Текст книги "Тайны подводной войны. 1914—1945"

Автор книги: Андрей Кузнецов

Соавторы: Мирослав Морозов,Владимир Нагирняк,Николай Баженов,Сергей Махов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

Мирослав Морозов
БРИТАНСКИЕ СУБМАРИНЫ В ВОДАХ СОВЕТСКОГО ЗАПОЛЯРЬЯ

« Подводные лодки (советские. – М.М. ) вели себя агрессивнее и действовали искуснее (в Арктике. – М.М. ), чем в Балтийском море. С середины июля до конца октября (1941 г. – М.М.) они по крайней мере 40 раз атаковали немецкие суда и потопили 7 пароходов и одного охотника за подводными лодками (паровой рыболовный траулер). Ныне известно, что часть этих успехов надо отнести на счет английских подводных лодок, действовавших из Мурманска» [96]96
  Руге Ф. Война на море 1939–1945. М, 1957. Пер. с нем. С. 214.


[Закрыть].

* * *

Вряд ли можно найти хоть одного человека, интересующегося историей отечественного ВМФ в минувшей войне, который бы не слышал о том, что в 1941 году в составе Северного флота действовали английские субмарины. Некоторые наверняка имеют информацию об их боевых успехах, но гораздо меньшее число людей представляет реальный вклад этих кораблей союзников в наше общее дело. Определенный интерес представляет и детальный анализ их боевых походов, произведенных в условиях, аналогичных тем, в которых действовали наши подводники.

Приказ о подготовке военной миссии для отправки в Москву был отдан британским правительством еще 12 июня 1941 года – за десять дней до нападения на СССР! Благодаря подобной прозорливости миссия, возглавляемая контр-адмиралом Д. Майлзом, прибыла на место уже 25 июня. Первые же переговоры выявили, что в той тяжелой обстановке, в которой оказались советские вооруженные силы, самым простым способом оказания военной помощи является организация совместной наступательной акции на Севере. Положение там, после начала наступления войск генерала Дитля, сложилось достаточно тяжелое. Однако, по докладу британского Адмиралтейства, имевшихся в наличии на тот момент десантно-высадочных средств хватило бы лишь для высадки 6-тысячного десанта, вследствие чего операция теряла всякий смысл. Тогда стороны сошлись на варианте, предусматривавшем нанесение ударов силами королевского флота по коммуникациям корпуса Дитля, подпитывавшегося почти исключительно морским путем (немцам удалось проложить железнодорожную ветку лишь до Тромсё). Адмиралтейство было согласно выделить для решения данной задачи соединение в составе двух крейсеров, четырех эсминцев, трех тральщиков, двух танкеров и двух плавбаз.

15 июля из Москвы на Север вылетели адмиралы Вайен и Майлс. Их задачей было изучение возможностей базирования на Полярное британского соединения, а также решение других вопросов, касающихся взаимодействия двух флотов. Выводы, сделанные Вайеном, оказались удручающими – до того как русские многократно усилят ПВО Мурманска и Полярного, нечего и думать о базировании там крупных надводных кораблей. «Подсластить пилюлю» союзники попытались тем, что пообещали организовать удары палубной авиации по Киркенесу и Петсамо (что и было сделано с минимальным успехом 30 июля 1941 г.) и прислать пару подводных лодок.

Адмиралтейство, постоянно подгоняемое Черчиллем, решило задачу в минимальные сроки. Уже 26 июля из Скапа-Флоу вышла субмарина «Тайгрис» (коммандер Г. Боун), спустя пять суток за ней последовала «Трайдент» (коммандер Дж. Слейден). Прибыли лодки в Кольский залив 4 и 10 августа соответственно.

