355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Левицкий » Дети сектора » Текст книги (страница 5)
Дети сектора
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 20:06

Текст книги "Дети сектора"


Автор книги: Андрей Левицкий


Соавторы: Виктор Глумов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Останавливай тачку и пошла отсюда вон.

Все еще не соображая, что происходит, Яна притормозила, прижимаясь «мерседесом» к застывшей легковушке.

– Не слышала, что ли? Вон отсюда пошла! – повторила Арина. – Че таращишься? Он меня любит, ему нужна не ты, а твой папочка для карьеры, так что оставь нас в покое.

– Я смогу тебя прирезать, сучка бешеная, ты меня достала по самое не хочу! – прошипел Юрка. – Собаку же смог. И братец твой у меня. Считаю до трех… И раз…

Мысли понеслись с лихорадочной быстротой. Выяснять отношения бессмысленно. Брошенных машин тут тьма. Реветь потом. Выйти вместе с Димкой, пересесть на КамАЗ и раздавить их к чертям.

Щелк – дверца отворилась, и Яна скользнула на улицу, прихватив саблю. Следом вывалился схватившийся за голову брат, рухнул к ее ногам. То ли время замедлилось, то ли «мерседес» не спешил уезжать и полз мимо. Окна были затемнены лишь немного, и Яна одновременно видела и Юркин силуэт, и свое отражение. Растрепанная девушка с саблей в руке, желтоволосый мальчишка корчится на дороге…

Юрка на бывшую пассию даже не смотрел, знай крутил себе баранку. Яна остолбенела и задыхалась то ли от обиды, то ли от негодования. Этого не может быть. Зомби, все остальное – правда, но Юрка… он не мог. Разве она заслужила, чтобы с ней – как с туалетной бумажкой? Подтерся, выбросил. Она ведь верила ему больше, чем себе. А как же любовь? Ведь было же! Невозможно так притворяться! И кольцо, и счастье, и голова кружилась…

И вот так – р-раз, и на помойку. В утиль…

Со стороны задних сидений справа опустилось стекло. Мелькнули алые ногти, белый локон. В лицо ударил скомканный листок, Яна узнала сорванную с манекена фотографию Арины. Донесся гогот, и отупение взорвалось яростью.

Девушка схватила попавшуюся под руки железку и запустила по «мерседесу» с воплем:

– Урод! Дегенерат! Чтоб ты сдох, сука!

– Прости, – хлюпал разбитым носом Димка. – Протупил. Ятаган, рюкзак, все у них…

Стараясь унять дрожь в руках, Яна помогла ему встать. Зомби тем временем уже подошли к трассе. Они не спешили, брали в кольцо. В руках у толстой женщины со вполне осмысленным взглядом Яна заметила нож, и это придало ей сил. Она метнулась к грузовику, взбежала по лесенке и села на место водителя. Димка плюхнулся рядом и переполз на соседнее сиденье.

Положить саблю и разобраться с управлением. Ключей нет, вот попадалово! И не выбраться уже: зомби со всех сторон обложили. В фильмах показывали, что нужно соединить какие-то проводки, но вот какие?

Мир расплывался от слез, Яна зло размазывала их по лицу рукой. Отстегнуть тесак и ударить возле замочной скважины. Хрясь! Пластик поддался со второго раза. К ее разочарованию, проводков высунулось штук двадцать.

Захлебываясь рыданиями и прощаясь с жизнью, она начала наугад соединять провода – мотор не заводился. Зомби стучали по грузовику – видимо, начали карабкаться по кузову. Димка забрал у нее саблю и приготовился к бою.

Когда Яна уже попрощалась с жизнью, вдалеке завизжали тормоза и прогудел сигнал. Девушка встрепенулась. Люди! Они едут сюда и должны помочь!

Разрубив снова отобранной у брата саблей пару зомби, она распахнула дверцу как раз, когда мимо проносился заляпанный кровью «Хаммер». Останавливаться он не стал и даже зомби не раскидал – так, парочку размазал по дороге. Остальные прижались к грузовику, и мужик с разрубленным черепом начал карабкаться по лесенке. Димка позеленел лицом и сглотнул, Яну затошнило, она зажала рот руками и захлопнула дверцу. По стеклу скользнули ладони, оставляя кровавые дорожки, но к счастью, зомби покачнулся и рухнул. Его место заняла тощая тетка неопределенного возраста.

