Текст книги "Цицерон - гроза тимиуков"

Автор книги: Андрей Саломатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Алеша с мимикром ехали на тележке под охраной шестерых тимиуков и смотрели в безоблачное небо. Чтобы ослабить натяжение веревок, Фуго сделался тоньше и только делал вид, что не может пошевелиться.

– Честно говоря, я могу выползти из-под этих веревок и сбежать, прошептал мимикр на ухо Алеше. – Но мне неудобно оставлять тебя одного.

– Беги, Фуго, беги, – так же шепотом ответил ему Алеша. – Вернее, мы поступим так: ты доедешь до того места, куда нас везут. Это чтобы знать, где меня искать. Там ты убегаешь, находишь Цицерона, и вы вместе выручаете меня. А то они меня так спрячут, что вы потом не найдете.

– Разумно, – прошептал мимикр.

– Разговорчики! – рявкнул один из тимиуков, по-видимому старший из сопровождающих. – Будете болтать, накажу плетью. У меня не забалуешь.

Похитители с пленниками миновали несколько рядов хорошо вооруженной тимиукской пехоты, и вскоре маленькая процессия въехала в Главный город. Ворота за ними сразу закрылись, и тележка с грохотом покатилась по брусчатой мостовой.

– Ну вот, теперь можно поболтать, – прошептал Фуго Алеше на ухо. – Они не услышат.

Алеша, который в любую секунду готов был расплакаться, проглотил противный комок в горле и спросил:

– Как ты думаешь, кому нас продадут?

Фуго хотел было сказать: "Ну, меня-то уж точно никому не продадут", но осекся и, чтобы не расстраивать мальчика, ответил:

– Не бойся, меня уже два раза продавали, и ничего, как видишь, цел и невредим. Один раз меня приобрел какой-то гурман, захотелось ему вареной мимикрятины попробовать. А у них в доме жил такой небольшой, на четырех лапах, ручной зверек. Ну, значит, приносят меня на кухню, повариха нож точит, а зверек этот вертится внизу, тоже, видно, не прочь полакомиться мной. Смотрит на меня четырьмя глазами, пищит и хвостом виляет. Тут я улучил момент, соскочил на пол и прикинулся точно таким же зверьком. Полдня этот обжора с поварихой пытались разобраться, кто из нас настоящий зверек, а кто – фальшивый. Никогда до этого мне не приходилось так правдоподобно кого-то изображать. И что ты думаешь? Я сыграл этого зверька лучше, чем он сам. Я был естественней этого избалованного домашнего животного. И в то же время я был избалованнее, наглее и ласковее. Пришлось им сожрать своего любимца, а я благополучно удрал в сад. Тогда-то я и понял, как важно в мире людоедов уметь перевоплощаться.

– Но я-то не могу прикинуться животным, – напуганный рассказом Фуго, проговорил Алеша.

– Мда. Это точно. Я как-то об этом не подумал. – Фуго понял, что сморозил глупость, ещё больше напугал Алешу, и попытался исправить положение.

– Во-первых, я никогда не допущу, чтобы тебя продали. А во-вторых, насколько я знаю, землян не продают на съедение. Разве что в зоопарк.

После этих слов Алеша не удержался и заплакал, а мимикр, проклиная себя за болтливость, принялся успокаивать его:

– Ты не слушай меня, Алеша. Я несу какую-то чушь. Меня мама в детстве уронила со скалы, и я очень сильно ударился головой о камни. С тех пор и болтаю всякую ерунду.

– Я не хочу в зоопарк, – сквозь слезы тонким голосом проговорил Алеша.

– Во-первых, никто тебя пока в зоопарк не продает, – сказал Фуго. – А во-вторых, лично меня уже продавали в зоопарк, и ничего страшного не произошло. Меня везли туда в механической тележке. Знаешь, такая, которая гудит и воняет дымом? И что ты думаешь, я прикинулся запасным колесом. Приехали мы на место, они открыли дверцу, все обыскали, а я тем временем скатился на землю, тут они меня и видели. Меня же, главное, на землю нельзя выпускать. Я сейчас же бугорком, булыжником, кочкой прикидываюсь. Это моя стихия – найти никак невозможно.

