Текст книги "Здравствуй, это я!"

Автор книги: Андрей Саломатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Андрей Саломатов
Здравствуй, это я!

Фантастический рассказ

Журнал "Если", 2004 N 8.

"Твоя свирель поет о том, что по ту сторону наших судеб...

(Источник не помню)

В свои тридцать пять лет Вадим Полуэктов считался писателем средней руки, что называется, второго плана. У него было немало друзей и хороших знакомых среди разного рода кандидатов наук, никому не известных режиссеров, бесперспективных чиновников и никогда никуда не летавших космонавтов. Слыл Полуэктов человеком не робкого десятка, но звезд с неба не хватал и жил как большая часть населения планеты, то есть, довольствовался тем, что имеет. Когда же изобрели машину времени, и богатый народ потянулся в будущее к собственным кронам, Вадим не раздумывая воспользовался давней дружбой с человеком, который когда-то учился с женой начальника лаборатории, где эту машину и произвели на свет. По знакомству Полуэктов должен был оплатить лишь затраченную на перемещение электроэнергию, но и эта сумма оказалась для него значительной – машина пожирала мегаватты как средний московский микрорайон в новогоднюю ночь.

Вадим очень волновался. Ему предстояло переместиться на сорок лет вперед и встретиться с самим собой. Он понимал, что рискует не застать себя в живых. На этот случай оставались дети, внуки и многочисленные племянники, у которых он смог бы выяснить, чего добился за свою жизнь, когда и при каких обстоятельствах скончался и много ли оставил своим потомкам из написанного и заработанного многолетним писательским трудом. Но самое главное, Полуэктов желал узнать у прожившего долгую жизнь старца, какие тот совершал ошибки, чего следует опасаться и наоборот, во что нырять без страха и сомнений. Особенно его интересовало, стоит ли покупать акции одной сомнительной торговой фирмы. Для приобретения их он собирался продать квартиру. Как говорил его друг, средний руки бизнесмен, дело было верным, и все же рисковать единственной недвижимостью было боязно.

По установленным правилам накануне Вадим сдал все анализы. Он весь день ничего не ел, вечером сделал клизму и только на ночь позволил себе стакан воды. Утром он поднялся рано, вымылся, надел свежее белье и, когда ему позвонили, был готов к перемещению. Внешне Полуэктов выглядел совершенно спокойным, и только руки выдавали его напряжение – они мелко дрожали, как после средней выпивки с последующей ночью любви.

Уже на месте Вадим внимательно прочитал и подписал договор о добровольном согласии на перемещение. В нем говорилось, что в случае неудачи, в скобках неудача именовалась летальным исходом, он и его родственники не будут иметь претензий к институту, в котором находилась экспериментальная лаборатория. А по возвращению он обязуется пройти полный медицинский осмотр и написать подробный отчет обо всем увиденном и собственном самочувствии во время полета. Полуэктова предупредили, что оттуда возвращаются не все, правда, никто не знал, по какой причине. Возможно, невозвращенцы просто оставались в будущем, но пока проверить это было нельзя, и путешествие во времени оставалось штукой достаточно рискованной.

Перемещение прошло нормально. Вадим не заметил никаких отклонений ни в самочувствии, ни в душевном настрое. Сердце билось несколько учащенно, но все же медленнее, чем когда он садился в капсулу.

На первый взгляд мир через сорок лет ничем не отличался от его времени. Капсула как была, так и проявилась в сосновом бору недалеко от шоссе. Гигантские бронзовые стволы уходили далеко в высоту и заканчивались темно-зелеными плоскими кронами, между которыми лишь в нескольких местах проглядывало пронзительно синее небо. По асфальтовой дороге так же неслись автомобили. Правда, дизайн кузовов отличался от привычного и машины  двигались совершенно бесшумно, а сзади не было видно вонючего голубого шлейфа выхлопных газов. Это убедило Полуэктова, что он действительно переместился на какое-то время вперед. Оставалось выяснить, на какое и где искать своего семидесятипятилетнего биологического двойника.

