Текст книги "Кома (Вор должен сидеть)"

Автор книги: Андрей Кивинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Велев освободить Марчелло от оков, Неволин забрал его с собой, в кабинет.

– Ты, Мастрояни, смотрю, совсем страх потерял, – жестко начал опер, когда они оказались наедине, – без ствола в свет не выползаешь. Думаешь, раз ты Егорову ружье подарил, то зеленый свет зажегся? Так Егоров у нас не пуп земли, а так, поди-принеси…

Егоров возглавлял милицию общественной безопасности района. Ему подчинялись участковые, постовые, и прочие подразделения. Особенно добросовестно Егоров опекал рынки, торговые зоны и ларьки, как наиболее общественно опасные зоны.

Марчелло, не ответив, достал платочек и приложил к разбитой губе.

– Что, о дубинку ударился? Головой надо крутить меньше. Расшибешь… Короче так, Марк Антонович, рисую перспективу. Сейчас приедет следак, возбудит статью. Незаконное ношение оружия. Какой срок, ты лучше меня знаешь. Потом съездим к тебе на обыск. Подозреваю, не напрасно. Ты отправляешься на трое суток в изолятор, затем, с учетом былых заслуг, в «Кресты», где дальнейший уход и заботу тебе обеспечит РУБОП. Очень они тебя любят.

– Ну, и чего ты хочешь? – презрительно посмотрел на Дениса Марчелло.

– От тебя? – равнодушно переспросил тот, – абсолютно ничего.

Материал заштампован, поезд тронулся. Поехали, как говорил первый космонавт Гагарин.

– Ствол не мой, понял? Подкинули! Без адвоката я базарить ни с кем не буду! А своему черножопому Расулу передай, чтоб Аллаху молился.

– С удовольствием. Но, боюсь, он не знает ни одной молитвы. Только не пойму, причем здесь Расул?

– Поймешь, когда бабки от него будешь получать.

– Сильное заявление, – с усмешкой произнес Денис, – мысль сформировалась, и философ опорожнился… Это за тебя я что ли буду бабки получать?

– Нет, за того парня…

«А не устроить ли нам звездные войны? – мелькнула у Дениса мысль, – ведь Марчелло абсолютно уверен, что я сцапал его по заказу Расула. Да, все сходится. И стоит ли разубеждать юношу, что это далеко не так. Пускай его храбрые воины нанесут удар возмездия. Пускай Расул подергается, а то слишком вольно себя в районе чувствует. Королем себя возомнил, даже кресло депутатское прикупить хочет для полного удовлетворения. Вот итальянец и устроит ему удовлетворение».

Марк Антонович Ковалевский, или просто Марчелло, не был никаким итальянцем, хотя имел внешность типичного обитателя Средиземноморья. Говорили, что его дед поляк, а бабка молдаванка. Сам же он приехал в Питер из Воронежа, где возмужал и созрел. Там же получил первый срок за нанесение тяжких телесных повреждений. Места лишения свободы сыграли свою воспитательную роль, указав Ковалевскому новые жизненные ориентиры. Попав на зоне под крыло питерского авторитета, он понял, что ловить счастье в родном городе не рентабельно и, освободившись, перебрался на берега Невы, прихватив в потайном кармане рекомендательные письма. Случилось это два года назад. Закрепиться в чужом городе, а тем более стать уважаемым человеком, даже при наличии рекомендаций, чрезвычайно трудно. Но Марк Антонович не боялся трудностей. Смело взялся за оружие и кровью доказал свое право на кусок пирога. Разумеется, чужой кровью. Счастье, как известно, не приходит само, его надо завоевывать. К сегодняшнему дню дружина воина-интернационалиста насчитывала сотню сабель и имела внушительный арсенал огнестрельного и холодного оружия.

Злодейке-судьбе было угодно, чтобы интересы Марчелло не так давно пересеклись с интересами Расула. Но, потеряв по паре-тройке бойцов, стороны решили договориться. На встрече, проведенной возле стен Большого дома, противники заключили мировое соглашение, что случается, кстати, крайне редко. Вероятно, этому способствовали принципы папы Лунохода, утверждавшего, наподобие знаменитого американского гангстера Бакси, что пирога хватит всем. В знак примирения Расул предложил Ковалевскому воспользоваться «Жемчужиной» для празднования дня рождения. Тот халяву принял. Теперь же догадался об истинных причинах этого неожиданного подарка.

