Текст книги "Каратила"

Автор книги: Андрей Поповский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Егору в пару достался невысокий крепыш Алик. Подняв руки, они осторожно кружили по татами. Егор пытался стоять в защитной стойке какуцу-дачи, сильно загружая правую ногу, отодвинутую назад. Алик двигался в свободной манере, вынуждая его все время отступать назад. Егор попробовал атаковать его хлестким ударом уракен с передней руки, но соперник легко заблокировал удар и в ответ нанес прямой в солнечное сплетение. Егор, в последний момент успевший подставить руку, получил болезненный удар в предплечье.

Противники снова начали кружить, выбирая удобный момент для следующей атаки. Наконец Егор, собравшись, атаковал противника двойкой прямых ударов в голову, которые Алик легко заблокировал и сразу же нанес серию ударов ладонями по голове новичка. У Егора голова загудела как колокол, он в отчаянии наугад нанес левый прямой и случайно попал Алику в лицо, разбив ему губу. Тот, разозлившись от пропущенного удара, который ему нанес зеленый новичок, ответил мгновенным уракеном с левой руки, вынудив соперника поднять руки, и сразу же влепил ему йоко-гери пяткой левой ноги в открывшийся бок. Егор, пропустив мощный удар, только сдавленно охнул, отлетел на несколько метров и упал на пол, судорожно открывая рот, как рыба вытащенная из воды, не в силах вздохнуть внезапно ставший сухим как песок воздух.

Эдик и Алик, взяв его с обеих сторон под руки, вытащили его в коридор, на свежий воздух. Там Егора, наконец, немного отпустило, и он смог более или менее свободно вдохнуть, Эдик озабоченно ощупывал его ребра.

– Болит? – участливо спросил он ученика.

– Ага, – морщась от боли, ответил тот.

– Ну-ка вдохни. Больно?

– Да, чуток больно.

– Ладно, это фигня. Не смертельно, просто ушиб, до свадьбы заживет. Завтра покажись на всякий случай хирургу, только не болтай особо, что и как. Скажи, мол, упал, – он повернулся к открывшейся двери в зал. – Блин, а это еще что такое?

Из зала выводили Марика. У него сильно шла кровь из разбитого носа.

– Да вы что, охренели, что ли! – заорал Эдик на Сергея, разбившего Марику нос. – Я же велел аккуратно, а вы рады стараться!.. А если бы ты ему челюсть свернул?

– Да он сам на маваши нарвался, – смущенно оправдывался Сергей. – Я – то думал, что он закроется, а он открылся и пошел вперед головой, вот и прилетело…

Утром Егор пошел на прием к врачу. Тот после осмотра сразу послал его на рентген.

– У вас трещина в ребре, – сказал врач, рассматривая снимок. – Ну и где же вас, молодой человек, так угораздило?

– Упал я, – глядя в сторону, пробормотал Егор.

– Упал, значит. Ну-ну. В принципе, конечно, ничего страшного, просто постарайтесь месяц избегать физических нагрузок и больше так неудачно не падать.

Выйдя от врача, Егор позвонил Марику с телефона-автомата.

– Привет, Марик. Как ты? У меня нашли трещину в ребре. Врач сказал, что пока надо поберечься.

– А у меня нос сломан. Я вчера после тренировки сразу в травмпункт пошел, меня там и обрадовали.

– А тебя спрашивали, что да как?

– Да, я сказал, что упал.

– И я тоже.

– Ну и как, тебе поверили? – хмыкнул в трубку Марик

– Судя по лицу врача, нет, хотя он особо не допытывался. Ты завтра то придешь на тренировку?

– Мать вчера очень расстроилась, когда я пришел домой с таким носом, но я все равно приду.

– И я буду. Ладно, я побежал, увидимся завтра на тренировке.

Через несколько дней, перед началом тренировки, Эдик подозвал к себе Егора и Марика.

– Ну как, бойцы, оклемались?

– Да вроде в порядке. У меня трещина в ребре, а у Марика нос был поломан, а так все в норме, – улыбнулся Егор.

