Текст книги "Загадки антропологии."

Автор книги: Андрей Низовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

На основе новых исследований австралийской наскальной живописи, проведенных на полуострове Арнхемленд (Северная Австралия), самыми древними признаны одноцветные красные стилизованные фигуры людей, изображенные в активном движении. Они иногда до полного совпадения напоминают… «левантийскую» живопись юга Испании (вспомним главу про берберов!) и некоторые южноафриканские наскальные рисунки… Что это? Простое совпадение?

Наскальное изображение, выполненное в так называемом «рентгеновском» стиле. Полуостров Арнхемленд, Северная Австралия

Единственной находкой, которую сегодня худо-бедно можно привязать к теории об азиатском происхождении коренных австралийцев, является череп из пещеры Ниа (о. Борнео, Индонезия). Этот плохо сохранившийся череп, принадлежал молодой особи человеческого рода, физический тип которой несколько напоминал облик австралийских аборигенов. Сам череп не датирован, сопутствующие ему находки датируются по радиокарбону 39 820 годом до н. э. плюс-минус 1012 лет. Большинство исследователей весьма скептически относятся к этой находке. Зубы и морфология лицевой части черепа говорят скорее о близости к азиатам, чем к австралийцам, а датировка выглядит слишком поздней, чтобы связать эту находку с началом человеческого заселения Австралии (50 000 г. до н. э.). Другими близкими находками, сделанными на юго-востоке Азии, являются останки питекантропов, но выше уже говорилось о том, что питекантропы никакого отношения к современному человеку не имеют, а австралийские аборигены все-таки люди, а не обезьяны, и никакая теория эволюции объяснить их происхождение не в состоянии.

Ну а самой курьезной находкой, окончательно загнавшей в тупик исследователей, стала находка в 1983 году в Озерной области штата Новый Южный Уэльс человеческого черепа, имевшего мозговую коробку объемом… 1540 см куб. – то есть больше, чем у современного человека!

Возраст находки составил 30 тысяч лет. Кем же был этот «интеллектуал», получивший у ученых обозначение WLH50? Неандертальцем? Но неандерталец в Австралии – это уже из области сенсаций. Во всяком случае, ясно лишь одно: этот человек не имел отношения к современным австралийским аборигенам. Или правы те исследователи, которые считают WLH50 патологией?

Как бы то ни было, ответ на вопрос: «Откуда появились люди в Австралии?» – сегодня может звучать сродни известному ответу на вопрос: «Есть ли жизнь на Марсе?»:

«Наука пока не в курсе дел!»

Загадки Новой Зеландии

13 августа 1642 года из порта Батавия (ныне Джакарта) вышли два небольших голландских судна – «Хемскерк» (водоизмещение около 60 т, экипаж 60 человек) и «Зехан» (100 т, 50 человек). Над флагманским «Хемскерком» развевался вымпел начальника экспедиции – капитана Абеля Янсзона Тасмана, состоявшего на службе Голландской Ост-Индской компании.

Подробная инструкция, полученная Тасманом от генерал-губернатора Нидерландской Ост-Индии (ныне Индонезия) Ван Димена и руководства Ост-Индской компании, ставила перед экспедицией чрезвычайно серьёзную и ответственную задачу: ей предстояло найти таинственный и, возможно, сказочно богатый Южный Континент, который искушал и манил мореплавателей на протяжении столетий. Эта неизвестная земля, «Terra australis incognita», «балансирующая» континентальные массивы Северного полушария, по тогдашним представлениям, находилась где-то на юге Тихого, а возможно, и Индийского океанов. Тасману предписывалось пересечь Индийский океан, от острова Маврикий в поисках Южного материка повернуть на юго-восток, обогнуть с юга Новую Голландию (Австралию) и через цепь Соломоновых островов вернуться в Батавию; попутно он должен был разведать наиболее удобный путь от Индии к Чили. Тасману поручалось поднять над всеми обнаруженными континентами и островами голландский флаг.

