Текст книги "Танковый ас № 1 Микаэль Виттманн"

Автор книги: Андрей Васильченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Штурмбаннфюрер Иоахим Пайпер и штандартенфюрер Тедди Виш планируют

Танковая дуэль закончилась тем, что советский бронебойный снаряд попал в башню «тигру». Командир «тигра» унтерштурмфюрер Филипсен был тяжело ранен. А наводчик роттенфюрер ССВиллемс был моментально убит. Но при этом остальные члены экипажа: штурмман СС ВилиРёпшторф (водитель), панцершютце Руди Лехнер (заряжающий) и Лоренц Менер остались в живых.

В тот же день на окраинах Харькова был уничтожен танк PzIV из состава 5-й роты танкового полка «Лейбштандарта», которым командовал оберштурмфюрер ССМалхов. Водитель этого танка Хайдер вспоминал, что до этого экипажу удалось уничтожить шесть советских танков (Т-34 и КВ-2). Фрайберг Хайнц из 7-й танковой роты «Лейбштандарта» отмечал в своем дневнике: «Без поддержки «тигров» нашим танкам PzIV было бы не выстоять в этих боях».

Танки и панцергренадеры «Лейбштандарта» вступают в Харьков

В тот день Харьков превратился в одно сплошное сражение. Дома были заполнены советскими снайперами. В бой были брошены тяжелые зенитные орудия. Немецкиебронетранспортеры и штурмовые орудия были фактически на каждой улочке. Эдгар Бёрнер, обершютце 11-й роты 2-го панцергренадерского полка «Лейбштандарта» так описывал события вечера 11 марта, когда он был послан в Харьков. «Под покровом темноты наш отряд достиг Красной площади. Не было видно никакого огневого контакта с противником. Огромный квадрат площади был залит лунным светом. Царила вводящая в заблуждение тишина. Возможно, наш полк был уже здесь. Мы увидели нескольких пехотинцев и спросили их: «Вы не из 2-го полка?» Мы не получили никакого ответа. Вместо этого хорошо замаскированный танк выпустил в нашу сторону снаряд, который разорвался в ста метрах от нас. Мы тут же скатились в подвал. Было решено направить посыльного, чтобы тот связался с командиром нашего батальона, штурмбаннфюрером Вайденхауптом. Наш гонец вернулся с приказом: мы должны были оставаться на Красной площади и всю ночь наблюдать. Связь с нами было решено поддерживать при помощи полевого телефона. В подвале мы оказались защищены от ночного мороза. Когда рассвело, мы не поверили своим глазам – вся площадь была заполнена советской пехотой. Русские отложили винтовки и принимали пищу».

Март 1943 года под Харьковом. Завершение повторного штурма города. Слева направо: штандартенфюрер СС Фриц Витт, штурмбаннфюрер СС Макс Вюнше и оберштурмбаннфюрер Курт Майер по прозвищу Танк

Советское сопротивление в Харькове продолжалось 12 и 13 марта 1943 года. За каждый квартал шел ожесточенный и очень интенсивный бой. Боевая группа «Лейбштандарта» продвигалась в юго-восточном направлении. 14 марта 1943 года вторая битва за Харьков стала подходить ксвоему апогею. В 16 часов 45 минут командование «Лейбштандарта» сообщило в штаб танкового корпуса Ваффен-СС о том, что центр города был взят. В тот же день по всем радиостанциям Германии было передано специальное сообщение: «Из ставки фюрера! 14 марта 1943 года. Верховное командование вермахта сообщает. После нескольких дней ожесточенных боев частями группы армий«Юг» удалось отбить контратаку противника и отбросить его обратно за Донец. В ходе наступления город Харьков вновь занят, а противник взят в клещи с севера и востока частями Ваффен-СС, которые активно поддерживаются Люфтваффе. Уровень потерь противника до сих пор не установлен».

