Текст книги "100 Великих археологических открытий"

Автор книги: Андрей Низовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 52 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

УИЛЬЯМ ПИТРИ, «ПРОСЕЯВШИЙ» ЕГИПЕТ

Английский археолог Уильям Мэтью Флиндерс Питри (1853–1942) был одной из самых колоритных фигур в истории египтологии Его бестактность и сварливый характер вошли в поговорку. Он считал себя единственным и непререкаемым авторитетом в вопросах египтологии и поносил всех других ученых-современников. Тем не менее его слабости нисколько не умаляют его несомненных достоинств: это был один из самых выдающихся представителей английской школы египтологии. Его бюст ныне можно видеть в пантеоне Египетского музея в Каире.

В египтологию Питри пришел довольно извилистым путем: интерес к Египту привил ему его отец, большой поклонник известного «пирамидиота» Пиацци Смита. В 1864 году Смит издал книгу, в которой на основе своих теоретических измышлений объявлял пирамиду Хеопса «каменной библией», в пропорциях которой якобы зашифрована «судьба человечества». Питри-старший мечтал проверить и дополнить измерения Смита, чтобы подтвердить правильность его выводов. По иронии судьбы Питри-младший, отправившийся в Египет в 1879 году, своими научными трудами полностью опроверг эти выводы!

Уильям Флиндерс Питри провел в Египте сорок шесть лет. Более двадцати последующих лет он занимался египетской историей в Лондонском университете. Питри обладал обширными познаниями в самых различных областях истории древнего Востока. О прошлом Египта он собрал такое количество сведений, каким не обладал до него никто. В итоге Питри стал крупнейшим специалистом по любому вопросу во всем, что касалось Египта.

Свою карьеру египтолога Питри начал на собственный страх и риск, отправившись в Египет в качестве независимого исследователя. К раскопкам он приступил в те времена, когда в археологии уже происходили качественные сдвиги. После открытия шумерской культуры в Месопотамии, сенсационных находок Шлимана в Трое и Микенах, расшифровки клинописи было уже невозможно работать на прежнем, примитивном уровне. Вероятно, именно в этом и таился секрет успехов Питри: он первым из исследователей Египта избрал тактику методичных раскопок с тщательной фиксацией всех находок. «Необходимо, соблюдая разумное соотношение между уважением к древностям и жаждой открытий, слой за слоем «просеять» землю Египта для того, чтобы не только найти все, что она скрывает в своих глубинах, но и получить представление о первоначальном расположении всех находок», – писал Питри. Сегодня за ним прочно утвердился авторитет основоположника научного метода раскопок в Египте.

Первой своей целью Питри избрал знаменитый комплекс пирамид в Гизе – ведь над ученым, напомним, тогда еще довлел авторитет отца и Пиацци Смита, завороженных арифметикой пирамиды Хеопса. Идя по их стопам, Питри вознамерился измерить ее заново. Чтобы не удаляться от предмета своих исследований, он поселился в заброшенной гробнице возле пирамид.

«Чудесное жилище я устроил в гробнице, вытесанной в скале, – писал Питри. – Приделал только дверь и оконную раму, поставил этажерку, подвесил гамак из рогожи – в общем устроился так комфортабельно, что лучшего желать не приходилось… Около девяти утра я начинал работу. Когда мы делали замеры, мой слуга Али держал над теодолитом зонт, чтобы предохранить его от солнца, до моей спины тень уже не доходила. Али устраивал себе полуденный отдых, а я старался работать как можно дольше. Когда темнело, я собирал инструменты, аккуратно складывал их в гробнице, а слугу отпускал. Около шести или семи я разжигал костер и углублялся в расчеты, пока в котелке не закипала вода, затем ужинал (какой-нибудь суп, матросские сухари и помидоры, которые в Египте великолепны, немного шоколада), после десятичасовой работы без еды и питья все это казалось чрезвычайно вкусным и щло только на пользу. Вечернее умывание… и я опять садился за расчеты и просиживал над ними примерно до полуночи… Во время раскопок я вставал рано, на рассвете. При обследовании Великой пирамиды я всегда выходил на работу вечером, как только удалялись туристы, и с сонным Али в качестве ассистента трудился до полуночи, а то и до утра; так получалось, что иногда я работал… по четырнадцати часов без перерыва».

