будет время. Кстати, времени у тебя теперь навалом – я гарантирую, после такого пиара тебя даже деревенская газета на работу не возьмёт. Ты – проклятый.
На ватных ногах Борис шёл от шефа. Коллеги, даже те, кто ещё вчера пытался найти его расположение и дружбу, провожали с усмешками и комментариями. Кто-то даже снимал на телефон.
Глава 15. Изгой
На скамейке в парке перед офисным центром Борис пытался справиться с сердцебиением. Непослушными пальцами он набрал жену.
– Алиса. Я… У меня проблемы.
– Да, с башкой. Борь, что это было?
– Я, – голос дрожал, – я заигрался. Мне показалось, что я всё могу, всё контролирую.
Алиса молчала в трубке.
– Я отвезла деньги брату. Тебя впишут в соучредители. Поздравляю.
– Ка-какие деньги?
– Тринадцать тысяч, которые мы ему пообещали.
– А, – мысли Бориса никак не хотели соединяться в стройные цепочки. – Какие тринадцать тысяч? Ка-какие учредители?
– Борь, ты нормально? – недовольство в голосе Алисы сменилось искренним беспокойством.
– Я – да. Да. Машина. Забрать надо.
– Борь, поговори со мной, пожалуйста.
– Я. Я приеду. Всё расскажу. Плохо мне как-то. Совсем.
– Не езди никуда. Скажи, где ты? Я приеду! Если совсем плохо – вызови скорую!
– Нет. Не так. Внутри. Накосячил.
Алиса задумалась. Несмотря ни на что, Борька хороший муж. По крайней мере, с ним точно интересно. Да, он иногда похож на ребёнка. Капризного, обидчивого, но искреннего, стеснительного. Она знала, какой он на самом деле. Как ему мучительно хочется другой, яркой жизни. Как много он делает для того, чтобы стремления привели к результату.
– Боренька, приезжай домой. Тебе надо передохнуть. Ты же умный, талантливый, добрый. Ты всё придумаешь!
– Нет. Машина. Заберу. Надо.
Борис закончил вызов, не дожидаясь возражений и уговоров Алисы.
Некоторое время он смотрел на телефон в руке. Надо было кому-нибудь позвонить, просто поговорить, даже не надеясь особо на помощь и поддержку. Но звонить было некому. Не было друзей, с которыми можно поделиться, которые ради него бросят дела и примут таким, какой он есть. Помогут выбраться из болота.
Не вполне понимая, как и куда он идёт, он отправился по мокрым улицам искать вчерашний ресторан. По крайней мере – какое-то полезное действие. Осознанное. Нужное. Выполнимое.
Глава 16. Вызов
Телефон требовательно зазвонил в кармане. Борис надеялся, что это Алиса – решилась найти, приехать, обнять, встрепать волосы и сказать: «Дурачок ты мой! Погнали домой. Залезем в тёплую ванну вдвоём. Выключим телефоны. У меня вино припрятано хорошее». Он с надеждой посмотрел на экран. Это была не Алиса.
– Борис, это Семён.
На экране действительно контакт был подписан именно этим именем. Сконцентрироваться не получалось. Кто это?
– Мы договаривались, что вы пришлёте план рекламной кампании для Иннокентия Владиславовича.
– Иннокентия. Владиславовича.
Точно. Это же помощник кандидата с рыбьими глазами. Неужели такие совпадения действительно бывают? Вселенная решила окончательно его утопить в неприятностях?
– Мы хотели бы посмотреть, – продолжил Семён.
– Я. В голове. Не записываю мысли. Я напишу. Мне казалось, мы договорились на большее время.
– У нас сроки. Вы можете приехать.
– Сейчас не смогу. Я в городе. Машины нет.
– Борис. Это был не вопрос. Мы вас ждём.
Как? Неужели он забыл про то, за что взял деньги? Он же что-то искал. Даже заметки делал. Были какие-то идеи, но какие? Нужно ехать – эти люди сильно не любят, когда их игнорируют. Будем импровизировать.
– Я скоро приеду, – последнюю фразу Борис сказал в замолчавший телефон. Собеседник окончил разговор намного раньше.
Нужно вызвать такси. Но он в сквере. В каком? Где его забрать?
