Текст книги "Ведьмино наказание (СИ)"

Автор книги: Андрей Вдовин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

  Только под утро он кое-как забылся.

Глава шестая

  – Вставай, соня! – раздалось над ухом.

  Корди раскрыл глаза и увидел улыбающееся лицо Сагитты.

  Он сел и огляделся. Вокруг стоял бледный утренний сумрак. Погасший костер едва дымился.

  На колени ему прыгнул Вьюрк.

  – А ты как выбрался? – недоуменно спросил мальчик.

  – Это я его выпустила, – со смехом сказала ведьма. – А то совсем извелся, бедняга...

  Корди поднял взгляд на Сагитту.

  – А ты что, так и не спала всю ночь?

  – Не до того было, – улыбнулась она. – Но подремать все-таки успела, хоть и сидя. А вообще мы, ведьмы, можем обходиться без сна хоть целую неделю... Но довольно разговоров, надо завтракать и в путь отправляться. Если, конечно, ты не передумал, – ведьма вопросительно глянула на парнишку.

  Ваннах поколебался мгновение – припомнились ночные страсти, – но все-таки ответил:

  – Не передумал.

  – Вот и хорошо, – одобрительно кивнула Сагитта. – Кстати, я вчера приметила у тебя моток бечевки, когда ты котомку опорожнял. Дай-ка ее сюда, она нам очень пригодится. Путь предстоит нелегкий...

  ...Они осторожно шагали через болото, нащупывая перед собой шестами, связанные друг с другой тонкой прочной бечевкой: впереди Сагитта, а в нескольких саженях позади нее Корди. Ведьма велела мальчику держаться поодаль – в любой момент у кого-нибудь может уйти из-под ног земля, и желательно, чтоб это не застигло сразу обоих, иначе вытаскивать их будет уже некому.

  Но, вопреки опасениям, в дороге ничего особенного не случилось. Разве что в одном месте путь преградила такая жидкая трясина, что пройти через нее не было никакой возможности. Но здесь у Сагитты имелась своя хитрость. Она указала Корди на огромное корявое дерево, росшее неподалеку. Толстые и длинные ветви отходили от ствола в разные стороны, и часть из них простиралась над трясиной.

  – Лезем, – сказала ведьма, и принялась карабкаться вверх по стволу, ловко хватаясь за выступы коры.

  Через несколько мгновений она уже стояла на толстенной нижней ветви.

  Вслед за ней полез и Корди. Это оказалось совсем несложно, тем более что парнишке и прежде частенько доводилось лазать по деревьям. Правда, в окрестностях его селения они были совсем не такими – там росли самые обыкновенные сосны, ели, березы, лиственницы...

  Вьюрк быстро опередил его и уже поджидал вверху.

  – Что это за дерево? – спросил Корди, когда очутился на ветке рядом с Сагиттой.

  – Мы называем его черным грабом, – ответила ведьма. – Он растет только здесь, среди топей.

  – А те, другие – высоченные, на дубы похожие, – они как называются?

  – Так и называются – болотные дубы. У них на листьях можно найти орешки, из которых получаются отличные чернила... Ладно, не будем задерживаться, – и ведьма зашагала вперед по толстой ветви.

  Ваннах двинулся следом. Поначалу идти было нетрудно – ветвь сама была как целый ствол. Но чем дальше, тем чаще она разветвлялась и постепенно становилась все тоньше.

  Саженях в десяти внизу расстилалась грязно-зеленая трясина, кое-где поблескивавшая ржавыми оконцами воды. «Главное – не свалиться, – невольно подумал Корди. – А то никакая бечевка не поможет...»

  Вьюрку было проще всего – он уже пару раз сгонял по ветви туда и обратно и теперь нетерпеливо попискивал, явно недовольный медлительностью людей.

  Но вот ветвь настолько истончилась, что идти по ней стало почти невозможно: с каждым шагом она дрожала и раскачивалась, так что приходилось держаться за боковые отростки.

  Корди глянул вниз: до противоположного берега оставалось еще далеко: они миновали чуть больше середины пути...

  – И как теперь? – недоуменно спросил он.

  – А вот это видишь? – Сагитта ухватилась рукой за веревку, спускавшуюся откуда-то сверху.