Яна подождала, пока тварь вскарабкается, и резко распахнула дверцу, заехав ей по челюсти. На ногах зомби не устояла и рухнула в толпу.

– Ну, что, малой, – усмехнулась Яна. – Попытаемся подороже продать наши шкуры?

– Я подыхать не собираюсь, – заявил Димка. Хищно оскалился, выхватил нож и приготовился отражать атаку с другой стороны машины.

* * *

Ехать на тягаче было удобно: Росс привык к управлению и погрузился в странное состояние, среднее между эйфорией и истерикой. Прицеп отсоединять не стали: большая масса лучше таранит при разгоне. «Свалка» на дороге – выжал газ и смял легковушки в блин. Если путь преграждает транспорт покрупнее – притормозил и мягко подвинул. А главное – зомбаки семечками разлетаются.

Кошкин поковырялся в бардачке и с радостным возгласом извлек диски – классика рока двадцатого века. Росс вообще музыку не любил, но она его и не раздражала – он не стал мешать следователю, когда он сунул диск в магнитолу, приговаривая:

– Машина принадлежала ценителю. Надо же – «ZZ Top»! Ща с ветерком прокатимся.

Росс отметил, что музыка странная: блюз не блюз, рок не рок. Она ассоциировалась с Диким Западом, бородатыми байкерами и тягачами, подобными этому, а еще подстегивала, гнала вперед и придавала сил.

Один Васильич сидел истуканом, не двигался и даже не моргал. Кошкин же впал в странную эйфорию и разговорился, хлопая по ляжке в такт ударникам:

– Представляешь, никого из этих музыкантов уже нет в живых, а музыка осталась… Хотя, может, я и вру, кто-то из них доживает последние дни в Америке, а музыка не старится, – толкая безучастного Васильича он запел довольно приятным голосом: – Jesus just left Moskow…

Миновали промзону и гаражи, за дорожной развязкой начался спальный район: старые многоэтажки, магазинчики вдоль трассы… И тут Росса посетила гениальная идея. Он начал тормозить, комментируя свои действия:

– Тут отличный охотничий магазин, а оружие, сами понимаете, нам понадобится.

Припарковались к стене, название магазина «Клуб путешественников» оказалось прямо напротив дверцы. Между машиной и стеной оставалось около трех метров. В магазин можно было просочиться без проблем: на полметра выступал козырек – с балконов ничего не упадет на голову, а для зомби оставались два пути: справа и слева от грузовика.

– Васильич, ты стой на стреме и мочи тех, что будут набегать. Или зови нас, мы быстро. Минут пять. Десять – максимум.

Как Росс и полагал, дверь была открыта, и магазин никто не охранял. Кошкин потер ручищи и присвистнул, его грубое лицо обрело некое романтическое благородство, глубоко посаженные глаза сверкнули:

– Вот это Клондайк!

Магазин работал по принципу супермаркета: боксы для рюкзаков, касса и несколько залов, где можно было ходить и выбирать товар. По правую руку – рыбацкий отдел: удочки и спиннинги в несколько рядов, надувные лодки, раколовки, сети и всевозможные приспособления, облегчающие жизнь рыбака: от подводных ружей до поплавков, воблеров и блесен.

Налево убегали ряды одежды: костюмы для дайвинга, камуфлированные штаны и куртки, кирзовые сапоги, «берцы», кроссовки и просто шлепки, а так же палатки, фонарики, ледорубы – и все по мелким отделам и полкам. Это не интересовало ни Росса, ни Кошкина, и они принялись продираться сквозь камуфляжные дебри в сокровищницу – в оружейный отдел.

Посреди зала напротив столика консультанта (сам он валялся на полу с перерезанным горлом) продавалось чучело вепря, чуть поодаль – косули и двух глухарей, все – за дикие деньги. Головы убитых оленей на стенах следили равнодушными глазами. Темные стекла витрин отражали двух незваных гостей: Кошкин шел, будто волк – втянув голову в плечи, суровый, сосредоточенный, широкоплечий, с массивным «дырявым» подбородком. Рядом с ним Росс смотрелся легким и маневренным – он был у́же в плечах, хоть и выше ростом, его движения казались плавными, артистичными.

Окон в этом отделе не было, и единственным источником света служили неоновые лампы под потолком. Да и те горели через одну, вполнакала, гудя и мерцая. В нервном их мигании за толстыми стеклами витрин матово чернели вороненые стволы ружей и карабинов.