Борис запустил приложения вызова такси. Конечный пункт. Куда ему надо приехать-то? Он ехал по навигатору. Значит, адрес сохранился. Переключаясь между окнами приложений, он наконец нашёл в истории поездок нужный адрес. Выбрал его, и навигатор проложил к нему маршрут. Но ему же нужен только адрес! Двигая вдоль зелёной с красными прожилками пробок линии карту, он дошёл до конечной точки. Попробовал увеличить, но промахнулся и увидел весь маршрут на вмиг уменьшившейся карте Подмосковья. С седьмой попытки ему удалось увеличить улицу, на которую нужно приехать. Шевеля губами, запомнил её название. Переключился в приложение вызова такси. Ввёл улицу по памяти. Выпал список номеров домов. Вернулся в навигатор, который показывал уже не конечную точку предполагаемого путешествия, а место, в котором он находился прямо сейчас. Повторив манипуляции, Борис прочитал номер дома на искомой улице. Вернулся к заказу такси. Выбрал номер нужного дома. Программа предложила выбрать конечный пункт.
– Так я же тебе только что его написал!
Борис чувствовал, как в висках ещё сильнее запульсировала кровь.
Вернулся на первый экран. Всё правильно. Он выбрал не тот адрес. Вместо «Куда» он ввёл данные в поле «Откуда». Так. Надо просто переписать адрес. Это заняло некоторое время. Мелкие брызги дождя падали на экран. Борис стоял посередине дорожки, постепенно промокая и замерзая. В хорошую погоду он наверняка мешал бы прохожим. Но в такую сырость здесь никого не было. «Такси приедет через 15 минут», – сообщение на экране оповестило его об успехе операции. Борис расслабился, убрал телефон в карман. Стал ждать машину. Абсурдность положения он понял, когда на телефон пришло сообщение: «Такси приедет через минуту». Некоторое время он смотрел на экран с приближающейся пиктограммой. Машина подъезжала к начальному пункту маршрута, который был в пятидесяти метрах от конечного. Получается, он вызвал такси к тому месту, куда надо приехать? «Надо изменить заказ!» Борис попытался ввести новую стартовую точку – то место, где он находился сейчас, но у него ничего не получилось. Программа настойчиво сообщала обратным отсчётом о скором прибытии машины. Когда пиктограмма остановилась, он заметил кнопку «Отменить заказ». Нажал. С карточки списались деньги. Заново начал вводить данные поездки, и это заняло ещё минут десять.
«Борис, через какое время вы приедете?» – сообщение от Семёна перекрыло интерфейс программы вызова такси. Борис чертыхнулся. Написал в ответ: «Я в дороге, скоро буду». Закрыл мессенджер и вернулся к поиску такси. «Борис, напишите, пожалуйста, точное время». «Через час». Ввод данных поездки пришлось начинать сначала.
Наконец ему удалось правильно выбрать и конечную точку, и определить, откуда его забрать. Ближайшее место, где он может сесть в такси, находилось возле одного из выходов из парка. Борис огляделся. Перед ним было четыре дорожки, убегающие в разные стороны. «Время поездки – 55 минут», – сообщила программа, когда он пытался понять, по какой из тропинок ему нужно идти к машине. Окончательно потеряв концентрацию и терпение, он пошёл по той, которая была левее остальных. Сверился с навигатором. Оказалось, он медленно, но уверенно идёт от места посадки. Развернулся. Сменил шаг на лёгкий бег. Сердце заработало чаще и громче.
Наконец, почти бегом, он нашёл выход из парка и увидел стоящую на аварийке жёлтую машину такси. Водитель, видимо, потерял интерес к пассажиру. Включил поворотник, чтобы влиться в неторопливый поток.
Борис, задыхаясь, размахивая руками, смог привлечь его внимание, когда машина уже оказалась на дороге. Под недовольные сигналы он попытался открыть заднюю дверь, но она оказалась заблокирована. Водитель из Средней Азии увидел, наконец, пассажира, попытался её разблокировать, но активные действия Бориса этому мешали. Он прокричал что-то на своём языке, но Борис его понял. Центральный замок щёлкнул. Борис впрыгнул на заднее сиденье, захлопнул дверь. Казалось, энергетика погони подразумевает, что такси, свистя покрышками, сорвётся с места и, как в шпионских фильмах, лавируя в потоке, полетит к цели. Но этого не произошло. Машина продолжила медленно тащиться в пробке. Борис сообщил водителю, что спешит, но ситуацию это никак не изменило. Всё, что сделал шофёр – поменял радиостанцию. Вместо льющейся из динамиков восточной музыки включил «Релакс ФМ».