  Ваннах глянул туда и увидел, что верхний конец веревки привязан к другой такой же ветви – но только принадлежащей уже другому дереву, которое росло на противоположном берегу. Предстояло вскарабкаться по веревке на эту новую ветвь, а уже по ней добраться до суши.

  – Заодно проверим твою ловкость, – усмехнулась Сагитта и первой полезла вверх.

  «Подумаешь!» – хмыкнул себе под нос Корди.

  Он усадил Вьюрка на плечо, поплевал на руки и последовал за своей спутницей.

  А через некоторое время они уже спустились с дерева на твердую землю.

  – Ну вот, – сказала Сагитта, отряхиваясь, – Мрачная Топь позади. Теперь можно вздохнуть свободнее. Да и до жилища моего уже не так далеко.

  И они двинулись дальше.

  Только тут Корди наконец решился задать вопрос, который мучил его уже несколько часов:

  – Послушай, а кто все-таки приходил к нам ночью?

  Ведьма помолчала, потом ответила:

  – Мрачную Топь населяет множество странных и зловещих сущностей. Говорят, что все они – образы из сновидений Болотного Духа, что дремлет в глубине трясин. По ночам они обретают плоть... Да, не удивляйся: Топь – место загадочное и таинственное, там что угодно может происходить. А приходил к нам, судя по всему, кишкоглот. Или, может, сердцегрыз. Впрочем, хрен редьки не слаще...

  Корди от таких красноречивых имен передернуло.

  – Там же вроде и не один был?..

  – Ну да, их там пруд пруди. Если о каждом рассказывать, пусть даже и в двух словах, – целого дня не хватит.

  – А почему они нас не тронули?

   Ведьма остановилась и посмотрела на парнишку с таким выражением лица, как будто он сморозил несусветную глупость.

  – А зачем, по-твоему, я вчера все эти манипуляции проделывала? Мы были под защитой круга, усиленного крестом из четырех стальных клинков! Такую преграду просто так не одолеть. По крайней мере, существам пришлым, которые являются в наш мир из иных сфер бытия. – Она вновь зашагала вперед. – А вот, скажем, обычных болотных гремлинов это бы не остановило. Но против гремлинов есть другое средство – меткий глаз и острая стрела. Да они и не сунутся туда, где появились гости из потустороннего мира, потому что сами их боятся.

  – Погоди, – перебил Корди. – Я и сам понял, что мы были под магической защитой. Мне другое неясно: ты же говорила, что в Мрачной Топи лишаешься своей силы, а значит, не можешь колдовать и все такое...

  – А свою силу я и не использовала, – ответила Сагитта. – Я просто знала, что и как нужно делать. Так что защищала нас не моя сила, а природная магия круга и стали. Бывают обстоятельства, когда знания могу помочь куда больше, чем сила, понимаешь?

  Корди застыл как вкопанный.

  – То же самое говорил и мой учитель! – изумленно проговорил он.

  Ведьма обернулась: в глазах ее светилась улыбка.

  – Ну вот видишь, ты и сам все знаешь.

  Корди хотел было рассказать ей, как совет учителя спас ему жизнь, когда он барахтался в ледяной воде залива, но не успел...

  Раздался испуганно-предостерегающий писк Вьюрка, и в следующий миг откуда-то слева, из кустов, выскочило приземистое существо, похожее на волосатого большерукого карлика, с огромными желтыми глазами на плоской морде и массивной нижней челюстью, откуда торчали острые, как иглы, зубы. Корди испуганно попятился. Существо припало к земле, впиваясь в него немигающим взглядом, и из раззявленной пасти вырвалось отвратительное шипение. От макушки по спине у твари тянулся щетинистый гребень, который при шипении встал торчком.

  Но Сагитта уже отпихнула Корди в сторону, а сама выставила вперед правую руку, и из-под кончиков пальцев у нее метнулась синяя молния. С истошным воплем жуткая тварь отлетела на несколько саженей назад и плюхнулось в болотную жижу за кустарником, о чем возвестил бурный всплеск.

  – Легки на помине, – коротко бросила Сагитта.

  Корди еще не опомнился он неожиданности и совсем понял, что она имела в виду.