Предприятие с самого начала задумывалось не как научное, а как торговое. Авторы инструкции (одним из них был опытный гидрограф Франс Якобсзон Вискер, назначенный главным штурманом экспедиции) даже предусмотрели встречу с обитателями неведомого континента, подробнейшим образом предписав Тасману, как вести себя в этом случае:

…надлежит всеми способами вводить туземцев в заблуждение… заставить их поверить, что Вы ни в коем случае не стремитесь к драгоценным металлам, чтобы оставить их неосведомленными относительно их ценности; если они предложат Вам золото или серебро в обмен на Ваши товары, притворитесь, что Вас это мало интересует; показывая им медь, олово или свинец, попытайтесь создать у них впечатление, будто эти полезные ископаемые имеют для Вас значительно большую ценность».

Достигнув Маврикия, 8 октября 1642 года Тасман повернул на юг, а затем взял курс на восток, борясь с западными штормовыми ветрами и снежными шквалами. Он, конечно, не встретил никакого материка, и лишь 24 ноября с борта «Хемскерка» увидел высокий берег. Новооткрйтую землю Тасман назвал Землей Ван Димена (ныне Тасмания). Штормовая погода помешала голландцам высадиться, и оба корабля двинулись вдоль южного побережья. 29 ноября открылся большой залив (Сторм), а 2 декабря, обойдя полуостров, носящий ныне имя Тасмана, мореходы впервые высадились на берег. Их удивила высота и мощь деревьев с ароматной смолой – так европейцы впервые познакомились с эвкалиптами. Тасман так и не узнал, была ли открытая им земля островом или это был южный полуостров Австралии; впоследствии более полутора столетий Тасмания считалась полуостровом, пока не был пройден Бассов пролив.

От Земли Ван Димена корабли Тасмана двинулись на восток. 13 декабря 1642 года, после девятидневного плавания через акваторию, позже названную Тасмановым морем, голландцы увидели землю. Величественные снежные вершины сияли в солнечных лучах…

Так была открыта Новая Зеландия.

Тасман назвал увиденную им землю «Staten Landt» – «Земля[65]65
  Голландских


[Закрыть] штатов». Его корабли подошли к побережью Новой Зеландии между современными городами Хокитика и Окарито на западном побережье Южного Острова. Тасман предполагал, но не был уверен, что обнаружил западный край той загадочной земли, которую видели в Южной Атлантике в 1616 году его соотечественники Биллем Шутен и Исаак Ле Майр (ныне установлено, что Шутен и Ле Майр видели побережье Огненной Земли). Не была ли эта земля долгожданным Южным Континентом? Во всяком случае, верить в это очень хотелось. Тасман записывает в судовом журнале: «Эта земля очень красива, и мы верим, что это – побережье неизвестного Южного материка».

Подойдя ближе к берегу, суда обогнули мыс Фаулуинд и косу Фэруэлл-Спит и, проследив со съемкой около 600 км побережья, вошли в удобную бухту. Ночью на берегу были замечены огни. Утром голландцы увидели два каноэ, шедшие от берега. Сидевшие в них люди показались Тасману и его спутникам «маврами».

Подойдя ближе, люди с каноэ принялись что-то выкрикивать, голландцы кричали им в ответ, но ни моряки, ни аборигены не могли понять друг друга. Спустя некоторое время каноэ развернулись и ушли в сторону берега.

На следующее утро к голландским кораблям пришло еще одно каноэ. Аборигены снова пытались вступить с голландцами в контакт, но безрезультатно. Тасман отметил, что люди в каноэ «имели черные волосы, связанные на макушке пучком, подобно тому, как это делают японцы, но их волосы были более длинные и более густые. У каждого в пучок было воткнуто большое белое перо. Они были наги от плеч до пояса». Поскольку туземцы, казалось, выглядели дружественными, после небольшого совета на борту «Хемскерка» голландцы решили подойти к берегу и стать на якорь так близко, насколько это возможно.

