Текст книги "Герои. Новая реальность (сборник)"

Автор книги: Андрей Кивинов

Соавторы: Далия Трускиновская,Виктор Точинов,Вячеслав Рыбаков,Даниэль Клугер,Игорь Минаков,Ярослав Веров,Лев Гурский,Марина Дробкова,Тимофей Алешкин,Ника Батхен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 43 страниц)

Примечание автора

Повесть следует подлинным фактам – от смерти бессрочноотпускного рядового на пароходе «Петербург» до замысла последней чеховской пьесы; я позволил себе лишь опустить наиболее неправдоподобные сведения о пребывании Чехова на Цейлоне. Имеется, однако, и несколько мелких вольностей: стоянка «Петербурга» в Коломбо длилась три дня, а не шесть; «Собака Баскервилей» была опубликована почти двенадцатью годами позже.

Киев – Дьёр – Инсбрук – Милан – Рим – Сан-Марино – Койчах – Шиофок – Ужгород – Киев.

Июль – сентябрь 2008

Тимофей Алёшкин
Четыре друга народа
Повесть-продолжение романа для детей Юрия Олеши «Три толстяка»

Часть первая
Председатель бюро Тибул

Глава I. Тибул произносит речь

Время волшебников вернулось. Может, оно никогда и не проходило. Просто во времена старых злых королей и королев, а потом и Трех Толстяков волшебники не хотели помогать богачам угнетать народ и прятались. Зато теперь, когда народ сверг власть толстяков и богачей и во главе Республики встали друзья народа, волшебники появились вновь, чтобы тоже помогать народу – и не какие-то там шарлатаны и фокусники, а самые настоящие колдуны! И волшебство у них было не обман и пыль в глаза, которые видно только на представлении, а самое всамделишное, такое, которое помогает народу. Вон высоко над крышами повис серой грушей арнельфьер, а в его корзине наблюдатели Секции Роз следили за порядком в городе через телескопы – им с высоты все было отлично видно. Рядом, на углу улицы, торчал блестящий медный столбик, только нажми рычажок – и выпадет пилюлька, которая даже самому мрачному гражданину поможет улыбнуться. А вот проехала мимо – одна, без лошадей, только пар из трубы над крышей столбом! – знаменитая черная карета самого гражданина Гаспара Арнери.

Так размышлял мальчишка. Его звали Фабио. Это был обычный уличный мальчишка, каких можно встретить на каждой улице Столицы – худой, веселый, рыжий, в заплатанной куртке, в штанах с дырявыми коленками и башмаках на деревянной подошве. Зеленый колпак на его голове пересекала красная лента – знак того, что обладатель колпака был записан в милицию одной из городских секций.

Фабио шел вместе с другими гражданами по улице к площади Свободы. Чем ближе он подходил к площади, тем больше людей выходило на улицу и присоединялось к общему движению. Фабио повертел головой и заволновался. «Этак я, пожалуй, окажусь в задних рядах и не увижу ничего», – подумал он и побежал, насколько, конечно, можно было бежать мальчишке среди такого количества взрослых.

Сегодня с самого утра в Столице все только и говорили о том, что на Площади Свободы произнесет речь сам первый друг народа, председатель Бюро Народного Собрания Тибул, которого народ прозвал Неподкупным. Конечно, каждый хотел сам услышать речь Неподкупного!

– Говорят, даже казнь врагов народа сегодня отменили, чтобы никто не пошел к Табакерке на площадь Справедливости и не пропустил речь, – говорил седой ремесленник в серой суконной куртке с зелеными обшлагами торговке.

– А я слышала, это из-за палачей, они попросили выходной, тоже не хотят пропустить речь Тибула, – отвечала та.

Фабио проскользнул между ними и оказался на краю площади Свободы. При старом режиме она называлась площадью Звезды, из-за огромного фонаря под накрывавшим все ее огромное пространство стеклянным куполом.

– Друзья народа, тоже мне, – ворчал себе под нос какой-то субъект в низко надвинутой на лоб шляпе, – а при господах регентах звезда-то поярче светила.

– А ты, гражданин, нахлобучь шляпу на подбородок – тогда тебе Республика совсем свет выключит, – крикнул ему Фабио. Гражданин удивленно фыркнул, как осаженная наездником лошадь, и стал озираться по сторонам. Но он не мог увидеть мальчишку, потому что тот, продолжая кричать, каждый раз прятался за стоящими вокруг людьми.