У пирамид Питри проработал полтора года: с декабря 1880 по апрель 1882 года. Пирамиду Хеопса он облазил сверху донизу и измерил ее точнее и полнее, чем Пиацци Смит. Но эта титаническая работа, по существу, ничего не дала: во-первых, сегодняшние методы измерения гораздо точнее, чем те, которыми пользовался Питри, а во-вторых, сама затея измерить пирамиду выглядит бессмысленной. Сегодня невозможно точно определить, какую точку следует принимать за исходную (где начинается ее основание?), а кроме того, надо помнить о том, что облицовка пирамиды не сохранилась, а ее вершина разрушена, следовательно, любые измерения все равно будут приблизительными. Поэтому любая цифровая мистика, в основу которой положены измерения пирамиды с точностью до сантиметра, с самого начала дискредитирует сама себя. И надо отдать должное Питри – он сумел понять, что весь его полуторагодичный труд фактически пошел насмарку. Правда, нет худа без добра: эти месяцы стали для него своеобразным «вводным курсом в египтологию». И лишь когда закончился этот период ученичества, пришло время открытий.

В 1883 году Питри отправляется в Саккара и Дашур, где занимается измерением и изучением тамошних пирамид. Затем его путь лежал в Фаюм, где некогда располагались столица и некрополь царей XII династии, правивших Египтом в общей сложности 213 лет. Где-то здесь находился и таинственный Лабиринт…

«Вокруг страны Фаюм возвышалось несколько древних пирамид и множество более мелких гробниц, – писал Болеслав Прус в своем знаменитом Романе «Фараон». – А на восточной ее границе, неподалеку от Нила, стоял знаменитый Лабиринт. Он был построен Аменемхетом и имел форму исполинской подковы, занимавшей участок земли в тысячу шагов длиной и Шестьсот шириной. Здание это было величайшей сокровищницей Египта. В нем покоились мумии многих прославленных фараонов, знаменитых жрецов полководцев, строителей, а также чучела священных животных, особенно крокодилов. Тут хранились накопленные в продолжение веков богатства египетского царства, о которых в настоящее время трудно даже составить себе представление».

Под именем Лабиринта скрывался гигантский заупокойный храм-дворец Аменемхета III. Древнегреческий историк Геродот, который побывал в Египте и воочию видел многие из его чудес, восхищался египетскими постройками, и в первую очередь, разумеется, пирамидами. Но гораздо выще их он почитал Лабиринт. Свое название это огромное сооружение получило по тронному имени фараона Аменемхета – Нимаатара, которое в греческой транскрипции передавалось как «Лабир».

«Я видел этот Лабиринт: он выше всякого описания, – писал Геродот. – Ведь если бы собрать все стены и великие сооружения, воздвигнутые эллинами, то в общем оказалось бы, что на них затрачено меньше труда и денежных средств, чем на один этот Лабиринт. А между тем храмы в Эфесе и на Самосе весьма замечательны. Конечно, пирамиды – это огромные сооружения, и каждая из них по величине стоит многих творений, вместе взятых, хотя» и они также велики. Однако Лабиринт превосходит и эти пирамиды».

Греческие и римские путешественники сообщают, что без проводника в Лабиринте можно было легко заблудиться. Римский географ Страбон отмечает, что каждый ном (область) Египта имел здесь собственный храм, где приносились жертвы как общеегипетским, так и местным богам. Тем самым Лабиринт, объединивший все культы Египта, являлся как бы символом религиозного единства страны.

Остатки прославленного Лабиринта, а точнее – подземный храм, являвшийся частью грандиозного заупокойного ансамбля Аменемхета III, Питри обнаружил в восточной оконечности Фаюмского оазиса. Археологические раскопки подтвердили описания античных авторов. Лабиринт представлял собой низкое, но весьма обширное здание площадью около 70 тыс. кв. м. Оно отличалось многими особенностями, свидетельствовавшими о высоком мастерстве древнеегипетских зодчих. Сооружение состояло из 1500 подземных и стольких же наземных помещений, украшенных скульптурами и рельефами, – колонных залов, дворов, подземелий и запуганных переходов.