  Но ведьма тут же пояснила все без слов: резко развернулась – и еще одна молния ударила наискось вверх. С ветки ближайшего дерева наземь грохнулось такое же уродливое существо, но сейчас же вскочило и пустилось наутек. Сагитта послала вслед монстру коротенькую вспышку. Раздался дикий визг, и тварь, вмиг развив скорость втрое быстрее, скрылась среди кустов.

  Корди оторопело глазел на свою спутницу.

  – Это что сейчас было? – наконец выговорил он.

  – Это были болотные гремлины, которым я продемонстрировала малую часть своей возвратившейся силы, – невозмутимо пояснила ведьма. – Обычно они на меня здесь не нападают, но сейчас, видимо, ты их чем-то привлек. Наверное, пахнешь вкусно.

  Парнишка пропустил последнюю фразу мимо ушей.

  – А что ты еще умеешь делать? – полюбопытствовал он, хотя тут же понял, что вопрос звучит несколько глупо.

  – Да вообще-то много чего, – рассмеялась Сагитта. – Могу, например, прибегать к сверхчувству, чтобы заранее угадывать приближение таких вот тварей.

  – А чего же ты их в этот раз не почувствовала?

  – Твоя правда: сплоховала чуток, – с улыбкой ответила ведьма. – Хотя вообще-то это ты меня заболтал.

  – Но ты ведь как-то узнала, что их двое?

  – А тут ничего хитрого нет: болотные гремлины всегда охотятся парами. Это какая-то нездоровая особенность их натуры.

  – Почему нездоровая? – возразил Корди. – Вместе всегда лучше.

  – Потому что как только они завалят добычу, сразу начинают драться из-за каждого куска... Ну пойдем, чего встал?

Глава седьмая

  Домик Сагитты располагался на довольно большом островке посреди болота. Сложенный из темных бревен, он выглядел немного мрачновато, тем более что стоял не на земле, а на толстых приземистых сваях – или, может быть, на пеньках? – отчего смахивал на птиценогую избушку, в каких обычно живут злобные колдуньи из ваннахских сказок. Крыша была устлана тростником, но не слишком аккуратно – пучки торчали тут и там, топорщились во все стороны, отчего дом выглядел взъерошенным, словно недовольный петух на насесте, что тоже не слишком способствовало положительному впечатлению.

  – Давай быстрей! – Сагитта, завидев родную крышу, ускорила шаги. – Всего день дома не была, а кажется, будто целую вечность!

  Они уже подходили к концу гати, упирающейся в край болота, – дальше начинались деревянные ступени, от которых к дому вел узкий настил. Слева, у самой воды, Корди заметил небольшой челнок.

  Площадка перед домом представляла собой широкий помост из досок, над которым был натянут навес из шкур – получалось что-то вроде крытой террасы. С краев навеса свисали довольно неприглядного вида пучки из кожаных шнурков, прядей волос, перьев, мелких косточек, металлических побрякушек и прочей мелочи. Корди разглядывал эти непонятные амулеты и вдруг краем глаза приметил какое-то движение у крыльца, а когда повернул голову, ему показалось, будто с террасы в дом шарахнулась небольшая тень. Произошло это очень быстро, под навесом было темновато, да к тому же Сагитта не проявляла никаких признаков беспокойства, – и ваннах решил, что ему просто померещилось.

  Но когда они взошли по скрипучим ступеням на террасу, Вьюрк, до этого момента невозмутимо сидевший на плече у Корди, ощерился и грозно-испуганно заворчал.

  – Ты чего? – Корди погладил зверька. – Успокойся! Жилья, что ли, испугался? Отвык?

  Но Вьюрк не горел желанием успокаиваться: все еще недовольно ворчал, хотя уже потише. Сагитта пожала плечами, давая понять, что ей тоже непонятно поведение куницы, затем откинула холщовый полог и шагнула за порог. Корди последовал за ней и...

  На голову ему с грохотом свалился медный таз.

  От неожиданности ваннах сел прямо на пол, оглушенный, и схватился за ноющую макушку. Но не успел прийти в себя, как на его многострадальную голову обрушилось еще что-то.

  Вернее, кто-то.

