Текст книги "Павлиньим пером (СИ)"

Автор книги: Андрей Загородний

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

* * *

В учительскую вернулся алхимик, пропустивший самые драматичные моменты и услышавший только последнюю фразу:

– Завхоз только что был в коридоре около учительской. Значит, до завтра его никто не найдет.

– Ну как можно? Как можно доверить такое Шрёдингеру! – заломила руки Изольда Тихоновна. – Он ведь даже не маг, а только зомби.

– Что же вы так неудобно свою колбу держите, – химик подошёл к всё ещё каменеющей вейле. – Дайте-ка я вам помогу.

Он спокойно забрал мерцающий сосуд и поставил на подоконник рядом с неопрятными цветочными горшками.

– Интересная у вас колба, зачем-то сразу два дефлегматора.

– Ч-чего два? – пробормотала Зоя Степановна.

– Ну вот эти странные улитки по бокам – не иначе как дефлегматоры. Другого и быть не может.

– Пётр Александрович, – к химику и алхимику редко обращались по имени; да к нему вообще редко рисковали обращаться. – Это не колба, это Звезда Смерти.

– Да? – несколько рассеяно сказал химик. – Ну что же теперь поделать, пусть на подоконнике постоит.

– Зоя Степановна! Немедленно рас-создайте Звезду обратно! – произнесла завуч самым категоричным административным тоном.

– Я, я не умею, – вдруг всхлипнула учительница литературы и расплакалась. – Я... я не хотела... так получилось...

Её лицо опять стало напоминать птичье, но теперь уже не хищно-ястребиное, а, скорее, похожее на внешность растерянной вороны.

– Может, МЧС вызвать? – пропищала уже передвинувшаяся к двери Горгулия Семёновна и взглянула на учителя астрономии.

– Да, вызовите пожарных, – встряла Каппа Эмильевна. – И дети порадуются.

– Вы хоть понимаете, что может произойти? – поднялся из-за стола орк. – Всю школу... да полгорода разнесёт, это уж точно. А если верить слухам, то и от планеты ничего не останется.

– От которой планеты? – переспросила трудовичка.

* * *

Прозвенел звонок. Горгулия Семёновна пулей вылетела за дверь. За ней исчезла и Изольда Тихоновна, оставив после себя только ауру вскрика 'Ах! На урок опаздываю!'. Те, у кого следующий час был свободен, пожалуй, впервые пожалели, что не взяли в этой четверти побольше учебной нагрузки. Очень уж хотелось оказаться хоть немного, а подальше от зловещего подоконника. Только химик завозился с какими-то наглядными пособиями. Каппа Эмильевна же задумалась над тем, что пора бы подняться и идти... или о том, a стоит ли у неё урок в расписании...

* * *

– Успокойтесь, – учитель астрологии накрыл ладонью руку всхлипывающей литераторши. – Всё образуется.

– Не образуется...

Дверь с грохотом распахнулась, и в учительскую ввалился Пятак.

– Как ты смеешь! – хвост Валентины Завровны взметнулся чуть не к потолку.

– Подождите, – остановил испепеление Кормозова химик. – Его, кажется, втолкнули. Хулиганы в коридоре.

Валентина Завровна ринулась в не успевшую захлопнуться дверь, а учитель уже обратился к дверепробиванцу:

– Ну, и что случилось?

– Меня вот выбрали... Чтоб пришёл спросить...

– Выбрали? Понятно, пусть выбрали. И о чём узнать послали?

– Алхимии что, не будет?

Простой вопрос ещё раз показал особое отношение к учителю химии. Ни о ком другом школьники спрашивать бы не стали; сидели бы тихо в надежде пробездельничать весь час. Пётр Александрович быстро поднялся и заспешил на урок.

* * *

В самый разгар всеобщего грустного молчания вползла Анна Эдуардовна. Дракайна из принципа не пользовалась магией для перемещения в пространстве. Двигалась же исключительно ползком, издавая при каждом шевелении своего змеиного тела громкие стоны. Учительница физики и метафизики вела долгую тяжбу с социальными службами, рассчитывая получить инвалидность по причине отсутствия ног. Ну а между делом доставала коллег склочным характером и требованием к себе как к инвалиду же исключительно чуткого обращения.

– Анна Эдуардовна! Разве вы ещё не на уроке? – завуч готова была защищать расписание занятий даже перед лицом возможного апокалипсиса.

– Ну не могу же я прыгать через ступеньку, как некоторые!

Даже и не думая идти в класс, метафизичка забралась на свой стул и только после этого обратила внимание на необычное свечение.

– А это что за гадость вы на подоконник поставили? Ну и вонь от неё!

– Это... это... – попыталась ответить почему-то вновь оказавшаяся в учительской Изольда Тихоновна. Но замолчала, захлебнувшись эмоциями.

