Текст книги "Форпост. Тетралогия"

Автор книги: Андрей Валерьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 65 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

Стас кивнул.

– Всё, кроме того, что ты Юре велел оставить. И весь металл перетащили.

Немедленно влез Лужин-старший:

– И кораблик бы пощипать, а то кузница…

Упорно изучающий методом проб и ошибок премудрости кузнечного дела дядя Гера ежедневно переводил зазря кучу древесного угля и металла. Дед Федя морщился, пыхтел, но ничего поделать не мог – в кузнечном деле никто из поселенцев ничего не понимал.

– Иван Андреевич, мы вам верим и сделаем, как вы скажете, но… что там?

– Ох, Надежда Фридриховна! Если б я знал!

Преждевременно сообщать о том, что ждёт своего часа на нижнем и, к сожалению, последнем уровне схрона, Иван категорически не хотел.

"А то не пойдут".

Он бросил взгляд на горы, а потом припомнил степь.

"Нет. Не пойдут".

План у Ивана был простой – поставить всех перед свершившимся фактом.

Слава Богу, Юрка на уговоры эмиссара Ивана не поддался, категорически заявив, что свой дом и хозяйство не бросит, а при помощи выздоравливающего Александра, так и вообще – всё наладит так, что «этот Иван ещё мне обзавидуется, так ему и передай». Это было очень кстати, перевалочная база на западе очень нужна. Достанут они посылку или нет – неважно. Выброшенный на берег кораблик разбирать надо по-любому.

Прихватив для крестника выпрошенную у баб погремушку, Иван в сопровождении Марии и пяти добровольцев отправился назад. Собственно, они с Машей, посадив Бима в корзинку, докатили до Юрьева на велосипедах всего-то за три часа. Путь был почти всё время под горку, и даже педали почти не пришлось крутить.

Через сутки пришёл возглавляемый Олегом отряд.

Стас, в этот раз оставшийся дома, клятвенно заверил друга, что пока его нет, ни один волосок… что он лично будет бдить, да и остальной народ тоже. Скрепя сердце, парень согласился возглавить бригаду кладоискателей.

Помимо самого Олега, в нём были трое бывших пленных, которые натаскали такую кучу камней, что это дело пришлось временно прекратить, и ещё один парень из коренных, приземистый и плотный качок Андрюха, бывший чоповец, залетевший с рыбалки откуда-то из-под Кемерово.

Иван обозревал знакомые раскопки. Боже, как давно это было! Словно в другой, прошлой жизни. Свежий, порывистый ветер гнул редкие кустики и гонял волнами по сухой, почти белой траве. На небе, впервые с весны, появились тяжёлые и низкие облака.

– Ничего вы тут закопались! – Андрей, стоящий с киркой наперевес, присвистнул. – И это всё вы в одиночку?!

– Ага! – Иван сосредоточенно смотрел, как Юра и Саша, пользуясь моментом, грузят в бесценную тележку блоки и глину.

– Ну что, мужчины, поработаем?

Глава 5
В которой Иван радуется, определяется с личной жизнью и решает скорректировать свои планы

Как обычно, работы на раскопках оказалось несколько больше, чем Ваня мог себе представить. Копнув как следует в подземном хранилище, мужики, раздолбившие кирками бетонный пол, под очередным слоем глины наткнулись на отлично сохранившиеся доски. Раскопки внутри помещения ничего не дали – дощатый пол уходил за пределы комнаты. Выбравшись наверх, кладоискатели проводили задумчивым взглядом уходящих в очередной рейс к дому Юру и Сашу и принялись чесать репу.

– А может того? Доски эти порубим и дальше копнём?

– Я тебе порублю! – Иван поднёс кулак к носу качка. – Ты видал, какие это доски?

– Видал. – Вид у Андрея был не весёлый. – Это дуб. Точно дуб. Дед за эту доску съест и не подавится. Дефицит, мля!

Иван сидел с такой же грустной миной, как и все остальные. Работы было – непочатый край. Но в груди его рос огромный тёплый ком. Он рвался наружу. Хотелось кричать и прыгать. Хотелось улыбаться и петь песни. Хотелось побежать на хутор к Юре и поделиться радостью с Манюней.