Впрочем, догадка была ошибочной. Расул не заказывал Денису устроить маскарад с участием силовых структур. И в настоящую секунду Неволин думал, стоит ли раскрывать на это Марку Антоновичу глаза.

«Нет, лучше не брать грех на душу. Хватит звездных войн. Еще успеют настреляться, ковбои».

– Реши-ка, головастый мой, задачку на сообразительность, – Денис придвинулся поближе к авторитету, – в прошлый вторник тебя, не знаю уж каким ветром, занесло в торговый павильон на Бульварном. Помнишь? Пришел ты со своими опричниками к директору, милому, доброму человеку Котову Леониду Борисовичу и поинтересовался, нужна ли ему охрана? В грубой форме, надо сказать, поинтересовался. На что тот ответил, что охрана у него есть, и предложил позвонить по хорошо известному тебе номеру. Но ты не стал утруждать себя лишними звонками. Зато через два дня ни в чем не повинному директору проломили в подъезде голову. Слава Богу, обошлось без летального исхода…

Денис выдержал небольшую паузу, наблюдая за реакцией Ковалевского, после чего в том же размеренном темпе продолжил:

– А следующей ночью в павильон залетела граната, разнесла пару прилавков и чуть не ранила охранника, кстати говоря, сотрудника милиции. И после таких трагических событий ты имеешь наглость спокойно гулять в кабаке, да еще со стволом на кармане. Ну что, решил задачку, почему сегодня у тебя такая беда приключилась?

– Ни чего я решать не собираюсь, – огрызнулся Марчелло, – граната какая-то, директор…

– Ах, не собираешься? – Денис привстал из-за стола и правой рукой сжал отворот пиджака собеседника, – Тогда слушай сюда, макаронник ушастый. Тебе сейчас не девяносто второй, когда крыши по «беспределу» ставили и ноги на стол барыгам закидывали… Нынче надо ноги вытирать, прежде чем зайти. А кто это не понимает, будет гнить на нарах, пока не научится вежливости. И если ты, сучонок потный, со статьи соскочишь, не дай тебе Боже еще раз сунуться, куда не звали! Раздавлю на…!

Денис рванул за отворот и левой рукой прижал голову Ковалевского к столу.

– Понял?! Понял, жаба?!

Марчелло застонал и что-то прошамкал.

– А теперь в нору! Свое дерьмо нюхать!

Неволин схватил Марчелло за шиворот и вытолкнул в коридор, где на глазах бабочек – маляров поволок авторитета в дежурку, а не в красный уголок. Ковалевский пытался вырваться и громко орал, за что получил пару раз по ребрам. Захлопнув за Ковалевским металлическую дверь камеры, Денис вытер вспотевший лоб и усмехнулся:

– Вилки, гад, в ресторане ворует… Ух!.. А кто сказал, что будет легко?

* * *

Угаров находился в кабинете не один. Когда Денис приоткрыл дверь, то увидел незнакомого сержанта, сидевшего с потухшим лицом перед столом Андрея.

– Ты, парень, вообще, где работаешь? – накатывал на него Угаров, – в милиции или публичном доме? Ты форму для чего надел? Я тебя спрашиваю, для чего ты форму надел?

Заметив Дениса, он кивком пригласил его войти.

– А как мне семью кормить?! – взорвался сержант, – как я двух детей на полторы штуки подниму?! Кричать-то все горазды…

– А ты что, родной, не знал, сколько тебе платить будут, когда сюда шел? Что, это для тебя сюрпризом стало? Знал. Поэтому не надо старых песен о главном. Мало платят – скатертью дорога. Туда, где платят много.

Угаров бросил перед сержантом его удостоверение.

– Вали в отдел и жди приказа… Отработал свое. Материал я отправлю в прокуратуру. Статейку ты себе поимел.

Милиционер забрал ксиву и, не обронив ни слова, вышел.

– Привет, – поздоровался с Угаровым Денис, – что за герой?

– Здрав будь, боярин. Герой, башка с дырой, – Андрей выбил из пачки свой любимый «Кэмел» и прикурил, – гнездо продажной любви устроил. Прямо в своей хате.