– Хорошо, я вас пару недель в щадящем режиме погоняю. Молодцы, не сбежали после первых синяков и языками не болтали. Если есть желание, можете после тренировки свободно оставаться на занятия старшей группы. Я сэнсеем я сам договорюсь, чтобы вас не гонял.

– Спасибо! – Егор и Марик были ошеломлены свалившимся на них счастьем.

– Ладно, бегите переодевайтесь, а то сейчас уже тренировка начнется.

Егор и Марик как пули понеслись в раздевалку.

1987 г.

Незаметно пролетели два года, и учеба в школе осталась позади. Егор сильно изменился за это время, он вырос и очень окреп физически. Окончив школу без «троек», он долго не мог выбрать, куда поступать. Одно время его привлекала карьера военного, он всерьез подумывал о поступлении в училище пограничных войск, готовил документы в училище и даже прошел собеседование в КГБ. Но пятидневные военные сборы, в то время обязательные для всех десятиклассников мужского пола, внушили ему стойкое отвращение ко всему, что связано с армией. Видя беспросветную тупость и ежедневное пьянство офицеров в полевом лагере, он не хотел со временем стать похожим на них. Кроме того, воинская дисциплина и постоянная зависимость от начальства претили его свободолюбивому характеру.

Именно после военных сборов Егор и решил, что армия – это не для него, о чем он прямо так и сказал школьному военруку, подполковнику в отставке. После этого Егор моментально был вычеркнут из списка любимчиков военрука, но он по этому поводу особо не расстраивался. Жаль было только, что тот перестал пускать Егора в школьный тир, где он раньше частенько стрелял из мелкашки.

Стрелять Егор любил. По стрельбе из мелкокалиберной винтовки у него были лучшие результаты в школе, и ему даже пришлось отстаивать ее честь на городских соревнованиях по многоборью, в программу которых входили бег плаванье и стрельба. Егор занял третье место и с гордостью повесил почетную грамоту у себя в комнате.

Сразу после сдачи школьных выпускных экзаменов Егор забросил все учебники. Он не стал готовиться к поступлению в институт, так как все равно не знал, куда поступать, и всецело отдался тренировкам. Парень постоянно попадал в тренировочном зале. Благодаря появившимся знакомствам, Егор получил возможность тренироваться по утрам вместе с группой захвата угрозыска в зале вольной борьбы на стадионе "Динамо", а по вечерам он занимался в своей группе на том же стадионе, но уже на открытой площадке

Тренировки у милиционеров вел бывший чемпион Европы по самбо по прозвищу Люлю, невысокий рыжеволосый парень лет тридцати, для которого это занятие было неплохой подработкой к скудной тренерской ставке. Милиционеры на обязательных занятиях по рукопашному бою предпочитали играть в футбол или волейбол, всячески игнорируя ненужную им рукопашку. Люлю, в свою очередь, обычно коротал время, отведенное на занятия, сидя на стуле и читая газету, а в это время Егор вместе с Мариком и еще несколькими парнями могли спокойно тренироваться, используя огромный зал по своему усмотрению.

Частенько от скуки Люлю предлагал кому-нибудь из каратистов повозиться на ковре, и это были отличные уроки борьбы для Егора и его товарищей. Люлю действительно был мастером своего дела. Он не только использовал ребят как манекены для бросков, но и показывал им спортивные и неспортивные приемы боевого самбо, дополняя ими ударную технику, которую отрабатывали каратисты.

Егор с Мариком перешли в старшую группу и были на хорошем счету у тренера. До лучших бойцов школы, им, конечно, было еще далеко, но тренировки отнюдь не пропали для них даром. Егор быстро догнал своих сверстников по росту и уже давно не стоял в конце строя. Теперь он весил уже семьдесят килограммов, что при росте метр восемьдесят было совсем неплохо для его семнадцати лет. Ему очень нравились высокие удары ногами, и он очень много времени уделял отработке этой красивой и сложной техники.