"Скоро. Скоро! Совсем скоро! Ура!"

– Ну, значицца, будем делать так… – Олег вздохнул и решился. – Полностью вскрываем всю площадь над схроном. А там – дальше видно будет.

Народ зашумел.

"Это кубов пятьсот-шестьсот… Ни хера ж себе!"

Иван посмотрел на лопату.

– До дождей бы управиться.

Если бы не Сашка, ежедневно привозящий на велосипеде еду и воду, они бы не управились. И если бы не прохлада поздней осени. Две недели адского труда не пропали даром – в стороне, аккуратно сложенные в поленницу, ждали своего часа две тысячи бетонных блоков. Рядом курганом высилась огромная куча жирной светлой глины.

Десятиметровой длины раскоп на четырёхметровой глубине очистили от остатков глины и песка. Перед глазами измученных землекопов опять возникла самая обыкновенная дощатая поверхность.

– Шабаш, парни! – Олег был на последнем моральном издыхании. – Послезавтра будем доски поднимать. Сегодня идём в посёлок. Баня. Выпивка. И…

– Бабы?

– Нахрен! Спать!

За всё время, проведённое вместе, ни Иван, ни Марья ни разу не употребляли такие слова, как «любовь», «семья», «муж» и «жена». Оба старательно делали вид, что это лишь дружеские отношения, приправленные пикантной взаимопомощью в половом вопросе. Даже такое понятие как «подруга» Иван вслух никогда не произносил. Мария очень спокойно к этому относилась, всячески подчёркивая, что «это просто дружба». Народ, глядя на их взаимоотношения, впадал в непонятки, зависал и старался больше об этом не задумываться.

– Настя, а где Маша? – Маляренко недоумённо оглядывался по сторонам.

– Да она там с Ванечкой нянчится. – Женщина вытерла полотенцем руки и вновь склонилась над казаном. – Да куда ж ты! Умойся с дороги, на тебе ж картошку сажать можно!

Маша была прекрасна. Иван смотрел на подругу и не узнавал в этой мягкой и нежной женщине, качающей на руках ребёнка, ту жестокую и циничную особу, которую он привык в ней видеть. В горле стал ком.

– Маш.

– Тссс!

Женщина обернулась и прижала к себе малыша.

– Разбудишь!

"Какая же она красивая!"

– Маша, ты… я… – Иван, с дороги грязный как трубочист, смотрел на любимую и не смел подойти. – Ты…

– Да. Я согласна.

По щекам у счастливо улыбающейся Маши текли слёзы.

– Ну что, народ! – Иван был в особо приподнятом настроении. Они с Машей, наконец, объяснились. – Давай-давай-давай! Поднимай!

Всё опять пошло не так просто, как планировалось. Доски были совершенно неподъёмными. Сантиметров пятнадцать в толщину, в ширину – все пятьдесят, а длиной – аж десять метров. Вдобавок, чёрная древесина оказалась неимоверно плотной и тяжёлой. Вытащить доски на руках, даже с помощью Юры и Александра, не получилось. Олег долго матерился в пространство, вопрошая "какого хрена тут не положили обычные сосновые доски?". Пришлось отправлять гонцов в посёлок за увезённой лебёдкой и цепями. Гонцы не вернулись, зато вместо них явилось аж пять человек: Звонарёв, дед, гордо восседающий на тележке, Семёныч и пара разведчиков, отправленных Иваном в горы.

Снова началась скучнейшая работа лебёдкой. При помощи механизма, крюков и цепей за день кладоискатели сумели вытащить наверх и сложить все десять гигантских досок. Путь к сокровищам был открыт.

«Володька, спасибо тебе. Если ты меня слышишь – спасибо. Осталось совсем немного, а потом… потом я попробую сладить это дело. Хотя бы попытаюсь».

Три недели тому назад Маляренко случайно подслушал разговор двух приятелей – Олега и Станислава. Нет. На самом деле случайно – никакого криминала. Просто Ваня, ожидавший по какому-то мелкому вопросу деда, задремал, сидя на лавке у дома. Денёк был не по-осеннему тёплым, и Ванюшу разморило на солнышке. Проснулся он от холода – солнце ушло, да еще оттого, что за углом, на крылечке, бубнила пара голосов.