– При Толстяках-то, небось, парик носил, вот тебе и было светло да сытно! Да ты, папаша, сам толстяк! Обжора! Граждане, глядите, под курткой-то у него пузо!

Тут разоблачаемый гражданин особенно резко повернулся, так что его широкая куртка и правда заколыхалась самым подозрительным образом.

– Ах ты, маленький негодяй! – завопил наконец обладатель шляпы, углядев Фабио, и с топотом бросился за ним.

Тут мальчишка решил, что наступило время оставить поле боя, опустился на четвереньки и нырнул в густой лес ног. Он увернулся от нескольких рук, пытавшихся схватить его, и через минуту оказался уже далеко от места сражения с толстяком.

Читатель, наверное, удивлен тому, что другие честные граждане Республики не только не вступились за Фабио, но даже, кажется, остались на стороне толстяка, недовольного народной властью. Нужно признать, что не все было хорошо у победивших друзей народа, но об этом мы обещаем рассказать в свое время.

Фабио проворно полз, пока не уткнулся головой в бетонный столб. Мальчик на это и рассчитывал. Он вскочил, быстрым движением отряхнул колени, впрочем, без большого успеха, и начал карабкаться вверх по столбу. Скоро Фабио поднялся выше человеческого роста и оказался точно над волнующимся разноцветным морем из колпаков, шляп и женских чепцов. Море вскрикивало, переговаривалось, хихикало – в общем, шумело, как и полагается морю. Над волнами, как мачты затонувших кораблей, тут и там поднимались такие же столбы, как тот, по которому лез наш герой.

Мальчишка добрался до большого железного раструба, торчавшего прямо из столба. Это было еще одно чудесное изобретение доктора Гаспара Арнери и его друзей-ученых, которых Фабио, как помнит читатель, считал волшебниками. По-ученому эти устройства назывались «фортаторы», простые люди звали их грибами доктора Гаспара. Когда на Площади Свободы с трибуны на южном краю произносили речь, зачитывали законы или указы Бюро или просто делали объявления для народа, фортаторы разносили слова по всей площади, да так хорошо, что в любом месте они раздавались так же ясно, как будто говоривший их стоял рядом со слушателем. А еще это были почетные места для всех городских мальчишек, которые, конечно, не могли пропустить ни одного важного объявления, не говоря уж о речи самого Тибула.

Фабио оседлал фортатор, поприветствовал приятелей из Секции Роз, уже занимавших места выше него, и посмотрел на трибуну. Трибуна была пуста. Оркестр только начинал играть Марш Победы Народа. Фабио заключил, что ждать еще несколько минут. Он не увидел вблизи столба ничего, или, точнее, никого, заслуживающего внимания. Тогда он стал вертеть головой. Вдруг прямо позади него мелькнул цветной треугольник. Фабио перевернулся на своем железном сиденье и оказался лицом к лицу с рыжим клоуном. Клоун жонглировал обручами, а изо рта у него выходила извивами вереница букв. Буквы складывались в слова. Слова призывали поспешить. Они объявляли, что балаганчик дядюшки Бризака дает сегодня вечером последнее представление для граждан Столицы на Четырнадцатом рынке. Балаганчик дядюшки Бризака был лучшим цирком во всей Республике, а может, и во всем мире. До революции в нем выступали сам Тибул и еще Суок. И вот он отчего-то покидал Столицу. Фабио подпрыгнул от огорчения и поклялся себе, что обязательно побывает на представлении.

Оркестр взял высокую ноту и затих. Фабио немедленно развернулся к трибуне. На трибуне стоял Тибул.

Мы должны предупредить читателя, что это был вовсе не тот ловкий акробат с копной густых черных волос, любимец цирковой публики в зеленом плаще и трико из черных и желтых треугольников, с которым читатель, конечно, знаком по замечательной книге про Трех Толстяков. Шесть лет прошло с тех пор, шесть лет тяжелой борьбы за дело революции, за укрепление власти народа и против его тайных и явных врагов – толстяков, богачей, иностранных королей, генералов и шпионов. Конечно, Тибул, первый из друзей народа, не щадил себя в этой борьбе. И она изменила его.

