Текст книги "...Выше тележной чеки"

Автор книги: Андрей Валентинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава вторая. Абдугай

Сторожевой кмет возвращался. Топот копыт далеко разносился по пустой дороге. Скалы отвечали глухим эхом, и могло показаться, что вслед за всадником скачут призраки – невидимые, но неумолимые, не отстающие даже на шаг. Велегост усмехнулся: чего только в голову не взбредет! Но тревога не уходила. Слишком глухими были эти места, слишком безлюдными.

– Нет там никого! – Стана похлопала своего гнедого по шее, и конь отозвался радостным ржанием. – Я же говорила! Это же Коло!

Сама девушка явно не боялась. Ни пустых брошенных сел, ни заросшей травой и кустарником дороги, по которой никто не ездил. Коло – по-харпийски означает «Круг». Но Круг не простой…

– Кей! – верховой осадил коня, привычно взмахнул рукой. – Пусто! Пять домов, все покинуты…

Велегост переглянулся с Танэлой и кивнул, разрешая двигаться. И это село брошено – уже пятое. Третий день пути, и все одно и тоже.

Добраться до загадочной горы оказалось не так-то легко. «Легени» Ворожко, да и сам дедич, знали путь, но категорически отказывались ехать с отрядом. Ворожко, отозвав Кея в сторону, принялся шептать, что места там гиблые, недаром тот край Колом зовут, а вот чьим, это даже произносить боятся. А в том Коле люди уже полсотни лет как не живут, и звери не живут, и даже птицы, говорят, улетели.

Выручила Стана. Дочь Беркута, узнав, в чем дело, сразу же согласилась провести маленький отряд. О Коле да о пустых селах она слыхала, но была уверена, что все это – давние сказки. Просто много лет назад в тех местах была война. Многие погибли, а остальные ушли – и не вернулись. Так, во всяком случае, ей рассказывал отец.

Итак, проводник был найден, а с остальным все решилось просто. Кей отобрал десятерых опытных кметов, с немалым трудом заставив верного Хоржака остаться с отрядом. Лоэн попросился сам, и Велегост не стал спорить, ведь именно у горы Абдугай следовало искать следы пропавшего Зигурда.

Айну Велегост брать не стал. Узнав об этом, поленка не проронила ни слова, и даже взгляд узких темных глаз, казалось, не изменился. В ночь перед отъездом Кей велел Хоржаку поставить шатер, но напрасно – девушка не пришла.

…Первый дом был уже виден – приземистый, из почерневшего дерева. У порога росла высокая трава. Кей уже знал, что внутри – пусто. Те, что уходили, унесли все, даже деревянные лавки. Значит, уходили навсегда. Брошенные села наводили тоску, и отряд ни разу не ночевал в пустых избах. В лесу, среди живых деревьев, было как-то веселее.

Кметы спешились и начали осторожно обходить село. Впрочем, беды никто не ждал. Вода в заброшенном колодце была чистой, на старой яблоне у дороги зрели плоды, а пугливые аисты свили гнездо прямо посреди подворья.

– Мы словно в Ирии, – негромко проговорила Танэла, глядя на мертвое село. – Говорят, там раздолье для птиц… И души людей тоже становятся птицами.

Велегост спешился, присел в густую тень и развернул мапу. Абдугай не так далеко, где-то день пути, самое большее – полтора. Значит, задерживаться не стоит, надо ехать дальше, чтобы к завтрашнему вечеру…

– Кей! Кей!

В голосе кмета было удивление и одновременно – тревога. Велегост поднял взгляд.

– Кей! Здесь люди!

Велегост оглянулся – узкая сельская улица заросла травой, от ближайшего плетня остались лишь несколько гнилых черных прутьев. Люди? Здесь?

– Веди!

Возле дальнего дома, прилепившегося к склону невысокого холма, собрались его кметы. Близко, впрочем, не подходили. Старший – пожилой десятник, знакомый еще по Тустани, поспешил к Кею и молча кивнул на подворье.

В первый миг показалось, что этот дом брошен, как и все остальные. Разве что двор был чище, и плетень новее. Зато дом выглядел совсем ветхим, соломенная крыша потемнела, рухнуло высокое крыльцо…

– Вот он!