– Ты знаешь, я вот всё думаю – а чем бы мне заняться?

– В смысле?

– Ну, Стас, ну не тупи. Ты что умеешь делать-то? Служить и защищать? А ещё?

– А этого мало?

– Мало. Здесь – мало. Там это было профессией. А здесь это – половой признак, понял? Сижу и думаю – строитель из меня аховый. В земле ковыряться не хочу… да и чутья на это дело нет. Не то, что у агронома. Знаний врача, как у Дока, тоже нет. Что мне, в дворники идти?

(Сергея Александровича дед принял назад в общину при условии, что тот не будет доставать всех своими проповедями!)

– Ну разгоним мы всех вражин, построим каждому дом. А с чего я жить буду? А дочь моя? Надо дело себе придумывать. Полезное такое дело, чтоб и себе, и людям польза.

– Олег, я, честно говоря, об этом не задумывался пока. Но, думаю, к отцу в кузню пойду. Когда он сам более-менее разберётся… чтобы научить.

– Да. Это тема.

Иван тогда впервые задумался над своей… профессией. А он-то, собственно, с чего жить будет? А его дети?

В том, что у него обязательно будут дети, Маляренко нисколько не сомневался.

"Ну ладно, за прошлые заслуги и за инструменты мне тут царские палаты, наверное, отгрохают. А дальше? Денег у меня полно. Но кому они тут нужны? Ещё не время, не время. Пока что золотишко никому не нужно. И что делать? Ложки-поварёшки в аренду сдавать?"

По своему жизненному опыту Иван знал, что быть бесконечным рантье не получится. Рано или поздно окружающим это надоест, и он останется у разбитого корыта.

"А там и старость не за горами…"

Ваня поёжился. Надо было срочно определяться с планами.

Глядя на то, как из-под песка постепенно проявляется громадная металлическая станина, Иван нутром чуял – вот оно! Лично его. Перспектива. Он прекрасно помнил, как загрузился на неделю раздумьями о будущем, но так ничего путного и не придумал.

– Ваня, это чё за херь? – Звонарёв озадаченно чесал репу. – Буровая установка, что ли?

Мужики споро работали лопатами, и рядом с массивной станиной показался угол здоровенного ящика. Иван мысленно присвистнул и, поплевав на ладони, тоже взялся за лопату.

То, что они выкопали, повергло всех в ступор. Даже невозмутимый, как сфинкс, дед Фридрих впервые на памяти мужиков нецензурно высказался.

Сухой белый песок вёдрами вытаскивали наверх, а внизу… тут, внизу, на белоснежной глади чистейшего песка, вырисовывался чёрный силуэт лодки.

– Это что? Лодка? – Маляренко "не верил" своим глазам.

"Это – лодка? Да это крейсер какой-то!"

– Ну да. Лодка. – Звонарёв уселся на ящик. – И чего теперь?

Мужики растеряно переглянулись. Кругом стало тихо. По лицу Олега легко можно было прочесть "Мля!", и все остальные тоже разделяли его мнение. Почти двадцать дней тяжёлого труда привели к тому, что вместо ожидаемой всеми второй порции инструментов и гвоздей, они выкопали большущую лодку. И ящик. Громадный. И непонятные железки. А до моря тут было, Иван задумался, почти пятнадцать километров! А-ФИ-ГЕТЬ!

Самую разумную мысль, после того как все разморозились и "отвисли", высказал, как всегда, дед.

– Не закапывать же теперь её обратно. Ройте дальше.

«Как же эту падлу оттуда достать?»