Вадим вышел на обочину шоссе и огляделся. Слева в двух десятках метров от него стояла старенькая "божья коровка" омерзительного грязно-бежевого цвета, которая при его появлении тронулась с места и медленно подкатила вплотную к Полуэктову. Дверца автомобиля ушла в сторону, и Вадим просунул внутрь голову.

– Садись, – сказал пожилой водитель, но Полуэктов по инерции произнес заготовленную фразу:

– Вы не подвезете меня до...

– Садись! – требовательно и с необъяснимой неприязнью повторил старик. – Я Полуэктов Вадим Николаевич. Ты прилетел ко мне.

И все же Вадим не сразу сообразил, что перед ним цель его путешествия – он сам, сильно постаревший, с недельной серебряной щетиной и усталостью во взгляде. Старику пришлось еще раз сказать, кто он такой и только после этого Полуэктов засуетился, полез было обниматься, но его решительно осадили:

– Ничего радостного в нашей встрече нет. Во всяком случае, для меня.

– Ну, как же?! Как же вы... как же ты не понимаешь.

– Заткнись! – еще более настойчиво, ледяным голосом произнес старик. При этом у него было такое выражение лица, что Вадим сразу замолчал. – Я не повезу тебя к себе, тебе там нечего делать, – продолжил собеседник. – Поговорим здесь. – И тут до Полуэктова дошло, что визави никак не мог узнать о его появлении и, тем не менее, он явно дожидался его.

– А откуда тебе известно, что я перемещусь к вам в будущее? – пристально вглядываясь в злое лицо двойника, спросил он.

– Ты всегда был бестолковым, – неожиданно смягчившись, печально заявил старик. Глаза его увлажнились, похоже, он вспомнил что-то из своей жизни, а может и вся она в мгновенье ока пронеслась перед мысленным взором, высветив все его неудачи, крушения и несбывшиеся мечты. С замиранием сердца Вадим ждал продолжения разговора, не решаясь перебить собеседника, который знал о нем куда больше, чем он сам.

– Я прекрасно помню тот свой приезд ко мне семидесятипятилетнему, – наконец произнес старик.

– Ты тоже перемещался в будущее?! – изумился Полуэктов и отвел глаза от презрительного взгляда, которым его одарил двойник.

– Ты же пришел. А я и есть ты.

– Извини, забыл, – смутился Вадим, хотя забывчивость была здесь не при чем. У него не укладывалось в голове, как такое могло случиться, а времени на то, чтобы разобраться, не было. – И что тебе сказал тот, ну, твой... наш...

– Сказал, что он помнит свое перемещение к себе семидесятипятилетнему, – ответил старик.

– Ты имеешь в виду, что это случается с каждым из нас? – мучаясь от непонимания, спросил Полуэктов.

– Не с каждым, а с одним и тем же человеком. Со мной, а значит и с тобой. Это как между двух зеркал, изображения множатся до бесконечности, но на самом деле ты один.

– Значит, через каждые сорок лет я прихожу к себе семидесятипятилетнему?

– Не каждые сорок лет, а один раз через сорок лет, – терпеливо продолжал старик. Он уже смирился с появлением своего непонятливого молодого двойника, закурил и достал небольшую металлическую фляжку с чем-то спиртным.

– Все равно не понимаю, – воспользовавшись паузой, попытался разобраться Вадим. – Ты прожил эти сорок лет, и я к тебе пришел.

– Да, но я тоже приходил к себе сорок лет назад, и ты этому доказательство, – отхлебнув пару глотков, старик смерил собеседника взглядом, как бы обдумывая, предложить ему выпить или обойдется.

– Ты говоришь... я... ты... Мы что, не одно лицо? – провожая взглядом фляжку, которая вернулась в карман, спросил Полуэктов.