Этот новый Тибул, Тибул Неподкупный, Тибул – председатель всемогущего Бюро, был бледным высоким человеком в строгом синем сюртуке и черных брюках. Он гладко зачесывал назад свои длинные черные волосы и собирал их за спиной в аккуратную косичку синей лентой. Складки перечеркнули его лоб. От его голоса, резкого, как удар сабли, враги народа цепенели. Он носил круглые очки.

Фабио увидел, как маленькая синяя фигурка на трибуне сделала движение руками. «Снял очки! Тибул снял очки!» – прошелестело по толпе. Это был важный знак. В прошлый раз Тибул снимал очки перед речью год назад, когда объявлял о решении Бюро ввести максимум цен. Толпа затаила дыхание. В этот момент Тибул начал речь.

– Граждане!

Скоро будет День Победы Народа, скоро начнется Седьмой год Республики! Прошло уже почти шесть лет с тех пор, как народ сверг старый режим. С тех пор народ совершил много славных дел. Народ учредил Республику и живет свободно. Народ отобрал у богачей поля и заводы, корабли и шахты. Народ призвал к свободе соседние народы. Народ уничтожил угнетение и установил равенство.

Народ – это мы с вами, граждане, всё это сделали мы!

Нам пытались помешать. У нас оказалось много врагов, больше, чем мы думали в начале пути. Но мы вступали с ними в борьбу и каждый раз побеждали. Мы разоблачили все заговоры толстяков против Республики. Мы подавили мятежи богачей и обманутых на севере, на юге и на островах. Мы заставили обжор поделиться, когда установили максимум цен. Мы вынудили лентяев работать, когда ввели трудовой налог. Толстяки позвали себе на помощь иностранных королей и богачей. Но мы создали Народную Армию, дали ей новое оружие и остановили их генералов на наших границах. Два года назад враги с трех сторон подступили к Столице, но вы, храбрые жители города, всюду обратили их в бегство!

Мы, народ Республики, столько сражались и вытерпели столько трудностей, что заслужили мир, счастье и хорошую жизнь!

Но вы скажете мне, что хорошая жизнь все не приходит. Вы скажете, что и год, и два года назад друзья народа говорили с этой трибуны то же самое и обещали, что скоро все будут сыты и богаты, но мы до сих пор живем бедно, страдаем от блокады и несем потери от войны и мятежей.

Да, граждане, это так. Но виноваты в этом не друзья народа. Вы сами видите, что настоящие друзья народа не отдыхают, что они каждый свой день, каждый час отдают борьбе за всеобщую свободу и счастье. И сам народ не виноват. Народ напрягает все силы, народ переносит лишения, но не сдается и продолжает борьбу.

Так кто же виноват? Я пришел сегодня сказать вам об этом. Я, председатель Бюро Народного Собрания Тибул, говорю: виноваты враги народа. Я говорю сегодня не о толстяках и богачах, хотя их еще предстоит добить. Я говорю не об иностранных королях и армиях интервентов, хотя они еще угрожают нам.

Слушайте, граждане, я, Тибул, знаю людей, более опасных для Республики! Они здесь, среди нас! Они могут стоять на этой площади, рядом с вами! Я говорю вам: это из-за них наши дела до сих пор плохи. Я говорю вам: это они виноваты, что хорошая жизнь не может начаться. И я знаю их имена! Граждане, завтра я назову вам эти имена! И тогда вы будете судить их за все, что они сделали.

На Площадь Свободы рухнула тишина. Толпа молчала, пораженная. Не было криков «Ура!», «Да здравствует Республика!», какие обычно раздавались после речей, не было разговоров, не было даже шепота.

Фортаторы выстрелили в тишину стуком сапог Тибула по ступенькам трибуны – громко, потом тише, еще тише… Стук умер.

– Батальон, кругом! За мной! – раздался вдруг громовой голос неподалеку от Фабио. Он обернулся – и увидел самого Просперо! Железный Маршал Республики, оказывается, приехал в Столицу с Северного фронта, где он командовал обороной. Он слушал речь Тибула вместе со всеми на площади. Он был верхом на огромной оранжевой лошади. Просперо проскакал вокруг строя своих солдат и выехал на проспект Труда. Солдаты развернулись кругом и потопали за рыжим хвостом маршальской лошади по проспекту.