За осуществление данной операции Зепп Дитрих был награжден – он стал кавалером Рыцарского креста с дубовыми листьями и мечами. Окончательная ликвидация советских войск в Харькове закончилась уже 15 марта 1943 года. Это поражение имело большие стратегические последствия для Красной Армии. Почти трехсоткилометровый разрыв в Восточном фронте, который возник после Сталинградского сражения, был успешно закрыт немецкими частями. В последующие дни было взято несколько окрестных городов. Командование «Лейбштандарта» наметило для себя уже новую цель – Белгород, который располагался несколько севернее Харькова.

18 марта 1943 года, в очень погожий и ясный день, 2-й усиленный панцергренадерский полк «Лейбштандарта» при поддержке отряда Пайпера двигался в северном направлении. Накануне подразделение Пайпера было усилено двумя «тиграми». Наступление началось в 6 часов 40 минут. Немецкие штурмовики атаковали участок фронта, ограниченный селами Крестово и Каумовка. Двадцать минут спустя Пайпер сообщал, что смог прорвать линию советской обороны и успешно продвигается в направлении поселка Отрадный. В одном из двух «тигров», принимавших участие в данном наступлении, артиллеристом был Вернер Вендт. Командирами экипажей данных «тигров» были унтершарфюреры СС Модес и Отто Аугуст. Позже Вендт вспоминал:

«Повсюду все еще лежал снег. Условия для передвижения были далеки от идеальных, но ясное синее небо словно окрыляло нас. Утром 3-й усиленный батальон 2-го панцергренадерского полка СС прорвался сквозь советские позиции. Мы направились вперед, проведя перегруппировку. Во время этого марша нам уже были ясны наши цели. Впереди двигались танки РzIV, а затем наши «тигры». Едва мы успели пересечь линию фронта, как сразу же выявили два хорошо замаскированных Т-34. Мы развернули башни и открыли огонь по ним. Наши снаряды попадали в цель. Т-34 совершили фатальную ошибку, когда попытались скрыться. Но они едва ли могли ответить нам огнем. Двигатели наших танков ревели, а гусеницы месили украинскую землю, неся нас вперед. Над нами в небе кружился самолет-разведчик «Хеншель-126». Он снизился и скинул дымовой заряд, что означало, что нас впереди ожидало еще несколько советских танков. Это сообщение заставило нас насторожиться и повысить бдительность. Поскольку «тигры» двигались позади нас, то мы должны были быть предельно осторожными. Так мы входим в деревню, дорога из которой поворачивает несколько направо. И тут мы не можем поверить своим глазам – прямо перед нами возникает 76,2-миллиметровая противотанковая пушка противника. Судя по всему, нашего появления никак не ожидали, поскольку весь артиллерийский расчет сидел на завалинке и болтал с деревенскими девчонками. Не было никакой необходимости открывать по ним огонь. Со всего размахумы переехали на всякий случай противотанковое орудие. Теперь из него нам не могли выстрелить в спину. Мы продолжали свое движение, и вскоре нам попалось два Т-34, которые мы уничтожили без малейших проблем. Слева от дороги открывалось обширное пространство, которое было усеяно сотнями бегущих красноармейцев. Их охватила паника. Они не ожидали столь стремительного прорыва. Мы видели, как развевались полы их шинелей. Но мы почти не обращали внимания на то, что происходило справа и слева от нас – мы были сосредоточены на нашей главной цели. Мы стремились к Белгороду, а потому пытались увеличить темп передвижения.