Стиль этого храма-дворца отличался строгой монументальностью. Его особенностью являлось использование огромных каменных монолитов. Из больших плоских монолитных плит были выполнены перекрытия, из монолитного камня высечены колонны – их бесконечные ряды играли главную роль в оформлении помещений Лабиринта. Особенно примечательна была погребальная камера, высеченная из цельной глыбы отполированного желтого кварцита. Рядом с храмом возвышались две колоссальные статуи Аменемхета III из такого же желтого блестящего кварцита, достигавшие вместе с пьедесталами 18 м высоту. Громадные размеры, величественные статуи, подчеркнутая торжественность и монументальность – все это свидетельствует о том, что подземный храм Аменемхета III являлся центром общегосударственного культа фараона.

Аменемхет III, фараон XII династии, правил в 1849–1801 гг. до н. э. С его именем связана эпоха умиротворения и процветания Египта. Впервые после долгих лет войн и внутренних неурядиц в стране наступил мир, строились значительные общественные сооружения, новые плотины и каналы, призванные повысить плодородие почв. «Он сделал сильными обе земли, – восхваляли Аменемхета III придворные хронисты. – Он – жизнь, несущая прохладу. Сокровища, им розданные, – это пища для тех, кто идет за ним. Он – пища, а рот его – изобилие». По стечению обстоятельств Питри открыл не только заупокойный храм Аменемхета III. Он обнаружил и гробницу самого фараона.

Когда в 1889 году Питри приступил к исследованию огромной горы из щебня, одиноко высившейся неподалеку от деревни Хавара, он еще не предполагал, с чем ему предстоит столкнуться. Как оказалось, это была сильно разрушенная пирамида, давным-давно лишившаяся известняковой облицовки – и за долгие столетия превратившаяся буквально в труху. Питри долго и безуспешно пытался отыскать вход в нее. Не отыскав и следов входа, он приказал рабочим пробивать туннель прямо через пирамиду. На это ушло несколько недель, и наконец упорство Питри было вознаграждено: перед ним открылся лаз в камеру, которую он сперва принял за погребальную. На самом деле это было помещение, находившееся над усыпальницей фараона. Сама же усыпальница оказалась затопленной затхлой водой. Спустившись на веревке в темную сырую гробницу, Питри с разочарованием обнаруживает, что она давно ограблена: стоящие здесь два саркофага взломаны и опустошены. Рядом с ними стоял драгоценный жертвенный алтарь из алебастра, который в итоге вознаградил Питри за все его старания.

Роясь в зловонной жиже, Питри извлек на свет остатки погребальной утвари, в том числе – сосуд из алебастра, на котором было начертано имя «Аменемхет». В соседней камере Питри нашел бесчисленное множество жертвоприношений. Все они были посвящены царевне Пта-Нофру, дочери Аменемхета III.

Питри принадлежал к числу тех археологов, которым не страшны никакие препятствия, он был человеком непреклонной воли, редкой выдержки и настойчивости. Поэтому он решил тщательно исследовать все хитросплетения подземных ходов гробницы, пытаясь понять, каким же образом сюда смогли проникнуть грабители.

Многодневные лазания по переходам, заполненным тысячелетним илом и битым щебнем, позволили Питри прийти к совершенно исключительным выводам: для того чтобы «наудачу» преодолеть всю эту систему ложных ходов, замуровок, тупиков и ловко замаскированных входов (даже вход в гробницу располагался не там, где это было принято у египтян), грабителям потребовалось бы несколько лет! Или им все-таки кто-то помог? В египетских текстах сохранились на этот счет туманные намеки. Очевидно, что кто-то из жрецов, стражников или чиновников участвовал в ограблении, подсказывая кратчайший путь к погребальной камере. И вероятно, этим промыслом занималась целая прослойка коррумпированных представителей светской и духовной власти.

С именем Питри связано археологическое изучение более чем тридцати пирамид. Пять из них он вскрыл и установил их принадлежность, а в одной обнаружил целый клад. Но главное – он получил сведения, позволившие объяснить технику и организацию строительства пирамид.

Близ деревни Иллахун Питри вскрыл пирамиду фараона Сенусерта II (XIX в. до н. э.). Эта пирамида была сооружена на 12-метровом каменном фундаменте и имела опорные стены из известняка и кирпича из нильского ила. Пирамида Сенусерта оказалась самьш хитрым сооружением во всем Египте. По замыслу ее строителей, каждая попытка проникнуть внутрь пирамиды должна была потерпеть неудачу из-за запуганного лабиринта, состоящего из многочисленных подземных переходов. Тем не менее и она оказалась ограбленной (снова коррупция?), и гранитный саркофаг Сенусерта II, «красивейший из всех, которые относятся к Среднему царству», был пуст. Рядом с ним археологи нашли лишь жертвенную чашу из известняка.

