Текст книги "Аномальная зона"
Автор книги: Андрей Кивинов
Соавторы: Олег Дудинцев
Жанр:
Иронические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
– Ну? – Петро заинтересованно оглядел себя, потом Анну. – И как?
– Да я и не поняла, – Анна махнула рукой.
Что-то в облике козы Петро смущало. Подумал и понял, что именно:
– А чей-то с рылом у ней?
– Намордник напялила, чтоб не мекала, – пояснила Анна. – Вставай, а то Танька твоя с ума сбрендила. Того гляди в райцентр увезут, в нервную клинику.
– Там закрыли нервную, – уверенно возразил Петро. – Помнишь, в прошлом году, когда Степка Кривой себя по горло в лесу зарыл и кричал, что он ежик, – его в Питер свезли…
– Так еще хуже, в Питер свезут! Вставай, говорю!
Петро сел на лавку, протер глаза.
– Похмелиться надоть. А козу хозяевам отведи…
Прихватив «вещдок» в виде вонючей банки, Рогов оседлал крапчатую кобылу и двинул к дому деда Тарелки, где в этом году вновь остановился Печерский.
По пути в Васькиной голове сгущались подозрения. «Снюхались энлоошники, – думал он, – может, и в восемьдесят шестом дед ничего не видел. Может, это профессор ему проплатил… Недаром он у него живет! Врешь – не проведешь!»
Ученого он застал за работой. При свете керосиновой лампы и каких-то реактивов уфолог тестировал содержимое пробирки. Что с того, что зеленая жидкость не поддалась даже умельцам из ЦРУ? Кто-то ведь когда-нибудь разгадает эту загадку…
Дед Тарелка недвижно сидел на скамье, прикрыв глаза. Рогова он не поприветствовал, но на появление гостя отреагировал: взял бутыль самогона и сделал большой глоток.
Глаз при этом дед не открывал.
И то: а зачем? Глотнуть и так можно. А лишние движения – ни к чему.
– А, это вы? – обрадовался Печерский. – Что нового?
– Да много чего, – Рогов с подозрением вглядывался в ученого, пытаясь обнаружить на его блаженной физиономии следы лукавства. – Все опыты секретные ставите?
– Да вот, пытаюсь выяснить…
– А мы уже выяснили. – Рогов поставил банку из-под огурчиков на середину стола. Таким же торжествующим жестом, как Гарик в доме Панина.
Печерский близоруко наклонился к сосуду:
– Что это?
– Жидкость космическая! – язвительно сообщил Василий.
– А почему в русской банке? – Печерский строго глянул на оперативника. Будто это Василий был виноват, что банка не та.
Рогов рассердился: кто тут кого «колет»?
– Это я вас хочу спросить – почему? Банка из-под жидкости. Явно не с Большой Медведицы…
Профессор открыл, понюхал. Даже не поморщился. Дед Тарелка – и тот чихнул. Поспешно сделал глоток из своей бутыли. Глаз все же не открыл.
– Та самая жидкость, – резюмировал Печерский. – Интересно… Ее где собрали? В лесу?
Рогову надоело играть в кошки-мышки:
– Профессор, это не ваших рук дело?
– Что именно? – не понял Печерский. – Нет, это не я собирал…
– Я не про то! – перебил Рогов. – Вообще вся эта катавасия. Инопланетяне, абдукты все… Шар.
– В смысле? – ученый по-прежнему не понимал.
– Есть версия, что вы весь этот спектакль устроили, – сказал Рогов. – С самого начала.
– Зачем?! – охнул Печерский.
– Для привлечения внимания… к научной теме.
– Я не шарлатан! – возмущенно вскочил Печерский. – Я серьезный ученый. У меня публикации! И потом, объект… Вы же сами видели!
– Такое лазером делают, – наседал Рогов.
– Лазером… – задумался Печерский. – Значит, вы полагаете… хм… Но для лазера ток нужен. Его здесь нет.
Печерский кивнул на керосиновую лампу.
– Ток… Ток… Электричество… – забормотал Рогов.
– Вот именно, – кивнул уфолог.
– А кто вас сюда вызвал, профессор?
– Я не профессор. А сообщил мне о происходящем… Данила. Трактирщик. Через сына.
– А сын где? – В голове у Рогова зародилось новое подозрение.
– В Питере живет. После окончания института.
– Ага… – протянул Рогов.
Встал и двинул к выходу.