– Вот, – сказал Росс. – Здесь мы и затаримся. Они кое-что у меня брали, я – у них экзотику. У меня тут карточка постоянного клиента, но, при нынешних обстоятельствах, это, пожалуй, не важно.

– Круто, – облизнулся Кошкин. – Я такое только в кино видел. Чё брать будем?

– Брать надо то, с чем умеешь обращаться, – ответил Росс.

– Да знаю я, – отмахнулся Кошкин, взял в руки короткий, словно игрушечный, автомат! – Вон он, АКСУ-74, «ксюха» родимая. А чего это автоматического огня нет? А поливать как? Одиночными?

– Это же гражданская версия, – ухмыльнулся Росс. – Охотничий карабин по официальному названию. Да и не сгодится он для наших целей. 5,45 – патрон слишком слабенький, рассчитан на то, чтобы ранить, а не убить – на войне раненый противник выгодней убитого. А против зомби вообще не проканает. Ружья надо брать. Старые добрые дробовики. Просто и надежно.

Росс подошел к вертикальному стенду, сбил замок и открыл стеклянную дверцу. Ружья стояли в пирамиде, покрытые слоем фабричной смазки.

– Ну, всякие «Бенелли Супернова» – это, конечно, круто и гламурно, но больше для спорта, чем для реальной жизни. Уж больно механизм там тонкий и нежный. А вот МР-153 – это по-нашему.

– «Мурка», что ли? – уточнил Кошкин. – А я слышал, ругают ее охотники. Капризная, к боеприпасам требовательная.

– Надо, чтобы руки не из жопы росли, тогда оружие капризничать не будет. И патроны, ясное дело, для полуавтомата надо брать заводские, а не самокруты-релоады. Глянь за прилавком, там коробки должны быть. Бери, если найдешь, итальянские, контейнерные, навеска пороха – не меньше двадцати восьми граммов. Дробь не меньше тройки, лучше, конечно, нулевку. И картечь, разумеется.

– Тут какая-то «полева», – недоуменно сказал Кошкин, роясь за прилавком.

– Бери! Это пули. Так, сейчас Васильичу что-нибудь подберем… А вот, «Сайга-12», самое оно. Тот же «калаш», но двенадцатого калибра. Или вот, «Вепрь», то же самое в принципе, только производитель другой. Беру все.

Кошкин деловито вытащил ружья, отыскал запасные магазины и принялся набивать их патронами.

– Паучеры не бери, это для спорта. Возьми вон те патронташи, ага, – командовал Росс. – И жилеты разгрузочные поищи, «блэкхок» желательно, если найдешь модульные платформы «молле» – тоже тащи. Там в отделе товаров для экстремального спорта вроде бы шлемы были, лыжные, хватай, пригодится. И рюкзаки там же глянь, если найдешь – тактические, с питьевой системой «кэмелбек».

Сам Росс отбирал коробки с патронами и ставил их в середине отдела, рядом с чучелом кабана.

– Ох, не знаю, – ворчал Кошкин. – Нарвемся мы с этими «сайгами». Я бы двустволку еще взял. Вертикалку. Она точно не подведет.

Росс пожал плечами:

– Ну так возьми, кто мешает-то? Приклад отпилим, ствол укоротим, будет тебе обрез. Вообще-то это мысль, надо будет каждому по обрезу соорудить.

– Может, лучше пистолеты? – спросил Кошкин. – Привычнее как-то…

– Нет, – покачал головой Росс. – Против людей – да, а против зомби… Ты же не будешь каждый раз точно в лобешник целиться. А из дробовика шмальнул раз – считай, магазин «макарова» в противника выпустил.

Постепенно посреди отдела выросла гора оружия. Черный пластик «Сайги» с рифлеными планками «пикатинни» соседствовали здесь с благородными ореховыми ложами «беретт» и «браунингов» – классических охотничьих двухстволок, что называется, высшего разбора. Рядом валялись коробки с патронами, подствольные фонари с запасом батареек, рюкзаки, жилеты, подсумки, шлемы и даже пара приборов ночного видения, обнаружившиеся в охотничьем отделе.

– Ножи, – вспомнил Росс. – Без холодняка никуда. В идеале бы нам огнеметом разжиться, но раз нет, так нет.