Глава 17. Шалун
В машине не думалось. Тоска безысходности крутила в голове мысли, никак не относящиеся к выборам и кандидату. Он же читал что-то про него. Детей, кажется, любит. Может, ему придумать помощь в организации детского дома? Человек дела. Поддержка растущего поколения.
– Приехали, – водитель вывел его из оцепенения.
От ворот к дому пришлось идти под дождём – такси не пустили.
– Борис, я вас ждал. Иннокентий Владиславович на встрече. Можете рассказать и показать эскизы мне. В столовой, – Семён проводил в помещение, рассчитанное на приём полусотни гостей. Сели за длинный стол. – Рассказывайте.
– Я изучил профиль кандидата, – в голове пронеслось: «Даже кофе не предложили», – думаю, можно выстроить узнаваемость на помощи детским спортивным школам, садикам. Создать образ попечителя.
Семён безразлично, но очень внимательно смотрел на Бориса. Как будто ждал продолжения.
– Борис, у вас конкретный план есть?
– Да, – соврал он. – Компьютер дома остался. Если дадите какой-нибудь свой, напишу.
– Хорошо.
Семён вышел из столовой. Гулкие шаги затихли. Борис вытер влагу с волос и лица, поискал полотенце, но не нашёл. Посмотрел на шторы.
Зазвонил телефон. «Жена».
– Ты где? Я волнуюсь.
– Я. Мне пришлось уехать по работе.
– Зачем? Борька, тебе надо домой. Какая работа? Посмотри, уже поздно.
– Меня вызвали. Потом расскажу. Скорее всего, уже завтра приеду.
Некоторое время Алиса молчала, о чём-то размышляя и делая выводы.
– Береги себя, пожалуйста.
– Постараюсь.
– Целую!
Алиса отключилась.
Вернулся Семён с ноутбуком. На крышке пестрели наклейки псевдохакерской тематики. Жёлтые знаки биологической опасности, овалы, сложенные в портрет инопланетянина, слова, составленные из кириллических и английских букв, цифр, системных символов: «VeДRo», «I’d rather be phishing» под изображением рыбака, «Fuck OFF», вписанный в вытянутые для поцелуя губы, «Life has no», составленный из вырванных клавиш, и ещё куча нечитаемых с первого раза слов и фраз. Впечатление, что его взяли на время у подростка. Очень странный арт-объект, с учётом стиля окружающей обстановки.
Без лишней спешки и суеты Семён поставил ноутбук на стол перед Борисом. Открыл. Паролей не было. Из программ – офисный минимум. Ни одного документа, ссылки, ярлыка подключения к локальной сети. Стерильный компьютер.
– Я вас оставлю. Сколько нужно времени?
– Часа два.
– Хорошо, – Семён достал телефон, включил таймер на два часа. Как бы случайно показал экран Борису. Холодно, равнодушно, как инквизитор, отсчитывающий минуты до неизбежной казни, вышел.
Оставшись один, Борис начал лихорадочно вспоминать, что он искал, находил, записывал. Ведь были же какие-то мысли. Некоторые даже неплохие.
«Так. Тринадцать тысяч забрать у брата Алисы. Что ещё? Продать машину – небыстро, но возможно», – параллельно работе он прикидывал варианты, как соскочить с опасного проекта, на который у него физически нет сил и энергии.
Очередной тур поисков на сайтах добавил горячую новость: «Бухой кандидат дерётся с полицией. Смотреть до конца. Ахтунг! Громкий звук и мат». Борис посмотрел на время появления – произошло полчаса назад! Новость свежайшая.