А дед Тарелка вдруг заговорил. Ровным трескучим голосом, как старая грампластинка:
– Было это еще при «сухом законе»… Был тогда такой секретарь Горбачев, сам с отметиной на лысине, будто из Космоса прилетел. Ему из-за этой отметины пить было нельзя, и вообще много есть было нельзя, только пиццу можно, вот он и сухой закон ввел, и продукты многие отменил… Мясо, колбасу, сгущенное молоко…
На лошади Василий не сидел лет десять. Вроде, все вышло, крапчатая седока приняла, из лесу к Марсу и от Марса до салуна добрался без приключений. Забыл вот только немножко технику ритмичного подпрыгивания – всю задницу в результате отшиб.
Почувствовал это в полной мере, спешиваясь у трактира.
Водители-дальнобойщики с любопытством взирали на низкорослого прихрамывающего наездника.
Подбежал Данила, принял поводья:
– Ну как, успели? Здоров он?
– Повязали братков, – кивнул Василий. – Чуть дом не спалили, гады. Спасибо за помощь.
– Так это вам за помощь… – развел руками трактирщик. – Иначе б быть беде… Может, зайдете? Вы ведь «Марсианского» еще не пробовали? Со льдом, сгоряча-то, а? За счет заведения.
– Виски нет пока, – отказался Рогов. – А позвонить можно?
– Конечно.
В салуне Рогов заметил нововведение: поверх пчелиной расцветки мишени для дартса хозяева разместили физиономию Егора Егоровича Буша. Не иначе, в честь саммита. Дальнобойщики с удовольствием осваивали новую цель. «Фантазер», – подумал Рогов о Даниле. Теперь он уже не сомневался, кто устраивает в лесу космическое шоу. Жалко, конечно, расставаться с мыслью об инопланетянах, но…
Может, оно и к лучшему, что мы одни во Вселенной. Со своими-то «грибниками» и фантазерами хлопот хватает.
Рогов набрал телефон Главка. Услышал знакомый голос:
– Любимов слушает.
– Привет, Жор, это я.
– Здорово, – голос Жоры тут же стал гундосым и недовольным.
– Ну, как, проверили? – спросил Василий.
– Даже в адреса съездили, – отозвался Любимов. – Нигде нет. Учти – с тебя пиво.
– Я лучше тебе привезу… вискаря «Марсианского».
– Ну вези. А с потеряшками-то марсианскими что? Объявлять в розыск? Приметы разослать по всем космодромам?
– Сейчас, погоди… – Рогов обернулся к Даниле. – Как ваша фамилия, имя, отчество?
– Круглов Данила Семенович, – автоматически ответил ковбой.
– А сына как кличут?
– Круглов Виктор Д… – и только в этот момент хозяин салуна удивился, наконец. – А зачем это?!
– Жор, слушаешь? – вернулся Рогов к трубке. – Там у вас в Питере живет Круглов Виктор Данилович. Проверь, не приятель ли он этих пропавших.
– Ну, ты скажешь – «у вас в Питере», – хмыкнул Жора. – Сам-то марсианином уже заделался? Сколько ему?
– Лет двадцать пять…
– Как это? Что? – изумленно крякал Данила, не в силах сформулировать правильного вопроса.
Сыну его было, на самом деле, двадцать четыре. Но сути это не меняло.
– И адрес его узнай и навести, – Рогов говорил в трубку, но смотрел прямо в глаза трактирщику Круглову.
– Не надо… – тихо сказал Данила.
– Где аппарат? – так же тихо спросил Василий.
– Какой аппарат?
– Для пуска инопланетян.
Данила потупился.
– Да, Жор, прямо сейчас навести. – Рогов вновь обратился к телефону.
– В сарае под сеном, – неохотно выдавил Данила.
– Хорошее место, – одобрил Рогов. – А приятели? Ну, инженер с художником.
– В Питере. У сына на квартире живут. Я ж ваш разговор слышал… А вот про Петро не знаю…
– Все, Жор. Ничего не надо, – дал отбой Рогов. – Сами явились с чистосердечным… Кто-кто… Зеленые человечки!
– Это ж не преступление… – начал Данила.
– Генриетта Давыдовна где? – перебил его Рогов.
– Кто? – удивился ковбой. – Такую не брал, честное слово…
– Ясно… Я у вас мобилу на зарядку поставлю?