В 1890 году Питри отправился к «фальшивой пирамиде» в Медуме, где в свое время Масперо нашел каменный саркофаг. В ее окрестностях он открыл развалины маленького храма. Имя владельца «фальшивой пирамиды» Питри не смог определить даже по косвенным признакам. Ныне считается, что ее начал строить последний царь III династии, Хуни, а закончил отец и предшественник Хуфу – Снофру. Позднее вместе с Э. Маккеем Питри открыл две пирамиды времен Среднего царства в Мазгуне, близ Дашура; возможно, что они принадлежали царю Аменемхету II и царице Себекнефрура – последним правителям XII династии.

Питри занимался раскопками в Египте вплоть до 1926 года, не останавливаясь на чем-то одном. Он, по его собственным словам, «просеял весь Египет», совершив при этом путешествие в глубь трех тысячелетий.

Питри первым стал вести систематические раскопки в древней столице Египта Танисе, находившейся в дельте Нила. Здесь он впервые начал датировать находимые объекты на основе того, в каком археологическом слое были сделаны находки. Среди развалин Таниса Питри обнаружил храм бога Сета. Здесь же, в дельте Нила, близ деревни Эль-Нигруши, он открыл греческое поселение Навкратис, относящееся к концу VII века до н. э. Первым из египтологов Питри обнаружил в Египте предметы, относящиеся к греко-микенской культуре, открытой Шлиманом, что подтверждало наличие связей между Грецией и Египтом еще в XV веке до н. э. Его работа помогла установить хронологические рамки зарождения крито-микенской культуры.

Около Кантары на Суэцком канале (некогда там проходила большая военная дорога из Египта в Сирию) Питри раскопал военный лагерь фараона Псамметиха I. На территории первой египетской столицы, Мемфиса, он нашел второго по величине египетского сфинкса. Питри сделал целый ряд важных открытий в Фаюме, Тель-эль-Амарне, Абидосе. Именно в ходе раскопок, проведенных им, были обнаружены предметы так называемой додинастической эпохи Египта.

Итоги своей деятельности Питри изложил в книге «70 лет в археологии». Всего же его научное наследие насчитывает 90 томов – более тысячи книг, статей и рецензий. Некоторые из них – «Пирамиды и храмы Гизе» (1883), «Десять лет раскопок в Египте, 1881–1891» (1892), трехтомная «История Египта» (1894–1895) читаются с большим интересом и в наши дни.

ГОРОД ФАРАОНА-ЕРЕТИКА

В 1887 году женщина из маленькой деревни Телль-эль-Амарна, расположенной на Среднем Ниле, примерно в двух километрах от восточного берега, случайно нашла несколько глиняных табличек с непонятными знаками. За них можно было выручить несколько медяков, а чтобы выручка была больше, женщина разломала таблички на несколько частей, продав их поодиночке. Торговец древностями, купивший обломки табличек, сразу понял, что в его руки попал какой-то древний текст, и предложил таблички нескольким музеям Европы. К этому времени бум на египетские древности Уже прошел – прежде всего из-за того, что наряду с подлинными предметами старины Европу наводнили более или менее ловкие подделки. Поэтому Ученые довольно скептически отнеслись к предложенным им табличкам, тем более что текст на них оказался написанным на вавилонском языке. А откуда вавилонский язык в Египте?

В общем, таблички из Телль-эль-Амарны оказались никому не интересны, и их обломки постепенно разошлись по рукам туристов-любителей либо осели в лавках торговцев древностями как заведомый неликвид. Лишь несколько фрагментов попало в один из берлинских музеев.

Берлин конца XIX – начала XX века был крупнейшим в мире центром ассириологии. Здешние специалисты быстро установили подлинность амарнских табличек, и вскоре из Берлина последовало указание германским агентам в Египте скупать все таблички подобного рода. Разрозненные фрагменты амарнских текстов искали и по всему миру. Когда наконец остатки архива были собраны и было установлено местонахождение недостающих частей (некоторые из них попали даже в США), ассириологи приступили к изучению «писем из Амарны».