– Но я-то не могу-у-у колесом прикинуться, – ещё сильнее заплакал Алеша.

– Это верно, – вконец расстроившись, проговорил мимикр и на некоторое время замолчал. – В общем, все, что я тебе рассказал – вранье. Я просто хвастал. Привычка у меня такая дурацкая – хвастать. Ты не обращай внимания.

– Не могу не обращать, – глотая слезы, ответил Алеша.

– В конце концов, ты же мужчина. Или когда-нибудь станешь мужчиной, ещё раз попытался Фуго успокоить мальчика.

– Теперь уже не стану, – всхлипывая, сказал Алеша. – Меня какой-нибудь инопланетный гурман съест.

– Вроде умный мальчишка, а такие глупости говоришь, слушать стыдно. Ну, хвастал я. Понимаешь? Хвастал. Обещаю больше этого не делать. Ты просто лежи, а я буду смотреть за дорогой, чтобы знать, как возвращаться. Иначе я не найду пути назад.

Улочки в городе были очень узкими, с высокими глухими заборами, над которыми нависали ветки плодовых деревьев и низкие черепичные крыши. Изредка навстречу процессии проезжала такая же тележка, груженная сеном или овощами. Когда это случалось, солдаты прижимались к самой стене, и все равно тележки цеплялись друг за дружку колесами. Охрана поднимала гвалт, и после долгого разбирательства тележки наконец разъезжались.

– Думаешь, здесь можно что-нибудь запомнить? – во время очередной ссоры солдат с торговцами спросил Фуго. – Едем как по коридору. – В этот момент старший конвойный увидел, как Фуго что-то шепчет мальчику, и с размаху огрел мимикра плеткой.

– Ой! – закричал Фуго и от страшной боли сжался в комок.

– Я же предупреждал! – рявкнул тимиук.

– Бить безоружного, связанного… – едва слышно прохрипел мимикр. Подлый рабовладелец. Шестилапый паразит.

– Беги, Фуго, – стараясь не шевелить губами, прошептал Алеша. Цицерон найдет меня.

– Ну не прямо же сейчас, – жалобно ответил мимикр.

Тележка двинулась дальше, и стук колес о камни позволил Фуго излить Алеше свою душу.

– И за что я страдаю? – всхлипнул мимикр. – Я, один из самых честных мимикров, приехал на эту поганую планету только для того, чтобы отыскать любимую тетушку. А меня все время оскорбляют, заряжают в катапульты и лупят плеткой. Лучше бы я умер маленьким, когда мама уронила меня со скалы. Моя бедная душа сидела бы сейчас на небе, ела ромбодабы с мочеными ягодами и слушала пение небесных птичек. Кстати, – прошептал мимикр, – как выглядит ваш Бог? Он двуногий?

– Не знаю, – ответил Алеша. – Мои родители – атеисты. И я, наверное, тоже.

– А что это такое – атеисты?

– Ну… они не верят, что он есть, – сказал Алеша и почему-то засмущался.

– Совсем? – удивился Фуго.

– Вроде да.

– А к кому вы обращаетесь, когда вам плохо? – позабыв о боли и обиде, с интересом спросил мимикр.

– Друг к другу, – ответил Алеша.

– А когда никого нет рядом? – не отставал Фуго.

– Тогда ни к кому.

– Бедные земляне, – вздохнул Фуго. – Ладно, тогда я попрошу у своего бога и за тебя тоже. Во всяком случае, мимикрам он частенько помогает.