– Как это?

– Обыкновенно… Набрал девок иногородних, дал объяву в газету.

«Любовь без границ». Жену с детьми к теще отправляет, и вперед, в бой за светлое чувство. За вечерок баксов триста имел… А сам стонет, что зарплата маленькая. Вчера милиция нравов прямо в адресе повязала. Подставу сделали.

– Выгонят?

– А как же… «Чистые руки» на дворе, за обычную пьянку выкидывают, а уж за такое. И прокуратура еще дело возбудит. У вас, кстати, никого в районе нет с грязными руками? А то большое начальство палки канючит. Задолбали. Хоть на самого себя рапорт пиши.

– У нас все честные. До одного.

– И ты?

– Говорят, да, – Денис зевнул и поежился.

– Чего такой замученный?

– Я ж говорил, ночью пахали… Компанию одну взяли со стволами. На совещании покемарил маленько, но все равно не выспался, – Денис зевнул еще раз.

– Тогда предлагаю прогуляться в заведение общественного питания и принять дозу. Здесь, на Литейном, рядом. Там и поговорим.

Пока Угаров одевался, Денис изучал цитату-памятку, приклеенную к сейфу оперуполномоченного Управления собственной безопасности ГУВД. «Сострадание является, безусловно, благороднейшим чувством, но оно должно быть умеренным, не превращаясь в слабость. Это вовсе не означает, что надо пытать человека до беспамятства. Если вы заметите, как он теряет сознание, немедленно прекратите бить и окажите первую помощь. Это, впрочем, относится только к больным и хилым гражданам. Крепкий человек в состоянии выдержать хорошую пытку».

– Сам придумал? – прочитав, спросил Неволин.

– Вообще-то, Гашек. Я немного переделал. Он писал про воспитание и порку. Понравилось?

– Остроумно. А если генерал увидит?

– Он уже видел. Ничего не понял и похвалил. Ну, что, идем?

Денис заглянул сегодня к Угарову по его просьбе. Утром Андрей позвонил и сказал, что надо бы встретиться. «Нет проблем, – ответил тот, – сразу после совещания заскочу». Управление собственной безопасности раскинуло свои владенья прямо над актовым залом Главка, где и проходило заседание. На нем, кстати, объявили секретный приказ о начале в городе операции «Вихрь».

Покинули управление через центральный вход, спустившись по парадной лестнице, вдоль которой на пахнущих свежей краской стенах висели полотна живописцев. В основном, патриотической направленности. И в основном, бездарные. По задумке генерала, устроившего сей вернисаж, картины должны вдохновлять сотрудников на борьбу и повышать их эстетический уровень. В коридорах тоже висели работы современных мастеров, а холлы украшали скульптурные композиции, отчего Управление внутренних дел больше смахивало на Третьяковскую галерею. Не хватало только экскурсоводов, бабушек-смотрителей и табличек, что ничего нельзя трогать руками.

Когда свернули за угол Большого дома, Угаров кивнул на стоящую Неволинскую «девятку» и спросил:

– Менять не думаешь?

– Пока нет. На будущий год, может.

– У нас опер тачку собирается брать, если хочешь, предложу. А ты себе новую купишь.

– Прикину.

– Она на тебя, кстати, оформлена?

– На Юльку. А что?

– Нам депешу спустили, составить списки сотрудников, владеющих машинами. Борьба с нетрудовыми доходами. Будем выявлять мздоимцев и клеймить каленым железом, пока не очистим ряды от скверны.

Последнюю фразу Угаров произнес, разумеется, с иронией.

– Генерал придумал? – уточнил Денис.

– А кто ж еще?.. Классно он по телеку заливает, заслушаешься. Борец с тамбовцами. Ты б его хоромы в области видел. Поговаривают, эти самые тамбовцы и отстроили.

– Какие меры ожидать еще?

– За бугор без его визы отпускать не будут. Обидно. Мы с Алкой только в Чухню[6]6
  Чухня (жарг.) – Финляндия


[Закрыть] собрались прокатиться на машине. Шмоток прикупить, да и просто погулять, в аквапарке поплавать. Теперь, боюсь, придется отложить. У тебя с Юлькой как? Ты говорил, цапаетесь.