Марик за два года тоже вырос, но не утратил худощавого телосложения. Он весил на семь килограммов меньше Егора и обладал худшей растяжкой, довольствуясь ударами ног не выше пояса, зато отличался великолепной скоростью и чувством дистанции. Они часто работали в паре и были примерно равны по силе. Дружба Егора и Марика еще больше окрепла. В свободное время они частенько бывали друг у друга в гостях или выбирались в центр города, в парк или в кино.

За все это время у Егора была только одна серьезная драка, где ему пришлось выложиться по полной. Это случилось ранней весной в райвоенкомате. Получилось так, что Егор прихворнул и не смог получить приписное свидетельство вместе со своими одноклассниками, поэтому через пару недель ему пришлось ехать в военкомат одному.

В этот же день приписные свидетельства получали и ученики других школ. Из поселка Заводского, который находился в нескольких километрах от города, в райвоенкомат приехала довольно большая ватага парней, которые вели себя весьма вызывающе, всячески подначивая и цепляя притихших учащихся других школ. Во время торжественного вручения приписных свидетельств, проходившего в актовом зале, когда Егор вышел на сцену, кто-то из этой ватаги на весь зал нелицеприятно прокомментировал его внешность. В ответ на грубую шутку раздался гогот товарищей этого остряка.

– Сейчас кто-то получит по наглой морде! – Егор сказал это так же громко и отчетливо, все еще находясь прямо на сцене не сводя немного насмешливого взгляда со своего обидчика.

– Опаньки, какой борзый мальчик, а за слова-то ответишь? – донеслось из зала.

– Не переживай, за все отвечу. – жестко обрезал Егор

В происходящее вмешался дежурный офицер, пообещав в один момент вытурить всех бузотеров на улицу и потом лично побеспокоиться о том, чтобы их в обязательном порядке закатали на три годика в морфлот и пир этом обязательно на подводную лодку. Это заманчивое обещание быстро восстановило нарушенный порядок в актовом зале, и дальнейшее вручение приписных свидетельств проходило без эксцессов.

Егор молча вернулся на свое место, а по окончании собрания спокойно пошел к выходу из райвоенкомата. За воротами его уже ждали семь-восемь парней.

– Ну чтомудила с нижнего Тагила, ты готов за свой базар ответить? – обратился к нему заводила, который полчаса назад в актовом зале нелицеприятно прошелся по его внешности. – Хотя ладно живи, я сегодня добрый. Скидывай-ка, болезный, свою курточку и топай себе спокойненько домой к мамке.

– Ага, хер тебе не масло – дерзко ответил Егор, нанося ему удар ногой в живот

На скользком от снега асфальте он поскользнулся и упал, лишь немного отбросив ударом ноги обидчика. Тотчас вся толпа набросилась на упавшего парня и начала избивать его ногами. Егор попытался подняться, но допустил ошибку, опершись руками об землю и открыв голову. Кто-то очень ловко попал ему каблуком ботинка прямо в лоб, мощным толчком опять опрокинув его на землю. Нападавшие снова начали остервенело пинать его ногами.

Егор не сдавался, он волчком крутился на земле, прикрывал локтями лицо и пытался встать на ноги. Пару раз ему это удавалось, и он даже успевал ударить кого-то, но толпа снова сшибала его на землю, с громким улюлюканьем продолжая расправу.

Сколько так продолжалось, Егор не помнил, он просто потерял счет времени, но внезапно все закончилось. Он увидел протянутую ему руку, взялся за нее и встал с земли. Перед ним стоял его главный обидчик.

– Слышь, братуха, давай замнем это дело, – начал предводитель. – Ты нормальный пацан и за себя постоял. Ты на нас обиду не держи, погорячились мы немного, с кем не бывает. Ну что, лады?

– Лады, – подумав секунду-другую, ответил Егор.

– Меня вообще-то Тохой кличут. В Заводском меня каждая собака знает, так что если надумаешь с разборками или с миром приехать, то спросишь меня. Ну, давай, будь здоров.