Голос Просперо как будто снял с людей заклятие. Под ногами Фабио все вдруг заговорило и задвигалось. Он поспешил слезть со столба, чтобы выбраться из толпы побыстрее.

«Ух ты! Новые страшные враги! Они прячутся здесь, в Столице! Но Тибул их разоблачит! Завтра надо прийти на площадь с первыми лучами солнца, а то потом весь город соберется», – решил Фабио. Он далеко опередил расходящийся с площади народ и медленно брел по набережной.

– Эй, гражданин! – раздался у него над ухом странно знакомый голос.

Фабио показалось, что его мысли о врагах, республике и Неподкупном как будто выбрались из его головы и сгустились в черную стену, закрывшую солнце. Фабио сказал «Ой!» и обернулся. Рядом с Фабио оказалась карета, похожая на большой кованый сундук. Дверь кареты была открыта. Из кареты его звал человек в синем сюртуке. Это был Тибул.

Глава II. В черной карете

– Гражданин, хочешь прокатиться? – спросил Тибул.

– Конечно хочу, гражданин Председатель Бюро Тибул! – выпалил Фабио. Он даже не успел удивиться. Ему еще казалось, что он видит сон наяву.

– Так залезай! – велел Тибул и открыл дверцу пошире.

Фабио запрыгнул в карету и мигом взобрался на мягкое кожаное сиденье рядом с Тибулом. Он поднял голову и увидел на другом сиденье прямо перед собой строгого старика с орлиным носом. Старик был одет в черную мантию и черную шляпу с красно-синей лентой вокруг тульи. «Ой, мамочки!» – чуть не вскрикнул Фабио, но удержался.

Он хоть и не был еще совершеннолетним гражданином с правом избирать, но все-таки уже был записан тринадцатым номером пятого орудия батареи Секции Гавани, участвовал в двух сражениях, разоблачил одного толстяка и двух лентяев и получил личную благодарность от Председателя Совета Секции гражданина Арно. По этой причине звать маму вслух для Фабио было, конечно, невозможно. Однако мы должны сказать, дорогой читатель, что многие вполне совершеннолетние граждане, попав в подобное положение, вряд ли удержались бы от того, чтобы позвать маму, а может, даже и бабушку. Дело в том, что седой старик в карете был сам Верховный Народный обвинитель Республики, гражданин Гаспар Арнери.

Да, читатель, и доктор Гаспар тоже сильно изменился за эти пять лет. Теперь его имя произносили шепотом, оглядываясь по сторонам, а от его кареты прятались. Он арестовал, добился осуждения Народным Трибуналом и отправил на смертную казнь, или, как в Столице говорили, посадил в Табакерку, множество граждан и иностранцев. Конечно, честным людям, беднякам и худым, нечего было бояться гражданина Арнери, он арестовывал и обвинял только врагов народа. Ведь доктора и выбрали Верховным обвинителем потому, что он был самым справедливым человеком во всей Республике. Доктор Гаспар скорее отказался бы от своих ученых занятий, – а он бы не отказался от них даже под страхом смерти, уж в этом-то доктор Гаспар совершенно не изменился, уверяем вас, – чем обвинил бы невиновного. Но его все равно боялись. Таковы уж люди.

Вот и Фабио при виде доктора Гаспара совсем очнулся ото сна и всерьез собрался испугаться. Как любой мальчишка, он иногда делал такое, о чем взрослым лучше было не хвастаться, раз уж тебя сразу за этим не поймали. «Должно быть, доктор узнал, что это я разбил вчера кормовые фонари у голландского клипера», – решил Фабио. Конечно, капитан клипера был толстяк и богатей, он ловко проскакивал в Столицу мимо английских фрегатов и наживался на блокаде Республики, продавая втридорога заморские товары, кофе и сахар. К тому же он вывел за ухо Фабио с корабля. Ухо болело до сих пор. Но разве суровый Верховный обвинитель поверит, что Фабио целился в окно капитанской каюты, а попал по фонарю? Да к тому же второй фонарь все равно пришлось разбить специально, чтобы сбежать в темноте. Фабио вдруг вспомнил, что у кареты не было лошадей, а значит, он сидел в той самой Черной Карете!