Тем временем к голландским судам подошли еще семь каноэ, покачиваясь на волнах на расстоянии в пределах броска камня. Капитан «Зехана», присутствовавший на совете у Тасмана, немедленно отправил на свой корабль шлюпку с посыльным, чтобы тот предупредил остававшихся на «Зехане» младших офицеров быть начеку. Передав приказ, посыльный уже возвращался обратно на «Хемскерк», как вдруг одно из каноэ, до того мирно качавшееся на волнах, стремительно ринулось наперерез. В мгновение ока посыльный и два гребца-матроса пали, сраженные стрелами аборигенов… Трое уцелевших моряков из всех сил фебли к «Хемскерку». Им удалось благополучно достичь корабля. Каноэ аборигенов тем временем уже скрылись за уступом берега. Пушки «Хемскерак» послали им вслед несколько ядер.

Голландские корабли немедленно подняли якоря и начали ставить паруса. Вдалеке показались двадцать два каноэ, наполненные туземцами. Ещё одиннадцать уже стремительно шли в сторону голландцев. Подпустив их поближе, Тасман приказал открыть огонь. Залпом двух пушек было убито несколько туземцев. Каноэ развернулись и быстро пошли к берегу. В память об инциденте Тасман назвал залив, где произошли эти события, заливом Убийц – «Moordenaers Baij».

Стычка в заливе Убийц. Рисунок современника

С этой первой встречи европейцев с маори – коренными жителями Новой Зеландии – за последними прочно закрепилась репутация жестоких, коварных убийц, а позднее еще, как выяснилось, и людоедов. Практически каждая встреча европейских мореплавателей и маори заканчивалась в итоге кровопролитием. Залив Убийц еще раз подтвердил свое мрачное название, когда на его берегу погибли 25 французских моряков из экспедиции Н. Марион-Дюфресна (1714–1772). Они без всяких видимых причин были убиты туземцами. Пришлось сражаться с маори и знаменитому капитану Джеймсу Куку (1728–1779). Именно после его плаваний Новая Зеландия стала широко известна в мире.

Кук присоединил этот архипелаг к числу английских владений. Его колонизация началась в 1790-е годы. Первые поселенцы Новой Зеландии – китобои, лесорубы, сосланные преступники, авантюристы всей мастей – прибыли сюда, уже заранее зная, что им придется иметь дело с жестокими дикарями-каннибалами, так что маори были обречены с самого начала. Огнестрельное оружие и инфекционные болезни, к которым у аборигенов не было иммунитета, сделали свое дело: число туземцев быстро сократилось. Если во времена плаваний Кука на островах Новой Зеландии обитало не менее 250 тыс. аборигенов, то к 1854 году их число составляло уже 60 тыс. Одна лишь эпидемия гриппа унесла десятки тысяч жизней. Завезенные европейцами крысы нанесли непоправимый ущерб дикой природе Новой Зеландии; свиньи уничтожили плантации кумара – сладкого картофеля, основной сельскохозяйственной культуры маори. А после того, как европейские торговцы начали продавать аборигенам оружие и на островах вспыхнули ожесточенные межплеменные войны, на всей культуре маори можно было уверенно ставить крест. И вряд ли стоит удивляться, что маори до сих пор называют европейцев и вообще всех не-маори словом «пакеха» – «белая свинья»…

Для многих европейских путешественников встреча с маори закончилась весьма печально. Рисунок XIX в.

Надо, впрочем, заметить, что свиньями в этой истории в неменьшей степени были и сами маори, особенно их вожди – арики, стремившиеся любой ценой заполучить в руки огнестрельное оружие и свести счеты со своими соперниками из других племен. Например, один из вождей, Хонги Хика (ок. 1780–1828), который в 1820 году даже ездил в Англию и был принят королем Георгом IV, продал все полученные им подарки и на вырученные деньги купил в Сиднее целый арсенал, с помощью которого его воины истребили одно из соседних племен. Воистину, техника в руках дикаря – опасная вещь!