Было 11 часов 30 минут, почти полдень, когда перед нами возник Белгород. Мы не могли прочитать, что было написано на придорожных вывесках, так как не были знакомы с кириллической письменностью. Но были уверены, что это был Белгород, который нам предстояло взять с налета. Двигаясь к нему с юго-запада, мы осторожно перебрались через деревянный мост. Он выдержал наши тяжелые танки, и мы устремились дальше на север. Нас сопровождало два отряда на бронетранспортерах. Мы уже было собирались вступить в город, как прозвучало: «Сзади танки!» Гренадеры тут же повыпрыгивали с бронетранспортеров и заняли позиции в траншеях. Наш командир приказал: «Башни на шесть часов!» Мы стремительно стали разворачивать башни, так как советские танки находились от нас на расстоянии метров двести. В этот момент мы получили радиодонесение, что танки противника обстреляли наши грузовики с припасами и следовавшие за нами транспортные средства. Мы должны были удержать дорогу любой ценой. Мы развернулись и по разбитой дороге направились назад. Как только мы приблизились к деревянному мосту, то сразу же увидели, что за ним приблизительно в 300 метрах расположилось несколько Т-34, которые блокировали нам подъездные пути. Мы открыли огонь и сразу же подбили один из танков противника, который стал выпускать клубы дыма. Не устрашенные нашим выстрелом, Т-34 открыли ответный огонь. Но наш следующий выстрел снова лег в цель, что заставило замолчать еще одно танковое орудие. Дорога была вновь свободна. Ее окончательно расчистил один из «тигров» нашей роты. Теперь все наши грузовики и машины могли двигаться к Белгороду в полной безопасности. Город был взят с ходу, наша задача была выполнена. Наступая на него, мы были первым танком, который достиг Белгорода. Это дало нам новый стимул. Мы были горды собой, и вера в силу нашего оружия только укрепилась».

Другим «тигром», принимавшим участие в данном налете, командовал гауптштурмфюрер СС Клинг. Артиллеристом-наводчиком в его экипаже был «Бобби» Вармбрунн. Этот экипаж за время данного стремительного наступления уничтожил Т-34, полугусеничный бронетранспортер М-2, три 76,2-миллиметровых противотанковых орудия, бронеавтомобиль, а также раздавил гусеницами 150-миллиметровое орудие. В 11 часов 35 минут Пайпер передал в радиоэфир: «Белгород захвачен. Восемь подбитых танков».19 марта 1943 года части Красной Армии, продолжавшие контролировать отдельные районы на севере города, усилили давление на немецкие бронетанковые части.

Виттманн, Вармбрунн (почти закрыт от камеры), Хёфлингер, Лётщ, Волль и Клебер

В 13 часов 15 минут полугусеничные бронетранспортеры при поддержке 7-й танковой роты СС и двух «тигров» выдвинулись в данном направлении. Несколько часов спустя Пайпер докладывал, что во время столкновения с советскими войсками у села Стрелецкое его боевая группа уничтожила семь русских танков. В ходе боя в селе был разрушен мост через речку, что остановило наступление немцев и позволило подразделениям Красной Армии ночью отойти в восточном направлении. 20 марта в 6 часов 15 минут боевая группа Пайпера и несколько «тигров» выступили в направлении Курска. В селах Скопино и Гонки их ожидало ожесточенное сопротивление советских войск. После кровопролитного боя боевая группа Пайпера была вынуждена отойти на позиции кдеревне Оскочное, где согласно полученному приказу перешла в оборону. На тот момент боевая группа СС сражалась в 12 километрах на север от Белгорода. На следующий день подразделения «Лейбштандарта» продолжали удерживать все намеченные цели. В тот день фактически не было боев с частями Красной Армии.

22 марта 1943 года в Харьков прибыло около 600 человек. Это был унтер-офицерский и рядовой состав– первое пополнение «Лейбштандарта» в качестве дивизии. Они были тут же распределены между подразделениями. В эти дни почти все части «Лейбштандарта» были направлены на отдых, получив заслуженный перерыв в боях. Почти во всех сводках элитная часть ССпревозносилась как образец мужества и стойкости. Чуть ранее, 19 марта, Адольф Гитлер выпустил специальный приказ по соединениям групп армий «Юг» и «Центр». Исключительный тактический талант офицеров «Лейбштандарта», который в марте 1943 года смог перейти от обороны в наступление и после тяжелых уличных боев повторно захватить Харьков, отмечался во множестве газет и радиосообщений. «Лейбштандарт ССАдольф Гитлер» добился великой победы над превосходящими силами противника и покрыл свои знамена неувядающей славой».

«Тигры», которые сломались на подходе кХарькову, в итоге все-таки были доставлены в город, где их экипажи воссоединились со своей ротой. За время этих боев в роте погибло 12 человек. Между тем наступила российская весна, и все окрестности Харькова превратились на какое-то время в непролазную болотину.

