Текст книги "100 знаменитых спортсменов"

Автор книги: Андрей Хорошевский

Ботвинник Михаил Моисеевич

(род. в 1911 г. – ум. в 1995 г.)

Советский шахматист. Шестой чемпион мира по шахматам (1947–1957, 1958–1960, 1961–1963 гг.). Гроссмейстер СССР (1935 г.), заслуженный мастер спорта СССР (1945 г.), гроссмейстер международного класса (1950 г.). Семикратный чемпион СССР. Заслуженный работник культуры РСФСР (1971 г.). Заслуженный деятель науки и техники России (1991 г.). Доктор технических наук, профессор.

«– Миша, что делаешь?

Я не слышал вопроса – писал пьесу.

Шел мне десятый год; к тому времени я уже приобрел у букинистов Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева. Книги были дешевые (деньги дала мама). Читал я в белые ночи, тогда и испортил зрение, стал носить очки. Потом посмотрел в Большом драматическом “Дон Карлоса” и решил стать драматургом.

– Миша, что делаешь?

Тут я вернулся в реальный мир и увидел Юлия Павловича, мужа моей двоюродной сестры Саши. Объясняю, что пишу первое действие; явление первое (король, первый придворный, второй придворный) уже написано; во втором явлении прибавился третий придворный, а вот что дальше – не знаю…

– Не знаешь, – сказал Юлий Павлович, – не пиши! Так я и не стал писателем – незаконченное первое действие было уничтожено…»

Миша Ботвинник не стал великим драматургом. Жаль… Тонкий аналитический ум, великолепная память, прекрасная интуиция – эти качества наверняка позволили бы ему написать не один блестящий роман или пьесу. А впрочем, может, это и к лучшему, ведь хороших писателей на свете немало, а вот чемпионов мира по шахматам – раз-два и обчелся.

Михаил Моисеевич Ботвинник родился 17 августа 1911 года в поселке Репино под Петербургом. Его отец, уроженец белорусской деревни Кудрищино, в 25 лет перебрался в Минск, где несколько лет работал в подпольной типографии еврейского социал-демократического общества «Бунд». Из-за свинцового отравления Моисей Ботвинник потерял все зубы и решил… стать зубным техником. После получения диплома он перебрался в Петербург. Мама Михаила, тоже дипломированный дантист и член партии РСДРП (меньшевиков), во время революции 1905 года была выслана в Сибирь. После ссылки она приехала в Петербург и работала в медпункте Обуховского завода. Однажды решила заказать зубные протезы у одного зубного техника – вскоре они сыграли свадьбу…

Первые годы жизни Михаил, вместе с родителями и старшим братом Исааком, провел в Петербурге, где они жили в большой квартире на Невском проспекте. Некоторое время семья Ботвинников даже могла себе позволить содержать прислугу. Однако в 1920 году мать заболела, и отец ушел из семьи. «Отношения с отцом сохранились самые добрые, – вспоминал Михаил Моисеевич, – он нас опекал и материально помогал, но все же началась новая жизнь… Хотя мама часто болела, она неизменно действовала в двух направлениях: чтобы сыновья: 1) были сыты и 2) получили образование. Одеты мы были крайне бедно – этим выделялись среди сверстников, а пища была простая – кислые щи, котлеты или мясо с морковью…»

Осенью 1923 года Михаил научился играть в шахматы. Первые шаги давались нелегко: «Соображал я плохо и, хотя мне разрешали брать ходы назад, все время что-нибудь “зевал”, – честно признавался будущий чемпион мира по шахматам. И все же настойчивость и невероятное трудолюбие начали приносить свои плоды. Зимой 1924 года Михаил выиграл свой первый турнир – чемпионат школы. Его мама не на шутку встревожилась: «Лучше бы ты стал художником, – говорила она сыну. – Надеешься, что Капабланкой будешь?» Кто бы мог подумать, что уже через полтора года Михаил Ботвинник, четырнадцатилетний шахматист первой категории города Ленинграда, обыграет самого Хосе-Рауля Капабланку, третьего чемпиона мира, величайшего шахматного гения! В ноябре 1925 года в рамках первого Московского международного шахматного турнира Хосе-Рауль Капабланка давал сеанс одновременной игры. Знаменитый чемпион быстро переходил от одной доски к другой и, практически не задумываясь, передвигал фигуры. Однако от столика, где сидел Миша Ботвинник, худенький мальчик в очках, Хосе-Рауль не отходил по несколько минут. Король кубинца попал под неудержимую атаку, и вскоре чемпион мира смешал фигуры. Этого никто не ожидал – на некоторое время в зале повисла гробовая тишина. Говорят, впоследствии Капабланка с похвалой отзывался об игре Ботвинника, но в момент окончания партии выражение его лица назвать приветливым было нельзя…

