Текст книги "Три дня без любви (повесть, рассказы)"

Автор книги: Андрей Кивинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Оставшись в одиночестве, Вадик тоже посмотрел в зеркало серванта. Жалкая картинка. К синюшному носу, желто-коричневым синякам под глазами добавилась лиловая шишка на лбу. Не хватало только шрама поперек лица. Но это все мелочи… Можно еще десяток шишек получить – лишь бы глаза горели. У него не горели. И как ни страшно себе в этом признаться, Никита прав. Размазня ты… Не мужик. Вялотекущий какой-то. О небоскребах думаешь, вместо того чтобы прийти, шарахнуть кулаком по столу и крикнуть, чтоб уши заложило: «Я не пущу русских в Европу!»

Слабо? Слабо…

* * *

В ресторан их пригласила подруга Катька. Кажется, это был ее обычный день рождения, даже не круглая дата. Но захотелось понтов. С другой стороны, правильно. Зачем ютиться дома среди потных гостей, нюхая запах носков соседа по столу? В сортир опять-та-ки лишний раз из-за стола не выйти. И никаких развлечений, кроме перекуров на лестнице. А если не куришь, то совсем беда. Кабак же – иное дело. Там и энергетика своя. А по деньгам еще и неизвестно, что дороже. Тем более что оплачивал праздник Катькин генеральный спонсор, он же муж-страховщик.

Но к делу это не имеет отношения. Гостей набралось прилично – человек двадцать пять. В основном молодежь, в основном парная. Но попался и одиночка. Какой-то приятель богатого мужа. Тоже страховщик. Мускулист, широк в плечах, ходит в первых богачах. Кажется, Эдик. С загорелым лицом, отчего про себя Вадик обозвал его «рожекрасным». И сел он как-то неудачно, прямо напротив Лерки. Поначалу все интеллигентно было. «Не хотите ли этого салатика, не желаете ли вина? Очень хорошее вино. Прямо из Аргентины. Я лично пил там аналогичное».

– Вы были в Аргентине? – повелась Лерка.

– Только что оттуда. Летал по работе… Кстати, можно на «ты».

– И как там?

– О! Впечатляет!

Дальше пошел рассказ, ничем не отличающийся от дешевых туристических проспектов. Лерка тем не менее более чем внимательно слушала и бросала восторженные междометия. Вадик молчал: во-первых, он не находил ничего увлекательного в рассказе нового знакомого, а во-вторых, слишком сильно увлекся салатом из крабовых палочек.

Но после объявления сигаретной паузы начались проблемы. Эдик, выудив из глубин «версачиевского» пиджака красивую пачку, с подлой улыбкой предложил Лерке:

– Не составите компанию? Это «Нат Шерманн». Настоящие. Очень хорошие. Прямо из Штатов.

– Вы были и в Штатах?

– Практически второй дом.

Лерка хоть и берегла здоровье, но перед соблазном устоять не смогла. Один раз не смертельно. И самое обидное, совершенно проигнорировала присутствие законного мужа. Не предложила ему курнуть, не спросила разрешения… Разве так поступают в цивилизованном обществе? Мы же не дикари.

Они вышли на крыльцо кафе к остальным гостям. Вадик мог наблюдать за ними сквозь окошечко. К тому времени салат закончился, и его больше ничто не отвлекало.

Этот рожекрасный гад чиркнул зажигалкой и, когда Лерка поднесла сигарету к пламени, ненавязчиво прихватил ее ладонь, словно защищая от ветра. Потом принялся гнать ей какую-то пургу, содержания которой Вадик не мог слышать через стекло. Лерка, зараза, весело хихикала, даже не глядя в сторону супруга. Хотя могла бы посмотреть, чтобы увидеть красноречивый взгляд. Кончился перекур неприкрытым, демонстративным обниманием за плечо, которое случайные прохожие трактовали бы однозначно – заботливый перец приглашает свою даму к столу!

Но дама-то, блин, была не его!

Вернувшись в банкетный зал, жена все-таки вспомнила про мужа.

– Эдик сказал, что, если мы купим машину, он поможет застраховать ее, как своим, за половину цены.

«С чего это вдруг?» – хотел спросить Вадик, но вместо этого его язык прошептал вялое: «Спасибо».