Неожиданно улица кончилась, и похитители выкатили тележку на большую площадь, которая одной стороной заканчивалась высоченной стеной с бойницами. Над каменной кладкой высились несколько шпилей с начищенными медными трубиранами на острых концах. По бокам крепостной стены стояли тяжелые квадратные башни с развевающимися красными флагами. А прямо посередине находились центральные ворота из толстых, заостренных книзу бревен.

– Приехали, – прорычал старший конвойный и щелкнул плетью.

– Беги, Фуго, – снова зашептал Алеша, но мимикр почему-то медлил.

– Не могу, – сказал он наконец. – Я убегу, а эти шестилапые тебя изобьют.

– За что? – спросил Алеша.

– А ни за что. Так, зло сорвать. Нет уж, я довезу тебя до конца, сдам главному живоглоту и спокойненько пойду к Цицерону.

Процессия пересекла площадь и подошла к воротам крепости. После недолгих переговоров с часовыми те со страшным скрежетом начали поднимать бревенчатую решетку, и когда она повисла на толстых ржавых цепях, тимиуки вкатили тележку внутрь. Здесь тимиукские солдаты сдали пленников внутренней охране, на прощанье посмеялись, вспомнив, как ловко выловили из воды бочку, и отправились назад. Новый конвой покатил тележку дальше, внутрь крепости. И тогда мимикр осторожно подал голос:

– Мы подданные планеты Земля. Вы не имеете права так с нами обращаться.

– Что он говорит? – спросил один конвойный другого, брезгливо посмотрев на Фуго.

– Он говорит, что хочет получить в ухо, но стесняется попросить об этом, – ответил коренастый тимиук в панцире из толстой кожи с медными нашлепками на груди.

– Умоляю тебя, молчи, Фуго, – взмолился Алеша. – Говоришь ты один, а бить будут нас обоих.

– Это я так, прощупал почву, – сказал мимикр.

– Все, теперь вы подданные Великого Полководца. – Коренастый громко расхохотался и ткнул Фуго копьем в бок. – Сейчас мы отведем вас в комнату для гостей, там и отдохнете. Устали небось с дороги-то?

– Издевается, – прошептал мимикр Алеше, а охраннику вежливо сообщил: Честно говоря, мы бы предпочли отдохнуть где-нибудь в другом месте.

– Пожалуйста, можно и в другом, – нарочито ласково согласился конвойный. – У нас здесь есть замечательное озерцо…

– Хватит прощупывать почву, Фуго! – горячо зашептал Алеша. – Она здесь давно прощупана до самого ядра планеты. Нас же бросят трубирану, и дело с концом.

– Вот теперь я и сам понял, что могут бросить, – ответил мимикр.

Охранники подкатили тележку к высокому мрачному зданию с большим балконом на втором этаже и высокой башней с медным шпилем. Здесь они остановились, стащили пленников с тележки и на руках понесли в дом.

– Видите, какая вам оказана честь? – на ходу сказал старший конвойный. – Будете жить во дворце Великого Полководца.

– Правда, недолго, – хихикнул его помощник.

– Вы даже не представляете, как я счастлив, – сладким голосом начал мимикр. – Меня, какого-то паршивого мимикра, два таких бравых офицера несут во дворец к величайшему из всех полководцев. Были бы у меня развязаны руки… и если бы вообще у меня были руки, я бы с радостью пожал вам ваши мужественные лапы, извините, ноги, тьфу ты, черт, руки…

– Что он там болтает? – начиная злиться, спросил старший охранник.

– Опять просит в ухо, – пожав плечами, неуверенно ответил тимиук и небольно пнул Фуго ногой.

– …и я счастлив был бы получить от таких доблестных воинов в ухо, если бы это самое ухо у меня имелось, – витиевато закончил мимикр.

В это время пленников занесли в большой зал, убранный просто, но все же с претензией на роскошь. В конце зала на низком подиуме стояло кресло из черного камня, украшенное искусной резьбой, которое, скорее всего, служило троном правителю этой страны.

Охранники бросили пленников на пол, старший тимиук пнул Фуго ногой и приказал своему подчиненному не спускать с них глаз.

