Текст книги "Мыс Доброй Надежды"

Автор книги: Андрей Кивинов

Соавторы: Олег Дудинцев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 9
ВОИНСКОЕ ЗЕЛЬЕ

Мимоходом тенью смертной

Я твоих коснулась щек,

А тебе и незаметно,

Что на них сухой снежок.

А. Твардовский.

Василий Теркин

Барабанный стук и бодрое пение за стенами хижины внезапно затихли.

Петруха напрягся, меняясь в лице.

– Пора,– тихо произнес вождь, поднимаясь из-за стола. Он подошел к стойке бара, открыл шкафчик, извлек странный головной убор, по форме напоминающий срезанное горлышко бутылки из-под пива.

Из горла бутылки торчало несколько разноцветных перьев, довольно потрепанных, словно хвост ощипанного павлина.

– Ритуальная шапка, – объяснил Петруха, стряхивая пыль с перьев.– Раздевайтесь.

– Что, догола? – испугался Вася.

– Да нет, до пояса. Так обычай велит.

– А если москит ужалит?

– Не боись, Василий, во время обряда не кусают. Давайте шустрей, идти пора. Встанете у меня за троном, а потом шаман скажет, что делать.

– А ты чего, Петя, так разволновался? – Игорь нехотя расстегивал рубашку.– Может, что недоговариваешь?

– Да нет, все нормально.– Голос Петрухи слегка дрогнул, – Просто я... Ну, короче, не по себе иногда бывает на этих шоу...

– Это почему? – насторожился Вася.

– Ну, не знаю,– уклончиво ответил Петруха.– Батя мне говорил, что это память предков, типа, они стращают вождей баквена, чтобы те не косячили против своего народа.

– Что за предки такие, мертвецы, что ли? – Плахов наконец снял рубашку и аккуратно повесил на плетеное кресло.

– Крокодилы,– нервно усмехнулся Нгубиев, водружая на голову ритуальную шапку.– Готовы? Тогда пошли.

Вождь накинул на плечи мохнатую шкуру неведомого зверя и покинул бунгало первым. Опера последовали за ним. Вокруг стояла удручающая тишина. Безмолвную деревню окутали ранние сумерки. Яркие звезды уже начинали поблескивать на темно-синем небе. Плахов только сейчас заметил – светила расположены как-то непривычно.

– Смотри, Игорек,– прошептал Вася.– А звезды-то здесь совсем другие, я только сейчас увидел...

– Я тоже,– тихо ответил Игорь.– Здесь неба больше, чем земли.

Племя баквена замерло в ожидании. В центре главной деревенской площади полыхал огромный костер, вокруг которого выстроились похожие на изваяния воины. Отблески пламени играли на неподвижных, словно выточенных из эбонита лицах.

Разноцветные набедренные повязки, длинные копья и причудливые шапки, увенчанные зубастыми мордами крокодилов, наводили на мысль о путешествии в прошлое или витиеватом кошмаре, посетившем невоздержанного страдальца после бурной вечеринки. Отблески огня играли на наконечниках копий, придавая крокодильей коже зловещий оранжевый оттенок. Завидев вождя, воины ожили и синхронно склонили головы, отчего пасти сушеных рептилий нацелились на Петруху со товарищи.

– Ни хрена себе цирк,– прошептал Вася.– А чего так тихо?

– Я и сам не знаю,– сквозь зубы процедил Петруха.– Спрашивать как-то неудобняк было. Но это ненадолго. Щас начнется.

За спинами воинов застыли женщины, укутанные в пестрые накидки. Длинные волосы украшали гирлянды блестящих бус.

Нгубиев взгромоздился на трон, друзья, как преданные телохранители, пристроились за ним, прикрывая тыл – а вернее, прикрываясь Петрухой. И тут тишину взорвал низкий заунывный вой, постепенно набирающий обороты,– добросовестные баквенки начали ритуальные песнопения. Когда завывания достигли высшей точки, их поддержал барабан.

– Эта бодяга еще минут сорок продлится,– прокомментировал Нгубиев.– Потом выведут пацанов, которых в воины надо посвящать. Затем сам ритуал. Я его упростил.

– Как это? – Изнемогая от баквенских воплей, Плахов с трудом подавил желание заткнуть уши – вдруг аборигены обидятся...