Своего автопарка у супругов, как уже говорилось, не имелось, хотя Лерка регулярно поднимала этот вопрос на семейном совете. Типа, машина в современном обществе не столько средство передвижения, но и статус. Одно дело ты приезжаешь на работу на собственном «форде-фиесте», другое, когда толкаешься в маршрутке под управлением таджикского драйвера.

Дался ей тот «форд-фиеста»…

– Лер, ну какой статус, если ипотека душит, как Шариков котов. Ты бы лучше подумала, на чем сэкономить.

– Надо думать не о том, на чем сэкономить, а о том, как больше заработать.

– Я думаю…

Вообще-то, Вадик не очень думал. Хотя в том же банке мог сделать попытку поползновения по служебной лестнице. Но не делал. Да и при желании нашел бы время для подработки бухгалтером в какой-нибудь маленькой фирме. Предложения поступали. Но… его пока все устраивало.

Рожекрасный тем временем продолжил наглеть дальше. Подлил Лерке аргентинского винца, рассказал старый анекдот на тему массовых расстрелов. А когда зазвучала музыка, не спросив разрешения у Вадика, пригласил на тур рок-н-ролла. Рок-н-ролл был медленный, из репертуара слезливых «Скорпионз», поэтому и танец подразумевался не быстрый. К этому моменту Эдик уже загрузил в себя помимо Аргентины пол-литра «Хеннесси» и приличий не соблюдал. Ну разве что жирными лапами под платье Лерке не забрался, будто там салфетки хранились. Танцор со звездой. Но самое обидное – она не сопротивлялась, а воспринимала его танцевальные па если не с радостью, то точно без негатива. Да и сама шею ладошкой щекотала. Она с Вадиком так никогда не танцевала. А тут с первым встречным… Первый встречный что-то нашептывал, сунув свой вонючий рот прямо ей в ухо.

Вадик совершенно не представлял, как себя вести. Устраивать публичную разборку? Обвинят в ханжестве. Подумаешь, люди потанцевали? Да и что значит разборку? Как в восемнадцатом веке перчатку в лицо швырнуть? Или как в двадцать первом – по морде дать? Проиграет точно, это видно и невооруженным глазом. Еще и в милицию сдадут, если выживет.

А они все танцевали и танцевали, шептались и шептались… И танец был все откровенней и откровенней. Может, музыку вырубить?

Но Лерка с Эдиком не стали ждать, когда он найдет пульт от музыкального центра. Опять ушли на улицу курить. И снова он приобнял ее за плечо, словно свою застрахованную собственность. Этого Вадик вытерпеть уже не смог. Решительно встал из-за стола, сбросил пиджак и выскочил из кафе.

Они посмотрели на него, словно секретарша на надоевшего просителя. «Ну что вам опять надо?»

– Там… Там горячее принесли… Спрашивают, что будете – рыбу или мясо?

– Старик, мы сейчас, – вальяжно ответил роже-красный, пустив в небо струю мутного дыма от «Ната Шерманна», – закажи мне рыбку, если не сложно.

– А мне мясо, – попросила Лерка.

– Да… Хорошо…

Вадик вернулся в зал и надел пиджак. Веселящийся народ не обращал на него никакого внимания. И никому не было дела, что в настоящую секунду он переживает тяжелый психологический стресс. Никто не подошел и не протянул руку помощи, и не помог советом.

До конца застолья он так и просидел на своем месте в одиночестве, глядя, как его любимая жена зажигает с пузатым страховщиком. А они под восторженные аплодисменты гостей танцевали страстное аргентинское танго. Или делали вид, что танцуют… А он делал вид, что ему это нравится.

И только вечером, когда они вернулись домой, он как бы между делом бросил:

– По-моему, этот Эдик борзел. За такое и по шее дать можно.

– Что ж не дал? – усмехнулась Лерка и отправилась в душ.

* * *

Может, и прав Никита? Может, его метода сработает? Уверенность появится. Тогда и кулаком по столу можно. И всяким культуристам по наглой роже.

Друг вернулся минут через пять, держа в крепких руках два комплекта камуфляжной военной формы. Лысину закрывали два голубых берета, надетые один на другой.

– Вот! Путь к спасению рядового Вадика! Примеряй! – Он швырнул один из комплектов на колени другу.

– Что это?!

– У соседа выпросил. Напрокат. Хороший мужик, понимающий. Он фронтовик, недавно с Кавказа вернулся, сейчас в отпуске. Десантник! Голубой берет!

– Нам-то зачем?