Конечно же, победа над чемпионом мира не означала, что перед Михаилом Ботвинником открылись все двери шахматного мира. Зарабатывать себе имя ему приходилось, проходя через сито множества турниров. Первый серьезный успех пришел в июне 1926 года: Ботвинник поделил второе – третье места с мастером И. Рабиновичем на чемпионате Ленинграда. Благодаря этому результату Михаил был включен в состав сборной города, которая отправлялась в Швецию на матч «Стокгольм – Ленинград». Осенью 1926 года пятнадцатилетний Михаил Ботвинник впервые выехал за пределы СССР. Кстати, в советское время он был одним из немногих шахматистов, кого власти без особых проблем выпускали за границу. Тогда зарубежная поездка считалась особым видов поощрения со стороны партийного руководства. Конечно же, доверие оказывалось только тем, кто был «горячо предан делу строительства коммунизма» или, по крайней мере, умело изображал такую преданность. Михаил Моисеевич всегда был убежденным коммунистом, и до определенного момента его отношения с властью складывались как нельзя лучше. Однако в 1967 году Ботвинник отказался от участия в турнире, посвященном 60-летию Великой Октябрьской революции, а через год не захотел поехать в ГДР на какой-то второстепенный турнир. Так начал зреть конфликт между режимом и состоявшимся и знающим себе цену человеком, каким был Михаил Ботвинник. Наконец, в 1983 году из КГБ СССР в ЦК партии поступила докладная записка: «Находясь в Нью-Йорке, Ботвинник допустил ряд высказываний, порочащих представителей советской шахматной школы». Михаил был вызван на ковер в ЦК, однако извиняться и раскаиваться он не собирался. Этого великому шахматисту не простили. «Рекомендуем впредь ограничить поездки Ботвинника М. М. за пределы СССР» – такой была формулировка постановления ЦК. С тех пор о шахматисте словно забыли…

Но вернемся в 20-е годы прошлого века, когда Михаил только начинал свой путь к славе. В 1927 году в Москве прошел V всесоюзный шахматный чемпионат, в котором, наряду с сильнейшими игроками страны, участвовал и молодой представитель Ленинграда Михаил Ботвинник. Авторитет мастеров не смутил юное дарование – на том чемпионате Михаил поделил пятое – шестое места и стал самым молодым в СССР мастером спорта.

В 1931 году на VII Всесоюзном первенстве Михаил Ботвинник проиграл всего две партии из семнадцати. На протяжении всего чемпионата ему приходилось нагонять московского мастера Н. Рюмина, и только их личная встреча решила вопрос о победителе. Ботвинник выиграл, впервые завоевав звание чемпиона СССР.

Турнир в английском Ноттингеме, собравший в 1936 году всех претендентов на звание чемпиона мира, закрепил за Ботвинником репутацию одного из лучших шахматистов мира. Он поделил с Хосе-Раулем Капабланкой первое – второе места. Ласкер, Алехин, Эйве и многие другие гроссмейстеры остались позади. «Ботвинник имеет все шансы, чтобы стать чемпионом мира в ближайшие годы. Помимо огромного таланта он обладает всеми спортивными качествами, которые имеют решающее значение для успеха, – бесстрашием, выдержкой, точным чутьем для оценки положения…» Эта фраза четвертого чемпиона мира по шахматам Александра Алехина вошла во все шахматные энциклопедии. Заслужить такую похвалу от Алехина, человека с немалым самомнением, советскому шахматисту, стороннику не любимого Алехиным режима, было очень непросто. Это говорит, прежде всего, об огромном таланте Михаила Ботвинника.