– Не сыпь мне соль в нирвану, – нехотя ответил Денис, – к собственной тени ревнует. Деньги, вроде приношу, на стороне не гуляю… Почти. Чего еще надо?

– Дарю бесплатный совет. Таскай с собой фен на батарейках.

– На фига?!

– Как прикрытие. Парень из нашего отдела придумал. У него тоже женушка за каждым шагом следит. Он ей грузит, что по вечерам халтурит на тачке. Она ему на мобильник каждые полчаса звонит, проверяет, не у бабы ли? Он тут же фен включает. А у фена шум, как у движка. Слышишь, родная? Я за рулем. В пробке застрял… Молодец, я б до такого не додумался!

– Мне этот вариант не поможет. Я не халтурю.

– Так и он не халтурит!

С разговорами опера дошли до кафе, находящимся ниже уровня океана, то есть, в подвале дома. Угаров взял два по сто пятьдесят коньяка, кофе и бутерброды с красной икоркой.

– Короче, такое дело, – начал он, когда они уселись за свободный столик, – о, погоди. Давай сначала за мир во всем мире.

– Прекрасный тост.

Они чокнулись и выпили.

– Так, вот, – продолжил Угаров, поставив рюмку, – у вас в районе есть оперок один молодой. В нашем бывшем отделе работает. Кривцов. В твоем кабинете, кстати, сидит.

– Да, знаю такого, – подтвердил Денис, – и что?

– Мальчик развит не по годам, – Угаров скользнул глазами по кафе, – молодой, да ранний. Не стесняясь старших, лезет в чужую конюшню. Причем борзо лезет. Так нормальные люди не делают. Всегда можно договориться по-людски, а не пальцы гнуть. Согласен?

– Согласен.

– Надо бы этого ухаря осадить немного. Удалить с поля за игру высоко поднятой клюшкой. Пока «чистые руки» в разгаре. Чтоб знал свое место… Я на него подсобрал кое-что, но маловато для удаления. Ты к нему поближе, понаблюдай… С мужиками потолкуй осторожно. Короче, сам знаешь, не маленький…

– Ты чего, вербуешь меня? – иронично уточнил Денис.

– Вербуют немножко иначе, старик. Для начала выкладывают на стол кучу говна, а потом уже разговаривают по-деловому… Ну, что, приглядишь за юношей?

– Пригляжу… Кабинет он себе не слабо обставил. Как в салон радиотехники заходишь.

– И не только кабинет… Может, еще коньячку?

– Нет, и так башка после ночи гудит, да на совещании еще добавили. Спать поеду, – Неволин доел бутерброд и допил кофе, – я слышал, ты в РУБОП перейти собрался?

– Да, – скривив губы, кисло подтвердил Андрей, – здесь сучье время какое-то настало. Все стучат друг на друга по черному… Как бы самому под разделку не попасть. А в РУБОПе место предлагают. И главное, РУБОП генералу нашему бравому не подчиняется. Другое ведомство.

Угаров сходил к стойке, расплатился и вернулся.

– Вот еще что… Вчера на вашей земле мутотень одна приключилась.

Ехали знакомые мужики на джипе. Часов в восемь. На перекрестке притормозили, а тут боец с гранатометом. В них целится. Они из тачки выскочили, прямо в грязь завалились. А у бойца осечка вышла. Повезло. Этот хрен смылся. Мужики, конечно, в ментуру не заявляли. Но подозрение имеют, по чьему заказу в них целились.

– По чьему?

– Есть такой отморозок. Марчелло. Слыхал, наверно.

– Само собой, – улыбнулся Денис.

– Это в его стиле. Если вдруг прихватите, имейте в виду этот эпизод. Мужики сейчас из города свалили, но если что, подъедут. Отблагодарят по полной.

– Хорошо, буду иметь…

Пусть побегают… От студента с тубусом.

– Не знаешь, случайно, как СКА вчера сыграл?

– Нет. Я не слежу.

Простившись с Угаровым, Неволин сел в машину, запустил двигатель, но не поехал, ожидая, когда тот немного прогреется. Ну, и надо немного придти в себя после ударной дозы коньяка, чтоб не въехать в столб.