Человек сидел чуть в стороне, на куче черных потрескавшихся бревен. В глаза бросилось белое полотно рубахи – неожиданно яркое, словно вчера сотканное. И столь же белыми были волосы, спускавшиеся до самых плеч.

– Ждите здесь!

Кей прошел через узкую калитку, остановился, немного подождал. Человек сидел неподвижно, закрыв глаза, но при звуке шагов бледное лицо еле заметно дрогнуло. Он слышал.

– Здравствуй, хозяин!

Легкий кивок – старик не двинулся с места, глаза оставались закрыты, на большом костистом лице не дрогнул ни один мускул.

Велегост не знал, что делать дальше. О чем говорить, о чем спрашивать? И тут неподвижное лицо еле заметно дрогнуло, бледные губы шевельнулись:

– Кто ты?

– Я Кей Велегост, наместник Светлого.

– Кей?

Старик медленно встал, и Велегост невольно поразился. Если бы не лицо, не седые волосы, можно было подумать, что неизвестному нет и сорока. Он был высок, на голову выше Кея, широк в плечах, длинные руки бугрились мышцами. Странный старик никак не походил на сельского пастуха.

– Жаль, мне не увидеть тебя, Кей…

Веки медленно раскрылись, и Велегост невольно вздрогнул. Неизвестный был слеп, пустые черные глазницы смотрели холодно и равнодушно.

– Кто… Кто ты?

– Это не важно,.. – голос старика звучал глухо и спокойно. – Когда здесь еще жили люди, меня звали Одинак…

Одинак? Кей вспомнил: по-харпийски это значит «одинокий». Точное прозвище!

У калитки послышались шаги. Велегост оглянулся – Танэла! Он поспешил приложить палец к губам. Сестра бросила быстрый взгляд на старика и понимающе кивнула.

– Кей… – на неподвижном лице Одинака вновь что-то дрогнуло. – Кем же ты приходишься Светлому Кею Гораю?

В первый миг Велегосту подумалось, что старик ошибся. Кей Горай? Но тут же вспомнились рассказы отца. Его дедом был Жихослав, прадедом – Хлуд…

– Кей Горай? Я его… – Велегост на мгновенье запнулся. – Я его праправнук!

Рядом громко вздохнула Танэла. Старик обернулся, и Кей поспешил добавить:

– Это моя сестра – Кейна Танэла. Мы дети Светлого Кея Войчемира…

– Приветствую тебя, сиятельная!

Старик поклонился, и Велегост понял – перед ним не селянин и даже не дедич из глухого медвежьего угла. Кто же он?

– Давно Железный Орел не залетал в эти горы! – Одинак покачал головой. – Кто привел вас сюда? Вы не могли добраться сами.

– Мы пришли сами! – удивленно заметила Кейна. – Дорога была пуста…

– Нет… Но можете не отвечать, это ваше право.

Брат и сестра переглянулись. Странный старик говорил загадками. Или долгие годы одиночества уже помутили его рассудок?

* * *

Велегост приказал остановиться в селе. Ворожко ошибся – у загадочной горы живут люди. Значит, следовало не спешить.

Со стариком поговорили после обеда. На подворье собрались впятером – сам Одинак, Кей с сестрой, риттер Лоэн и Стана. Старик вежливо поздоровался со всеми, а услыхав неуверенный голосок Станы, даже улыбнулся:

– Не бойся меня, маленькая госпожа! Я не так страшен!

На какое-то мгновенье лицо изменилось, и стало ясно – когда-то, очень давно, этот человек был красив.

– Я не боюсь! – храбро ответила девушка и поспешно отодвинулась поближе к Лоэну.

Старик вновь улыбнулся:

– Значит, это ты привела всех сюда? И тебе не было страшно?

– Почему – страшно? – дочь Беркута была явно удивлена. – Здесь нет ничего страшного! Ты же здесь живешь?

– Я? – теперь удивился Одинак. – Верно. Ну что ж, похоже, времена меняются… Но мы говорим по-харпийски. Понимает ли нас тот, кого вы назвали Лоэном?

– Ты знаешь другие языки? – поспешил поинтересоваться Велегост.

Старик лишь пожал плечами.

– Я понимаю по-румски, почтенный Одинак, – заметил Лоэн, когда Кейна объяснила ему, о чем идет речь. – Этот благородный язык знаком здесь всем, кроме…

– Кроме маленькой госпожи, – закончил старик по-румски и вновь улыбнулся. – Но я думаю, риттер Лоэн, ты сможешь ей все пояснить.