Ещё через два дня дед Федя, составивший опись имущества и решивший, что ничего сверхнеобходимого здесь нет, дал команду сворачивать работы и уходить домой. Вконец измаявшиеся мужики, радостно побросали лопаты, усадили деда в тележку и ломанулись к родным очагам, оставив Ивана в одиночестве озадаченно чесать репу. Впрочем, всё было не так уж и плохо – песок вынули полностью, и лодка предстала пред ним во всей красе. Почти восьми метров в длину и трёх метров в ширину, сделана она была из того же чёрного дуба. Сделана капитально. У Ивана сложилось твёрдое убеждение, что это не работа кустаря, а заводское изделие. Стальные детали были просто-таки «вплавлены» в древесину. Точность и аккуратность изготовления кораблика потрясали. Как называются те или иные части лодки, «сухопутная крыса» Маляренко и понятия не имел, но не оценить качество кораблика не мог. У него были и палуба, и трюм, доверху забитый ящиками! И даже маленькая надстройка, в которой тоже складированы ящики. И съёмная мачта! И куча тонких стальных цепей вместо канатов. Самое интересное, что в корме, ниже ватерлинии, была дырка. Там явно должен устанавливаться винт! Это было круто! Будущее Вани и его детей лежало прямо перед ним. Вся эта красота покоилась на прикрученных винтами к центральной нижней балке кораблика тележках, вроде той, на которой уехал дед. Только эти две были значительно меньших размеров и гораздо массивней. Да и колёса у них очень широкие. Вот просто бери и кати, куда надо! Было, правда, одно маленькое «но». В смысле очень глубокое «но». Вся эта красотища стояла на глубине шести метров! То есть, прямо посреди окопчика шестиметровой глубины. Для полного счастья Ивану остро не хватало автокрана, грузоподъёмностью тонны в три.

Целую неделю Маляренко отсыпался у себя в коттедже. Ничто не могло этому помешать, и никто, даже исправно орущий по ночам за стенкой крестник. Ваня ел, спал и снова спал. Мыслей в голове не было никаких. Вернее они были, но совсем уж фантастические. До зимы оставалось совсем чуть-чуть, и отрывать от хозяйственных работ Юру и Сашу он не мог. Как и мужиков из Бахчисарая. Те и так почти на месяц пожертвовали третью работников. При всех своих заслугах Ивану было совестно вот так просто взять и потребовать себе рабочих! Э-эх! Придётся всё делать самому. Маляренко выглянул в окно. Небо было тёмным и низким, но сильные дожди пока, слава Богу, не начались.

Иван привязал к раме велосипеда лопату, попрощался с Машей и поехал на раскопки.

Маляренко автоматически крутил педали, не глядя на дорогу – мысли его были на шестиметровой глубине.

"Как-то эту бандуру нужно вытащить! Серый сказал, что станина – это основа для ворота. Значит, надо поискать остальные части этой машины. Цепи есть. Крюки есть. Лебёдка есть".

Ваня вспомнил, как они доставали "буханку".

"Будем копать!"

Оказалось, что Иван крепко ошибся, недооценив свою значимость для окружающих. Без каких бы то ни было просьб с его стороны, через три дня на втором велосипеде к его палатке подкатил Юра. На удивлённые расспросы Ивана он беззаботно пожал плечами и заявил, что погреба на хуторе полные, прокормить можно и десять человек, что дел особых нет, и что Саша там и один справится, а лично он, Юрий Владимирович, хочет немного отдохнуть от звона в ушах путём махания лопатой.

– Уж больно горластый мужичок растёт. Я тут недельку отдохну, а потом меня Саша сменит. За зиму, я думаю, мы управимся.

Ещё через неделю из Бахчисарая к раскопкам пришёл Стас с тележкой и двумя мужиками. О чём-то пошептавшись с Юрой, они ударили по рукам, и один, средних лет мужичок, вцепившись в тележку, ушёл к морю.

– Он кораблик потихоньку пилить будет. А босс его на довольствие согласился взять, ну а мы с Тёмкой, – он кивнул на второго пришедшего с ним парня. – Тебе помогать пришли.

"Ну надо же! Посмотрим, посмотрим…"

Иван одобрительно покачал головой и, старательно делая вид, что ничего особенного не происходит, пошёл копать. Рядом, с точно таким же видом, махал громадной тяжёлой мотыгой Лужин.

Юрка ухмыльнулся, глядя в спины двух непримиримых врагов.

"Как там Матроскин говорил? Совместный труд, для моей пользы – он объединяет!"

Зима оказалась не такой дождливой, как прошлая, но значительно холоднее. Ивану даже пришлось махнуть рукой на земляные работы и на две недели перебраться в тёплый коттедж.