Эпоха «дикого» освоения Новой Зеландии завершилась в 1840 году подписанием так называемого Соглашения Вайтанги» – документа, заложившего основы современной Новой Зеландии. Составленное на двух языках, английском и маори, это соглашение положило конец распрям между белыми и аборигенами, между различными племенами маори и открыло туземцам путь к интеграции в единое сообщество новозеландцев.

Наступивший мир позволил ученым более пристально взглянуть на народ маори, заняться изучением его культуры и истории. И, разумеется, его происхождением…

Новая Зеландия, вероятно, была последним местом в мире, которое заселил человек. Легенды рассказывают, что около 950 года полинезийский мореплаватель Купе, ориентируясь по полетам птиц, звездам и цвету облаков, пришел на своём каноэ «Мата-хоу-руа» к берегам неведомой земли. Он назвал эту открытую им страну Аотеароа – Земля Длинного Белого Облака. Пожив здесь некоторое время, Купе вернулся на свою родину – легендарный остров Гавайки, сказав на прощанье: «Ка hoki nei аи, е коге аи е hoki anganui mai!» («Теперь я отбываю, и никогда не вернусь!»).

Купе рассказал о своем открытии сородичам и оставил им наставления, как найти Землю Длинного Белого Облака. Несколько столетий спустя, около 1350 года, полинезийцы с Гавайки отправились на Аотеароа. Они сели в семь океанских каноэ, способных преодолевать большие расстояния и нести не только людей, но и грузы, и после долгого плавания по бурному морю пришли к побережью Южного острова, который они назвали Те Вайпунаму. Впрочем, большинство из них впоследствии переселилось на Северный остров – Теика-о-Мауи. От этих пришельцев из Полинезии и произошел народ маори. Современные маори, как правило, знают свою генеалогию, и каждое племя («иве») ведет свое происхождение от конкретного предка, ступившего семь сот лет назад на побережье Аотеароа. Существует даже специальный термин «вака» (waka), дословно означающий «каноэ» и распространяющийся на группу родов, происходящих от первопоселенцев, прибывших на одном из семи каноэ.

В полной изоляции от внешнего мира маори прожили почти триста лет. Они занимались охотой, рыбной ловлей, собирательством. Главной целью охоты являлась гигантская бескрылая птица моа. Но население быстро увеличивалось, и вскоре ресурсы архипелага оказались исчерпанными. Птицы моа были полностью истреблены, главным предметом промысла стали ловля рыбы и сбор моллюсков. Важное место в рационе островитян занимал сладкий картофель – кумара, плантации которого к приходу европейцев занимали около 40 % территории островов. Но недостаток высокобелковой пищи ощущался все острее, и маори начали… поедать друг друга. На островах вспыхнули межплеменные войны. Деревни пришлось укреплять рвами и палисадами. На этом фоне прибытие первых европейцев воспринималось лишь как появление источника новой пищи…

Что было дальше, уже известно. Неизвестными остаются лишь те страницы истории Новой Зеландии, которые связаны с ранними европейскими плаваниями к этим островам, и с загадочным народом мориори, который будто бы населял Новую Зеландию до прихода сюда маори…

Сначала – о том, кто все-таки открыл Новую Зеландию. Споры по этому поводу вспыхнули с новой силой после того, как несколько лет назад в гавани Веллингтона был найден старинный испанский шлем. Позднее в западной части полуострова Поту была сделана еще одна неожиданная находка: ветер разметал песчаную дюну, и на поверхности оказались… скелеты двух испанских солдат в шлемах, нагрудных латах и с остатками кожаных ботинок на ногах. К сожалению, полицейские передали эти останки местному маорийскому вождю и их дальнейшая судьба неизвестна. Ещё имеются сведения, что туземцы племени Нгати-Ватуа поклоняются какому-то старинному стальному мечу, но этого меча, кажется, никто из «пакеха» не видел.