– Не одно, – подтвердил старик. – Тебе – тридцать пять, мне – семьдесят пять. Сравнил жопу с пальцем. Если я – это ты, значит сорок лет назад я прилетал к себе и должен помнить это событие сорокалетней давности.  Вот о нем я тебе сейчас и рассказываю. А он, тот семидесятипятилетний, к которому я прилетал, помнил о своем перемещении сорок лет назад.  Мир устроен не так, как тебе кажется, дружок. Хотя я или ты – это один человек, все же нас много до отвращения. Ты стоишь в одной точке времени, я – в другой и мы разные люди. Просто мы находимся на одной прямой. Я уже близок к ее концу, ты – далеко от него. И оба мы существуем одновременно. Через сорок лет тебе стукнет семьдесят пять, и к тебе припрется твой тридцатипятилетний двойник. Ты ему скажешь то же, что и я тебе. Потому что больше тебе сказать нечего. Ты сообщишь, что помнишь, как прилетал к себе семидесятипятилетнему, поэтому он и появился у тебя. Понял?

– Нет.

– Честно говоря, со мной было то же самое. Ты уясни главное – перемещение было только одно, и я здесь выступаю в двух ипостасях: я тридцатипятилетний, который помнит о своем путешествии во времени, и я –  семидесятипятилетний, – он ткнул себя пальцем в грудь и снова достал фляжку.

– А я? – следя за траекторией фляжки, Вадим облизал пересохшие губы.

– А ты, извини, только в одной. Вот проживешь еще сорок лет, явится к тебе этот тридцатипятилетний болван, тогда все поймешь. Теперь понял?

– Да, – соврал Полуэктов, и униженно попросил: – Дай глотнуть.

– Ну вот, – протягивая ему фляжку, снисходительно произнес старик. – Кажется, ты начинаешь соображать.

Вадим осторожно сделал пару глотков. Во фляжке оказалась неплохая водка с привкусом какой-то терпкой травы.

– Так это все, что он тебе сообщил? – промокнув губы рукавом пиджака, поинтересовался Полуэктов и снова увидел на лице старика брезгливость.

– Засранец, пора бы носить носовой платок, а ты все еще рукавом занюхиваешь, – ответил собеседник и продолжил: – Ты хочешь узнать все? Хорошо, слушай: ты дурак и бездарь, Вадим. Посмотри на меня. Я старый, больной, нищий. У меня нет денег даже для того, чтобы заменить себе печень. Я уж не говорю об остальном ливере.

– Я дурак, а ты нет? . осмелев после водки, усмехнулся Полуэктов.

– Я – конечный результат. А живешь и станешь мной – ты.

– Постой, постой, – замахал рукой Вадим. – Ты, кажется, обвиняешь яйцо за то, что курица, которая из него вылупилась, ничего не сумела добиться в жизни?

– А ты считаешь, это курица виновата, что вылупилась из такого бестолкового яйца? – парировал двойник, и от досады Полуэктов проглотил фразу, которой собирался пригвоздить своего собеседника.

– Э нет, так мы с тобой ничего не добьемся, – уныло проговорил Вадим. – Совершенно бессмысленный разговор.

– А чего ты хотел добиться? – удивился старик и поморщился. – Ах, ну да, помню. Ты рассчитывал на то, что существует бесчисленное множество вариантов судьбы одного человека. И если поступить иначе, попадешь в иную версию своей жизни, фактически в другой мир.

– Примерно так, – согласился Вадим.

– Все это чистейшей воды вранье и фантазия. Зачем множить до бесконечности миры дураков? Не слишком ли жирно будет? Вселенная не такая уж и большая.

– Насколько я понял, если сорок лет назад ты переместился в будущее, значит мой полет был предрешен? – упавшим голосом проговорил Полуэктов.

– Нет. Но когда собирался, ты этого еще не знал, поэтому предрешен.

