Текст книги "Путь птиц или дорога чуда"

Автор книги: Андрей Саломатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Не менее десяти раз Андрей пробовал встать на ноги и снова падал. Внутри у него каждый раз холодело, когда он готовился к решающему броску. Сердце Андрея замирало от страха, и он шепотом себя уговаривал:

– Я смогу. Вот сейчас я смогу. Все будет хорошо.

И только на одиннадцатую попытку, когда рука безликого вернулась в первоначальное положение, он резко вскочил и не мешкая вонзил меч между большим и указательным пальцами гиганта.

Удар оказался точным, а потому последним. Безликий вскинул от боли голову, разжал пальцы, и огромный клинок полетел на землю. Затем Андрей успел заметить, как сверху на огромной скорости на него надвигается вторая рука противника. Чудовищная ладонь совершенно закрыла небо, и Андрей понял, что через секунду безликий всадник прихлопнет его как муху. Времени на раздумья у него не было, и тогда он решился. Андрей разбежался, как можно сильнее оттолкнулся от кисти безликого и прыгнул вниз.

* * *

Полет, казалось, длился бесконечно. Андрей попытался было представить, что он летит над землей, а не к земле, но очень скоро убедился, что в стране Глубокого Сна это невозможно. Он продолжал падать с мечом в руке и вскоре его охватил леденящий душу страх. В панике Андрей начал перебирать все варианты спасения, но от волнения на ум ничего не шло, мысли скакали словно маленькие обезьянки, а в голове молоточком стучало: "конец, конец, конец". И только перед самой землей, когда он вспомнил о своем друге Аделаиде – крылатая кобыла пришла ему на выручку. Она бросилась прямо под своего хозяина, слегка затормозила, и Андрей уселся точно ей на спину.

– Привет, победитель, – повернув голову к своему седоку, радостно сказала Аделаида. – Ловко ты его обезоружил, поздравляю.

Еще не до конца придя в себя от страха, Андрей машинально вложил меч в ножны и пробурчал:

– Какой там победитель.

– А ты посмотри. Смотри, смотри, пока не поздно, – сказала Аделаида и развернулась так, чтобы её друг мог видеть побежденного колосса.

Конь безликого за время падения Андрея успел ускакать довольно далеко, а потому на расстоянии хорошо было видно, как гигантский всадник вместе со своим скакуном вдруг начал распадаться на части. Вначале и безликий и конь покрылись сетью трещин. Затем, вся эта махина как-то разом осыпалась и рухнула вниз. На землю полетели куски того, что ещё совсем недавно казалось ужасной непреодолимой силой, непобедимым воином, способным сокрушить любое препятствие. А потому Андрей смотрел на рухнувшего колосса и не мог поверить, что это он – одиннадцатилетний мальчишка – сломил эту чудовищную мощь.

Неожиданно Андрей заметил, что куски, на которые рассыпался безликий, начали приобретать контуры всадника на коне. И вскоре все эти обломки превратились в тысячи и тысячи маленьких безликих воинов. Целая армада заполонила собой небо, пока не скрылась за горизонтом.

– А ты говоришь – победил, – тяжело вздохнув, сказал Андрей.

– Не победил, так узнал, – ответила Аделаида. – А это тоже дорогого стоит.

– Что узнал? – не понял Андрей.

– Узнал, что большое зло, если его одолеть, рассыпается на огромное количество маленьких зол.

– Тигр развалился на миллион ядовитых пауков, – задумчиво проговорил Андрей. – И неизвестно, что хуже.

– Наверное хуже, когда на зло смотрят сквозь пальцы, – ответила Аделаида. – А ты, по крайней мере, его рассеял, и теперь оно будет не так заметно.

– А где же Фея? – вдруг вспомнил Андрей. – Если мы победили, значит Фея должна быть где-то здесь.