– Ну, раньше новых воинов в джунгли на двое суток отправляли. Без харчей. Кто выживет, тот и воин. Я это дело отменил – чего пацанам умирать зазря?

– Гуманно,– похвалил Игорь.

– А предки твои что на это сказали? – прошептал Вася.

– Пока молчат,– неуверенно произнес Петруха.

– А второй акт долго продлится? В смысле, пацанов в воины посвящать? – Плахов щелчком пальцев сбросил со своей груди какого-то паразита.

– Часа два как минимум,– вздохнул Нгубиев.– Это как народ решит. Бывает, начнут плясать, так и не остановишь... Сами увидите.

Языки пламени выстреливали в синее небо снопы ярких искр, зубастые крокодильи рыла и мощные копья мускулистых воинов нагоняли на детективов смутную тоску и ностальгию.

В огромном зале игровых автоматов казино «Сан-Сити» Уваров терзал однорукого бандита. Бандит не поддавался, но Никита не отступал, упорно высиживая свою удачу. В напряженный поединок внезапно вклинился третий лишний, появившийся за уваровской спиной. Шкурой ощутив присутствие врага, Никита надавил кнопку автомата, резко обернулся и встретился взглядом с мистером Фишером.

– Привет,– оскалился Рыбаков.– С судьбой играешь?

За Никиту ответил автомат, разразившись радостным звяканьем выигрышных жетонов. Уваров оторвался от созерцания стальных глаз неприятеля и стал выгребать жетоны из лотка.

– Наконец-то по-русски заговорил! – Сияющий Никита наполнил карманы и повернулся к соотечественнику.– А то, думаю, совсем парень от родины оторвался, даже родную речь забыл.

– Ну, рассказывай, – прошипел тот, сверля любимца фортуны немигающими глазами.

– Сначала отзыв скажи,– нагло заявил Уваров, расправив плечи и выпятив грудь, обтянутую серой футболкой с надписью «BOSS».

– Ты кто такой? – Рыбаков схватил Уварова за плечо.

– Спокойно,– ответил Уваров, поводя плечом.– Клешню убери...

Рыбаков просьбу проигнорировал, и Никита, дернув плечом, сбросил руку оппонента.

– Не нервничай. Я из Центра...

– Из какого, на хрен, Центра?! – Рыбаков покраснел от злости.

– Ну хватит, капитан,– заговорщическим тоном произнес Никита. – У нас один Центр... Кожаной моды.

– Чего ты мелешь? – взорвался Рыбаков.– Какой моды?

Из глубины зала возник мощный чернолицый охранник, занял позицию в проходе между автоматами. В петлице пиджака бодигарда Уваров разглядел маленький значок в виде золотого крокодильчика. Никита незаметно подмигнул баквена, и тот кивнул ему в ответ.

– Тихо, тихо,– тоном терпеливого психиатра убеждал опер.– Нельзя здесь шуметь. Давай лучше возьмем по пузырю и все обсудим. А ты пока отзыв вспомнишь.

– Где? – У Рыбакова начал подергиваться уголок рта.

– У меня в номере. Часика через полтора.

– Нет... Лучше у меня.

– Лады,– согласился Уваров.– Ты водку пьешь или на виски перешел?

– Не твое дело!– огрызнулся разведчик.

– Тогда до встречи. Ты только закуси какой-нибудь приготовь. А то мы на ужин, наверное, опоздаем,– Потеряв интерес к собеседнику, Уваров повернулся к игровому автомату.

«Будет тебе закусь,– злорадствовал Рыбаков, поднимаясь в номер.– Только не подавись...»

Он так и не смог понять, что за птица этот BOSS. В списках обитателей гостиницы он не значился. С какого рожна русский «клеится» к нему, он так и не въехал. В голове у него роились смутные подозрения, что появление «босса», равно как и визит странной парочки из «Эрмитажа»,– звенья одной цепи. И наверняка они связаны с Даниловым.

«Ну что ж,– решил Рыбаков,– пускай поищут... На дне озера. Крокодилы – известные гурманы...»

В пустом лифте Андрей Борисович выудил из кармана мобильный телефон и набрал номер.

– Слушаю, мистер Эндрю,– ответил приглушенный голос Сэма.