Эти странные находки говорят в пользу того, что испанские, а возможно, и португальские мореплаватели побывали в Новой Зеландии еще до Тасмана, скорее всего – в XVI столетии. На старых португальских картах в этой области Тихого океана действительно помещена какая-то земля. Может быть, слухи о Южном континенте – «Terra australis incognita» – были не так уж необоснованны? И что за таинственные «португальские карты» использовал в своем плавании капитан Кук? На этих картах нынешний пролив Кука между Северным и Южным островами Новой Зеландии был обозначен как «Португальский проход», а многие места на восточном побережье имели португальские названия… Между тем ни о каких ранних плаваниях португальцев и испанцев к берегам Новой Зеландии история вроде бы не знает!

Стоит сказать и о любопытном бронзовом колокольчике, найденном миссионером Коленсо на берегу Южного острова. Этот колокольчик эксперты определили как… тамильский, то есть происходящий с юга Индии!

А вот еще одна загадка: один из китайских императоров приказал сжечь свой флот, вернувшийся из далекого плавания с сообщением об открытии далеко на юге двух островов, населенных кровожадными дикарями. Такая строгая мера, по его мнению, должна была отбить у его подданных желание плавать к этим островам. Между тем некоторые специфически китайские растения как будто бы найдены на севере Новой Зеландии, а некоторые из северных маори имеют черты лица, напоминающие восточные…

Загадкой является и само происхождение названия «Новая Зеландия». Как мы помним, Тасман окрестил открытую им в 1642 году землю «Staten Landt» – «Земля штатов». Между тем имя «Nova Zeelandia» или «Nieuw Zeeland» впервые появляется на картах около 1645 года. Кто из мореплавателей в 1642–1645 годах успел ещё раз побывать у берегов архипелага и заново окрестить его?

В XVII–XVIII столетиях была известна и еще одна Новая Зеландия. В 1620 году капитан голландского судна «Дюфкен» Биллем Янез назвал именем «Nieu Zelandt» остров, открытый им неподалёку от побережья Новой Гвинеи. Это имя сохранялось на картах по крайней мере до 1792 года.

Как бы то ни было, голландцы, похоже, были не первыми из европейцев, кто побывал в Новой Зеландии. О судьбе первооткрывателей можно только догадываться. Вероятно, не зря маори сразу враждебно встретили европейцев – какой-то опыт общения с «пакеха» у них уже, возможно, к тому времени был. В то же время некоторые исследователи отмечают у современных маори восточного побережья португальские черты…

Но если даже испанцы и португальцы и посещали когда-то Новую Зеландию, то в любом случае не к ним относится определение «мориори». Так назывался загадочный народ, который предки маори встретили на островах архипелага.

Всё, что связано с мориори, сегодня представляет собой одну сплошную тайну. Ещё полвека назад новозеландских школьников учили, что мориори – это древний народ, живший в Новой Зеландии до прихода маори. Истреблённые новыми пришельцами, остатки мориори бежали на острова Чатем (800 км к юго-востоку от Новой Зеландии), где их потомки живут до сего дня. Сегодняшних новозеландских школьников учат тому, что никаких мориори никогда не существовало, что это идеологический миф, придуманный белыми расистами для того, чтобы оправдать своё собственное нехорошее поведение по отношению к маори.