– Я пойду доложу Великому Полководцу. А с тобой, болтун, мы ещё поговорим, – пообещал он мимикру и быстро направился к двери, расположенной слева от трона.

Некоторое время охранник прохаживался вокруг пленников, но затем ему это надоело, он отошел к дальней стене и принялся разглядывать цветную мозаику, которая покрывала в тронном зале почти все стены. Фуго тут же воспользовался этим и зашептал:

– Ну, прощай, Алеша. Вернее, до скорой встречи. Я пошел. За несколько часов они не успеют ничего с тобой сделать. Так что не бойся и жди нас. Главное, верь, что мы вернемся, и старайся не раздражать этих дикарей.

– А если не вернетесь? – тихо спросил Алеша, и у него задрожали губы.

– Ну как тебе не стыдно? – возмутился мимикр. – Если ты так говоришь, значит, ещё не понял, каким другом может быть Фуго. – В этот момент где-то за стеной послышались выкрики, охранник бросился к двери, и мимикр заторопился: – Все! Идут! Мне пора. – Он вдруг начал вытягиваться в толстую змею, выполз из-под веревок и быстро метнулся к стене. Здесь он моментально слился с каменной кладкой, и только очень зоркий глаз мог заметить, что в этом месте стена была как бы немного вспученной. А вскоре и эта выпуклость исчезла. Мягкой волной мимикр прокатился по каменным плитам, затем просочился в чуть приоткрытую дверь и был таков.

Вошедший оказался огромным важным тимиуком в расшитой драгоценными камнями и золотом одежде. Его сопровождала небольшая свита, состоящая в основном из женщин и подростков обоих полов. На них были такие же дорогие одежды, высокие, убранные каменьями головные уборы, а у некоторых на боку висело оружие: короткие мечи с витыми рукоятями и кинжалы. Алеша подумал, что это и есть Великий Полководец со всеми своими домочадцами, и не ошибся: семья правителя страны в полном составе явилась поглазеть на пришельца с другой планеты.

Великий Полководец величаво прошествовал к своему трону, сел и три раза хлопнул в ладоши. Несколько охранников тут же бросились к Алеше, поставили его на ноги и быстро развязали веревки.

– Мне доложили, что их двое, – властным голосом сказал правитель. Где же второй?

Только сейчас зазевавшийся охранник обнаружил, что перед ним стоит лишь один пленник, а его бесформенный спутник бесследно исчез.

– А… я… – затравленно озираясь, начал было охранник, но Великий Полководец не дал ему договорить.

– Трубирану, – коротко бросил он своим телохранителям. И тут же несколько дюжих тимиуков бросились к нерадивому солдату.

– Пощадите! – вдруг завопил тимиук и упал на все четыре колена. – Я его найду! Из-под земли достану!

Не обращая внимания на приговоренного охранника, правитель махнул рукой, как бы отгоняя надоедливую муху, и сделал Алеше знак, чтобы тот подошел ближе.

– Не отдавайте его трубирану, он не виноват, – приблизившись к трону, попросил Алеша.

– Я бы на твоем месте думал сейчас о собственной шкуре, – ответил Великий Полководец.

Вопящего тимиука быстро уволокли, и в зале наступила тишина, нарушаемая лишь шуршанием тяжелых платьев.

– Удивительно уродливое существо, – наконец сказал правитель своим домашним. – Смотрите-ка, стоит на двух ногах и не падает. Пожалуй, я оставлю этого уродца в своем зверинце. Ну-ка, – обратился он к Алеше и покрутил пальцем, – походи по кругу, покажи, как ты это делаешь.

Алеша насупился и, как ему ни было страшно, ответил:

– Не буду.