Лоэн-гэру немного смутился, а Стана, когда ей перевели, слегка покраснела. Велегост не выдержал и отвернулся.

– Вы хотите о многом спросить, – Одинак помолчал, лицо его внезапно стало суровым и даже мрачным. – Но я прошу, уважьте старика. Уже много лет сюда заходят лишь пастухи, не ведающие даже, что творится в соседнем селе. Скажи, Кей Велегост, твой отец по-прежнему платит дань хэйкану?

Велегост изумленно раскрыл глаза. Дань?

– Нет! С ограми у нас мир, даже союз. Я сам… То есть моя мать – дочь Великого Хэйкана.

– Да, времена меняются, – невозмутимо повторил старик. – Извини, если напомнил о прошлом, которое вы не любите вспоминать. Я сам теперь – прошлое… А кто сейчас правит Логрой, Лоэн?

Лицо риттера внезапно побледнело.

– Логры… Нашей страны больше нет, почтенный Одинак. Последний правитель – гэну погиб тридцать лет назад.

– Вот как? Значит, и Логра не устояла… Как же могло случиться такое?

Лоэн ответил не сразу, было заметно, что риттеру не по себе.

– Гэну погиб, у него не осталось сыновей. Власть захватил один разбойник, его звали Арх-тори – Большой Медведь…

– Значит, род Пэндру пресекся?..

– Нет! – Лоэн даже растерялся. – Но те, кто остался, уже не думают о престоле.

– Времена меняются, – вновь повторил старик. – Кто мог подумать в дни моей молодости, что великой Логры не станет, а правители земли Ут будут дружить со степняками!.. Но довольно, я узнал, что хотел. А что хотел узнать ты, молодой Кей?

От неожиданности Велегост вздрогнул. Пустые глазницы смотрели в упор, и ему показалось, что странный старик видит – и лишь притворяется слепым.

– Я… Мы хотим узнать, почему эти места считаются опасными. И что нас ждет впереди?

– Впереди? – Одинак покачал головой. – Скорее всего смерть, если вам не поможет тот, кто помогал до этого дня…

– Но почему? – удивилась Стана. – В этих местах давно уже все спокойно! Мне отец рассказывал – здесь была война, люди бежали…

По лицу старика промелькнула улыбка:

– Ты права, маленькая госпожа! Здесь была война… Хорошо, вы хотите знать правду? Расскажу вам, что знаю…

Одинак замолчал, бледное неподвижное лицо вновь стало суровым:

– Это случилось давно, когда на свете еще не было ни вас, ни ваших дедов. Тогда харпами правил мадский наместник. И вот однажды по краю разнеслась весть – войско из страны алеманов нарушило границу. Их было много – риттеров в блестящих доспехах. Они были храбры и молоды…

– Но… Почтенный Одинак, ты говоришь о войске Зигурда? – Лоэн вскочил, карие глаза вспыхнули. – Зигурд – мой предок! Я приехал, чтобы…

– Тебе виднее, Лоэн, – старик покачал головой. – Тогда здешним обитателям было не до расспросов. Войско шло по харпийской земле, и они думали только о том, как уцелеть. Наместник собрал своих воинов, но мады были разбиты в первом же сражении. Пришельцы не боялись – никого и ничего. Они взяли Духлу и сожгли ее, а потом войско повернуло сюда…

– К горе Обдугаус? – вновь не выдержал риттер.

– Да. К горе Абдугай. Никто уже не решался вступать с ними в открытый бой. У них были железные мечи и железные латы, а у харпов – лишь луки и клевцы. Но самые смелые все же шли за врагами, надеясь улучить момент и нанести удар. Каждую ночь они подползали к вражескому табору, надеясь застать пришельцев врасплох, но огни горели, а стража не спала…

Одинак вновь замолчал, лицо его словно помолодело, и Велегосту показалось, что он видит на бледной коже отсвет давно угасших костров.

– Но странное дело! Каждый вечер пришельцы хоронили погибших. Такое бывает, люди умирают и без сражений. Однако погибших было много, слишком много. И тогда смельчаки рискнули следить за врагом не только ночью. В первый же день, около полудня…

Старик умолк, затем заговорил медленно, тщательно подбирая слова. В его речи проскользнул странный акцент, и Кей мельком подумал, что Одинак – не харп. Не харп, не сполот, не лехит. Может, мад?