Невменяемый Иннокентий Владиславович дрался с остановившими его инспекторами и называл их продажными мразями. Уверенный в себе и своей вседозволенности, он яростно сулил страшные кары, некоторые из них, в основном сексуального характера, он обещал совершить немедленно. В доказательство своей решимости он расстегнул штаны, достал детородный орган и властно велел к нему приникнуть ртами. Ржущий оператор едва держал смартфон – картинка дрожала, выглядела смазанной. В какой-то момент в кадр попал инспектор, извлекающий из остановленной машины двух девушек. Судя по ответам на вопросы – они, во-первых, проститутки, во-вторых, несовершеннолетние. Откуда-то из-за кадра вылетела бутылка и разбила лобовое стекло патрульной машины. «Под Кандагаром было круче!» – послышался пьяный крик Иннокентия Владиславовича. Видео оборвалось.
«Твою мать», – Борис уронил голову на стол и прикрыл её руками.
В столовую вошёл Семён. Степенно. Спокойно. Остановился. Посмотрел на поникшего Бориса и на экран открытого ноутбука.
– Борис Евгеньевич. У нас возникли некоторые сложности, которые требуют вашего оперативного вмешательства.
– Семён. Чем я уже могу помочь?
– Я вижу – вы уже в курсе. Нам рекомендовали вас как специалиста, способного вывести в топы любую чёрную кошку. Это ваш шанс себя проявить.
– Как? Иннокентий Владиславович уже себя проявил без моих рекомендаций.
– Понимаю вашу иронию. Он крайне много работает и очень устаёт. Случился нервный срыв. В наших, – Семён сделал паузу, посмотрел прямо в глаза, – в ваших силах изменить эту ситуацию.
– Я не знаю как.
– Я тем более. У меня иные компетенции.
– Это можно удалить?
– Вряд ли, но мы пытаемся на основании защиты персональных данных несовершеннолетних.
Безумие. Они бездушные киборги. Механизмы. Эффективные, расчётливые.
– Я предлагаю вам остаться сегодня в гостевой спальне, чтобы придумать нам эффективное решение. И утром я буду счастлив получить план рекламной кампании.
Семён развернулся и ушёл. Он не ждал никакого согласия. Он отдавал приказы и контролировал точность их исполнения.
В столовую вошла низенькая женщина, судя по чертам лица, откуда-то из Юго-Восточной Азии. Жестами она показала Борису, что ему следует идти за ней. Она не разговаривала по-русски и не понимала речь. У неё была чёткая команда, и она добросовестно, с дежурной доброжелательной улыбкой её исполняла.
«Интересно, как Семён отдаёт им приказы? Вряд ли они знают русский язык. Скорее всего, он выучил их наречие. Так логичнее и безопаснее».
Служанка провела его на третий этаж. В коротком коридоре было всего несколько дверей. На самой дальней от лестницы двери он увидел наклейку: «Contra spem spero».
«Как странно, – подумал Борис. – Значит, ребёнок действительно есть. И, судя по всему, играет в Counter Strike». Филиппинка открыла первую дверь в коридоре и настойчивыми жестами велела войти внутрь. Борис хотел спросить про ужин, но она, поклонившись со сложенными ладонями, быстро удалилась.
Комната оказалась небольшой. Кровать, письменный стол, стул, небольшой шкаф. На столике, скрывающем барный холодильник – капсульная кофемашина и электрический чайник. Две бутылки чистой воды. В холодильнике в основном конфеты, шоколадки, сладкая газировка. Никакого алкоголя. Скорее всего, эта комната предназначалась не для уважаемых гостей дома, а для друзей живущего здесь ребёнка, засидевшихся за играми допоздна.
Борис открыл ноутбук. Почему-то увиденная на дальней двери фраза не давала ему покоя. Как там было? «Contra spem spero». Ну, Contra – это понятно. Слово было написано в стилистике знаменитой игры, в которой, играя за спецназ или террористов, нужно сражаться за жизни заложников. «Spem» – скорее всего, трансформированное «sperm». «Кончаю от Контры? Или – кончаю в Контре?» А что зашифровано в «spero»?
Борис запустил онлайн-переводчик, который выдал результат перевода слова «spero», правда, с итальянского: «надеюсь».
Какая причудливая смесь. Получается: «Надеюсь кончить в Контре»? Или «Контра кончила, надеюсь?»
Борис решил ввести всю фразу целиком: «Contra spem spero». Перевод озадачил: «Без надежды надеюсь». Система определила латынь.
Странный дом. Ты всё ещё хочешь быть равным в этом социальном круге?