– К восьми часам приедешь в Сан-Сити,– четко выговаривая каждое слово, приказал Рыбаков.– Отель «Шаттл», жди около пятьсот второго номера. Позову, когда понадобишься.

– С оружием, мистер Эндрю?

– Разумеется. И ничего не кури – дело серьезное.

– Это все?

– Все.

Рыбаков отключил телефон. Двери лифта плавно разъехались в стороны, и «шпион» проследовал в свой номер.

Женщины выли все тише, а ритмичный бой барабанов, наоборот, набирал силу. В яркий круг, очерченный светом костра, по очереди выходили воины с крокодилами на головах, за ними следовали десять молодых людей, нервно озиравшихся вокруг.

– Отцы этих пацанят,– объяснил Нгубиев.– Сейчас им наденут амулеты воина, а затем начнется боевой танец.

– А мы чего? – промямлил Вася, чувствуя себя, как крокодил на сковородке.

– Сейчас шаман нарисуется, все растолкует. Из темноты, словно зловещее привидение, возник шаман, притормозил перед троном вождя. Петруха почтительно наклонил голову.

Накачанное тело шамана украшали причудливые рисунки, белки глаз таинственно сверкали. От его пристального взгляда оперов пробрала легкая дрожь, словно в груди у каждого завелся моторчик, взболтавший внутренности.

Шаман что-то гортанно прокричал и взмахом руки поманил их к себе.

– Идите уже,– подбодрил Петруха.– Не дрейфь, мужики. Еще увидимся.

«Что это значит? В джунгли на двое суток? Без харчей? Дикие буйволы. Львы. Бегемоты...» – В голове Василия всплывали обрывки фраз, но он не мог произнести ни слова, впав в непонятное эйфорическое оцепенение. Судя по отстраненному выражению плаховского лица, с напарником происходило нечто подобное.

Бледнолицые покорно встали в один ряд с юношами баквена и застыли, тупо глядя куда-то вдаль.

Шаман что-то прокричал, и воины с крокодилами приблизились к молодым баквена, чтобы повесить им на шеи амулеты – маленьких железных крокодильчиков.

Белых проигнорировали. Васе почему-то вспомнилось, как его принимали в октябрята. Из-за роста пионервожатая, или как ее там, пропустила Рогова, забыв нацепить ему на худенькую грудь блестящую звездочку. «Ну вот, опять обошли,– всплыла в мозгу легкая обида.– Забыли». Но тут шаман словно прочитал его мысли и обратился к вождю, указывая жезлом на гостей племени.

Петруха встрепенулся, поднялся с трона и подошел к Игорю и Васе. Порывшись в недрах своей шкуры, достал оттуда два амулета – золотых крокодильчиков с красными рубиновыми глазками.

– Извиняйте, мужики, запамятовал.– Вождь повесил друзьям амулеты.– Носите на здоровье.

«Всегда готов!» – подумал Вася, отдавая салют.

Ритм барабанов усиливался. Шаман кружил вокруг молодых баквена со все нарастающей скоростью. Обряд посвящения начался...

...Казалось, шаман танцевал целую вечность. Опера впали в какое-то странное оцепенение, будто зависли в космической невесомости, потеряв ощущение времени и пространства. Окружающее вдруг стало казаться родным и знакомым – они словно сбросили старые оболочки, превратившись в настоящих баквена с эбонитовой кожей. Причем друзей сие обстоятельство ничуть не беспокоило. Все поглотило чувство слияния с природой, племенем и вечностью.

Неутомимый шаман перешел к следующей стадии посвящения. Он подхватил протянутую ему соплеменником глиняную чашку с краской и, не прекращая танца, легкими мазками тонкой кисти принялся разрисовывать тела молодых воинов.

Через десять минут торсы молодых баквена и питерских ментов украшали геометрические узоры, напоминающие крокодилью кожу.

Ритуал продолжился «хороводом»: шаман дал отмашку, и воины пустились в танец вокруг костра, синхронно подпрыгивая. Посвященные остались на месте – им предстояло выпить воинское зелье.

Вася покорно принял из рук шамана черную чашу с бело-зеленой жидкостью и, втянув в себя пряный запах чужеродного зелья, резко выдохнул и отхлебнул напиток.

Шаман улыбнулся и одобрительно закивал.