Харьков, 20 апреля 1943 года. Слева направо: Вендорф, Шютц, Михаэль Виттманн

Рота тяжелых танков «Лейбштандарта» разместилась на постой в предместьях Харькова, которые смогли избежать разрушения. Предоставленное время использовалось служащими, чтобы привести себя в порядок. Танкисты брились, мылись, подстригались. Уних наконец-то появилась возможность облачиться в чистую полевую форму. Стирать грязную одежду было поручено местным жителям. Почти все служащие роты разместились в частных домах. Многие уже после войны отмечали, что у них складывались вполне хорошие отношения с местным населением. Даже языковой барьер оказался не слишком большой проблемой. Они изображали едва ли не идиллическую картину, как покупали продукты у местных крестьян, а те в свою очередь нередко приглашали их к себе в гости на ужин. В любом случае никто из служащих роты в те дни не жаловался на голод. Нередко танкисты делились своим пайком с крестьянами, в домах которых они остановились на постой. Чтобы скрасить досуг, немцы нашли где-то фортепьяно и даже граммофон с немецкими пластинками. В это время распорядок дня не был жестким, но никто из роты не собирался лениться. По вечерам танкисты выбирались на прогулки в город. В те дни штурмман СС Шамп проводил много времени с новым приятелем роттенфюрером ССГуставом Свици, галицийским немцем, который был не только командиром танка PzIII, но и нередко выступал в роли переводчика. Однажды Шамп пошел в гости к своему товарищу, но застал того беседующим с гауптштурмфюрером Клингом. К беседе подключился и Шамп. Клинг, бывший по своей сути добродушным уроженцем Гессена, попросил Шампа, чтобы тот написал заметку о боевых действиях танковых подразделений «Лейбштандарта». Шамп почти моментально выполнил эту просьбу.

По сути, это стало первым свидетельством о боях в Харькове. Рота «тигров» как отдельное подразделение не участвовала в боях за город – в уличных боях принимало участие лишь несколько «тигров».

После этих боев Железным крестом второго класса был награжден унтершарфюрер Франц Штаудеггер, роттенфюреры Артур Зоммер и Карл Яусс, экипаж оберштурмфюрера Филипсена, штурмман СС Вили Рёпшторф, панцершютце Лоренц Менер, Рудольф Лехнер, Хайнц Виллемс, «Бобби» Вармбрунн. 1 апреля 1943 года все, кто участвовал в боях хотя бы три дня, были награждены серебряными знаками «За танковый бой». Но самое неожиданное поощрение ожидало Рольфа Шампа. Несмотря на то что он был всего лишь штурмманом СС,его сделали командиром танка, что было весьма нехарактерно для Второй мировой войны. 26 марта он восторженно записал: «Я командир танка 418. Ура! Когдаже я смогу начать действовать?»

31 марта 1943 года в рамках роты тяжелых танков произошла некая перекройка экипажей. Рольф Шамп был назначен командиром «тигра» 426. Его экипаж состоял из панцершютце Фрица Зайдельберга (наводчик), Вернера Иррганга (заряжающий), Герберта Вернера (радист) и Пипера (водитель). Новый экипаж быстро сдружился. Они вместе были на дежурстве, вместе ходили в театр и кино.

Михаэль Виттманн (в башне) беседует с генералполковником Гудерианом и гауптштурмфюрером СС Клингом

Инспектор танковых войск генерал-полковник Гудериан и генерал Кемпф в те дни посетили Харьков, чтобы встретиться с танкистами из состава «Лейбштандарта». За время недолгого пребывания немцев в Харькове центральная Красная площадь была переименована в площадь Лейбштандарта. Именно там стояли «тигры» из тяжелой роты дивизии СС. Гудериан лично встретился с Михаэлем Виттманном, осмотрел его танк и ответил на вопросы относительно перспектив развития танковых войск. Сам же Виттманн в свою очередь рассказал о современной тактике ведения танковых боев. На этом высокие визиты в роту не закончились. 5 апреля 1943 года в нее прибыл генерал-полковник Модель.