Расизм конечно же подлежит осуждению, но и вранье, согласитесь, тоже не лучшая форма поведения. В чём причина такого внезапного пересмотра древней истории Новой Зеландии? К середине XX столетия маори вполне интегрировались в новозеландское общество, по-прежнему, однако, именуя своих белых братьев «пакеха». Многие маори сегодня являются депутатами парламента, крупными предпринимателями, уважаемыми людьми с высшим образованием, и постоянно напоминать этим людям о том, что еще недавно их дедушки ходили без штанов и «кушали человеков», выглядит не вполне корректно. В угоду этой пресловутой «политкорректности» в сегодняшней Новой Зеландии язык маори объявлен вторым государственным (хотя на нем мало кто говорит), у «пакеха» культивируется постоянное чувство вины перед маори, «страдающим от постколониальной травмы», деятельность англиканских и католических миссионеров всячески принижается (хотя именно миссионеры несколько смягчили нравы туземцев, научили их носить одежду и мыть руки перед едой), гипертрофированные формы приобретает «возрождение» культуры и традиционного образа жизни маори – т. н.з. «маоританга» – которое выглядит скорее как навязывание этой культуры всем не-маори. В русле этой политики переписываются и школьные учебники.

Воин-маори. Гравюра XVIII в.

Этот курс новозеландских властей вызывает резкие протесты у тех, кого в сегодняшней Новой Зеландии принято назвать консерваторами. Ранняя история страны также является предметом ожесточенных споров между «официальными» историографами и «консерваторами». К сожалению, обе стороны в пылу баталий часто пускаются на подлог и передергивание фактов, поэтому стороннему наблюдателю разобраться во всем этом очень непросто. Бесспорным, однако, является то, что в Новой Зеландии до прихода маори уже жили люди!

«Официальные» историки называют этих людей «охотники на моа». По их мнению, это были полинезийцы, однако, как и когда они попали на острова, неясно. Между плаванием Купе (950) и приходом маори (1350) лежат четыреста лет; может быть, «охотники на моа» попали в Новую Зеландию именно в этот период? По мнению самых крайних сторонников «официального» лагеря (к их числу в основном принадлежат новозеландские историки – маори по происхождению), «охотники на моа» были маори (т. н.з. «архаичные маори») и они приплыли на острова вместе с Купе.

Противники этих взглядов – «консерваторы» – убеждены, что истинные аборигены Новой Зеландии – маруиви, или мориори, – были люди иной расы, возможно – близкие к тасманийцам или аборигенам Австралии, но в любом случае не полинезийцы.

Разобраться во всем этом непросто, но мы попробуем. И начнем мы с вопроса: что нам вообще известно об этих таинственных мориори?

Предания маори говорят о некоем народе маруиви, жившем в Новой Зеландии и до прихода европейцев уже исчезнувшем. В конце XIX века один из первых новозеландских историков С. Перси Смит, основатель Полинезийского общества, обратил внимание на созвучие названий маруиви и мориори – так назывались жители островов Чатем – и предположил, что мориори представляют собой остаток древнего народа маруиви, вытесненного маори с Новой Зеландии. Эта точка зрения до недавнего времени доминировала в новозеландской историографии. Сегодняшние «официальные» историки утверждают, что мориори островов Чатем являются изолированной группой полинезийцев, тесно связанной с маори Новой Зеландии. Что касается народа маруиви, то это, вероятно, было одно из племён маори, уничтоженное в результате межплеменных войн ещё в XIV столетии или несколько позднее.

Острова Чатем, вероятно, были заселены между 1000 и 1200 годами и стали полностью изолированным после 1400 года. Сами мориори называют Южный остров Новой Зеландии именем «Гавайки» – так разные группы полинезийцев обычно обозначают место своего происхождения (например, для маори «Гавайки» обозначает скорее всего острова Кука или острова Общества). Однако нет никаких археологических данных, подтверждающих приход людей из Новой Зеландии на острова Чатем, и возможность заселения этих островов выходцами из какого-то другого места на востоке Полинезии не может быть полностью исключена. Антропологические данные свидетельствуют, что мориори – близкие родственники маори (сами маори это упорно отрицают), но имеют ряд отличительных особенностей, которые также могут указывать на колонизацию островов Чатем пришельцами не с Новой Зеландии, а из тропической Полинезии. Эти первые поселенцы, согласно устной традиции мориори, пришли на трех каноэ – «Ранги Хоуа», «Ранги Мата» и «Оропуке» – и возглавлял их вождь Те Аомарама. Свои острова мориори называют Рекоху – «Земля тумана». Эти очень мирные, в отличие от маори, люди жили на своих островах в полной изоляции вплоть до 1791 года, когда здесь появились первые европейские мореплаватели. Максимальное число мориори никогда не превышало двух тысяч человек.