  Этот кто-то издал звук, похожий на скрежет ржавых дверных петель, и начал бить и пинать Корди ногами... или лапами. Кун заверещал и, кажется, вцепился в нападавшего. Скрежет ржавых петель усилился, и Вьюрк, огласив хибару пронзительным «воплем», врезался в развернувшуюся на шум Сагитту. Вцепился коготками ей в безрукавку и остался висеть там, распушив хвост и рыча на неизвестное существо. Ведьма немного опешила от «нападения» куницы, но вскоре пришла в себя, кинулась к Корди и стащила с него агрессора, который пытался выдолбить клювом в голове у мальчика дупло.

  – Аделий! Разве я тебе не говорила, что бросать таз гостям на голову нельзя? Плохой пингвин! Невоспитанный!

  – Пи... пи... пингвин? Пингвин?! – Корди уставился на трепыхающегося в руках у ведьмы Аделия.

  Ну да, пингвин. Самый настоящий.

  Мальчик слышал об этих необычных птицах от учителя, хотя никогда раньше их не видел – только на картинке в книге «Путешествие к южному краю земли» знаменитого шархизского ученого Аз-Рахима.

  По внешнему виду бесноватый питомец Сагитты ничем отличался от своих изображенных в книге сородичей: спереди белый, сзади черный. Разве что над глазами у него красовался симпатичный белоснежный «ободок». Еще у него были длинные и узкие крылья-ласты – черные снаружи, светлые изнутри – и скорее тупой, чем острый, клюв – красновато-рыжий, с черной окантовкой. Пингвин, в общем.

  Аделий перестал рыпаться и опять издал скрип несмазанных петель. Корди все не мог прийти в себя. Он-то был уверен, что пингвины – это такие тихие и мирные увальни, смешно перемещающиеся по суше. Но этот пингвин никак не вписывался в подобный образ. Агрессивный слишком.

  – Я, конечно, извиняюсь, но в кого он у тебя такой?

  – А я почем знаю? – развела руками ведьма. Учитывая то, что Вьюрк все еще висел у нее на безрукавке, а Аделия она продолжала держать за шкирку, выглядело это довольно смешно. – Просто он всегда пытается каким-нибудь манером если не прикончить, то покалечить чужаков. Дух Болотный его знает, может, Аделий дом мой так пытается защитить? – И она обратилась к пингвину: – Значит так, друг мой. Еще раз скинешь на Корди таз или еще что, я тебя самого потом так оглоушу, что мама не рыдай!

  Корди, потирая голову, поднялся на ноги. Кун отцепился от ведьмы, пушистой молнией скользнул по полу и забрался к ваннаху за пазуху, напоследок послав в сторону Аделия громкое негодующее фырканье.

  – Так это он пингвина твоего на террасе испугался! – понял Корди.

  – С чего бы? – Сагитта для острастки тряхнула Аделия еще раз, после чего отпустила.

  – Да он всех пернатых побаивается – хотя вред ему могут причинить только орлы там всякие или коршуны, – ваннах погладил подрагивающий клубок шерсти, успокаивая зверька.

  Пингвин плюхнулся на пол и быстро-быстро заковылял в угол, надувшись от обиды, что ему не дали превратить голову Корди в дупло. Правда, с его не особо острым клювом это могло бы затянуться. Он и так был довольно упитанной птицей, а, надувшись, стал вообще на колобок походить. Такой немного вытянутый ввысь колобок с ножками.

  Корди наконец осмотрелся.

  Изнутри жилище ведьмы выглядело несколько уютнее, чем снаружи, хотя здесь и стоял полумрак – небольшие окна пропускали не слишком много света, тем более что и на болотах лежала постоянная тень из-за гигантских деревьев. Мальчик заметил, что в окна вставлены мутноватые стекла. Ваннахи для подобной цели использовали рыбий пузырь или кусочки слюды, но Корди знал о стекле, потому что у Заннуса из этого материала были сделаны лупа и всевозможные сосуды для снадобий, поэтому и не удивился.