– Представьте… По дороге идет войско – в блестящих латах, на боевых конях. Вокруг пусто, даже птиц нет. И вдруг – крики. Кто-то выхватывает меч, кто-то машет копьем, войско пытается строиться, идет в атаку… Это было похоже на безумие. А потом на дорогу стали падать убитые – один за другим…

– С кем же они сражались? – поразилась Танэла.

– С кем? – старик покачал головой. – Вокруг никого не было, Кейна! В детстве я слыхал сказку про шапку, которая делает человека невидимым. Но это только сказки, у харпов не было шапок-невидимок… Потом… Потом те, кто следил за войском, подобрали раненого. Он был еще жив, но умирал. Ему дали воды, перевязали. И он рассказал…

Голос Одинака звучал тихо, еле слышно, в нем прорезалась боль.

– Его вначале не поняли, он говорил по-румски. Говорил что-то странное – про великанов, про гигантских Змеев, которых он называл «драгонами», про птиц с железными клювами. Те, кто его расспрашивал, решили, что слышат бред. Но вечером пришельцы вновь хоронили погибших, а ночью удалось взять пленного. Теперь уже сомнений не было. На пришельцев нападали враги, которых никто, кроме них, не видел…

Все переглянулись. Стана, которой Лоэн негромко пересказывал услышанное по-мадски, поспешила сложить пальцы знаком оберега. Велегост нахмурился. Что-то страшное случилось в этих местах много лет назад.

– Но риттеры все равно шли к Абдугаю. Они были храбры, им казалось, что впереди – великая цель. Последние из них погибли уже возле самой горы. Там их могилы…

– А их предводитель – славный Зигурд? – воскликнул Лоэн. – Не ведома ли тебе его доля?

Черные глазницы в упор взглянули на молодого риттера.

– Знаю одно – из пришельцев никто не вернулся домой. Но беда не кончилась. Когда последний из риттеров упал мертвым, местные жители вернулись. Они похоронили погибших и решили жить дальше. Но…

На бледном лице мелькнула грустная улыбка.

– Вы уже догадались. Страшное волшебство не исчезло. И теперь каждого, кто появляется здесь, ждет опасность.

– Призраки? – воскликнул Велегост. – Но мы никого не видели!

– Поэтому я и спросил, кто привел вас. Да, призраки. Но для тех, кто их встретит, они не кажуются видениями. То, что сгубило пришельцев, до сих пор здесь, возле Абдугая.

– Коло! – негромко проговорила Танэла. Старик кивнул.

– Да, Коло. Круг, в котором не успокоилось зло. Люди ушли, остался лишь я. Мне уже нечего бояться. Не ходи к Абдугаю, Кей Велегост!

* * *

Солнце уже давно исчезло за вершинами старых елей, из леса тянуло прохладой, а костер медленно догорал. Но никто не ложился спать. Люди собрались у алеющих углей, лишь стража недвижно замерла по краям большой поляны.

Село осталось позади. За день отряд прошел немало, и Абдугай, таинственная гора, была уже где-то близко. Весь вечер дорога шла на подъем, а впереди медленно вырастали заросшие хвойным лесом склоны. Где-то за этими холмами и был Абдугай.

Кей ничего не сказал кметам о разговоре со стариком. Но тревога передалась и воинам. Разговоры стихли, кметы то и дело оглядывались и уже безо всякой охоты соглашались идти в передовую стражу.

Ближе к вечеру дозорный остановил отряд. Кей поспешил вперед. Кметы спешились, некоторые без всякой команды стали надевать шлемы. Но и на этот раз никто не поджидал их. Никто – из живых.

…Их свалили кучей, прямо в доспехах. Яму наскоро засыпали, но лисы и росомахи давно раскидали землю. Мертвецы лежали друг на друге, их было много, не десяток, не два. От лат уцелели лишь ржавые обломки, но можно было понять – погибшие не сполоты и не харпы. Когда-то они носили такие же блестящие латы, какие были на риттере из земли Бретов. Надежные латы, способные спасти от всего – но не от того, что погубило пришельцев.