Компания довольных выпавшим на их долю развлечением парней, со смешками и взаимными подначками, побрела к трамвайной остановке. Егор последний раз взглянул им вслед и перевел взгляд на свои руки, которые все были в ссадинах, полученных им, когда он прикрывал голову. Громко чертыхнувшись, он зло сплюнул в сторону, и пошел на автобусную остановку. В автобусе люди сторонились Егора, кто со страхом, а кто с жалостью посматривая на его лицо.

Причину этого он узнал только дома, поглядев в зеркало. Особенно его порадовал четкий отпечаток каблука на лбу. Егор сел на свою кровать и начал вспоминать прошедшую драку. В принципе, он был доволен своим поведением. Он не струсил и сражался до конца. Но Егор был разочарован своей техникой ведения боя.

"Дурак, и зачем я стал бить ногой на скользком асфальте? Надо было руками работать, тогда я точно хотя бы этого Тоху замесил бы, пока остальные не подоспели", – со злостью думал он, ругая себя.

Егор долго придирчиво анализировал свои промахи и понял, что меньше всего ударов он получил, когда крутился на земле, отбиваясь и закрывая голову руками. Нападающие сильно мешали друг другу. Одновременно его били только три-четыре человека из восьми, остальным просто не было места. А вот хуже всего ему приходилось тогда, когда он пытался встать и открывал голову, в которую и прилетали мощные удары ботинками.

"Надо будет спросить у тренера, как драться, лежа на земле, и как быстро вставать", – подумал он.

Когда его увидели товарищи на тренировках, их расспросам не было конца. Егор поначалу неохотно, а потом во всех подробностях рассказал о драке у военкомата.

– Вот блин гадье, надо бы нам собраться и поехать, чтобы наказать этих заводских, – сгоряча предложил всем Марик.

– Да ладно, все же нормально закончилось. Хрен с ними! – махнул рукой Егор.

– А чего это ты такой добрый?

– Да я не добрый. Просто ты сам вспомни, что нам постоянно Казбек твердит: "Не дай вам Бог подраться на улице и кого-то покалечить! И сами сядете, и группу разгонят", – ответил Егор.

Насчет "сядете" была полная правда. Соседа Егора, парня на три года старше его, серьезно занимавшегося боксом, недавно посадили за то, что в обычной уличной драке он сломал челюсть сынку какого-то начальника. Оказаться на его месте Егор не хотел, поэтому он и решил спустить все это дело на тормозах.

Меж тем приближалась пора вступительных экзаменов в ВУЗы, а Егор так и не мог определиться, что ему по душе. Проблему выбора решил случай. Сашка Петров, товарищ и одноклассник Егора, не пройдя вступительные экзамены в Москве в МВТУ имени Баумана, решил поступать в местный горнометаллургический институт на факультет электротехники. Он и предложил Егору пойти туда с ним вместе. Егор подумал. Если все равно куда поступать, то почему бы и не сунуться в тот же в горнометаллургический. Тем более что он находился всего в трех автобусных остановках от его дома. Сделав выбор, Егор подал документы в приемную комиссию. Несмотря на то, что он почти не готовился к вступительным экзаменам, поступил Егор довольно легко, получив одну тройку, одну четверку и одну пятерку и набрав двенадцать баллов, чего ему с лихвой хватило, так как конкурс на факультет электротехники был невысоким. Так Егор и стал студентом Северокавказского горнометаллургического института.

Марик, закончивший спецшколу с английским уклоном, в отличие от друга, к вопросу выбора будущей профессии подошел гораздо серьезней. Хорошо подготовившись, он поступил в местный университет на весьма престижный экономический факультет.

– Баран ты! – насмешливо и немного свысока говорил он Егору. – Подумай, кем ты будешь после окончания своего института? Электриком на заводе работать? Тогда ты всегда будешь жить от зарплаты до зарплаты и вечно считать копейки.

– Да ладно, тоже мне, умник нашелся, – отбивался Егор. – Можно подумать, что экономисты так много зарабатывают.

– Зарабатывают, может, и немного, – многозначительно сказал Марик. – Но вот те, кто с умом, имеют достаточно.