Необходимо отметить, что выбор пал на сравнительно крупные субмарины типа «Т», созданные для службы на заморских базах, в первую очередь на Дальнем Востоке. Важной особенностью этих лодок являлся десятиторпедный носовой залп, не имевший в то время аналогов среди зарубежных флотов. Он обеспечивался шестью носовыми торпедными аппаратами в прочном корпусе и четырьмя необслуживаемыми в походе аппаратами в легкой надстройке. Подобное сосредоточение торпедной «мощи» задумывалось как средство надежного поражения крупных кораблей японского императорского флота, но в европейских водах использовалось в основном для залповой стрельбы с больших дистанций по конвоям и торговым судам. В советском флоте такое же количество торпедных аппаратов имели только крейсерские подлодки типа «К», имевшие водоизмещение 1500/2117 т против 1090/1575 т у «англичанок», но при этом четыре аппарата нашей лодки могли стрелять только в корму. Национальные подходы к строительству субмарин особенно четко просматриваются при сопоставлении других элементов, таких как надводная скорость хода (22 узла на «катюше» против 15,2 узла у англичан), артиллерийское вооружение (две 100-мм и две 45-мм пушки против одной 102-мм) и дальности плавания в надводном положении (16 500 миль 9-узловым ходом против 8000 миль 10-узловым). Кроме того, советская лодка могла принимать в балластные цистерны до 20 мин, что, впрочем, компенсировалось скорым принятием на вооружение королевского флота мин, выставляемых через торпедные аппараты. Совершенно очевидно, что наша лодка больше отвечала идее универсального подводного крейсера с ярко выраженными эскадренными чертами, в то время как союзники сосредоточили усилия своих конструкторов на создании мощной торпедной субмарины, ориентированной на действия из подводного положения. Причем эти усилия не ограничивались чисто на отработке конструкции лодок, но включали в себя разработку целого комплекса современных средств обнаружения, связи и управления оружием, что на наших кораблях практически отсутствовало. Сами английские парогазовые торпеды MkVIII** (здесь звездочки не знак сноски!) отличались от советских «53-38У» несколько меньшим весом боевой части (340 против 400 кг, что, впрочем, компенсировалось большей мощностью британского ТНТ) при большей скорости (английская торпеда имела режимы 4570 м (45,5 уз.) или 6400 м (40 уз.), советская – 4000 м (44,5 уз.) или 8000 м (34,5 уз.) или 10 000 м (30,5 уз.). Необходимо отметить, что английские торпеды имели гораздо меньшую «следность», поскольку заправлявшийся в них сжатый воздух сильно обогащался кислородом.

Обе направлявшиеся на Север подводные лодки и их командиры имели довольно неплохой послужной список. Боун командовал «Тайгрисом» с первых походов, совершенных в сентябре 1940 года в Бискайский залив. Главной задачей британских подводников в этом районе являлось выслеживание германских подлодок. Встречи с ними происходили достаточно редко. В первых патрулях «Тайгрис» довольствовался в прямом смысле мелкой рыбешкой – пятью пущенными на дно французскими рыболовными траулерами, но в начале 1941-го за ними последовали два крупных судна (8759 брт) и, наконец, 5 июля – итальянская подлодка «Бьянчи». Поскольку приказ о переходе в Полярный не оставлял команде времени на заслуженный отдых, большую часть экипажа англичане решили сменить. Впоследствии это обстоятельство не ускользнуло от изучающего взгляда наших моряков, решивших, что они имеют дело со специально подобранными, идеологически подготовленными англичанами, так как последние не спешили брататься с нашими и вообще не испытывали чувства зависти и восхищения перед всем советским. Соответственно отозвался о Боуне в своем дневнике командующий Северным флотом адмирал А.Г. Головко: «…Командовал лодкой коммандер Боун. Относительно молодой офицер, 32–35 лет, Боун у англичан считался способным боевым командиром. Он уже был награжден каким-то орденом. За ним числился потопленный немецкий эсминец и, кажется, 2 транспорта. Держался он подчеркнуто вежливо и с чувством собственного достоинства. Английские матросы по отношению к нашим краснофлотцам держались настороженно. Видно было – они имели специальные инструкции» [97]97
  Цитируется по тексту выступления М.А. Головко «Неопубликованные страницы мемуаров адмирала А.Г. Головко», сделанному на конференции «Союзные морские конвои на Севере в 1941–1945 гг. в архивных документах Российской Федерации, Великобритании и Соединенных Штатов Америки», проходившей в Москве 18–19 февраля 1993 года.


[Закрыть].