– Ванюша, – Под одеялами было очень жарко, и Маша легла сверху, задумчиво разглядывая мужа. – А что мы дальше будем делать? Мы вернёмся назад? К Лужиным?

Иван руководствовался принципом "пар костей не ломит" и из-под одеяла не вылазил.

– Нет. Я много думал, чем же мне заняться таким, чтобы нас обеспечить…

Маша довольно замурлыкала.

– … теперь у нас есть лодка. Будем строиться на берегу. У нашего ручья. Спустим лодку на воду – поговорю с Надей насчёт строителей.

– Всегда мечтала жить на берегу моря!

– Открою тебе страшную тайну! Я тоже!

Глава 6
В которой Иван идёт в гости

Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро!

В.Пух

Календарь, который, как и всякая женщина, вела Мария, показывал примерно середину февраля, когда земляные работы были вчерне завершены. В самом начале января, когда зима загнала Маляренко в дом, в свой посёлок ушёл и Стас с рабочими. С собой они укатили очень тяжело нагруженную металлом тележку. Иван было сунулся предложить свою помощь (груз действительно выглядел неподъёмным), но Лужин вежливо отказался, заявив, что с этим они справятся и сами. Переждав холода в тепле и как следует отдохнув, Маляренко с удвоенной силой принялся за раскопки. Земля тут была не в пример легче той, что они рыли, доставая автомобиль, и за месяц, с помощью то Юры, то Саши, он подготовил относительно ровный и пологий склон. Несмотря на тяжёлый физический труд, Иван даже поправился – Мария кормила его «на убой», привозя каждое утро на велосипеде казан тушёной картошки с мясом и овощами. Юркин огород дал замечательный урожай, труды не пропали даром, и картофеля мужики накопали много. Непонятно только, насколько много, потому что привычных мешков у хуторян не было, а мерить большими плетёными корзинами, в которых клубни и хранили, они ещё не привыкли. Половину урожая Юра решил отложить на семена – планы на целинные степи парень строил просто грандиозные.

– Это ещё хорошо, что сильных дождей почти не было. – Юра неторопливо поднимался снизу, то и дело буксуя на влажной земле. – А то бы тут всё залило к чертям собачьим! Тьфу, мля! – Землекоп всё-таки поскользнулся и немного съехал вниз.

– Поднимайся давай, – Иван уже полностью собрался и был готов уходить к хутору, – до ночи успеть бы.

Хотя собак с прошлой зимы люди и не видели, но забывать об их существовании было никак нельзя, и мачете, и арбалет Иван теперь всегда держал под рукой.

На хуторе уставших от долгого пешего перехода мужчин встретили очень неприятными известиями. Снова обострилась болезнь Аллы. Женщине постепенно становилось всё хуже и хуже, и три дня тому назад, несмотря на всю заботу подруг и Саши, она окончательно слегла и больше не поднималась.

Ваня вяло похлебал горяченького, немного посидел в кресле, вытянув гудящие от ходьбы ноги и закрыв глаза. Потом поднялся и молча принялся собираться в путь.

– Я с тобой! – Марья решительно натягивала на себя походное обмундирование – сшитые из старых кусков брезента широченные штаны и грубую куртку с капюшоном. Поглядывала на мужа она при этом с вызовом, готовая немедленно дать отпор, если тот заартачится. У Ивана потеплело в груди.

"Солнышко!"

– Да. Ты – со мной.

Ночной заезд едва не закончился плачевно. Спускаясь с перевала на приличной скорости, Иван не заметил в темноте камень, лежащий на пути, и улетел кувырком с велосипеда. К счастью ни ездок, ни велосипед сильно не пострадали, но скорость передвижения пришлось сильно сбавить.

Посёлок Ивана поразил. За три неполных месяца, что его тут не было, в этом… городке произошли грандиозные изменения. Во-первых, были полностью достроены все дома центральной части посёлка и все они были соединены настоящей каменной стеной двухметровой высоты. Крыши всех этих домов были покрыты буро-коричневой черепицей, а в окнах блестели большие плоские стёкла!

Маляренко протёр глаза.

"Это с недосыпу глюки. Не может быть!"