– А это гражданин Гаспар Арнери, ты, наверное, про него слышал, – сказал Тибул довольно добродушно.

Фабио приободрился.

– Добрый день, гражданин обвинитель Арнери! – протянул он. Доктор только кивнул в ответ. Он словно был чем-то недоволен.

– Гражданин Арнери предложил мне поехать домой с ним вместе, а я вот предложил тебе поехать с нами, – продолжал Тибул таким же довольным голосом.

Доктор Гаспар отвернулся и начал искать что-то в большом черном портфеле.

– Как тебя зовут, гражданин? – спросил Тибул.

– Фабио, гражданин Председатель Бюро Тибул.

– Рад познакомиться с тобой, гражданин Фабио. А теперь, раз мы с тобой знакомы, называй меня… ну хотя бы гражданин Тибул, хорошо?

Фабио изо всех сил утвердительно мотнул головой.

– Что ж, гражданин Фабио, приглашаю тебя ко мне в гости. Ты ведь никуда не спешишь?

– Нет, гражданин Тибул!

– Тогда едем!

Доктор Гаспар повернул один серебристый рычажок на дверце вверх, другой вбок, под полом раздалось глухое шипение, и карета поехала.

– Гражданин Тибул!

– Да?

– А можно мы с тобой поменяемся местами? С той стороны реку лучше видно.

Тут Фабио немного схитрил, реку он, конечно, видел тысячу раз, да и, как всякий житель Гавани, ставил море куда выше какой-то там речки. На самом деле мальчишка хотел, чтобы его увидел с набережной в окно хоть кто-нибудь знакомый. Тогда он смог бы рассказывать, что ездил в карете доктора Гаспара вместе с самим Неподкупным, не опасаясь, что его поднимут на смех приятели. Мальчишки ведь такой недоверчивый народ!

Тибул и Фабио поменялись местами. Фабио открыл рот, но Тибул его опередил. Он повернул лицо к мальчику. Вдруг в его очки угодил отскочивший от реки луч солнца и превратил их на мгновение в два ослепительно-желтых фонарика. Фабио моргнул, все слова вылетели у него из головы. Тибул спросил:

– Тебе понравилась моя речь, гражданин Фабио? А то некоторые граждане, кажется, недовольны, что их не предупредили заранее.

Из-за поднятой крышки портфеля, скрывавшей лицо доктора Гаспара, послышалось громкое «Пфф!».

– Мне очень понравилась речь, гражданин Тибул! Как здорово, что ты разоблачил перед народом самых главных врагов! Только… – Фабио немного замялся.

– Не бойся, Фабио, говори, – серьезно попросил Тибул.

– Только зачем ты не назвал сразу их имен? Их бы тут же можно было арестовать! А так они узнали, что ты их раскрыл, и попытаются сбежать!

Тибул грустно усмехнулся.

– Для Республики было бы счастьем, если бы они сбежали. Но нет уж, эти не попытаются. Уверяю тебя, это единственное, чего от них ждать не стоит. – После этого объяснения, которое ничего не объяснило, Тибул замолчал.

Фабио повернулся к окну. Тут он вспомнил, зачем занял это место, и немедленно изогнулся так, что его лицо оказалось в самой середине окна. И вот удача – скоро карета обогнала братьев Флипон с улицы Колесников, его старых друзей. Фабио из всех сил прижимался к окну и делал знаки рукой, пока братья провожали карету удивленными взглядами. Увы, читатель, они его увидели, но не узнали. Фабио немного перестарался, он так прилепился лицом к стеклу, что расплющенные нос и щеки сделали его совсем непохожим на себя. Братья Флипон, конечно же, решили, что гражданин обвинитель поймал какого-то особенно отъявленного толстяка, который еле поместился в карету.

Карета тем временем свернула с набережной на неширокую улицу и остановилась.

– Конец пути. Улица Гранильщиков. Дом пять, – раздался глухой голос из отверстия над головой доктора Гаспара. Доктор ничего не ответил. Он застегнул портфель и начал щелкать рычажками, а потом вертеть маленький штурвал на стенке кареты. Мальчишка глядел на это с большим интересом. «Вот бы доктор Гаспар разрешил мне пощелкать и покрутить, – думал он, – уж я бы не отказался!»