– Сам же сказал: какая нормальная баба к нам подойдет? А к героям войны не то что подойдут – побегут! Только команду дай – к ноге! В стойку! Ха-ха-ха!

– И кто герои?

– Не тормози! Мы! – Он перевернул свой комплект и продемонстрировал пару рядов орденских планок. – Медалей не дал, но нам и не надо. Настоящие герои скромны, аки агнцы! Мерий, мерий!

В комплект входили бушлат, брюки галифе, тельняшка и голубой берет с матовой кокардой. Звездочки на погончиках тоже были матовыми. Полевой вариант. Количество звездочек говорило, что сосед носит капитанское звание. Обуви, ремней и прочих аксессуаров, типа автоматов Калашникова, к форме не прилагалось.

Никита скинул футболку с изображением какой-то металлической группы и натянул тельник, не скрывший и половину живота. На Вадике же, наоборот, тельняшка повисла, словно тряпка на швабре. Но меняться не имело смысла, сосед вряд ли держал комплекты разных размеров.

Примерно так же сидели и остальные предметы военного гардероба. Наверное, на лошадях они смотрелись бы более гармонично. Особенно береты.

– Класс! Будто прямо с марш-броска! – констатировал тем не менее Никита, впервые в жизни облачившийся в форму. – Это называется креатив!

– Жульничеством это называется.

Креативщик отцепил парочку орденских планок и протянул Вадику:

– Держи. Все по-братски. Тоже героем будешь.

– А за что это?

– За взятие банка! Какая разница? Главное, они есть.

– По-моему, это плохая идея. Из нас десантники, как из моей мамы президент. Дойдем до первого милиционера. И потом, куда ты в этом предлагаешь идти?

– Все продумано до мелочей, – заверил капитан Евпатий Эммануилович, лихо, по-дедовски заломив берет на затылок, – мы не пойдем, а поедем. А куда, решим.

– Опять на тачке? За мой счет?

– Не надо давить на меня своим материальным благополучием… Между прочим, у меня есть машина.

– Она ж не на ходу.

– Если нас слышит Бог, то она заведется. – Он отрыл в ящике секретера комплект ключей с брелоком «Opel». – А я думаю, он слышит! Пошли! Заодно и гимнастерки разносим.

С гражданскими полуботинками камуфляж смотрелся как-то вызывающе. Не по уставу. А Никита вообще обулся в кроссовки. Но фронтовиков сей факт волновал мало. Они не учили устав.

Из-под покрытого легкой ржавчиной капота «опеля» кое-где пробивалась зеленая травка. Проросла. На торпеде, покрытой непробиваемым слоем пыли, почти полностью выгорели на солнце три картонных иконки. Программа «Тачка на прокачку» вряд ли бы рискнула вписаться в ремонт агрегата. Тем не менее, когда Никита провернул ключ, внутри что-то хрюкнуло и подало признаки жизни. Но чуда, несмотря на иконки, не случилось – двигатель не завелся. Хотя бы потому, что аккумулятор давно сдох. Зарядного устройства у опытного автомобилиста не оказалось. Как и буксировочного троса. Про аптечку можно вообще не заикаться.

– Если бы ты жил в Лондоне, давно бы остался без колес, – заметил Вадик.

– Почему это?

– Там по закону запрещено ездить на тачках, которым больше десяти лет. А на улицах вместе с полицейскими дежурят передвижные прессы. Серьезно, я не гоню. У Лерки родственница дальняя в Англии. Прикинь, катишься ты по Пикадилли, тормозит тебя местный коп, проверяет документы. Тут же вызывает пресс, с твоей тачки сливают бензин, отдают барахло – и вперед. Прямо на твоих глазах происходит чудо. Машина превращается в блин. И не поспоришь, закон есть закон. Представляешь, у нас бы такой приняли?

– Представляю… Хорошо, что мы не в Англии. – Взглядом боевого командира Никита оглядел окрестности. – Ничего, сейчас заведемся…

– А бензин-то есть?

– Если не слили, должен быть. Где-то полбака.

У соседнего подъезда дымил заведенный джип, за рулем которого скучал водила, видимо дожидающийся хозяина.

– Братишка, – подойдя к джипу, постучал в тонированное стекло Никита, – машинку не дернешь?

Стекло медленно опустилось, человек, похожий на киборга, внимательно оглядел стучавшего. В том числе и его орденские планки.