Это был архив фараонов XVIII династии Аменхотепа III и его сына и преемника Аменхотепа IV (Эхнатона), правивших в XIV веке до н. э. Он содержал их переписку с царями Хеттии, Месопотамии и других областей Передней Азии. Перед потрясенным научным миром открывались новые, совершенно неизвестные дотоле страницы истории!

Несомненно, что холмы Телль-эль-Амарны должны скрывать и другие подобные таблички. А может быть, там будут и еще более интересные находки!

В 1891 году разведывательные раскопки в Амарне начал знаменитый английский археолог Уильям Флиндерс Питри. Работы продолжались два сезона, после чего Питри прекратил исследования – никаких сколько-нибудь значительных открытий ему сделать не удалось. И лишь 16 лет спустя, в 1907 году, в Амарну приехала экспедиция Германского восточного общества, которой руководил Людвиг Борхардт (1863–1938) – выдающийся немецкий археолог, ученик известного египтолога Адольфа Эрмана. Борхардт хорошо разбирался в египетских древностях, архитектуре и изобразительном искусстве, был отличным организатором и умелым руководителем. Раскопки Телль-эль-Амарны, планомерно проводившиеся им на протяжении семи лет, можно считать образцовыми. После Первой мировой войны работы в Амарне продолжила экспедиция английского Фонда исследования Египта.

Так постепенно, сантиметр за сантиметром, из земли стали подниматься руины Ахетатона – столицы фараона Аменхотепа IV, «солнечного города», который в надписи на одной из гробниц прославлялся как «могущественный город лучезарного Атона, великий в своем очаровании… полный богатств, с жертвенником Атона в центре его».

История Ахетатона была очень короткой и укладывается в рамки правления Аменхотепа IV. На двенадцатом году своего царствования этот фараон неожиданно порвал с древней религией Египта – традиционным многобожием и учредил культ солнечного диска – Атона. Культ всех прочих богов был отменен, их храмы закрыты, храмовое имущество конфисковано.

фараон закрыл жреческие школы, объявил жрецов лживыми учителями, не ^читавшими истинного бога, провозгласил все культы старых богов незаконными. Он запретил даже изображать каких-либо богов, в том числе и дюна, ибо, по его мнению, истинный бог не имеет формы.

По приказу царя была предпринята попытка уничтожить в египетских надписях не только имена богов, но и само понятие «бог». Это слово замени словом «властитель», а знак бога – знаком, обозначавшим фараона. Тем самым Солнце-Атон мыслилось не как бог, а как небесный царь. Его олицетворением на земле отныне становился фараон. В честь Атона Аменхотеп IV принял на себя новое имя: Эхнатон – «Угодный Атону». Он покинел древнюю столицу Фивы и построил в Амарне новую резиденцию, которую назвал в честь бога Атона «Ахетатон» – «Горизонт Атона».

По поводу религиозной реформы Эхнатона в XX столетии было сломано немало копий. Некоторые, наиболее экзальтированные исследователи даже видели в Эхнатоне «ниспровергателя веры в бога» и пытались отыскать «мировоззренческие причины» этой реформы. Действительно, попытка царя объявить себя богом и отменить культ всех других богов выглядит для Египта странноватой, но разве мы не встречаем множество примеров подобного рода в истории других цивилизаций? Ведь даже в Римской империи император обожествлялся. Что же касается «мировоззренческих причин», то о них весьма красноречиво говорят найденные при раскопках Амарны натуралистически исполненные изображения фараона. Они подчеркивают многочисленные физические недостатки, которыми страдал Эхнатон: худые руки, вялые щеки, полные бедра. Некоторые специалисты считают, что эти изображения являются ясным свидетельством того, что фараон страдал редкой болезнью, которая отразилась на его умственных способностях. Вероятно, этой же болезнью объясняется неслыханная свирепость Эхнатона, который был одним из самых жестоких египетских владык, творившим «силу против не знающего учения его» и «обрекающим мраку» своих противников.

А противников у фараона-реформатора было немало, и их число неуклонно возрастало. Подавляющее число населения не приняло новой религии. Против него восстало фиванское жречество. Конец Эхнатона неясен: известно только, что он умер раньше отпущенного ему срока – то ли он был свергнут с престола, то ли отравлен. Точно известно лишь, что сразу же после своей преждевременной смерти он был проклят и вошел в позднейшие египетские тексты под именем «враг из Ахетатона». Его зять и наследник фараон Сменхкара правил всего три года. После его смерти религиозные реформы были окончательно свернуты, жители покинули «Город солнца». Ахетатон был проклят и объявлен обиталищем демонов, громадные памятники, сооруженные в честь Атона, разрушены и разбиты. Никто никогда здесь больше не селился, а руины города использовались в последующие годы в качестве каменоломни. Постепенно остатки Ахетатона были погребены под песком.