Повалил мокрый, липкий снег. Из легкого павильона, торговавшего сэндвичами, горячими пельменями и разливной водкой, вышел Рыжов. Закурил послеобеденную сигарету и двинулся в сторону Главка. Рыжов третий год пахал в убойном отделе, перейдя туда из района. Обещанного жилья это ему не принесло, он по-прежнему ютился в десяти метрах заводского общежития с женой и двумя детьми. Денису показалось, что Рыжий похудел еще больше, а, может, это из-за летней тряпичной куртки, висевшей на нем мешком. Легковато для такой погоды. Говорят, не так давно он отличился, раскрыл серию убийств водителей дорогих иномарок. Шесть эпизодов.

Не дойдя несколько метров до «девятки» Витька перешел проспект и скрылся из вида.

«Интересно, заметил меня? – подумал Денис, – а, впрочем, какая разница? Мне с ним не детей крестить. Гордый, блин… Было бы чем гордиться. Вечными долгами, будущей пенсией в десять долларов, да синяками под глазами… Мент в законе, тоже мне. Скатертью дорога за идеалами…

А я? Я то кто? Тоже мент…»

Алкоголь не просто пьянил, он почему-то проникал глубже, под корку, вытаскивая из сознания мысли, которые в трезвом состоянии безжалостно изгонялись из головы. Вернее, они просто там не появлялись. У многих все наоборот, алкоголь глушит неприятные темы, а у Дениса по-другому. Особенности Неволинского мироощущения… Вот и сейчас поперло. Зря пил.

«Спокойно. Все нормально, хватит пускать сопли… Ты сидишь в теплой тачке, у тебя трехкомнатная квартира в престижном районе, хорошая должность, авторитет. Ты ездишь в отпуск в Испанию, ходишь в тренажерный зал, лечишь зубы в дорогой клинике. Тебя, вне всякого сомнения, уважают коллеги, и ценит руководство. Иначе давным-давно бы нашло повод выгнать. Но не выгоняют и даже не намекают. А значит, ты нужен, ты на своем месте, не переживай… „Крыши“? Чепуха! Когда к тебе приходят сами и просят покровительства, это не „крыша“. И правильно Андрюха говорит, пускай лучше нам, государственным людям перепадет, чем отморозкам всяким…

А если кто-то не умеет жить, как ты, то почему это должно волновать тебя? У каждого свой путь. Вот, пусть Рыжий и идет куда хочет, это не твоя головная боль. Ты идешь своей широкой дорожкой… И главное, не ты один… Такой. Все в порядке, все в полном порядке…

Да, мент я в конце концов или только погоны ношу?!»

«…Прямо как у Довлатова. Чем порядочный человек отличается от непорядочного? Непорядочный сделает гадость и не переживает, а порядочный сделает – и переживает…»

Денис с раздражением отпустил ручной тормоз и рванул с места, чуть не протаранив грузовик. На полную включил магнитолу, чтобы отвлечься от неудобных мыслей.

«Как нам сообщили из пресс-службы ГУВД, сегодняшней ночью, в результате четких и грамотных действий сотрудников криминальной милиции при поддержке ОМОН были задержаны члены так называемой тамбовской преступной группировки, среди которых оказался один из ее лидеров – гражданин Ковалевский Марк, более известный в определенных кругах под прозвищем Марчелло. У него изъят боевой револьвер и обойма с шестью патронами. По данному факту возбуждено уголовное дело, Ковалевский задержан на трое суток. Операцию по задержанию преступного лидера возглавлял подполковник милиции Литвиненко. Нанесен очередной удар по одной из самых мощных группировок города. Мы будем следить за дальнейшим развитием событий…»

Я – мент.

* * *

Брать законный «отсыпной» Денис не стал. Ситуацию с Марчелло надо держать под контролем. Утром, перед работой, он завернул в больницу, где лечил раненую голову Леонид Борисович Котов, хозяин крупного торгового комплекса и просто хороший, добрый человек. Лечение протекало в прекрасно обустроенной палате с видом на Финский залив, под неусыпной охраной двух постовых милиционеров. Такая палата сделала бы честь и дорогой европейской клинике. Что, несомненно, удивляло. Ведь сама больница выглядела довольно запущенной и не ремонтировалась минимум лет десять.