Именно в эти дни в роту было доставлено еще пять новых «тигров». Этот факт примечателен хотя бы потому, что Виттманн в итоге пересел с танка PzIV на «тигр». В ходе происходивших перестановок он был назначен командиром 3-го взвода «тигров». Именно с этого момента можно говорить о начале его карьеры как самого талантливого и известного танкиста Второй мировой войны. Из пополнения, которое получил «Лейбштандарт», в роту тяжелых танков было направлено десять человек. Среди них были унтершарфюреры СС Хайнц Вернер и Ганс Розенбергер. Позже оба стали командирами танковых экипажей во взводе средних танков. В роте также оказались обершарфюрер Мартен, шарфюрер Лётщ. Позже они станут командирами «тигров». Кроме этого, из пополнения надо выделить шютце Вальтера Лау и Эрмана Гросса, которые поначалу были заряжающими.

Визит Гудериана в Харьков. В черной танкистской униформе гауптштурмфюрер Клинг

Именно после появления пополнения панцершютце Альфреда Люнзера положили в харьковский госпиталь: «За нами ухаживали русские. Там было много блох и вшей. Кровати с соломенными матрасами нередко были перепачканы кровью. О моей ноге заботились, но прошло лишь несколько недель, прежде чем меня выписали, но даже тогда моя нога плохо действовала. Назад в свою часть я вернулся только в мае. В то время мы стояли постоем к северу от Харькова. Там я познакомился с моим новым командиром. Унтершарфюрер Блазе. Он прибылк нам из Люфтваффе. В нашей роте больше не было никаких танков PzIV, только одни «тигры». Моя нога доставляла мне много неприятностей. Когда я оказывался на солнце, из нее, как пот, струилась сукровица. Когда впоследствии я оказался в полевом госпитале в Кременчуге, то доктор направил меня в специальную кожную клинику. Они ставили надо мной форменные эксперименты, но все они не дали никаких результатов! Только однажды старший офицер медицинской службы Феликс Крулль (прямо-таки человек из романов Томаса Манна) сказал мне:«Я получил это лекарство из армейских медицинских складов в Киеве». Через несколько дней мой дерматит был излечен».

Тонкой струйкой из Германии стали возвращаться раненые из состава «старых бойцов». Одним из самых последних в свою часть вернулся унтерштурмфюрер «Ганнес» Филипсен, который был ранен под Харьковом 11 марта 1943 года. Уже находясь в больнице, 20 марта он был награжден Железным крестом первого класса. Он стал первым из состава роты тяжелых танков, кто был удостоен этой награды. 20 апреля (в день рождения Гитлера) он написал своим родителям из госпиталя в Майнингене. Письмо его начиналось с ретроспективного взгляда в довоенное прошлое, когда он был одним из региональных руководителей Гитлерюгенда: «Для меня как руководителя пимфов [2]2
  П и м ф – член организации «Юнгфольк», младшей возрастной структуры Гитлерюгенда.


[Закрыть] этот день был самым прекрасным в жизни. Каждый год в этот день к нашей группе присоединялись новые, совсем еще юные мальчишки, а более старшие покидали ее – я гордился ими. Если вы посмотрите на них сейчас, на этих вчерашних мальчишек, то они окажутся лучшими солдатами на фронте. Нет чего-то такого, с чем они в силу своей подготовки не смогли бы справиться. Мы обратили оружие против большевизма, как того пожелала наша Родина. Но сейчас я вспоминаю наши дни дома и в школе. И ясно вижу, что мальчишки, чьи тела и души мы укрепляли, стали надеждой нашей нации. Вчера я с восторгом слушал, как имперский руководитель молодежи Артур Аксман принимал в Маринбурге в пимфы и юнгмедели десятилетних мальчишек и девчонок. А ночью я слушал речь фюрера. Время от времени я возвращаюсь к ним в прошлое, к этим пимфам. Но война научила нас думать и о других вещах, но наш идеализм стал только крепче. Мои мысли все чаще возвращаются к моим боевым товарищам ик тому дню, когда мы стали личными телохранителями фюрера! Моя нога вчера была извлечена из гипса, теперь можно убедиться, что мое колено действительно заживает. Послезавтра мне разрешат попытаться встать на ноги, чтобы пройтись самому. Я хочу, чтобы, когда в гости ко мне приедет Матиас, я встретил его стоя на балконе или сидя в саду».