После ноттингемского турнира Михаил Ботвинник был вынужден на некоторое время практически забыть о шахматах. Ему даже пришлось пропустить очередной чемпионат СССР 1937 года, проходивший в Тбилиси. Все его время занимала напряженная работа на электротехническом факультете Политехнического института. В сентябре 1937 года Ботвинник успешно защитил кандидатскую диссертацию на тему «Исследования устойчивости синхронной машины при регулировании напряжения возбуждения по фазовому углу цепи статора».

В 1938 году в Голландии на «АВРО-турнире» Ботвинник занял третье место, выиграв партии у Капабланки и Алехина. Таким образом Михаил подтвердил свое право на матч с чемпионом мира. Алехин принял вызов, но нерешенные организационные вопросы не позволили провести этот матч вовремя.

Однако в карьере Ботвинника были и серьезные провалы. На чемпионате СССР 1939 года Михаил лидировал после десяти туров, но затем резко сдал свои позиции и в итоге не вошел в число призеров. После этого турнира недоброжелатели решили, что с Ботвинником «покончено». Но мудрые люди понимали, что у любого игрока может быть временный спад. Когда в шахматной газете «64» был опубликован шарж на Ботвинника, где он ехал верхом на слоне, его старый друг А. Модель там же опубликовал свои строки:

 
А вот в зловещей тишине
Ботвинник едет на слоне.
Волненьем публика объята —
Кто ждал такого результата?
И каждый мечется с вопросом:
Скажите, что случилось с гроссом?
А гросс спокоен, как всегда,
И нет волненья в нем следа.
Ботвинник тверд, он все учел.
И эта твердость нам понятна:
Он сдал в аренду свой престол
И через год – вернет обратно.
 

Предсказание Абрама Яковлевича Моделя было абсолютно точным. В 1941 году, за два месяца до начала войны, был проведен матч-турнир среди шести победителей чемпионата за звание абсолютного чемпиона СССР. В этом турнире Михаил Моисеевич не проиграл ни одной партии и занял первое место. Он был утвержден в качестве претендента на матч с Александром Алехиным за мировую шахматную корону.

Этого матча ждали очень долго, но он так и не состоялся. Вначале помешала война, а затем – неожиданная смерть Алехина 24 марта 1946 года.

После смерти Алехина трон чемпиона мира оказался свободным. Впервые с 1886 года шахматный мир остался без своего короля. Летом 1946 года в швейцарском городе Винтертуре состоялся первый послевоенный конгресс ФИДЕ (Международной шахматной федерации), на котором было решено провести матч-турнир среди шести сильнейших шахматистов мира; победитель турнира получал чемпионский титул. Восемнадцатый конгресс ФИДЕ 1947 года в Гааге окончательно утвердил состав участников матча-турнира. В нем принимали участие советские шахматисты Михаил Ботвинник, Пауль Керес, Василий Смыслов, американцы Ройбен Файн и Сэмюэл Решевский и голландец Макс Эйве. После того как Файн отказался от участия в соревновании, было решено провести турнир в пять кругов для пяти участников. Первые два круга состоялись в Голландии, три последующих – в Москве, в Колонном зале Дома союзов. Михаил Ботвинник с самого начала захватил лидерство, набрав 3,5 очка из четырех возможных. Он прекрасно провел весь турнир, продолжавшийся со 2 марта по 18 мая 1948 года. Набрав 14 очков из 20, он выиграл матч-турнир и был признан чемпионом мира по шахматам. Началась пятнадцатилетняя «эра Ботвинника». Интересно, что сам Михаил Моисеевич всегда очень сдержанно относился к своим победам. Вот как он описывал свои чувства после того, как завоевал звание чемпиона мира: «После турнира легче не стало: закрытие, встречи, концерты, беседы. Самым тяжелым, несомненно, было сознание того, что стал чемпионом. Это мешало жить. Но все же выдержал. Инстинкт самосохранения сработал. Скоро я забыл о том, что чемпион. А когда вспоминал и становилось как-то не по себе, то мыслил: “А что это такое – чемпион? Всего лишь выигрыш соревнования на первенство мира. И ничего больше!..”»