– Пока на войне были, аккумулятор сдох. Дерни, а?

Лицо водителя расцвело в улыбке, словно ландыш весной.

– Где воевали-то?

– Дуба-Юрт, – не моргнув глазом, ответил Никита, – Шестая военно-воздушная дивизия.

– Говно-вопрос, мужики. – Человек вылез из джипа. – Трос есть?

– Сперли…

– Идем.

Водитель снял пиджачок, бросил на сиденье, размял руки. Подошел к «опелю».

– Залазь.

Когда Вадик занял исходную позицию, водитель тоже уперся руками в багажник, раскачался, и с усилием они толкнули машину. Вросшие в асфальт колеса с треском провернулись.

– Зажигание!

– Есть зажигание!

После пятидесятиметровой буксировки, если это можно назвать буксировкой, двигатель ожил и завелся. Работал он с перебоями, но работал.

– Ура!

– Свечи надо поменять, – посоветовал водитель джипа, тяжело дыша и вытирая розовым батистовым платочком запачканные руки.

– А лучше машину, – рассмеялся Никита, вылезая из салона. – Но где ж денег взять?

– Да, bladstvo, – посочувствовал человек, похожий на киборга. – Мужики кровь проливают, а на таком говне ездят. Но ничего, братишки, держитесь. Будут и у вас «мерседесы».

– Спасибо.

– Вам спасибо. – Водила обнял каждого, словно родного, и вернулся в джип.

Что ни говори, а уважают на Руси служивого человека.

– Ну а ты говорил, не заведемся, – довольно сказал Никита, поправляя голубой берет. – Для десанта нет преград! Садись, сделаем кружок почета.

Значок на приборной панели показал, что бензин не слили. Давление в шинах фронтовик не проверял, доверившись глазомеру. Врубил передачу и выехал со двора на проспект. Машина кряхтела, словно разбуженный после зимней пьянки медведь, но двигалась. Немецкий автопром еще раз доказал свою конкурентоспособность, хотя «опель» и считается в Германии не очень престижной техникой.

– Теперь все девки наши! – не говорил, а практически кричал довольный десантник.

– Где ты собрался их искать? На обочине?

– Какая обочина, о чем ты?! Для обочины форма не нужна. В ночной клуб рванем! Вечером, часиков в десять.

– Какой еще клуб?

– Есть у меня один на примете. Элитарный. Но не «Что, где, когда?». Я там был разок. Год назад. Вход бесплатный, но урлу всякую не пускают. Только приличных людей. А в таком прикиде нас всюду пустят! Два капитана, ха-ха-ха… Девчонки там понятливые и непомойные. Конечно, попросят коктейлем угостить, но с героев денег не возьмут! Усек, к чему я?

– Не совсем… Ну, допустим, познакомимся с кем-нибудь, и что дальше?

– Дальше по обстановке. Можно прямо в клубе, в сортире, либо к девчонкам поедем. Есть ведь у них какая-нибудь жилплощадь.

Вадик представил себя изменяющим жене в сортире ночного клуба и брезгливо поморщился.

– Нет уж, на горшке я не собираюсь.

– Не волнуйся, хороших мест на земле не мало… Ну что, тащ капитан? Будем приступать?

– Делай, что хочешь, мне все равно.

Вадику действительно было уже все равно. Даже сопротивляться не хотелось.

– Есть!

Никита вдавил педаль газа, «опель» вздрогнул и понес, словно обкурившаяся маленькая коняшка.

И по закону гор тут же на ее пути возник мустангер с полосатым лассо. В звании капитана.

– Здравия желаю. Превышаем. И не пристегнуты.

Никита повернул грудь-живот, чтобы инспектор мог разглядеть орденские планки.

– Извини, братишка… Это по привычке. На войне тихо не ездят.

– Откуда вы?

– Вчера из Дуба-Юрта. В отпуске по ранению. Шестая воздушно-десантная дивизия.

Капитан взял под козырек и кивнул:

– Счастливого пути.

– И тебе удачи, – улыбнулся Никита и поднял стекло.

– Где хоть этот Дуба-Юрт? – спросил Вадик, когда они отъехали.

– Километров сто от Грозного. Или двести. По телику показывали. Воюют там до сих пор. Или уже не воюют.

– И Шестая дивизия существует?

– Не знаю. Да какая разница? Главное ведь не номер, а твердость в голосе.