– О, тебе ещё предстоит выслушать от неё столько благодарностей, сказала Аделаида. – Глядишь и орденом наградит. А может полстраны подарит. – Глаза у кобылы затуманились и она мечтательно проговорила: – А мне – два мешка овса. Нет, пожалуй три. Хотя я не отказалась бы и от четырех.

– Мы победили с тобой вместе, – горячо сказал Андрей. – Если бы не ты, я бы ничего не сумел сделать. Значит и почести надо разделить пополам.

– А зачем кобыле почести? – вздохнув, спросила Аделаида. – Что я с ними буду делать? Конюшню из них не построишь, съесть их невозможно, а своим подружкам я и так расскажу, как во сне метелила этого здорового балбеса. Так что давай так: почести – тебе, а овес – мне.

– Я согласен, – рассмеялся Андрей.

Аделаида легко опустилась на землю, сложила крылья, и Андрей вдруг обнаружил, что они находятся в стране Белых Снов, перед дворцом Феи, где ещё совсем недавно произошло сражение с армией кошмаров. Но теперь здесь все выглядело иначе. Небо и воздух очистились от черных туч и гари. Здание дворца, и прилегающий к нему парк словно омылись от черной грязи завоевателей и засияли в своей первозданной чистоте. Из ослепительных кварцевых фонтанов била хрустально-чистая вода, молочно-белые плиты площади блестели словно зеркала, а величественный дворец напоминал сказочное произведение кулинарного искусства. Он словно был вырублен из цельного куска сахара и украшен белыми тюрбанами из взбитых сливок. От всей этой неимоверной белизны Андрей на какое-то время совершенно ослеп и только хорошенько протерев глаза, удивленно спросил:

– Как, мы снова здесь? А где же страна Глубокого Сна?

– Наверное, где ей и подобает быть, – ответила Аделаида. – В глубоком сне. С благополучным пробуждением, рыцарь.

Здесь же, у входа во дворец, Андрей увидел друзей, которые рассказывали друг другу о своих битвах со злом в стране Глубокого Сна. Андрей подоспел к самому началу рассказа Рыцаря Очень Печального Образа и, как оказалось позже, противник каждого выглядел иначе, чем тот, с которым пришлось сразиться Андрею.

– Я попал в собственное королевство, в котором не был более пятисот сет, – подняв забрало, начал рассказывать Рыцарь Очень Печального Образа. Там я встретился с матушкой и батюшкой. Они-то и благословили меня на бой с Рыцарем Ночи. Но этот злодей превратился в гигантского стоглавого дракона со скорпионьим жалом на хвосте. Он был таким огромным, что от его поступи земля дрожала как при землетрясении, дракон заслонил собою половину неба, а его крылья в обе стороны уходили за горизонт.

Бились мы очень долго. Я отрубил ему половину голов, но на их месте тут же вырастали новые. Я весь покрылся черной драконьей кровью. От усталости руки мои едва держали меч, а у коня начали подгибаться ноги. И тогда я понял, что такое чудовище обычными способами не одолеешь.

Отъехав подальше, я задумался, что делать дальше, и это едва не стоило мне жизни. Одна из голов дракона напала на меня сверху. Она разинула огромную пасть, а я, улучшив момент, вскочил этому чудовищу прямо в глотку и дал себя проглотить вместе с конем.

То, что я увидел внутри поразило меня до глубины души. Чрево этого воплощения зла оказалось обиталищем сотен тысяч злодеев: убийц и воров, насильников и грабителей. Там они вынашивали свои страшные планы, чтобы потом дракон выплюнул их в реальный мир. Грязь, слякоть и тусклый серый свет наводили беспросветную тоску, а соседство преступников рождало в душе чувство безысходности и жалости к этим несчастным "детям зла".