Согласно условиям проведения соревнований на первенство мира чемпион был обязан раз в три года подтверждать свое звание в матче из 24 партий; при ничейном счете (12:12) он сохраняет свой титул, при проигрыше – имеет право на матч-реванш.

Первым оспорить чемпионство Ботвинника попытался советский шахматист Давид Бронштейн. Для чемпиона мира этот матч оказался на редкость тяжелым. До предпоследней партии претендент был впереди на одно очко, однако Ботвиннику все же удалось сравнять счет. В последней партии он свел игру к ничьей и сохранил звание чемпиона мира.

В 1954 году началось противостояние Михаила Ботвинника и Василия Смыслова. Первый их матч закончился ничьей, а вот во втором, состоявшемся в 1957 году в Москве, Василий Смыслов одержал убедительную победу – 12,5:9,5. Но не зря коллеги называли Михаила Ботвинника «бойцом». Он, что называется, «не раскис» и в матче-реванше (1958 г.) вернул себе звание чемпиона мира, обыграв Смыслова со счетом 12,5:10,5.

«В мире есть шахматисты, которые по мастерству могут сравниться с Ботвинником. Но, безусловно, никто не может сравниться с ним в боевом духе. Дважды играть в матчах-реваншах и оба раза блестяще переигрывать своих соперников – более молодых и более агрессивных – такого еще не знал шахматный мир», – писала лондонская «Таймс» в 1961 году после матча-реванша двух Михаилов – Таля и Ботвинника. В первом матче Таль, который был моложе своего соперника на 25 лет, выиграл, но в 1961 году молодой рижский гроссмейстер ничего не смог противопоставить великолепно игравшему Ботвиннику. 13:8 – и Михаил Ботвинник во второй раз вернул себе звание чемпиона мира.

Девизом ФИДЕ являются простые слова – «Gens una sumus» («Мы все одна семья»). Однако отношения между ведущими шахматистами мира никогда не были дружественными и идиллическими. Еще в 1952 году Михаил Ботвинник ощутил это на себе, когда коллеги выгнали его из сборной, впервые отправлявшейся на Всемирную шахматную олимпиаду, причем сделали это традиционным советским способом – единогласно проголосовали на собрании. Михаил Моисеевич не остался в долгу и не собирался, как принято по нормам христианской морали, «после удара подставлять другую щеку». Говорят даже, что он перед каждым матчем, проводя какието специальные сеансы психологической подготовки, жестко настраивал себя против соперника.

Атмосфера перед матчем за первенство мира между Михаилом Ботвинником и Тиграном Петросяном, который состоялся весной 1963 года, была очень напряженной. (Остряки называли этот матч «еврейско-армянской битвой во славу русского народа», поскольку супругой Ботвинника, еврея по национальности, была армянка, а женой армянина Петросяна была еврейка.) Соперники, мягко говоря, недолюбливали друг друга, хотя на людях старались этого не показывать. Очевидно, возраст и напряженная обстановка отрицательно сказались на игре Михаила Ботвинника. Он проиграл со счетом 12,5: 9,5. После этого Ботвинник уже не принимал участия в матчах за звание чемпиона мира. Правда, в последующие семь лет он сыграл более 200 партий на различных турнирах, обыгрывая при этом чемпионов мира Петросяна, Смыслова и Спасского. Его последним значительным успехом стал состоявшийся в 1970 году «матч века» между сборной СССР и командой избранных шахматистов мира. Михаил Моисеевич выиграл одну из последних партий турнира и внес немалый вклад в победу советской сборной. Ботвинник окончательно расстался со спортом после прошедшего в том же году турнира в немецком Лейдене.

«Во-первых, я отдал шахматам, по-моему, все, что было возможно. Сейчас есть много молодых талантов, со свежими идеями. Во-вторых, у меня просто нет времени готовиться к крупным турнирам. Когда я был занят одной электротехникой, работу удавалось сочетать с шахматами. Но уже несколько лет я работаю еще и над проблемой игры в шахматы на вычислительной машине и так погрузился в эту проблему, что сочетать все три занятия стало невозможно», – так Михаил Моисеевич рассказывал о причинах с расставания с любимой игрой.