Вадик вспомнил случай, произошедший с Никитой, когда тот только купил машину. В то время брокер увлекался тяжелой металлической музыкой. Отрастил оставшиеся волосы, небольшую бородку. Ходил в черном балахоне, напоминавшем рясу, на пузо повесил огромный крест на цепи. В таком виде его и тормознул гаишник за какое-то нарушение. Но Никита занял правильную позицию.

– Что тебе, сын мой?

– Ой, святой отец… Извините, не заметил. Езжайте.

– Храни тебя Бог, – Никита перекрестил инспектора, причем двумя перстами, по-католически, – чина тебе высокого.

– Спасибо, батюшка… Помолитесь за меня.

– Обязательно помолюсь.

Они доехали до Невского, свернули на Литейный. Вадик рассматривал фасады домов, словно видел их впервые. Давненько он здесь не был. Год точно, а то и больше. Банк, квартира, по выходным ремонт. Романтика. Лерка не жаловалась. А если и жаловалась, то не ему.

Рассматривая рекламные щиты и вывески над магазинами, невольно вспомнил тестя. «Я понимаю, – возмутился как-то Иван Сергеевич, – если бы вместо лозунга „Слава социализму!“ повесили лозунг „Слава капитализму!“ Но при чем здесь „Унитазы Италии“?»

Предстоящее объяснение с Леркиным папашей могло испортить настроение даже очень большому оптимисту. А что уж говорить про Вадика.

– У тебя хоть что-то святое осталось? – оторвал его от горьких раздумий капитан Неприторонный.

– В смысле?

– В смысле налички. Совсем с пустыми руками идти в клуб стремно, надо хоть сигарет купить.

– Да откуда? Мы ж пластырь на последние купили. Максимум рублей пять.

– Плохо… А карточка с собой?

– С собой. Только я пин так и не вспомнил.

– Блин! – Никита перестроился в правый ряд и притормозил возле магазина дамского белья. – И что делать? Как вообще можно забывать такие вещи?

– Под обстрел попал. В Дуба-Юрте. Контузило.

– Записывать надо… Погоди… – Он побарабанил пальцами по рулю… – Давай попробуем вспомнить по ассоциациям. Знаешь этот метод? Например, если тебе надо запомнить какое-то число, ты прикидываешь, не похоже ли оно на какую-нибудь дату. День и месяц. Или месяц и год. И запоминаешь. Сколько цифр в коде? Четыре?

– Ну.

– Может, они тоже что-то напоминали? Чей-то день рождения. Или памятную дату. Давай, напрягись. Попробуй вспомнить, с какой цифры он начинался. Это просто. Цифр в мире всего десять.

Вадик напрягся. Но ничего не вспоминалось. Ни по ассоциациям, ни без.

– Какие у тебя памятные даты? День свадьбы, день рождения сына… Прикидывай.

День свадьбы. Нет, дата не имела никакого отношения к пин-коду. К слову, месяц назад был юбилей. Пятая годовщина. Лерка подарила ему туалетную воду и набор гаечных ключей для сантехники. А он не подарил ей ничего. Потому что просто забыл в бытовой суете. Потом извинялся, убеждал, что все помнил, но не успел купить подарок. Наверное, она не поверила.

Но даже если и забыл? Что такого? Многие через месяц забывают. Тоже мне событие. Ну свадьба и свадьба. Что теперь, каждый год ездить на Марсово поле цветы возлагать? И банкеты устраивать?

Их с Леркой свадьба не отличалась экстравагантностью. Все-таки не звезды шоу-бизнеса или политики.

Расписались во дворце на Английской набережной. В целях экономии тесть договорился в своем училище и арендовал военный автобус с табличкой «ЛЮДИ», на котором по городу катали гостей. Сами молодожены разорились на лимузин. На Марсовом поле возложили цветы на могилу павших участников уличных беспорядков. Возле Вечного огня сидели бомжи и жарили на нем сосиски, насаженные на проволоку. Тесть прогнал бомжей, угрожая своим наградным пистолетом. Идиотская традиция – в день свадьбы посещать кладбище. Еще бы в зоопарк ездили, белым мишкам цветочки кидали.