– Понятно, – спокойно сказал правитель и встал. – В клетку его. Не кормить, пока не научится выполнять команды. Лицо плеткой не портить, он мне нужен целым. – Отдав приказание, Великий Полководец удалился вместе со своими многочисленными родственниками. Когда за ними закрылась дверь, два здоровенных тимиука схватили Алешу за руки и вытащили из зала.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Пока Цицерон перебегал на другую сторону реки, похитители успели скрыться за воротами Главного города. Они проскочили мимо готовых к бою пехотинцев, и строй за ними тут же сомкнулся.

Еще издалека Цицерон заметил, что через центральные ворота в город войти невозможно. Три ряда тимиукских пехотинцев растянулись более чем на километр в ширину. Они стояли плечом к плечу, тускло поблескивая начищенными медными доспехами. Передние ряды пехотинцев были вооружены пращами и копьями, а через каждые десять метров перед строем парами стояли мощные катапульты.

Робот сообразил, что попасть в красную кнопку выключателя ему могут и небольшим камешком, пущенным из пращи, и легким копьем, и уж тем более булыжником. Поэтому он слегка наклонил голову, закрыл манипулятором самое уязвимое место на груди и двинулся прямо на войско. Когда до первого ряда пехоты оставалось метров сто, Цицерон включил мигалку с сиреной и бросился на тимиуков. При этом он устрашающе размахивал свободным манипулятором и гудел:

– Уйди! За-дав-лю!

Остановил Цицерона сильный удар в голову. Огромный булыжник срезал мигалку, как будто её и не было. По шеренгам пехотинцев пронесся рев одобрения, а Цицерон, быстро оправившись от удара, отошел назад. Сделал он это вовремя: оба фланга, гремя оружием, вместе с машинами подтягивались ближе к центру.

Если бы удар булыжником пришелся чуть ниже, скорее всего остался бы робот лежать на подступах к городу. Цицерон понял, что против такого противника лобовой атакой он ничего не добьется: и Алешу не спасет, и сам погибнет. Единственно правильным сейчас было выйти из зоны обстрела и попытаться обмануть противника. Так Цицерон и поступил. Едва он отошел на безопасное расстояние, как тут же на место, где он только что стоял, градом посыпались камни.

До темноты оставалось не более часа. Оранжевое солнце, словно гигантская начищенная медаль, висело над самым лесом, отчего верхушки деревьев казались отлитыми из золота. До ближайших деревьев было несколько километров, но Цицерон решил идти именно туда, чтобы дождаться темноты, а потом при тусклом свете ночного светила обмануть тимиуков и пробраться в Главный город с другой стороны.

Он очень быстро побежал вдоль берега реки, надеясь сбить тимиуков с толку и увести войско за собой. Но опытные в военном деле тимиуки не собирались уходить от центральных ворот. Они лишь послали вслед за роботом небольшой, но хорошо вооруженный отряд пехотинцев. Может, не было в планах тимиуков догнать Цицерона, или робот бежал слишком быстро, во всяком случае, через некоторое время Цицерон заметил, что сильно оторвался от преследователей.

Огибая злополучный город по кривой, он все время оборачивался и на бегу бормотал:

– Если они будут мучить Алешу, я уничтожу свою мирную программу, и тогда им придется очень плохо. Но если я уничтожу свою мирную программу, я уничтожу самого себя. А если я уничтожу самого себя, то не смогу помочь Алеше. Что же это делается? Я, правнук допотопной бронемашины и микрокалькулятора, крюком не трону своего собрата, даже если это сломанный трехколесный велосипед. А эти так называемые разумные существа почему-то все время охотятся друг на друга, воюют, издеваются над своими пленниками. Почему? И ведь не от трубиранов они произошли, а от обезьян. Мартышки такие безобидные, пока ходят без штанов. Да и тимиуки вроде не очень агрессивные, если поодиночке. С одним поговоришь – нормальный гомо сапиенс. И накормит, и поможет. А в толпе почему-то все как один мучители и троглодиты. Хоть выключи, не понимаю.