До конца жизни Михаил Ботвинник занимался научной работой, писал книги. Он умер в Москве 5 мая 1995 года. Буквально за день до смерти Михаил Моисеевич дал родственникам последние указания: «Никаких пышных похорон. Никаких шахматистов. Хочу уйти спокойно…»

Брумель Валерий Николаевич

(род. в 1942 г. – ум. в 2003 г.)

Советский легкоатлет (прыжки в высоту). Чемпион XVIII Олимпийских игр в Токио (1964 г.). Серебряный призер ХVII Олимпиады в Риме (1960 г.). Чемпион Европы (1962 г.) и СССР (1961–1963 гг.). Заслуженный мастер спорта СССР (1961 г.). Неоднократный рекордсмен мира. Автор нескольких романов и пьес.

«…Я сел на мотоцикл. Сел позади сокурсницы по институту – мотогонщицы. Я попросил ее подвезти меня до метро. Москва стояла в золотых листьях, только что прошел дождь, проглянуло солнце. Все сверкало – лужи, река, окна домов, гранитный парапет набережной. Девушка (ее звали Светлана) оглянулась на меня, улыбнулась. На один миг. Но именно в этот миг я успел увидеть подрагивающую стрелку спидометра, отметку “80”, крутой поворот дороги, исчезающей в темном провале туннеля, и перед его зевом огромную искрящуюся лужу. В следующее мгновение мотоцикл влетел в лужу, скользнул влево, из-под меня тотчас ушла опора. Страшный удар о столб, я понесся в черную бездонную дыру. Сознание успело поставить точку: “Все…”

…Когда сознание вернулось, я увидел сокурсницу. Ее трясло в нервном ознобе. На ней самой не было ни царапины.

Я попытался встать и не смог. На обочине заметил свою правую туфлю. Посмотрел на ногу, с которой она соскочила, и не нашел ее. Я на ней сидел. Подо мной оказалась липкая лужа крови. Я высвободил из-под себя ступню – вместо нее торчали страшные костные отломки. Сама ступня висела на одних связках и сухожилиях.

Кости были неестественно белого цвета. Я равнодушно отметил: “Все как в анатомичке института”. И тотчас почувствовал боль, точно ногу мне отрубили топором…»

А как здорово все начиналось… В 1960 году восемнадцатилетний Валерий Брумель поразил весь мир, завоевав серебряную медаль на Олимпийских играх в Риме. Еще через четыре года он выиграл Олимпиаду в Токио. Ему было всего двадцать три, и казалось, все еще впереди…

Валерий Брумель родился 14 апреля 1942 года в селе Толбузино Тындинского района Читинской области. Через десять лет семья Брумель перебралась на Украину, в Ворошиловград (ныне – Луганск).

Многие великие спортсмены не сразу определялись с любимым видом спорта. Так было и у Валерия Брумеля. Вот как он сам описывает начало своей спортивной карьеры: «Я много перепробовал: коньки, лыжи, баскетбол, гимнастика, стрельба, плавание… Ничто меня не устраивало, отовсюду я уходил разочарованным. Я жаждал мгновенного результата. Я не знал, что сила тела, как и сила духа, накапливается по крупицам, годами. Ежедневно я изо всей мочи раздувал перед зеркалом свою худую детскую грудь, напрягал в локтях руки и не находил никаких изменений.

И вдруг на уроке физкультуры через веревочку прыгнул на 120 сантиметров. Совершенно неожиданно. Я, хилый пятиклассник, без труда преодолел высоту, которая была не под силу ребятам старше меня.

И все сразу определилось. Прыгун!..»

В Ворошиловграде Валерий попал в детскую спортивную школу общества «Авангард». Ему повезло с наставником – Валера оказался в группе опытного тренера Петра Семеновича Шейна.

В четырнадцать лет Валерий показал лучший результат среди школьников Ворошиловграда – 1 м 60 см. Через год он занял второе место на юношеском первенстве Украины, взяв планку на высоте 1 м 75 см. В шестнадцать лет Валерий прыгнул на 1 м 95 см, а в шестнадцать с половиной взял считавшуюся еще совсем недавно «космической» высоту 2 метра ровно и стал мастером спорта.