– Как это может быть: одновременно и предрешен, и не предрешен? – начиная впадать в тоску, спросил Вадим и машинально сделал характерный жест, который был хорошо знаком его собеседнику. Старик достал фляжку, отпил сам и протянул своему молодому двойнику.

– Если бы ты заболел или не захотел этой встречи, то не полетел бы, – ответил он. – А ты уперся, как баран. Вот этим путешествием и разговором со мной ты и закодировал себя на неудачу. И я ничем не могу тебе помочь.  Бесполезно отговаривать тебя от перемещения, ты уже здесь. По той же причине я не могу посоветовать тебе дать такой же совет тому идиоту, который посетит тебя через сорок лет. Все закольцовано. Вернешься, попробуй промыть себе мозги или покрепче ударься башкой об асфальт. Может, если ты забудешь об этой встрече, дела твои пойдут лучше или, во всяком случае, по-другому. А теперь через сорок лет к тебе снова прилетит...

– Ну, хватит, про идиота и болвана я уже слышал, – бесцеремонно перебил его Полуэктов. – А если попытаться что-то сделать, нарушить ход событий?

– Законы физики не обманешь, – ответил старик. – Ну, сам посуди, я бы сейчас дал тебе совет, который сделал бы тебя богатым. Неужели ты думаешь, что у меня в это время ниоткуда взялся бы счет в банке, а квартира в одно мгновение разрослась бы до размеров дворца?

– Да, сомневаюсь, – возвращая фляжку, ответил Вадим.

– Правильно, это уже волшебство, – вздохнул старик. – А оно, к сожалению, невозможно. Поэтому все и закольцовано. Я даже не могу тебе сказать, чего нужно опасаться, потому что ничего такого не делал, в аферы не влезал, хотя, может и стоило. Все равно остался на нулях. Посоветовать тебе писать лучше? Ты же не сможешь, потому что – бездарь. Не спорь! – предупредив возмущенную реплику Полуэктова, вскричал его собеседник и повторил: – Бездарь. Это я в порядке самокритики.

– Хорошо, бездарь, – устало согласился Вадим. – Я собираюсь купить акции.

– Пробовал, – не дал ему договорить старик. – Лишился квартиры.

– Тогда я не куплю, – с облегчением произнес Полуэктов.

– И это пробовал, – огорошил его двойник.

– Как же это? Ты купил или не купил?

– После той встречи с собой семидесятипятилетним, после того неприятного разговора с ним я тоже решил не приобретать акции. А когда вернулся, узнал, что друг, Сергей, кажется, его звали, уже взял их на мою долю. Мы же с ним договорились, а он поторопился. Я вообще подозреваю, что он сделал это специально. Жуликоватый был мужик.

– Да, действительно, мы с ним договорились, – обеспокоено промолвил Вадим и от перспективы потерять квартиру у него на лбу выступили крупные капли пота. В поисках ручки, он машинально провел ладонью по дверце и жалобно спросил: – Может, я еще успею отказаться?

– Нет, раньше двух тебя не вернут. У тебя же повременная.

– Дьявол! Ну, не бывает такого, что ничего нельзя сделать! – в отчаянии воскликнул Полуэктов, и старик печально ухмыльнулся.

– Бывает.

– А если я завтра застрелюсь?! – продолжая лихорадочно искать ручку, фальцетом выкрикнул Вадим.

– Не застрелишься, – уверенно проговорил двойник. – Я тебя знаю. Посмотри на меня – ты доживешь как минимум до семидесяти пяти лет, и я этому гарантия.

На некоторое время в машине воцарилась тишина. Расстроенный Полуэктов смотрел через пыльное лобовое стекло на проносящиеся автомобили и думал, почему в небе не видно разных там флаеров и прочей летающей атрибутики будущего. После разговора он чувствовал себя глубоко несчастным, как будто жизнь его взяли и расписали по пунктам, не оставив ему ни малейшего шанса сделать что-то самому. Пока он здесь болтал с этим старым брюзгой, дома его лишали жилья, и он никак не мог этому помешать.