– Не знаете, так и не встревайте, – Анна Эдуардовна не собиралась вдруг становиться вежливой и тактичной. – Алхимик наконец соорудил что-то стоящее?

На самом деле учителя химии она опасалась не меньше, чем остальные. Грубые же замечания отпускала исключительно в его отсутствие.

– Да уймитесь вы, – Зоя Степановна наконец взяла себя в руки. – Это моя Звезда Смерти.

– Её Звезда! Смастерила, в рабочее время, между прочим, и что теперь делать, не знает... – завуч осеклась, поняв, что вышла из начальственного образа. Продолжила уже официальным тоном: – Зоя Степановна, немедленно уберите это из учительской!

– Подождите, – вмешался специалист-астролог. – Звезду даже трогать опасно, а не то что нести куда-то.

Уличённая в некомпетентности Валентина Завровна спряталась в отчётности по воспитательной работе. Нет, прятаться между страниц она не умела, но сделала вид, что имеются вопросы поважнее, чем опасность уничтожения половины города.

– Сама вижу, что Звезда, – надо отдать должное, присутствия духа Анна Эдуардовна не потеряла. – Так теперь всем задохнуться от этой вони? Мало того, что зарплата одни слёзы, так ещё и жизнь опасности подвергаете! Вы-то убежите, а инвалидам что делать?

– Анна Эдуардовна, зарплата-то здесь при чём? – раздраженным голосом произнесла преподавательница ненужных наречий.

– У нас, между прочим, самые высокие ставки среди школ города, – высунулась из-за бумаг завуч.

– Это за вредность!

– Давайте не будем о доходах! – у орка имелось множество детей; слово 'деньги' вызывало у него физическую боль. – Сейчас от Звезды избавиться надо.

* * *

Прозвенел звонок, и в учительской появился химик:

– Что, беженцы ещё не вернулись?

– Возвращаются, – заметила в дверях испуганную Горгулию Семёновну литераторша.

Только что закрывшаяся створка вновь распахнулась, ударив учительницу младших классов в спину и толкнув её на пол. Сверху повалился влетевший в дверь Кормозов:

– Звинтепжалуст...

Горгулия Семёновна поднялась, с трудом просочившись через тело девятиклассника, и совершенно спокойным голосом спросила:

– Павлик, что с тобой?

Однако замять инцидент ей не удалось. Педагогический коллектив впал в состояние коллективного же негодования. Глаза дракайны расширились, превратив растянувшегося на полу ученика в камень. Смерч, вызванный самым нелитературным из допустимых в школе заклинаний, вымел этот свежеизготовленный стройматериал в коридор.

* * *

Преподаватель алхимии выглянул за дверь и попросил попавшегося второклассника:

– Сходи, пожалуйста, к дежурным. Пусть отнесут... это... ко мне в лаборантскую.

И продолжил, обращаясь уже к коллегам:

– Позвоню родителям, скажу, что оставил заниматься после уроков. Ну, а до завтра отлежится. Кстати, почему его опять в учительскую втолкнули?

Ответ пришёл только минут через десять. Постучали, на этот раз робко. Видимо, постеснявшись открывать дверь, в щель просочились близняшки-отличницы из того же девятого класса.

– Это вы Кормозова втолкнули?

Особо грозно голос алхимика не звучал. Но и без того головы близняшек задрожали как ветки на ветру.

– Нет, не мы, не мы, – испуганно запищали девчушки-гекатонхейры. А шестнадцатая голова, известная ябеда, затараторила: – Это мальчишки. Они практиканта заколдовали, а расколдовать не могут. Вот и послали Пашку спросить, что делать.

– Скажите, чтобы принесли заколдованного сюда.

* * *

Когда делегация отличниц скрылась за дверью, химик вздохнул:

– Вот так: одного уносят, другого приносят.

На какой-то момент в учительской наступила тишина, и все вспомнили о стоящей на подоконнике проблеме.

– Кажется, пахнет немного меньше, – с надеждой произнесла Изольда Тихоновна. – Может, выдыхаться начала?

– Что вы такое говорите? Думаете, я не могу создать стабильную Звезду? – Зоя Степановна вновь начала заводиться.

– Подождите, подождите, не надо пробовать!.. – выражение лица орка колебалось между испугом и паникой. – Пожалуйста, второй Звезды здесь не надо.

– А действительно, меньше воняет, – подтвердила Анна Эдуардовна.

– Не меньше, а больше, – вмешалась в разговор Валентина Завровна. – Но теперь воняет рыбой. Это для вас рыбный дух, что запах свежих помидоров для Каппы Эмильевны...

При звуках своего имени, да ещё с упоминанием любимого овоща, учительница труда проснулась, лениво посмотрела на часы и произнесла:

– Вот ведь, на урок опоздала. Ну, теперь уже всё равно, пойду-ка я лучше домой.