– У нас вон перестройка на дворе! Скоро все станут жить лучше, и инженеры будут получать побольше всяких там экономистов, как на Западе, например. Да и мне, честно говоря, сейчас все это по барабану. Окончу институт, а там видно будет, чем дальше заняться.

– Дурень ты! Все это – сны рябой кобылы. Лучше всегда живут те, кто имеет доступ к распределению благ, и происходит это именно потому, что у них всегда есть к ним доступ. Заранее надо все планировать, а не оставлять на потом.

– Планируй – не планируй, а в жизни всегда все не по планам выходит, – философски ответил Марику Егор.

Подобные разговоры друзья всегда вели в манере безобидной пикировки, дружески подкалывая один другого и не обижаясь на шутки.

Первого сентября обе группы по специальности электроснабжение собрались в одной аудитории на втором этаже. Собрание проводил замдекана Юрий Михайлович – немного полный, представительный мужчина, с пивным животиком и круглым красным лицом. При взгляде на Юрия Михайловича, увлеченно рассказывающего студентам о славной истории института, и при этом находящегося в постоянном движении, у Егора, который с интересом смотрел за этими маневрами, в голове всплыла полублатная песенка

 
Это школа Соломона Пляра,
школа бальных танцев вам говорят,
Две шаги налево, две шаги на право,
Шаг вперед и два назад…
 

Забавный живчик Юрий Михайлович заливаясь как курский соловей, вел свое сольное выступление, не останавливаясь ни на мгновение, находясь в постоянном движении и при этом забавно жестикулируя руками.

В аудитории собралось человек шестьдесят. Большую часть студентов составляли парни, девчонок в обеих группах набралось всего-то восемь. Девушки уже успели познакомиться друг с другом и уселись все вместе на передних рядах. Егор и Сашка сидели сзади и, слушая вполуха замдекана, с интересом присматривались к соседям.

Рядом, на задних рядах, сидели три парня, которые сразу не понравились Егору. Это были классические гопники. Они посматривали вокруг с пренебрежением, криво усмехаясь и показывая всем своим видом, что вокруг собрались одни ботаники и лошары.

На собрании быстро выбрали актив – двух старост, которыми стали Серега Лебедев и Толик Токарев, отслужившие в армии и внушавшие доверие своим степенным внешним видом. Потом выбрали комсорга – симпатичную девушку Юлю Черникову.

Юрий Михайлович еще раз уточнил списки и опустил народ по домам, готовиться к полуторамесячной поездке на картошку. Конечно, Егору никак не улыбалось провести столько времени в каком-то занюханном колхозе, но делать было нечего, и они с Сашкой поехали по домам.

На следующее утро первокурсники собрались у входа в институт, где их уже ждали автобусы. Товарищу Егора Сашке Петрову в последний момент все же удалось обзавестись медицинской справкой, и он благополучно избежал всеобщей трудовой повинности.

В автобусе Егор, пристроив тяжеленный рюкзак на коленях, сел рядом с забавным дагестанцем Гимбатовым, который поступил в институт сразу после трех лет, отданных службе в морфлоте. Гимбат, как его сразу окрестили студенты, оказался очень веселым и открытым парнем. Как это было принято в Дагестане, он очень серьезно занимался вольной борьбой и даже получил звание кандидата в мастера спорта. Его смуглое черноусое лицо с постоянной улыбкой на губах не портили даже уши, сломанные на борцовском ковре.

– У нас в Дагестане некоторые парни специально сами ломают себе уши, чтобы все видели, что они занимаются борьбой, – весело рассказывал он Егору. – Но свои уши я не ломал, у меня это честно заработано, я ведь борьбой занимаюсь чуть ли не с пеленок.

– А я тоже немного занимался самбо, – поддержал тему Егор. – Сейчас, правда, хожу на каратэ, мне это дело больше нравится.

– Послушай, – оживился Гимбат. – У меня двоюродный братишка есть. Его Закиром зовут. Он на три года младше меня и тоже занимается каратэ. Мы с ним вместе сюда поступали, только я на электромеханический факультет, а он – на горный. Надо будет потом вас познакомить, а то он расстраивался, что здесь, в незнакомом городе, не знает, куда пойти тренироваться.