– Ого! – искренне воскликнул Денис, переступив порог палаты и окинув взглядом стены, – неплохо ты устроился! Привет, Борисыч. Как самочувствие?

Леонид Борисович, лоб которого стягивала марлевая повязка, приподнялся с кровати, щелкнул лентяйкой, выключив телевизор, и расплылся в трагической улыбке.

– Денис Сергеевич? Здравствуй, дорогой мой… Да не очень самочувствие. Давление скачет туда-сюда, рана никак не заживает, плохо, наверно, зашили.

– Давление у всех скачет, а рану перешьют толстыми нитками. И все заживет. В таких хоромах, чтоб и не зажило… Ух, ты… Там что, кондиционер?

Денис указал на белый ящик, стоящий в углу.

– Нет, это очиститель воздуха… А кондиционер на стене.

– Ты, что ли, тут такой лоск навел?

– Да, какое… Я человек скромный, роскоши чуждый. Здесь месяц назад трудяга один лежал из мэрии. В его машину гранату швырнули хулиганы какие-то, осколками посекло здорово. «Скорая» в ближайшую больницу привезла, ну, сюда, то есть. Так, пока из него осколки вынимали, бригада рабочих ремонт в палате сварганила. Смотри, даже паркет настелили. А ты в душевую загляни! Все трубы поменяли. А сантехника шведская! Один унитаз на пять сотен бакинских тянет!.. Из перевязочной дорожку ковровую проложили, чтоб ноги не зябли.

– Трудяга… Часом не здравоохранение курирует?

– Не знаю, что он курирует… Да тут же еще одна такая палата есть!

На той стороне! Сначала ее отреставрировали. Но мужику вид не понравился, да и обстрелять оттуда могут. А здесь незаметно не подберешься, если только на катере.

– Надо будет, и с воды достанут… Пустят торпеду или глубинную бомбу подкатят. Леня, я буквально на секунду… Ты работай спокойно, я все уладил. На, почитай, – Денис протянул свежий номер «Ведомостей», – вон, криминальная хроника.

Котов взял со столика очки и пробежал колонку.

– Сволочь… Пять лотков изуродовал. Только ремонт закончили.

– Он извинился и сказал, что больше не будет.

– Другие появятся, – с горечью предположил торговец.

– И другие извинятся. Слышал, что наш новый шеф сказал? Милиция должна повернуться лицом к простому народу. Вот, поворачиваемся.

– Ой, Денис Сергеевич, чтобы я без вас делал? Вы уж поосторожней там. Работенка у вас опасная, неспокойная… Андрею Николаевичу привет обязательно передавайте. Как у него дела?

– Нормально. Собирается в РУБОП переходить.

– В добрый час.

Запиликал мобильник Котова.

– Ладно, поправляйся. Не буду отвлекать, – Денис хлопнул раненого по плечу и вышел. Из палаты донеслись визгливые крики Леонида Борисовича, решавшего по телефону производственные вопросы с подчиненными.

Конечно, можно было не заезжать к торговцу, а просто позвонить и справиться о здоровье. Но… Надо поворачиваться к простому народу лицом. Народ отплатит тем же.

Возле метро Денис притормозил, чтобы купить растворимого кофе.

– Любовницу тебе хорошую, – пожелала ему веселая продавщица южных кровей, вручая банку, – Молодую и резвую!

– А тебе мужа доброго, – ответил тем же Денис, – не негра.

Вообще-то настроение у Неволина не располагало к шуткам. Самое обидное, он никак не мог понять причину этого. То ли вчерашние думы, то ли еще что.

У входа в метро лохотронщики разводили бабку, играя в беспроигрышную лотерею на один из стоявших на раскладном столике призов. Юркий молодой человек с мелированной челкой энергично накручивал самодельный барабан из оргстекла и доставал оттуда теннисные шарики с нарисованными номерами. Бабка явно не понимала, что происходит, ошарашенная напором кидал и ослепленная красочными коробками с японской техникой. С покорностью жертвы гипноза вытаскивала из кошелька очередную купюру и отдавала доверительно улыбающейся девице. Пасущиеся метрах в пяти постовые, очевидно по-рассеянности, не замечали происходящего, что и понятно – в городе операция «Вихрь», отвлекаться на мелочи слишком большая роскошь. Можно прозевать опасного бандита… Бабка начала стягивать кольцо с пальца.