Отмечали в небольшом кафе в начале Садовой. У тещи там была скидка. Спиртное свое. В качестве ведущего зажигал отставной замполит. Тоже знакомый тестя. Зажигал умело, не хуже профессионала и, главное, по оптовой цене. Языком владел превосходно, чувствовался опыт. Потом танцевали под песни Меладзе (в записи) и играли в похищение невесты со сбором выкупа. В общем, было весело, не хуже, чем у других. На свидетельском месте от жениха величаво и гордо восседал Никита, от невесты – гламурная подруга Катя. Никита пытался соблазнить Катю во время перекура, но безуспешно, Катя не любила случайных, не сулящих никаких бонусов, кроме вирусов, связей. Разошлись около полуночи. Утром сильно болела голова, хотя Вадик практически не пил.

Ну и что тут вспоминать? Разве что бомжей на Марсовом.

Правда, тогда он чувствовал себя абсолютно счастливым. И не переживал, что кому-то было скучно и, возможно, не хватило водки.

Через два дня они полетели в свадебное путешествие. Денег, подаренных гостями, хватило на недельный тур в Египет. Путевку поехал заказывать молодой муж. Но женщина-оператор в турфирме, узнав, что у туристов медовый месяц, воскликнула:

– Ну зачем вам Египет?! Что вы там, кроме пьяных туристов и грязных арабов со своими пирамидками и верблюдами, увидите?! Для медового месяца полагается что-нибудь посолиднее. Например, Италия.

– На Италию денег не хватает.

– А мы поищем вариант! Есть у меня в загашнике очень симпатичный тур, – она пощелкала клавишами и повернула монитор к Вадику, – смотрите. Восемь дней, семь ночей. Отель три звезды на берегу моря. Сан-Бенедетто. Очень красивое место. Включены завтрак, ужин и трансфер из Рима. Также в тур входят две бесплатные экскурсии – в Милан и во Флоренцию. За дополнительную плату можно посетить Рим и Венецию. А вот цена.

Стоимость тура была всего долларов на двадцать дороже, чем в Египет.

– Это с перелетом? – уточнил Вадик.

– Ну разумеется. Чартерный рейс из Санкт-Петербурга. Вылетаете утром, в двенадцать уже в Риме. Очень удобно. Берите. Для романтического путешествия лучше Италии ничего просто не существует! Особенно по такой цене!

Вадик не стал перезванивать Лерке, чтобы посоветоваться. Решил сделать сюрпрайз. Они увидят Колизей, Давида, каналы Венеции (за дополнительную плату). Плюс еще Милан, тоже, говорят, не последний город. А если повезет, Челентано встретят или Берлускони. А в Египте какой Челентано? Там верблюды одни. Представил, как Лерка обрадуется.

– Беру. Оформляйте.

Лерка, как он и предполагал, повисла у него на шее.

– Италия! Обалдеть!!! Я тебя люблю!

С учетом того, что до этого никто из них за бугор не ездил, путешествие обещало быть волшебным.

Тесть отвез их в аэропорт на том же автобусе с надписью «ЛЮДИ», хотя у него имелась собственная «девятка». Но здесь халявный бензин.

В полдень по итальянскому времени они приземлились в Риме. Величественном и вечном Риме. Их встретил гид – говорящая с диким хохлятским акцентом дама сорока с небольшим лет, как выяснилось позже, эмигрантка из Киева на почве замужества. Вместе с остальными туристами, а их набралось человек двадцать, провела в автобус. Но вместо вступительного приветствия и объявления программы раздала всем какие-то бумажки.

– Быстренько заполняем счета-фактуры.

Никто из туристов не удивился. Все, разложив на сумочках и папках бумажки, принялись аккуратно их заполнять. Вадик с Леркой, никогда не бывавшие за рубежом, посчитали, что это какая-то обязательная процедура. И тоже приступили. Но дальше графы «фамилия и имя» не продвинулись. Текст в бумажках был на итальянском. Обратились к гиду. Что тут писать?

– Да что и обычно, – ответила она, не глядя.

– Мы в первый раз…

– Хорошо, я потом к вам подойду.

На всякий случай Вадик поинтересовался у соседа – пухлого очкарика с круглым значком на бейсболке «Хочешь разбогатеть – спроси у меня как?»:

– А зачем это заполнять?

– Как – зачем? Вам деньги не нужны?

Деньги молодоженам были нужны, но ответ ясности не прибавил.