– Хорошо, приедем обратно, и я его отведу к нашему тренеру.

Гимбат быстро нашел общий язык со всеми парнями и девчонками. Он горланил песни и всю дорогу смешил Егора и собравшуюся вокруг компанию, травя забавные байки из своей службы в морфлоте.

– Прихожу, значит, я к своей девченке домой – оживленно жестикулируя, рассказывал он – Она хотела меня своим родителям показать, замуж за меня босяка видать собиралась, а мне это, в тот момент, было как вилы в задницу. Прихожу я к ней, а там все такие интеллигенты, сразу с порога видно непростые люди – образованные. Зашел я значит, по форме одетый, познакомился с родителями, и они меня пригласили пройти в зал. Пока ее мамаша, аппетитная должен я вам сказать дамочка, накрывала на стол, ее папаша важно так поговорил со мной о том, о сем. А потом, когда все сели обедать, мы с ее папашей естественно остограмились, потом еще и еще. Папаша быстро ушел в аут, так что, задрых прямо там на диване. И когда я уже собрался уходить, то в порыве добрых чувств, прощаясь, смачно хлопнул ее мамашу ладошкой по заднице, и вежливо так говорю ей – Охренительно готовишь мамаша. Больше меня в тот дом не приглашали, я и сам не знаю почему – грустно закончил Гимбат, под гомерический хохот всего автобуса.

Через пару часов автобусы подъехали к небольшому двухэтажному ветхому зданию бывшей школы, где студентам предстояло прожить ближайший месяц. Первокурсники быстро разбежались по зданию. Всем нужно было разместиться, найти себе кровати собрать их, а также получить матрасы и постельные принадлежности.

Егор поселился вместе с Гимбатовым и еще десятком парней. Через пару часов, когда Егор с Гимбатом собирали железные кровати с провисшими металлическими сетками, в комнату зашел расстроенный Юра Донов. Он держался рукой за левый глаз, прикрывая платком свежий фонарь.

– А по какому такому случаю торжественная иллюминация? – удивленно спросил Гимбат, кивая на его подбитый глаз.

– Да я с Рулем сцепился из-за кровати, – нехотя ответил Юра. – Я себе на складе хорошую кровать нашел, с крепкой не провисшей сеткой, а он у меня ее захотел забрать. Я не отдавал. Ну, слово за слово, вышли из общаги и подрались. Результат, как говорится, налицо.

Руль – это было прозвище Тамика Вариева, одного из троицы блатных недорослей. Кроме Руля в тройку входили Армен Оганесян – Ара и Костя Киреев – Кот. Они с самого начала держались нагло и заносчиво, свысока поглядывая на остальных студентов. Институт был нужен им только для того, чтобы отмазаться от армии.

– Ладно, не расстраивайся, шрамы украшают мужчину, – утешил Юру Гимбат и, обращаясь к Егору, заметил: – А этим орликам надо будет как-нибудь крылышки-то обрезать.

– Угу, – кивнул Егор, соглашаясь с новым приятелем.

После обустройства студентов собрали на улице, где и провели распределение по бригадам. Кот и Руль пристроились на кухне, а Ара попал в бригаду Егора и Гимбата, которого как бывшего флотского старшину назначили бригадиром. Вечером после ужина Егор с Гимбатом вместе вышли в спортгородок и от души повозились. Несмотря на занятия каратэ и тренировки с Люлю, Егор ничего не мог в борьбе поделать с более легким, но удивительно вертким Гимбатом.

– Да ладно ты не расстраивайся, – утешил его Гимбат. – Я борьбой с самого детства занимаюсь, на республике брал первое место до армии. Ты, вообще-то, неплохо борешься, просто тебе пока опыта и техники не хватает.

После завтрака к общаге подогнали несколько раздолбанных бортовых «зилков», в которые со смехом и шутками погрузились студенты, после чего их развезли по полям. Бригаде Гимбата досталось бескрайнее поле кормовой свеклы. Студенты, бродя по полю, сначала собирали ее в кучи, а потом грузили в прицеп, который таскал за собой старенький колесный трактор. К обеду у Егора от частых наклонов ныла спина. Он с тоской посматривал на часы, торопя стрелки, ползшие по циферблату ужасающе медленно.