– Согласен, – деловито кивнул Кошкин. – Без пера будет туго… Во Gangstas Paradise! Была такая песня!

Всякую гламурную продукцию скорее сувенирного, чем рабочего предназначения, Росс забраковал. Себе он выбрал керамбит – страшный в ближнем бою мини-серп, и непальский кхукри вместо мачете – для контактов на длинной дистанции. Васильичу взял старый добрый «Ка-Bar» – десантный нож американских рейнджеров, этакий заточненный ломик на все случаи жизни, и мачете «Кайман» фирмы «Кизляр». Кошкин же выбрал редкий и экзотический нож «Кондрат», жутко выглядящий, но на удивление ухватистый и удобный. Принялись распихивать добро по рюкзакам. Кошкин насвистывал себе под нос, глаза его горели азартом.

– Ну что, вроде все? – подвел итоги Росс, оглядел гору трофеев.

– На первое время хватит…

На улице грохнул выстрел, и Васильич завопил:

– Мужики! Они с двух сторон заходят – не справлюсь!

Росс схватил «мосинку» и бросился к выходу, волоча по полу набитый боеприпасами рюкзак. Быстро никак не получалось, рюкзак застрял между стеллажами.

Кошкин обогнал его, и когда он уже был у порога, на улице что-то загрохотало, а Васильич смолк. Росс рванул рюкзак, завалил стеллаж и протащил его пару метров. Не рискуя выходить раньше времени, он отправил в «мосинку» пять патронов и двинулся за Кошкиным. Тот вылетел на улицу и выматерился, бросил рюкзак и принялся стрелять то вправо, то влево, откуда шли «шатуны». Дробь откидывала их назад, но твари продолжали наступать, правда, ненадолго, вскоре валились на пол, но за ними шли другие.

Росс вытащил свой рюкзак, бросил, спрятался под козырек. Васильич лежал на боку, из головы натекла лужица крови, рядом валялся пивной кег литров на пятьдесят. Вскинув ружье, Росс открыл огонь по двум зомби, которые копошились на крыше грузовика со вторым бочонком (и как затащили? Он же тяжеленный). Судя по плавности движений, это были вожаки. Умнеют твари, с недовольством отметил Росс.

– Получайте, черти! – палец нажал на спусковой крючок, пуля сшибла одного из зомби с ног; загрохотал бочонок и рухнул с той стороны машины, потом шмякнулось человеческое тело.

Вторую тварь снял Кошкин. Выполнив свой долг, следователь подхватил рюкзак и поволок к машине, бормоча:

– Проверь, жив ли Васильич. Видимо, им поступила наводка, что мы опасные преступники и нас проще убить.

С замирающим сердцем Росс присел на колено возле сержанта и потянулся к его сонной артерии. В расширенных, во всю радужку, зрачках он видел свое отражение. Как он и полагал, Васильич был мертв. Сержант смотрел по сторонам, а не наверх, и поплатился – получил по голове пивным кегом. Смерть наступила мгновенно – хорошая, быстрая смерть.

Вот только бывает ли смерть хорошей? С трудом подняв рюкзак, Росс подал его Кошкину, затем протянул ружья, вскарабкался и завел мотор.

Кошкин смотрел прямо перед собой.

– Помянуть бы сержантов, – прохрипел он.

– Хватил бухать, старший следователь Кошкин!

Тягач тронулся. Сверху и машины, и даже автобусы казались крошечными.

– Савельев, – продолжил Кошкин, – ты обратил внимание, что наши зомби умнеют? Они словно учатся. Еще неделя-другая, и они перестанут от нас отличаться. Мы потеряем преимущество.

– Это да, – согласился Росс.

– Смотри-ка на синий КамАЗ, вокруг него собираются зомби, значит, там выжившие… Точно, точно, глянь – нам машут из окна. А ну давай, прижимайся к нему, дави, беспощадно дави зомбаков. Вот уроды!

Зомби не стали дожидаться повторной смерти и прыснули в стороны. Росс сбавил скорость и подъехал к КамАЗу вплотную, посигналил и заглянул в кабину. Там были двое. Вроде парень и девчонка. Распахнулась дверца, и высунулась девчонка – молодая, черноволосая, смуглая, с опухшим лицом. Где-то он видел ее раньше. За ней маячил парнишка, крашенный в цыпленка, лет шестнадцати. Хотя эти двое совсем не похожи, Росс готов был утверждать, что они брат и сестра. Сходство просматривалось в ярких, четко очерченных губах, к тому же и у парня, и у девчонки была крупная родинка слева под нижней губой.