Цицерон миновал небольшой лесок и неказистую тимиукскую деревеньку на живописном косогоре. Обогнул круглое, как блюдце, деревенское озерцо, перелез через два глубоких оврага и вскоре убедился, что посланный за ним отряд безнадежно отстал. А потом и солнце закатилось за горизонт, и на планету опустилась короткая тимиукская ночь.

У Цицерона был целый час времени, чтобы в темноте незаметно проникнуть в город. Решив, что отряд уже никак не сможет ему помешать, он взял сильно влево и быстро побежал туда, где на фоне ультрамаринового неба чернели стены и высокие шпили башен. Грохот от его тяжелой поступи в ночной тишине разносился на несколько километров, и робот перешел с бега на быстрый шаг. После этого он включил ночное зрение, поискал городские ворота и не разбирая дороги направился к ним.

– Никогда не думал, что мне придется носиться по какой-то дикой планете и спасать мальчика, – на ходу гудел робот. – Насколько я разбираюсь в собственной начинке, в моей программе этого нет… – И тут Цицерона будто осенило. Он встал как вкопанный и пробормотал: – А почему же тогда я это делаю? Я, грузчик высшего разряда, грузоподъемностью пять тонн, вместо того чтобы носить и складывать в пирамиды ящики, бегаю от мелких шестиногих тимиуков и ищу Алешу. Что-то здесь явно не так. Может, я уже и не грузовой робот, а какой-нибудь спасательный? А может, я и не робот вовсе? Вернусь домой, надо будет это как следует обмозговать. – Цицерон продолжил путь, но мысль эта ещё не раз посещала его железную голову.

Наконец Цицерон добрался до городской стены. Входные ворота с внешней стороны никем не охранялись. Очевидно, у Великого Полководца не хватило солдат, чтобы окружить столицу сплошным кольцом. А может, тимиуки не предполагали такого развития событий и собрали все силы у центрального входа.

Стараясь не шуметь, Цицерон осторожно прошел вдоль стены и заглянул в темную арку ворот. Ночная улица была совершенно пуста и напоминала длинный коридор, ограниченный с обеих сторон глиняными заборами.

– Есть тут кто? – тихо спросил он, и его густой бас эхом прокатился по спящим дворам.

Ответа не было, и робот проследовал дальше, но сразу за аркой его остановил сильный удар дубиной по голове. От удара голова Цицерона загудела как колокол, а вслед за этим на робота со стены посыпались притаившиеся охранники. Пытаясь свалить гиганта, они облепили его как мухи.

– А вот это уже самое настоящее хамство, – возмущенно прогудел Цицерон. Единственное, что он мог сделать, это сорвать двух тимиуков с плеч и откинуть их подальше от себя. Но солдат было слишком много. Один из них очень удачно прыгнул роботу на грудь и, сам не зная того, нажал ногой на красную кнопку. Фотоэлементы у Цицерона тут же потухли, он застыл на месте с поднятыми манипуляторами, а затем с грохотом плашмя упал на землю.

Ликованию тимиуков не было предела. Они скакали рядом с поверженным врагом, потрясали оружием и вразнобой пели победный марш тимиукских воинов.

Кроме солдат у ворот собралось и много городских жителей. Как только Цицерон выключился и упал, они повылазили из своих укрытий и домов, зажгли факелы и плотным кольцом окружили железного пришельца. Женщины от страха охали и прятались за своих мужей, отцы поднимали детей, чтобы те могли получше рассмотреть невиданное чудо, а дети повизгивали от удивления и восторга и кидали в Цицерона все, что оказывалось у них в руках.

– Р-р-разойдись! – кричал старший охранник. – Железный громила умер. Завтра мы сделаем из него чучело и поставим на центральной площади. Тогда и насмотритесь на него. А пока – все по домам.

Но расходиться никто не собирался. Этот балаган продолжался все темное время ночи, а когда взошло маленькое солнце, специальный отряд тимиуков подкатил к воротам города большую телегу для перевозки робота.