Егор кидал огненные взгляды на Ару, который попал в эту же бригаду. Ара всячески сачковал, все время отлынивая от работы. Он предпочитал болтать с девчонками, занятыми более легкой работой, или кататься на крыше трактора, в прицеп которого грузили убранную свеклу.

– Армен, ты бы поменьше своим языком трепал, а лучше слез бы с трактора и поработал бы хоть чуток. Или мы за тебя должны вкалывать? – наконец, не выдержав, крикнул ему Егор

– Это что еще за бык тряпичный голос подал? Ты смотри-ка, молодой, а совсем нюх потерял, – удивился Ара. – Ты бы, конь педальный, замолчал, пока я тобой не занялся.

Взбешенный Егор мгновенно взлетел на кузов прицепа и толчком сбросил Армена на землю. Потом он спрыгнул вслед за ним и подождал, когда тот, оправившись от изумления, встанет на ноги.

– Да ты охренел! – Армен замахнулся и резво кинулся на Егора.

Тот встретил его мощным прямым ударом ноги в живот, от которого Армен упал на землю и сдулся как шарик, проткнутый иглой.

– Ну сука, сегодня вечером тебе конец наступит! – все еще сидя на земле, с ненавистью просипел Армен.

– Вякни-ка еще раз. Я тебе снова врежу, тогда ты точно до вечера с земли не встанешь, – пообещал ему Егор.

В это время на крик девочек прибежал Гимбат, выполнявший обязанности бригадира.

– Что за шум? За что физиомордии друг другу полируем?

Выслушав возмущенные крики девчонок, Гимбат подытожил:

– Ну и правильно он ему дал. Надо бы сильнее, но на первый раз и так сойдет. Молодец! – повернулся он к Егору. – Я сам ему хотел врезать, он у меня уже вот где сидит, – Гимбат провел ребром ладони по горлу.

После ужина, когда усталый Егор лежал в комнате на кровати и читал книгу, его вызвал в коридор парень из параллельной группы. Он попросил Егора помочь ему перенести тяжелые вещи. Егор, накинув куртку, вышел из комнаты. Гимбат, сидевший на своей кровати и зашивавший рубаху, порванную на поле, только молча проводил его задумчивым взглядом.

Егор вышел на улицу, и парень повел его к углу здания. Уже стемнело, и только тусклая лампочка освещала вход в общагу. Когда Егор свернул за угол вслед за провожатым, он увидел блатную троицу, стоявшую чуть в стороне, около стены общаги.

– Ты что это, волк позорный, права качать вздумал?! – угрожающе двинулся к Егору Кот. – щас фуцель гнойный, мы из твоей жопы барабан сделаем.

Остальные разошлись полукругом, охватывая Егора с боков. Парень, позвавший Егора, внезапно сзади вцепился ему в куртку, удерживая руки и не давая ему двигаться, а Руль подскочил и с размаху ударил Егора кулаком в лицо. В последний момент Егор успел повернуть голову, и удар, летевший в зубы, пришелся вскользь по губам. Затем он резко ударил Руля ногой в пах и стал отчаянно вырываться из захвата. Руль с воем упал на землю. Ара и Кот отчаянно замолотили кулаками, нанося беспорядочные удары Егору, который все еще был скован противником, державшим его сзади. Он делал отчаянные попытки вырваться из захвата и одновременно, как мог, уворачивался от ударов, сыпавшихся на него.

Внезапно боковым зрением он увидел тень, метнувшуюся к ним из-за угла. Ара, сделавший замах для очередного удара, взлетел и неуклюже шлепнулся о землю после броска Гимбата, выскочившего из темноты. Гимбат, не останавливаясь, ударил его ногой по голове и, мгновенно переключившись, кинулся к Коту. Кот, увидев нового противника, широко размахнулся и попытался ударить Гимбата, но тот, поймав на лету его бьющую руку, мгновенно провел бросок через спину, крепко приложив его об землю.