Генералполковник Гудериан детально изучает танки после битвы за Харьков

Михаэль Виттманн с унтерштурмфюрером СС Ханнесом Филипсеном (слева) и кавалером Рыцарского креста Альфредом Гюнтером

Если говорить о «приобретениях» роты тяжелых танков, то необходимо упомянуть Зеппа Хефнера. Он прибыл в «Лейбштандарт» непосредственно с завода «Майбах», где он отвечал за двигатели «тигров». Поначалу он был «синим» механиком (то есть не входящим в состав экипажа), но очень быстро он заслужил черную форму танкиста с петлицами обершарфюрера СС. Хафнера очень ценили за его обширные познания в технике. В своем роде он был незаменимым человеком.

Инспекция «тигров» на Красной площади Харькова, получившей во время оккупации название площадь Лейбштандарта

Чем же жила тяжелая рота «Лейбштандарта» весной 1943 года? Двадцатилетний шютце Вальтер Лау, один из десяти «новичков», вспоминал о своем прибытии в Харьков: «Спустя несколько дней после повторного взятия Харькова, 15марта, мы, рота пополнения «Лейбштандарта», под командованием штурмбаннфюрера Зибкена были расквартированы поблизости от площади Лейбштандарта. После захвата Харькова именно так стали называть тамошнюю Красную площадь. Я помню это место очень хорошо, так как по утрам мы выполняли на этой площади строевую подготовку. Рота пополнения с ее четырьмя взводами (зенитчики, артиллеристы и два пехотных взвода) была очень пестрой компанией. Командир роты гaynmштурмфюрер Штамп, был ветераном «Лейбштандарта». Однако унтер-офицерский состав, особенно старшие чины, были то, что назвалось «последними сыновьями». Их набирали из всех боевых частей, чтобы послать в резервный батальон, где они готовили пополнение. Почти все они были награждены Железными крестами и знаками «За атаку». В период с августа по декабрь 1942 года они во Франции в буквальном смысле слова сделали из нас настоящих солдат. Среди них бытовала пословица: «Солдат СС – это драгоценный камень, который нуждается в огранке», Но там мы были только пополнением. Многие из нас по нескольку раз письменно или устно просили направить на фронт в состав панцергренадерских подразделений или в разведывательный батальон «Танка» Курта Майера. И вот в марте 1943 года мы добились желаемого. Приблизительно сто человек из нас были направлены в боевые части, чтобы восполнить потери, которые понес «Лейбштандарт» во время битвы за Харьков.

Почти все они были направлены в танковый полк штурмбаннфюрера Шёнбергера, который лично приветствовал нас во время построения в северных предместьях Харькова. В это время его адъютантом был оберштурмфюрер СС Рудольф фон Риббентроп. Именно он распределял пополнение. Большинство новобранцев попало во 2-й танковый батальон, но десять – в отдельную роту, где на вооружении стояли «тигры». Я опишу случай, когда я впервые столкнулся с этим танком. Это было в феврале. В тот момент мы находились где-то под Валками. Это была какая-то деревня вблизи главной дороги. В тот момент мимо дома ехали «тигры». Один из них сломался, и мы смогли увидеть воочию этого колосса, который был на вооружении в «Лейбштандарте». Но не менее нас поразил молодой светловолосый командир этого танка. Унтерштурмфюрер СС, награжденный Железным крестом второго класса, сам взялся за дело и помогал в ремонте. Три недели спустя я узнал, что это был Гельмут Вендорф. В то время я понятия не имел, что позже мне придется провожать его в последний путь. Но вернусь обратно в северные предместья Харькова. В течение двух или трех недель роттенфюрер Свици и штурмман Шамп обучали нас обращению с танком PzIII. Тренировке на PzIV и «тигре» осуществляли уже унтершарфюреры СС Штаудеггер и Сова. У нас был строгий распорядок дня: 6 часов – подъем, 7 часов – утреннее построение, затем два часа физических упражнений, под надсмотром оберштурмфюрера Шютца, и, наконец, освоение танков, которое поисходило во взводах унтерштурмфюреров СС Вендорфа и Виттманна. Сами они обучали премудростям тактики танковых боев. Они присаживались рядом с нами и чертили на песке схемы действий отдельных танков и танковых взводов. Затем мы изучали особенности вооружения и технического обслуживания танков. В итоге мы должны были даже во сне быть способными сменить гусеницу или поменять шасси».