Рогов передал чашу Игорю.

– Ну как, Вася? – прошептал Плахов.

– Терпимо. Только вяжет немного. Плахов сделал большой глоток и передал чашу следующему воину.

Уваров постучал в номер к Рыбакову с небольшим опозданием. Андрей Борисович сидел за столом, который украшали початая бутылка виски и два стакана. Уваров хмыкнул и выставил на стол литровую бутылку водки. Никакого особого плана у него не имелось. Он рассчитывал банально напоить собеседника, дабы тот под воздействием алкоголя развязал язычок. Примерно то же самое задумал и хозяин номера.Оставалось ждать, кто кого перепьет. Каждый заранее считал себя в этом деле чемпионом, как и подобает русскому человеку.

– Закуска есть?

– В холодильнике посмотри,– разрешил Эндрю.

Никита открыл холодильник, но обнаружил только большую чашку колотого льда.

– Мы люди не гордые,– улыбнулся Уваров.– И льдом захрумкаем.

Никита с ходу налил себе стакан водки, не обращая внимания на мрачную физиономию собеседника.

– Прозит! – произнес он тост.– За знакомство!

Рыбаков отпил глоток из своего стакана, Уваров единым махом опрокинул в себя водку и захрустел льдом.

– Ты мне внятно можешь сказать, кто ты такой и чего хочешь? – Лысый раздраженно уставился на собеседника.

– Неужели сам еще не понял?

– А что я должен понять?!

– О-о-о... Я считал, ты умнее,– протянул Уваров, посасывая кусочек льда.– Ты подумай, капитан...

– Плевать мне, что ты считаешь! – повысил голос Эндрю.– С кем это ты по телефону болтал? Там, у крокодилов.

– Не кипешись, братишка... Сам знаешь, в нашем деле главное – выдержка, трезвая голова и здоровая печень. Дойдем и до полковника. Между первой и второй. Ну, как говорится...

Уваров до краев наполнил стакан Рыбакова. Фишер тот же номер повторил с водкой.

– Давай, Андрюха, за родину, которая ждет.– Посуровев, Уваров молча влил в себя огненную воду. Оппонент последовал его примеру.

– Закусь мог бы и получше приготовить,– пожурил Уваров, отправляя в рот кубик льда.– Отвык небось на чужбине от соленых огурцов.

– Хорош водку мутить. Или ты Балда из сказки?

– Плохо ты, капитан, обо мне думаешь,– вздохнул Уваров.– Ой плохо... Я к тебе с душой, а ты... Нехорошо.

– Тогда ты – мент,– не унимался Рыбаков.

– Ага. Из Анголы,– нагло ухмыльнулся Уваров.

Андрей Борисович потихоньку закипал, с трудом подавляя желание накинуться на неприятеля.

– Так какого черта тебе надо?!

Вряд ли Уваров смог бы сейчас четко ответить на этот вопрос, но он и не собирался. Пока. «Всему свое время. И каждому свое,– пропел он про себя.– Уварову – водку, а Фишеру... а Фишеру...» Не придумав подходящей рифмы, Никита снова потянулся к бутылке:

– Ты отзыв вспомнил? Вспомнил, Андрюша?

– Кончай в шпионов играть,– глухо простонал Рыбаков.

– Какие уж тут игры. Давай лучше вздрогнем для полного взаимопонимания...

Самуэль Мурунди подъехал на стоянку отеля «Шаттл» точно в условленное время. Он проверил свой автоматический кольт, заткнул его за ремень под рубашкой и выбрался из машины.

Обещания ничего не курить перед операцией Сэм не сдержал. Душа просила травки. Что сразу же просек охранник отеля, преградивший Сэму путь наверх.

– Ты здесь живешь, земляк? – вежливо поинтересовался бодигард.

– Нет,– отвел глаза Сэм, уставившись на носки черных лакированных ботинок. —Я иду в гости к другу. Пятьсот второй номер.

– Пусть он сам тебя встретит,– предложил охранник.– Можешь ему позвонить.

Недовольный Сэм вернулся на улицу и достал мобильник. Он долго тыкался в кнопки, пока наконец не нашел в записной книжке номер телефона мистера Эндрю Фишера.