Только там, внутри чудовища, я понял, какую непосильную ношу взвалил на себя. Один против целой армии носителей зла я не мог ничего сделать. От этих мыслей у меня опустились руки, и я собрался было покинуть эту преисподнюю, но один из обитателей драконьего чрева, сам не зная того, помог мне. Преступники – они всегда преступники, даже по отношению к своим и в первую очередь – к себе. Он принял меня за одного из собратьев и из озорства сказал мне, что если пригвоздить скорпионий хвост дракона к земле, чудовище на какое-то время лишится возможности жалить. Что я и сделал. Я выскочил из раскрытой пасти дракона и устремился к его хвосту. Словно почувствовав неладное, он размахивал им так сильно, что я долгое время не мог к нему подойти. Когда же я оседлал хвост, мне стоило огромных усилий удержаться на нем. И только после десятой потытки мне удалось вонзить меч и пригвоздить жало к земле. Дальше же произошло нечто очень странное: неожиданно дракон покрылся сетью трещин и вскоре рассыпался на юесчисленное множество кусков.

Я уже праздновал победу, когда вдруг увидел, что каждый кусок превратился в ядовитую змею. Все эти гады тут же расползлись по земле, а я вернулся сюда. – Рыцарь очень Печального Образа тяжело вздохнул, пожал плечами и закончил: – Уж не знаю, есть ли какой-нибудь толк от подобных побед?

– Толк есть всегда, – со знанием дела уверенно заявил Синий Друг. Если злу давать абсолютную волю и не трогать его, оно вырастает до невероятных размеров и накрывает собою землю. Я, например, в стране Глубокого Сна боролся с многоруким гигантом. Он шел по земле и уничтожал все живое, что ему попадалось на пути. Там, где он проходил, оставалась безжизненная пустыня. Я попытался было его остановить, но у меня ничего не вышло – гигант не обратил никакого внимания на мои комариные уколы.

Самое интересное, что кругом стояли люди. Они равнодушно смотрели, как многорукий с корнями вырывает деревья, вытаптывает траву, уничтожает диких зверей и птиц. Единственное, что я смог сделать, это уговорить несколько человек идти следом за злодеем и засаживать пустыню новыми деревьями и кустарниками, выпускать на волю животных и птиц. И когда многорукий гигант обернулся и увидел людей, возвращающих земле жизнь, он затрясся от злобы, покрылся черными трещинами и рассыпался на тысячи и тысячи кусков, которые потом превратились в саранчу и разлетелись по всему свету. Зато люди с удвоенной силой принялись засаживать землю деревьями и травой. За этим занятием я и оставил их, а сам вернулся сюда. – Синий Друг снисходительно посмотрел на Рыцаря Очень Печального Образа и добавил: – По-другому противостояит этому злу никак невозможно.

– А я попал в такую темень, – начал свой рассказ Павлик, – что не увидел даже куда попал.

– Хорошее начало, – рассмеялся Синий Друг. – Он увидел, что ничего не увидел,

– Такое бывает, – сказал Домовой. – Когда Флоринда читает свой роман, я понимаю, что ничего не понимаю.

– Да ты же почти Сократ, дорогой Домовой! – Воскликнул Синий Друг. Правда он сказал: "я знаю, что ничего не знаю". Столько лет прожил с тобой и даже не подозревал о твоих выдающихся философских способностях.

– Нехорошо, – перебил его Рыцарь Очень Печального Образа. – Дайте же рыцарю дорассказать свою историю.

Все немедленно замолчали и Павлик продолжил:

– Вначале я не знал, что нужно делать. Я боялся сойти с места, чтобы не свалиться в какую-нибудь яму. Боялся пошевелиться и выдать себя, ведь рядом могли оказаться злобные чудовища. Мне было страшно даже дышать и моргать. Темнота была густая как кисель, и мне казалось, что она живая. Отовсюду раздавались какие-то стоны и вопли, и вскоре я почувствовал, как в голове у меня тоже постепенно наступает такая же темень. Это ещё больше напугало меня. И тогда, чтобы отвлечься, я начал вспоминать все, что проходил в школе: повторил таблицу умножения, вспомнил последний урок географии, потом начал вспоминать книжку, которую недавно прочитал. И чем дальше я вспоминал, тем светлее становилось вокруг меня. И тогда я понял, как бороться с этой темнотой. Добил я её стихотворением, за которое на уроке получил четверку. После этого темнота развалилась на многие кусочки, и эти черные тени расползлись по всей земле, а я вернулся сюда.