Очень странно, но маори, жившие как минимум в восьмистах километрах от островов Чатем, испытывали какую-то непонятную ненависть к мориори. В 1835 году несколько маори, состоявшие в командах европейских китобойных судов, оказались на островах Чатем и со злобным удивлением обнаружили здесь мориори. Вернувшись в Новую Зеландию, они рассказали об этом соплеменникам. Вскоре огромная армада каноэ вышла в море. Маори захватили острова Чатем и начали поголовное истребление мориори. К 1870 году, когда последние маори под давлением англичан покинули острова, число аборигенов сократилось до ста человек. В чем состоял смысл этого геноцида, имевшего место, напомним, уже в ту пору, когда самим маори угрожала гибель? Иногда этот налет объясняют стремлением маори уйти от европейцев на новые земли, но острова Чатем к тому времени уже принадлежали европейцам, и бежать-то, вообще говоря, было некуда… Единственным объяснением может служить наличие некоей застарелой ненависти, которую маори питали к мориори. Но тогда следует предположить, что два этих народа уже когда-то встречались на перекрестках истории, и вероятно, не так уж неправы те ученые, которые говорят о том, что мориори были древними жителями Новой Зеландии, бежавшими от каннибалов-маори на острова Чатем.

Оружие маори – боевой топор с клинком из нефрита

Любопытно, что маори вплоть до прихода европейцев не нуждались в особом названии для своего народа, чтобы отличать его от иных народов, и это вроде бы говорит в пользу того, что им не приходилось на протяжении своей истории встречаться с какими-то другими людьми. Название «маори» или «тангата маори» означает «обычные люди». Однако в легендах маори упоминается загадочный народ «тангата венуа» (tangata whenua) – «люди земли». Их еще называют «те, кто были здесь сначала». Что означает этот странный термин? Может быть, «люди земли» занимались земледелием? Иногда понятие «люди земли» пытаются толковать как «люди, живущие в определённом месте», т. е. в определенной части Новой Зеландии. Интересно, что сегодняшние маори называют так своих соплеменников, переселившихся в города.

Термин «тангата венуа» не распространяется на так называемых архаичных маори – «охотников на моа», которые жили на архипелаге до прихода «классических» маори. Скорее всего, правы те, кто считает «охотников на моа» потомками мореплавателя Купе или кого-то из его спутников. В частности, предания маори рассказывают о некоем Тивакаваке, которого молва называет внуком легендарного Мауи – праотца всех полинезийцев. Тивакавака, по рассказам, был первым человеком, поселившимся на Новой Зеландии. Это произошло более тысячи лет назад. Он приплыл сюда на своем каноэ «Те Аратауваити» вместе с Купе и остался жить на островах после того, как Купе вернулся в Гавайки. Однако ни Купе, ни Тивакавака не встречались ни с какими «тангата венуа».

Семейство маори. Рисунок XVIII в.

Зато о «тангата венуа» рассказывает легенда о Тои и Ватонге. В XII веке, за полтора столетия до прихода на Новую Зеландию «классических» маори, молодой полинезиец Ватонга ушёл от берегов Гавайки в море, и внезапный шторм забросил его каноэ к берегам земли Аотеароа. Его дед Тои долго ждал возвращения внука и, отчаявшись, пустился в плавание на поиски Ватонги. Между тем Ватонга благополучно достиг Гавайки, но, не найдя деда, ушел искать его в море. Тои и его внук встретились у берегов Аотеароа, в заливе Вакатане (ныне залив Пленти). Они поселились на Аотеароа, женились на женщинах из народа «тангата венуа», и сегодня их потомками называют себя два маорийских племени – Нгати Ава и Те Ати Ава. Плавание Той и Ватонги имело место около 1150 года, таким образом, к моменту прихода маори в Новой Зеландии уже жило как минимум три разных племени – «тангата венуа», потомки Тивакаваки и потомки Той и Ватонги.