Вася Рогов лежал на теплой африканской земле, ощущая в каждой клеточке своего тела мягкую пульсацию. Воины все скакали вокруг костра в исступленном танце, к ним уже присоединились молодые баквена, и только белые товарищи, сраженные зельем, были по указанию вождя перенесены в тихое место.

Васе вдруг почудилось, что какая-то бессмертная его часть, душа или как ее там, отрывается от тела и взлетает высоко в небо, медленно паря в безвоздушном пространстве. Свет ярких звезд струился вниз, освещая мрачную землю. Вдруг где-то в нескольких километрах под собой он заметил огни, и непреодолимая сила потянула его вниз. Вася испугался, что не сможет вернуться обратно в свое тело (вдруг чужое подвернется, менее симпатичное), но страх вскоре сменился любопытством, перетекая в железное спокойствие и полное осознание своих безграничных возможностей.

Огоньки при ближайшем рассмотрении оказались деревней какого-то племени. Возле хижин Вася (или его блуждающая душа) разглядел черных воинов, вооруженных карабинами. Дверь одной из хижин отворилась, и из нее вышел вождь в леопардовой накидке – толстый негр с круглым лицом, обезображенным глубоким шрамом. За вождем вышел белый мужчина в рубашке и шортах. Его лицо, заросшее густой щетиной, и нечто во взгляде, на пару секунд обратившемся к звездному небу, показалось Васе знакомым. Но вспомнить, где он его видел, Рогов не смог.

Вождь злобно прокричал что-то белому, тот коротко ответил. Один из воинов вскочил с земли, подбежал к белому и, подталкивая его прикладом карабина, увел в темноту...

Вася очнулся рядом с Игорем и не сразу понял, проснулся он или все еще грезит, телепатически скитаясь по незнакомым племенам.

Плахов мечтательно улыбался и смотрел в небо. Судя по всему, он тоже где-то летал.

– Игорек, ты как? – Василий с трудом ворочал неповоротливым, словно окаменевшим языком.

– Нормально,– чужим голосом прошелестел Игорь.– Вася, а можно тебе один вопрос задать?

– Давай.

– Ты в милицию зачем пошел работать?

– Ну, так и не скажешь сразу,– протяжно, по слогам, будто иностранец, с трудом освоивший азы русского языка, выговорил Вася.– Но если честно, я пошел в милицию правду защищать. Ну и еще жилплощадь улучшить.

–  Понятно,– так же медленно протянул Игорь.– Только ты больше никому об этом не рассказывай... Насчет правды.

Вася согласно кивнул и снова улегся на землю. Дробь тамтамов постепенно сходила на нет. Обряд посвящения в воины племени баквена подходил к концу.

Бутылки на столе в номере Рыбакова уже наполовину опустели, а кубики льда в металлической плошке превратились в холодную водичку. Закуска закончилась, но застолье продолжало набирать обороты. Уваров, подперев подбородок рукой, смотрел на Рыбакова влюбленными глазами. Нрав шпиона тоже смягчился под влиянием виски – он поймал себя на мысли, что ему нравится выпивать с Никитой. После успешного прохождения стадии «Ты меня уважаешь?» Рыбаков вновь попытался вернуть разговор в нужное ему русло.

– Так кто же этот полковник, Никита? – спросил он, слегка запинаясь на согласных,– Скажи мне наконец.

– Слушай, Андрюша,– Уваров полез за льдом, но только замочил пальцы и тут же аккуратно вытер их об обивку кресла,– ну чего ты привязался, а? Хрен-то с этим полковником. Мы ж с тобой нормальные мужики. Офицеры. Все вопросы решим. Согласен?

– Йес,– кивнул Рыбаков, покачнувшись.– Оф кос.

– Вот скажи, если родина прикажет нажраться – нажрешься?

– Йес!

– Тогда пей!

– А ты что, родина?

– Да, я – родина.

Еще по сотне граммов перетекли из бутылок в желудки офицеров.

– А хочешь, споем? – предложил Уваров.– Нашу. Боевую.

Он крепко ухватился правой рукой за столешницу, подался вперед, закатил глаза и уже был готов затянуть что-то щемящее и пронзительное, пахнущее березовыми, вениками, снегом и баней.

– Не надо песен.– Рыбаков отрицательно замотал лысой головой.– Давай лучше разговаривать, Никита.