– Много выиграла, мать? – Денис вклинился в тесный круг зевак, наблюдавших за шоу.

– Ой, ничего не понимаю… Пятьсот рублей отдала, вот колечко просят. Говорят, утюжок подарят…

– Этот, что ли? – Денис взял стоявшую сверху коробку и легко подкинул ее на ладони. – Долго ты им гладить будешь.

– Батюшки! – всплеснула руками бабка, наконец сообразив, что коробочка пуста. – Как же так?

Лик девицы окатило легкой волной тревоги, пальцы сжали выигранные деньги с удвоенной силой.

– Слышь, мужик. Ты кто такой? – на плечо Дениса мягко опустилась богатырская длань.

– Хочешь узнать? А не будет обидно за бесцельно просиженные годы?

Длань исчезла. Интонация Неволина не оставляла сомнений, что он не просто прохожий. Толпа резко поредела в связи с обострением оперативной обстановки.

– Деньги верни, – велел Денис переставшей улыбаться девочке.

– Простите, но почему? – вмешался в разговор юноша, крутивший барабан, – у нас есть лицензия на проведение лотереи. Вот, пожалуйста.

Он извлек из папки ксерокопию какого-то документа и поднес ее к лицу Дениса, не выпуская из руки.

«Дана настоящая председателю общественной организации „Лучи надежды“ для проведения благотворительной лотереи „Северное сияние“ в рамках культурной программы „Возрождение“. Председатель исполкома. Начальник РУВД. Председатель районного комитета по культуре и спорту… Подписи. Печати». Настоящие. Правда, вместо начальника РУВД расписался Егоров. Что не снижало значимости документа.

– Северное сияние? – ухмыльнулся Неволин, забрав у парня индульгенцию и порвав ее на четыре части, – и давно вы здесь сияете?

Он легко смахнул со стола еще одну коробку из-под магнитолы, а обрывки лицензии засунул в барабан.

– Деньги верни, кукла! – более жестко повторил Неволин девице, – иначе саму в барабан засуну. Будешь там возрождаться и пускать лучи надежды.

Та переглянулась с парнем, но не решалась расстаться с зажатыми в цепкой лапке денежными знаками.

– В чем дело, гражданин?

Даже не оборачиваясь на голос, Денис понял, что в происходящее, наконец, вмешались лица, охраняющие общественный порядок по долгу службы.

– Вы забыли представиться и отдать честь, молодые люди.

Постовой, узнав опера, смущенно захлопал глазами, пару раз бросив виноватый взгляд на лотерейщика.

– Я сам разберусь… Идите дальше «вихрюйте».

Постовые вернулись на боевой пост, продолжая вести скрытое наблюдение за Неволиным.

– Деньги! – он протянул руку.

Девица, едва сдерживая скупую слезу, вернула выигрыш. Денис попросил бабку пересчитать.

– Ступай, мамаша, свечку за меня поставь. О здравии… А вы, сиятели северные, взяли свой агрегат и исчезли с максимально возможной скоростью. Время пошло.

Парень хотел что-то возразить, но не успел, Денис резким ударом локтя разбил барабан. Шарики весело запрыгали по асфальту.

– Я сказал, время пошло.

Парень, шепча обидные слова, нехотя принялся упаковывать поврежденный инвентарь. Девица бросилась собирать раскатившиеся шарики.

– Еще раз засеку вашу компанию, сам лотерею устрою. Бесплатную.

Приз – от трех до пятнадцати. Суток…

В РУВД, как и в территориальных отделах, полным ходом шли ремонтно-оздоровительные работы. Спонсоры помогали, не щадя кошельков и краски. Правда, создавался ряд неудобств для сотрудников, ибо едва заканчивался один ремонт, тут же начинался новый. И опять капитальный. Но ничего не поделать – желающих помочь милиции было много, а здание райуправления всего одно.

Около полудня Дениса вызвал к себе Егоров. Хотя Неволин не относился к милиции общественной безопасности, но формально Егорову подчинялся, как заместителю начальника РУВД. Заместитель был явно не в духе и настроен агрессивно, точно Майк Тайсон перед боем.

– Я не понял, Неволин? Ты разве не знаешь, что использование силовых подразделений должно обязательно согласовываться со мной?