* * *
Похмелился Петро как следует и снова попытался заснуть. Но Анна его все же вытолкала, наказав для маскировки дойти полем до опушки леса, а уж оттуда двинуть по дороге в деревню. В поселении на двадцать домов сцены ревности не нужны. Петро помычал, но исполнил, как велели.
Остановился посреди дороги, потянулся, прислушался к звонкой песне жаворонка. Остался доволен:
– Природа, мать твою!
Татьяна уже мчалась ему навстречу. Бросилась на грудь:
– Живой! Целый!
– Взад отпустили… – гордо проговорил Петро. – Такие, говорят, как ты, мужики – на Земле нужнее.
– Так и сказали? – радостно удивилась Татьяна.
– А ты думала! Гуна… гумо… Гудамоиды – они же ууумные! А ты как? Скучала?
В сарае у Данилы тоже все было чисто и аккуратно, как в трактире. Сразу видно – хороший хозяин.
Растерянный ковбой разбросал вилами сено, извлек на свет Божий лазерную установку.
– Откуда прибор? – поинтересовался Рогов.
– Лазер-то? У приятеля в Ледовом дворце одолжили. Там им на концертах всякие штуки делают.
– Так я и думал… А круги с жидкостью?
– Траву бензином полили и зажгли, – вздохнул Данила. – Тоже несложно. А жидкость – не знаю. Сын какой-то гадости намешал.
На этих словах Данила нахмурился. Он страдал аллергией на резкие запахи, а сын с гадостью явно перестарался. Так что работа с жидкостью оказалась самой сложной частью хорошо продуманной операции.
– Ну и на фига все это? – Рогов сел на ящик и приготовился слушать.
Данила, уяснив, что представитель власти не особо на него злится, возбужденно заговорил:
– А затем, что наши деревенские только пьют и ни черта не делают! И так уже лет десять, не меньше! Вымирает Марс. Даже тем, что имеют, не пользуются. Родник наш видели?
– Где ноги моют? – уточнил Василий.
– Именно что ноги… Хорошая, конечно, часть тела, но… Вода-то по составу не хуже «Нарзана»! Специалисты анализ делали.
– Ага! – воскликнул Рогов. Он уже чувствовал себя немножко марсианцем, и сообщение об уникальном качестве воды его обрадовало.
– Из-за воды и началось, – рассказывал Данила. – Приехали зимой молодые ребята. Бизнесмены из Новгорода. Предложили нашим участки продать. За хорошие деньги. Все равно ведь не сеют. Те ни в какую. Ребята их и так и этак. Дома в соседних деревнях предлагали, квартиры в райцентре. Нет. «Ни пяди родной земли…»
– А зачем им участки? – не сообразил Василий. – Этим, из Новгорода.
– Хотели заводик открыть. Минералку делать. Серьезные парни. У них даже иностранцы в компаньонах. А в будущем санаторий собирались строить. Толковая молодежь.
В словах Данилы слышалась настоящая горечь. Ковбой вообще казался Василию все симпатичнее и симпатичнее.
– Так деревенским-то объяснили? Про воду, про заводик?
– Что вы?! – замахал руками ковбой. – Тогда б вовсе… Бизнесмены ко мне поесть заехали. Разговорились. Я им и посоветовал вариант.
– С пришельцами? Долго думали?
– Да прямо в трактире за столом и придумал. Сразу! Честное слово…
– Мозги у вас варят. И что – эти, из Новгорода, сразу и согласились? Идея-то такая… неочевидная.
– А вы сами прикиньте – как по-другому?! – горячился Данила. – Они ж не бандиты. Те бы быстро решили. И дешево.
– Конгениально! – Рогов встал, хлопнул себя по коленям. – Только ваш-то в чем интерес?!
Тут Данила замялся. Ответил не сразу:
– Хотел молодежи помочь…
– И все?! – прищурился Рогов.
– И все…
– Не верю!
Данила вздохнул:
– Ну, правильно не верите. Они мне пай предложили… Процент… Даже договор составили…
– Другое дело.
– Теперь-то уж чего, хана гуманоидам, – вновь вздохнул Данила. – Улетели. Эх, если б не вы…
– Ну, извините. – Василий развел руками.
– Да, я понимаю… Только ведь все так и останется… Обидно…
– Если бы не мы, – напомнил Рогов, – что бы сейчас было с лесником Паниным? Отгадайте с трех раз.
Данила густо покраснел:
– Да, конечно. Это я предвидеть не мог. Вы правы..