Постепенно кметы осмелели, кто-то склонился над разрытой могилой, стал разглядывать желтые остовы. Велегост и сам видел – смерть не была случайной. На черепах чернели дыры, кости белели сколами. У некоторых не осталось даже голов. Может, виной этому были звери, раскопавшие могилу, но Велегост помнил слова старика. Значит, и это правда!

На деревьях, окружавших поляну, где упокоились погибшие, были прибиты щиты – небольшие, треугольные. На некоторых еще можно было разглядеть остатки яркой краски. Лоэн пояснил, что риттеры часто рисуют на щитах свою тамгу. Если бы рисунки уцелели, он мог бы догадаться, кто лежит здесь. Но время не пощадило даже давней славы.

Спать долго не ложились. Завтра с первыми лучами солнца надо было идти дальше, но Кей не торопил своих спутников, засидевшихся у костра. Ему и самому не спалось. Они почти в самом сердце Кола. Третий день на исходе, но ничего не случилось. Или случилось?

– Я ему не очень верю, – негромко проговорила Танэла. – Он какой-то… Ненастоящий…

Пояснений не требовалось. Кейна говорила о старике.

Лоэн задумался, затем негромко заговорил со Станой по-мадски. Потом вздохнул.

– Не могу не согласится я с тем, что сказала ты, сиятельная. Верю его рассказу, но не ему самому. Да простит меня прекрасная Кейна и ты, благородный Кей, ибо желаю спросить не о важном, а о безделице. Видели ли вы на почтенном Одинаке одежду, что носят в здешних краях, а именно куртку без рукавов, шитую многоцветным бисером?

– Куртку? – вырвалось у Велегоста. – Он был в белой рубахе! Я еще подумал, что рубаха совершенно новая…

– Он был в плаще! – перебила Кейна. – В сером плаще, очень старом, с заплатой у плеча!

Лоэн-гэру кивнул.

– Потому и спросил я… Ибо видела Стана на Одинаке описанную мною куртку, я же зрел плащ, но не серый, а ярко-алый, подбитый горностаем, какой носят знатные риттеры в моих краях. Дивно! Лик его для нас виделся сходно, платье же – по-особому…

– Он… – Кей прикрыл глаза, вспоминая старика. – Высокий, широкоплечий, худой, очень сильные руки, лицо бледное, глаза… С глазами что-то случилось…

Рука невольно коснулась лица. Тогда, много лет назад, глаза уцелели чудом. Одинаку повезло меньше.

– Уи! Истинно так, о благородный Кей! Сходно зрели мы лик его, однако же одежду каждый видел по-своему. Словно тщился кто-то, дабы увидели мы главное, о прочем же просто забыл, или не хватило у неведомого чаклуна колдовской силы…

– Призрак! – вырвалось у Кейны, и Велегост почувствовал, как холодеют руки. Призрак?

– Еще добавлю, – задумчиво проговорил риттер. – Вспомните рассказ его. Верится, что видел он все своими очами, ныне угасшими, однако же ни разу не молвил он слова «я» или же «мы». Так что не верю я ему, хоть и привык уважать чужие седины.

Кей задумался и понял – Лоэн прав.

– Не ведомо мне покуда, кого мы встретили, о прекрасная Кейна и ты, благородный Кей. Истинно ли это призрак, или попался нам по пути могучий чаклун, или кто иной, нам неведомый. Однако же, мыслю, не зря он явился к нам, ибо хотел предупредить. И не пусты его слова…

Велегост вспомнил: «Впереди? Скорее всего, смерть!» Да, их предупредили! Может, Коло предупреждает нарушителей невидимой границы?

Ночью Кею не спалось. Наконец, пришел сон, но не принес забвения. Тревога осталась. Велегост шел по темному глухому подземелью, вокруг не было ничего, кроме гладкого, словно полированного камня, в руке чадил умирающий факел, а тени становились все гуще, подступали со всех сторон, словно готовясь броситься на того, кто посмел нарушить покой вечной ночи…

Наутро яркое солнце развеяло грустные мысли. Отряд двигался дальше, и ничто не стояло на его пути. Кметы повеселели, даже Танэла уже не хмурилась, а молодой риттер и Стана беспечно беседовали, пристроившись в середине строя. Велегост ехал первым. Странное чувство тревоги не покидало его. Он не верил – ни яркому солнцу, ни чистому небу, ни птичьему пению. Даже рассказ Станы казался теперь подозрительным. Старый Беркут уверил дочь, что здесь нет ничего опасного. Зачем? Старшой Рады не верит в призраков? Или просто догадывается, куда держит путь Кеев наместник? Почему бы и нет? Ведь об этом мог проведать Великий Палатин! Не так и глупо – заманить пришельцев туда, откуда не выхода.