Сегодня большая часть огромной резиденции Эхнатона раскопана и облик города можно представить себе в общих чертах: это широкие главные улицы с домами знати и богачей и узкие переулки с лачугами солдат и ремесленников в тех кварталах города, которые можно считать первыми в мире гетто для бедняков. Известен также громадный район, где обитало «солнечное» жречество, с роскошными улицами для процессий, с молельнями, украшенными колоннами, скульптурами, рельефами и символами солнца. Район храма Атона, располагавшийся в центре города, занимал в длину 730 и в ширину 275 м.

В близлежащих горах археологи обнаружили 24 каменные усыпальницы. Многие из них остались недостроенными. Эти усыпальницы благодаря своим прекрасным рельефам, фрескам и надписям дают нам возможность получить представление об Эхнатоне и его времени. Амарнский период был кратким, но чрезвычайно ярким этапом древнеегипетской истории и имел важные последствия для всех сфер египетской культуры. В этот период появилось множество сочинений светской литературы на новоегипетском языке, и среди них – любовная лирика, «песни услаждения сердца». Для искусства периода Амарны характерны яркий реализм, светскость, что особенно отчетливо проявилось в целой галерее скульптурных шедевров – " портретов Эхнатона и членов его семьи, созданных в совершенно новой, свободной манере. Самый известный из них – знаменитый бюст царицы Нефертити, жены Эхнатона, созданный в мастерской неизвестного скульптора из Амарны.

Сегодня известны по крайней мере четыре портрета Нефертити. Наибольшую популярность снискала голова царицы из белого раскрашенного известняка в синей тиаре, обвитой пестрой лентой (ныне хранится в Берлинском музее). Нет ни одной работы по древнеегипетскому искусству, где бы она ни воспроизводилась. Она давно стала одним из символов Египта, частью массовой культуры, адресованной прежде всего приезжающим в Египет многочисленным туристам. Этот портрет является одним из самых замечательных женских образов в мировом искусстве. Никого не могут оставить равнодушными тонкость и женственность черт лица, глубина и ясность переживаний, сияющие в прекрасных глазах, приоткрытые нежные губы, величавая осанка и царственность облика.

В Телль-Амарне археологами были обнаружены мастерские скульпторов, создававших портреты по гипсовым маскам, снятым с живых и мертвых людей. Среди них – мастерская «начальника скульпторов» Тутмоса, в которой оказался еще один портрет Нефертити – судя по всему, незаконченный. Очевидно, скульптор работал с натуры. Сегодня эта небольшая (33 см в высоту) головка царицы Нефертити, сделанная из песчаника, хранится в Каире, в Египетском музее. На царице головной убор, низко надвинутый на лоб и двумя закругленными концами плотно закрывающий уши. Нежный овал лица, удлиненные глаза и красиво очерченные губы полны бесконечного очарования. Мастер прекрасно передал обаяние Нефертити, тонкость и одухотворенность ее облика.

Судя по дошедшим до нас текстам, Нефертити была одной из выдающихся женщин Египта. Но судьба ее до сих пор остается загадкой. Что стало с лей после смерти Эхнатона – неизвестно. Не найдены ни ее гробница, ни мумия. Даже имя ее было выскоблено на всех памятниках. Точно так же поступили египтяне и с Эхнатоном: сразу после смерти фараона было запрещено даже произносить его имя. В списке фараонов в храме в Абидосе, составленном два века спустя, имя Аменхотепа IV – Эхнатона не значится. Время его правления просто вычеркнули из анналов истории. Поступили ли так же и с его трупом?

В 1907 году, когда экспедиция Борхардта лишь приступала к раскопкам в Амарне, другая экспедиция, которой руководил американец Теодор Дэвис, обнаружила в Долине царей, таинственную гробницу. Вход в нее был замаскирован и выглядел, как обычная расселина в скале. Начав ее расчищать, археологи увидели грубо высеченные каменные ступеньки, которые вели вниз. Там, где они кончались, брал начало лабиринт подземных ходов, заваленных землей и камнями. Постепенно разбирая их, археологи все глубже и глубже продвигались в толщу горы. Неожиданно перед ними предстала стена, сложенная из огромных каменных блоков. Пришлось разбирать и эту стену. За ней открылся узкий проход, заваленный камнями.