– Идем, гражданин Фабио, – позвал Тибул. Он уже был на улице. Фабио мигом выбрался наружу вслед за ним.

– Я тоже зайду, гражданин Председатель, – догнал их сердитый голос доктора из кареты. – Ты уж попробуй найти минутку не только для гражданина Фабио, но и для скромного слуги народа. У нас с тобой есть одно дело, которое все-таки следует обсудить.

Глава III. Гости Неподкупного

Фабио, как и вся Столица, знал, что Тибул живет в доме вдовы Летти. После Первого Восстания, когда гвардейцы Трех Толстяков искали Тибула, плотник Симон Летти спрятал друга народа у себя дома в сундуке с двойным дном. А когда Тибула выбрали в Собрание и в тот же день Председателем Бюро, его новые друзья – семья Летти – первыми пригласили его к себе жить, ведь Тибул был циркачом и у него никогда не было даже своего чердака в Столице.

Тибул открыл дверь во двор и вошел, пригнувшись, – немного дверей в Столице могли пропустить Неподкупного в полный рост. Фабио вошел следом. Он увидел, что Тибул оказался в окружении трех молоденьких девиц в разноцветных легких платьях. Все три что-то ему наперебой говорили, а Тибул широко улыбался. Во дворе был разбит садик, и казалось, что к Тибулу спорхнули с деревьев пестрые птички и щебетали, требуя угощения.

– Леони, Софи, Вики, познакомьтесь с гражданином Фабио, – весело сказал Тибул.

Фабио шмыгнул носом и снял колпак. Он пожалел, что не высморкался перед входом. Платок он, как всегда, оставил дома.

– Он мой новый друг, и я пригласил его у нас пообедать. Матушка Летти ведь не будет против?

– Конечно не будет! Здравствуй, гражданин Фабио! А Тибул говорил о нас в своей речи? – опять все сразу заговорили девицы.

Тут дверь снова открылась и фигура гражданина Арнери черной кляксой повисла над порогом.

– Добрый день, гражданки Летти, – сказал доктор. Голос у доктора Гаспара был такой, что все сразу почувствовали себя школьниками, не сделавшими урока. Улыбка исчезла с лица Тибула.

– Я пойду к себе в кабинет, а вы уж не дайте гостю заскучать, – попросил Тибул сестричек Летти. Он подмигнул Фабио и зашагал к деревянной лестнице в углу двора, легко взбежал вверх и пропал из виду. Доктор Гаспар, больше не говоря ни слова, последовал за Тибулом.

Фабио подумал, что сейчас его заставят выслушивать женскую болтовню о всякой ерунде, а то еще, чего доброго, придется помогать сестрицам наряжаться. Он незаметно вздохнул и приготовился терпеть. Но сестры Летти оказались совсем не такими, как другие девчонки.

– Да ты, наверное, есть хочешь! – сразу догадалась Леони, самая старшая.

Фабио не успел еще рта открыть, чтобы благовоспитанно отказаться, как она уже убежала со словами:

– Пойду на кухню утащу что-нибудь для тебя у матушки!

Софи и Вики тем временем повели Фабио смотреть столярную мастерскую папаши Симона и тот самый ящик, в котором прятался Тибул. Там они увидели Симона-младшего. Он приходился племянником старику Летти. Два года назад, в сражении за Столицу, Симона-старшего убило, а Симон-младший потерял ногу и ходил теперь на деревяшке. К сожалению, доктор Гаспар и его друзья-ученые просто не могли пока успеть сделать всем раненым чудесные протезы, которые двигались как живые руки и ноги.

После мастерской Фабио показали подарки, которые люди дарили Тибулу. Фабио больше всего понравился подарок Секции Оружейников – тяжелый шестиствольный пистолет. Софи и Вики расспрашивали Фабио, о чем говорил Тибул. Фабио пересказал им речь, и они вместе стали обсуждать, кто же эти загадочные враги, но так ни до чего и не додумались. Тут вернулась Леони с хлебом и сыром, и Фабио отвели в гостиную и усадили за стол.

– А давайте его рисовать! – сказала Вики.

– Давайте! Давайте! – радостно поддержала ее Леони, а Софи вскочила и выбежала из комнаты.