Девчонка изобразила улыбку, помахала и крикнула:

– Помогите! Я не могу завести машину.

– Давайте сюда, места хватит, – улыбнулся Росс.

Девчонка с парнем переглянулись, и она начала спускаться, держа наготове саблю. Росс сощурился и отметил, что сабля эта успела испить вражьей крови.

Зомби, столпившиеся на тротуаре, заинтересовались. «Шатуны» стояли неподвижно, между ними сновали вожаки, их движения все больше напоминали человеческие.

Росс схватил девчонку за руку, помог подняться. Пальчики у нее были маленькими, но сильными, цепкими. Она благодарно кивнула и уселась позади, где спальное место. Туда же пролез парень.

– Брат и сестра? – спросил Росс, нажимая педаль газа.

Девушка печально улыбнулась:

– Ты первый, кто заметил в нас сходство, – она протянула руку: – Меня зовут Яна, брата – Дима.

Росс пожал протянутую руку и представился, наступила очередь Кошкина:

– Старший следователь Константин Олегович Кошкин. – Он включил магнитолу: – Буду приобщать молодежь к прекрасному. Поддай газу, Савельев!

Взревела музыка. Росс то и дело видел в зеркале блестящие глаза девушки. Наконец она заговорила:

– Я слышала, что надо ехать в Питер.

– По радио передавали, – поддакнул парень густым басом, который так нелеп у безусых юнцов.

– Мы в курсе, – кивнул Кошкин и прищурился на солнце, зацепившееся за крышу многоэтажки. – Вечереет, однако. Савельев, – он постучал по спидометру. – Обрати внимание, у нас топливо кончается. До Питера не дотянем, надо искать другую машину, и поскорее, пока наши друзья не научились рулить. Мертвяки, а не вы, молодежжжжь!

– Не проще ли заправиться?

– Не проще. Впереди, вблизи Сектора, заправок нет, а возвращаться не с руки.

Девушка затихла, видимо, легла на кровать. Росс гнал и гнал, рассчитывая настигнуть «Хаммер». Все-таки с людьми он чувствовал себя не таким изолированным.

– Километров на пятьдесят нам должно хватить топлива, – рассуждал Кошкин, подтанцовывая под музыку.

– Вот и ищи, что бы нам подошло. Желательно что-то не менее мощное, мне нравится эта машинка, я бы ее не менял, а просто слил бы у кого-нибудь соляру и заправился. Не машина – танк!

Солнце катилось к горизонту и золотило стекла домов. Часы показывали начало шестого. Интересно, что в Питере? Живое оцепление? Баррикады? Что творится в мире? Радио, понятное дело, молчало, новостей ждать неоткуда. Придется крутить баранку и страдать от недостатка информации.

Пару часов назад зомби вызывали у Росса настороженность, теперь же он перестал обращать на них внимание: шатаются себе группами вдоль обочины, прям как карательные отряды. Но что они могут сделать десятку тонн металла?

Если Росс помнил правильно, до Алтуфьевского шоссе оставалось всего ничего. Протаранив очередную «свалку», он увидел погасший светофор и замершие под ним машины. А за ними – дорожную развязку и Алтуфьевское шоссе.

Свободных полос не было, зато наблюдался съезд к какому-то административному зданию, а оттуда – дорога на шоссе. Не раздумывая, Росс свернул туда, подвинув легковушку. Под колесами хрустнуло.

– «Ока»? – Кошкин выглянул в окно, влез обратно. – «Черри», а ты – «ведро, ведро»… Ох ни хрена ж себе! Тормози, я нашел транспорт.

Росс послушал его, снизил скорость и покосился на здание: в его фасаде некогда располагался бар: пластиковые столики под огороженными зонтами с рекламой водки. Теперь же от них остались осколки – по ним проехал БТР, протаранил стеклянный вход и спрятался в баре, присыпанный стеклами, виднелась лишь его задняя часть. От трассы до магазина тянулся кровавый след.

– Ты это видишь? – Кошкин аж подскочил.

– БТР, – ответил Росс, останавливая тягач. – Думаешь, он на ходу?

– Проверить надо. И зомби тут не так уж много, вон, повыползали. Жми на газ, дави их, беспощадно дави! Расчищай территорию.