– Я их не использовал. Я их задействовал.

– Какая разница?! Вы устраиваете погром в ресторане, мне звонят из Главка, а я ни сном, ни духом!

Третий подбородок Егорова грозно свесился над четвертым, словно снежная лавина над краем пропасти.

– В следующий раз непременно согласую, – заверил Денис, который, по понятным причинам, поход в «Устрицу-Жемчужину» не афишировал, а с ОМОНовцами договорился на личном контакте, минуя руководство.

– Я следующего раза ждать не собираюсь… Еще раз такое повторится, получишь взыскание.

– В таком случае докладываю. В понедельник я планирую разбомбить банный комплекс на Бульварной. Там братва оттягивается. Потом не говорите, что не знали. Хотите, напишу рапорт.

Банный комплекс на Бульварной, как и множество подобных заведений, оказывал определенной части населения не только помывочно-оздоровительные услуги, но и сексуально-разгрузочные. Дениса, правда, мало интересовал сей факт, на это есть полиция нравов, и ничего бомбить он на самом деле не собирался. Просто по понедельникам комплекс навещал Егоров. Разгрузиться после тяжелой службы.

После слов Неволина лавина сорвалась, и начальник милиции общественной безопасности стал общественно опасным.

– Ты мне сейчас другой рапорт напишешь! На каком основании устроил сегодня погром возле метро! Ты, вообще, соображаешь, что творишь?!

– Соображаю. Разогнал лохотронщиков. А что, стоять и смотреть, как они людей дурачат?

– С чего ты взял, что они кого-то дурачат? Лотерея разрешена исполкомом. Тебе же показали бумагу!

– Любую бумагу подделать можно, – спокойно ответил Денис, – в том числе, и вашу подпись. К тому ж, это была всего лишь ксерокопия.

– Если сомневался, надо позвонить и доложить мне, а не заниматься беспределом!.. Лохотронщики, кстати, не твоего ума дело! На это есть мошеннический отдел!

– Ладно, когда кто-нибудь будет выламывать у вашего «Ленд крузера» магнитолу или зеркала, я непременно пройду мимо. Потому что автомобильные воры тоже не моего ума дело.

Пока Егоров подыскивал контраргумент, Денис развернулся и вышел из его кабинета. В коридоре возле доски Почета участковый Семага с плохо скрываемой гордостью любовался собственной бравой фотографией.

– Хорошо висишь, – улыбнулся Неволин, – чего тебя к нам принесло?

– Почту привез, – участковый приподнял пузатый портфель, – а за хорошие показатели повисеть не грешно. С показателями не поспоришь.

Кто-то рассказывал, каким образом Семага добивается высоких результатов в труде и обороне. Особенно во время рейдов и операций. Выходит вечерком на улицу в сопровождении двух местных алкашей, бросает на землю приманку – кошелек, в котором среди мелочи затерялся патрончик от пистолета, либо косячок травки, садится со своими спутниками на ближайшую лавочку и наслаждается вечерним пейзажем. Наслаждается до тех пор, пока кто-нибудь не обратит внимание на брошенный лопатник. А обращает, как правило, первый идущий по улице, если он не слепой. Едва приманка оказывается у любопытного прохожего, Семага срывается с лавки и вежливо интересуется, а что это у товарища в руках? Товарищ, охваченный низменной жадностью, страстно клянется, что нечаянно обронил собственный кошелек. «Значит, ваш?» «Мой! На Новый год жена подарила». «Подтверждаете»? «Подтверждаю»! «Отлично»! В присутствии верных пьяниц-понятых кошелек изымается, а нашедший его зарабатывает статью за хранение боеприпасов или наркотиков. В тюрьму бедолагу, конечно, никто за это не посадит, ограничатся более мягкими мерами, но полноценная «палка» о раскрытом преступлении в зачет Семаге идет. Называл он придуманное им мероприятие «ловлей на живца». В хороший день удавалось зацепить на крючок пять-шесть рыбок. Участковый ни с кем не делился своим «ноу-хау», чтобы не прознало начальство, а конкуренты не воспользовались бесплатной идеей.

– Ну, виси дальше, – Денис несильно хлопнул участкового по плечу, сделал пару шагов, но притормозил, будто что-то вспомнив.