«Трайдент», относившийся к довоенной постройке, возглавлялся Слейденом с апреля 1940 года. Большой славы коммандер себе не снискал. Торпедных попаданий он вообще не добился, а повреждения транспорту и германской подлодке нанес исключительно артиллерийским огнем. В частном разговоре с Головко начальник британской морской миссии в Полярном контр-адмирал Беван назвал Слейдена неудачником, но на советских офицеров он произвел куда более благоприятное впечатление. Командующий Северным флотом описал его как высокого, сухощавого, общительного и немного стеснительного офицера. Перед своим первым походом он затребовал у наших подробные данные о маршрутах транспортных перевозок, системе ПЛО, гидрологии моря, расположении объектов на побережье и многом другом, но окончательно сразил Головко просьбой организовать ему учебные торпедные стрельбы за 3–4 дня до выхода в боевой поход. Вопрос, зачем они потребовались человеку, командовавшему фронтовой подлодкой на протяжении более года, просто не укладывался в голове у наших подводников, «освобожденных» от необходимости боевой подготовки сразу после начала войны.

Пару слов об организации боевого управления. Действия лодок, сроки пребывания их на позициях и прочее, относящееся к боевой службе, планировалось непосредственно штабом Северного флота. В походе же субмарины поддерживали радиосвязь со своей военно-морской миссией в Полярном, выполнявшей посреднические функции.

Неделя потребовалась первой лодке на подготовку к боевому походу, причем на время выхода, несомненно, повлияло обилие официальных и дружеских встреч, причем в их инициативе после войны каждая из сторон «обвиняла» другую. 13 августа «Тайгрис» заняла позицию севернее Порсангер-фьорда, где находилась до 21-го. Хотя советская сторона настаивала на 15—20-суточном патрулировании, англичане решили сделать первый ознакомительный поход коротким. За время патрулирования Боун наблюдал лишь два одиночных судна, одно из которых – норвежский пароход «Хакон Ярл» (1492 брт; перевозил рыбу и штучный груз из Киркенеса в Германию) – потопил четырехторпедным залпом утром 17-го (погибло трое норвежцев, остальные 13 спаслись). Патрулированию лодки сильно препятствовали противолодочные самолеты и корабли противника, вследствие чего после похода Боун предложил Бевану выйти на штаб СФ с предложением организовать против сил ПЛО набеговую операцию советских эсминцев. Данная идея была сразу отклонена на том официальном основании, что указанные корабли активно привлекались к огневой поддержке приморского фланга сухопутной армии. Впрочем, подобные операции не предпринимались командованием Северного флота и после стабилизации наземной обстановки.

16 августа в море вышел «Трайдент». Его направили на так называемую позицию № 2 (район острова Сере и порта Хаммерфест), которая на долгое время стала основным местом действий субмарин флота Его Величества. Здесь, благодаря наличию цепи лежащих вдоль материкового побережья островов и островков, немецкая водная артерия отделялась от открытого моря, что создавало дополнительные трудности в навигационном и боевом отношении. В то же время «Трайденту» предстояло открыть счет походам в столь удаленные от Кольского залива воды, что давало основания надеяться на достижение оперативной внезапности.

Утром 19-го лодка Слейдена в подводном положении форсировала пролив Брейсунд и тут же обнаружила одиночное 5000-тонное судно, оказавшееся германским пароходом «Леванте» (4769 брт). Двухторпедный залп не достиг цели из-за ошибки в расчетах, и командир решил применить проверенное средство – артиллерию. Комендоры «Трайдента», несмотря на большую дистанцию, добились нескольких попаданий в мостик (6 человек на «Леванте» убито и еще 8 ранено), но потопить судно не смогли, поскольку оно успело скрыться за мысом. Когда субмарина обогнула мыс, выяснилось, что пароход успел выйти за пределы действительного огня. В этот момент орудийный расчет подвергся пулеметному обстрелу с берега, и Слейден решил прекратить преследование. На следующие сутки лодка прошла путь от Хаммерфеста через пролив Сёрейсунд в южном направлении, но целей не встретила. 21-го в Квенанген-фьорде «Трайдент» случайно обнаружил учебный корабль «Бремзе», однако выпущенные по нему четыре торпеды прошли под целью – англичане устанавливали глубину хода на 3–4 метра в расчете на крупные транспорта. Вечером еще две торпеды были безуспешно израсходованы по норвежскому танкеру «Трир». Обескураженный Слейден решил действовать наверняка, и когда на следующий день был обнаружен конвой, принял решение выпускать торпеды только после прорыва линии охранения.