– Вань! – Маша тоже тёрла глаза. – Ты это видишь? Откуда?

Во-вторых, дорожки вокруг "кремля" были полностью замощены плоскими каменными плитами. Да так аккуратно и гладко уложенными, что Маляренко от удивления едва не позабыл, зачем они сюда приехали.

Ну а в-третьих, прямо посреди посёлка, у дома Лужина-старшего, стояла громадная смотровая вышка, сделанная из сосновых брёвен. На высоте двенадцати метров, наверху, была площадка, огороженная перилами и накрытая кровлей из веток. На краю площадки, болтая свесившимися ногами, сидел знакомый Ивану "кожаный" паренёк и приветливо улыбался.

– Здрасьте, дядь Вань! Как дела?

– Привет, – "дядь Вань" автоматом кивнул. – Док где?

– Дома. – Часовой указал вовсе не на тот дом, который ожидал Иван, а на небольшой, но очень аккуратный каменный домик, стоявший немного в стороне.

– Он там теперь живёт.

– А тут? – Маляренко кивнул на достроенный терем в "кремле".

"Серый!"

Предчувствия его не обманули.

– А тут дядь Серёжа теперь живёт.

Ксения, гордо выставляя напоказ свой округлившийся животик, наконец накрыла на стол и пригласила замаявшихся Маляренок завтракать. Дом Звонарёва впечатлял. Четыре комнаты, большая печь в центре, кое-какая самодельная мебель и… белёные стены! Иван только языком цокнул.

"Ну, блин! Цивилизация".

Да и сам хозяин как-то резко округлился, раздобрел и стал… ухоженным каким-то… домашним.

– Во-о-о-от, Иван Андреич, такие у нас дела. – Было видно, что Звонарёв изо всех сил напрашивается на похвалу от такого уважаемого человека. Уважаемый человек, хоть и выглядел совершенно непрезентабельно, хозяина не подвёл и, разведя в стороны руки, уважительно покачал головой.

– Силён, ты, Серый. Молодец! Поздравляю. – У Вани слипались глаза, но поспать после завтрака из настоящей яичницы-глазуньи ему так и не удалось. Маша, под стать мужу, тоже устала так, что не смогла даже подивиться, глядя на такое чудо – яичницу.

"А жизнь-то – налаживается!"

Оказалось, что Звонарёв как-то успел распорядиться насчёт баньки, и пока путники завтракали, дежурные успели её растопить. Помывшись с дороги, супруги вернулись в дом и совсем уж было собрались завалиться спать, как следом ввалилась целая делегация. Сама "железная леди" с мужем, Стас и Олег с Семёнычем в придачу.

"Ой, ё!"

– Ребята, я – спать.

И, не обращая внимания на обиженные лица, Маляренко упал на лавку.

Вечером пришлось всё-таки извиняться. Совесть, в лице Марии, его совершенно замучила, да и просто отношения портить с такими нужными людьми не хотелось. Но нужные люди и слышать про извинения не захотели, а совсем даже наоборот – накрыли в доме Надежды Фридриховны и Георгия Александровича праздничный стол по случаю приезда столь дорогих гостей.

– С Доком я своего парня отправил, вооружённого. – Язык у Стаса порядком заплетался. – Они уже там должны быть. А вот…

Что "а вот", Иван не узнал, потому что с очередным тостом "за встречу" и за здоровье Аллы поднялся Семёныч, и все дружно выпили. Настойка была хороша! Юркина бражка ни в какое сравнение с ней не шла.

– А сахару где взяли?

– А вот… – Слово взял донельзя собой довольный Звонарёв: – Слушай.

Дальше было шоу. Маша, приосанившись, гордо сидела рядом с мужем, которому все присутствующие, включая деда, поочерёдно делали доклады!

"Какой же он у меня!"

Сам Маляренко сидел с невозмутимым видом, как будто всё так и должно быть, и совершенно не выдавал своих истинных чувств.

"Ёлы-палы, да что ж это с ними?"

В конце концов, удивляться Ивану надоело, и он решил послушать, что же ему, собственно, говорят. А послушать было что.

Мама Надя сообщила, что за три месяца родилось четверо детишек, а ещё двое – "вот-вот".