– Ну, тогда говори мне как на духу– Уваров смачно ударил кулаком по столу так, что оставшаяся ото льда водичка залила дорогую полировку– Как на инквизи... Тьфу ты – как на исповеди. Йес?

– Йес,– покачнулся Рыбаков, окунув в лужицу манжет рубашки.– И ты мне.

– Шалишь, брателло,– рассмеялся Уваров и погрозил Рыбакову пальцем.– Я первым спросил.

Рыбаков, потеряв на мгновение ритм беседы, тупо уставился на мокрый рукав.

– Вот черт!– ругнулся он, и словно в подтверждение его слов раздался звонок мобильника.– Что? Где? – Рыбаков вскочил на ноги и лихорадочно принялся искать телефон.

– Вот он, Андрюша,– подсказал Уваров, показывая на стол. – Прямо перед тобой.

– Ага.– Рыбаков схватил телефон, нажал кнопку ответа и заговорил по-английски: – Алло... Кто это? А, это ты... Кто не пускает? Хорошо, жди там.

– Подруга беспокоит? – поинтересовался Уваров, когда Андрей Борисович закончил разговор.

В ответ Рыбаков отрицательно мотнул головой.

– И правильно, Андрюша. Тебя жена дома ждет.

– Как она там? – тоскливо спросил Рыбаков.

– Скучает.– Уваров поднял рюмку и опять предложил тост: – Как говорится – за наши тылы!

Они чокнулись и выпили, как старые друзья. Уваров снова потянулся за льдом и снова вытер мокрую руку об обивку.

– Слушай,– удивленно сказал он.– Так ведь можно и не закусывать. Макаешь руку в холодную воду, и у тебя рецепторы сразу на нее переключаются. А она тем временем незаметно внутрь проскальзывает. Как по маслу.

– Кто «она»? – не понял Рыбаков.– Вода?

– Водочка, Андрюша, водочка.– Уваров широко улыбнулся.– Ну давай, рассказывай теперь...

– Что рассказывать?

– Все! – Уваров рубанул рукой воздух, но по столу бить не стал.

На Рыбакова вдруг навалилась непонятная тоска. Еще немного, и он бы завыл.

Рогов и Плахов, закутавшись в теплые шерстяные пледы, сидели в бунгало Нгубиева. Вождь баквена пытался расспросить их о впечатлениях от ритуала, но вновь посвященные отвечали тягуче и односложно, не проявляя никакого желания вступать в беседу.

Тогда Петруха заварил крепкого чаю и заставил белых воинов выпить по большой кружке. Терпкий душистый напиток постепенно возвращал их к жизни.

– Позвони Никите, вождь,– попросил Рогов Нгубиева.– Узнай, как он там?

– Уже звонил, минут пять назад. И до того. Не отвечает он. Мои парни из отеля сказали, что он к этому шпиону в номер с бутылкой пошел. Уже часа полтора прошло.

– Большая бутылка? – уточнил Плахов.

– Говорят, литр.

Игорь попытался подсчитать в уме, с какой скоростью действует алкоголь на восьмидесяти-килограммовое тело. Ум подчинялся команде с трудом, распадался, словно желе, из которого нерадивый скульптор пытается вылепить некую форму.

– Он еще должен быть на ногах. Как бы его этот Рыбаков в номере не того...

Все трое одновременно три раза постучали по деревянной столешнице. Правда, у Нгубиева это получилось гораздо быстрее. Конечности сыщиков подчинялись им с трудом.

– Чего мучиться? – предложил Петруха.– Сейчас звоню, и через час ваш шпион будет на костре висеть. С дырками в ушах. И Никиту Андреича привезут заодно. Ну что, звонить?

– Другого не остается. Только без помпы, вождь,– попросил Игорь, собираясь повернуться к напарнику, но без сил рухнул лицом вниз, успев выдать напутствие: – Готовься, воин. В комнате надсадно гудел заблудившийся комар, но воин племени баквена старший лейтенант милиции Василий Рогов не обращал на него никакого внимания.

Бутылки в номере Рыбакова уже были осушены до дна. Миска для льда валялась под столом. Периодически то Рыбаков, то Уваров задевали ее ногами, и она жалобно позвякивала о дубовый паркет.