Данная тактика принесла успех – из четырех торпед, выпущенных в борт тяжело груженного рудовоза «Остпройсен» (3030 брт), попало три. Судно стремительно ушло на дно, а преследовавший лодку охотник быстро отстал. Вряд ли командир субмарины был удовлетворен результатами патрулирования и потому решил приберечь две оставшиеся торпеды [98]98
  По всей видимости, «Трайдент» вышел в поход с неполным торпедным боезапасом – 14 вместо 16 торпед. Примеч. автора.


[Закрыть]для особо выдающегося случая. Он представился далеко не сразу.

К началу августа немецкое наступление на Мурманск выдохлось и остановилось на рубеже реки Западная Лица. Для его продолжения требовались свежие силы, доставить которые в Северную Норвегию можно было лишь морским путем. Выбор пал на 6-ю горнострелковую дивизию, которая к началу войны с Советским Союзом находилась на острове Крит в Средиземном море. К моменту описываемых событий войска соединения уже достигли Северной Норвегии и готовились к посадке на суда в Будё, Нарвике и Тромсё. Один из первых войсковых конвоев в составе четырех судов покинул Тромсё утром 30 августа. В его охранение входили эскадренные миноносцы «Ганс Лоди» (брейд-вымпел командира 6-й флотилии эсминцев капитана 1-го ранга А. Шульце-Хинрихса), «Карл Гальстер», охотник «Uj178», сторожевые корабли «Гёте» и «Франкен». С воздуха караван сопровождался гидросамолетами Не 115, выполнявшими противолодочные функции. Вначале переход осуществлялся по плану, но вскоре из-за неполадок в машине парохода «Донау II» скорость пришлось снизить. Чтобы уложиться в график, Шульце-Хинрихс решил срезать путь, пройдя недолгим извилистым шхерным маршрутом, а через открытое пространство севернее острова Лоппа (т. н. Лоппское море). Впоследствии ему пришлось жестоко пожалеть об этом – именно там поджидал добычу притаившийся «Трайдент». Слейден приблизился на дистанцию 3,5 кб и выпустил оставшиеся торпеды, прицелив их по двум головным транспортам. Наблюдатели «Лоди» заметили пузырьковый след на дистанции всего 100 м – давать сигнал об опасности было уже поздно. «Донау II» (2931 брт) и «Байа Лаура» (8561 брт) получили попадания, причем первый из пароходов скрылся под водой уже через 5 минут. «Байя Лаура» тонул гораздо медленнее, и сначала казалось, что его можно спасти. Однако после провала попыток отбуксировать судно на мелкое место, через 3,5 часа после атаки, сторожевикам пришлось его добить. Хотя в спасательной операции приняли участие не только корабли конвоя, но также находившиеся поблизости моторные тральщики и норвежские каботажные суда, потери впечатляли. Из находившихся на борту потопленных транспортов 1598 горных егерей и 78 членов экипажа погибло и пропало без вести 342 (по данным Э. Грёнера, даже до 700, что, однако, сомнительно, учитывая длительность погружения «Байя Лауры») человека, а еще 111 получили ранения различной тяжести. Погибло много ценного военного имущества, в том числе 177 лошадей, 16 автомобилей и повозок. Не вызывает сомнения, что атака «Трайдента» по праву может претендовать на звание самой удачной атаки союзной подводной лодки на Северном морском театре в годы Второй мировой войны, что, впрочем, можно отнести и ко всему походу. Сама же лодка благодаря грамотному послезалповому маневрированию (погрузилась на 75 метров и двигалась малым ходом в сторону берега), несмотря на преследование, в ходе которого противник сбросил 39 глубинных бомб, получила самые минимальные повреждения, выразившиеся в треснувшем стекле глубиномера. Активный наступательный дух, свойственный британской военной школе, был еще раз продемонстрирован 2 сентября при возвращении из похода, когда Слейден решил атаковать артиллерией подлодку «U566», обнаруженную во всплывшем состоянии у входа в Кольский залив. Немцы поспешили погрузиться и выйти в торпедную атаку, от которой англичане без труда уклонились.