– Это она за кистями и красками. Мы все втроем работаем помощницами у маэстро Аполлинари и учимся у него, – объяснила Вики и начала расставлять перед стульями сестер мольберты.

– Только если придет матушка и будет ворчать, ты подтверди, Фабио, что это Тибул нас попросил тебя развлекать, – попросила Леони.

– Конечно, гра… Леони, – выпалил Фабио. Сестры уже успели взять с него обещание, что он будет звать их по именам.

– А почему меня? – тут же спросил мальчишка. Его еще никто никогда в жизни не рисовал.

– А всех остальных мы уже тысячу раз просили позировать, они теперь от нас бегают, – весело ответила Софи. Она как раз вернулась в комнату с тремя сумками через плечо.

Сестрички Летти разобрали сумки и уселись за мольберты. Они успевали одновременно рисовать, болтать, хихикать, подсматривать друг у друга рисунки и делать еще тысячу дел. Вики сказала: «А у меня Фабио будет пиратом! С рыжими усищами!» Фабио очень захотелось увидеть сразу целых три своих портрета, особенно тот, где он пират с усами! Без усов, конечно, было бы лучше, но и так тоже здорово. Он сидел лицом к окну и старался не шевелиться.

За окном вдруг раздалось громкое шипение. В гостиной сразу наступила ночь. Кто-то из сестер Летти испуганно пискнул в темноте. Через мгновение комнату опять заполнил свет. Читатель, конечно, догадался, что это карета доктора Арнери отъезжала от дома Летти.

А потом в гостиную вошел Тибул, вслед за ним появилась матушка Летти. Фабио вскочил и поздоровался. Сестрички отложили кисти и краски, и все отправились в столовую обедать.

Обед был замечательный. Тетушка Фабио никогда не готовила на обед столько разных блюд. На столе у Летти были и суп, и жаркое, и яичница для Тибула, и помидоры, и кабачки, и зелень, и сыр, и огромная корзинка с хлебом, откуда каждый мог брать сколько захочет. Это просто оттого, решил Фабио, что у Летти так много народу в доме, а совсем не потому, что они держат в доме запасы еды – ведь это запрещено Шестым Декретом Собрания, тем, что против обжор. Не могла же Летти нарушать Декрет, когда у них в доме жил сам Неподкупный! Их дом и так наверняка из-за этого в три раза чаще проверяют уполномоченные Секции.

Тибул опять повеселел. Он расспрашивал сестричек, как они провели день, а потом рассказывал, как он до Революции скрывался в Столице от шпионов Трех Толстяков. Когда обед кончился, матушка Летти выставила на стол кофейник и чашки, Симон-младший и сестрички проглотили по синей пилюльке, а Тибул закурил трубку. Он достал из кармана сюртука мешочек и высыпал из него на блюдце коричневые кубики.

– Это от гражданина Арнери, – объявил Тибул. – Один из его друзей-ученых, гражданин Ханс, придумал, как делать сахар из обычной свеклы. Это пробная партия. От имени Бюро я поручаю вам, граждане, испытать это новое изобретение. Если оно пройдет вашу проверку, значит, благодаря нашим ученым Республике скоро будет не страшна блокада! – торжественно говорил Тибул. Его глаза весело блестели из-под очков.

Это действительно был сахар. Больше того, сахар был очень сладкий, пускай запах от него и был довольно странный. Фабио обрадовался. Ему не очень-то часто доставались сладости. Другим детям тоже: сахар при старом режиме привозили с Островов, а теперь Республика была отрезана от моря. Многие взрослые граждане говорили, что сладости и при Толстяках ели только богачи, зато народная власть дает каждому бедняку бесплатные пилюльки доктора Гаспара. Фабио не очень-то любил «глазки», как их называли простые люди. Он любил сладкое. Но в обмен даже на самые дорогие, красные «веселые глазки» иностранные матросы давали только крошечный кусочек сахара. А теперь сахара будет много. Может, его тоже будут выдавать каждому бесплатно!

– От кого ты хочешь завтра избавиться, Тибул?

От этих слов, произнесенных громовым голосом, чашки на столе зазвенели. Тот, кто их сказал, замешкался, пролезая в двери столовой. Но вот он распрямился во весь огромный рост, и все увидели, что к Тибулу в гости пришел маршал Республики Просперо.