Вместо отеля туристов привезли на малопривлекательную территорию, напоминающую отечественную овощебазу. Да еще огражденную забором с колючей проволокой. За забором располагалось несколько металлических ангаров, никоим образом не похожих на архитектурные или исторические достопримечательности. Народ совершенно спокойно направился в ближайший. Молодожены, повинуясь стадному чувству, тоже. По пути Вадик опять поинтересовался у очкарика, куда их привезли?

– Куда всегда. Фабрика-мануфактура.

– А зачем?

– Ну вы даете… А зачем еще в Италию ездить?

Ответ озадачил еще больше.

В ангаре, где температура доходила до тридцати градусов выше ноля по местному градуснику, туристы ринулись к стеллажам, на которых в огромных количествах лежала обувка и висели шмотки. Платья, рубашки, брюки, ремни и прочий ширпотреб. И принялись заполнять ими захваченные с собой огромные пластиковые баулы.

И только застывшие, словно Давид на постаменте, молодожены ничего не заполняли. Женщина-гид, заметив их нерешительность, поторопила:

– Давайте побыстрее, мы здесь всего три часа и больше не приедем.

– Простите, – робко уточнила Лерка, – а зачем нас сюда привезли? Мы ничего не хотим покупать. У нас и денег нет… Только на экскурсию.

Женщина посмотрела на них, словно алкаш на безалкогольное пиво.

– Как денег нет? Зачем же вы приехали?

– Ну, это… Медовый месяц…

– При чем здесь медовый месяц? Это шоп-тур!

– Какой еще шоп-тур? – переспросили хором молодожены.

– Обыкновенный. Сейчас сезонная распродажа. Народ закупается и делает бизнес.

– Погодите, а Милан? Флоренция?

– И туда поедем. В Милане на кожевенную фабрику – там хорошая обувь и куртки, а во Флоренцию за трикотажем.

Теперь до Вадика дошло, почему тур был таким дешевым… Но он с честью и достоинством выдержал взгляд молодой супруги.

– А море?.. Море будет?

– Обязательно. Километрах в десяти от отеля. Полчаса на автобусе. Только там пока холодно, никто не купается… Да и зачем вам море? Кстати, в Милане могу показать очень хороший магазинчик кожгалантереи…

Вадик понял, откуда в питерских подвальных магазинчиках обувь от «Поллини». Прямые поставки из Милана.

На фабрике они пробыли больше четырех часов. Без обеда. И только к восьми вечера приехали в Сан-Бенедетто. Причем не в сам городок, а, как и предупредил гид, километров за десять от него. В дороге народ активно обсуждал какие-то оптовые цены и бонусы. И только молодожены ничего не обсуждали. Молча смотрели в окно и любовались мелькающими горными пейзажами.

Гостиница оказалась потрепанной, с прокуренным номером, окнами, выходящими на мусорную свалку во дворе. Хотя в турфирме гарантировали романтический пейзаж. За смену вида на ресепшене потребовали денежки. Но денежки были отложены на экскурсию, поэтому приходилось любоваться помойкой и вдыхать ее аромат.

В Милан и Флоренцию они не поехали. Ибо обязательным условием поездки была закупка фабричных товаров. Хотите экскурсию? Заказывайте отдельно. В Венецию тоже не вырвались. Не набрали группу. Ездили каждый день на холодное море и гуляли по скучному Сан-Бенедетто вместе с местными бродячими собаками. По вечерам шопники собирались в ресторане, активно бухали и обсуждали коммерческие вопросы. На второй день молодожены уже знали, зачем надо заполнять счета-фактуры и разбирались в оптовых ценах и скидках. А на третий день очкарик положил перед ними список товаров и адреса магазинов.

– Ребята, вы все равно без дела болтаетесь, зайдите в эти лобазы и купите кое-что. Это здесь, в Бенедетто. Я просто не успеваю. Вот деньги. – Он положил под стакан несколько мятых банкнот достоинством по сто евро. – Только проверьте, чтоб брака не было. Итальяшки ушлые, хуже турок.

Зашли, купили. И сами же повезли через границу.

– Ребята, вы все равно пустые летите, а у меня перевес. Выручайте. На человека по двадцать кило.

– Наркотиков-то нет?

– Нет, что вы… Только тротил.

Вот такое получилось романтическое путешествие. И тем не менее им было хорошо. Ибо они пока находились в состоянии влюбленности, а это состояние тонирует любой негатив. Они были в настоящей Италии. Рядом с настоящим морем. С настоящим «Поллини» и «Труссарди», сделанными не в Китае. Ели спагетти, паэлью и пили кьянти. Что еще надо? Что такое аромат помойки и бездомные собаки по сравнению с возможностью видеть друг друга каждый день? Тьфу, и забыть.