  На подоконниках стояли горшки с какими-то неизвестными Корди растениями. Пол устлан шкурами, на стенах – полочки со всевозможными туесками, коробочками, баночками, под потолком развешаны пучки трав и листьев, связки луковиц, полотняные и кожаные мешочки. Вдоль стен – лавки, в дальнем углу – кровать, справа громадный ларь, слева – еще два, поменьше.

  Сагитта подняла с пола таз и повесила его на деревянный колышек у входа.

  – Пошли на кухню, я тебя так угощу – пальчики оближешь! – ведьма причмокнула губами. – Правда, я не часто принимаю у себя гостей, так что не обессудь, если что.

  Прежде чем последовать за Сагиттой, Корди еще раз оглядел место покушения. И понял, каким образом пингвин ухитрился скинуть на него таз. У стены, прямо под медной посудиной, стояла высокая круглая корзина с крышкой – судя по всему, для белья. Надо полагать, расчетливый пройдоха со скамьи запрыгнул на корзину, потом подлез под таз и, улучив момент, обрушил громоздкий снаряд на голову чужака, после чего соскочил на пришельца и сам... Кстати, ваннах приметил и еще один сюрприз пингвина-садиста, по неизвестной причине не реализованный. Лопата. Пристроена все у той же корзины с таким расчетом, чтобы при правильно направленном толчке упасть на гостя. Хотя это могла и Сагитта ее тут поставить, кто ее знает... Но Корди все же был склонен полагать, что лопату здесь приготовил именно пингвин...

  Скоро Корди с Сагиттой сидели за выскобленным столом в пристройке-кухонке и с большим аппетитом уплетали рагу из различных болот-ных растений (очень вкусных, кстати) с кусочками мяса.

  – Надеюсь, ты не гремлина сюда нарубила? – шутливо поинтересовался Корди, отложив пару кусочков побольше для куницы.

  – Нет, что ты! Кишкоглота! – в тон ему ответила Сагитта.

  Мальчик рассмеялся и с удвоенной силой налег на кушанье.

  – А где ты взяла пингвина? – не в силах сдержать любопытства, спросил ваннах. – Они же вроде далеко на юге живут, у самого края земли?

  – Так и есть. Но этого пингвина я встретила у нас на севере.

  – Это как? – приподнял брови Корди.

  Сагитта помолчала, как бы что-то припоминая.

  – История таинственная и темная, – проговорила она...

  Однажды зимой – это было шесть с половиной лет назад – Сагитта отправилась к Ледовому океану, в край пустынной тундры, чтобы пройти очередное испытание. Старшие Ведьмы дали ей задание – собрать свет северного сияния в особые кристаллы, которые затем можно будет использовать для различных магических целей.

  Задание казалось не особо сложным – правда, ведьме пришлось почти месяц жить в царстве снегов и льдов, да еще и в самый разгар полярной ночи, когда уже начинаешь забывать, что такое солнечный свет. Но в надежном убежище из снежных глыб, при свете сгустка Негасимого Пламени, Сагитте были не страшны ни чудовищные морозы, ни бешеные метели – она выжидала, когда непогода в очередной раз успокоится и на ночном небе вновь вспыхнут, переливаясь и играя немыслимыми оттенками, огни северного сияния.

  И ей уже оставалось наполнить чудотворным небесным светом всего лишь два последних кристалла, когда случилось нечто совершенно неожиданное и необъяснимое.

  Как-то раз, в ясную морозную погоду, когда звезды в черном небе сияли, словно россыпи драгоценных алмазов, Сагитта вновь увидела, что над горизонтом начинают появляться светлые пятна – первые признаки приближающегося северного сияния.

  Ведьма сейчас же вылезла из укрытия и приступила к уже привычным приготовлениям: установила на вершине снежного бугра треногу, укрепила на ней кристалл, а вокруг, прямо на снегу, начертила нужные символы и стала ждать.

  Однако вместо северного сияния Сагитту ожидало нечто совсем иное. В нескольких десятках саженей от нее, прямо на снежной равнине, вдруг возникло широкое светящееся кольцо – сначала не слишком яркое, но через пару мгновений оно уже полыхало, точно огненное, и в небо от него поднимались вертикальные лучи. Еще миг – и кольцо погасло, а вместо него Сагитта увидела на снегу множество черных шевелящихся фигурок. До слуха ее донесся невнятный галдеж.