Но пока ничего не предвещало беды. Холмы приблизились, выросли, дорога по-прежнему ползла вверх, и вот слева и справа стали неторопливо подниматься знакомые скалы. Ущелье! Велегост невольно поморщился. Где ущелье – там жди беды! Передовая застава каждый раз сообщала одно и то же: путь свободен, опасности нет. Но Велегост не верил даже своим кметам. Те, что носили блестящие латы, тоже поначалу не видели врага.

Солнце – Небесный Всадник – уже подбиралось к зениту, когда сторожевой кмет доложил о том, что ущелье кончается, а за ущельем видны дома. Еще одно село, небольшое, на полдюжины почерневших от времени изб. Можно было не останавливаться, но Кей приказал заставе вернуться и вновь осмотреть брошенные жилища.

Дома заросли крапивой, малинник, прилепившийся к склону горы, превратился в непроходимые заросли, но даже сквозь высокую траву можно было заметить кости. На маленькой улочке, на подворьях, у домов лежали лошади. Их насчитали два десятка – желтых остовов, скаливших неровные зубы. Это были не крестьянские клячи – рядом валялось то, что когда-то было седлами, а на некоторых скелетах сохранились остатки стальной брони.

Людей – того, что от них уцелело – не было. Но Кей уже не сомневался – всадники сумели уйти недалеко. Если вообще сумели.

Велегост не ошибся и в этом. В первом же доме лежали скелеты – четверо в ржавых латах. Один из мертвецов так и не выпустил меч из железной рукавицы. Странное дело, стальной меч почти не заржавел. Оружие уцелело, но его хозяевам пришлось туго. Шлемы были расплющены, а у стены лежала оторванная вместе с куском брони рука…

В соседнем доме нашли двоих. От одного из погибших не осталось даже скелета – кости вперемешку с кусками ржавого железа были разбросаны по полу. Большой двуручный меч лежал рядом, согнутый в дугу. К стене был прислонен щит, на котором уцелел рисунок – маленькая корона над острыми зубцами каменной вежи.

Все остальные лежали в доме, что стоял в самом центре села. Сколько – подсчитать было уже невозможно. Кости были изломаны, разбросаны по углам, на столе скалил зубы череп с огромной дырой на затылке. От оружия остались только проржавевшие обломки. Что-то, невероятной силы, уничтожило все – людей, доспехи, стальные клинки. Воздух был спертым, горьким, казалось, в нем до сих пор чувствуется запах крови.

Никто не разговаривал. Кметы мрачно озирались, словно давняя беда была готова вернуться. Даже Стана умолкла и жалась к Лоэну. Риттер был бледен, тонкие губы то и дело подергивались. Казалось, Лоэн-гэру хочет о чем-то рассказать, но не решается.

Танэла покачала головой и кивнула брату. Они отошли в сторону, подальше от остальных. Кейна грустно улыбнулась:

– Кажется, я завела тебя в плохое место, Стригунок! Но что поделаешь… Пора нам кое-что узнать. Позови Лоэна.

Риттер как раз рассказывал Стане что-то веселое. Девушка, забыв о плохом настроении, беззаботно смеялась, и Кей почувствовал, как дрогнуло сердце. Но тут же преодолел слабость и, заставив себя улыбнуться, подошел ближе.

– Велегост! – Стана вскочила, радостно усмехнулась. – Где ты ходишь? Лоэн как раз собирается рассказывать о…

Их глаза встретились, и девушка удивленно замолчала. Кей спохватился – так и напугать можно!

– Стана! – проговорил он как можно мягче. – Разреши нам с сестрой ненадолго похитить твоего риттера…

Девушка покраснела. Лоэн-гэру, сообразив, что речь идет о нем, поспешил встать.

– Не нужна ли моя помощь, о благородный Кей? Прости, что заговорился я с этой юной девицей…

Кажется, риттер был смущен не менее «юной девицы». Велегост вздохнул:

– Кейна хочет поговорить с тобой. Пойдем!