Первым на зарядившийся мобильник позвонил Жора Любимов:
– Слышь, Вась, забыл повеселить. Этот-то твой художник, Серебряков…
– Ну?
– Актуалистом оказался!
– Да что ты! – возмутился Рогов. – А ведь отпирался, поганец!
– Известен как Вовка Серый. Прославился тем, что по городу ходит и бомжам стакан водки предлагает налить. Они соглашаются – а он им спирт вместо водки. Бомжи чихают, а он на видео их – раз! А видео фонду Сороса продает за доллары. Один бомж аж кони чуть не кинул.
– Надо же, козел какой, – удивился Рогов. – А все за духовность задвигал…
– Так я чего думаю, – продолжал Любимов. – У нас, помнишь, глухарь – убийство бомжа во дворах Капеллы. Может, на художника твоего повесим?
У Жоры всегда так – не поймешь: то ли шутит, а то ли всерьез.
Петро аж на постамент от гордости залез. Вместо Маркса.
Сельчане не возражали.
Петро несомненно был героем дня. Нечасто возвращается домой человек, абдуктнутый инопланетянами.
– Хоть как они выглядят? А? Выглядят как они, черти полосатые? – кричала маленькая женщина, которую наблюдавшие за чествованием героя Семен и Василий раньше не видели.
Женщина – не в пример иным дамам, зато в пример господам – была изрядно пьяна.
– Да как, как… Выглядят по самое не могу! – докладывал Петро. – Мелкие такие, зеленые, с большими ушами. Как у козы. И одним зубом.
– Одним зубом? – в ужасе переспросила маленькая женщина.
– Одним… Точно помню… Один такой, но огромный, мать-перемать!
– Ой! – выдохнула толпа.
– По какому же вы говорили? – решила уточнить Татьяна, которой какое-то шестое или седьмое чувство мешало до конца поверить, что муж ночевал у инопланетян.
– По-нашенски… – бодро врал Петро. – Они знашь, как чешут? Похлеще тебя!
– Про художника-то спрашивал? – беспокоилась Марфа.
– А то! – солидно басил Петро. – Спрашивал. Дважды!
– И что?
– Молчат.
– Убивцы! – покачал головой Захар, отхлебывая из горла. – Они там наливают хоть?
– Не наливают! – заорал Петро, выпрямляясь на постаменте во весь рост и протягивая руку к небесам. Так, правда, Ильич обычно поступал, а не Карла Бородатый, но все одно памятник. – Ни капли! Так что, мужики, не советую! Решительно не советую!
Толпа неодобрительно загудела. Захар протянул Петро бутыль.
– Больше не пущу! – крикнула Татьяна.
– Кормили хоть? – спросил вдруг Рогов.
Петро задумался. Почесал в затылке. Вспомнил:
– И не кормили! И сами не жрали, падлы! Но там и не хочется жрать-то… Совсем.
– Так удобно ведь, – сказал Рогов.
– Ну ничо, – согласился Петро. – Только вот не наливают, а так ничо. Напоследок, правда, налили, когда отпускали. Немного, полстакана. На посошок.
– Смотри, в следующий раз не выпустят, – предупредил Рогов.
– Это почему? – удивился Петро.
– Я тоже с ними общался, – сообщил Рогов. – Настрой у них серьезный. Человек, говорят, десять минимум унесем. Так что, вы как хотите, а мы уезжаем.
Семен состроил серьезное выражение лица, кивнул, и они с Васей деловито пошли к дому Федора Ильича.
– Я и говорю, валить отседова надо! – завел свою волынку Захар.
– Все нашлись, – сказал Василий с некоторой, как показалось Семену, грустью.
– Кроме козы, – уточнил эксперт. – Может, хоть она у инопланетян.
И тут же из-за свеженького забора послышалось знакомое блеяние. Рогов и Черныга ускорили шаг. Генриетта Давыдовна топталась около дома. Стояла себе, жевала, мотала хвостом. Теща любовно вычесывала ее широким гребнем. Воскликнула, увидав Рогова:
– Вася! Козочка моя нашлась! – Теща обняла и поцеловала козу. Коза мекнула. – Умница моя, разумница! Мекает! Представь, сама к дому пришла. К самому крыльцу!
– Ей пришельцы направление задали, – пояснил Рогов.
– Башковитые, значит, – теща впервые одобрила пришельцев. А чего – козу вернули…
– Еще какие… – согласился Василий. – Между звезд летают…
– Только почему-то в наморднике, – теща подняла валяющийся на земле намордник. – Прям на Генриетту нацепили.