– Достойная победа, – одобрил Рыцарь Очень Печального Образа, и все обернулись к Домовому, чтобы послушать его историю, но тот лишь пожал плечами и смущенно проговорил:

– Я не рыцарь и никакого такого подвига не совершил. В стране Глубокого Сна я попал в обычный крестьянский дом и успел только расчесать двум старым клячам гривы да заплести их в косы.

В это время из дворца вышел дворецкий в белой ливрее, и увидев его, все замолчали.

– Пройдите во дворец, рыцари, – обратился к ним старый слуга. – Фея страны Белых Снов ждет вас.

Когда вся процессия поднялась по белой дворцовой лестнице и вошла в тронный зал, Фея поднялась им навстречу и добросердечно сказала:

– Здравствуйте, рыцари. Рада вас видеть у себя целыми и невредимыми. Присутствующие нестройно ответили на приветствие и Фея продолжила: – Вы избавили мою страну от нашествия кошмаров, и я хочу отблагодарить вас за добле сть и преданность добру.

– Не стоит беспокоиться, Ваше Величество, – пролепетал Синий Друг. Уже то, что мы имеем возможность лицезреть вас, для нас большая награда.

– Да, Ваше Величество, – поддержал его Рыцарь Очень Печального Образа. – Лицезреть вас – уже большая награда, так что не стоит беспокоиться.

– Да не беспокойтесь вы, Ваше Величество, – вторил им Домовой. Лицезреть вас уже есть большая награда, но если вы настаиваете...

Андрей с Павликом переглянулись, одновременно рассмеялись, а Фея улыбнувшись, ответила:

– Я бы наградила всех вас рыцарским званием, но в этом нет никакой необходимости – вы уже рыцари и неоднократно подтверждали это. Поэтому я исполню по одному вашему желанию. Просите что угодно.

– Любое желание? – недоверчиво переспросил Домовой и тут же получил от Синего Друга локтем в бок.

– Абсолютно любое, – подтвердила Фея.

– Лично я хочу проснуться, – не раздумывая, сказал Рыцарь Очень Печального Образа. – И оказаться в своем королевстве. Только вначале мне хотелось бы попрощаться со своей хозяйкой – Феей страны Разноцветных Снов и с Флориндой. Мы так долго прожили вместе.

– Это легко выполнимое желание, – ответила Фея. – Но я советую вам подумать, рыцарь. Ведь прошло столько лет и ваше королевство давно могло исчезнуть с лица земли. Стоит ли возвращаться, если не осталось даже следа от той жизни, которую вы когда-то покинули?

– Стоит, – ответил Рыцарь Очень Печального Образа. – Хотя бы для того, чтобы убедиться, что там уже течет другая жизнь.

– Кроме того, здесь, в стране снов, время не властно над вами, сказала Фея. – Но там вы снова станете смертными.

– Я готов, – ответил Рыцарь Очень Печального Образа.

– Что ж, будь по вашему, рыцарь. Каким будет ваше желание, милорд? обратилась Фея к Синему Другу.

– Я... – заволновался Синий Друг. – Я тоже хочу проснуться вместе с Рыцарем Очень Печального Образа. Мы с ним уже обо всем договорились.

– Что ж, желаю вам счастливого возвращения, – сказала Фея. – Прощайте, милорд.

– А я, если можно, хотел бы проснуться в доме с хорошей печкой и добрыми хозяевами, – попросил Домовой.

– Это очень просто, – сказала Фея. – Ну а вы, юные рыцари, обратилась она к мальчикам. – Назовите ваши желания.