  Кто это? Люди?

  Но не успела она толком опомниться, как неведомо откуда взявшуюся толпу существ вновь охватило пылающее кольцо. Короткая вспышка – и вот перед Сагиттой уже вновь пустая равнина. Ведьма оторопела: уж не пригрезилось ли ей?

  Теряясь в догадках, спустилась она с бугра и заспешила туда, где только что видела таинственное явление. Как ни странно, на снегу она не заметила никаких следов – словно и не было здесь никого.

  Но тут уши ведьмы уловили слабый писк. Она всмотрелась пристальнее – и в темноте на снегу разглядела небольшой темный комочек. Он двигался в ее сторону и жалобно попискивал.

  Пройдя еще с десяток шагов, Сагитта с удивлением увидела, что это совсем еще маленький пингвиненок...

  – Откуда же он там взялся? – спросил изумленный Корди.

  – Хороший вопрос, – ведьма откинула со лба рыжие волосы. – После этого до меня дошло, что и все прочие черные фигурки на снегу были пингвинами. Получается, что каким-то образом передо мной возникла целая пингвинья стая. А потом она пропала, оставив после себя одного-единственного малыша.

  – Но как?! – мальчик недоумевал.

  – Как? – Сагитта хмыкнула. – Я сама долго ломала над этим голову. И объяснение напрашивается только одно: пространство снежной равнины в пределах огненного круга как бы «поменялось местами» с другим пространством где-то далеко на юге.

  – То есть? – сморгнул Корди. – Я что-то не пойму...

  – Скажу проще: кусок северной тундры переместился на юг к пингвинам, а кусок пингвиньей земли попал к нам на север. Вместе с пингвинами, естественно. Потом все восстановилось, как было, только один пингвиненок так и остался у нас.

  – А разве такое возможно? – изумился Корди.

  – В мире возможно много такого, о чем мы и не подозреваем, – философски изрекла Сагитта.

  – Но отчего все это произошло?

  – А вот это уже загадка, – развела руками ведьма. – И нужно было найти ей объяснение. Ведь просто так ничего не происходит – за всем этим мог скрываться какой-то зловещий смысл... Короче говоря, я кое-как закончила задание, свернула манатки – и вместе с пингвиненком отправилась назад.

  Рассказала все на Совете ведьм, показала им Аделия (так я назвала малыша, к которому за время пути успела здорово привязаться). Совет сошелся во мнении, что вопрос этот требует тщательного изучения. На север была отправлена экспедиция из лучших ведьм пятого круга, они прошерстили всю прилегающую местность и действительно распознали там отголоски чьей-то таинственной и недоброй силы. Это встревожило Старших Ведьм, и они стали настойчиво доискиваться ответа.

  И больше всего от этих исследований пострадал – кто бы, ты думал? – бедняга Аделий. Они его вконец измучили – несколько месяцев покоя ему не давали, все хотели через него вызнать, что же все-таки произошло. Пытались даже залезть ему в мозг, чтобы выяснить, что он видел, что знает... Но так ничего и не добились – и в конце концов, вняв моим просьбам, оставили бедную птицу в покое. А мне поручили тщательно присматривать за ним и велели в случае чего немедленно докладывать по всей форме. Кроме того, раз в полгода ко мне наведывается одна из ведьм пятого круга, чтобы лично обследовать пингвина, а он ужас как не любит этой процедуры. Может, именно из-за всех этих экспериментов Аделий и стал таким агрессивным по отношению к чужакам. Я уже двести раз пожалела, что рассказала о нем ведьмам...

  Сагитта умолкла.

  Корди почесал подбородок. После услышанного рассказа его переполняли противоречивые чувства: вроде и жалко было многострадального пингвина, но с другой стороны – зачем же сразу тазом по макушке?

  Ведьма вдруг настороженно прислушалась.

  – Чего-то он там притих, – сказала она. – Пойду посмотрю, что он делает.

  Сагитта встала из-за стола и вышла из кухни. Корди пожал плечами и собрался отправить в рот еще одну ложку рагу, но услышал громкий хохот своей знакомой, уже не такой уж и новой. Возможно, он даже вполне может называть эту трехсотлетнюю девочку подругой.