Среди этих камней Теодор Дэвис обнаружил стенку роскошного деревянного гроба. По мере дальнейшей работы археолог все более и более утверждался во мнении, что некогда здесь в большой спешке вскрывали гробницу, а потом замуровывали вновь.

Устранив последние препятствия, археологи добрались до погребальной камеры. Здесь находились остальные части гроба. Он был сделан из кедрового дерева и покрыт золотом, все части гроба скреплялись золотыми гвоздями. На стенке гроба была вырезана надпись: «Он сделал это для своей матери».

Несомненно, что этот гроб был извлечен из саркофага, принадлежащего некоему знатному лицу. Надпись на стенке гроба и другие тексты, найденные в гробнице, в совокупности показали, что речь идет о царице Тейе – матери Эхнатона. Она была не египтянкой, а происходила из какого-то другого азиатского народа. Может быть, подобное происхождение и объясняет странные, с точки зрения египтян, религиозные воззрения Эхнатона.

Кроме разбитого гроба, стоявшего когда-то в саркофаге, в погребальной камере археологи нашли дорогую посуду из алебастра и фаянса, сосуды для косметики, цветные чаши и т. п. Саркофага не было. Судя по тому, что большинство драгоценных предметов осталось на месте, в гробнице побывали не грабители. Здесь произошло что-то другое.

Начав внимательно осматривать камеру, археологи обнаружили в ее задней части небольшую нишу, в которой находился сделанный в форме человеческого тела гроб. Его крышка сдвинулась с места, открыв голову мумии. На одной из глазничных впадин лежал амулет в виде золотого орла: по-видимому он свалился туда с груди мумии, когда крышка соскользнула с гроба. На верхней части крышки сохранились иероглифы: «Прекрасный властелин единственный избранник Ра, царь Верхнего и Нижнего Египта, живущий в правде, господин обоих царств… Прекрасное дитя здравствующего Атона, имя которого будет жить всегда и вечно». Неужели это Эхнатон?

Тело загадочного покойника было обернуто тонкими золотыми пластинками и забальзамировано. Однако сырой климат гробницы сделал. свое дело: за несколько тысячелетий влага в конце концов справилась с бальзамом, и извлеченная на поверхность мумия оказалась в чрезвычайно плохом состоянии. Лишь после многих месяцев кропотливой работы ученые сумели получить первые представления о возрасте и конституции тела покойного.

Состояние, в котором оказалась мумия – сорванная крышка гроба, распеленатая часть головы, говорит о том, что после погребения в гробницу кто-то наведался. Цель у этих людей была одна: уничтожить некое ненавистное имя. Из золотых пластинок, которые крест-накрест лежали на груди покойника, были вырезаны иероглифы выгравированного на них когда-то имени. На четырех кувшинах из алебастра – канопах, в которых хранились извлеченные при бальзамировании внутренности, были видны следы какой-то надписи, но она старательно стёрта. И лишь на четырех кирпичах, служивших опорами гроба, сохранилось имя фараона Аменхотепа IV – Эхнатона…

Убедительная находка? Как оказалось, нет. Исследования самой мумии показали, что она не может быть телом Эхнатона. Этот фараон, хотя и умер молодым, все же был старше того человека, чья мумия найдена в этой гробнице. Тем не менее гроб, скорее всего, являлся гробом Эхнатона. Возможно, что фараон был похоронен в нем со всеми почестями. Но несколькими годами позже его останки заменили на мумию его зятя – фараона Сменхкара. Что случилось с вытащенной из гроба мумией Эхнатона, неизвестно – скорее всего, ее просто уничтожили. Неясно также, куда делся саркофаг с мумией матери Эхнатона – царицы Тейе. Несомненно, что его вынесли из погребальной камеры – но куда и зачем? Может быть, ее останки где-то перезахоронили? Может быть, она лежит вместе со своим сыном – Эхна-тоном? Или ее прах также уничтожили? Как бы то ни было, остатки царской мумии, обнаруженные Теодором Дэвисом, породили уйму вопросов, на которые специалисты и по сей день не нашли еще окончательного ответа.