– Да ладно, не грусти, – вдруг сказал старик. Он отхлебнул из фляги и протянул ее Вадиму. – В общем-то, мы прожили не такую уж и плохую жизнь.

– Я еще не прожил, – мрачно ответил Полуэктов.

– Проживешь, – с оптимизмом сказал его собеседник и рассмеялся. – Еще как проживешь. Помнишь Татьяну? Рыженькая такая.

– Татьяну? Это из детской редакции? – напрягая память, переспросил Вадим. А старик вдруг задумался и затем ответил:

– Ах, нет. Тебе же только тридцать пять. Она будет потом. Хорошая девка!

– А ты помнишь Ольгу? – включился в игру Полуэктов. Несколько глотков водки смягчили чувство утраты, и он охотно погрузился в воспоминания. – Блондиночка с зелеными глазами.

– Это которая предлагала мне уехать с ней в Канаду? – оживился старик.

– Мне, – уточнил Вадим.

– Ну да, и мне тоже, – быстро согласился собеседник и с сожалением покачал головой: – Эх, дурак, не поехал.

– Я тоже. идиот, – вздохнул Полуэктов.

– Ну вот, видишь, я же сразу назвал тебя идиотом, а ты обиделся, – обрадовался старик. – Вот где была возможность начать все сначала. А что, сейчас уже поздно? Уехала?

– Давно. Она уже там вышла замуж.

– Да, оплошали мы с тобой, – искренне подосадовал двойник. – И ведь хорошая девушка!

– Ты лучше вспомни, почему я не поехал, – сказал ему Вадим.

– Не знаю, почему не поехал ты, а я в этот момент увлекся другой. Как ее?..

– Людмила, – подсказал Полуэктов.

– Точно. У меня в компьютере даже остались ее фотографии. Да, ради такой можно было пожертвовать и Канадой.

Они снова замолчали. Улыбки медленно сползли с их лиц. Оба смотрели в окно, и каждый вспоминал что-то свое. Наконец Вадим хлопнул себя ладонью по колену и с плохо скрытым сожалением произнес:

– Ладно, вечер воспоминаний закончен.

– Нет, ты правда зря расстраиваешься, – снова оживился собеседник. – На глотни.

– Что-то ты раздухарился, старик, – ухмыльнулся Полуэктов. – Лучше скажи, что у мня будет с жильем?

– Ничего особенного. Поскитаешься по родственникам, по друзьям. Потом опять женишься, пойдут дети.

– Еще?! – воскликнул Вадим и осторожно уточнил: – Сколько?

Очевидно, продолжая витать в прошлом, старик посмотрел на визави затуманенным взором и рассеянно ответил:

– Не буду тебя расстраивать. Придет время, узнаешь. Да ты не бойся, я живу неплохо. Дети разъехались, у меня отдельная квартира, голодных у нас нет. Машина вот. Если ее можно так назвать. Болею только. Ну, а коли не сумел ничего нажить кроме грыжи, играю в лотерею. По мелочам иногда выигрываю.

– Ну-ну, – понимающе кивнул Полуэктов.

– Ты извини, что я вначале так с тобой обошелся, – виновато проговорил  собеседник. – Тот, к которому я прилетал, встретил меня лучше. Угостил обедом. И я вот что подумал: может, мы постепенно набираемся опыта, и во время следующей встречи.

– Ты же говорил, что встреча была и есть только одна, – тихо перебил его Вадим.

– Говорил, – согласился старик. – А все равно, черт его знает? Встречи-то каждый раз по-разному происходят. Я ездил к нему домой, а тебя, видишь, не пожелал к себе везти. Стыдно. Наверное, не хочется, чтобы ты настраивался на такую старость. Кстати, через пол года после твоего возвращения машину времени запретят.

– Почему? – удивился Полуэктов.