В 1960 году Валерий Брумель поступил в Московский институт физкультуры и тогда же попал в олимпийскую сборную СССР. Оноказался третьим номером в команде прыгунов в высоту. Партнерами семнадцатилетнего Брумеля стали более опытные Роберт Шавлакадзе и Виктор Большов.

В те годы для любого провинциального ребенка поездка в Москву или Ленинград была огромным и незабываемым событием. Можно себе представить ощущения вчерашнего школьника, попавшего вРим, да еще и на Олимпиаду! Но уже тогда Валерий понимал, что его задача – не любоваться красотами Вечного города, а отрабатывать вложенные в него силы и средства и завоевывать медали: «Первый раз в жизни я испытал ощущение, что кому-то по-настоящему нужен. Долг, ответственность – эти абстрактные понятия, которые с детства внушали школа и родители, вдруг зашевелились во мне как нечто живое и реальное. Однако пребывать в “должниках” я не собирался и решил доказать, что доверие заслужил не из милости, а по праву».

Тогда Олимпийские игры воспринимались не только как соревнования сильнейших атлетов мира, но и как соперничество двух супердержав – СССР и США, состязание двух систем – коммунизма и капитализма (или, если угодно, тоталитарной системы и западной демократии). На счету была каждая медаль. Американцы очень рассчитывали на «золото» в прыжках в высоту, ведь бесспорным фаворитом считался двухметровый гигант Джон Томас, обладатель фантастического мирового рекорда 2 м 20 см.

Соревнования проходили 1 сентября 1960 года. Трио советских атлетов – Роберт Шавлакадзе, Виктор Большов и Валерий Брумель – без проблем преодолели квалификационный рубеж, равный двум метрам ровно, и получили право выступать в основных соревнованиях. Без потерь прошли квалификацию и американцы. Но вечером, после высоты 2 м 06 см, американцы Дюмас и Фауст вынуждены были покинуть сектор для прыжков. У команды США остался только один спортсмен. Но американцы по-прежнему верили в победу – ведь остался-то знаменитый «бостонский кузнечик» Джон Томас!

Постепенно прыгуны дошли до олимпийского рекорда 2 м 12 см. С первой попытки эту высоту взяли Большов и Шавлакадзе, со второй – Валерий Брумель. Томас эту высоту пропустил. Он был уверен в своих силах и с невозмутимым видом ждал следующую высоту. 2 м 14 см с первой попытки берет Шавлакадзе, со второй – Большов, Брумель и Томас. И наконец, наступает развязка. Шавлакадзе с первой, а Брумель со второй попытки берут 2 м 16 см. Виктор Большов из борьбы выбывает, и становится ясно, что Валерий Брумель уже стал обладателем олимпийской медали. Но вот какого достоинства? Все зависит от последней попытки Джона Томаса…

Организаторы явно не рассчитывали, что соревнования будут продолжаться так долго. Над римским стадионом опустилась южная ночь, и с трибун сектор для прыжков был уже практически не виден Американцы до последнего момента надеялись на чудо, однако на электронном табло напротив фамилии «Томас» появился третий минус… «Золото» и «серебро» за советскими спортсменами. Шавлакадзе и Брумель пытаются взять 2 м 18 см, но безуспешно. По сумме попыток олимпийским чемпионом стал Роберт Шавлакадзе, Валерий Брумель завоевал серебряную медаль.

«Бесспорно, Джон Томас – выдающийся спортсмен. Но победа не завоевывается прошлыми рекордами. Не каждый раз удается показать свой лучший результат. Не удалось это сегодня и Томасу… Мне не думается, что Томас, оставшийся один против трех советских прыгунов, спасовал. Нет, он боролся до самого конца…» – не по годам рассудительный Валерий Брумель очень уважительно отозвался о сопернике, который стал его другом. Но все дружеские чувства забывались, когда дело доходило до соревнований. Брумель и Томас семнадцать раз встречались в секторе для прыжков, и только один раз Валерий проиграл прославленному американцу.