Егор смог вырваться из захвата и сразу от души выписал державшему его противнику серию ударов в корпус и в голову, от которых тот кулем осел на землю. В запале пнув упавшего противника ногой в бок Егор, тяжело дыша, осмотрел поле боя. Все четверо нападавших с охами и стонами ворочались на земле. Ара и Кот, которых мощно приложил об землю Гимбат, стонали особенно громко и сыпали угрозами и проклятьями в его адрес.

– Запомните гавнюки раз и навсегда! Если кто из вас попробует дернуться в мою или его сторону, – Гимбат кивнул на Егора, – или хотя бы тявкнуть что-нибудь, то поубиваю сразу. Меня пугать, что медведя трахать, удовольствия мало, а страху натерпишься. Соберете еще народ на разговор? Пожалуйста, я по жизни не сирота, за меня пацаны из Дагестана встанут. Пошли, Егор, тебе умыться надо, – он положил Егору руку на плечо и повел его к входу в общагу.

– Спасибо, – разбитыми в кровь губами поблагодарил Егор.

– Да ладно, мелочь какая. Не стоит даже разговоров, – отмахнулся Гимбат. – Я бы все равно или поздно эту троицу на место поставил, а тут такой прекрасный случай подвернулся.

– Все равно спасибо.

– Сочтемся.

После случая с дракой Ара перевелся в другую бригаду. При встречах с блатными Егор игнорировал их, те тоже делали вид, что не видят его в упор.

Через две недели теплая погода сменилась тягучими осенними дождями. Работать в поле стало совсем тоскливо и пакостно. При каждом шаге, к сапогам налипали большие комья грязи, и Егору казалось, что к ногам привязали гири. Одежда, намокшая днем, за ночь не успевала просыхать. Студенты развешивали мокрые вещи в комнатах на спинках кроватей и натянутых веревках, отчего по всей общаге стоял затхлый запах плесени и пота. Кормили их в общем то неплохо, но уж очень однообразно и казенная пища давно уже всем приелась. И вот спустя три недели после приезда Егор и еще несколько парней отпросились на день домой, чтобы привезти теплые вещи и продукты. Гимбат поехал в город с ними. Его срочно вызвали домой, так как сильно заболел кто-то из его родственников. Ребята выехали утром на рейсовом автобусе и должны были к вечеру вернуться.

Когда Егор зашел в квартиру, дома не оказалось никого. Он сразу же залез в ванную и в первый раз за три недели хорошо вымылся. Потом, наскоро перекусив, Егор побежал на улицу, чтобы позвонить из телефона-автомата Марику и узнать новости. Трубку подняла бабушка Марика и сообщила, что тот все еще в колхозе и будет дома только через неделю-другую.

Егор побежал домой собираться. Через пару часов он должен был встретиться на автовокзале с остальными ребятами и вернуться в колхоз. Он быстро собрал вещи взял из холодильника продукты и написал записку родителям.

Егор уже собирался выходить из дома, но остановился на пороге, вернулся в свою комнату и достал из-под кровати нунчаки. Он сделал их из двух алюминиевых трубок, залив их свинцом и скрепив получившиеся тяжелые палки толстой цепью. Этими нунчаками Егор запросто ломал кирпичи. Работать ими было весьма непросто, он получил много шишек, прежде чем привык к ним. Кинув нунчаки в сумку, Егор побежал на автобусную остановку.

Отпускники вернулись в общагу под вечер. Они подошли к своей комнате и увидели, что в общем коридоре жмутся на подоконниках парни, остававшиеся в общаге.

– А что это вы здесь тусуетесь? – спросил их Егор.

– У нас в комнате Кот, Ара, Руль и еще несколько парней бухают. Они попросили нас пока погулять, и вот уже третий час сидим, – отозвался один из них

– Ну ни хрена себе! – возмутился Егор. – А что они у себя в комнате не бухают?

– Они сказали, что у них кто-то болеет, вот они шуметь не захотели и попросились посидеть у нас.