– Я так и не въехал, Андрюха,– задвигал онемевшим языком Уваров,– ты что в Африке-то делаешь?

– А ты сам что делаешь? – В поддержку Фишера под столом лязгнула миска, подчеркнув философскую многозначность вопроса.

– Спину грею,– промычал Уваров и глубоко задумался над смыслом сказанного.

– И я спину грею,– повторил Рыбаков, похлопал себя по карманам, осмотрелся вокруг, со второй попытки поднялся и, держась за стену, направился к двери.

– Ты куда, брат? – Уваров выжал из пустой бутылки последние капли, причем все – точно в стакан. Профи, он и в Африке профи.

– Погоди... Мне надо. Сейчас вернусь... Попи... сать...

Рыбаков, оторвавшись от стены, вывалился в коридор.

Уваров опрокинул в себя последнюю порцию.

– Ух ты ж, херня какая,– поморщился он, поднялся из кресла, переполз к дивану и упал на него лицом вниз. Через пять секунд он уже спал.

В коридоре Рыбаков попытался взять себя в руки. Получалось неубедительно. Он огляделся вокруг и вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшую никелированную коробочку. Щелкнула крышка, на ладонь Андрея Борисовича скатилась небольшая синяя таблетка, которую он тут же проглотил, хищно двинув кадыком.

Через три минуты Рыбаков – практически трезвый и подтянутый – вышел из дверей лифта в холле отеля. Советская химическая промышленность до сих пор исправно служила интересам разведки...

Сэм с сиротливым видом сидел на диване возле стойки администратора.

– Это ко мне,– бросил портье Рыбаков и рукой поманил Сэма за собой.

В лифте Андрей Борисович внимательно посмотрел в глаза чернокожего помощника.

– Ты опять не в себе,– раздраженно накатил он.– Я же говорил, чтобы ты не курил.

– Я и не курил, мистер Эндрю.– Сэм сделал невинное лицо.– Это простуда.

– Лечись,– усмехнулся Рыбаков, после чего строгим голосом объяснил задачу:– В моем номере человек, он уже готов. Вывезешь его в Растенбург, в мастерскую, там его подрихтуют. Для вечности. Я еще ненадолго останусь здесь.

– Сделаю, мистер Эндрю,– кивнул Сэм.

Они вышли из лифта и направились к номеру пятьсот два. Рыбакова удивило, что дверь номера чуть-чуть приотворена. Предчувствуя недоброе, он осторожно заглянул внутрь и увидел, что кандидата в вечность в номере нет.

Рыбаков был твердо убежден, что оставил Никиту в полной отключке, но, судя по всему, противника он недооценил.

Он от души выругался по-русски и, повернувшись к Сэму, приказал:

– Пока останешься здесь. Он еще может вернуться...

Чернокожий наемник кивнул головой и осторожно присел на краешек кресла. Кольт, заткнутый за пояс, больно уперся ребристым боком в его спину.

Нгубиев отключил телефон и довольно посмотрел на оперов:

– Подъезжают. Через три минуты будут здесь. Пойдем встречать?

– Все в порядке? – спросил Плахов.

– Вроде да... Везут вашего шпиона из пятьсот второго номера. Говорят, без труда повязали. Он никакой был – две бутылки выжрал. Я бы тоже сломался.

– А Никита где?

– Говорят, что его там не было, а «люкс» закрыт... Отдыхает, наверное...

На улице послышался шум мотора. Все трое вышли из бунгало. Над ними горели яркие звезды Южного полушария, похожие на глаза внимательных предков, следящих из космической пустоты за своими потомками.

Из-за поворота появился джип и остановился напротив парадного подъезда.

Мягко хлопнула дверца, и вождю поклонился высокий чернокожий парень, одетый в европейский костюм. Вася и Игорь заметили, что на обшлаге пиджака у парня приколот маленький золотой крокодильчик.

Нгубиев кивнул в ответ и жестом велел открыть багажник.

Чернокожий вернулся к машине, немного повозился с замком и поднял вверх люк багажного отделения. Через секунду оттуда выпало тело, расслабленно ударившись о камни, словно куль со слоновьим дерьмом.

– Ешкин кот,– только и смог выговорить Вася.– Предупреждал же я...

На земле баквена, подложив руки под небритую щеку, сладко спал Уваров.