Они прошли на край поляны, откуда была видна уходящая вдаль по ущелью дорога. Танэла смотрела куда-то в сторону. Велегост хотел отойти, чтобы не мешать, но сестра решительно покачала головой:

– Останься! Это касается нас всех… Лоэн, сколько еще до Абдугая?

Велегост удивился. Риттер ни разу не бывал в этих местах. Почему же…

– Два часа верхами, сиятельная.

– Дорога спокойная?

– Уи… Столь же спокойная, как и раньше. Нам ничто не грозит, по крайней мере до Мертвых Риттеров…

– Мертвые Риттеры? Что это?

Лоэн пожал плечами:

– Скалы. Не знаю, ведомо ли тебе, сиятельная, но к подножью Абдугая ведет единственная дорога. И придется нам ехать мимо сих двух скал, хоть и предпочел бы я в тот миг превратиться в птицу…

Кейна задумалась.

– Если… Если мы решим подъехать к подножию вдвоем… Или втроем… Мы сможем оставить остальных где-нибудь поблизости?

– Ты уже поняла, сиятельная, – негромко проговорил риттер, на какой-то миг оставив свой пышный слог. – Те, кто не пойдет с нами, обречены. Ехать надо всем вместе. Или никому.

И тут Велегост вспомнил. «Кто привел вас сюда?» Именно это спросил у него слепой старик. Кого же он имел в виду? Сестру? Лоэна?

– Тогда, – Кейна помолчала, затем взглянула риттеру прямо в лицо. – Тогда все останутся здесь. Дальше мы поедем втроем – я, ты и мой брат.

Велегост уже не удивлялся. Там, возле Абдугая, спрятана тайна. Тайна, которую хотят узнать двое – отец, Светлый Кей Ории, и неведомый Анхортас, дукс из страны Бретов.

– Но… – Лоэн явно растеряляся. – Смею ли я…

– Это наша земля, риттер, – перебила Кейна. – Я здесь по воле Светлого. И ты пойдешь с нами. Если сможешь сделать что-то для остальных – сделай!

* * *

Все было решено. Оставалось отдать приказ тем, кто будет ждать их в лагере, но Кей не спешил, поглядывая на Лоэна. Риттер повел себя странно. Почему-то Кей думал, что тот начнет читать заклятья, прикажет обложить табор камнями или прочертить чаклунский круг. Но ничего подобного не случилось. Вместо этого Лоэн просто лег на траву и закрыл глаза, словно решил подремать под ярким солнцем. Он лежал долго, и Велегосту показалось, что риттер действительно заснул. Но, подойдя ближе, он едва удержался, чтобы не вскрикнуть: лицо Лоэна стало белее мела, тонкие губы подернулись синевой, на лбу блестели капельки пота. Велегост, стараясь не шуметь, подозвал Танэлу. Та молча покачала головой, и Кей решил не мешать.

Риттер открыл глаза, неуверенно поднял голову и улыбнулся. Миг – и он уже был на ногах, веселый и бодрый, как прежде. Оглянувшись, он заметил Велегоста и неуверенно проговорил:

– Не будет ли с моей стороны, о благородный Кей, излишней дерзостью, ежели дам я твоим кметам некоторые… советы?

– Мы уже решили, – кивнул Велегост. – Но, может, будет лучше, если я им прикажу? Что нужно сделать?

Кей подозвал десятника. Этого белокурого сивера, носившего забавное имя Крачун, он знал еще с Тустани. Крачун прошел вместе с ним всю войну, был ранен в Ночь Солнцеворота. Кей верил – парень не подведет. Указания Лоэна были простыми – днем не отходить от поляны далее, чем на тридцать шагов, вечером же и ночью оставаться на месте.

Дочь Беркута, узнав, что остается с отрядом, явно расстроилась и даже испугалась. Спорить она не решилась, но смотрела так жалобно, что Велегосту стало не по себе. Лоэн отозвал ее в сторону, долго что-то объяснял, а затем снял с шеи какой-то странный амулет на серебряной цепочке и передал девушке. Стана немного успокоилась и даже улыбнулась. Можно было ехать. Велегост уже был готов вскочить на коня, но не выдержал и оглянулся. Кметы, не дожидаясь приказа, выстроились в ровную шеренгу, провожая Кея. Внезапно вспомнились те, кого Велегост оставил в Духле. Оставил, как приманку, наживку для мятежников. Теперь он оставляет этих – самых верных, самых преданных.