Справа от тягача высилось здание, слева была треугольная клумба, за ней – дорога. Зомби собирались впереди у торца и на проезжую часть не вылезали – понимали, чем это грозит.

– Неудобно. Видишь, прячутся, сволочи. Знаешь, Кот… то есть следователь Кошкин, никакие это не зомби.

– Зови меня Котом, все так зовут, я уже привык. Если не зомби, то что оно такое?

– Хрен знает. Подумаем над этим позже. Идем на разведку. Прикрывай меня, а вы, молодежь, садитесь на наши места, обороняйте тягач и ждите сигнала.

Девчонка, Яна, серьезно кивнула и полезла на место водителя, волоча саблю с черными пятнами засохшей крови, брат последовал за ней.

Росс и Кошкин стали спина к спине, приготовили ружья и двинулись к развороченному бару.

– Слушай, Кот. Ты не вздумай помирать, ладно? – проговорил Росс, поглядывая по сторонам. – Побереги себя.

– И мне Васильича жаль. Давай в дом, – Кошкин вздохнул и рванул по битому стеклу в здание.

Едва они оказались под козырьком, сверху скинули микроволновку и сразу же – табуретку.

Окинув взглядом пустынную улицу, Росс опустил ружье и двинулся по стеклу, перемешанному с остатками столов и стульев. Из-под обломков торчала окровавленная рука, сломанная выше локтя, а все тело было присыпано обвалившейся штукатуркой вместе со стеклом. Росс переступил через него, подтянулся и залез на кузов БТРа, отмечая, что пахнет коктейлями и едой.

Крышка люка была откинута, он спустился в пустую кабину, уселся за руль. Мотор завелся без труда, и Росс крикнул:

– Кот, давай сюда, нам повезло!

Минуты две никого не было. Неужели и Кот погиб? Холодея, Росс собрался на разведку и нос к носу столкнулся с бывшим следователем. Тот спрыгнул в кабину и потряс черным пакетом, тот звякнул стеклом.

– Поехали. И не смотри так, сам потом пить захочешь.

– Алкоголик ты, Кот.

– Зря ты так. Там «Боржоми», нам ведь пока не поздно?

Подтверждая свои слова, Кот вынул и откупорил бутылку минералки, присосался к горлышку; кадык его задергался, по сизому подбородку потекли струйки воды. Росс в это время пытался разобраться с управлением. Это было проще простого: все элементарное, топорное, механическое.

БТР сдал назад. Мотор так рычал, что Росс не слышал хруст и треск обломков.

Узкое лобовое стекло уменьшало обзор, жутко трясло, в салоне воняло машинным маслом, зато такая машинка могла без труда проехать по бездорожью.

– Молодежь не забудь, – напомнил Кот.

Росс припарковался вплотную к тягачу, откинул люк и крикнул:

– Яна, цыпленок, спускайтесь!

Сам он пропустил девушку и полез в грузовик за рюкзаками. Кот без слов понял его и стал на кабине, готовый принимать груз.

* * *

Когда Яна решила, что все кончено и смотрела на саблю, жалея, что не в силах сделать себе харакири, а зомби все прибывали и прибывали, Димка услышал рев мотора и принялся махать проезжающему грузовику. Яна с безразличием наблюдала, думая, что машина пронесется мимо, но нет – притормозила.

Димка готов был петь и плясать, Яна же не радовалась. Она была зрителем, который наблюдая Яну Венину со стороны и даже не сопереживал ей.

Из грузовика высунулся мужчина лет тридцати: светло-каштановые волосы, высокий лоб, благородное лицо, тонкий нос, светло-карие глаза с опущенными уголками век – симпатичный, отметила она равнодушно, хотя ей никогда не нравился такой типаж – слишком уж интеллигентный. Спаситель назвался Россом, его напарник – Константином Олеговичем. В этом мужчине было немного от питекантропа: скошенный лоб, близко посаженные лукавые глазки, массивный подбородок с ямкой и черные волосы торчком. Но, если брать в общем, он тоже ничего – есть в нем… первобытная мощь, что ли.

Перекинувшись со спасителями парой слов, Яна улеглась на полку, предназначенную для отдыха, отвернулась к стене, поджала ноги и закрыла глаза. Не разрубленный саблей зомби, не мертвые псы возникали по ту сторону сомкнутых век – Юрка. Сначала – улыбающийся: «Пойдешь за меня?» Затем – сосредоточенный перед тем, как добить Мистера.