В голове у Андрея все перемещалось, он никак не мог придумать, что попросить у Феи, а Павлик в этот момент выпалил:

– А можно...? Я хочу...

– Ну? – рассмеялась Фея. – Ты хочешь...

Но Андрей все же сказал первым:

– Нам сказали, что когда мы проснемся, то сразу забудем все, что произошло с нами в стране Глубокого Сна. А может даже и весь сон. Можно сделать так, чтобы я все помнил?

– И я! – быстро сказал Павлик.

– Конечно можно. Но для этого, как только проснешься, ты должен будешь три раза повторить: "Я все помню. Я все помню. Я все помню", – ответила Фея и очень знакомым голосом добавила: – Просыпайся, герой. Пора вставать.

Андрей открыл глаза и увидел склонившуюся над ним маму.

– Ну, где ты на этот раз путешествовал? – спросила она. – По Африке или в лесах Амазонии?

– Доброе утро, – Андрей потер глаза кулаками и ответил: – Если бы ты только знала, какой мне приснился сон. Я был... Я был... – Он посмотрел на кошку Лелю, которая, свернувшись калачиком, лежала у него в ногах, но так ничего и не вспомнил. – Я был...

– Вставай завтракать, – рассмеялась мама. – Чтобы не забыть сон, надо проснувшись тут же три раза повторить: "Я все помню. Я все помню. Я все помню". Если не сделать этого сразу, сон улетучивается. Но самое трудное, как раз, не забыть это сделать.

* * *

Шел третий день школьных каникул. Дело близилось к вечеру, но духота стояла невыносимая. На следующий день Андрей с папой и мамой собирались уезжать на дачу, и квартира походила на вокзальный зал ожидания – в прихожей, комнатах, кухне и даже в ванной стояли чемоданы, сумки, узлы и авоськи. Между вещами радостно повизгивая, бегала Линда, отчего мама сильно нервничала, покрикивала на неё и ставила Линде в пример кошку Лелю, которая забралась на шкаф и иногда поглядывала оттуда одним глазом. Остальное же время она спокойно дремала.

– Ну что ты ходишь по квартире как неприкаянный? – раздраженно сказала мама Андрею. – Пойди погуляй с собакой. Вы мне здесь только мешаете. И вообще, у меня такое впечатление, что вы специально не даете мне собирать вещи.

Папа, забравшись в холодную воду прямо в шортах и майке, хмыкнул из ванной, пошелестел газетой и тихонько возразил:

– Мне казалось, что все уже собрано и упаковано.

– А мои щипцы для завивки волос ты упаковал? – спросила мама.

– Щипцы? – задумчиво проговорил папа. – Щипцы кажется нет.

– Вот! – победно воскликнула мама. – А говоришь, все собрано! Да иди же ты на улицу! – снова накинулась она на Андрея. – Собака не гуляла целый день. И не забудь, что через час мы идем пить чай к соседям.

Решив окончательно не расстраивать маму, Андрей надел сандалии, прицепил Линде поводок и вышел из квартиры. На лестничной площадке он поздоровался с соседями – Романом Олеговичем Патрикеевым-Ойунским и его женой тетей Флорой. Отчества соседки Андрей, как не старался, запомнить не сумел.

Роман Олегович частенько надоедал Андрею нравоучениями и рассказами о том, каким послушным мальчиком он был в детстве. Зато его жена, после таких вот скучных лекций, тихонько говорила Андрею: "Не слушай его, он сам в детстве был хулиганом. Правда, учился хорошо". Тетя Флора работала в издательстве и всю жизнь писала роман о благородном пожарном, но никак не могла его дописать. Этим пожарным был её папа и чтобы не исказить его светлый образ, ей пришлось описывать всю его жизнь.

– Ну здравствуй, рыцарь, – поприветствовал Андрея Роман Олегович. Как, девочек не обижаешь?