И даже претензий туристической фирме по возвращению не предъявляли. А с толстячком еще целый год перезванивались. Он, кстати, оказался неплохим мужиком. Хотя так и не стал богатым.

…Сейчас бы Лерка наверняка закатила в фирме скандал и выбила бы компенсацию за сорванный отдых. Да и он бы поддержал претензии. Потому что теперь это стояло на первом месте.

Если бы Вадик знал, почему так происходит, наверняка бы получил Нобелевскую премию мира.

– Нет, свадьба здесь ни при чем. – Он с грустью вернулся из итальянских воспоминаний.

– Ну, может, год какой-нибудь?.. Как можно забыть четыре самые важные цифры в жизни человека?! Это же важнее дня рождения!

– Все зависит от силы удара. Завтра съезжу в банк, они поменяют карточку и пин. Денег, правда, снимут.

– Завтра это завтра. А сегодня это сегодня.

Никита открыл «бардачок» и среди рекламных проспектов «Любовь с первого взгляда» отрыл мятую десятирублевку.

– Во! Помню, что должна быть. Для инвалидов приготовил. А теперь мы сами инвалиды. Давай свою пятерку.

Вадик достал из бушлата бумажник, который по привычке переложил туда из пиджака. Никита сбегал к магазинчику просроченных товаров и вернулся с пачкой самых дешевых сигарет, украшенных предупреждением Минздрава «КУРЕНИЕ КРАЙНЕ ПОЛЕЗНО ДЛЯ ВАШЕГО ЗДОРОВЬЯ В ЦЕЛОМ И ДЛЯ ЛЕГКИХ В ЧАСТНОСТИ! НЕ ВЫЗЫВАЕТ ОТВЫКАНИЯ». На дорогих сигаретах предупреждение выглядело бы более приветливым и начиналось бы словами «Уважаемые господа…».

– Ну вот. Теперь хоть не с пустыми руками.

Покрутившись еще с полчаса и возродив «опель» из пепла, они вернулись на базу. Никита предложил отдохнуть перед ночным десантированием и подал другу пример, захрапев на тахте. Вадик уснуть не смог. Все представлял, как отреагировала Лерка на вчерашний сюжет в криминальных новостях. Возможно, пыталась позвонить ему на мобильник и поздравить. В принципе, она знает телефон Никиты. Или не знает? Нет, нет – знает. Месяц назад она ездила к нему на биржу и предварительно созванивалась. А зачем ездила? Они хотели купить кровать вместо старого, подаренного тестем на новоселье дивана. От дивана пахло казармой и гуталином, видимо, когда-то он нес службу в офицерской комнате. Лерка привезла из Финляндии первый заработок. В евро. Обычно они меняли деньги в ближайшем обменнике, но Никита, узнавший об этом, подсказал, что для крупной суммы биржа гораздо более выгодный вариант, и пообещал свести там с нужным человеком. Сам Вадик поехать не смог, попросил Лерку. Тогда она и созванивалась с Никитой. Выгода оказалась не так уж и велика, рублей пятьсот со всей суммы. Но, как говорится, евроцент евро бережет. Мелочь, а прикольно. Потом она еще пару раз ездила на биржу.

Пока однополчанин спал, Вадик принял душ и побрился. Заклеил боевые ранения свежим пластырем.

Завтра с утра он твердо решил предпринять какие-нибудь шаги. Если сможет стоять на ногах. Сначала съездит в банк, попытается все объяснить. Потом к матери – может, она посоветует что-нибудь конструктивное. Все-таки был у нее в жизни подобный прецедент. С батяней. Батяню Вадик не помнил, тот оставил их, когда сын еще не отдавал отчет своим действиям в силу малых лет. Уехал за Уральский хребет и присылал оттуда денежные переводы и открытки по праздникам. Мать не сочиняла для Вадика историй про полярные экспедиции или загранкомандировки. Сразу сказала – папа уехал к другой женщине. Но не надо обвинять его в этом. Он хороший человек. А сердцу не прикажешь. Чтобы не травмировать сына, он не приезжал совсем. А на свадьбу прислал перевод на пять тысяч и открытку с надписью «С днем рождения!». Видимо, «С днем свадьбы!» за Уралом не продавались.