Грузили Цицерона не менее двух десятков солдат. Столько же горожан крутились вокруг и предлагали свою помощь. Каждому хотелось дотронуться до механического инопланетянина, постучать по нему палкой или кулаком и заглянуть в потухшие глаза. Тимиуки мешали друг другу, ссорились из-за места, толкались и лезли вперед. Поэтому на погрузку Цицерона у них ушло больше часа.

Даже самая большая тимиукская телега не вместила робота-гиганта. Огромные ноги Цицерона волочились по булыжной мостовой, и от этого на улице стоял грохот, будто по ней катили с десяток пустых металлических бочек. Но ещё больше шума производили сами горожане. Громкими криками они будили всех, кто в это время спал, и вскоре на улицы города высыпало почти все население. Горожане запрудили улицы, и солдатам пришлось разгонять мешавших продвижению зевак.

– Немедленно р-р-разойтись! – до хрипоты орал старший охранник. – Кто не подчинится, будет арестован!

Солдаты орудовали короткими дубинками, но это мало помогало. На передних горожан напирали задние и не давали им уйти с прохода. С другой стороны их пытались оттеснить солдаты. Такие непроходимые пробки образовывались через каждые сто метров, поэтому продвигались охранники с черепашьей скоростью.

История о том, кто такой пришелец и как его поймали, быстро обрастала фантастическими подробностями. Один тимиук, сидя на заборе, рассказывал своим домочадцам, что железные громилы питаются тимиукскими детьми и священными трубиранами. Другой оратор собрал в своем дворе целую толпу.

– Я сам видел, – кричал он, – как это чудовище схватило двух наших доблестных солдат, дыхнуло на них огнем, а потом сунуло себе в пасть. Если бы не один гвардеец, оно поджарило и сожрало бы нас всех. Этот герой прочитал заклинание против нечисти и железных дьяволов и прыгнул на этого монстра. Тут чудовище и окочурилось.

– Говорят, вчера с неба их упало целых сто штук, – крикнул кто-то из толпы.

– Это вчера сто, а сегодня в горах нашли ещё двести штук, – поправил его сосед. – Как все попадают, так и пойдут войной на Главный город.

– Ну ничего, теперь-то мы знаем, как их побеждать, – успокоил толпу оратор. – От заклинания они сразу валятся замертво. Нам останется только сложить их в штабеля, и каждый житель страны получит свою долю железа.

Телега под Цицероном давно уже угрожающе скрипела, деревянные колеса разболтались до того, что солдатам приходилось придерживать их руками. Старший охранник послал вперед несколько тимиуков за новой подводой на тот случай, если эта не выдержит веса гиганта. Едва посланные солдаты отправились выполнять поручение, как телега издала прощальный треск и робот с грохотом свалился на мостовую.

К тому времени как подвезли ещё одну телегу, ночь кончилась и над страной взошло солнце. И снова под пение солдат и восторженные вопли горожан Цицерона долго грузили, а затем так же долго везли к центральной площади, где процессию уже ждал Великий Полководец.

Правитель страны появился в окружении своей свиты на специально оборудованном для подобных выходов помосте. Он бесстрастно наблюдал, как процессия въехала на запруженную тимиуками площадь, и, когда робота подвезли к помосту, принял величественную позу и обратился к своему народу с речью:

– Жители Главного города, граждане моей великой страны, – громко начал он и указал пальцем на Цицерона. – Этот железный двуногий пришелец отныне будет стоять в тронном зале моего дворца. Его поставят там в назидание тем непрошеным гостям, которые прилетают к нам с неба и без разрешения селятся на наших землях. Я прикажу приковать его цепями к стене напротив трона, и каждый из вас, получив специальное разрешение, сможет прийти и посмотреть на железного пленника. А сейчас расходитесь по домам и занимайтесь своими делами. Надеюсь, каждого из вас дома ждет обильный вкусный завтрак и работа.