Кей услышал негромкий голос сестры и кивнул. Пора! Что сделано, то сделано, и да поможет Сва-Заступница его ребятам! Да сохранит она Стану…

Первые полчаса никто не сказал ни слова. Поляна осталась далеко позади, дорога продолжала идти вниз, а ущелье постепенно расширялось. Вместо отвесных скал слева и справа теперь были заросшие густым кустарником склоны. Велегост то и дело посматривал по сторонам, но вокруг было пусто. Не только люди и звери, но даже птицы, казалось, покинули это место. Невольно вспомнились рассказы Ворожко, и Кей понял, что молодой дедич в чем-то прав. Здесь, в сердце загадочного Кола, эта странная пустота была ощутимой, звенящей, и Велегосту начало чудиться, что все вокруг – и горы, и колючий кустарник на склонах, и даже белесое жаркое небо – всего лишь мара, призрак, за которым ничего нет. Только тьма, холодная бездонная тьма, куда попадают изгнанные из Ирия души.

Кони перешли на шаг. Стук копыт звучал как-то необычно, глухо. Кею даже показалось, что исчезло эхо, и он еле сдерживал себя, чтобы не крикнуть во все горло. Несколько раз он попытался завязать разговор, но Лоэн отвечал неохотно, а сестра лишь молча качала головой, думая о чем-то своем. Было ясно – Кейне не по себе, и Велегост в который раз попытался понять, почему отец дал это поручение именно ей. Неужели Светлый считает, что младший сын не справится?

– Брат! – голос Кейны заставил его очнуться. Танэла, остановив коня, указывала куда-то в сторону. Вначале Велегост ничего не увидел. Все тот же склон, отвесная серая скала, перед ней – несколько невысоких деревьев, покрытых черной, потрескавшейся корой…

– О-о! – Лоэн тоже придержал своего вороного и прикрыл глаза ладонью, всматриваясь. – Поистине, нам стоит свернуть, о благородный Кей!

И тут только Велегост понял. По ровной поверхности скалы причудливо изгибались искусно выполненные узоры. Нет, не узоры! Чья-то рука нанесла на твердый камень странные фигуры. Кею даже показалось, что он видит чей-то огромный лик…

– Туда! – рука Кейны указала на скалу. Велегост не стал спорить и повернул коня.

Уже подъезжая, он понял, что не ошибся. Из камня на него смотрело лицо – гигантское, скуластое, с плотно закрытыми глазами. Толстые губы загадочно улыбались, лоб украшала странная диадема, напоминающая цепь из неровных звеньев. Узор тоже был – сверху и снизу тянулся причудливый орнамент. Такой же орнамент был по бокам, но линии казались короткими, словно оборванными.

Некоторое время все молчали, затем Кейна покачала головой и повернулась к брату:

– Знаешь, я видела такое! Догадайся, где, Стригунок!

Велегост лишь пожал плечами, не отводя взгляда от Лика. Странное дело, лицо казалось живым. Словно тот, кого изобразил неведомый мастер, лишь уснул и вот-вот готов раскрыть глаза.

– На Волатовом Поле. Там, где погиб дядя Рацимир.

– Могу ли я спросить… – растерянно проговорил Лоэн, и тут только Кей понял, что они с сестрой говорят по-сполотски.

– Кейна уже видела такое, – пояснил он.

– Да, – подхватила Танэла. – Лет пять назад я была на Волатовом поле. Это на полночь от Савмата, за лесами. Там, на холме, есть такой же идол, его называют Каменной Рожей. Считают, что такие идолы изготавливали Первые – те люди, что жили до нас.

– Довелось и мне видеть и слышать подобное, – негромко проговорил риттер. – Почти в каждой земле есть легенды о дивных великанах, что жили в далекие времена. Одни считают, что сгубил их потоп, посланный Небом, иные же верят, что те, кого ты, прекрасная Кейна, назвала Первыми, сгубили сами себя в своей неизбывной гордыне. Но такого Лика зреть мне еще не доводилось. Недаром говорят, что в земле Ут старые легенды еще живы…