Лужин-старший отчитался о том, что население посёлка без учёта детей составляет сорок пять человек, из них – семнадцать пар. И что Ванины разведчики очень хорошо порыскали по горам и, хотя беглецов с женщинами они не нашли, зато отыскали и привели к ним небольшой коллектив из четырёх до крайности истощённых женщин, живших в пещере за тридцать километров от них.

Звонарёв похвастался, что семь домов построено полностью, ещё для пяти заложены фундаменты и полностью построены каменные кузница и мастерская. И большая деревянная баня, куда утром их и водили.

– Правда, новые дома мы закладываем не в четыре комнаты, а только в две. Но это пока. Сейчас бы всех жильём обеспечить, а то сидим друг у друга на головах. А потом к этим двум комнатам сбоку ещё две пристроим – и будет нормальный дом.

Эта тема Ваню интересовала.

– И когда планируете с жильём полностью разобраться?

– К концу этой осени. – Голос Звонарёва был полон уверенности. Народ вокруг согласно закивал.

"Ни хрена ж себе! Строительное общество "Метеор"!"

Олег сообщил, что путём проб и ошибок они таки подобрали дикую смесь из растительного масла и самогона, которую старый атмосферный дизель стасовского "Паджерика" всё-таки кушал. И что он, припомнив историю группы Романова, смотался на северный берег, отыскал тот полузатопленный автобус и, ныряя в холодную воду, умудрился вытащить двенадцать отличных оконных стёкол. Которые теперь и красуются в некоторых домах.

– Там что хорошо: окна боковые – все двойные. Верхние части все побиты, наверное, через них народ и повылазил. А вот нижние части все целые.

Иван представил себе холодное зимнее море и поёжился.

– А чего до лета не подождал? Холодно же!

– Ха! – Омоновец усмехнулся. – Это мне-то?

"Ну да, они там, в Сибири все моржи".

– Так у вас теперь джипак на ходу?

Услышав этот вопрос, Олег мгновенно скис.

– Нет. Топливная сдохла. Разобрал всё. Почистил. Но что-то пока не работает. Никто ничего понять не может.

Лужин-младший заговорщицки подмигнул Ивану и, наклонившись, зашептал ему на ухо.

– Забери ты этого агронома! Не могу я больше его проповеди слушать! Сорвусь и отпинаю снова.

Ваня усмехнулся.

"Юра, держись!"

– Заберу.

Когда дед с землекопами вернулся в посёлок и сообщил о найденной лодке и каких-то запчастях, мама Надя приняла это к сведению и не более того. Лодка – вещь, конечно, нужная, но не самая. Чего уж тут говорить. Георгий Александрович было заинтересовался, но потом, закрутившись с делами, немного поостыл. В самом деле – что же с ней делать-то? Одних гребцов надо – до чёрта. Рыбу на ней ловить, что ли? И только Станислав, немного подумав, решил, что эта штука стоящая, и надо бы её приспособить как-нибудь к делу. А к какому именно, не знал даже он сам. Все жители посёлка были сухопутными жителями и про море думали в последнюю очередь.

Известие о том, что Иван докопался до нужного результата и хочет всё-таки лодку вытащить, все восприняли хоть и без энтузиазма, но и без особых возражений.

"Подзабыли уже. Подзабыли".

Маляренко не был удивлён тому, что люди не горят желанием ему помочь: память – штука ненадёжная. А благодарность так и вовсе скоротечна. Сегодня – брат, а завтра – просто знакомый. Но пока ещё у него был кое-какой авторитет, а у людей вокруг – чувство долга, так что общее согласие на участие в работах по подъёму лодки Ваня получил

«Надо скорей становиться самодостаточным!»

– Иван Андреевич, вы не думайте. Мы всё помним. Всё помним. И обязательно вам поможем. Столько, сколько потребуется.

Проницательный взгляд Надежды Фридриховны, казалось, проникал прямо в душу.

– Поможем, внучок, не сомневайся, а теперь иди – отдыхай.

Дед, как всегда, был чем-то страшно недоволен.

Док с сопровождающим вернулись через два дня, когда Иван совсем уж было собрался возвращаться пешком.

Док не успел.