  – Ты только посмотри! – смеялась Сагитта. – Он тебя ограбил!

  – Что?! – боль от удара тазом еще помнилась, поэтому желание намылить шею наглой птице удвоилось.

  Корди выскочил из кухни и оторопел.

  Аделий. Сидит в углу. А между лап у него торчит что-то желтое и круглое, и пингвин елозит туда-сюда, стараясь полностью упрятать этот предмет в перьях. Да еще и клювом себе помогает, от усердия крылья растопырив.

  И только когда Корди заметил на полу свою изрядно похудевшую котомку, он понял, что странная круглая штуковина под пингвином – одна из его тыквенных фляг! Челюсть мальчика стала медленно ползти вниз.

  – Это у него бзик такой, бонусом к агрессивности! – пояснила ведьма, давясь от смеха. – Его постоянно тянет что-нибудь высиживать. Круглые камни, кочаны капусты, дымовые бомбы... Но что-то пока ничего не высидел! Теперь с тыквами твоими экспериментирует! Я даже думала, а не подсунуть ли ему настоящее яйцо? Только вот чье? Ведь когда вылупится, его ж девать куда-то придется!.. Аделий, отдай гостю флягу! Порядочные пингвины так не поступают!

  Но Корди, уже и сам покатывавшийся со смеху, махнул рукой:

  – Да ладно, чего там! Пусть себе оставит. Я даже вторую тыкву ему подарить могу, если он пообещает больше ничем не швыряться и в драку не лезть.

  – Ты слышал, Аделий? – обратилась к пингвину Сагитта. – Впредь веди себя прилично! А то ты у меня не тыкву получишь, а по тыкве.

  Пингвин скрипуче крякнул и мотнул головой.

  – Это у него что значит: «да» или «нет»? – полюбопытствовал Корди.

  – Это у него значит: «Отстаньте, я занят», – сказала ведьма. – Что ни говори, а характер у него не подарок!..

Глава восьмая

  Человек с хмурым лицом мерил шагами просторную комнату. Иногда он останавливался у письменного стола и что-то записывал в толстой тетради. Потом возобновлял движение. Через некоторое время он замер у висящей на стене карты Ведьминого Болота. Минуту внимательно смотрел на карту, потом щелкнул пальцами. Из-за двери вынырнул человеческий скелет и, услужливо скалясь всеми тридцатью двумя зубами, протянул человеку пергаментный свиток. Тот развернул его и в сотый раз начал перечитывать древние иероглифы.

  В комнате нарисовался кто-то очень маленького роста – не выше трех локтей.

  – Ну? – вяло поинтересовался он, жуя яблоко. – Есть сдвиги, Белион?

  – Ни-ка-ких, – делая паузы между слогами, выговорил человек. – Я все не могу понять, какое место описывается в свитке... Но оно точно где-то у ведьм!

  – Ясно. Ближайшее тысячелетие я могу спать спокойно: не думаю, что ты найдешь его.

  – Ладно, не каркай! – Белион поскреб затылок. – И все же где оно может быть?..

***

  На болото опять опустилась ночь. Сагитта сидела на террасе и, не мигая, наблюдала за болотными духами – сгустками белой материи, похожей на туман, которые по ночам начинают летать по всему болоту, избегая только Мрачной Топи. Что-то они сегодня слишком подозрительно себя ведут – как будто их что-то взбудоражило. Уж не присутствие ли нового гостя так на них действует?..

  Мальчишка, наверное, уже видит десятый сон, и духи наверняка его учуяли – ведь во время сна душа человека куда более доступна их восприятию. Вот и любопытничают. А вообще-то эти клубки тумана довольно безобидны... И все-таки ведьма поймала себя на мысли, что их оживленное кружение над болотом зарождает у нее в сердце смутное беспокойство.

  Не переставая наблюдать за духами, Сагитта занималась еще одним делом – вырезала на стрелах руны. Случайно нашла у себя в закромах связку стрел и решила пополнить арсенал: мало ли что? Не зря же ей неспокойно отчего-то...