Остатки атакованного «Тайгрисом» конвоя все-таки достигли Киркенеса, но уже при следующей попытке провести суда немцев чуть было не постигла еще более ужасная катастрофа. Караван, лидировавшийся учебным кораблем «Бремзе», 7 сентября был перехвачен британскими крейсерами «Найджириа» и «Орора». Хотя транспортам удалось укрыться в бухточках побережья, «Бремзе» был потоплен вместе с большей частью экипажа в результате ожесточенной артиллерийской дуэли. 12 сентября удар по вражескому судоходству в районе Будё нанесли самолеты с авианосца «Викториес». На дно пошли финское судно «Таури» (2517 брт) и норвежское «Барой» (424 брт), а сооружения завода по переработке бокситов в Глом-фьорде получили серьезные разрушения. Столкнувшись со столь яростным противодействием, адмирал Редер 15 сентября отдал приказ о временном прекращении перевозки войск морем, и оставшимся егерям пришлось добираться до Лапландии через Швецию и Финляндию. В результате сосредоточение 6-й дивизии в районе Киркенеса завершилось лишь к концу месяца – фактически одновременно с провалом третьей, и последней, попытки немцев взять Мурманск.

Однако вернемся к британским подводникам. 3 сентября, в день возвращения Слейдена, для патрулирования в районе Сере вышла субмарина Боуна. По вышеуказанным причинам командир лодки смог лишь констатировать резкое снижение морских перевозок (до 10 сентября не было замечено ни одного судна), и первую атаку удалось произвести только 13-го [99]99
  Находившаяся на позиции у Тана-фьорда «Щ-422» (капитан-лейтенант А.К. Малышев) в предыдущие сутки, 12 сентября смогла открыть счет реальных побед подводников Северного флота, потопив каботажный норвежский пароход «Оттар Ярл» (1459 брт), перевозивший штучный груз из Киркенеса в Германию. Погиб 1 человек экипажа. Показательно, что Малышев, совершавший в течение похода только одиночные прицельные выстрелы, смог добиться попадания лишь в результате последнего, седьмого, пуска.


[Закрыть]. Меткий залп буквально разнес в щепки следовавший по маршруту Хоннингсвог – Тронхейм норвежский грузо-пассажирский пароход «Рихард Вит» (905 брт). Никто из 28 членов экипажа и 65 пассажиров не спасся. На следующий день Боун отказался от атаки госпитального судна, но 17-го выпустил четыре торпеды с большой дистанции по конвою, лидировавшемуся моторным тральщиком «R 152». Хотя, по свидетельству немцев, торпеды взорвались о скалы, подводники засчитали победу. В этом они мало отличались от своих советских коллег, которые, услышав взрывы, сразу спешили приготовить холостые выстрелы для пушки. Гораздо важнее другое. Узнав после окончания войны об отсутствии реально пораженных целей, британские историки отнесли атаку к разряду безуспешных, наши в аналогичных случаях – к «не вполне достоверно успешным»…