Просперо больше ничего не сказал. Он встал у двери, ожидая ответа. Он снял высокую двууголку и обнажил рыжие, коротко стриженные волосы, похожие на щетину. Шляпу он осторожно опустил правой рукой под мышку. Эта рука была железная. Доктор Гаспар сделал ее для Просперо, когда три года назад ядро оторвало настоящую руку в сражении при Гетце. Тогда же взрыв бомбы так опалил лицо генерала, что ему пришлось сбрить остатки усов и бороды. Республика в той битве все равно победила эмигрантов, Просперо стал маршалом Республики, а командиры Народной армии с тех пор не носили усов.

Фабио впервые видел знаменитого Железного Маршала так близко. Он, конечно, во все глаза глядел на железную руку, но она была закрыта мундиром и перчаткой и ничем не отличалась от настоящей.

– Здравствуй, Просперо, – сказал Тибул. Он встал на ноги. Два вождя Революции смотрели прямо в глаза друг другу.

– Имена врагов я назову завтра, как обещал народу. Если хочешь еще о чем-то поговорить, тогда идем ко мне в кабинет.

– Идем, Тибул. – Просперо повернулся кругом и начал сгибаться, чтобы пролезть обратно во двор. Двери дома Летти казались рядом с ним дверями кукольного домика.

Симон-младший поднялся из-за стола и тоже хотел идти за Тибулом. Фабио уже узнал, что Симон был помощником и секретарем Неподкупного.

– Нет, нет, оставайся, гражданин Симон, прошу тебя, – сказал ему Тибул. – Можешь сегодня отдыхать.

– Когда гражданин маршал Республики уйдет, прошу, зайди ко мне в кабинет, гражданин Фабио, – обратился Тибул к Фабио перед тем, как вышел из столовой.

После обеда Фабио опять позировал сестрам Летти. Но теперь он едва мог усидеть на месте и почти забыл думать о том, как он будет выглядеть на портретах. Тибул позвал Фабио. Он хотел поговорить о чем-то важном. Может, о том, как поймать новых врагов народа. Конечно, Фабио был готов сделать все, что угодно, чтобы помочь Республике и Неподкупному. Только вот из гостиной не было видно, ушел ли уже Просперо.

Наконец сестры Летти закончили рисовать. Фабио вскочил, пробормотал «спасибо!» и, едва взглянув на портреты, побежал во двор, а оттуда вверх по лестнице в кабинет Тибула.

Перед кабинетом была приемная, узкая, как каюта на рыбацкой шхуне. Фабио проскочил приемную и распахнул дверь в кабинет. Больше всего он боялся, что Тибул не дождался его и ушел.

Но Тибул оказался в кабинете не один. Перед ним стояли два тонких молодых гражданина. Точнее, гражданин и гражданка.

– Так кого же ты выбрал? – спрашивал гражданин Тибула прыгающим голосом.

– Ой! – воскликнул Фабио. – То есть, извините, гражданин Тибул, я думал, вы один!

– Ничего, гражданин, подожди немного в приемной, пожалуйста, я сейчас, – мягко ответил Тибул.

Фабио обернулся, стремительно выскочил из кабинета и, только оказавшись перед закрытой дверью, понял, что он знает, кто разговаривал с Тибулом. Это были сами гражданин и гражданка, то есть брат и сестра Эквиа!

Хотя Фабио вышел из кабинета Неподкупного, мы вернемся туда еще на минутку, чтобы рассмотреть его гостей получше. Читатель, конечно, уже догадался, что к Тибулу пришли Тутти и Суок.

Наследник Тутти сразу отказался от титула, когда народ провозгласил Республику. Но оказалось, что Тутти был в семье не один. За границей нашелся его троюродный брат по бабушке, Гин. Гин был герцогом маленькой страны по соседству с Республикой. Это был глупый и жадный человек. Богачи, сбежавшие от Революции, разыскали его и пообещали отдать половину всех своих денег, половину земель, рудников и заводов страны, если он поможет им отобрать власть у народа. Тогда герцог Гин объявил себя Претендентом, собрал армию из эмигрантов-толстяков и напал на Республику. Теперь вы понимаете, почему мы назвали его глупым – только глупый человек мог подумать, что можно победить народ, который завоевал свободу!