– А чего их обижать? – пожал плечами Андрей. – Вчера Светка Мурзина...

– Не Светка, а Света, – поправил его Роман Олегович.

– Вчера мне Света Мурзина так по уху кулаком врезала.., а я ей не ответил.

– Молодец, – одобрил Роман Олегович. – Терпи, но девочек не трожь.

– Лучше ухо тренируй, – посоветовала тетя Флора.

– Ладно, – ответил Андрей.

– Папа где? – спросил Роман Олегович.

– В ванне, делает вид, что читает газету, но по-моему спит, – ответил Андрей и прошмыгнул мимо соседей на лестницу.

Уже на улице Андрей столкнулся с аккуратным седым человечком председателем домового кооператива. Его все звали Домовой, он знал об этом и не обижался.

– Здравствуйте, – поприветствовал его Андрей.

– А, привет, рыцарь, – радостно ответил Домовой. – Как закончил школу?

– Как все, – ответил Андрей.

– Тоже неплохо. Папа где?

– В ванне газету читает. Мы сегодня идем пить чай к Патрикеевым-Ойунским. Тетя Флора написала ещё одну главу, будет читать.

– Опять? – Домовой посмотрел на небо, вздохнул и добавил: – Но ты скажи, что я обязательно зайду. А вы... – Он хотел было что-то спросить, но Андрей воспользовался тем, что Линда нырнула в кусты и последовал за ней.

Гулять с собакой Андрей любил в соседнем скверике, где можно было встретить кого-нибудь из знакомых мальчишек, так же выгуливающих своих питомцев. Но в сквере никого не оказалось. Лишь на лавочке сидел мальчишка с унылым лицом. Он старательно ковырял носком сандалии землю и смотрел в им же проделанную лунку. Возможно он ожидал, что оттуда вылезет червяк или жук, но лунка росла, а из неё никто не появлялся.

Андрей прошел мимо, посмотрел на мальчишку, и тот почему-то показался ему знакомым. Андрей попытался вспомнить, где его видел, но у него ничего не выходило.

Мальчик тоже взглянул на Андрея и шмыгнул носом. Он опустил глаза, но затем вдруг резко поднял голову и внимательно всмотрелся в лицо мальчика с собакой.

Они долго изучали друг друга, а затем мальчишка с унылым лицом неуверенно поинтересовался:

– Тебя Андреем зовут?

– Да. Ты из тридцать восьмой школы?

– Нет, – ответил мальчик. – Я вообще не здесь живу. Мы приехали в гости.

– Тогда где я тебя видел? – спросил Андрей.

– Я тоже тебя видел, – понизив голос до шепота, ответил мальчик. – Я все запомнил.

– Что, все? – не понял Андрей.

– Все, все, – ответил мальчишка. – Когда проснулся, я три раза повторил: "Я все помню. Я все помню. Я все помню".

– Что ты мелешь? – спросил Андрей, силясь понять слова странного мальчишки.

– Фея страны Белых Снов сказала... – начал было мальчик, и тут у Андрея в голове словно открылась дверца и он вспомнил все, что с ним произошло во сне.

– Пашка?! – потрясенно воскликнул Андрей.

– Да, – ответил Павлик.

В этот вечер тетя Флора почему-то отказалась читать очередную главу из своего бесконечного романа, и все просто пили чай и разговаривали. Роман Олегович совершенно не докучал Андрею нудными нравоучениями, а председатель домового кооператива пришел в гости с большим тортом и банкой варенья, чего раньше за ним не водилось. И даже папа как-будто забыл в сотый раз порекомендовать тете Флоре принимать холодные ванны от нервов. В конце вечера Андрей вспомнил старую лошадь, на которой катали детей вокруг цирка и его даже прошиб пот. "Аделаида!" – подумал он, сунул руку в карман и убедился, что грязная картонка с нацарапанным Пашкиным телефоном лежит на месте.