Какая же ты сволочь, Юрка!

Но даже при мысли о предателе чувства не проснулись. Они умерли и начали разлагаться, Яна даже подумала, что сама превращается в зомби.

Она наблюдала за происходящим, разговаривала, что-то делала и производила впечатление живого человека, на самом же деле мало отличалась от мертвеца.

Пересели в БТР. Росс по обыкновению занял место за рулем, Константин Олегович – рядом. Яне и Димке достались места в салоне – темном, тесном, похожем на консервную банку, где вдоль стен стояли две длинные скамьи, обтянутые светлым дерматином. Между водителем и салоном перегородки не предусматривалось, и можно было выглядывать в окно.

Трясло так, что вскоре затошнило, и Яна снова ощутила себя живой. Взгляд упал на черно-белую распечатку фотографии под ногами Росса, Яна подняла ее и разгладила: молодящийся дед лет шестидесяти, с длинными седыми волосами, глубокими морщинами и ясными глазами. Даже сейчас этот мужчина казался привлекательным.

И вдруг оглушительно затрещали динамики – Яна аж пригнулась. Помехи стихли, и донесся взволнованный голос:

– Четырнадцатый, прием, центр на связи! Прием, четырнадцатый!

– Люди! – воскликнул Димка, вскочил и ударился головой.

Ручища Константина Олеговича взяла передатчик. Яна не видела лиц впередисидящих, лишь темные спинки кресел. Бывший следователь откашлялся и проговорил:

– Добрый вечер, в эфире «Радио Апокалипсис», с вами диджей Кот. В данный момент я нахожусь в бэтээре, но, – он ударил по приборной доске: – Вы слышите? Зомби ломятся…

– Прекрати, – проговорил Росс. Яна заметила, как он отобрал передатчик, подалась вперед, прислушиваясь. – Здравствуйте, извините… Полковник Красницкий? Да. Нас четверо. Мы едем в Питер. Да. Профессор Гинзбург? Я не в курсе, – Росс поерзал на стуле и заговорил взволнованно: – В Химках? Как? Обелиск «Ежи»? Да, обязательно. Можете в двух словах изложить обстановку? Гинзбург объяснит? Где фоторобот?

Яна протянула лист:

– Вы это ищете?

Росс вырвал у нее фоторобот, не оборачиваясь; бросил в передатчик:

– Да, есть. Вижу. Да, заедем. Еще раз: обелиск «Ежи»? Ежедневно в восемь утра и вечера? Черт! Тороплюсь. Должны успеть. До связи.

Димка, превратившийся в слух, пробасил:

– Кто это? Нам помогут?

Росс заглушил мотор и обернулся в полупрофиль, лицом к следователю, на Яну и Димку он не смотрел:

– Докладываю обстановку. В Химках нас ждет профессор Виктор Гинзбург, он знает, что произошло с людьми, – Росс взмахнул листком и сверкнул глазами. – Сказали, что у него есть сыворотка, которая возвращает людям человеческий облик. Кто-нибудь знает, что такое эти ежи и где они?

– Хрена се расклад! – радостно воскликнул Кот.

– Это обелиск при въезде в городок, – ответила Яна, вспомнив школьную экскурсию по местам боевой славы. – Три огромные скульптуры… ну, палки перекрещиваются. Это на букву «Ж» похоже.

– Буква «Ж» – это не к добру, – серьезно сказал следователь. – Понял! Мимо не проедем. А вот где гарантия, что не сожрали этого профессора?

– Нет гарантии. И вообще, хватит трепаться! До встречи с профессором осталось двадцать минут, – ответил Росс, и его голос утонул в рокоте мотора.

Снова затрясло. Яну произошедшее событие на миг вырвало из тисков отчаянья, сейчас она снова заглянула в лицо своему страху и сжала виски. Лучше бы сдохнуть там, в машине, чтобы не тащить с собой это через всю жизнь. В памяти звучал пискляво-базарный голосок Арины: «Ему нужна не ты, а твой папочка для карьеры».

За все когда-нибудь надо платить. Вот тебе и преимущество перед сисястой Ариной. Бабло – вот твое преимущество. И ни фига оно не побеждает зло – отсрочивает, и то ненадолго. Чуть замуж за сволочь не вышла, а он делал бы, как ему выгодно, продолжая спать с Ариной и содержать ее.