  Магические руны она знала настолько хорошо, что могла вырезать их практически не глядя. И вот уже новая стрела помечена руной огня. Губы ведьмы беззвучно шепчут нужные слова – и насечки вспыхивают, словно внутри древка рождается пламя. Еще миг – и свечение гаснет. Стрела готова. Ведьма берется за другую, и кинжал в ее руке начинает выцарапывать руну молнии...

  Вдруг болотные духи разом вздрогнули и стали разлетаться в разные стороны. А в следующий миг Сагитта услышала тихий всплеск и такой же тихий смех. Очень знакомый смех.

  Ведьма вскочила и всмотрелась во мрак, прибегнув к усиленному зрению. И сейчас же увидела бредущего по пояс в воде «гостя».

  В первое мгновение Сагитта даже не поверила своим глазам, но быстро совладала с собой.

  – Старый знакомый!.. Это ты заявился вчера к костру? – она вонзила кинжал в доску настила, быстро схватила лук и наложила на него стрелу. – Стой, где стоишь! Что тебе нужно?

  В ответ вновь раздался смех, зловещий и жуткий. Незваный визитер и не думал останавливаться.

  Времени на раздумья не было. Сагитта выстрелила.

  Сердцегрыз ловко увернулся от стрелы – хотя, казалось бы, в воде двигаться было не особенно удобно. Стрела просвистела в вершке от его головы и воткнулась в ствол болотного дуба, взорвавшись облаком ледяной пыли и заморозив все на добрую сажень вокруг.

  Ведьма застыла в удивлении: такого невероятного проворства она от пришельца никак не ожидала.

  Внешне сердцегрыз имел облик ожившего мертвеца – или мертвяка, как еще называли ему подобных. Существо, похожее на человека, но уже начавшее разлагаться, представляло не слишком аппетитное зрелище. Всех, кто впервые видел мертвяка, после встречи с ним долго мутило (если, конечно, они вообще оставались в живых). Наполовину оторванная щека, разорванный рот, внутренности, Болотный Дух знает как удерживающиеся у него в дырявом брюхе, и огромные когти на руках, которыми он вспарывал грудную клетку жертве, чтобы добраться до сердца и сожрать его, – вот и весь сердцегрыз. На плечах у этого выродка темных трясин болтались какие-то грязные лохмотья, похожие на остатки одежды.

  Сагитта стряхнула оцепенение.

  – Ты что, по нашим следам шел? Чем мы тебе так приглянулись?

  Снова зловещий смех.

  Ведьма наложила на тетиву сразу две стрелы и опять выстрелила в мертвяка. Но сердцегрыз прогнулся назад, и обе стрелы пролетели над ним. Одна воткнулась в грязь и воспламенилась уже там, а другая, обернувшись разрядом молнии, разорвала в клочья замороженную кору болотного дуба.

  Сагитта чертыхнулась, отшвырнула лук и выбросила вперед руку. Из-под пальцев метнулось синее пламя...

  Но сердцегрыз взмахнул когтистой лапой – и пущенный ведьмой разряд ушел в сторону, словно отрикошетив от невидимой преграды.

  Сагитта даже рот раскрыла от изумления.

  А мертвяк уже выбрался из воды и ступил на мох. Ведьма свирепо втянула в себя воздух и сжала пальцы в кулак, вновь собирая энергию, но тут сердцегрыз присел – и внезапно совершил огромный прыжок, вмиг приземлившись перед самым помостом. В лицо ведьме брызнуло грязью. Взметнулись когти.

  Она упустила нужный момент, и заряд энергии рассеялся впустую. Тогда Сагитта двинула мертвяка ногой в морду. Сердцегрыз пошатнулся. Ведьмочка отскочила и схватилась за кинжал. А сердцегрыз уже взобрался на помост. Миг – и клинок устремился к горлу твари. Мертвяк подставил под удар когти одной руки, в то время как вторая когтистая пятерня попыталась дотянуться до ведьмы. Сагитта отразила лапищу короткой вспышкой.

  Сердцегрыз прошипел что-то невразумительное, но, вероятно, являвшееся ругательством.

  Сагитта попятилась и вновь попробовала собрать в пучок энергию для удара. И тут с ужасом почувствовала, что ее магическая сила слабеет. Проклятье, да что же это такое?!