18 сентября «Тайгрис» покинул позицию, но уже на следующие сутки его сменил «Трайдент». 13 дней, проведенные между походами, по всей вероятности, стали одними из самых насыщенных в службе Слейдена, поскольку кроме принятия многочисленных дружеских поздравлений, сделанных на банкетах, ему пришлось выступить с серией лекций перед командирами советских подлодок. На тот момент для штаба Северного флота и командования бригады ПЛ не составляло тайны, что дела в области ведения «неограниченной подводной войны» обстоят крайне плохо. Судите сами: за июнь – август наши лодки совершили 20 походов на вражеские коммуникации, 13 торпедных и две артиллерийские атаки (причем все они приходились на пять лодок из 15, входивших в бригаду ПЛ СФ), в которых израсходовали 19 торпед и 23 100-мм снаряда. По донесениям, их жертвами стали два парохода, вспомогательная яхта и тральщик, еще один был поврежден артиллерией. Реально же противнику так и не было нанесено ущерба, даже норвежские мотоботы, подвергшиеся артобстрелу с «К-2», отделались лишь «легким испугом». Англичане же, совершив за август всего два похода, произвели шесть торпедных и одну артиллерийскую атаку, выпустили 18 торпед, потопили четыре и повредили один пароход противника, что было вскоре подтверждено разведкой. Тут было над чем задуматься. В 1941-м мы с интересом и благодарностью изучали чужой опыт, слушая лекции о залповой стрельбе и тактических приемах «просвещенных мореплавателей». Именно духом восхищения и братства по оружию пронизаны строки «Отчета о боевой деятельности бригады ПЛ СФ» за 1941 год, составленного ее командиром капитаном 1-го ранга Н.И. Виноградовым и подписанного А.Г. Головко. Тем обиднее читать строки, подобные этим: « Подводники начали высказываться (по поводу путей повышения результативности торпедных атак. – М.М. ). Предложения посыпались одно за другим. Вот только дельных среди них, к сожалению, не было. Тогда-то и взял слово молчаливый доселе В.П. Карпунин (начальник подводного отдела штаба СФ. – М.М. ).

– Хочу обратить всеобщее внимание на то, как стреляют англичане, – сказал он.

Речь шла о моряках английских подводных лодок, которые по соглашению между советским и британским правительствами прибыли к нам для участия в борьбе с фашистскими кораблями и судами на заполярном морском театре… Несколько удивляло нас, правда, в поведении союзников какое-то легкое отношение к войне. Для нас, советских людей, она была трагедией, горем. Сердце обливалось кровью – ведь враг топтал нашу землю. Подводники только вернутся с моря, а в мыслях уже снова там… Англичане же, создавалось впечатление, в море не очень-то спешили. Без конца у них были какие-то праздники, веселые застолья. В 60 километрах от Полярного идут кровопролитные бои, а тут, глядишь, группка английских моряков располагается на травке на пикник. Поют, хохочут…

Тем не менее, когда одна из английских лодок в конце концов все же вышла в боевой поход, она добилась успеха, вернулась в базу, огласив простор над гаванью громкой сиреной в знак потопления вражеского транспорта… В.П. Карпунин занялся изучением этого (английского. – М.М. ) опыта и пришел к выводу, что кое-что у союзников можно взять на заметку В частности метод торпедных стрельб.

Суть английского метода заключалась в выпуске нескольких торпед последовательно, с определенным временным интервалами, которые зависели от длины и скорости цели».

Тут следует сделать небольшое отступление. По-видимому первым, кто на самом деле заинтересовался британским методом стрельбы, был командующий СФ вице-адмирал А.Г. Головко. Встретив «Тайгрис» при возвращении из первого похода и прослушав доклад Боуна, он задал вопрос: «Сколько торпед вы затратили на уничтожение вражеского парохода?» И получил озадачивший ответ: «Четыре в одном залпе».

Однако вернемся к мемуарам Виноградова: « Метод требовал довольно сложного расчета залпа, при котором командиру надо было пользоваться тремя весьма громоздкими таблицами. Когда Карпунин продемонстрировал эти таблицы нашим командирам и специалистам штаба, флагманский минер капитан-лейтенант Волков не удержался от восклицания:

– Ну и намудрили!

– Согласен, – кивнул головой Карпунин. – Метод сложный в практическом применении. Но я и не предлагаю копировать его. Нам надо разработать свой метод, более простой и эффективный» [100]100
  Виноградов Н.И. Подводный фронт. М, 1989. С. 42–43.


[Закрыть].

Забегая вперед отметим: такой метод был разработан. Из трех «мудреных» таблиц сделали одну, вот только результативность торпедных атак так и не достигла уровня «учителей». За последние 4 месяца 1941 года североморцы совершили еще 39 атак с выпуском 83 торпед, но успеха добились только в двух случаях – 17 октября «Щ-402» (старший лейтенант Н.Г. Столбов) против норвежского парохода «Вестерален» (682 брт) и 21 декабря «М-174» (старший лейтенант Н.Е. Егоров) против немецкого «Эмсхёрн» (4306 брт). А может, все дело в том, что наши военачальники сочли среднего командира советской подводной лодки неспособным освоить зарубежный метод, или чего доброго просто пренебрегли заморскими премудростями?..

Впрочем, вряд ли Слейден когда-либо узнал, как написали о нем впоследствии его «ученики». Для него они были просто союзниками, которым следовало оказать посильную помощь. И командир «Трайдента» старался. 23 сентября он неудачно атаковал пароход «Везер», в ночь на 27-е из надводного положения с дистанции 21,5 кб потопил охотник «Uj 1201» (6 человек экипажа ранено; всего спасено 44 человека), а утром 30-го промахнулся по госпитальному судну «Бирка». Поскольку торпеды кончились, 3 октября «Трайдент» вернулся в Полярный.

«Тайгрис» вышел в поход лишь 6-го числа, но на этот раз его направили к Порсангер-фьорду – следовавшая в указанный район советская «Щ-422» была вынуждена вернуться в базу, поскольку ее командир капитан-лейтенант А.К. Малышев сломал три пальца правой руки, получив удар по ним переборочной дверью.

Последнее крейсерство Боуна оказалось на редкость разочаровывающим. Англичанам это было досадно вдвойне, поскольку на этот раз на борту субмарины находился представитель штаба СФ капитан-лейтенант М.А. Бибеев. Первую неделю похода свирепствовал шторм, с которым экипаж лодки мужественно боролся, не покидая пределы позиции. 11 октября в условиях сильного снегопада «Тайгрис» выпустил четыре торпеды по конвою, шедшему в восточном направлении. На лодке якобы услышали глухой взрыв, что дало основание Боуну утверждать, что им повреждено 2000-тонное судно. Спустя три дня двум последовательным атакам подвергся конвой, куда входили зафрахтованные немцами норвежские пароходы «Мимона», «Хавбрис» и германский «Тугела». В момент первого залпа рулевому-вертикалыцику не удалось удержать субмарину на заданной глубине, но после второго залпа послышались взрывы трех торпед. Вопреки утверждению командира о повреждении судов в 5000 и 3000 тонн, на этот раз все «рыбины» взорвались о скалы. Возможно, надменный англичанин не сделал бы таких «оптимистичных» выводов, если бы не опасения за честь мундира королевского флота. Если наше предположение верно, то подобная «наука», к сожалению, пошла только во вред нашему представителю. Назначенный в конце октября командиром «Д-3» Бибеев совершил до июля 1942 года, когда подлодка погибла, семь торпедных атак, добился для корабля гвардейского звания и ордена Красного Знамени, но, вопреки реляциям, так и не смог потопить ни одного вражеского судна в действительности. «Тайгрис» же, израсходовав последнюю из десяти имевшихся на борту торпед, 16-го вернулся в базу, а уже спустя четыре дня взял курс к берегам Туманного Альбиона.

Среди прочих причин возвращения лодки в метрополию фигурировало и отсутствие боекомплекта. Запас «рыбин», привезенный с собой из Англии, закончился, новые же могли прибыть лишь с очередным союзным караваном. В ожидании его в начале октября «Трайдент» провел показные занятия по артиллерийской стрельбе (до этого лишь «К-2» капитана 3-го ранга В.П. Уткина два раза в августе и один раз в сентябре безуспешно обстреливала одиночные норвежские суда) перед советскими подводниками. 11 октября в Архангельск прибыл караван PQ-1, и вскоре торпеды прибыли в Полярный, но каково же было удивление британских подводников, когда кроме немногочисленных 40-узловых MkVIII** (здесь звездочки не знак примечания) они обнаружили «современниц» Ютландского сражения – 29-узловые МкII, да еще без инструкций по их эксплуатации (характерно, что за всю Вторую мировую английский флот израсходовал всего 21 торпеду этого типа). Не обнаружилось также специальных приспособлений, необходимых для запуска торпед из аппаратов, расположенных в надстройке. Очевидно, что подобная безалаберность, которая коснулась и грузов, направляемых в СССР, стала следствием спешки, а отнюдь не злого умысла, как это неоднократно писалось во многих отечественных мемуарах и исследованиях.