Расцвет Брумеля совпал с началом романтической эпохи освоения космоса. Как только ни называли Валерия – «человек-спутник», «космический Брумель», «звездный прыгун». А величали его так не зря – с 1961 года ни один прыгун в мире не «летал» так высоко, как это делал Брумель. До 1963 года он шесть раз устанавливал мировой рекорд. Его последнее достижение – 2 м 28 см – продержалось до 1971 года. Трижды подряд (!) – в 1961, 1962 и 1963 годах – журналисты всего мира признавали Валерия Брумеля лучшим спортсменом года. Его популярность была просто невероятной. Можно себе представить чувства молодого парня из глухой сибирской деревни, на которого вдруг свалилась всемирная известность. Конечно, это было приятно, но сам он позже признавался, что с трудом избежал звездной болезни: «После того как меня признали лучшим спортсменом в мире, на меня неудержимо покатился ком славы. Радио, телевидение, специальные фильмы, статьи в журналах с огромными фотографиями, бесчисленные интервью, автографы, масса поклонников – начиная с известных артистов, кончая директорами гастрономов… Позже я стал понемногу перенимать кое-что от напыщенного индюка. Но деградировать полностью не позволило дело…»

На Олимпиаде 1964 года в Токио дуэль Брумеля и Джона Томаса решилась на высоте 2 м 16 см. Валерий взял эту высоту с первой попытки, а американец – только со второй. Оба с первого захода преодолели 2,18, а вот следующая высота – 2 м 20 см – осталась непокоренной. По сумме попыток олимпийским чемпионом стал Валерий Брумель. Казалось бы, невероятный успех, но и тут Брумель очень самокритично отнесся к себе и к своим результатам: «Американец радовался своей личной победе: после третьего места в Риме теперь второе, “серебро”. Он был доволен и не желал больше бороться. А зря! Если бы он знал, что отдает титул олимпийского чемпиона сопернику, который пребывает в своей наихудшей спортивной форме!» Вот такой немного странный чемпион – выиграл Олимпиаду и при этом фактически признается, что был не достоин высокого звания.

После Олимпиады результаты Валерия ухудшились, но вскоре он начал восстанавливать былую форму. Спортсмен мечтал покорить свой же мировой рекорд 2 м 28 см и постепенно приближался к заветной цели. На соревнованиях в США он попросил установить 2,29 см. Высота не покорилась, но было видно, что Валерий способен ее преодолеть. В Париже он взял 2 м 26 см и решился пойти на 2,30. Не хватило буквально каких-то микронов. Опять неудача, но никто не сомневался, что до конца 1965 года Брумель установит новый мировой рекорд…

5 октября 1965 года Валерий Брумель попал в страшную аварию. Почти год он провел в больнице и перенес 32 операции. Но ничего не помогало. Нога не срасталась, возникла угроза гангрены и ампутации. Только благодаря гению хирурга Георгия Илизарова удалось спасти ногу. Валерий даже пытался вернуться в большой спорт, начал тренироваться, но в 1969 вновь получил тяжелейшую травму – порвал коленную связку…

Он не сломался, хотя было очень тяжело. Валерий снова попытался вернуться в сектор для прыжков, сумел преодолеть 2 м 07 см, однако нового чуда не произошло – до конца восстановиться он не смог.

Расставшись со спортом, Валерий Брумель занялся литературной деятельностью. Он написал несколько книг, в том числе романы «Высота», «Право на прыжок» и, совместно с драматургом Александром Лапшиным, роман «Не измени себе», который был переведен на 7 языков. Валерий Николаевич пробовал себя и в драматургии, одну из пьес он посвятил доктору Илизарову. В 1987 году, по приглашению Международной легкоатлетической федерации (IAАF), он снова побывал в Риме, на торжествах, посвященных 75-летию IAAF, где был признан «лучшим прыгуном в высоту в истории легкой атлетики».

Он умер совсем недавно, 26 января 2003 года, – организм не сумел справиться с тяжелой болезнью…

Это было незабываемое время – эпоха 60-х, эпоха «оттепели», эпоха перемен в жизни огромной страны, эпоха первых полетов в космос… И «эпоха Валерия Брумеля», «космического прыгуна», великолепный полет которого так неожиданно прервала нелепая случайность…