Оберштурмфюрер GC 8альдемар Шютц и гауптшарфюрер Хаберман

В то время «Лейбштандарт» получил большое количество людей из состава Люфтваффе. Тяжелая танковая рота не была исключением. Здесь подобных новобранцев в штуку называли «подношением Германа Геринга». Но в основном бывшие «летчики» использовались в пехотных частях СС. Они должны были еще заслужить, чтобы оказаться в танковых подразделениях. Подобное назначение было своего рода поощрением. Но при этом рота тяжелых танков не получила в свое распоряжение ни одного унтер-офицера сверхсрочника.

29 апреля 1943 года тяжелая рота СС была направлена на север за пределы Харькова, однако планы командования вскоре поменялись, и 5 мая 1943 года ее вернули обратно в город. В те дни ее служащие занимались обычными рутинными делами. Так, например, 2 мая штурмман Шамп должен был во что бы то ни стало найти запчасти для сломавшегося топливного насоса танка. В итоге он был вынужден покинуть часть, куда вернулся только 15 мая. Все занимались своими делами: техники ремонтировали танки, Виттманн и Вендорф обучали новобранцев азам танковой тактики. Пополнение, в первую очередь молодые солдаты, были в буквальном смысле слова околдованы Михаэлем Виттманном. Уроки, которые он давал, чертя схемы на песке, демонстрировали его незаурядные способности. Он умело комбинировал в своих построениях особенности ландшафта, скорость атаки, угол обстрела, фактор внезапности. Для новобранцев все это казалось весьма сложной наукой. Но Виттманн давал не сухие сведения, все свои «лекции» он пытался сопроводить живым описанием и яркими примерами.

Май 1943 года. Под Харьковом. Оберштурмфюрер СС Вальдемар Шютц инспектирует роту

Для упрощения учебного процесса Шамп нашел одного пожилого австрийца, который уже долгое время проживал в Харькове. Тот стал вырезать из дерева небольшие модели танков, что оживляло процесс подготовки. В качестве оплаты за эту работу ему давали провиант и бензин. Кроме этого, австриец разводил пчел, а потому Шамп иногда смог достать для офицеров роты меда.

Один случай касается Густава Свици, денщика командира роты и переводчика. В какой-то момент его наградили Железным крестом первого класса и возвели в чин унтершарфюрера СС. Это было сделано за его заслуги, когда он командовал танком PzIII. Однажды в беседе со своим приятелем Шампом, который не раз участвовал в боях против Т-34, он высказал мысль, что РzIII для боевых действий важны куда больше, чем «тигры». В итоге Свици приходил к выводу, что он должен был быть награжден Железным крестом первого класса. Шамп в шутку посоветовал обсудить этот вопрос с командиром роты. Свици, не понявший юмора, направился к Клингу. Но вскоре он вернулся весьма разочарованный. Гауптштурмфюрер СС Клинг даже слушать не захотел его пространные размышления.

Если говорить еще о каких-то бытовых зарисовках, то можно сказать, что Гельмут Вендорф и Михаэль Виттманн нередко заглядывали в гости к кавалеру Рыцарского креста гауптштурмфюреру СС Альфреду Гюнтеру. «Фреди» Гюнтер был командиром батареи штурмовых орудий. Они были дружны с Виттманном еще с 1940 года, когда тот еще не был танкистом.