Вот же гнида! Не зря он на адвоката учится: из него выйдет идеальный защитник маньяков и насильников. Три раза ха! Вышел бы, да не получится, потому что мир накрылся, и теперь они на жалком «мерседесе», а мы – на бэтээре.

Думать нельзя. Все равно ничего не изменится. Надо взять саблю и крошить зомби, когда придет время. Спасать профессора и весь мир, а Юрка…

Белка проводила исследование поразительной серьезности – изучала связь имени и характера, Яна ее постоянно высмеивала. По ее наблюдениям среди Юриев встречалось наибольшее количество сволочей, и она с самого начала восприняла Юрку в штыки. А ведь права была! Вот как после этого не верить?

Гадство, опять эти мысли! Яна поднялась и, пригнувшись, оперлась о два передних кресла, чтобы лучше видеть дорогу. Но даже там ей мерещился перевернутый белый «мерседес». Вскоре она потерялась от однообразия: сосны-коттеджи-переходы-дома – МКАД, одним словом. В стеклах многоэтажек сияло алым солнце. Следователь и Росс взволнованно обсуждали сообщение военных, Яна понимала их через слово.

Оба были в грязи по самые уши, от них воняло пивом, кровью и потом. Яна глянула на свои руки: черные, с траурной каймой под обломанными ногтями. В животе заурчало. Вот весело – есть хочется гораздо больше, чем спасать мир.

– Яна, – Росс повернулся, явив ее взору точеный профиль. – На въезде в Химки или на выезде? Тут на въезде зомбей орды. Прям как со всей Москвы сползлись, зар-разы. А время-то уходит!

– Бомбу бы сюда, – мечтательно протянул следователь и добавил: – Сейчас бы включить старый добрый хеви-металл! Для придания ускорения. Блин, не верится, что один человек, Гинзбург этот, способен все изменить. Росс, да ты хоть понимаешь?! Все. Можно. Исправить! Мало того – мы в силах исправить!

– За городом. Надо проехать его по Ленинградскому, – ответила Яна и подумала, что никогда бы не догадалась, что суровый следователь Константин Олегович в душе шут.

– Хорошо, что за городом, – проговорил Росс. – Тут бы его точно сожрали… И чего их так много? Расступаются, как море перед Моисеем, не нравится мне это.

– Может, они тоже профессора ищут? – предположил следователь. – Мы ж не знаем, насколько они разумны. Вожаки – так вполне себе с мозгами.

Яна снова встала, сглотнула и плюхнулась на сиденье. Улицы кишели зомби, народу было, как на антиправительственном митинге, только в руках ни у кого нет транспарантов. Стало не по себе. За металлическими стенами – колышущаяся биомасса. Тысячи, сотни тысяч людей… Существ. А они тут вчетвером. Вот заглохнет БТР – и все. Или от жажды помирать, или сдаваться. Холодея, она положила на колени саблю и сжала рукоять.

Следователь продолжал:

– Надо поймать одного из них и проверить, соображает он или нет.

Росс выругался, трясти стало меньше. Яна в лобовое стекло больше не смотрела и предположила, что БТР сдал назад.

– Что там? – прокричал Димка, но ему не ответили.

– Че они делают? Дорогу перекрывают? Ма-а-ать! – возопил следователь. – Да они как специально нас не пускают!

Яна зажмурилась. Росс успокоил:

– Ничего. Дворами объедем. Они что, знают, где профессор?

– Правило номер один, – сказал следователь. – Не следует недооценивать противника.

– Ага, и в каждом пострадавшем дремлет подозреваемый. Заткнись, Кот, я рулю.

Яна нашла в себе силы разлепить веки: во дворах зомби было поменьше, но все равно, если выскочить из машины – не убежать, за минуту догонят и разорвут. Чертовски повезло, что удалось раздобыть БТР!

Невольно вспомнились романы, где героиня от малейшего потрясения падает в обморок, а от потрясения большего у нее начинается жар. Яна подумала, что должна была десять раз лишиться чувств, но ее рабоче-крестьянский организм, продукт селекции давно мертвого СССР, все вытерпел. И где постстрессовая температура? Где обмороки? Легкое отупение есть, да, поэтому по сути радостная весть воспринялась холодно.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю