Текст книги "Василий, сын вождя"

Автор книги: Андрей Сухомлинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Принимая награды для себя, он заботится о наградах и для своих родственников. Сын его Сергей, зеленый мальчишка, ничего пока серьезного за плечами не имеет, а уже удостоен звания лауреата Ленинской премии и Героя Социалистического Труда, ему присвоена ученая степень доктора технических наук. Дочь, Рада, награждена орденом, хотя на работе почти не бывает. Зять Аджубей получил два ордена Ленина и тоже удостоен звания лауреата Ленинской премии..."

Читая это, я думаю вот о чем. Если бы Н.С. Хрущева, как и Василия Сталина, обвинили по ст. 193-17 п. "б" УК РСФСР, то какую меру наказания ему нужно определять, ведь его, Хрущева, деяния выглядят, мягко говоря, намного "колоритнее".

Продолжает Н.Ф. Чистяков:

"Через некоторое время мне было поручено готовить документы для Президиума Верховного Совета СССР о применении к Василию частной амнистии, о его досрочном освобождении из заключения. Вскоре он был освобожден".

Этот рассказ подтверждается совершенно секретной запиской.

А.Н. ШЕЛЕПИН, Р.А. РУДЕНКО в ЦК КПСС 5 января 1960 г.

2 сентября 1955 года Военной коллегией Верховного суда СССР осужден к 8 годам лишения свободы Сталин Василий Иосифович за злоупотребления служебным положением и антисоветскую агитацию (ст.ст. 193-17 п. "б" и 58-10 ч. 1 УК РСФСР).

Сталин В.И. признан виновным в том, что, будучи командующим ВВС Московского военного округа с января 1948 по август 1952 года, преступно халатно относился к исполнению служебных обязанностей, систематически пьянствовал, злоупотреблял своим служебным положением, разбазаривал государственные средства и материальные ценности.

Кроме того, Военная коллегия в приговоре указала, что он проявлял недовольство проводимыми партией и правительством мероприятиями о реорганизации государственного аппарата, изданием Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года "Об амнистии" и высказывал намерения сделать иностранным корреспондентам заявление, направленное на дискредитацию руководителей партии и правительства.

Сталин В.И. содержится в заключении 6 лет и 8 месяцев. За этот период времени администрацией мест лишения свободы характеризуется положительно.

В настоящее время он имеет ряд серьезных заболеваний (заболевание сердца, желудка, сосудов ног и другие недуги).

Учитывая вышеизложенное, просим ЦК КПСС рассмотреть следующие предложения: применить к Сталину В.И. частную амнистию, освободить его от дальнейшего отбывания наказания и снять судимость; поручить Моссовету предоставить Сталину В.И. в г. Москве трехкомнатную квартиру; поручить Министерству Обороны СССР назначить Сталину пенсию в соответствии с законом, предоставить ему путевку в санаторий сроком на 3 месяца и возвратить изъятое при аресте лично принадлежащее ему имущество; выдать Сталину В.И. 30 тысяч рублей в качестве единовременного пособия.

Проекты постановлений ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и распоряжения Совета Министров СССР прилагаются.

Председатель Комитета Госбезопасности А. Шелепин Генеральный прокурор СССР

Р. Руденко 5 января 1960 г.

Глава 11

Свобода и смерть

Итак, 11 января 1960 года Василий Сталин освобожден из Лефортовского следственного изолятора КГБ СССР. Прямо из Лефортова он едет к первой жене – Галине Бурдонской. Почему к ней? Это не наше дело. Во всяком случае именно там его дети Надя и Саша и Галина – его первая любовь.

В книге С. Аллилуева пишет, что ему вернули все: партбилет без перерыва стажа, генеральское звание, ордена, машину.

Здесь требуются пояснения. Генеральского звания его никто не лишал и орденов – тоже. Так что возвращать их не требовалось. О партбилете и партийном стаже – в архивах нет ничего. Видимо, это уже из области фантазий С.И. Аллилуевой. Машина "паккард" действительно была ему возвращена, на основании приведенного решения Президиума Верховного Совета об освобождении. Вот только непонятно, почему остальное-то имущество не вернули. Ведь в постановлении было ясно написано: "Возвратить изъятое при аресте лично принадлежащее ему имущество".

Хотя можно и так: "при аресте" на нем были следующие вещи (т.е. имущество): рубашка – 1 шт.; штаны – 1 шт.; ботинки – 1 пара; носки – 1 пара. Это и вернули.

И все-таки в этот раз власть к Василию отнеслась по-человечески.

В 1953 году он был уволен в запас без права ношения военной формы. Теперь же "задним" числом, правда, уже другой министр обороны, Р.Я. Малиновский, "увольняет" его по болезни. Это значит, что теперь он имеет право носить генеральскую форму и получать повышенную пенсию. Об этом издается новый приказ МО. Изменение в 1960 году приказа министра обороны СССР об увольнении В.И. Сталина из армии по другим основаниям по большому счету можно считать незаконным. Ведь теперь получалось, что он не совершал проступков, "дискредитирующих высокое звание военнослужащего". А за что же он тогда отсидел 7 лет? Ему выделяют из фонда КГБ трехкомнатную квартиру на Фрунзенской набережной. Виктор Иванович Кучеров рассказывает, что квартира была запущенна, в ней поставили солдатскую кровать, стол, тумбочку и трофейный радиоприемник. Но все-таки квартира в центре Москвы – это уже немало. 30 тысяч рублей и бесплатная путевка в Кисловодск на 3 месяца – это тоже хорошо. Во всяком случае, другим освобожденным из мест лишения свободы без реабилитации этого не давалось. Может, власть так извинялась перед Василием за незаконное осуждение и расправу?

Вспоминает Н.Ф. Чистяков:

"Я лично ему вручил ордер на трехкомнатную квартиру на Фрунзенской набережной. Я ему передал 30 тысяч рублей, я решал вопрос о путевках. Помню, он все просил работу, а я ему говорил, что ему нужно пока лечиться, т.к. он тяжело болен".

После освобождения с ним встречаются его боевые друзья С.Ф. Долгушин, Ф.Ф. Прокопенко, А.Е. Боровых, Е.М. Горбатюк. С дочерью Надей Василий уезжает в Кисловодск в санаторий. Возвратился оттуда раньше. Надоело.

Евгений Джугашвили – племянник, сын Якова Джугашвили, – рассказывает о том, что в 1960 году, когда Василий Сталин первый раз был выпущен из тюрьмы, его дочь Надя приехала к нему, Евгению, и попросила две военные рубашки, так как у отца ничего не осталось из военной формы. Евгений тогда был капитаном ВВС, а по комплекции полностью соответствовал фигуре Василия. Он отдал Наде две свои рубашки, которые Василий и взял в санаторий в Кисловодск.

Он все время просит работу. Был у Булганина, Ворошилова. Те ничего стоящего предложить не смогли. Справедливости ради надо сказать, что вопрос этот был тогда далеко не простой. Кем должен работать сын Сталина? Директором бассейна ЦСКА?

Василий снова попивает. К нему приставлен офицер КГБ. Об этом свидетельствует С.Ф. Долгушин, он видел этого офицера – полковника, когда приезжал в гости к сыну вождя.

В архиве сохранилась стенографическая запись беседы Василия с Ворошиловым от 9 апреля 1960 года В конце книги мы её приведем. Ворошилов тогда был Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Из беседы видно, что проблемы у Василия остаются.

К.Е. Ворошилов, как истинный партиец, докладывает Н.С. Хрущеву об этой встрече.

"Беседа записана почти слово в слово. Василий Сталин вел себя скромно, "немножко испуганно", как мне показалось, но был вежлив и предупредителен в разговоре. Просит дать ему работу, связывая её с своим поведением, – "дайте мне работу и я исправлюсь", все время твердил об этом. Сообщи, пожалуйста, свое мнение и предложение по существу. С большим братским приветом К. Ворошилов".

Письмо шло от Ворошилова к Хрущеву по кремлевскому коридору (между их кабинетами около 20 шагов) неделю. Василий, тем временем окончательно разочаровавшийся в возможностях ЦК КПСС (надо же до такого додуматься), идет в китайское посольство, просит помощи в переезде в Китай, трудоустройстве там и лечении. Оставляет свое заявление. Это расценено как просьба "о политическом убежище" и вновь "антисоветская агитация и пропаганда".

Старшее и среднее поколения помнят, что отношения с КНР не всегда были ровными, а к 1969 году вообще испортились, дело дошло до вооруженных конфликтов.

Советско-китайские отношения начали ухудшаться ещё с 1958 года, когда в Китае пошла кампания за создание народных коммун. Мао хотел построить коммунизм через 5 лет, а Хрущев обещал только через 20. Личные отношения Хрущева и Мао складывались не просто. На них лежала тень Сталина-старшего, который с Мао был почти в дружеских отношениях. Это било по самолюбию Хрущева. В конечном итоге все это и привело к известной полемике между КПСС и КПК, к международным осложнениям и даже к пограничным конфликтам конца 60-х годов.

Надо сказать, что 1960 год – это был, если хотите, год чрезвычайно сложной дипломатии Советского Союза, трудных переговоров за всеобщее и полное разоружение, большой закулисной борьбы СССР и с Западом и с Востоком за прекращение гонки вооружений. А проще – очередной виток "холодной войны".

Сообщения информационных агентств в 1960 году порой напоминали сводки боевых действий с фронтов: У-2 – под Свердловском, РБ-47 – в Баренцевом море, Куба, Берлин, Конго, Лаос.

Да и внутри страны не все спокойно. Растет недовольство первым лицом – Никитой Хрущевым. Он-де узурпировал внешнеэкономическую деятельность: все решает сам, а не коллегиально, как учил Ленин. Он Хрущев – привел к венгерскому восстанию, реабилитировал ярого антисоветчика Александра Солженицына, пошел на уступки Тито, отправил в отставку всеобщего любимца и народного героя Г.К. Жукова. На XX съезде устроил "разгром" Сталина, расколол партию.

В 1960 году планировались с участием СССР большие международные переговоры. В частности, саммит в Париже, переговоры в Женеве. Должен был состояться ответный визит Эйзенхауэра в СССР, а в США в сентябре 1960 года – XV Генеральная Ассамблея ООН (это там Н.С. Хрущев будет стучать ботинком по столу).

Ну и, наконец, в США должны были состояться выборы нового президента – событие тоже не рядовое, в том числе и для нашей страны.

Во всех этих делах роль и авторитет СССР, естественно, были немалыми. Всякие антисоветские выпады и разговоры, а также иные способы подрыва авторитета страны и её руководства недопустимы.

Так что нахождение Василия Сталина на свободе, с его непредсказуемым поведением и возможными пьяными высказываниями "враждебного характера" против советской власти, было для тех наших вождей нежелательно. Его лучше изолировать.

Слова Ворошилова "к тебе липнут всякие иностранцы", сказанные в эти дни В. Сталину, говорят о многом. В частности, о том, что особые опасения или даже страх вызывает не столько здоровье Василия Сталина, сколько боязнь этих самых "иностранцев".

На заседании Президиума ЦК КПСС 15 апреля 1960 года была негативно оценена беседа К.Е. Ворошилова с В. Сталиным из-за того, что К.Е. Ворошилов "не придал политического значения содержанию беседы, вел её невыдержанно". Президиум ЦК решил: "В связи с преступным антиобщественным поведением В. Сталина отменить постановление Президиума Верховного Совета СССР от 11 января 1960 года о досрочном освобождении В. Сталина от дальнейшего отбытия наказания и снятии судимости, водворить В. Сталина в места лишения свободы для отбытия наказания согласно приговору Военной коллегии Верховного суда СССР от 2.09.1955 г."

Перед этим Василий на Арбатской площади, к тому же ещё на своей машине, "зацепил" машину какого-то дипломата и помял крыло. Короче, 16 апреля 1960 года он опять попал в Лефортово. Беззаконие полное! Для того чтобы лишить человека свободы или по старому приговору, или по новому, нужен суд. Пусть "тройка", "двойка", "особое совещание", "специальное судебное присутствие", но нужен приговор. Это по Конституции, даже по той, старой – по сталинской.

Как видим, можно обойтись и без суда. Его функции с успехом выполняет ЦК КПСС и Президиум Верховного Совета СССР.

Вспоминает Н.Ф. Чистяков:

"КГБ следил за его поведением. Было бы глупо, если бы он был бесконтрольным. Было известно о том, что Василий продолжает пить. И более того, к нему стали приходить неизвестные лица, и прежде всего грузинской национальности, которые говорили о том, что он знаменитый человек, сын великого вождя, предлагали приехать в Грузию. Вот где будет для него все создано, обещали найти жену. Это все сопровождалось вином. Когда его освободили, ему машину отдали1. На этой машине он налетел на машину японского посла. К счастью, никаких серьезных последствий от этой аварии не было. Он был пьяный за рулем. Шелепин вызвал меня и генерала Гуськова и сказал – вызовите Василия и поговорите с ним самым строгим образом. Хорошо. Я говорю Гуськову: "Где будем? У вас в кабинете или у меня?" Он говорит: "Давайте у меня". Приходит Василий. Вид его был ужасен. С такого похмелья. От него воняло, как из пивной бочки. Он очень был в плохом состоянии. Я Гуськова предупредил: "Вы первый раз с ним встречаетесь. А я уже неоднократно. Будьте осторожны, с ним надо разговаривать корректно. Он не вынесет никаких оскорблений и грубого отношения к нему. Поверьте мне". "Да ну его к чертовой матери, он такой-сякой, я ему дам, понимаешь ли, прикурить, – сказал Гуськов".

И начался этот разговор Гуськова с оскорблений. "Ты что? Тебя освободили, все эти блага создали, работать надо, лечиться надо, а ты..." Василий сидел, слушал, потом вдруг вскакивает и с палкой пошел на Гуськова. Я вскочил, говорю: "Василий Иосифович, не надо, не надо". Он отвечает: "А что он, сволочь такая? ...Вот Вы – Николай Федорович, – сколько со мной раз беседовали и ни одного грубого слова мне не сказали, общий язык мы находили. А ты что, сволочь такая, на меня орешь?" Это он на Гуськова говорил. Ну, думаю, до драки может дойти. Чего доброго палкой ударит генерала. Я встал между ними и говорю: "Давайте перейдем на деловой разговор, успокоимся". Ну, успокоились, более-менее разговор вошел в нужное русло. Василий дал слово, что он больше пить не будет, что будет вести правильно.

Но пьянство продолжалось, и встал вопрос – что же с ним делать? А тут ещё его обращение к китайцам. Поведение его непредсказуемо. Тогда было доложено в ЦК. ЦК принял решение – вернуть его в следственный изолятор отбывать до конца наказание, которое было определено Военной коллегией Верховного суда в 1955 г.".

По "старому делу", говоря полублатным языком, Василий "задолжал 1 год с хвостиком". Долг платежом красен. С 16 апреля 1960 года по 27 апреля 1961-го Василий досиживает свой год. ИТЛ – забыт. Владимирская тюрьма с деревянным полом – тоже. Лефортово – это попроще и поближе. Следственный отдел рядом – в одном здании. Следователи ходят на допросы к арестованным через коридор или к ним приводят их через 15 минут после заявки. Удобно. Законность? А зачем мелочиться, когда здесь все с самого начала незаконно!

С 1 мая 1960 года в Лефортово у Василия Сталина стали появляться соседи-пилоты. Сначала в соседнюю камеру из-под Свердловска доставили американца Пауэрса1, сбитого нашими средствами ПВО с известными ошибками, допущенными при наведении на цель. (По своим сначала отстрелялись.) Кстати, руководил той неудачной стрельбой и перехватом цели сам "Дракон". Это позывной для радиообмена тогдашнего главкома ПВО генерал-полковника авиации Е. Савицкого – старого командира и сослуживца Василия Сталина. Летом в Баренцевом море "выловили" ещё двух летчиков-шпионов со сбитого там самолета. Их тоже сюда же.

Короче, не политический следственный изолятор, а эскадрилья какая-то, точнее, звено. К Василию приходит на свидания его тетка – сестра матери Анна Сергеевна Аллилуева. Надо сказать, эта женщина заслуживает особого уважения. Ее муж С.Ф.Реденс – был репрессирован и расстрелян ещё в 1940 году, сама она просидела во Владимирской тюрьме 6 лет по политическим статьям и вполне могла бы обижаться и на Сталина, и на все его семейство. Но она – единственный, пожалуй, человек, для которого Василий всегда оставался любимым племянником. Еще с детства. Помните письмо от 12 сентября 1933 года И.В. Сталина коменданту дачи в Зубалово С.А. Ефимову:

"Держите Васю подальше от Анны Сергеевны: она развращает его вредными и опасными уступками".

О времени, проведенном Василием Сталиным в 1960-1961 годах в Лефортово, вспоминает Н.Ф. Чистяков:

"В Лефортовском изоляторе он, безусловно, был лишен всех доступных простым людям вещей. Вино там не подносят. Он сидел в одиночке. Дали ему работу. Он любил работу на токарном станке. Давали ему литературу. Он хотел читать – пожалуйста. К нему часто приходила его тетка Анна Сергеевна Аллилуева. Я её принимал несколько раз. И, откровенно говоря, у меня осталось прекрасное впечатление об этой старушке. Она любила этого несчастного человека, считала его непутевым. В то же время любовно очень к нему относилась и всячески стремилась к тому, чтобы Василия освободили. Она и к Шелепину обращалась с этими просьбами.

Однажды приходит ко мне начальник отделения, который ведает тюремными делами, и говорит: "Николай Федорович, Василий просит дать ему средств для укрепления волос". Я говорю: "Ну и что, в чем проблема-то? Я знаю, у него волосы вылезают, уже реденькие. Пусть укрепляет". Я говорю: "Скажите Анне Сергеевне, пусть в передаче привезет ему средство для укрепления волос". Прошло несколько дней, прибегают этот же сотрудник и начальник следственного изолятора и говорят: "Николай Федорович, Васька пьяный". Как пьяный? В изоляторе? Кто ему подносил?" А они говорят: "Выпил средство для укрепления волос". И спрашивают у меня: "Шелепину надо докладывать?" Я говорю: "А зачем? Ну, пройдет несколько часов, он проспится, и все. Скажите Анне Сергеевне и ему, что средство для укрепления волос он больше не получит. И все". Больше никаких событий, которые бы заставляли его упрекнуть, не было до окончания срока.

Год пролетел почти незаметно. 1961 год. Осенью должен быть ХХII съезд КПСС. Планируется вынести тело И.В. Сталина из Мавзолея. Приедут иностранные гости, не только друзья, но и враги. Как быть с Василием? Он ведь может стать "подспорьем" для недругов, которые будут с его помощью обливать грязью советский строй и руководство страны. Да и Василия, как подменили. Вот архивный документ:

Р.А. РУДЕНКО и А.Н. ШЕЛЕПИН в ЦК КПСС

7 апреля 1961 г.

СОВ.СЕКРЕТНО

ЦК КПСС

28 апреля 1961 года подлежит освобождению из тюрьмы в связи с отбытием срока наказания Сталин В.И.

За период пребывания в местах заключения В.И. Сталин не исправился, ведет себя вызывающе, злобно, требует для себя особых привилегий, которыми он пользовался при жизни отца.

На предложение, сделанное ему о том, чтобы после освобождения из тюрьмы выехать на постоянное жительство в гг.Казань или Куйбышев, Сталин В.И. заявил, что добровольно из Москвы он никуда не поедет.

На предложение о смене фамилии он также категорически отказался и заявил, что если ему не будут созданы соответствующие условия (дача, квартира, пенсия и т.д.), то он "молчать не будет, а станет всем говорить о том, что осудили его в свое время необоснованно и что в отношении его чинится произвол". В неоднократных беседах с ним он постоянно подчеркивал, что по выходе из тюрьмы будет добиваться приема у товарища Н.С. Хрущева и у других членов Президиума ЦК КПСС, а также писать письма и заявления в различные инстанции. При этом он высказал мысль о том, что, возможно, снова обратится в китайское посольство с просьбой отправить его в Китай, где он будет лечиться и работать.

Прокуратура СССР и Комитет госбезопасности убеждены, что Сталин В.И., выйдя на свободу, будет снова вести себя по-прежнему неправильно.

В связи с этим считаем целесообразным Постановлением Президиума Верховного Совета СССР, в порядке исключения из действующего законодательства, направить В.И. Сталина после отбытия наказания в ссылку сроком на 5 лет в гор. Казань (в этот город запрещен въезд иностранцам). В случае самовольного выезда из указанного места, согласно закону, он может быть привлечен к уголовной ответственности. В гор. Казани предоставить ему отдельную однокомнатную квартиру.

По заключению врачей состояние здоровья В.И. Сталина плохое и он нуждается в длительном лечении и пенсионном обеспечении. Как прослужившему в армии более 25 лет в льготном исчислении В.И. Сталину была назначена пенсия в размере 300 рублей (новыми деньгами). Однако, учитывая, что он своими действиями дискредитировал высокое звание советского генерала, предлагается установить для него по линии Министерства Обороны СССР пенсию в размере 150 рублей в месяц.

По улучшении состояния здоровья его можно было бы трудоустроить на одном из авиационных заводов гор. Казани.

Считаем также необходимым при выдаче В.И. Сталину паспорта указать другую фамилию.

Перед освобождением из заключения тт.Руденко и Шелепину провести с ним соответствующую беседу.

Проекты Постановлений ЦК КПСС и Президиума Верховного Совета СССР прилагаются. Просим рассмотреть.

Генеральный Прокурор Союза ССР

Р. Руденко Председатель Комитета госбезопасности А. Шелепин 7 апреля 1961 года Нельзя забывать, что в Казани тогда находилась ещё и печально знаменитая психиатрическая больница специального типа, где тоже держали инакомыслящих.

На заседании Президиума ЦК КПСС от 24 апреля 1961 года все предложения генерального прокурора и председателя Комитета государственной безопасности СССР – очередной образец полного беззакония – были приняты. И Василий с документом, подписанным новым Председателем Президиума Верховного Совета СССР Л.И.Брежневым, уезжает 28 апреля 1961 года вместе с новой спутницей жизни – М.И. Нузберг (Шевергиной) (точнее, перевозится, фактически насильно этапируется) в Казань, в ссылку на 5 лет. Без суда и следствия, без приговора. В город, "куда запрещен въезд иностранцам". С указанием о новой фамилии "Джугашвили". Хорошо хоть так, а могли бы дать какую-нибудь типа "Шлагбаум". Со сниженной на 50 процентов пенсией. Это тоже что-то новое в пенсионном законодательстве.

Присвоение неугодным насильственным способом новых фамилий для нашего руководства того времени было дело не новое.

Например, Серго Берия – сын министра внутренних дел, а ранее наркома НКВД, – отсидев неизвестно за что полтора года в Лефортово и Бутырке, в 1954 году при освобождении неожиданно узнал, что теперь его фамилия будет не Берия, а Гегечкори (по матери), а отчество будет не "Лаврентьевич", а почему-то "Алексеевич".

Тогда же он, Серго, узнал, что из полковников он "произведен" в рядовые, лишен орденов Ленина и Красной Звезды, медали "За оборону Кавказа" и направляется в ссылку на Урал.

И все без судебного решения и без приговора, только при наличии которых допускаются подобные вещи.

В Казани Василию выделяется однокомнатная квартира на ул. Гагарина, в доме 105, где он и поселяется с Марией Нузберг (Шевергиной) и её двумя дочерьми. Позже, 11 января 1962 года, в Ленинском районом загсе г. Казани он заключит с ней брак и удочерит детей.

Василий вновь попал в тяжелые условия. Город чужой. Знакомых нет, работы нет. Новая семья. Очевидцы и соседи в Казани вспоминают, что ходил Василий этот год чаще в военной форме. Другой одежды у него не было.

Сохранилось заявление Василия Сталина от 5 января 1962 года в ЦК КПСС, переправленное председателю Верховного суда СССР А.Ф. Горкину и доложенное ему 14 февраля 1962 года, накануне смерти Василия. Забегая вперед, скажу, что Василий умер 19 марта 1962 года, пробыв "на свободе" менее года. Заявление так и осталось не рассмотренным, а в апреле 1962 года в связи со смертью заявителя списано в архив.

ЗАЯВЛЕНИЕ

С апреля 1961 г. проживаю с новой семьей по вышеуказанному адресу без прописки и документов.

Согласно метрики, а также всех документов я числился В.И. Сталиным.

Однако, в течение более полугода паспорт, военный билет, пенсионную книжку и другие документы на новую фамилию Джугашвили не выдают. В сложной обстановке вынужден ставить этот вопрос перед Вами.

Прошу Ваших указаний о переоформлении всех имеющихся в КГБ моих документов (паспорт, пенсионная книжка, военный билет и т.д.) на новую фамилию Джугашвили В.И. Прошу учесть то, что не имея указанных документов на эту фамилию, я лишен права работать, права прописки, оформления брака и других жизненно важных вопросов.

Вопрос с личным имуществом затянулся настолько долго, несмотря на свою ясность и простоту, что вызывает удивление (под личным имуществом понимаются не только вещи, находящиеся на складах Министерства Вооруженных Сил, а также личное имущество, находящееся на складах КГБ, квартире: Гоголевский бульвар, 7 и даче).

Одновременно довожу до Вас свое мнение по поводу смены фамилии. Прожил я под фамилией Сталин более 40 лет. Арестовывался в 1953 году под фамилией Сталин (хотя в первый же день ареста, чтобы не позорить память отца, ставил вопрос о смене фамилии на Джугашвили, в чем было отказано Серовым). При первом же допросе вновь поставил этот вопрос: прошу вести дело под фамилией "Джугашвили". Отказано следователем Козловым. Такой же вопрос ставил перед судом. Отказали. Во всех случаях меня оставляли Сталиным и все документы в 1960 г. были выданы на эту фамилию.

Но последние два документа в 1961 г.:

1. Справка на получение паспорта за подписью начальника тюрьмы полковника Троян.

2. Документ о ссылке за подписью Председателя Президиума Верховного Совета СССР Брежнева. Л.И. – оформлены на фамилию "Джугашвили".

И все другие распоряжения даны на эту новую фамилию.

Если до XXII съезда КПСС и последующих мероприятий смена фамилии на Джугашвили для кого-то имела принципиальное значение, то сейчас я этого не вижу.

И вполне мог бы жить и работать под той старой фамилией, под которой прожил и проработал более 40 лет – Сталин.

Прошу понять меня правильно.

Прошу Вашего вмешательства в разрешение вышеуказанных вопросов.

В.И. Джугашвили Из этого письма видно, что одному Василию Сталину с нашим махровым бюрократизмом не справиться.

В борьбу вступает его 70-летняя тетка А.С. Аллилуева.

Вот одно из её писем председателю Верховного суда СССР А.Ф.Горкину, написанное ею ещё в 1957 году. Из текста чувствуется, что последствия 6 лет, проведенных Анной Сергеевной во Владимирской тюрьме, ещё сказываются.

6.V.1957г.

Многоуважаемый Александр Федорович!

Я очень переживаю и за Васю. Я вернулась из тюрьмы – его уже не было. У него была очень сложная семейная жизнь с его 3-мя женами. Это первое его несчастье, которое и дает все остальные сложности.

К счастью, все семьи после смерти И.В.Сталина обеспечены.

Я знаю Васю, по головке его за все не погладишь. Но это человек не без заслуг личных. Этого у него нельзя отнять. Но имел он очень сложные отношения со своим отцом, со всеми нашими близкими и по линии родни, а также и новой родни. У него, конечно, были большие причины так идти. Это также все знают. Он также многого ещё боялся и шел по линии иной, но это не он один так поступал. Ошибались многие другие в силу партийных традиций и дисциплины, а также и в силу того положения, которое они заняли. Клевета не сразу ясна.

Мой отец и мой муж и я шли в этих вопросах смелее, но даже и для нас это было не без риска. Но депутатство дало больше права нам, но кроме прав надо было много трудиться для того, чтобы помогать людям. Но кроме труда нужны были и знания.

Все это оказывается не просто. Говорят, что у него какое-то строительство водного бассейна, имелся перерасход.

Моя просьба, посмотрите, может, можно кое-что ему простить, иначе у него усыхает нога и он может остаться инвалидом. У нас их так много.

Если можно, простите ему его ошибки и реабилитируйте его, принимая во внимание его военные заслуги.

Буду очень Вам признательна. Он останется в семье.

О нем я писала Генеральному прокурору Р.А. Руденко, писала Серову И.А. в Гос. безопасность, писала К.Е. Ворошилову, Н.А.Булганину, Н.М. Швернику.

Но писала так не ясно, а как писать ясно сама не знаю. Хотя его жена у него бывает. Он вернулся к ней. Но она помочь ему также не может, а Светлана также не знает, как и кого просить.

Сами понимаете, все для нас это не просто. Очень прошу помогите ему, в память о моей сестре и о матери.

Я думаю, что он достаточно уже понял и в дальнейшем ошибок постарается не делать.

А.С. Аллилуева P.S. Простите за неряшливое письмо. Нахожусь в ужасном нервном состоянии. В голове страшнейший хаос. Еще раз прошу меня простить за беспокойство. Если сможете, придите к нам на помощь.

Мои сыновья: Леонид – работает, уже скоро 3 года. Здоровье неважное. Младший сын моряк. Учится в морском училище на кораблестроителя в Ленинграде.

Василия дети у Гали – 1-ой жены. Саша и Надя 15-16 лет. Хорошие дети. Заканчивают семилетку. Также слабенькие. Но все живут прилично. Светлана и я помогаем. Но, конечно, нужно бы больше. Нет возможности.

А.С. Аллилуева По мнению современных психиатров, письмо написано человеком, находящимся в болезненном состоянии. Но существо вопроса от этого не меняется.

А вот резолюция на этом же письме вполне здорового человека.

Тов. Борисоглебскому В.В.1

Посылаю Вам переданное на мое имя заявление Аллилуевой А.С. Прошу переговорить.

А. Горкин 7. V. 1957 г.

Письмо пролежало без движения в Верховном суде СССР около 7 лет. Только 10 февраля 1964 года списано в архив.

Последнее письмо А.С. Аллилуевой, направленное ею в ЦК КПСС Н.С. Хрущеву, написано незадолго до смерти Василия.

В ЦК КПСС

Секретарю Центрального Комитета КПСС товарищу ХРУЩЕВУ Никите Сергеевичу от А.С. Аллилуевой – персональной пенсионерки, автора книги "Воспоминания о семье Аллилуевых". Жены Станислава Францевича Реденса Народного Комиссара НКВД Казахской республики, комиссара 1-го ранга Госбезопасности. Матери двух его сыновей – Леонида и Владимира Реденс-Аллилуевых, инженеров-специалистов.

Дорогой Никита Сергеевич!

Спустя 23 года я получила реабилитацию моего мужа Станислава Францевича Реденса от Верховного суда СССР. Я поблагодарила товарищей через Вашего секретаря.

Приношу лично Вам глубокую благодарность от себя и своих детей. Я позволю себе напомнить о нашем знакомстве. Это было в Серебряном Бору на даче, в связи с награждением работников НКВД Москвы и области наградами за добросовестную работу. Это было в 1937 году.

Второй раз я с Вами встретилась на Одинцовском шоссе, наши семьи возвращались с несостоявшегося парада по случаю грозы.

Следующая наша встреча была в Огареве. Куда мы были приглашены на встречу Нового года. Вскоре мы уехали в Казахстан.

Вместе с Вашей семьей мы жили в Куйбышеве в ПриВО, где я немного ближе познакомилась с Вашей женой. Последний раз я виделась с Вашей женой на съезде писателей.

Коротко о себе. Я просидела 6 лет и 4 месяца в тюрьме. Была полностью реабилитирована и освобождена в 1954 году. По мере сил принимала участие в общественной работе города, была Председателем шефской комиссии Красного креста города Москвы, занималась детством, сиротством, была доверенным лицом, а также попутно занималась писательской деятельностью.