К сожалению, хронология этих событий может быть восстановлена только на основе очень ненадежных генеалогических данных, содержащихся в преданиях маори, путем подсчета поколений, сменившихся со дня того или иного события. Между тем некоторые родословия помещают Купе в XIV, а не в X столетие, тем самым сдвигая дату открытия им Новой Зеландии на четыре века вперед. То же происходит и с историей о Той и Ватонге: по разным сведениям, Той жил не то 29, не то 42 поколения тому назад. Это заставляет некоторых историков предполагать, что, может быть, было два разных Купе, живших в разное время, и два разных Той: одного звали Той Каи Ракау, и он был предком новозеландских аборигенов, а другой, Той Те Хуатаи, жил в Гавайки и побывал в Новой Зеландии только «проездом». Что касается прихода первых людей на архипелаг, то дата этого события колеблется между 750 и 950 годами.

Точно так же не вызывает доверия и «классический» рассказ о прибытии на землю Аотеароа семи каноэ с переселенцами, от которых якобы произошли маори. Сегодня многие исследователи склонны считать, что в действительности к берегам Аотеароа пришло только одно каноэ, имевшее не более тридцати человек на борту, причем половину их составляли женщины. В дальнейшем население Новой Зеландии увеличивалось ежегодно в среднем на 1 %, и к 1769 году составило число, которое называет капитан Кук – 250 тыс. человек.

Ряд учёных склонен полагать, что потомки пассажиров этого каноэ в итоге слились с народом «тангата венуа», которое в итоге оказалось поглощенным пришельцами. Не исключено, что название маруиви-мориори относилось к одному из племен «тангата венуа». Во всяком случае, предания о «тангата венуа» занимают важное место в фольклоре маорийских племён. Многие маори ведут свое родословие от этого народа, к историческим правам «тангата венуа» нередко аппелируют во время земельных споров.

Устные предания маори сохранили множество названий для людей, населявших Новую Зеландию до их прихода – «пату паи-арехе» (Patu pai-arehe), «туреху» (Turehu), «те ророа» (Те Roroa), «вайтаха» (Waitaha). Возможно, так назывались разные племена народа «тангата венуа». Сам термин «тангата венуа» в XIX столетии использовался маори для обозначения всех народов, живших на островах до их прихода.

Прибытие «классических» маори ознаменовало собой конец архаического периода и начало новой эры в истории Новой Зеландии. Считается, что именно эти пришельцы принесли с собой некоторые культурные новшества, в частности, сладкий картофель – кумара, а также ямс, таро, тыкву и другие распространенные в тропиках растения, а до этого «тангата венуа» и «охотники на моа» жили охотой и собирательством диких растений. Однако сегодня некоторые ученые высказывают мнение, что кумара выращивали на Новой Зеландии ещё до прихода «классических» маори.

Археологические свидетельства ясно указывают на то, что древнее население Новой Зеландии до прихода маори было сконцентрировано на Южном острове. Вспомним, что мориори островов Чатем называют своей родиной – «Гавайки» – именно этот остров! Большое количество поселений домао-рийских жителей располагалось преимущественно вдоль восточного побережья Южного острова и частично на западном побережье Северного острова. Зато ко времени прихода европейцев Южный остров населяло менее пяти процентов маори, все остальные жили на Северном острове. Хотя некоторые элементы культуры островитян были общие, имелись существенные региональные различия в изобразительном искусстве, ремеслах, языке, образе жизни. Это наводит на мысль об определенных этнических различиях между группами, составившими основу нынешнего народа маори. Например, люди племени Те Ваитаха, живущего на Южном острове, безапелляционно называют себя прямыми потомками древних «охотников на моа».