Тимиуки расходились медленно и неохотно. Они разбивались на небольшие кучки и оживленно обсуждали редкое событие. Если бы робот услышал те нелепые байки, которые тимиуки рассказывали о нем, он включился бы без всякой кнопки и хохотал до колик в железном животе. Но охрана отогнала от ворот столпившихся зевак и увезла Цицерона в крепость по тому самому пути, которым незадолго до него проследовали Алеша и мимикр.

Как и пообещал Великий Полководец, Цицерона поставили напротив трона на ноги, вбили в стену четыре железных штыря с кольцами на концах и приковали тяжелыми цепями. Великий Полководец при этом расхаживал со своей свитой и родственниками рядом и со страхом думал, каких бед мог бы натворить такой огромный металлический солдат, если бы не его загадочная смерть. Когда роботу надевали на руки цепи, он приказал привести старшего охранника, уселся на трон и спросил:

– А теперь расскажи, почему умер этот гигант?

– О, величайший из великих полководцев, – начал охранник. – Прости мне мою нескромность, но железного пришельца убил я – твой покорный слуга, который вот уже много лет служит тебе охранником.

– Я тебя понял, – перебил его Великий Полководец. – С сегодняшнего дня ты не просто старший охранник. Я назначаю тебя начальником охраны крепостных ворот.

Тимиук бросился к своему правителю, поцеловал ему руку и запричитал:

– О, щедрейший и справедливейший из великих полководцев, благодарю тебя за высочайшую честь, которую ты оказал мне.

– Ну хватит, хватит, – отняв руку, сказал Великий Полководец. – Ты лучше расскажи, как ты это сделал. Не может быть, чтобы такого великана можно было одолеть голыми руками, копьем или пращей.

– Ты абсолютно прав, о величайший из великих полководцев, – ответил охранник. – Когда этот громила вошел в ворота, я прочитал заклинание и ударил его дубиной по голове. Затем я прыгнул к нему на плечи, обхватил за шею и попытался повалить на землю. Он отчаянно сопротивлялся, схватил меня своими страшными руками, но заклинание уже начало действовать. Железный человек не мог сдвинуться с места и стоял как вкопанный. Тогда я ещё раз прочитал заклинание прямо ему в ухо. Тут он совсем остолбенел, его светящиеся дьявольские глаза потухли, и я уже спокойно опрокинул его на спину.

– Потом ты сходишь к моему писцу и продиктуешь это заклинание, приказал Великий Полководец. – А другое заклинание, чтобы оживить его, ты знаешь?

– Прости мне мою смелость, о величайший из величайших полководцев, но, по-моему, этого не стоит делать. Это очень сильный и опасный пришелец.

– Я обойдусь без твоих советов, – раздраженно сказал правитель. – Так знаешь или нет?

– Пока что не знаю, – испуганно ответил охранник. – Но я могу узнать, о величайший из величайших полководцев. У меня есть один знакомый заклинатель.

– Хорошо. Чтобы завтра к вечеру это заклинание было у моего писца. Если твои заклинания не будут действовать, я прикажу бросить тебя священному трубирану или отправлю в подземный лабиринт к скалапоту. За твои заслуги я позволю тебе самому выбрать наказание. Ты свободен.

– Слушаюсь, о щедрейший и справедливейший из всех величайших полководцев, – с изменившимся от страха лицом, ответил охранник.

Из тронного зала новоиспеченный начальник охраны крепостных ворот вышел обливаясь потом. Едва за ним закрылись двери, он обхватил голову руками и в отчаянии забормотал:

– Что я наделал! Что я наделал! Сам сунул голову в пасть трубирану! Вырвать бы мой поганый язык, чтобы не врал и не хвастал.

А Великий Полководец в это время отпустил работников и встал напротив Цицерона. Могучая фигура робота вызывала в нем священный трепет, и правитель подумал, как было бы хорошо с помощью заклинаний научиться управлять этим гигантом. Тогда он смог бы завоевать две соседние страны и стать императором целого континента.