В свой третий поход «Трайдент» смог выйти лишь 30 октября. На этот раз он направился к Порсангер-фьорду, где, казалось, шторм не прекращается никогда. Несмотря на это, утром 3 ноября Слейден сумел выйти в атаку на вражеский конвой из надводного положения. Услышав серию взрывов, британский командир посчитал потопленным 4000-тонный транспорт и 2000-тонный – поврежденным. На самом же деле две торпеды отправили на дно охотник «Uj 1213» (31 погибший, остальные 10 ранены), а остальные, пройдя мимо транспорта «Альткирх», взорвались о скалы. Повторить успех на следующий день не удалось. Дав залп торпедами МкII, англичане промахнулись, но подверглись ожесточенному преследованию. Последние три «рыбины» были выпущены по конвою в ночь на 7 ноября. Хотя они прошли в опасной близости от плавбазы катеров-тральщиков «MRS 3», на протяжении нескольких десятков лет зарубежные историки приписывали залпу «Трайдента» гибель германского парохода «Флоттбек» (1930 брт). На самом же деле судно погибло в проливе Магерей-сунд только на следующий день, подорвавшись на минах советской подлодки «К-1». 9 ноября лодка Слейдена вернулась в Полярный, а спустя шесть дней взяла курс к родным берегам. Сменить ее должны были прибывшие в главную базу СФ 6 и 10 ноября субмарины «Силайон» (лейтенант Дж. Р. Колвин) и «Сивулф» (лейтенант Р.П. Райке).

На этот раз Адмиралтейство сочло возможным ограничиться присылкой подлодок среднего класса. Любопытно отметить, что в сравнении с советскими лодками типа «С» «англичанки» имели меньшее водоизмещение (670/960 т против 837/1090 т), скорость надводного хода (13,7 против 19,5 узла), дальность плавания (5700 миль 8-узловым ходом против 8600 10-узловым) и артиллерийское вооружение (одна 76-мм пушка против одной 100-мм и одной 45-мм на «эске»), при некотором превосходстве в скорости подводного хода (10 против 9,1 узла). Количество торпедных аппаратов (по шесть) и торпед (по двенадцать) было равным, но на английских лодках все они были сосредоточены в носу, что избавляло союзных моряков от сложного маневрирования, неизбежного при атаке кормовыми аппаратами, а также давало в случае необходимости 6-торпедный залп. Впоследствии, в 1944 году, мы получили от союзников одну субмарину данного типа – «Санфиш» (в советском флоте «В-1»), но при переходе в Полярный командовавший ею Герой Советского Союза капитан 2-го ранга И.И. Фисанович вывел корабль за пределы разрешенного коридора и стал жертвой патрульного английского «Либерейтора».

Новые представители флота Его Величества имели менее впечатляющий послужной список, чем их предшественники. Так Колвин, командуя с декабря 1940 года до конца лета 1941 года подлодкой «Санфиш», действовавшей у берегов Южной Норвегии, имел на своем счету один потопленный (2182 брт) и один поврежденный (1715 брт) пароходы, а Райке вступил в командование субмариной только летом 1941-го и подтвержденных побед не имел.

«Силайон» вышел в первый поход 13 ноября. Занимая позицию севернее Порсангер-фьорда, 15-го он неудачно атаковал одной торпедой со значительной дистанции одиночное судно, а утром 18-го столь же безуспешно выпустил две торпеды по другому. Не желая признавать неудачи, Колвин скомандовал ко всплытию и ввел в дело 76-миллиметровку. 331-тонный норвежский танкер «Веско», перевозивший в Вардё 300 тонн немецкого авиабензина, быстро загорелся и вскоре затонул. Весь экипаж судна пересел в шлюпку, с которой англичане сняли капитана и старшего механика. Рассказанная пленными информация показалась Колвину настолько важной, что он решил прервать поход и вернуться в Полярный, тем более что механик был тяжело ранен и, по мнению англичанина, нуждался в помощи врачей. Тем не менее сомнительно, что этот гуманный шаг спас жизнь норвежца – до победы было еще слишком далеко, а жизнь попавшего в руки Смерша «языка», как правило, была гораздо короче…