С этими словами она медленно протиснулась в окно и скрылась в направлении северного микрорайона. Сшибленную с подоконника Звезду Смерти подхватил учитель астрономии. Смотреть на его белое лицо было страшно.

– Спасибо, Карл Герасимович. И позеленейте, пожалуйста, а то вы на Шрёдингера обликом похожи стали.

Герой-спаситель застеснялся своей обесцвеченной внешности, кожа его пошла фиолетовыми пятнами с растительным орнаментом.

* * *

Дверь вновь открылась, в неё вплыла почти двухметровая серебристая сигара. Сзади предмет слегка подталкивали всё те же близняшки-отличницы. От каждого прикосновения внутри сигары что-то разноцветно вспыхивало.

– Мальчишки побоялись идти, – объяснила ябеда-шестнадцатая. – Вот мы его... сюда...

– Ну и что вы там наворочали? – поймала учениц за одну из левых рук Анна Эдуардовна. – Левитационный взмах палочкой – это в пятом классе проходят, обездвиживающее заклинание тоже не загадка, хоть и не школьная программа... но внутри-то что мелькает?

– Это мальчишки! Они туда ещё тараканов запихали... и дохлую крысу.

– И теперь тараканы устроили дискотеку, – саркастически закончила литераторша. – Идите-ка вы отсюда. Разберёмся. А все мальчишки девятого пусть сдадут дневники. Все до одного, понятно?

Испуганные гекатонхейры растворились в воздухе, а Горгулия Семёновна с Изольдой Тихоновной начали хлопотать около пострадавшего. Вскоре сигара уже сидела на стуле, на пол с неё стекали похожие на холодец серебристые ошмётки.

* * *

О звезде все временно забыли. Может быть, потому, что запах рыбы стал совершенно невыносим. Только Валентина Завровна подошла к стоящему на подоконнике сосуду и издали понюхала:

– Нет, не отсюда. Здесь воняет по-старому.

Загадка запаха разрешилась почти в тот же момент. В скрипнувшей двери появился мужик в валенках и пропахшем рыбой тулупе.

– Здоровы будьте, – в пояс поклонился он присутствующим. Засаленные завязки остававшегося на голове треуха коснулись самого пола.

Учительский коллектив как-то даже растерялся. Не получив ответа, посетитель продолжил:

– Я, эта, учиться пришёл.

– Учиться? – хором переспросили двое или трое из присутствовавших.

– Ну да. Дык школа здесь, мне сказали.

– Школа... – растерянно подтвердили учителя.

Изольда Тихоновна, единственная почему-то не утратившая способности связно выражаться, поинтересовалась:

– И откуда вы? – слово 'такой' в конце вопроса она тактично опустила.

– Дык, из Архангельску, с обозом. Обоз на ярмарку, а я вот – учиться.

Последнее слово он произнёс с особенно мечтательным сладострастием.

– Архангельск к нашему району не относится, – нашла почву под ногами Валентина Завровна. – Хотите, чтобы вас зачислили в порядке исключения, обращайтесь в районо.

– Зачем же исключение? – удивился пришелец. – Меня ж ещё не приняли. И после не надо исключать, я, эта... прилежный.

– В районо, в районо, – надвинулась завуч. Как только за мужиком закрылась дверь, учителя поблагодарили судьбу за существование администрации.

* * *

Наступил благостный момент, когда аммиачная вонь уже вытеснила рыбную, но сама ещё не успела вырасти до непереносимого уровня. Учителя занимались своими делами, стараясь не бросать взгляды на подоконник.

Практикант уже почти совсем оттаял. Из последнего куска давно посеревшего холодца выбралась вполне себе живая крыса, грустно посмотрела на учителей и, опираясь на вынутый из кармана зонтик, убрела в угол.

– Крысу оживили! – восхитилась Изольда Тихоновна. – Вот есть же талантливые ребята!

– Лучше бы они самостоятельную работу правильными ответами оживили, – парировала Анна Эдуардовна.

Пострадавший очнулся и, что самое неприятное, принял свой естественный, режущий глаза облик.

– Чтобы я ещё раз взяла практиканта! – прошипела себе под нос завуч. Вслух же произнесла: – Атон Ильич, вам лучше? Расскажите-ка, что произошло.

– Ну, не помню, – пробормотал заклятый прогульщик пединститутских занятий и сильнее засиял рыжей шевелюрой.

Он всё ещё причислял себя к категории учеников и от учителей ожидал только неприятностей. Жёлто-рыжие волосы оскорблённо светились от любого вопроса, а слово 'ну', произносимое в начале каждой фразы, звучало вызовом как литературе, так и нелитературным заклинаниям.

– Мы должны отреагировать на это безобразие! – подключилась Анна Эдуардовна.