Новобранцы очень редко видели командира роты тяжелых танков. В некоторой степени Клинг так и не смог избавиться от установок довоенного времени. Он считал, что самым важным была дисциплина. В итоге он контачил только с офицерским и унтерофицерским составом, изредка интересуясь, как шло обучение пополнения. В принципе власть Клинга основывалась только на авторитете, которым он пользовался в роте. Однако ему не хватало живости ума. Во многом он полагался на традиционные установки армии: строгое подчинение и безропотное выполнение приказов.

Май 1943 года. Под Харьковом. Оберштурмфюрер СС Вальдемар Шютц инспектирует роту

В конце мая в роту прибыло новое пополнение. Это было тридцать человек солдатского и унтер-офицерско-го состава, набранных из рядов Люфтваффе. На этот раз среди них были сверхсрочники, которым не требовалось все объяснять с нуля. Наиболее показательным является пример Руди Хиршеля. Ему было только девятнадцать лет, когда он оказался в составе 71-го авиационного полка. 29 марта 1943 года его внезапно переводят из Люфтваффе в Ваффен-СС, а 2 апреля он оказывается уже в Харькове, где попадает в роту тяжелых танков. Возникает вопрос, что он мог делать в танковых частях, да еще без длительной подготовки? На самом деле в роли– радиста-стрелка ему не требовалось каких-то новых специальных навыков и знаний.

Приблизительно в то же самое время служащие роты тяжелых танков получили новую униформу. Она, включая пилотки, была скроена из темно-зеленой камуфляжной ткани. Появились новые рабочие комбинезоны, которые являли собой единый предмет одежды. Они стали весьма популярны, так как на них, в отличие от черной танкистской формы СС, была менее заметна грязь и масляные пятна. Впрочем, сами Виттманн и Вендорф в те дни предпочитали ходить в серой форме офицеров штурмовых орудий. Силами взвода технического обслуживания было переоборудовано под нужды роты несколько 3-тонных грузовиков марки «Опель». Один из них стал дежуркой, другой радиорубкой, третий – импровизированным складом. После того как подобная практика прижилась, 5-тонный грузовик МАН был превращен в хранилище запчастей для танков.

В какой-то момент в расположении роты появился командир полка оберштурмбаннфюрер СС Шёнбергер. Он хотел лично проверить, как идет обучение новобранцев. Когда он заметил, что Шамп, имевший звание всего лишь штурммана СС, является командиром танка, то немало удивился. На вопрос: «Как так получилось?»– поспешил ответить сам гауптштурмфюрер Клинг. Он заявил, что лично принял решение сделать его командиром экипажа танка, принимая во внимание немалый опыт Шампа.

Недели спокойной жизни сменяли неделю. Новобранцы учились азам танковых действий, но всем было ясно, что не за горами крупное немецкое наступление. Впрочем, каждый раз дата его начала переносилась на более поздний срок. В тот момент в составе «Лейбштандарта» появилось множество опытных офицеров, унтер-офицеров и рядовых, что позволило командованию сформировать из них еще одну дивизию Ваффен-СС, которая получила название «Гитлерюгенд». Тем, кто попал в ее состав, предстояло много дел. Офицеры ССприняли командование новыми подразделениями 13 мая 1943 года. С переводом их ожидало повышение в звании, но вместе с тем на их плечи ложилась огромная ответственность – ведь дивизию СС«Гитлерюгенд» надо было не только укомплектовать личным составом, но и подготовить его до начала летнего немецкого наступления. Сделать это надо было в самые сжатые сроки.

В итоге базой для фор-мирования танкового полка дивизии «Гитлерюгенд» должен был стать 1-й танковый батальон «Лейбштандарта», которым командовал штурмбаннфюрер Макс Вюнше. На замену ему был прислан только что сформированный в Германии новый танковый батальон. Он был укомплектован очередной танковой новинкой германской военной промышленности– танками типа «пантера».