– Плохо помню. Много народу сгинуло, скандалы пошли. Прочитаешь в газетах. В общем, держись, парень, и все будет нормально. Я тебе сильно завидую. У тебя еще все впереди.

– Ну да, например, потеря квартиры, – усмехнулся Вадим.

– Плюнь. Не это главное, – махнул рукой двойник, и глаза его снова заблестели от нахлынувших воспоминаний: – А на Татьяну обрати внимание. Рыжий локон над ушком, камейный профиль. До сих пор помню, как у меня от нее поехала крыша. Персик, а не девушка.

– Старый развратник, – с серьезным лицом произнес Полуэктов.

– Чья бы корова мычала, – ответил старик, и Вадим поспешил добавить:

– Как же не обращу, если ты уже все за меня сделал?

– Вот-вот, не отпускай ее, – мечтательно проговорил старик и заключил: – Нет, я доволен прожитой жизнью.

– Господи! – воскликнул Полуэктов. – Чтобы встретиться с этим старым. Чтобы услышать всю эту ерунду я возвращаюсь домой бездомным.

– Привыкай.

Последующие сорок лет для Вадима Николаевича Полуэктова пролетели в сплошных заботах, да так быстро, что ему было не до воспоминаний о том коротком путешествии во времени. Но в день своего семидесятипятилетия, в полном одиночестве и безденежье он вспомнил о нем и не испытал ничего, кроме душевной и совершенно материальной горечи, какая бывает при больной печени.

В назначенный день, когда должен был появиться его молодой биологический двойник, Вадим Николаевич проснулся в отвратительном настроении. Он плохо себя чувствовал, болела спина, тянула грыжа. Полуэктов тяжело поднялся с постели, оглядел свою захламленную трехкомнатную квартиру, в сердцах плюнул и снова завалился спать. Ни ехать на встречу, ни готовиться к приезду молодого разгильдяя ему не хотелось. Но около десяти утра тот явился сам и с улицы объявил о своем появлении настойчивым звонком в дверь.

Вадим Николаевич встретил двойника совсем не гостеприимно. Он с неудовольствием осмотрел его с ног до головы, отметил про себя, что тот одет как попугай, и с порога грубо произнес:

– Пошел вон, болван!

На лице гостя отразились недоумение, страх и беспокойство, туда ли он попал. Протянутая было рука, повисла в воздухе, затем скользнула назад, и он растерянно поздоровался и пустился в объяснения:

– Здравствуй, это я. Я Вадим Полуэктов  Я... это вы... то есть, ты, только моложе.

– А ты думаешь, я не знаю, – наслаждаясь его глупым видом, расхохотался Вадим Николаевич. Но смех его прекратился так же неожиданно, как и начался. Полуэктов разом как-то сник и жалобно произнес: – Господи, ну почему ты такой дурак? Летаешь и летаешь. Тебе что, больше нечем заняться?

– Я в первый раз, – удивленно ответил гость.

– Иди-иди отсюда, бездарь, свидание окочено! И больше не прилетай! – неожиданно рассвирепел Вадим Николаевич и с треском захлопнул дверь перед самым носом у своего молодого двойника. Последние слова были сказаны им просто так, для усиления эффекта, потому что за свою долгую жизнь он давно смирился с тем, что все-таки перемещение было только одно.

А на следующее утро после появления гостя Полуэктов узнал, что наконец выиграл в государственную лотерею двенадцать миллионов. В этот же день вся сумма была переведена на его счет. Вадим Николаевич сидел в кресле, смотрел на экран компьютера, где прыгали циферки, и блаженно улыбался. Теперь он мог позволить себе продлить жизнь лет на пятьдесят, а то и больше. Но от радости у Полуэктова не выдержало сердце, и последняя его мысль была: "Повезло этому дураку. Через сорок лет он все-таки разбогатеет".

Вадим Николаевич умер миллионером.

–=-