– Боялись, что укусит, – предположил Рогов. – У них же там коз нету.
Раздумывать над загадкой исчезновения и появления мелкого рогатого скота не хотелось. Ну, спер кто-то спьяну, а стрезву отдал. А намордник – ну, в шутку. Здесь же они все с фантазией. Марсиане!
– Теперь и уезжать можно, – сказала теща. – Если чего…
– Хорошо. Мама, только я полежу немножко… Устал чего-то.
– А я тебе молочка принесу, – теща вытерла руки о подол, оборотилась к козе. – Ой, да они ж ее всю выдоили…
* * *
Выходные кончились, и отгулы кончились. Конечно, по-хорошему, эти дни бы засчитать за боевое дежурство, но это вряд ли Шишкину объяснишь. Так что…
На прощание Стрельцов с Федором Ильичом приняли по рюмашке. Семен с Василием отказались, но решили, что виски на пробу в салуне все же возьмут. И парням в подарок. Где ж такое видано – «Марсианское» виски. Да еще по цене водки.
А если совсем честно – Данила пообещал ящик бесплатно. Переть его, конечно, в Питер… Ну да ладно: такая ноша не тянет.
– Спасибо, мужики, – Федор Ильич пожимал операм руки. – И тебе, Гриша, особенно. Отдельное большое спасибо. Мне бы одному за лето не выстроить.
– Зовите, еще приедем, – отозвался Стрельцов.
– Да. Славненько мы здесь отдохнули, – хмыкнул Семен.
– Васек, нам-то чего делать? – тесть заговорщицки клонился к Рогову. – Чо с гуманоидами-то? Уезжать или нет? А то некоторые уже дома продают.
– Пока живите… – разрешил Рогов.
– А не тронут? – забеспокоился тесть.
– Вас – нет, – понизив голос сказал Василий.
– Вася с ними договорился, – объяснил Семен. – Чтобы только местных таскали. Для чистоты эксперимента. И козу обещали не трогать.
– Вот спасибо, – обрадовался тесть. Ему из Марса уезжать не хотелось.
Теща вынырнула из дверного проема с трехлитровой банкой из-под маринованных огурчиков. В банке белело козье молоко:
– Возьмите в дорожку.
– Спасибо, не надо, – стал отказываться Стрельцов.
– Мы у ковбоя возьмем, – сказал Семен. – Можно уж и попробовать.
– Ну вот! А этим здоровье поправите.
Стрельцов, широко улыбнувшись, забрал банку. И опера двинулись по проселочной дороге…
На площади встретились с Печерским. Он шел к тому же автобусу.
Время еще позволяло, потому решили пройти через дальний холм: окинуть напоследок окрестности, так сказать, с высоты.
Уфолог, вопреки ожиданиям оперативников, не особенно грустил. Они ожидали, что профессор будет рвать на себе волосы из-за утери столь перспективного объекта, но нет. Ничего. Ученый не рассказал новым приятелям, что, потеряв Марс, он зато сохранил веру в теорию учителя.
Одно Печерского беспокоило:
– Все-таки надо было деревенским рассказать. А то неудобно…
– Удобно! – не дал ему договорить Рогов.
– Не надо. Тут Вася прав, – согласился Стрельцов. – Может, пить бросят.
С возгласом «Хорошо в деревне летом…» первым на холм взбежал Семен. И застыл, широко открыв рот. Потом замахал руками: сюда, дескать, скорее…
С вершины холма открывался не только живописный пейзаж.
Открывался и прекрасный обзор на заросшие сорняками поля, на которых… ясно выделялось несколько кругов большого диаметра.
– Это не ковбой. Точно, – покачал головой Рогов.
– А кто же? – хором спросили Стрельцов и Семен.
– Не мог он. Для такого трактор нужен… со специальной насадкой.
– Вася, уж не ты ли? – подозрительно глянул на коллегу Стрельцов.
– Ты чего, Гриша? Когда? Я ж все время с вами был.
– Точно не вы? – Печерский быстро обежал Рогова и глянул ему в глаза.
– Да что мне, делать нечего? – возмутился Василий. – И как, главное? Вы гляньте – какой размах…
– Пожалуй, я останусь… – с нездоровым ажиотажем в голосе заявил уфолог.
Теория теорией…
А круги – кругами.